Текст книги "Маг-крестоносец"

Глава 19

На горизонте завиднелись верхушки минаретов и крыши других зданий Иерусалима, но еще раньше Лакшми и ее «пассажиры» увидели идущее от города войско. Савл в изумлении широко открыл глаза.

– Доспехи? Першероны? Но это же... наши люди! Они явно идут не в ту сторону!

– Нужно выяснить почему, – решительно объявила Химена и, стараясь перекричать свист ветра, обратилась к Лакшми:

– Ваше высочество! Не могли бы вы опустить нас на землю перед холмом, чтобы мы не напугали лошадей?

– И пехотинцев тоже, – добавил Савл.

– А что, так необходимо останавливаться?

– Боюсь, что необходимо, – ответила Химена. – Алисанда ни за что не повернула бы назад, если бы Арьясп и его подручные, колдуны, не изобрели каких-то препятствий. Нужно узнать, в чем дело.

– Да, пожалуй, придется, – недовольно проворчала джинна и стала снижаться к поросшему кустами склону холма.

Но как раз перед тем, как его вершина скрыла от их глаз приближавшееся с другой стороны войско, Савл заметил, как сразу несколько воинов указали на них, и успел расслышать испуганное ржание лошадей.

Наконец его подошвы коснулись земли. Савл сделал пару неуверенных шагов и облегченно вздохнул:

– Боюсь, задержаться придется дольше, чем мы думали, принцесса. Вас заметили, и некоторые воины сильно испуганы.

Лакшми мгновенно приняла размеры обычной женщины.

– Разве Мэтью не может успокоить людей?

– Людей – да. Гораздо труднее успокоить испуганную лошадь.

Все трое спустились с холма на дорогу и стали ждать. Минут через десять показалось облако пыли, минут через пятнадцать облако ощетинилось копьями и расцветилось штандартами. А еще пятнадцать минут спустя странников заметила Алисанда и, подняв руку, придержала коня. Сержанты прокричали приказ, войско остановилось.

А Алисанда уже спешилась и обнимала Химену. Мэт отстал от нее всего на несколько шагов.

– Миледи! – воскликнула Алисанда. – Какая радость видеть вас! Но как вы сюда попали?

– С помощью компании «Аэро-джинн», – пошутил Савл и указал на Лакшми. Решил, что плохие новости лучше подать в завуалированной форме, он добавил:

– У вас и принцессы Лакшми, ваше величество, есть кое-что общее...

Мэт прервал его:

– Посланник Арьяспа все нам рассказал о Каприне и Алисе.

– Дорогие мои... мне так стыдно, – проговорила Химена и залилась слезами. – Мне остается только просить у вас прощения за недосмотр...

– Какой уж тут недосмотр. Вы же не всевидящи, леди Химена! – выступил на ее защиту Савл. – Детей похитили в то время, как мы отражали нападение на замок, ваше величество.

– И как же это произошло? – угрюмо спросил Мэт.

– Подкуп, – ответил ему Савл. – Непосредственный похититель подкупил самую юную и алчную из нянек и велел ей подвести детей к задним воротам во время сражения. – Савл оскорбленно поджал губы. – Прости, дружище. Нужно было догадаться, что осада замка – всего лишь отвлекающий маневр.

– Что тут извиняться? – пожал плечами Мэт. – Я бы тоже не догадался.

Только теперь Алисанда решила поинтересоваться намеком Савла на то, что у них с Лакшми есть кое-что общее.

– Что случилось у вас, ваше высочество? Ваш супруг пропал?

– И он тоже, – кивнула Лакшми. – Но я хотя бы знаю, где он находится.

– О, как часто я мечтала о том, чтобы знать, где находится Мэтью! – воскликнула Алисанда, стараясь вложить в свой голос как можно больше сочувствия.

Мэт смущенно улыбнулся.

– Милая, – вмешалась Химена, – однако дело намного серьезнее, чем где-то загулявший супруг.

Мэт все понял быстрее Алисанды – в конце концов, он в таких делах был более подкован.

– Мама, ты хочешь сказать, что дети ее высочества тоже похищены? – Он обернулся к джинне и с упреком проговорил:

– Даже не сообщили, что у вас с Марудином родились дети!

Лакшми несколько озадаченно проговорила:

– Но я не думала, что... Ведь наши пути разошлись...

– Как видите, теперь они сошлись вновь.

Алисанда решила внести деловую ноту в их разговор. Глаза ее между тем метали молнии.

