Текст книги "Парк доисторической эры"

– Что это? – судорожно сглотнул Алексей.

– Чёрт его знает, – пожал плечами Артём. – Может быть, волки…

– А, может быть, и ветер издаёт такой странный звук в горах, – перебил его Стас, прислушиваясь к низкому протяжному звуку. – Когда мне было лет пять-шесть, я ездил с отцом на Сихотэ-Алинь и мне доводилось там слышать в горах такие звуки, издаваемые тихоокеанским морским ветром. Местные жители такое явление называют океанским эхом.

– Мне страшно! – тихо прошептала Аня, прижавшись к его плечу.

– Ну-ну… – похлопал он её по руке.

Но её страх медленно, как холодная скользкая змея, стал передаваться и проникать в души ребят, потому что протяжный вой начал вибрировать низкими и высокими полутонами, приближаться и становиться громче.

– Что-то неизведанное, – затаив дыхание, пробубнил Артём. – Впервые слышу такое… – запнулся он, увидев вдалеке мерцающие огни.

– Все в машину! – скомандовал Стас и первым бросился к минивену. – Алексей, глуши мотор и выключи фары! Девчонки, быстрее!.. – распахнул он перед ними дверцу салона. – Артём, помоги распаковать ружья! – бросился он к чехлам после того, как все оказались в минивене.

Двигатель и фары выключились. Машина погрузилась в темноту. Девушки принялись следить за появившимися мерцающими огнями, а Стас, Артём и Алексей расчехлили ружья, собрали и зарядили их, приготовившись на всякий случай к непредвиденной ситуации. Вибрирующий вой между тем усилился и достиг такой мощи, что не только невыносимо закладывал уши, – минивен при этом заходил ходуном, – но и навёл на ребят животный ужас. Они, не отрывая глаз, следили за мерцающими огоньками, которые, как им показалось, медленно приближались к ним. И тут внезапно из снежной пелены вырвалась шестёрка оленей, запряжённых в нарты, и чуть не протаранила минивен. Погоняющий их каюр с трудом остановил их перед самым носом машины и, сняв со специального шеста масляный фонарь, возвышавшийся над упряжью, побежал к минивену. Артём, Алексей и Стас, включив карманные фонари, поспешили к нему на встречу.

– Эй! – услышали они сквозь вой истошный крик каюра. – Эй, беги!.. Спасайся!

– Почему?! – поравнявшись с ним, в один голос выкрикнули ребята, почувствовав, как от страха у них ноги наливаются свинцом.

– Великая падва наступает! – прокричал каюр. – Слышите, как она сердиться?!

– Что ещё за падва? – в недоумении выкрикнул Стас.

– Лавина! – коротко бросил ему Артём. – Лавина, которая привела в движение курумы, и вместе с движущимися камнями представляет собой ударную волну ядерного взрыва! Отсюда и такой оглушающий гул!..

– Быстрее! – тем временем махал им рукой каюр. – Быстрее разворачивайтесь!.. – но, увидев позади минивена прицеп с мотодельтапланом, покачал головой. – Не успеете… Давайте, прыгайте ко мне в нарты!

– Мы не одни! У нас ещё две девушки! – крикнул ему Алексей.

– Давайте все!.. Быстрее!

Парни опрометью бросились к минивену, но девушки уже вышли из машины к ним навстречу узнать, что случилось. Схватив их за руки, они потащили их к нартам без объяснения причин. Впрочем, и Женя и Аня уже поняли, что произошло что-то сверх опасное, поэтому без лишних вопросов последовали за ребятами. Попрыгав на нарты в беспорядке, они с ужасом уставились в тёмную глубину ущелья, откуда, сотрясая горы, доносился непомерный по мощи рёв. Самое жуткое в этом явлении было то, что сквозь темень ничего не было видно, а ужасающий рёв сковывал страхом до паралича. Лишь каюр не поддавался воздействию этого явления и, ловко управляя оленями, заставил их обогнуть минивен и во весь опор гнать от нарастающего рёва. Ребята, глядя на исчезающий в тёмной пелене ночи за снежной степной пороши минивен и мотодельтаплан, с грустью подумали об иронии судьбы.

– Вот так бывает, – тяжело вздохнул Артём, – наша праведная экспедиция закончилась даже не начавшись… Слава Богу, хоть сами живы остались.

