Текст книги "Маг-крестоносец"

Глава 29

Все, как по команде, повернулись к ней.

– Я должна одна идти на поиски детей, – умоляюще проговорила Балкис. – Не могу позволить, чтобы четверо котят... то есть детишек, остались оторванными от своих матерей.

Мэт видел в ее глазах страх пополам с решимостью.

– Ты уверена? – спросил он у девушки. – Ведь это не твоя беда.

– И моя тоже, – покачала головой Балкис, провела рукой по лбу, прикрыла глаза и покачнулась так, словно у нее на миг закружилась голова. Лакшми бросилась, чтобы поддержать ее, но Балкис открыла глаза и махнула рукой. – Почему-то я всей душой чувствую, что ваша борьба имеет ко мне самое прямое отношение. Волшебница Идрис говорила мне о том, что я родом с Востока. Караванщики, к которым я пристала, шли с востока на запад, в Европу. Кто бы ни отправил меня с ними, наверняка пострадал от злодеяний этих подлых варваров. – Глаза ее гневно полыхнули. – Арьясп украл у меня часть моей жизни, и мне все равно, ведал он сам о том или нет, и хотя добрые духи даровали мне защиту, это нисколько не извиняет злодея. Пусть он и не помышляет о том, какую боль мне принес, пусть не ведает о том, скольких еще людей он обездолил, но тем больше причин наказать его!

Пресвитер Иоанн слушал девушку, не сводя с нее глаз.

– Хорошо, – вздохнул Мэт. – Смотри только, чтобы наказанной не оказалась ты.

– Не бойся за меня, – дрожащим голосом успокоила его Балкис, махнула рукой, и в то же мгновение ее с головы до ног обволокла непроницаемая дымка. А в следующий миг из-за пелены тумана вышла маленькая светло-коричневая кошечка.

– Поди сюда, малышка, – сказала Лакшми, наклонилась и протянула руку. – Я отправлю тебе прямо в покои верховного жреца.

– Только осторожно, – предупредил пресвитер Иоанн.

– Я произнесу такое заклинание, что через полчаса Балкис вернется к нам, – заверила его Лакшми, усадила кошку к себе на ладонь и произнесла строфу по-арабски. Крошечный смерчик завертелся над ладонью джинны, подскочил на пару футов и исчез.

– Храбрая девочка, – прошептал Мэт, у которого от волнения за Балкис засосало под ложечкой.

* * *

Балкис ощутила, что мир вокруг нее перестал вращаться. Она пошатнулась – голова у нее все же еще немного кружилась – и постаралась не упасть. Ей было так страшно, что и описать невозможно. Наконец она решилась сделать шаг и оглядеться по сторонам.

Она стояла на персидском ковре посреди большой комнаты. Справа от нее возвышалась огромная кровать, застланная парчовым покрывалом, слева – стулья и столы, инкрустированные перламутром, пышные подушки, разбросанные по всему полу и лежащие горками около низких столиков. На одном столе, более высоком, были разложены книги и пергаментные свитки. Одна толстенная книга была раскрыта. Верная своему слову, Лакшми перенесла Балкис прямо в покои Арьяспа.

На счастье, Арьяспа в комнате не оказалось. Да и вряд ли он сидел бы у себя в покоях днем – ведь он был фактическим правителем Мараканды, а также – мозговым центром всех военных операций варваров. Как бы то ни было, Балкис порадовалась его отсутствию.

С часто бьющимся сердечком Балкис принялась более внимательно обследовать комнату. За исключением ковра и парчового покрывала особой роскоши она не обнаружила, что ее несколько удивило, с одной стороны, но обрадовало – с другой: меньше было мест, где можно было спрятать плененных детей. Балкис взглянула на перстень, надетый на правую переднюю лапку.

Изумруд сверкал так ярко, что кошка едва не ослепла. Окрыленная удачей, Балкис отвела взгляд от перстня. Дети были совсем рядом! Кошачье любопытство сделало свое дело, и Балкис пошла по комнате, заглядывая во все уголки. Вроде бы она слышала как-то пословицу о том, как пагубно сказывается на кошках любопытство* [7]7
  Имеется в виду английская поговорка: «Curiosity killed the cat» – «Любопытство убило кошку», по смыслу приблизительно равная русской поговорке «Любопытной Варваре на базаре нос оторвали».


