Текст книги "Дом секретов"

62

– Корделия, моя дорогая, – сказала Ведьма Ветра, пристрастно оглядывая клетку, – это место не похоже на комнату для такого человека, как ты.

Корделия на замечала, что стоит на коленях, низко склонив голову. В ужасе от ожившей соломы, вихрем закрутившейся в воздухе, она невольно опустилась на пол… и теперь, когда Ведьма Ветра была прямо перед ней, она ощущала, что лучше всего оставаться именно в таком положении.

– Согласна, – сказала Корделия, – но у меня не было возможности выбирать. Уилл запер меня здесь.

– Что ж, очевидно, что он думает о тебе как о свинье, – отвечала Ведьма Ветра, – которую нужно держать в загоне.

Услышав такие слова, Корделия задумалась над тем, действительно ли Уилл мог быть настолько жесток. Она сразу встала на его защиту.

– Уилл не плохой человек. Он просто не может понять…

– Он все прекрасно понимает! Мир всегда был слишком жесток к таким женщинам, как мы с тобой, Корделия. Думаешь, это случайное совпадение?

– Ну, я никогда по-настоящему…

– Ну, конечно нет. Мы угроза. И все мужчины это понимают. Изначально, от природы они были способнее нас в охоте за животными, и мы позволили им взять на себя эту ответственность. У них были достаточно сильные руки, чтобы управляться с луком. У них были достаточно сильные ноги, чтобы преследовать дичь. Но времена изменились – и это касается и моей жизни, и твоей. Охота превратилась в рутинное посещение супермаркета. Мы стали самостоятельно защищать дом. Мы больше не нуждаемся в мужчинах, и они это понимают. Поэтому они идут на все – ложь, уловки, убийство, – чтобы продолжать держать нас под контролем.

– Нас? – переспросила Корделия.

– Таких, как ты и я, – продолжала Ведьма Ветра. – Блистательных женщин мира.

Корделия улыбнулась, прошло очень много времени с тех пор, как ее называли так последний раз. Отец был слишком погружен в свои заботы, когда работал, и думал только о делах в больнице, а когда лишился работы, переживал, что уволен и стал безработным, поэтому у него совсем не хватало времени, чтобы просто похвалить Корделию за успехи. Мама говорила, что она умна… но матери всегда чересчур строги к своим дочерям. Учителя в школе обращали на нее внимание, но нет ничего хуже, когда тебя хвалят учителя. Другое дело, если бы она была в университете и искала бы одобрения своей научной работе.

– И как блистательные женщины, – продолжала тем временем Ведьма Ветра, – мы имеем право использовать эту могущественную книгу.

– Когда вы впервые узнали о ней? – спросила Корделия.

Деланно вздохнув, ведьма ответила:

– Ты действительно хочешь услышать эту историю? Разве тебя не утомят россказни такой старой женщины, как я?

– Конечно, нет, – сказала Корделия. – Пожалуйста, расскажите мне.

– Мне было восемь лет от роду, – начала свой рассказ ведьма. – Однажды вечером я выбралась из постели и, проследив за отцом, увидела, как он использует книгу. Как ты можешь себе представить, я была в восторге от того, что он может колдовать… но его очень огорчило мое присутствие. Он закричал на меня, отчего я расплакалась. Чтобы успокоить меня, он что-то сделал с книгой и… передо мной возникло чучело животного. Я поняла, что каким-то образом книга способна исполнять желания. Сначала я получила чучело животного, затем кукольный домик, потом шоколад… вот они, мечты маленькой девочки. Но он просил меня пообещать никогда не открывать книгу самой. Это обещание я держала несколько лет. До тех пор, пока мне не исполнилось тринадцать.

– И что случилось? – нетерпеливо спросила Корделия.

– У меня начались проблемы с некоторыми одноклассниками в школе, – продолжила Ведьма Ветра. – Была одна девочка, Шарлотта ЛеВерне, она была особенно жестокой. Она смеялась над тем, что я говорю, над тем, как я одеваюсь.

