Текст книги "Маг-крестоносец"

Глава 16

Химена и Рамон провели Лакшми в солярий, откуда были вызваны ее нападением на замок. Уют и спокойствие, царившие в этой комнате, казалось, мгновенно подействовали на джинну умиротворяюще. Лучи солнца, проникая в высокие стрельчатые окна, заливали теплым светом отполированное до блеска дерево и обивку мебели, краски на гобеленах казались более яркими. Химена усадила гостью на стул и велела стражнику, чтобы тот послал слугу за кофе, которым королевское семейство снабжал Тафа ибн Дауд. Затем она послала за леди Элидори.

– Я не понимаю, – возразила Лакшми. – Что нам толку от того, что не может вспомнить эта женщина?

– Мы имеем дело с врагом, который обожает отрицания, – сказала ей Химена. Она понимала, что сейчас Лакшми все, что не имеет непосредственного отношения к розыску ее похищенных детей, кажется пустой тратой времени. – Запасись терпением, моя милая. Кто бы ни похитил твоих малышей, он мог украсть и детей Мэтью. Стоит попробовать поискать его следы здесь.

– А не проще ли было бы найти след похитителя с помощью детской туфельки? – спросила Лакшми и прикоснулась к груди словно бы для того, чтобы удостовериться, что маленькая туфелька на месте.

– Это было бы неплохо, – рассудительно проговорила Химена, – но все же это не лучший способ. Откуда ты бы начала поиски, милая?

– Ну... – Лакшми на миг уставилась в одну точку. – Откуда угодно!

– Вот именно, – кивнула Химена и опустилась на стул и форме песочных часов. – И леди Элидори в этом смысле подойдет ничуть не хуже, чем туфелька твоего ребенка. Входите, миледи!

Леди Элидори вошла в солярий и сразу бросила любопытный взгляд на Лакшми. Рамон в знак уважения встал.

– Прошу вас, сидите, милорд, – автоматически произнесла леди Элидори. Она рассмотрела Лакшми получше и строптиво вздернула подбородок. Ее явно возмутила фривольность одеяний гостьи.

Химена сказала:

– Леди Элидори, позвольте представить вам принцессу маридов Лакшми.

Леди Элидори вытаращила глаза и смущенно сделала книксен.

– Ваше высочество! Прошу у вас прощения за то, что не сразу догадалась о вашем высоком титуле!

– Я прощаю тебя, – небрежно отозвалась Лакшми. Задержав на принцессе испуганный взгляд, леди Элидори затем устремила его к своей госпоже.

– Чем еще я могу помочь вам, леди Мэнтрел?

– Я попросила бы вас повторить все то, о чем мы говорили, пока нас не прервали, миледи, – сказала Химена. – Чья очередь была присматривать за принцем и принцессой в то время, когда замок подвергся нападению?

– Была очередь леди Виолетты, как я уже говорила вам. И ее нет.

– Вы искали ее, покуда мы разбирались с причиной сотрясения стен замка?

Причина сотрясения, сидевшая рядом с Хименой, стыдливо покраснела.

– Да, миледи, искали. – Леди Элидори снова вздернула подбородок. – Ее нигде нет.

Химена нахмурилась:

– Ее нет в замке?

– Ее нет нигде, – осуждающе проговорила леди Элидори. – Ни в ее покоях, ни в детской. Мы обыскали весь замок.

– Стало быть, нянька исчезла вместе с детьми? – округлив глаза, спросила Лакшми.

– Я не стала бы этого утверждать, ваше высочество, – ответила леди Элидори. – Но в общем, это именно так.

Лакшми сдвинула брови и обернулась к Химене.

– Зачем бы похитителю понадобилась нянька?

– Может быть, защищая детей, она прижала их к себе, – предположила Химена.

– Однако существует и менее благородный вариант, – мрачно заметил Рамон.

Все три женщины обернулись к нему.

– Что ты хочешь этим сказать, супруг мой? – встревоженно спросила Химена.

– Очень может быть, что похитительницей является сама леди Виолетта.

Химена и леди Элидори от изумления широко раскрыли глаза, а Лакшми, наоборот, прищурилась.

– Следовало сразу заподозрить ее!

– Но... с какой стати няньке похищать детей, за которыми ей было поручено присматривать? – потерянно вопросила леди Элидори.