– Может быть, – положила ему голову на грудь Женя, – это к лучшему.

– Может быть, – согласился он.

Олени, хрипя, выкладывались изо всех сил. Каюр свистел, улюлюкал и что-то кричал им, постоянно оборачиваясь и глядя назад в непроглядную темень! Ребята, направив туда свои карманные фонари, только сейчас увидели, что к нартам были привязаны ещё какие-то сани с поклажей, закрытой оленьими шкурами. Они поняли, что каюр, наверное, боится за них. Но уже спустя несколько мгновений, они убедились, что это не так. Громогласный рёв нарастающий своей ужасающей мощью, внезапно прекратился, и ребята услышали отчаянный вопль каюра.

– А-а!!! Не успел!.. Догнала стерва!!! – и тут же в след, за его истошным криком их окатила волна снежных клубов колючей пыли, выглядевшей в свете масляного и карманных фонарей гребнем гигантского морского прибоя.

Никогда ещё ребята так остро не чувствовали скорости, как в этой гонке на оленьей упряжке. Её скорость, благодаря ночи и мелькающим по бокам нарт рельефом валунов и деревьев, освещённых масляным фонарём, казалась реактивной. Снежная волна немного обогнала оленей и создавалось впечатление, что они хотят догнать её, а каюр, погоняя их, впал в неистовство и кричал на них, как бесноватый. Вскоре олени догнали кромку снежной волны, а, затем, и вовсе оставили её позади.

– А-а! – бесновался каюр, оглядываясь и плюя назад. – Вот тебе!.. Что?! Не догнала?! Тьфу!.. Не по зубам тебе вогул Тимоха…

И у ребят отлегло от сердца. Они поняли, что теперь они уже точно в безопасности. К тому же они узнали, как зовут их спасителя. Оторвавшись от лавины, каюр дал возможность оленям отдохнуть и направил их шагом. Как они угадывали в этой непроглядной темени дорогу, друзьям приходилось только удивляться.

– А много ли мы не доехали до Кучгара? – вдруг осенило Алексея, подумавшего о том, что лавина накрыла этот посёлок и его жители сейчас попали в беду.

– Что? – переспросил каюр.

– Много ли мы не доехали до Кучгара? – за Алексея громче спросил Стас.

– Что значит не доехали? – в недоумении посмотрел каюр на ребят. – Вы его проехали… – Вон его огни! – показал он на замерцавшие вдалеке среди гор огоньки.

– Не понял, – пробормотал себе под нос Алексей. – У меня навигатор в машине показывал, что до Кучгара оставалось ещё шесть километров…

– Ха-ха-ха! – рассмеялся каюр. – В этих горах работает только один навигатор – олени! – пришпорил он их и они перешли на «рысь». – Здесь не работают ни навигаторы, ни компасы, ни другая электронная аппаратура!

– А мы в этих потёмках просто проскочили дорогу на Кучгар, – сделал неутешительный вывод Артём.

– И из-за этой оплошности остались без машины, мотоплана, продуктов и документов, – печально вторил ему Алексей.

– Не печальтесь! – ободрил их каюр. – Это не самое страшное в жизни… Сейчас приедем, поужинаем, отоспитесь…

– А баня есть? – спросила Аня.

– И баню при желании сообразим!

И друзья при поддержке такого добросердечного северянина и впрямь по-настоящему ощутили, что главного они не потеряли – жизни. От этого на душе стало тепло и спокойно…

Глава 6.

Посёлок Кучгар оказался лишь стойбищем для охотников и оленеводов и насчитывал всего три яранги, крытых оленьими шкурами, где коротали свою жизнь пожилые одинокие мужчины – бобыли. Множество огоньков, которые друзья приняли за светящиеся окна деревенских изб, были маячки, указывающие на дорогу между двух, тесно обступивших дорогу, каменистых хребтов. Само стойбище находилось в лощине у подножия поросших лесом гор. Остановив оленей у ближайшей яранги, каюр, довольно причмокивая, обернулся на ребят и ласково пропел:

– Приехали! – затем спрыгнул с нарт, привязал оленей к калде и принялся выгружать из вторых саней мешки, прикрытые оленьими шкурами.