– Над вами издевались?

– Так это называют сейчас, – отвечала Ведьма Ветра. – В те времена это называли молодостью. Становилось все хуже и хуже, и так оскорбительно… что я не видела другого способа, кроме как проникнуть в скрытую комнату отца и воспользоваться книгой, воплотив свое желание в жизнь. Остановить Шарлотту.

– Я могу это понять, – сказала Корделия. – Наверное, я тоже желала нечто подобное, когда один ужасный парень обедал со мной за одним столом, мне было восемь…

– Я пожелала, чтобы Шарлотта потеряла голос, – продолжала рассказывать Ведьма. – Чтобы ее голосовые связки исчезли, и она никогда больше до конца своей жизни не смогла говорить, перестала причинять боль другим людям.

– Ух ты, – вырвалось у Корделии. – Это немного чересчур.

– Но это сработало, – сказала Ведьма Ветра. – И в результате я стала использовать книгу для реализации других своих желаний. Я желала популярности. Я желала самых симпатичных юношей. Внезапно я стала счастливой. Это могло бы продолжаться вечно, если бы не вмешательство отца.

Корделия смотрела на ведьму в ожидании, что она продолжит историю.

– Он был слаб, – сказала Ведьма Ветра. – И был обеспокоен тем, что книга превратит меня в кого-то другого, как превратила его в Короля Бури.

– И как же именно это случается? – спросила Корделия.

– Он считал, что сам факт того, что они забрали книгу из того места, где ей полагалось быть, стало причиной землетрясения в Сан-Франциско в тысяча девятьсот шестом году, – говорила ведьма. – И у него появилась идея: что, если бы у него была способность управлять погодой? Вызывать стихийные бедствия? Это дало бы ему абсолютную власть. Власть, сравнимую с властью бога. Он начал наколдовывать бури, одну сильнее другой. Его последнее коварно созданное бедствие унесло жизни тринадцати человек.

– Это ужасно, – сказала Корделия. – Зачем вам книга, которая заставляет людей творить такие вещи?

Ведьма Ветра проигнорировала вопрос, но Корделию это не удивило. Глубоко внутри своего сердца она знала ответ – власть.

– У нас служил жуткий старый садовник, который все время на меня смотрел, – продолжала ведьма. – От этого я чувствовала себя неловко. Поэтому я воспользовалась книгой и ослепила старика. Когда мой отец потребовал от меня ответа, я призналась ему в содеянном. Он был в ярости. Он заставил меня вернуть садовнику зрение, а после спрятал от меня книгу. Затем отец повстречал Олдриджа Хейса, одного из Хранителей Знания. Именно Хейс обучил отца той магии, которая помогла ему спрятать книгу внутри сюжетов своих романов. Но прежде чем он это сделал, я стала Ведьмой Ветра. Я хотела убедить его поделиться со мной тайной переданной ему магии. Чтобы он осознал – вместе мы можем господствовать и над любым городом, и над любой страной…

– Я предполагаю, что он отреагировал иначе, – заметила Корделия.

– Он был вне себя. На тот момент отец обладал гораздо большей силой, чем я, поэтому он изгнал меня из нашего дома. Он думал, что так сможет удержать меня подальше от книги. Но я была очень умна.

– И что же вы сделали?

– Я замаскировалась под мужчину, – сказала Ведьма Ветра, – и стала одним из членов общества Хранителей Знания. Они обучили меня сильной магии, и вскоре я узнала древние заклинания, которые позволили мне проникнуть в мир сюжетов романов отца. Я начала поиски книги…

– Но как только ваш отец понял это, – произнесла Корделия, – он наложил проклятие на книгу, чтобы вы не могли к ней приблизиться.

– Именно так. Но теперь у меня есть ты. И почему бы тебе не воспользоваться книгой? В отличие от брата с сестрой, ты была достаточно смелой, чтобы открыть ее.