Рамон пожал плечами:

– Насколько мне помнится, она молода и неопытна. Быть может, какой-то красивый молодой человек сыграл на ее чувствах – либо некрасивый и немолодой сыграл на ее алчности.

По лицу леди Элидори пробежала тень.

– Она обожала роскошные наряды и побрякушки...

– А может быть, вдобавок жаждала свободы? – предположил Рамон. – Вероятно, жизнь в стенах замка казалась молодой женщине, которой еще нет и двадцати, скучноватой? Ее вполне могли сбить с толку и ввести в искушение посулы денег и свободы.

– Она молода и глупа, – презрительно фыркнула леди Элидори. – И действительно, подобными речами ее можно было улестить.

Лицо Лакшми уподобилось грозовой туче. Стремясь предупредить бурю, Химена поспешно проговорила:

– В таком случае давайте попробуем выяснить, куда она подевалась, – и будем надеяться на то, что нам удастся найти ее живой.

Лакшми резко развернулась к ней.

– Я и не подумала... – испуганно сказала она. – Но конечно же...

– Ты не подумала о том, что леди Виолетта могла погибнуть, пытаясь защитить детей, и о том, что ее тело могли где-то спрятать, чтобы мы его долго искали? – понимающе кивнула Химена. – И все же не стоит пока жалеть ее и оплакивать, ваше высочество. Быть может, нам еще удастся обнаружить ее живой и невредимой и наслаждающейся плодами измены.

Лакшми сразу же посуровела.

– Это возможно! Принесите мне какую-нибудь вещь, принадлежавшую этой женщине, – что-нибудь из одежды, платок – что угодно, что некогда прикасалось к ее телу.

Леди Элидори смутилась, а Рамон не спускал с Лакшми заинтересованного взгляда. Химена обернулась к няньке и кивнула:

– Поищите что-нибудь такое, леди Элидори, и принесите сюда, если не трудно.

– Совсем не трудно! – воскликнула леди Элидори и бросилась к дверям.

Вернулась она буквально через пару минут и принесла носовой платочек, который с поклоном подала Лакшми.

– Это подойдет, ваше высочество?

Лакшми понюхала квадратик батиста и кивнула.

– Платок сохранил ее запах, и его не стирали с тех пор, как она в последний раз им пользовалась. Он прекрасно подойдет. – Она посмотрела на Химену. – Могу ли я побывать в детской?

– Конечно. – Химена встала и первой пошла к дверям. Опустевшая детская комната снова подействовала на Химену удручающе – слезы застлали ей глаза. Увлажнились слезами и глаза Лакшми, но она совладала с собой, проморгалась и провела рукой над носовым платком. Затем она сделала несколько замысловатых жестов и нараспев прочитала пару строф по-арабски.

На полу и коврах постепенно проступили следы подошв. Сначала они светились тускло, затем стали ярче.

Леди Элидори ахнула. Рамон и Химена прищурились от слепящего света, исходившего от следов, и пожалели о том, что не понимают арабского.

– Посмотрим-ка, куда она ушла. – Лакшми пошла вдоль цепочки следов. Отметины подошв туфель няньки несколько раз уводили от двери и обратно, виднелись по всей комнате. Нянька много ходила по детской, как, собственно, и подобало женщине, присматривавшей за маленькими детьми. Лакшми подобрала с пола яркий мячик, провела над ним рукой, повторила заклинание, и в тот же миг на полу проступили яркие следы маленьких ножек. Затем показались следы туфель взрослой женщины. Они соединились со следами первой пары детских туфелек, и эти отпечатки исчезли, а затем – со следами второй пары туфелек, совсем крошечных, и эти следы исчезли тоже.

– Вот здесь она взяла их на руки, – заключил Рамон.

– И ушла вместе с ними, – добавила Лакшми, проводив суровым взглядом цепочку следов няньки, уводящую к двери.

– Это она украла детей! – побледнев, воскликнула леди Элидори.

Химена, взглянув на нее, поняла, что вплоть до этого мгновения леди Элидори не верила, что такое возможно.

– Следуйте за мной, – на ходу бросила Лакшми и вышла из детской в коридор.

Рамон и Химена последовали за ней. С профессиональным любопытством Рамон прошептал:

– Но откуда ей знать, что эти следы оставлены всего несколько часов назад? Наверняка леди Виолетта входила в детскую и выходила из нее не меньше тысячи раз!