[Закрыть], но предпочла об этой пословице забыть: ведь она не просто шныряла по комнате – она вела поиски.

* * *

Полчаса, отведенные Балкис для поисков, неумолимо истекали. Сердце ее замирало всякий раз, когда ей казалось, что она близка к цели. Увы, пока ей не удалось обнаружить никакой бутылки, хотя изумруд и светился так, что его сияние могло поспорить со светом солнца, лучи которого проникали сквозь резные ставни. Балкис внимательно осмотрела все лампы, но изумруд не засветился ярче ни возле одной из них.

В конце концов Балкис вышла на середину комнаты, встала головой к двери и стала медленно поворачиваться на месте, следя за тем, как меняется яркость свечения камня. Она успела совершить половину оборота, когда за дверью вдруг послышались шаги.

Балкис в отчаянии обвела взглядом комнату. Сердце ее от страха колотилось так, словно готово было выскочить из груди. Спрятаться она могла только под кроватью или посреди подушек на полу. Она выбрала кровать.

Парчовое покрывало свисало до самого пола. Балкис юркнула под кровать и немного успокоилась, обретя хоть какую-то безопасность. А перстень вдруг ярко вспыхнул.

Балкис не могла отвести глаз от пылающего камня. Он горел так сильно, что озарил все пространство под кроватью и Балкис был виден каждый узелок на веревках, которыми была подвязана перина. Но где же, где же могла быть спрятана бутылка? Перстень подсказывал, что малютки-джинны где-то совсем близко, но где? Балкис проворно пробежалась под кроватью, заглядывая в каждый уголок, но не нашла ни бутылки, ни лампы, ни перстня – кроме того, который был у нее на лапке. Она услышала, как отворилась дверь, хотя сердце ее билось так громко, что она с трудом различала другие звуки. Запрокинув голову, кошка-Балкис в отчаянии воззрилась на перину снизу, ожидая и страшась того, что на кровать сейчас уляжется хозяин комнаты.

И вдруг она увидела, что к одной из веревок, поддерживавших перину, приколота брошь, в оправу которой вставлен большой кристалл розового кварца.

Человек, вошедший в комнату, неторопливо прошагал к рабочему столу. Балкис услышала, как зашуршал пергамент. Хриплый, сердитый голос произнес:

– Они не смогут одолеть нас без могущественных чародеев! Неужели этот махди-самозванец так верит в своих слабосильных колдунишек, что готов выставить их против наших прославленных колдунов?

– Господин, наверняка на его стороне джинны, – ответил кто-то робким, дрожащим голосом.

Балкис легко представила того человека, которому принадлежал этот голос, – пожилого толстяка, трепетавшего перед Арьяспом так, что все его многочисленные подбородки дрожали от страха.

– Джинны изгнаны! – взревел Арьясп. – Мы добились того, что они покинули войско пресвитера из страха за жизнь своих драгоценных отпрысков. И даже если они все же решатся их разыскивать, они все равно должны будут отделиться от Иоанна!

– Но быть может, они оставили кого-то вместо себя, – робко предположил собеседник Арьяспа.

– И кто же тогда, спрашивается, будет управлять этими наместниками джиннов? – гневно возопил Арьясп. – Опять-таки чародеи! Вряд ли среди них – лорд-маг Меровенса. Я не запретил ему искать детей, поэтому не сомневаюсь: он наверняка займется их поисками! Пусть ищет, – зловеще прошипел Арьясп. – Ничего хорошего не добьется, – самодовольно добавил он.

– А может быть, он тоже оставил вместо себя каких-нибудь младших чародеев? – предположил собеседник Арьяспа.

– Они не смогут достойно сразиться с теми колдунами, которые прошли выучку у меня! И все же дела наши не так уж хороши: пресвитер Иоанн вырвался из плена! Нам нужна защита!

– Посланные нами варвары наверняка смогут сдержать его наступление, – высказался тот человек, что говорил с Арьяспом. – А если не они, так городские стены...

– Конникам нужно будет дать приказ вернуться в город – нельзя рисковать и выставлять их против целого войска. В конце концов, это всего лишь гарнизон, но если они встанут на защиту городских стен, мы сможем продержаться до прихода помощи. – Скрипнул стул, зашуршал пергамент – это Арьясп уселся за стол. – Еще этого Тафу ибн Дауда принесло на нашу голову! У него слишком много воинов, и они слишком хорошие всадники! Только бы калиф не додумался отправить его против нашей кавалерии, не велел ему прогнать нашу конницу обратно в степи! Нам нужно подкрепление.