Ребята также попрыгали с нарт и стали ему помогать. Мешки оказались с рыбой. Их перенесли в сооружённый из настового снега ледник, находившийся рядом с ярангой.

– Нынче медвежье урочище хорошо одарило нас рыбой, – достал каюр из мешка две метровых рыбины. – Муксун и таймень в этом году хороши! Пойдём ужинать.

Ребята пошли за ним. Войдя в ярангу, они удивились её просторности. Внешне она не выглядела столь большой и вместительной. У стен лежали оленьи шкуры, устланные ложами, сундучки, обувь; на шестах висело оружие и одежда. В центре располагался очаг, над которым на треноге висел котелок. Всюду царила чистота и порядок.

– А где же баня? – упавшим голосом спросила Аня.

– Вот тебе и баня! – рассмеялся хозяин яранги, указав на большое деревянное корыто, висевшее на стене среди одежды, – ставишь его вот сюда, – снял он корыто и поставил его возле очага, – берёшь кувшин с горячей водой и… – развёл он руками. – Попаришься!

– Голой при всех?! – удивились девушки.

– А у нас, вогулов, не принято стесняться друг друга! – продолжал посмеиваться хозяин. – Ну-ну, я пошутил, – поднял он с пола несколько шестов, обшитых шкурами, и установил их вокруг корыта ширмой. – Не беспокойтесь, никто не увидит вашей наготы… Это, конечно, не баня, но помыться вы сможете. А сейчас располагайтесь, – подошёл он к масляному фонарю, висевшему на поперечине посреди яранги, и прибавил огня, чтобы в помещении было светлее.

Ребята скинули с себя верхнюю одежду и развесили её на крюках по стенам. В яранге было прохладно. Её хозяин принялся разводить костёр в очаге. Девушки устроились на ложах и укутались в оленьи шкуры, а ребята поспешили хозяину помочь развести огонь. Подняв на них взор и увидев их без шапок, он вдруг замер.

– Как?! – вырвался у него удивлённый возглас. – Виктор, это ты?! – вперился он взглядом в Артёма, переведя его на Алексея, он ещё громче воскликнул. – И ты, Игорь, с ним?! Вы опять вместе?!. А вот этого парня я не узнаю, – всмотрелся он в лицо Стаса Пыреева. – Что с вами? – снова обратился он к Артёму и Алексею. – Вы меня не узнаёте?! Это же я, вогул Тимоха… Тимофей!

– Который три года назад сопровождал… – пробубнил Алексей.

– Ну да!.. Вспомнили?! – бросился он обнимать парней.

– Вот так встреча! – изумлённо пробормотал Артём. – Быть этого не может… Явно нам Бог тебя послал!

– Так как же ты тогда можешь говорить, что быть этого не может?! – искренне не скрывал своей радости хозяин.

– А это ваши девушки? – не унимался он. – Что ж вы не предупредили меня заранее?! Надо было хоть телеграмму прислать, а то уехали чёрти знает куда, как будто в первый раз… Вы, что на меня так смотрите? – осёкся он и отстранился от ребят.

– Тимофей Егорыч, – как можно вежливей стал подбирать слова Артём, чтобы не обидеть старого вогула. – Мы не те, за кого вы нас принимаете…

– Как не те?

– Я Артём Снежин, а вы принимаете меня за Виктора, моего родного брата. А это не Игорь Зайцев, а его брат Алексей…

– Ба! Не может быть! – узкие глаза вогула расширились и лунообразное лицо вытянулось от удивления.

– Мне отец и брат рассказывали о вас, – поспешил успокоить его Артём.

– А мне о вас рассказывал мой брат Игорь, – добавил Алексей.

– Не может быть! – опять пробормотал вогул. – Удивительно, как вы похожи на своих братьев! – он пригладил упавшую на глаза чёлку и, достав из нагрудного кармана телогрейки очки и надев их, в упор всмотрелся в лица Артёма и Алексея. – Удивительно, как похожи! А я думаю, что это они ведут себя как-то странно… А что с вашими братьями? Где они? Как поживает Юрий Алексеевич? – опять он пристально всмотрелся в лицо Артёма. – Удивительно! Если б вы не признались мне, то я так бы и думал, что передо мной Снежин Виктор Юрьевич и Зайцев Игорь Петрович.