– Как нам узнать, где наши дети?

– Мы уже напали на след похитителей, – сообщил Савл. – Следы няньки привели нас к человеку в темно-синих одеяниях, который забрал детей и ускакал под покровом ночи.

– Затем мы с помощью магии и туфельки моего малыша узнали, в какую сторону унесли моих детей, – сообщила Лакшми. – Их след привел Савла и твою мать к магу, с которым они сразились в царстве тумана.

– К магу? – взволнованно переспросил Мэт. – Он никак не связан с Арьяспом?

– Он оказался одним из его младших жрецов, – подтвердил Савл. – А сопровождал его ученик. Похоже, мы столкнулись с доморощенной школой демонопочитания. И все коварные происки – дело рук Арьяспа.

– При всем том демон вполне может существовать на самом деле, – заметила Лакшми.

– Да-да, понимаю, – кивнул Мэт и заставил себя задать вопрос, которого очень боялся:

– Но зачем понадобилось похищать детей? Не было ли других требований выкупа?

– Так вот почему вы скачете на запад! – озарило Савла. – Этого потребовал похититель детей?

– Пока что мы исполняем его требования, – вздохнул Мэт. Лакшми в ужасе уставилась на него.

– Ты не станешь подвергать детей опасности!

– Я не стану, а вот Арьясп – запросто. В лучшем случае после окончания войны он их на всю жизнь оставит заложниками.

– А в худшем? – в тревоге спросила Лакшми.

– Думаю, это всем понятно.

Все замолчали и какое-то время в отчаянии переглядывались.

Первым нарушил молчание Мэт:

– Между прочим, посланник Арьяспа не сказал мне, что я не имею права попытаться разыскать детей.

– Естественно, – сердито усмехнулся Савл. – Ведь это самый легкий путь заманить тебя в ловушку.

– Я могу ответить такой же любезностью. Ну-ка, скажи: пойманный вами маг и его подручный что-нибудь говорили о том, что я не должен разыскивать Арьяспа?

– Ничего они об этом не говорили, – вместо Савла сказала Лакшми. – Но как же калиф? Он не обиделся на вас за то, что вы ушли из города?

– Он сразу понял двойственность нашего положения, – ответил Мэт. – И проявил высочайшее сочувствие. Ну конечно же, его очень волнует то, что теперь он вынужден обойтись без нашей помощи, но мы ухитрились продержаться до подхода Тафы, и поэтому нельзя сказать, чтобы мы бросили калифа Сулеймана на произвол судьбы.

– Поэтому мы ушли из города вместе, – добавила Алисанда. – Но это не значит, что мы вместе вернемся в Меровенс.

– На самом деле мы не собирались расставаться так скоро, но раз уж мы встретили вас, мне имеет смысл остаться с вами и присоединиться к поискам детей и Марудина.

Алисанда кивнула:

– А я с войском продолжу путь на запад.

– Между прочим, ничего не было сказано и том, что Алисанда должна сильно торопиться. Всем известно, как медленно обычно передвигаются войска на марше, а в чужих краях воины-европейцы запросто могут столкнуться с какими угодно препятствиями, которые помешают их продвижению. Ну, к примеру, воины могут подхватить какие-нибудь местные хворобы. Хворобы эти, само собой, не причинят меровенсскому войску ровным счетом никакого вреда, но вынудят его двигаться с черепашьей скоростью.

Тирада Мэта вызвала у Алисанды довольную улыбку.

– Так и будет. Ведь такую болезнь может подхватить даже рыцарь, верно? Так что не будет ничего удивительного в том, что уже через неделю четверть моих воинов будут ехать в повозках.

– Запряженных волами, – подхватил Мэт. – Волы идут медленнее лошадей. И между прочим, на то, чтобы приобрести в пути волов и повозки, потребуется уйма времени.

– Послушайте, – встревоженно вступил в разговор Савл. – А может, не стоит так шутить с этими ребятами?

– О, а я думаю, ты зря волнуешься, – улыбнулась Химена. – Ведь враги только порадуются нашим несчастьям.

Мэт в этом просто не сомневался, но очень дивился тому, почему Арьясп не запретил ему разыскивать его – тем более что этот маг-отщепенец уже дважды подстраивал ему ловушку и оба раза его попытки провалились. Быть может, Арьясп был на все сто процентов уверен в том, что следующая его попытка окажется успешной?

Близилось расставание.