– Не знаю, должна ли я была это делать. Но я чувствовала себя хорошо… только Уилл сказал, что она причиняла мне вред. Изменяла мое лицо.

– Откуда ему знать? Твои брат с сестрой и Уилл не заслуживают чести открыть книгу. Они не такие умные, как ты. Они мешают тебе.

– Это не так, – не согласилась Корделия. – Даже несмотря на то, что мои брат с сестрой могут драться со мной и почти ни с чем не соглашаться, они любят меня и заботятся обо мне.

– Перестать обманывать себя, – сказала Ведьма Ветра и взяла ее за руку. Корделия и не предполагала, что кожа этой женщины будет такой сухой и шершавой, как бумага, грубой и старой даже на ощупь и одновременно такой наэлектризованной от той силы, что исходила от ведьмы.

Волосы на руке Корделии встали дыбом, как будто она находилась вблизи от оптоволоконного кабеля высокой мощности, а ее пальцы задрожали от присутствия источника такого сильного энергетического излучения. Ведьма Ветра сильнее сжала руку Корделии, которая старалась оставаться спокойной, хотя вдоль ее позвоночника бегали мурашки и покалывало… затем что-то щелкнуло, и внезапно Корделия увидела себя вне собственного тела, наблюдая картину своего разума. Он был заполнен синим светом с рисунком из тонких голубых линий, там она могла увидеть все свои воспоминания, каждое из которых представляло собой подобие катушки киноленты с записью всего того, что беспокоило ее. Самые длинные и самые важные запечатлели отношения с братом и сестрой. Момент, когда она спасла Элеонору в их старом доме, вытащив малышку, затеявшую игру в сушилке. Момент, когда они вместе с Бренданом были застуканы за приготовлением чудодейственных эликсиров в ванной комнате. Момент, когда они все вместе отправились в «Диснейленд», а Брендан поймал мяч, вылетевший на трибуны во время игры «Гигантов», и потом говорил об этом событии целый месяц. Все эти воспоминания кружились перед Корделией, свернутые в небольшой пучок…

И вдруг они растворились, необъяснимым образом исчезнув. И с ними исчезла ее любовь к брату и сестре. На ее место пришло чистое верное знание, которое внушала Ведьма Ветра: Брендан и Элеонора – самые обычные дети, которым никогда не было дела до их старшей сестры и которые никогда по-настоящему не любили ее. Родители не смогли защитить своих детей, потому что были слишком слабыми. А Уилл? Он просто бледное подобие пилота, настоящего бойца.

Только одна-единственная вещь обрела теперь истинное значение в жизни Корделии – «Книга Судьбы и Желаний».

– Теперь все стало на свои места? – спросила Ведьма Ветра.

– Да, – ответила Корделия.

Вновь раздался щелчок, и они вернулись обратно, Ведьма Ветра по-прежнему держала ставшую послушной Корделию за руку.

– Хорошо. Без всего этого ты свободна и можешь сконцентрироваться на своих собственных мечтах.

– Книга, – произнесла Корделия.

– Она хочет к тебе в руки. Ты ей нужна. Это твоя судьба.

– Да, – сказала Корделия с застывшим в неподвижности взглядом. На ее лице возникла жуткая потусторонняя улыбка.

– И я обещаю, если ты возьмешь меня с собой в мир книги, мы обе станем свободными.

Корделия неожиданно резко ответила:

– Я могу взять тебя с собой. Но ты должна освободить меня. Ты достаточна сильна, чтобы снести эту решетку…

Ведьма Ветра покачала головой.

– Нам не нужно, чтобы кто-нибудь услышал шум.

– Конечно… – сказала Корделия.

С каждой секундой, что ведьма держала Корделию за руку, ее разум все больше погружался в туман. Ее пальцы немедленно заледенели. Сильный холод проникал и циркулировал в ее руках, груди, голове. Ноги Корделии начали замерзать, покрываясь коркой льда. Она заметила, что руки стали терять свой естественный цвет и трансформировались в нечто прозрачное и мерцающее.