– Да, между нами хоть и есть пара лет разрыва, но нас всегда путали, – грустно усмехнулся Артём.

– И меня с братом постоянно путали, – добавил Алексей.

– Не удивительно… Но где они? Почему не с вами?

– Они не с нами, потому что мы ведём их поиск, – тяжело вздохнул Артём. – А, точнее сказать, они не вернулись из последней экспедиции три года назад, и затем произошла череда странных обстоятельств, позволивших, если так выразиться, считать их живыми…

– Живыми? – упал голос Тимофея. Его вполне ещё моложавое, но обветренное лицо, мгновенно покрылось множеством морщинок, выдав в нём его подлинный пожилой возраст. – Так , значит, я был их проводником в последней… Три года назад… М-м!.. – сжал он кулаки и, потрясая ими, покачал головой. – Не надо было мне соглашаться, ведь говорил я им… Предупреждал!.. М-м!.. – у него подогнулись колени, и он беспомощно сел на сундук у стены и погрузился в воспоминанье.

Видя, как он искренне переживает, его молчания никто не нарушал. Воцарилась тяжёлая тишина.

– Да-а, так должно было случиться, – закивал он, соглашаясь со своими мыслями. – Я знал и чувствовал это… И предупреждал! Твой отец обещал мне, что если у них всё будет хорошо, то он за всю экспедицию радостно отрапортует мне об их благополучии… – его веки вдруг широко раскрылись. – Постойте, но у меня ведь осталось его SMS-сообщение, – встал он с сундука, открыл его и достал из него старенький сотовый телефон. – Только вот одна странность меня тогда удивила: сотовые телефоны в этих горах не работают…

– Тогда зачем они вам?

– Твой отец и брат мне его подарили.

Артём попробовал включить телефон, но он оказался разряженным.

– Бесполезно, – безысходно вздохнул он. – И электричества у вас нет, чтоб его подзарядить, – обвёл он взглядом ярангу и остановил его на масляном фонаре, висящем на поперечине.

– Нет, – развёл руками Тимофей.

– А генератор сейчас там, где минивен, под завалом, – обречённо произнёс Алексей.

– А, впрочем, зачем он мне? – вернул Артём телефон вогулу. – Разве что посмотреть, что там написано и какого числа?

– Я хорошо помню, что там написано! – закивал Тимофей. – Там написано «Мы живы»! А какого числа послано сообщение – этого нет…

– Как нет?!

– На конвертике SMS стоит надпись «Адресат неизвестен».

Ребята переглянулись. Разгорающийся костёр в очаге, играя на их лицах сполохами, усилил их гримасу недоумения.

– Ты, Тимофей Егорыч, говоришь, что сотовые телефоны в этой местности не работают, – вслух стал размышлять Артём. – А как же так получилось, что он вдруг заработал и принял сообщение, пусть даже от неизвестного адресата?

– Вот и я об этом же подумал с недоумением.

– И почему ты уверен, что сообщение послано моим отцом? Ведь оно, я так понял, им лично не подписано, и адресат не известен… Такое сообщение может прийти от кого угодно.

– Только не в этих горах, – уверенно возразил вогул. – К тому же мы с твоим отцом условились – из-за того, что мы вогулы не любим длинных и бесполезных речей, – говорить кратко, что он отрапортует мне о своём благополучии лишь парой слов «Я жив». В том случае он ответил за всю экспедицию «Мы живы»…

Его речь прервалась истошным девичьим визгом. Ребята резко обернулись и посмотрели на девушек. Тимофей тоже в изумлении уставился на них. Они пальцами показывали в потолок, в их глазах застыл ужас. Ребята подняли головы и увидели высоко под куполом яранги, где дым от костра выходил в отверстие дымохода, страшный череп непонятного существа с огромными острыми зубами, которыми были усеяны челюсти. На нём играли сполохи огня , и он время от времени зловеще выглядывал из обволакивающего его дыма.

– Что это?! – затаив дыхание, выдавил из себя Артём.