Балкис услышала, как заскрипело перо.

– Это письмо – тому полководцу, который командует войском, атакующим Китай, – приказал Арьясп. – Пусть оставит там ровно столько людей, сколько нужно для того, чтобы удержаться у Великой Стены! Он должен привести сюда такую часть своего войска, чтобы мы смогли покончить с пресвитером Иоанном раз и навсегда! Затем войско под его командованием без промедления тронется в Персию, пока мы не потеряли все, что обрели!

– Будет исполнено, ваша светлость!

– Еще бы не было исполнено! – рявкнул Арьясп. Звякнул металл. – Отдай эту цепь и этот амулет тому гонцу, что повезет приказ! Они защитят его от джиннов и ифритов в пути.

– Значит, от покорения Китая мы откажемся? – полюбопытствовал подручный Арьяспа. Голос его все еще слегка дрожал.

– Нет, но мы вынуждены отсрочить его! Император Китая слабак, тамошнее правительство насквозь прогнило, и потому самая малая часть варварского войска вполне сумеет удержать китайцев до того, как мы окончательно разделаемся с пресвитером Иоанном и одержим полную победу над калифом. А когда мы возьмем власть над Западом, тогда можно будет снова заняться Востоком! Вот тогда Орда закончит завоевание Китая. А теперь ступай и сделай все, как я велел!

Послышались торопливые шаги, открылась и затворилась дверь.

А потом скрипнул стул, послышались приглушенные мягким ковром медленные шаги Арьяспа. Он расхаживал из стороны в сторону и что-то бормотал себе под нос.

Балкис сжалась в комочек под кроватью, ожидая того мгновения, когда Арьясп уйдет из комнаты. Вдруг у нее возникло странное ощущение: словно бы невидимые пальцы тянули ее, но не вверх и не вниз и не вбок, а еще в каком-то направлении. Шерсть у Балкис встала дыбом. Она еле удержалась – так ей хотелось выгнуть спину и зашипеть. А в следующий миг она догадалась, что ощущает силу притяжения заклинания Лакшми.

Нельзя было терять ни секунды. Балкис встала на задние лапки и попыталась вцепиться в брошь зубами и оторвать ее от веревки. Заклинание, призванное вернуть ее обратно, действовало все сильнее, но ему противодействовало охранное заклинание, наложенное на брошь Арьяспом. Балкис разрывалась между ними.

Шаги утихли. Послышалось изумленное восклицание. Затем шаги послышались вновь: Арьясп направился к кровати.

Балкис стало страшно. Еще мгновение – и противоборствующие силы могли разорвать ее пополам. Арьясп явно что-то заподозрил. Что он с ней сделает, если увидит?

Что бы он с ней ни сделал, это наверняка должно было быть больно... Балкис впилась зубами в брошь, выгнула шею, потянула.

Послышался старческий скрип суставов. Арьясп опустился на корточки около кровати. Край покрывала приподнялся. Балкис увидела один глаз – тускло-голубой, злобный – под кустистой седой бровью и крючковатый нос, густые седые усы и бороду. Глаз зловеще прищурился, Арьясп прокричал:

– Не тронь! Кем бы ты ни было, гадкое создание, не тронь эту брошь!

Дряблая костистая рука просунулась под кровать и потянулась к Балкис в попытке схватить ее.

* * *

– Прошло уже больше получаса! – воскликнул Мэт. – А она еще не вернулась! Что же стряслось?

– Спокойствие, лорд-маг. – Пресвитер Иоанн опустил руку на плечо Мэта. – Вы ведь не ее отец.

– Нет, но я за нее отвечаю! Она же совсем ребенок! Не надо было мне ее отпускать! Лакшми, ну что же случилось?

– Что-то мешает моему заклинанию. Кто-то пытается задержать Балкис, – отозвалась Лакшми. Лоб ее от напряжения покрылся испариной. – Помоги мне, супруг мой. И вы оба тоже помогите.

Мэт схватил джинну за руку. Другую ее руку сжал Марудин. Иоанн крепче сжал плечо Мэта.

– Я запою, а вы подхватывайте! – крикнул Мэт и запел:

 
Балкис, скорей возвращайся!
Слышишь – тебя мы зовем!
 