– Что ты делаешь? – спросила она ведьму.

– Вытаскиваю нас отсюда.

Тело Ведьмы Ветра тоже стало изменяться. Корделия не могла решить, за чем увлекательнее и интереснее наблюдать – как ее собственная кожа затвердевает и леденеет или как ровно то же самое происходит с ведьмой. В минуту, когда они все еще могли говорить, их тела практически полностью преобразовались в…

– Лед! – воскликнула Корделия. – Ты превратила нас в лед. Зачем?

– Идем, – произнесла Ведьма Ветра, утягивая за собой Корделию. – Боль длится всего мгновение.

– Боль?

Но спрашивать было уже слишком поздно. Ведьма Ветра вместе с ничего не понимающей Корделией стремительно приближались к входной решетчатой двери. Рука к руке они наскочили на дверь, и как только столкновение произошло, они рассыпались на миллион мельчайших кусочков льда.

Осколки пролетели сквозь прутья решетки прямо в холл. Корделия, которая каким-то образом сохранила сознание и способность осознавать происходящее, подумала: «Я смешалась с осколками Ведьмы Ветра. Сейчас я часть ее, а она часть меня».

Ледяные осколки стали быстро скрепляться друг с другом, возвращаясь к жизни. Кусочек за кусочком Ведьма Ветра и Корделия вернула в прежнюю форму своим телам изо льда. Затем лед растаял, кожа порозовела, и они вновь стали людьми, за тем исключением, что Корделия продолжала чувствовать холод внутри себя, где-то в груди, но где именно концентрировался этот холод, она не могла определить.

– Не так уж и плохо, не правда ли? – сказала ведьма.

– Не так уж и плохо? Это было похоже на то, как если бы каждую частицу моего тела ужалила противная медуза. Как тогда во Флориде, где мы отдыхали вместе с мамой и папой, Бренданом и Нелл…

Корделия замолчала, к ней стала возвращаться ее прежняя память. Заметив это, Ведьма Ветра тут же схватила ее за руку, чтобы ввергнуть в состояние оцепенения, сфокусированного только на одном – удовлетворении своих эгоистических желаний.

– Итак, моя дорогая. Покажи мне дорогу.

Корделия повела ведьму за собой по коридору, она не знала дороги на память, ее вела книга, которая притягивала даже своим запахом. Спустя несколько минут они оказались у двери каюты капитана Сэнгрэя. Но внезапно рядом возникла фигура – это была ее сестра Нелл.

– Делия! – обрадовалась маленькая Элеонора. – Я так беспокоилась о тебе. Я пришла, чтобы… Почему ты держишь Ведьму Ветра за руку?

Корделия рванулась вперед. Это было движение практически на инстинктивном уровне, воспоминания о младшей сестре не были похоронены навсегда, как это казалось. Она посмотрела на ведьму.

– Зачем ты пугаешь мою сестренку…

Ведьма Ветра сжала руку Корделии так сильно, что та тут же почувствовала, как рука онемела, будто из нее разом выкачали всю кровь. Корделия вернулась в прежнее состояние околдованности от наложенного на нее заклинания.

– Не позволяй ей сдерживать тебя. Открой дверь!

Корделия нажала на ручку, но дверь оказалась заперта.

– Делия! Остановись! – прокричала испуганная Элеонора.

Ведьма Ветра взмахнула рукой, и Элеонору сшибло с ног порывом ветра.

Упав, Элеонора закричала, обращаясь к сестре:

– Корделия! Ты должна выслушать меня. Чтобы тебе ни наговорила эта старушка, чем бы ни забила тебе голову, все это неправда, ты должна бороться…

– Заставь ее замолчать, – приказала ведьма.

– Да, – произнесла загипнотизированная Корделия.

Она подошла к сестре и занесла над ней свободную руку, сжав кулак.