– А кто ж его знает? – просто ответил Тимофей. – Ледником в Мёртвой пади вынесло, а твой отец подобрал его да мне подарил.. . Храни, говорит, Тимоха, этого звероящера – даже имя его называл, только я вот подзабыл, – он, якобы, то есть этот череп, является ценнейшей находкой…

– А ведь двадцать пять лет назад, когда отец сделал своё открытие в Антарктиде и нашёл в её глубинных ледниках насекомых вампиров эпохи Палеозоя, Мезозоя и Кайнозоя, а также растения-хищников этих эр, то он был твёрдо уверен в том, что и в наших широтах в вечной мерзлоте Северного Урала и Сибири ему удастся отыскать то же самое… И сейчас я вижу, что он прав! – не сводя взгляда с черепа звероящера, благоговейно сказал Артём, перебив Тимофея.

С ложа поднялась Женя и, достав из кармана брюк сотовый телефон, сфотографировала череп несколько раз. Её примеру последовали остальные.

– Жаль, что с нами нет ноутбука, чтобы свериться, какому ящеру принадлежит он, – с сожалением выдохнула она.

– Да, – поддакнул ей Алексей, – всё осталось в минивене.

– Но ничего, по возвращении домой я фотографии покажу палеонтологам… – убрала Женя телефон.

– А, может быть, Тимофей Егорыч, ты нам его отдашь, чтобы мы показали его учёным? – вкрадчиво спросил вогула Стас.

– Да, – поддержал друга Артём. – А то повесил его людей пугать. Какая от этого польза?

– Он защищает жилище от демиургов.

– От кого? – переспросил Стас.

– Это мифические злые существа из народных легенд северных народов, – за Тимофея пояснил Артём и с иронией усмехнулся. – И много, Тимофей Егорыч, этот череп отогнал демиургов от жилища?

– А вот твой отец и брат не были такими насмешливыми, – с укором посмотрел на него хозяин яранги и, взявшись за рыбу, молча, начал её чистить.

Воцарилась неловкая пауза. Артёму стало стыдно за себя. Девушки поспешили на помощь Тимофею, чтобы сгладить наступившую неудобную для всех ситуацию.

– Твой отец, Артём, вообще был человеком удивительным, – смягчился Тимофей, видя, как девушки ловко разделывают тайменя. – Он, чтобы облегчить человеку понимание, – я имею в виду человека, который беседовал с ним, – сначала неторопливо изучал его, а потом, как он выражался, переключался на его диапазон. Мог самые труднодостижимые вещи легко объяснить с помощью метафор, рассказов, саг, легенд, эпосов… А уж сколько языков он знал! У-у! – закатив глаза, заулыбался он.

– Да, этого у него не отнять, – тоже заулыбался в ответ Артём.

– Лет приблизительно около двадцати назад после того, как твой отец побывал в Антарктиде и сделал свои открытия, он начал исследовать платообразные долины за хребтами Пай-Хой и Пай-Эр и, изучая их, он все свои исследования записал на разных языках северных народов Урала, Сибири и Дальнего Востока, у которых в традиционных сказаниях была история о чудовище-демиурге, имевшем страшный голос, наводивший на всех ужас и сводящий с ума. И с той же лёгкостью, что он объяснял людям сложные и непостижимые вещи, он так же легко зашифровывал свои исследования, включив в них метафоры на латыни.

– Так-так-так, Тимофей Егорыч, – загорелись глаза у Артёма.

– Да, именно так, – не понял Тимофей истинного его интереса к его рассказу. – Он мне рассказывает – всё понятно, я начинаю читать – так ничего не понимаю, даже, когда на моём родном языке написано… Спрашиваю его: зачем вы, Юрий Алексеевич, так делаете? – голос Тимофея стал вкрадчивым будто он рассказывал сказку с таинственным сюжетом. – А он мне в ответ: "Эх, Тимерлай! Стоит только записать всё, как есть, завтра уже об этом первозданном месте будет знать весь мир. Сюда потянутся не только экспедиции учёных, но и туристы-зеваки. Эту нетронутую природу затопчут и загубят ещё до того, как найдутся здравомыслящие люди и сделают здесь охраняемый заповедник… А так я приеду к тебе в гости, угостишь ты меня своей чудесной строганиной из муксуна, – потряс он очищенной рыбой, – и пойдём мы с тобой в этот неизведанный край делать новые открытия!"

– Он прав, – поддержал вогула Алексей, с укором посмотрев на Артёма. – Я говорил тебе, что твой отец не из тех, кто будет заниматься галиматьёй.