– Наверняка в ее заклинании было что-то сказано относительно того, какой давности следы ее интересуют, – отозвалась Химена. – Скорее всего Лакшми попросила, чтобы ей показались самые свежие отпечатки.

Рамон кивнул и поспешил вслед за Лакшми. Они спустились по лестнице и вышли во внутренний двор замка. Как только выяснилось, что следы ведут к задним воротам, Рамон приказал привести лошадей и распорядился о том, чтобы его с Лакшми и Хименой сопровождал десяток солдат.

Во главе небольшого отряда они выехали из замка и поехали по городу. Химена догадывалась, что Лакшми едет с ними исключительно из вежливости. Ведь джинна запросто могла бы, подобно облаку, промчаться по следу похитительницы, намного опередив ее и Рамона. В седле Лакшми держалась превосходно, хотя конь под ней нервничал: он таращил глаза и кусал удила, явно мечтая удрать от всадницы, сидевшей верхом на нем.

– Животные всегда чувствительны к волшебству, – заметила Химена.

– Инстинкты не обманывают их, – согласился Рамон и вспомнил о бродячей кошке, не так давно оказавшейся в замке. Не из-за того ли она исчезла, что ощутила ауру магии, окружавшую Мэта?

Отпечатки подошв леди Виолетты вспыхивали за десять ярдов впереди лошади, на которой скакала Лакшми, и гасли через десять ярдов позади. Джинна вела лошадь по следу, а след вел по главной улице города. Сержант, командовавший отрядом, сопровождавшим высоких особ, скакал впереди и покрикивал:

– Расступитесь! Дорогу! Дайте дорогу лорду и леди Мэнтрел! Дорогу принцессе Лакшми!

Горожане с удивительной проворностью разбегались в стороны.

– Все знают, что мы – чародеи, – с улыбкой проговорила Химена, – и желают иметь как можно меньше общего с магией.

– Не будь я сам волшебником, я бы испытывал точно такие же чувства, – признался Рамон. – Наверняка наш эскорт тоже нервничает, сопровождая столь капризное и могущественное создание, как джинна.

– И все же они послушно исполняют свой долг, – заметила Химена, одарив лучистой улыбкой солдат. Они ответили ей изумленными взглядами и, более решительно сжав пики, устремились вперед. Химена усмехнулась Рамону. – Никогда не вредно проявить хотя бы маленькую благодарность.

– Ага, – кивнул Рамон. – И она воспринимается с еще большей признательностью, когда исходит от красивой женщины.

– А ваша нянька, между прочим, довольно-таки бессовестная особа, – проронила тут Лакшми.

Химена посмотрела вперед и увидела, что цепочка следов ведет к самой дорогой гостинице в Бордестанге.

– Да, – подтвердила она, – бессовестная и бесстыдная к тому же.

Химена сурово сдвинула брови.

У дверей гостиницы все трое спешились. Один из гвардейцев подхватил поводья их лошадей, а остальные последовали за господином и госпожой в гостиницу. Первой вошла Лакшми.

В зале царило веселье. Громко играли виолы и гобои.

Столы и скамьи были отодвинуты к стенам. С десяток богато одетых пар кружились в танце. Партнеры смеялись и переговаривались. Судя по тому, что их наряды были скроены из хорошего полотна, тонкой шерсти и льна, это были помещики – сквайры и бюргеры со своими супругами. Тут и там можно было заметить даму в сопровождении рыцаря. Светящиеся следы затерялись на полу посреди ног танцоров.

Однако Химене нужно было только повнимательнее приглядеться к смеющейся и болтающей толпе, и она сразу увидела знакомое лицо молодой женщины в бархатном платье, которая хохотала и строила глазки каждому из своих партнеров по танцу.

– Вот она! – негромко проговорила Химена.

– Я ее вижу, – кивнул сержант и решительным шагом прошествовал посреди танцующих. Пары тут же разбились, но недовольные возгласы сразу же утихли, когда танцоры разглядели форму сержанта, следом за которым шло с полдесятка гвардейцев. Леди Виолетта тоже остановилась и оглянулась, явно раздосадованная тем, что танец прервали, но, увидев суровые физиономии солдат, испугалась и закричала.

Танцоры-мужчины тут же попытались заслонить ее и стали кричать на сержанта, а один из них протолкался вперед. Судя по мечу, притороченному к его поясу, это был рыцарь.