Но тут его перебил пресвитер Иоанн:

 
Если не можешь вернуться,
Мэтью к тебе мы пошлем!
 

Мэт успел только испуганно вскрикнуть, когда его подхватил и завертел смерч. В следующий миг он, оторвавшись от земли, принял горизонтальное положение...

А потом он очутился где-то на полу в полумраке, и на его запястье сомкнулись чьи-то костлявые пальцы. Мэт инстинктивно вырвал руку и выругался.

Когда голова у Мэта перестала кружиться, он понял, что лежит под кроватью нос к носу с жутко напуганной Балкис. Все вокруг было залито розоватым светом. Кошка, увидев Мэта, дико мяукнула, и из ее пасти выпала брошь. Мэт успел схватить брошь, а в следующий миг кошка исчезла.

* * *

Балкис завопила от изумления и боли – ее держали за передние и задние лапы пресвитер Иоанн и Лакшми.

– Надо скорее опустить ее на землю! – воскликнула джинна, но тут кошку окутала плотная дымка, а когда она рассеялась, перед джиннами и Иоанном стояла девушка-подросток.

– Надо помочь ему! – закричала она. – Скорее! Лорд-маг – в покоях Арьяспа! Колдун сзывает стражу и колдунов! Их слишком много против одного, а он слишком упрям. Он не отдаст брошь и не сможет убежать!

– Какую брошь? – озабоченно спросил пресвитер Иоанн.

– Ту самую брошь, внутри которой томятся котята... то есть дети! – крикнула Балкис. – Злодей Арьясп заточил их внутрь камня, вставленного в брошь, а вовсе не в сосуд, и наложил на брошь заклятие, с помощью которого держит ее при себе, и ее никак невозможно отобрать у него!

– Не сомневайся, Мэтью обязательно отберет у мерзавца брошь, если внутри нее заточены его дети, – заверила девушку Лакшми. – И наши дети тоже, – добавила она и спросила:

– Так, значит, это брошь не отпускала тебя?

– Да! Расколдуй ее! Пусть Мэтью бросит ее! Надо вытащить его оттуда.

– Отличная мысль, – кивнула Лакшми, не отпуская руку Марудина, прикрыла глаза и запела по-арабски. А когда она открыла глаза, взгляд ее стал спокойным. Она даже позволила себе улыбнуться.

Балкис огляделась по сторонам.

– Он не вернулся! – воскликнула она.

– Конечно, не вернулся, – кивнула Лакшми. – А вот Арьясп не сможет не повиноваться моему заклинанию и сейчас появится перед нами со всем своим войском.

– Но куда же ты отправила Мэтью? – вытаращив глаза, вопросила Балкис.

Лакшми усмехнулась:

– Разве ты забыла, как лорд-маг сказал нам о том, что всякий, кто имеет детей, делает их заложниками Фортуны?

– Нет! Ты не отправила его к ней!

– Именно к ней я его и отправила, – пожала плечами Лакшми. – Если на то пошло, то они друг другу очень понравились.

Воздух неподалеку вдруг сгустился, затуманился. На фоне этого мятущегося облака замелькали, завертелись разноцветные полосы.

Балкис вскрикнула и спряталась за спину Лакшми. Пресвитер Иоанн шагнул было к вертящейся воронке, но Марудин раскинул руки и не подпустил его ближе.

Разноцветное колесо становилось все более и более плотным и в конце концов приобрело очертания полной женщины в легких просторных одеяниях, с пышным тюрбаном на голове. Судя по выражению ее лица, она испытывала сильнейшее возмущение. На руках женщина держала промокшего до нитки Мэта, а Мэт сжимал в руке злополучную брошь. Бесцеремонно швырнув свою ношу к ногам Лакшми, Фортуна гневно подбоченилась.

– Возмутительно! Поистине возмутительно! Думай о том, голубушка, куда отправляешь свои жертвы и когда! Я вовсе не нуждаюсь в постороннем обществе, когда принимаю ванну – тем более когда гости плюхаются прямо в мою ванну! Хорошо еще, что я люблю мыться в густой пене!

– Никак не могла такого предположить, – смущенно опустила голову Лакшми и постаралась спрятать улыбку. – Прошу вас простить меня, любезная госпожа!