Услышав его слова, Тимофей улыбнулся каким-то своим откровенным мыслям, а Артём, опять почувствовав себя неловко, смутился.

– После исчезновения папы и брата я пытался расшифровать его записи, но всё безрезультатно, – попытался оправдаться он. – Ну, а не разобравшись, я в сердцах назвал его труды галиматьёй… Вот приведу пример: среди тех метафор, что он приводит в своих исследованиях на языках северных народов Урала, Сибири и Дальнего Востока, и о которых вы, Тимофей Егорыч, уже упомянули, имеются странные вставки, сделанные по-латыни, такие как «Зов или крик души», «Кембрийский взрыв», «Стенание стен» в «Огненном фокусе» и так далее… Что это?

– Не знаю, – пожал плечами Тимофей. – Ох, девчонки, какие молодцы! Возьмите и мою рыбу сполосните, – передал он почищенного и выпотрошенного муксуна. – Сейчас я вам такой взвар из них приготовлю! – потянулся он за ведёрком, что бы ещё сходить за водой. – А тебе, Артём, я вот что скажу: много времени с тех пор прошло и не всё я помню… Что-то такое вертится в голове про какой-то там «взрыв», о котором сейчас ты сказал… Юрий Алексеевич о нём говорил, когда под курумами за Мёртвой Падью обнаружил ледники с какими-то там существами, то ли с микроорганизмами… Я так понимаю, из-за грохота передвижения курумов он обозначил своё открытие под таким названием «чего-то там… взрыв»

– Кембрийский.

– Наверное. Вы слышали сегодня рёв великой падвы?

– До сих пор в ушах стоит! – прошла по телу девушек судорога.

Они уже ополоснули всю рыбу, нарезали на куски и положили её в котёл. Аня собралась вынести корыто с помоями на улицу. Стас поспешил ей на помощь.

– Возьмите тогда и ведёрко для воды, – подал им вогул ведёрко. – Наберите её из колодца.

– А колодец где? – остановилась у выхода Аня.

– Направо от яранги, там увидите, – дождавшись, когда они уйдут, Тимофей опять обратил своё внимание на Артёма. – Твой отец не мог устоять перед рёвом природных явлений. Он всегда мне говорил: «Тимерлай, нет, это не крик чудовищ-демиургов, это зов природы, обращённый ко мне! Она зовёт меня, чтобы я познакомился с ней и изучил её!» – перевёл он дыхание и с надрывом закончил. – Только я вот говорил ему: «Нет, Юрий Алексеевич, она не зовёт тебя, а своим рёвом предупреждает тебя, чтобы ты туда не ходил. Она не простит тебя и ты пропадёшь!» И, как видно, так оно и случилось.

– Да, случилось, – с надрывом повторил Артём.

– Ну, а, что за «стенание стен в огненном фокусе»? – напомнил вогулу Алексей.

Тимофей пожал плечами.

– Может быть, выбросы газа из Мёртвой Пади.

– А что такое Мёртвая Падь? –спросил его Артём.

– Это болото, окружающее высокогорные кряжи с их платообразными долинами, которое простирается вокруг них на сотни, а, может быть, и на тысячи километров.

– Такое огромное?

– Никто не знает подлинных размеров Мёртвой Пади. Оно образованно в результате дождей и таянья снегов и ледников, спускающихся с кряжей. И то исчезает, то появляется…

– А почему названо Мёртвой Падью? – опять проявил нетерпение Артём.

– Я и хочу об этом сказать, – подбросил несколько поленьев в костёр Тимофей. – Да только вот ты не даёшь мне сказать…

– Артём, перестань, наберись терпения, – с укором посмотрела на него Женя.

Артём, поджав нижнюю губу, сделал жест руками, что будет нем, как рыба.

– Название Мёртвая Падь вообще-то говорит само за себя, – усмехнулся вогул. – Не надо много ума, чтобы понять, что там погибают животные и люди. И, однако, они погибают там вовсе не в трясине, как в обычных болотах засасывает неосторожных зверей и охотников на них…

– А как? – опять не удержался Артём

– Животных и людей там находят на поверхности воды обугленными.

– Обугленными?! – теперь уже в унисон друг другу спросили друзья.