63

Несмотря на то что тело Корделии находилось во власти Ведьмы Ветра, она была в сознании и прекрасно понимала, что если она ударит сестру, это не произведет серьезного эффекта. Она знала, как уколоть маленькую Нелл гораздо сильнее.

– Ты хотя бы просмотрела «Сердце и шлем»? – спросила она. – Или ты просто притворялась, пока Брендан читал роман за тебя?

– Что? – удивилась Элеонора. – Ты же знаешь, что я читала! Ты была со мной в одной комнате!

– Я думаю, что ты делала вид, что читаешь, – продолжала наседать Корделия. – Мы все прекрасно знаем, что ты вообще едва ли способна читать. Ты не могла прочесть правильно даже адрес Дома Кристоффа. Иногда я думаю, что у тебя совсем нет дисклексии и ты просто тупа.

Элеонора разрыдалась от таких слов сестры. Ведьма буквально замурлыкала от удовольствия и, прижав к себе Корделию, сказала:

– Отлично. Я не могу приближаться к книге из-за заклятия отца, которое он наложил на нее. Поэтому теперь мне нужно, чтобы ты взяла вот это. – Старуха протянула Корделии листок бумаги. – Положи его в книгу. Сможешь сделать?

– Да… – послушно отвечала Корделия. – Но зачем? Что на нем написано?

– Тебе этого знать не нужно. Просто делай, как я говорю, и обретешь истинную силу книги.

Ведьма Ветра отпустила руку Корделии… но та продолжала находиться под колдовскими чарами. Как будто маленькая часть ведьмы оставалась внутри нее и совершала свое дело, управляя телом Корделии. Под тихий плач сестры она вошла в каюту капитана Сэнгрэя. С совершенно пустым взглядом, незамутненным ни чувством, ни мыслью, она направилась к книге…

Внезапно позади нее раздался глухой стук, она обернулась и увидела, что ведьма в ошеломлении сидит у стены коридора. Рядом с ней стоял Уилл, потирающий плечо как умелый игрок в регби, за ним показался Брендан.

– Что случилось? – спросила Корделия, у которой моментально прояснилось в голове.

– Мы услышали призыв о помощи, – сказал Уилл, – и я…

– Глупость! – прокричала Ведьма Ветра.

Она вскочила на ноги и взмахнула своим обрубком, из которого вырвался конусообразный вихрь ветра, спиралью разрезавший пространство каюты. Уилл упал на палубу, стараясь избежать столкновения с ответным ударом ведьмы, но на пути у магического вихря стоял Брендан. Словно куклу, его с силой подбросило вверх и пронесло через всю каюту к противоположной стене.

Бу-у-ух-х-х-х!

Брендан со всего маху ударился головой о потолок, его шея наклонилась под, казалось, невозможным для человеческой гибкости углом, и он рухнул, отпущенный магической хваткой воздушных масс, в кучу мусора.

– Нет! – испугалась Корделия и бросилась было к брату, но была вовремя остановлена Уиллом, который схватил ее за лодыжку.

– Стой на месте! – сказал ей он.

Перед телом Брендана, находившегося после такого удара в бессознательном состоянии, склонилась маленькая Элеонора.

– У детей такая короткая память, – тяжело дыша, произнесла Ведьма Ветра, и на ее лице и голове начали проступать жуткие узоры вен.

– Отвлеки ее разговором, – прошептал Уилл Корделии и пополз по полу, явно что-то задумав.

– Несколько минут назад ты согласилась с тем, что от твоей семьи нет никакого толку. А теперь ты их защищаешь? – продолжала Ведьма Ветра.

– Ты веришь в это гораздо больше, – ответила Корделия.

– Разве ты все еще не хочешь книгу?

– Нет, даже через миллион лет. Я была сама не своя. Это ты забралась ко мне в голову… ты обманула меня. Ты изменила все приятные воспоминания, которые у меня были связаны с людьми в моей жизни, на злые мысли и чувства.