– С какой стати ты нарушил наше веселье, сержант?

– Эту даму желает видеть кастелян, сэр рыцарь, – спокойно ответствовал сержант, которому сознание исполнения долга прибавляло уверенности.

Леди Виолетта побледнела.

– Это не я! У меня не было выбора! Он заставил меня!

Лакшми стремительно пошла к леди Виолетте. Все расступились, дав ей дорогу.

Химена поспешила за ней, опасаясь того, что способна сделать с женщиной разгневанная джинна.

– Думаю, ваше высочество, – сказала она Лакшми, – мы узнаем больше, если допросим ее.

– Что ж, – фыркнула Лакшми и отступила. – Допрашивайте, если хотите.

При этом она одарила леди Виолетту таким взглядом, что от него со стены бы осыпалась штукатурка.

– А теперь, милочка, – сообщила Химена леди Виолетте, с трудом удерживаясь в рамках вежливости, – позволь представить тебе эту молодую даму. Она принцесса маридов – джиннов, чьи дети похищены сегодня утром.

Леди Виолетта вскрикнула и в страхе пошатнулась. В следующее мгновение она могла рухнуть на пол в обмороке.

– Без фокусов! – крикнула Лакшми и, махнув рукой, отрывисто прочитала строфу по-арабски.

Леди Виолетта удержалась на ногах. Она бросала дикие взгляды по сторонам, отделавшись легким головокружением. Наконец она разглядела разгневанную джинну и ласково улыбающуюся Химену и застонала.

– Найдите ее сумочку и посмотрите, что в ней, – бросила Лакшми.

Сержант выхватил кинжал. Леди Виолетта вскрикнула, но сержант только обрезал шнурки, которыми ее сумочка была привязана к поясу, и перевернул ее. На его ладонь посыпались золотые монеты. Монет оказалось много – они не уместились на ладони сержанта и посыпались на пол.

– Кто дал тебе эти деньги? – требовательно вопросила джинна.

– Он! – заливаясь слезами, ответила леди Виолетта. – Тот, кто уговорил меня привести ему детей!

– Мне жаль тебя, – презрительно процедила сквозь зубы Лакшми, – если ты соблазнилась деньгами.

– Расскажи нам, кто он такой, милочка, – намного более мягко проговорила Химена.

– Я не знаю! Он не сказал, как его имя, он только пообещал мне золото, если я подведу детей к задним воротам замка, и грозил мучительной смертью, если я этого не сделаю!

– Наверняка он выяснил, какое самое слабое звено в цепи охраны ваших внуков, – мрачно и угрожающе изрекла Лакшми.

Леди Виолетта покраснела, но промолчала.

– Расскажи нам, как он выглядит, – попросила Химена.

– Он... пожилой, с седыми волосами и бородой, одет в балахон цвета полуночных небес, в шляпе, похожей на обрезанный конус, с широкими полями. Больше мне вам нечего сказать!

– И вы подвели детей к задним воротам, где отдали их ему? – спросил Рамон и так разнервничался, что закашлялся.

– Да! Хотите – вините меня, но кто бы защитил меня от него?

– Леди Мэнтрел или я! – рявкнул Рамон. – А потом он велел тебе бежать?

– Да, он сказал, что мне отрубят голову, как только вы узнаете о случившемся. О, пощадите меня, молю вас!

И леди Виолетта, рыдая, опустилась на колени.

– Пощадить ее? Это с какой же стати? – возмутилась Лакшми. – До тех пор пока мы ее не схватили, она и не подумала устыдиться своего деяния. Ей так не терпелось потратить эти грязные деньги, что она даже не удосужилась убежать из города! Ей больше нечего нам сказать. Как мне убить ее – медленно или быстро?

Она ухватила леди Виолетту за волосы и запрокинула ее голову назад, после чего другой рукой выхватила из-за корсажа кинжал.

Мужчины, совсем недавно танцевавшие с леди Виолеттой, ахнули, шагнули вперед, обнажили клинки. Гвардейцы приготовились к отражению атаки, но Лакшми одарила и тех и других таким выразительным взглядом, что все попятились.

Гул и гомон перекрыл властный басок сержанта:

– Берегитесь! Она – маридская принцесса, могущественнейшая из джиннов! Не пытайтесь противиться ее воле!