– Спасибо тебе, мама, за то, что ты согласилась остаться с Алисандой, – поблагодарил Мэт Химену. – И тебе, Савл, я очень благодарен за то, что ты переоделся в мою одежду.

– Этого, между прочим, нам никто не запрещал, – хитро усмехнулся Савл. – Точно так же как твое возвращение домой не являлось условием возвращения детей. Так что – что такого в том, что я на время одолжил тебе свою одежду, а ты мне – свою? Это ведь не то же самое, что взять твой щит с твоим гербом.

– И разве мы будем виноваты в том, что Арьясп и его парни решат, будто всю следующую неделю я проведу рядом с Алисандой?

– Нисколечко мы в этом не будем виноваты! – хихикнул Савл. – Но надо признать, что все наши фокусы с переодеванием протянут только до первой магической проверки или до встречи со шпионом, который знает тебя в лицо.

– Это верно, но с другой стороны – обязательно ли им надо так присматриваться? – возразил Мэт. – Скорее всего они действительно будут следить за передвижением войска. Наверное, постараются подослать кого-нибудь, кто приглядится к авангарду колонны, но как только шпионы заметят женщину с длинными светлыми волосами, поверх которых надета корона, а рядом с ней – мужчину моего роста в дублете и лосинах, станут ли они рассматривать вас еще более внимательно?

– Допускаю, что при недостаточном внимании к нашей внешности Арьясп и его приспешники могут и успокоиться, – согласился Савл. – Может быть, никому из них действительно не придет в голову окончательно убедиться в том, что по правую руку от Алисанды находишься именно ты.

– А если все-таки они сделают это... – У Мэта сердце ушло в пятки при мысли о том, что может воспоследовать за раскрытием задуманного ими маскарада. Утешил он себя подумав о том, что, вероятно, колдун все же для начала попытается вступить в переговоры и подошлет к нему какого-нибудь посланника с требованием вернуться назад. – Как бы то ни было, это позволит нам выиграть время.

– Да, в нашем деле даже лишний час-другой имеет значение, – кивнул Савл, но на друга посмотрел с сомнением. – А ты уверен, что до конца отдаешь себе отчет в том, с чем тебе предстоит столкнуться?

– Не более, но и не менее, чем обычно при таких обстоятельствах.

– Так я и думал, – вздохнул Савл.

– Послушай, не надо так сильно переживать, – урезонил друга Мэт. – Наверняка Арьяспа охраняют не более пары-тройки тысяч телохранителей. С таким числом врагов мне уже случалось иметь дело.

– Ну конечно, – хмыкнул Савл. – Что такое три тысячи против одного. Пустяк, да и только! – Он поежился. – Послушай, а я никогда тебе не говорил, что у тебя нелады с пропорциями?

– Этой темы мы касались исключительно в разговорах об искусстве. Как бы то ни было, большая часть Орды – на передовой. Так что почти наверняка дома остались только ходячие раненые.

– Знаешь, дружище, судя по тому, что рассказывают про этих варваров... Короче, мне бы не очень хотелось сойтись в схватке с осьминогами.

– Ладно тебе, Савл. Щупалец у них точно нет.

– Послушай, – покачал головой Савл. – Я, конечно, понимаю: ты хочешь быть уверен в том, что Алисанда – в безопасности. Но ведь и она тоже хочет обрести такую уверенность насчет тебя. Неужели ты не мог бы взять с собой кого-то из нас хотя бы в качестве амулета?

– Или дуэньи, – добавила Химена, с сомнением глянув на Лакшми.

– Напрасно вы волнуетесь, – надменно проговорила Лакшми. – Ваш сынок не идет ни в какое сравнение с моим Марудином.

– Твой супруг, спору нет, очень красивый мужчина, – спохватилась Химена. – Не такой красивый, конечно, как мой Рамон, но...

Лакшми приготовилась спорить, но Мэт поспешно проговорил:

– Не так ли должна думать о своем супруге любая женщина? И вообще, братцы, хватит за меня бояться. Ведь я не один отправляюсь на поиски детей.

– Само собой, – вздохнул Савл. – С тобой отправляется джинна, обуреваемая тревогами за мужа и детей. И еще, – язвительно добавил он, – бравый воин в лице белой кошечки. Ни дать ни взять – могучее войско, способное достойно противостоять нескольким тысячам кровожадных кочевников.

– Они, как ты сам сказал, – осьминоги, – напомнил другу Мэт. – А моя кошка горит желанием поохотиться.