– Эти злые чувства были твоими собственными, – отвечала ведьма. – Никто не способен заставить другого человека иметь злые мысли. Какая-то часть тебя была даже рада сейчас увидеть брата лежащим на полу, возможно, со сломанной шеей и никогда больше не способным ходить.

Ведьма Ветра сияла от жутковатой гордости и, как все люди, ослепленные чувством гордости, не обращала внимания ни на что, кроме себя самой. Понимая это, Уилл прокрался к сундуку капитана Сэнгрэя и достал несколько свитков. Когда ведьма заметила это, он уже развернул свиток с одним из любимых заклинаний:

– Inter cinis crescere fortissimi flammis!

Огненный шар со свистом полетел, как комета, в направлении Ведьмы Ветра, так что Корделии пришлось уворачиваться, упав на пол. Ведьма завопила, вскидывая своей увечной рукой без кисти и защищаясь от шара.

Внезапный ливень, обрушившийся на каюту, рассеял огненную сферу и заставил всех отпрянуть к разбитым витражным окнам.

– И кем ты себя возомнил? Магом? – закричала ведьма.

– Он лучший маг, не то что твой отец! По крайней мере, он не сумасшедший! – ответила взбешенной ведьме Корделия.

– Не смей говорить о моем отце!

Ведьма Ветра стала странно водить перед собой руками, ливень усилился, и в каюте стал задувать сильный ветер. Элеонора и Корделия ухватились за податливое тело брата, сопротивляясь урагану, устроенному ведьмой в каюте. Злость Ведьмы Ветра росла с каждым мгновением, питая ураганный ветер так, что сестры едва могли противостоять ему. Воздушный поток увлек их вместе с Уиллом и понес в сторону окна прямо в море.

– Terra ipsa fenerat viribus! – произнес Уилл.

Каменная стена материализовалась позади него. Вместе с сестрами и телом Брендана Уилл стукнулся о стену и упал на пол каюты.

Ведьма Ветра не обрадовалась тому, как очередное заклятие было сломлено ответным магическим действием. Она не могла найти слов, чтобы высказать свое недовольство, и просто издала пронзительный стон, огласивший каюту. Ведьма сделала шаг вперед и, опершись одной рукой о каменную столешницу, взмахнула обрубком. Молнии начали продираться на поверхность ее кожи, заставляя ее трескаться. Корделия понимала, что скоро разразится удар.

Она заметила железную цепь, извивающуюся на полу возле входной двери. Корделия взяла ее за один конец и подбросила ее в воздухе, когда яркий ослепительный луч света метнулся в ее сторону. Луч раздвоился и ударился в железную цепь. Молния с треском пробежала по всей длине цепи к кольцу, вставленному в каменную столешницу, о которую, прислонившись к металлическому ободу опиралась одной рукой ведьма.

Она даже не успела вскрикнуть от внезапности происходящего. Сила удара нарастала и становилась все яростнее, отчего свет стал настолько ярким, что всем пришлось закрываться рукой, защищая глаза…

Когда дети открыли глаза и посмотрели на то место, где прежде стояла ведьма, они ничего не обнаружили, ведьма будто растворилась в воздухе. Только дым кружился у каменного стола.

Все молча наблюдали за витиеватой дымкой.

– Мы ее… убили? – наконец спросила Элеонора.

– Сомневаюсь, – сказал Уилл, вставая и похлопывая по каменной стене.

– Она достаточно хитроумная. Думаю, она решила сделать отвлекающий маневр, потому что Корделия ее перехитрила.

– Да какая разница? – сказала Корделия, бросаясь к Брендану, до сих пор пребывающему без сознания.

– Ничто из этого не имеет значения, если Брендан ранен!

Она встала перед телом брата на колени и прижала его к себе. Пульс у него был нормальный, он по-прежнему дышал, но был без сознания.