– Верно, но ваша воля не должна быть настолько суровой, ваше высочество, – поспешно проговорила Химена. – Ведь леди Виолетта похитила детей королевы Алисанды, а не ваших, и судить их королеве.

Лакшми бросила взгляд на Химену и неохотно проговорила:

– Ты права. Пусть ее судит королева.

С этими словами она отпустила волосы несчастной женщины.

Леди Виолетта рухнула на пол, благодарно рыдая.

– Не будьте с ней слишком милосердны, – буркнула джинна. – Она явно не думала, что совершила такое уж страшное преступление, иначе не задержалась бы в ближайшем питейном заведении. Она глупа, алчна и никчемна и потому – прекрасное орудие для злых сил. Она не испытывает ни малейшего раскаяния в своем проступке, она лишь сожалеет о том, что ее поймали.

– Все это так, без сомнения, – с сожалением взглянула на девушку Химена. – Боюсь, детка, отныне твоим жилищем станет темница, пока не возвратится ее величество. И все же мы предоставим тебе самую лучшую и удобную темницу.

– Нет, не-е-е-ет! – простонала леди Виолетта, когда один из гвардейцев поднял ее на ноги. – Только не в темницу!

– Радуйся, что жива! – фыркнула Лакшми, развернулась и последовала за Хименой. Догнав ее, она возмущенно вопросила:

– И как только ты могла повести себя так милосердно с этой изменницей?

– Всего лишь потому, что я предоставила тебе, принцесса, обвинять ее и быть с ней жестокой, – ответила Химена так, словно это само самой разумелось, и поспешила к двери. – Пойдемте, ваше высочество! Нужно без промедления скакать к задним воротам! Быть может, мы еще успеем там отыскать хоть какие-то следы. Но если детей действительно похитил колдун, то он мог очень надежно замести свой след.

– Колдун? – нахмурилась Лакшми, усевшись верхом на лошадь, но тут же просияла. – Ну конечно! Темно-синие одежды, коническая шляпа... Если бы на нем были белые одежды, я бы решила, что это и в самом деле маг, один из жрецов Ахурамазды или Агни – этому божеству поклонялись персы до того, как пророк Заратустра изменил их религию.

– Один из магов? – воскликнула Химена и в изумлении широко раскрыла глаза.

– Может быть, и так, – кивнул Рамон. – Вот только он пока ничего не слышал о Заратустре. А скажи-ка, кто злое божество зороастрийцев? Ангра Майнью, не так ли?

– Верно, Ангра Майнью, – кивнула Лакшми. – Один старый джинн рассказывал нам об этом демоне и о тех глупцах, что помогали ему – порой сами того не зная. Теперь его называют Ариманом.

– Наверняка это просто совпадение, – покачала головой Химена, когда они уже во весь опор скакали к замку. – Но у меня очень дурные предчувствия.

* * *

Заметив их издалека, Савл встретил Химену, Рамона и Лакшми около надвратной башни.

– Вы нашли ее? – спросил он, но в это же мгновение увидел леди Виолетту в окружении гвардейцев и вздохнул:

– По крайней мере она еще жива.

– Да, из-за глупого, непростительного милосердия леди Мэнтрел, – фыркнула Лакшми.

– Отведи ее в темницу, – приказала Химена сержанту и протянула руку Знахарю. – Едем с нами, Савл! Нам надо срочно проскакать к задним воротам!

– Зачем? – спросил Савл, послушно вспрыгнув на коня позади нее.

– Потому что именно там поджидал леди Виолетту тот человек, которому она отдала детей! И мы еще можем найти его следы!

Однако, когда они оказались около задних ворот, Лакшми только в отчаянии покачала головой.

– У меня нет ничего такого, к чему бы прикасался этот человек. Я не могу заставить его следы проявиться.

– А следы его ведут только до воды, – нахмурившись, изрек Савл, шагая вдоль отпечатков, оставленных похитителем во влажной земле.

– Что толку? – прищурилась Лакшми. – Если мы можем проследить...

– Быть может, мы все же сумеем сделать это, – коснувшись руки джинны, проговорила Химена. – Савл ничего не делает просто так. Просто наблюдай за ним и ничего не спрашивай.

Знахарь остановился на берегу и указал на канавку в песке.

– Это оставлено носом лодки. Похитителя тут ждала лодка, а в лодке был гребец.

Лакшми подошла к нему и непонимающе сдвинула брови.

– А откуда ты знаешь, что был и гребец? Ты что, ясновидящий?