– Ну что ж... – сердито, но более благосклонно проворчала Фортуна, – ничего ужасного, к счастью, не случилось. – Она перевела взгляд на Мэта. – Впредь будьте осмотрительнее, молодой человек, а не то я отправлю весточку вашей супруге и сообщу ей о том, как вы настигаете несчастных дам в самые неподобающие моменты. Предупреждаю вас: не пытайтесь более втягивать меня в ваши махинации, иначе я сделаю так, что мои дротики всегда будут попадать в ваше колесико неверно!

Мэт, потрясенный и униженный, наконец поднялся на ноги.

– Сударыня Фортуна, – извиняющимся тоном забормотал он, – мне, право же, очень неловко. Поверьте, я вовсе не собирался вас беспокоить. – Отважившись взглянуть на Фортуну, он не смог удержаться от улыбки. – Но должен заметить, что полотенце и тюрбан вам очень к лицу.

– Вот как? Какая неприкрытая лесть! – притворно возмутилась Фортуна, хотя явно осталась довольна комплиментом. – Смотрите, впредь ведите себя пристойно.

С этими словами Фортуна в последний раз возмущенно фыркнула, закружилась на месте и исчезла, оставив после себя лишь разноцветное туманное облако.

Мэт облегченно вздохнул:

– Похоже, я должен поблагодарить тебя за спасение, принцесса, но должен признаться: натерпелся я порядком.

– Не за что, – буркнула Лакшми и взяла у Мэта брошь. – Ну и как же мы туда проникнем?

– Но разве нам обязательно туда проникать? Не проще ли вызволить оттуда детей? – обескураженно спросил Мэт.

– Я не стала бы так поступать, – покачала головой джинна. – Это опасно для детей: им могут повредить противодействующие заклинания.

– Конечно! – подхватила Балкис. – Знали бы вы, как худо мне пришлось, когда меня буквально разрывали на части ваше заклинание и охранные чары Арьяспа!

– Вот так, значит, все обстоит... – задумчиво пробормотал Мэт. – Следовательно, кто-то должен проникнуть внутрь камня и вывести детей из заточения. Ясно. – Он обернулся к пресвитеру Иоанну. – Полагаю, вам резоннее возглавить атаку на город, ваше величество. А мы сейчас будем по уши заняты.

– Как скажешь, – кивнул Иоанн, но вид у него был не слишком уверенный.

– Будьте осторожны, – предупредила пресвитера Балкис. – Я невольно подслушала разговор Арьяспа с одним из его приспешников. Он отправил гонца к полководцу, штурмующему Китай, с приказом привести сюда большую часть войска, ваше величество.

– Мне очень жаль, что мы не сможем сопровождать вас, – проговорила Лакшми, не отводя взгляда от розового кристалла, – но сначала мы должны вызволить из колдовского плена наших детей.

– Понимаю, – решительно проговорил Иоанн. – Постараюсь истребить варварскую чуму своими силами. Да поможет вам Фортуна.

– Наверняка поможет, – усмехнулся Мэт, – как только обсохнет. – Он бросил опасливый взгляд в ту сторону, где еще совсем недавно клубилось разноцветное облако. – Благодарю вас, ваше величество. Увидимся в Мараканде.

– В Мараканде, – торжественно кивнул Иоанн, развернул коня и поскакал к своему войску.

Обернувшись, Мэт устремил взгляд на волшебную брошь.

– Внутрь камня отправлюсь я, – заявил он решительно.

– Внутрь камня отправимся все мы, – возразила Лакшми и подняла руку с зажатой в ней брошью. – Не отрывайте глаз от кристалла. Через какое-то время вам покажется, что он заполнил все пространство вокруг вас. Нужно как бы раствориться в нем.

Мэт последовал распоряжению Лакшми. Как зачарованный, он смотрел внутрь розового кристалла, слушая, как джинна распевает по-арабски. Стоило ему уловить ритмичность и рифму в ее пении, как он почувствовал, что розовое свечение обволакивает его, втягивает внутрь себя.

А потом он попытался сделать шаг, но розовый туман вокруг оказался липким и густым. Пробираться сквозь него было немыслимо трудно.

– Мы уже внутри? – встревоженно спросил он.

– Еще нет, – донесся до него далекий голос Лакшми. – Постарайся, маг! Поднатужься еще немного!