Корделия опустила голову в отчаянии, было что-то ужасное в этой схватке с ведьмой, что-то, сделавшее эту борьбу самой тяжелой. Она ощутила абсолютную пустоту внутри себя – ни волнения, ни радости от того, что осталась в живых. Она услышала, как кто-то хлюпает носом, и, когда повернулась, увидела рыдающую Элеонору. Уилл держал руку на плече у Нелл.

– Помоги Брену, – сказала Уиллу Корделия, присаживаясь перед младшей сестрой. Горячая слеза упала ей на руку, и она сказала: – Прости меня, я была такой злой… когда говорила, что ты не способна читать… Я была не права. Все, что я знаю, так это то, что ты хорошо читаешь и однажды станешь самым прекрасным чтецом.

Элеонора отвечала кивком.

– Ты мне веришь?

– Я не знаю, чему мне верить.

– Верь мне.

Корделия обняла сестру.

«Мы должны убираться с этого корабля, иначе мы лишимся этого. Лишимся всего», – подумала она.

– Кхм-м-м, – прервал разговор сестер Уилл. – Брендан в порядке. Он просто сильно ударился, я видел и худший исход.

– Это все моя вина, – сказала Корделия. – Ты должен снова запереть меня в том свинарнике.

– Ерунда. Ты делала все, что ты делала, лишь из-за этого.

Уилл поднял с пола «Книгу Судьбы и Желаний». Он хотел избавиться от нее, но как только он взял ее в руки, то подумал про себя: «Может быть, я просто загляну…»

– Уилл! Что ты делаешь? – воскликнула Корделия.

– Ничего! – бросил в ответ Уилл и тут же осознал, что продолжает держать книгу в руках. – Я просто собираюсь выбросить ее в воду.

– Только ты сотворил каменную стену, закрывшую окно.

– Ах, да. Viribus fenerat ipsa terra!

Стена растворилась в воздухе, и разбитые витражные окна теперь снова позволяли видеть то, что происходит снаружи – Дом Кристоффа по-прежнему плыл на буксире следом за кораблем, привязанный к нему абордажными снастями, лунный свет омывал его крышу с трубой, ставшей пристанищем детям в тот момент, когда усталость поборола их невеликие силы. Крыша была единственной частью здания, еще не потонувшей в морской пучине.

Уилл бросил книгу в окно.

Во всем этом Корделию поразила удивительная легкость, с которой пилот совершил это столь простое действие. Всех этих бед и схватки можно было избежать благодаря этому до элементарности простому движению, следовало всего лишь выбросить книгу прочь, как если бы она была использованным стаканом из-под кофе или пустой банкой из-под консервированного тунца. В полете книга раскрылась, и ее страницы хлестко перелистывал морской ветер… но потом где-то в середине траектории книгу подхватил порыв и, взметнув немного вверх, позволил ей упасть прямо в дымоходную трубу Дома Кристоффа.

– Ба, – изумился Уилл.

– Это безумие! – возмутилась Элеонора. – Прямо в трубу? Ты не мог бы повторить это снова, как Леброн Джеймс?

– Книга не исчезла, – сказала Корделия, качая головой. – Она застряла где-то внутри, в сухом и безопасном месте, ожидая, что будет найдена. Теперь, когда я ее открыла, она не хочет исчезать.

– Ты открывала ее? – спросила Элеонора. – Что случилось?

– Я точно не помню, – сказала Корделия. – Я помню, что это было как прекрасная мечта, но что именно – не могу вспомнить.

– Случилось то, что ее лицо стало меняться, – заметил Уилл, – и совсем не в сияющее от счастья.

– А что ты держишь в руке, Делия? – спросила Элеонора.

Корделия посмотрела на кусочек бумаги, который ей вручила Ведьма Ветра, открыла его и прочла:

– «Далия Кристофф может открывать “Книгу Судьбы и Желаний”». Это все.

– Это все, что там написано? – удивился Уилл. – И что это, желание?

– Может быть, именно так работает книга, – предположила Корделия. – Может, если вложить внутрь листок с желанием…

– Оно исполнится, – закончила Элеонора за сестру.