– Усматриваешь у нее скрытые таланты, да? – Савл снова покачал головой и хлопнул Мэта по плечу. – Удачи тебе, дружище. – Он искоса глянул на Лакшми. – Только не уроните его, ваше величество, ладно?

* * *

– «Не уроните его, ваше величество!» – передразнила Савла Лакшми немного погодя. – Да за кого он меня принимает?

– Савл всегда излишне осторожен, – сказал Мэт, опасливо поглядывая вниз. Они летели так высоко, что казалось, будто земля внизу под ними движется очень медленно. Балкис, устроившись за воротом рубахи Мэта, лишь время от времени высовывала головку и вниз смотрела выпученными от страха глазками. Однако вскоре она успокоилась, замурлыкала и крепко уснула, поскольку устроилась намного удобнее, чем в самолетном кресле с ремнем безопасности.

Мэт завидовал спокойствию кошки. Стоило ей совершить один перелет – и это вошло у нее в привычку. В принципе и ему волноваться было не о чем – Лакшми держала его крепко и прижимала к своей прекрасной груди. Он в который раз подивился тому, что близость джинны не вызывает у него ровным счетом никакого желания – вероятно, это было обусловлено ее колоссальными размерами.

– Кстати, ваше высочество, а куда мы, собственно, направляемся? На восток – это понятно, но куда именно?

– В Багдад, – ответила Лакшми. – Если те слухи, что ходят среди мусульманских воинов, верны, то этот город пока в руках Орды. Наверняка моего Марудина удерживают там, где кипит бой!

– И ты надеешься на то, что мне удастся освободить его из плена?

– По меньшей мере ты мог бы защитить меня от такого же заклинания, – отозвалась Лакшми. – Прежде я не могла осмелиться прийти ему на помощь, но теперь могу рискнуть, поскольку со мной – смертный чародей. И ведь ты в самом деле способен освободить его, правда?

– Это возможно, если только он не околдован такими чарами, с какими мне прежде сталкиваться ни разу не доводилось, – осторожно ответил джинне Мэт. – Но наверняка врагам об этом известно!

Лакшми недовольно нахмурилась и оглушительно вопросила:

– Ты что же, не веришь в то, что Марудина держат вблизи от тех мест, где идут большие сражения?

– Вряд ли его держат там, – не стал спорить Мэт. – Тем более что сражения идут сразу в нескольких местах. На мой взгляд, тому, кто теперь владеет плененным Марудином, имело бы смысл разместиться где-нибудь на границе с Китаем или Индией, где сроду не слыхали о джиннах.

Лакшми помрачнела.

– Будем надеяться, что ты ошибаешься.

– Я буду наготове, чтобы при первой же возможности прочесть заклинание, призванное освободить Марудина, – пообещал джинне Мэт и отвернулся, чтобы не смотреть на нее, поскольку Лакшми явно начала кипятиться. Взгляд его устремился вниз, и он заметил внизу длинную изогнутую цепь черных точек напротив других точек, выстроившихся в форме буквы «М».

– Принцесса! – крикнул Мэт. – Не могли ли бы мы опуститься пониже, чтобы получше рассмотреть, что там такое?

Лакшми тоже поглядела вниз.

– Мне и отсюда все отлично видно. Отряды калифа отступают, а на него надвигается авангард Орды.

– Мусульманское войско отступает? А я-то думал, что с помощью Тафы им удастся потеснить варваров!

– Я тоже на это надеялась, – процедила сквозь зубы Лакшми. – А... не может ли быть, чтобы это была какая-то хитрая стратегическая уловка?

– Ну конечно! – Мэт от радости даже в ладоши хлопнул. – Ведь полководцы, вдохновляемые Арьяспом, явно надеются на то, что с уходом войска под командованием Алисанды они снова начнут одерживать победы! Калиф просто-напросто не желает их разочаровывать, в этом все дело!

Лакшми сдвинула брови.

– Хочешь сказать, что калиф Сулейман уговорил своих людей отступить, дабы обмануть варваров ложными надеждами?

– Вот именно! Пусть, дескать, думают, что побеждают, а потом по ним можно будет ударить резервными отрядами с обоих флангов! – На самом деле Мэт тут же вспомнил о том, что подобная тактика в его мире в свое время была изобретена Чингисханом, но в этом мире Чингисхана пока не существовало. Быть может, ему вообще не суждено было здесь родиться. – Но даже если все именно так, как мы думаем, нам не помешало бы спуститься пониже и удостовериться в этом.