И вдруг туман развеялся и Мэт понял, отчего он казался розовым. Прямо перед ним на высоте в десять футов ярко пылали два факела, и в их свете можно было различить глаза – злобные прищуренные глаза, которые, казалось, пытались проглядеть непрошеных гостей насквозь. Огни двинулись навстречу спутникам, и вскоре стали видны огромные пылающие лапы.

– Ступай прочь, чудище! – вскричала Лакшми со странным выговором. – Ты не смеешь встать на моем пути к моим детям!

Пламя с ревом взметнулось выше и продолжило приближение.

Все, что произошло потом, случилось слишком быстро – Мэт даже не успел толком понять как. Он только увидел, что двое джиннов прорвались вперед, а во все стороны полетели горящие ошметки. Одно было ясно: Марудин взял на себя левое горящее чудище, а Лакшми – правое. Мэт понял, что должен подсобить джиннам, но в голову ему пришло единственное:

 
Когда бы от жары
Не плавились мозги,
Я, так и быть, ее
Сумел перетерпеть бы.
 
 
Но серым веществом
Бросаться не привык,
И потому меня
Вам не расплавить, стервы!
 
 
Увы, нельзя набрать
Здесь номер «ноль-один»,
Пожарник ни один
В борьбе нам не поможет.
 
 
Но я могу зато
Погоду изменить.
Так пусть же зарядит
Весенний добрый дождик!
 

Тут же, как по мановению волшебной палочки, хлынул проливной дождь и послышалось шипение, подобное хору разъяренных змей. Все вокруг заволокло облаками пара.

– Пожалуй, я немного переборщил, – смущенно проговорил Мэт и поспешил внести в обстановку некоторую коррекцию:

 
Спасибо, дождик, удружил,
Но больше лить не надо!
Теперь неплохо бы врагов
Слегка посыпать градом!
 

Заклинание возымело немедленное действие: капли сразу же преобразились в крупные градины. Мэт выждал десять минут, пока не угасли последние островки пламени, и распорядился:

 
Как остатки ни сладки,
Прекращайтесь, осадки!
 

Град тут же прекратился, и Мэт увидел, что двое джиннов лежат, тяжело дыша, рядом с двумя небольшими кучками безнадежно погасших углей.

Балкис испуганно вскрикнула и бросилась к Лакшми. Мэт последовал ее примеру и метнулся к Марудину. Схватив джинна за руку, он инстинктивно пощупал пульс, но тут же поймал себя на мысли о том, а есть ли вообще у джиннов кровь. Так это было или нет, но пульс у Марудина прощупывался и был ровным и сильным. Мэт поднес руку к ноздрям джинна и убедился в том, что тот дышит. Поспешно осмотрев Марудина с головы до ног, Мэт с радостью обнаружил, что никаких сильных травм тот не получил. Красноватые пятна на коже бледнели на глазах и исчезали.

– У Лакшми нет никаких ран, – сообщила Балкис и встревоженно добавила:

– Но она спит и не просыпается.

– Видимо, поединок отнял у них слишком много сил, – заключил Мэт и, задумавшись, добавил:

– Я хотел сказать – энергии. Да и дыхание у них пострадало: ведь пламя, горевшее так близко от них, забрало почти весь кислород. Наверное, поэтому они и лишились чувств. – Он уселся на корточки. – Думаю, если мы подождем, они мало-помалу сами придут в себя.

– Медлить нельзя! – обернулась к нему Балкис. Глаза ее взволнованно сверкали. – Арьясп наверняка знает, что мы – внутри камня! Если он сам не видел, как мы проникли внутрь, то теперь, когда его часовые пали, он поймет, что мы здесь!

– Ты права. – Мэт встал и отошел от распростертого на каменном полу Марудина. – Придется оставить их. – Он в упор посмотрел на Балкис. – Дело предстоит опасное. Боюсь, нам может встретиться на пути кое-что похуже этих пламенных стражей.

– Думаешь, я боюсь? – Балкис выпрямилась, вздернула подбородок. – Что ж – да, боюсь! Но с дороги не сверну! Ведь четверо беспомощных котяток в беде!

– Храброе сердечко, – растроганно проговорил Мэт. – Ну что ж, по крайней мере ты готова к любым неожиданностям. Пойдем же, и будем надеяться на то, что джинны нагонят нас именно тогда, когда их помощь будет нам нужна.

С этими словами он взял девушку за руку и перешагнул через груды остывших углей.

Розовый туман снова окутал Мэта и его отважную спутницу.