– Да нет, все дело в логике. – Савл указал на канавку. – Вмятина неглубока и коротка – значит, он не втягивал лодку далеко на берег, чтобы ее не унесло водой, и к тому же поблизости ее не к чему было привязать.

– Да, и от якоря отметины не осталось, – сообщила Химена, осмотрев берег. Савл кивнул.

– В замке есть пара лодок, которыми пользуются для рыбной ловли? – спросил он.

– Хочешь сказать, что он еще и королевскую лодку украл? – начала распаляться Лакшми.

– Могло быть и так, – подтвердил Савл. – Если он подкупил леди Виолетту, почему бы ему не подкупить и лодочника?

– Потому, что тогда удваивается вероятность того, что кто-то из них проговорится, – ответил Рамон. Савл кивнул:

– Конечно. Проще было явиться с собственной лодкой и гребцом, а потом увести ее с собой.

– Или затопить, – предположил Рамон, – когда дело будет сделано.

– Верно! – Савл отвернулся от реки. – Скачем к подъемному мосту!

– Зачем? – пожала плечами Лакшми, раскинула руки, обняла всех троих, а сама мгновенно выросла до сорока футов. Савл кричал и отбивался, а Химена и Рамон прижались к груди джинны и молчали. Джинна преспокойно перешагнула через ров и, опустив людей на землю, уменьшилась в размерах.

– Что ж... Вынужден признать, что имела место значительная экономия времени, – дрожащим голосом проговорил Савл, неверной рукой отер пот со лба, обвел взглядом берег и тут же увидел следы. – Вот! – прокричал он. – Две лошади! На одной ускакал похититель, а на второй – его подручный!

– Тогда лодка должна быть... – Рамон наклонился над водой и воскликнул:

– Вон там!

Савл поспешно вошел в воду, не дав Лакшми снова увеличиться, пошарил рукой и ухватился за борт небольшой лодочки. В следующее мгновение лодка перевернулась и всплыла вверх дном. Савл еще немного повозился и нашарил под водой веревку, привязанную к носу лодки. Савл побрел к берегу, таща лодку за собой. Как только он вытащил нос лодки на берег, Рамон перевернул ее и тоже ухватился за веревку. Когда к ним присоединилась и Химена, они втроем вытянули лодку на прибрежную траву.

– Вот теперь у меня есть то, к чему они прикасались! – довольно проговорила Лакшми и шагнула к лодке.

– А вода не могла смыть все их следы?

– Конечно, вода смыла многое, но она не могла уничтожить прикосновений рук и ног похитителей к дереву, из которого скроена лодка.

Лакшми поводила руками над лодкой и пропела куплет по-арабски.

Тут же на дне лодки появились отпечатки подошв, на краях бортов зажглись полумесяцы, на рукоятках весел – отметины, оставленные руками гребца. Продолжая распевать, Лакшми перешла к отпечаткам конских копыт. Они тоже засветились.

– А разве она не могла сразу прочесть заклинание над следами? – шепотом спросил Савл. Химена покачала головой:

– Все дело в принципе подхода к следам, Савл. Лошади – тоже живые существа, а Лакшми не располагала никакими предметами, с помощью которых могла бы вести поиск. Верно, похитители прикасались к лошадям, но у Лакшми не было ничего такого, к чему бы прикасались лошади.

– Кроме земли, по которой они скакали, – понимающе кивнул Савл. – А это слишком ненадежный материал.

– Идите за мной! – крикнула Лакшми и поспешила от берега вдоль цепочки конских следов. Савл и супруги Мэнтрел последовали за ней. Химена на ходу думала о том, насколько на самом деле носкими оказались изящные, почти невесомые на вид шлепанцы, в которые была обута джинна.

Следы вспыхивали перед джинной, а позади нее гасли. Они вели вниз по склону холма, через поле, затем – по непаханой каменистой земле, вдоль берега, под деревьями, среди густых кустов. Джинна раздвинула в стороны кусты и увидела, что следы обрываются.

– Этого не может быть!

Савл протиснулся к ней, пригляделся к земле и кивнул:

– Земля тут достаточно сырая, и лошади непременно должны были оставить здесь обычные отпечатки. Ну и как же, интересно, колдун подстроил это исчезновение?

– Он ничего не подстроил, – поджав губы, проговорила Лакшми. – Он покинул этот мир.