– Ни за что! – вскричала Лакшми. – Мы летим в Багдад и не должны медлить! Ведь если мы сумеем освободить Марудина из варварского плена, то мы одним ударом ослабим Арьяспа и укрепим позиции калифа!

* * *

С высоты Багдад напоминал настоящий муравейник. От всех городских ворот в стороны разбегались сдвоенные пунктирные линии. Купцы и крестьяне шли в город, дабы продать там свои товары, а из Багдада возвращались с пустыми повозками и туго набитыми кошельками.

– Попасть в город можно без особого труда, – сказал Мэт. – Нужно только пристроиться к веренице людей, идущих в Багдад, и пройти мимо стражников.

– Тебе-то, может, и легко, – проворчала Лакшми. – Ты одет по-дорожному, а я – слишком красиво.

– Тебе нужна паранджа, – отозвался Мэт и указал вниз. – Видишь? Все женщины укутаны с головы до ног в большой кусок темной ткани так, что видны только глаза.

Лакшми глянула вниз и нахмурилась:

– Да, так и есть... А на рынке... Дай-ка выбрать... Придется опуститься...

И джинна пошла на снижение с таким чудовищным ускорением, что Мэт испытал недюжинную перегрузку. Проснулась Балкис, дико замяукала и запустила в шею Мэта острые коготки.

– Эй, потише! – крикнул Мэт джинне и кошке одновременно. – Совсем необязательно делать это настолько быстро!

Ускорение несколько уменьшилось. Лакшми проворчала:

– Прошу прощения. Я испытываю сильное нетерпение.

– Так или иначе, нам придется последние полмили пройти пешком, – укоризненно проговорил Мэт.

Лакшми приземлилась в рощице. Она опустила Мэта на землю и занялась изменением своих размеров. Через несколько минут она стала ростом с обычную земную женщину.

– Дай мне монету, – распорядилась она. Мэт вынул из кармана и подал Лакшми серебряную монетку.

– Не сказал бы, что ты слишком много требуешь за проезд – при нынешнем росте цен на воздушные перевозки.

Лакшми взяла монетку, положила на ладонь и другой рукой сделала над ней несколько пассов. При этом джинна не спускала с монетки сосредоточенного взгляда и что-то негромко напевала по-арабски. Мэт уже собрался было поинтересоваться тем, чем Лакшми занимается, но сдержался, поскольку знал, что любое заклинание требует концентрации внимания. Было бы большим свинством отвлекать Лакшми.

Монетка на ладони джинны сверкнула на солнце... и исчезла. А в следующую секунду на вытянутую руку Лакшми лег отрез тонкой темной ткани. За тканью последовал небольшой флакончик с какой-то темной жидкостью, маленький белый лоскуток и, наконец, витой шнурок.

Мэт вытаращил глаза от изумления, встряхнулся.

– З-знаешь, что... – озадаченно промямлил он, – это же просто фантастическая система совершения покупок.

– Вот-вот, – кивнула Лакшми. – Эти вещи исчезли с базарного лотка, а вместо них там очутилась твоя монетка. – Придирчиво рассмотрев покупки, джинна добавила:

– Купец остался в выигрыше.

– Не спорю, – согласился с ней Мэт. Приподняв краешек коричневой ткани, он увидел под ней легкую хлопковую рубаху цвета слоновой кости и, не мешкая, натянул ее. – А что в бутылочке?

– Сок грецкого ореха, – сообщила Лакшми. – Чтобы окрасить твое лицо и руки.

Мэт вздохнул. Ему припомнились годы учебы в университете в то время, когда он подвизался на подмостках студенческого театра.

А пятнадцать минут спустя на дорогу вышел мужчина, одетый по-арабски, и затесался в толпу людей, идущих в Багдад. Слева от него катилась повозка, справа шагал какой-то странник. Рядом с мужчиной появилась женщина в темной парандже – вероятно, это была его супруга. Ее глаза с длинными ресницами зорко посматривали по сторонам. Лакшми прошептала из-под паранджи:

– Возмутительно! И как только ваши смертные женщины позволяют так над собой издеваться!

– Начнем с того, что это не наши женщины. Мы, европейцы, предпочитаем видеть лица друг друга, но боюсь, у здешних женщин выбора почти нет. Волшебством они в отличие от тебя не владеют, а этот мир очень жесток.

Лакшми сощурилась.

– Пожалуй, надо бы с этим покончить.

– Не имею ничего против, – кивнул Мэт. – Но займись этим после того, как мы разыщем и вернем твоих детей и мужа. Пока же давай войдем в город и посмотрим, нет ли там их следов.