– Да, обугленными, – подтвердил свои слова Тимофей. – Твой отец, Артём, не мог объяснить этого феномена и назвал его просто «огненным фокусом» без огня…

– Без огня?!

– Без огня!

– А «стенание стен» тогда, что такое?

– Твоему отцу и мне, однажды, довелось видеть, как у края болота со стороны кряжей, далеко от нас, попало в зыбь какое-то животное. Из-за большой дальности мы не поняли, что это был за зверь, а бинокли, к сожалению, мы забыли здесь в яранге. Так вот этот зверь так сильно кричал, что его крик слышали даже здесь в стойбище. Твой отец и назвал тогда этот эффект непроходимой стеной со стенанием. А потом мы нашли это животное обугленным – это была росомаха невероятно большого размера.

– А далеко отсюда Мёртвая Падь? – спросил Алексей.

– Нет. Утром если тумана не будет, покажу. Отсюда видно, – махнул рукой Тимофей. – Вот ещё одна напасть на нас нашла, – с досадой покачал он головой. – Из-за этой Мёртвой Пади в последнее время в здешних местах стало много туманов, а над высокогорными кряжами и их долинами вообще не исчезают облака. Юрий Алексеевич был абсолютно уверен, что и «огненный фокус», и туманы, и облака над горами в том месте, где их окружает болото, вызваны выделением большого количества газа метана, из-за чего на платообразных долинах началась инверсия температуры. Ведь там такая растительность, что в пору её надо назвать северными джунглями – там вперемешку растут самые разные растения. И твой отец, Артём, называл эти долины, – а тянутся они в длину на сотни километров и в ширину на десятки, – настоящими кладезями для изучения, – его голос поник и стал мрачным. – Правда, для нас, вогулов, такое явление не в радость…

Его оборвали на полуслове вернувшиеся в ярангу Аня и Стас. Взяв у них ведёрко с водой, он долил воды в котёл с рыбой, поставил котёл на огонь и продолжил:

– Да, для нас такое явление не в радость. Раньше наше стойбище насчитывало десятки яранг, а сейчас осталось всего три…

– Почему? – спросил Артём перед костром, протянув к нему руки.

– Потому что, не смотря на то, что за Мёртвой Падью и зверя всякого в изобилье, но дорога туда опасна, – ещё сильнее помрачнел Тимофей.– Многие, кто туда ходил, назад не вернулись. Кого находили обугленным, а кого след и вовсе исчезал… Вот и твой отец в последний раз ушёл, – я показал ему дорогу, – а назад не вернулся… А бывало, кто назад возвращается, тот с ума сходит…

– Даже так?!

– Так-так, сынок. Наши старейшины говорят, что это Отортен сердится…

– Кто такой Отортен? – вмешался в разговор вошедший Стас.

– Это гора к югу отсюда, – пояснил Артём за Тимофея. – Если перевести с вогульского на русский, то буквально звучит как «Не ходи сюда».

– Совершенно верно, – кивнул вогул.

– Неподалёку от Отортена на горе Холатчахль или Холат-Сяхыл, как её ещё называют, погибла 2февраля 1959 тургруппа Дятлова, ставшая, впоследствии, из-за своей гибели всемирно известной.

– А-а!

– Но ведь это очень далеко отсюда, Тимофей Егорыч, – обратился Артём к старику.

– Для духов, как для облаков расстояние не помеха, – глубокомысленно ответил вогул. – Легенды говорят, что гора Отортен является курганом, под которым похоронен демиург, охраняющий весь Каменный Пояс. Вот он и принялся изгонять тех, кто посягнул на его нетронутую природу…

– Ты имеешь ввиду моего отца и экспедиции в целом?

– Конечно! Что хорошего от них? – в сполохах огня обветренное лицо Тимофея приняло неподвижное положение, словно было высечено из камня. – И я ведь предупреждал твоего отца, что это очень опасно! Однако любопытство естествопознавателя взяло в нём верх над чуткостью и человеческой мудростью… А что сейчас?

Артём выпрямился во весь рост и сделал глубокий вдох.

– А сейчас его нет, – подавливая подступивший к горлу ком, ответил он.

– Именно! А вот Яг-Морты вместо него появились… Правда, их и до этого видели, да и сам Юрий Алексеевич их видел не раз…

– А это ещё кто такие? – скривился Алексей.