* * *

Стражники у городских ворот за проход в Багдад брали мзду. На счастье, у Мэта еще остались монеты, которые он магическим путем изготовил в Индии, и ему не пришлось расплачиваться со стражниками меровенсскими деньгами. Как только Мэт оказался в городе, он мгновенно забыл обо всем и даже о своем главном деле. Он глазел по сторонам, очарованный видом стройных минаретов и изящного дворца вдалеке, роскошных садов.

– Багдад! – вырвалось у него. – Город «Тысячи и одной ночи», Гаруна аль-Рашида, Омара Хайяма и Хаджи!

– Город грязи и греха, – наморщив нос, выразила свое мнение Лакшми. – Никогда не перестану дивиться тому, почему смертные так обожают жить огромными толпами в городах, под крышами домов, когда могли бы жить на свободе, под открытым небом, в пустыне!

– Понимаешь, ведь надо зарабатывать на жизнь, чтобы чем-то питаться, к примеру, – отозвался Мэт. – Ну и еще дело в том, что надо чем-то заниматься в свободное время.

Лакшми огляделась по сторонам. Ей явно было очень не по себе.

– И как же поймем, здесь ли держат в плену Марудина? Откуда начнем поиски?

– А вон неплохое местечко. – Мэт остановился и кивком указал в дальний конец улицы, по которой они шагали. Там расположился небольшой дворик с колодцем, возле которого собралось несколько женщин. Они болтали и смеялись. – Подойди к этим женщинам, вступи в разговор и постарайся, чтобы речь зашла обо всяких магических штуках типа ламп и бутылок.

– Я? – изумилась Лакшми. – А почему не ты?

– Я не член этого клуба, – объяснил Мэт. – Полом не вышел. Нет, я, конечно, мог бы подойти, но женщины тут же разошлись бы. В этих краях женщины не разговаривают с незнакомыми мужчинами.

– Между прочим, было бы совсем неплохо, чтобы такое правило было принято везде, – поджав губы, выговорила Лакшми, недовольно фыркнула и протянула руку. – Еще монетку!

Мэт молча подал ей монету, напомнив себе о том, что путешествие по воздуху с помощью джинны обошлось ему баснословно дешево.

Лакшми уставилась на монетку, побормотала, сделала несколько пассов. Монетка сверкнула и исчезла, а в следующее мгновение в руке Лакшми оказался кувшин для воды.

– Постараюсь узнать все, что смогу, – кивнула она и направилась к колодцу.

Мэт проводил ее взглядом и невольно залюбовался плавностью ее походки и красотой фигуры, которую не могла скрыть даже паранджа. А еще он завидовал легкости, с которой Лакшми использовала волшебство для самых тривиальных целей. Стоило бы то же самое сделать ему, как по всему городу сработала бы магическая «сигнализация», и ее трезвон услышали бы все колдуны и жрецы Аримана. А вот Лакшми сама была волшебным созданием, и для нее волшебство было настолько же естественным, насколько для Мэта ходьба. Колдуны могли бы обратить внимание на то, что где-то в округе болтается кто-то из джиннов, но не более того. Но скорее всего они бы даже этого не поняли, а решили что колдует кто-то из коллег.

Мэт, не торопясь, пошел по улице мимо лотков и циновок, на которых восседали факиры. Как ни странно, глядя на них, он вспоминал Нью-Йорк, хотя ни у кого из этих ребят в руках молниеносно не мелькали карты. Он щупал тонкие ткани, поглаживал циновки, нюхал фрукты, при этом не отвечал на шуточки торговцев – пока он предпочитал помалкивать и осваивать местный диалект.

Вскоре Мэт оказался около того лотка, где Лакшми произвела магическую покупку. Лоток Мэт признал по монетке, которая лежала между двумя свернутыми в рулоны паранджами. На всякий случай Мэт купил одну из этих паранджей – только для того, чтобы привлечь внимание торговца к тому, что кое-что из его товаров исчезло. Торговец сначала ругался, но, увидев серебряную монету, расплылся в довольной улыбке.

Набросив паранджу на плечи на манер накидки, Мэт пошел дальше вдоль лотков, искренне радуясь тому, что может насладиться редкими моментами отдыха. Он понимал, что торговцы здесь трудятся на ниве коммерции, а сам себе он казался туристом-отпускником. Он остановился у лотка с резными изделиями... и застыл на месте.