– С языка коми-зырян нечто вроде снежного человека, – опять за Тимофея пояснил Артём.

– Это у вас снежный человек,– с презрением бросил вогул. – А у нас это демиурги и Яг-Морты! Вчера только мой сосед Костой обнаружил у Мёртвой Пади съеденного…

– Съеденного?!

– Нет, их не звери едят, – усмехнувшись, отмахнулся Тимофей. – Звери их обходят, так как они на зверя страха нагоняют! Они друг друга пожирают!

Друзья переглянулись между собой и с недоверием посмотрели на старика.

– Вижу в ваших глазах сомнение, – усмехнулся он. – Так нет ничего легче показать вам это место, правда, если Мёртвая Падь позволит к нему пройти, ибо она слуга Отортена.

– Я согласен пойти, – кивнул Артём.

– Артём! – прозвучал в голосе Жени испуг.

– Кто с нами? – не обратил он на неё внимания.

Алексей обернулся и скользнул взглядом по всем ребятам и ответил за всех.

– Все!

Улыбка появилась на губах друзей.

– Раз уж так получилось, что минивен и весь наш скарб погребён под лавиной, – подошёл Артём к Жене и, опустившись перед ней на корточки, взял её за плечи, – то хоть так, благодаря Тимофею Егорычу, сделаем небольшую вылазку и издалека посмотрим на то место, откуда не вернулись мои отец и брат.

– И мой отец, – добавил Алексей.

– И, возможно, наши отцы тоже, – добавил Стас.

– Да, – поддержала его Аня.

Женя лишь беспомощно дёрнула плечами и кивнула.

– Я согласна.

В яранге от костра было тепло и уютно. Огонь играл сполохами на лицах ребят и старого вогула, трудившегося над котлом с рыбой. Что-то первобытное царило в этом жилище, топившемся «по чёрному». Однако дым глаза не ел и дыхание не спирал, а вот аромат, исходивший от взвара, сводил с ума. Расположившись на ложах вокруг очага, ребята смотрели на костёр. А сверху из-под купола яранги, окутанного дымом, на них взирал чёрными глазницами череп древнего звероящера…

Глава 7.

Утром ребята проснулись от громких возгласов, доносившихся с улицы. В яранге Тимофея не было, его голос доносился откуда-то издалека. На очаге висел другой котёл, от которого парило приятным мясным запахом. Вчерашний котёл с недоеденной рыбой и взваром стоял у входа в ярангу, прикрытый крышкой больших размеров, чем сам котелок.

– Он что, перекормить нас решил? – риторически задал вопрос Алексей, который переел вчерашним вечером и, засыпая, признался, что страдает от обжорства.

Друзья, глядя на его чуточку обалдевшую физиономию, дружно рассмеялись.

– В общем-то мы, наверное, вчера все немного переели! – решила успокоить его Аня. – Я до сих пор сыта, и у меня тяжело в желудке.

– Да! Лечили стресс таким образом после того, как чуть было не попали под лавину, – оправдал её и других ребят Артём. – Но надо отдать должное Тимофею: он умеет готовить! Я никогда не думал, что обычная варёная рыба может быть такой вкусной!

– Я всё слышу! – вошёл в ярангу Тимофей, в руках он держал небольшой телескоп; на губах играла добродушная улыбка. – И вовсе это не обычная рыба, а лучшая!.. Для гостей у вогулов всегда подаётся только самое лучшее!

– Спасибо, Тимофей Егорыч! – поблагодарила его Женя. – Вы необыкновенны! Мало того, что спасли нас, так ещё и у себя приютили, кормите нас так, что мы едва дышать можем…

– О-о, девонька! – чуть дёрнув уголком губ, улыбнулся вогул. – То, что я сделал – это и называется обычным… И ничего необыкновенного во мне нет. Выжили бы северные народы в таких условиях, если бы относились друг к другу иначе?

– И это не смотря на то, что у них существует кровная месть, – добавил Артём.

– Существует, – просто согласился Тимофей. – Однако добрый мир куда интересней и полезней наносимого людям вреда. Жизнь – вот что имеет значение для живущих! И для северных народов спасение, пусть даже незнакомца, ровно такое же действие, как приём пищи для поддержания жизни – обычное дело и никакого акцента на героизм.