Текст книги "Здесь водятся чудовища"

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

– Это же целая армия! – вскричала Корделия. – Как мы сможем выстоять против нее?

– Ты не сможешь, – оборвала ее Ртуть. – Беги, ведьма, пока есть время!

– Оставить тебя одну – бросить вас? Никогда!

– Выстоим, невестка, – Ален встал рядом с ней плечом к плечу. – Или вместе погибнем!

– Да, вместе! – воскликнул Джеффри, вставая с другой стороны, и привлекая к себе Алуэтту. Та удивленно посмотрела на нега, затем ответила решительной улыбкой и обратилась лицом к противнику, выдернув кинжал из рукава дорожного камзола.

Раздался рев, от которого лошади поднялись на дыбы. Молодые люди оглянулись и увидели громадную фигуру в доспехах с королевским гербом на щите, выступавшую во главе рыцарского отряда, сопровождаемого сотнями пехотинцев. Копья их были устремлены на Занплоку и его войско – и все копья были увенчаны Холодным Железом: его блеск в туманном свете утра нельзя было спутать ни с чем другим.

Два отряда встретились с глухим треском копий и звоном доспехов. Сражение мгновенно переросло в свалку, окончившуюся рукопашной: похожие на кровожадных монстров воины Занплоки бились с облаченными в броню рыцарями-латниками, бронзовые мечи схлестнулись с клинками из Холодного Железа. Копья вонзились в ряды всадников Занплоки, удары алебард обрушились на чудо-быков и гигантских ящеров. Солдаты противника взревели, пытаясь увести их с линии удара, но клинки Холодного железа нельзя было сдержать бронзовыми нагрудниками.

Ален, ухватив поводья рыцаря с королевским гербом, закричал, показывая в сторону речного русла:

– Там!

Рыцарь обратил свое забрало в ту сторону и увидел Занплоку, стоявшего в одиночестве посреди свары, – и устремился к нему, потрясая копьем и вызывая на поединок. Колдун не сразу заметил его: он потрясал кулаком и выкрикивал проклятия и угрозы, которых все равно не было слышно в общем гвалте сражения.

На склоне над полем боя стояла Корделия, сжимая руку брата в правой руке и ладонь Алуэтты в левой.

Другая рука Алуэтты была у Гвендолен, матери Корделии, а ее отец, лорд Чародей, стоял рядом с Ртутью.

Подданный ему народ, составлявший королевское войско чародеев, распевал песню на неведомом языке. И, пока они пели, туманный клубок, крутившийся вихрем над руслом реки, сжимался и закручивался вовнутрь – пока не исчез совсем – бесследно, окончательно и бесповоротно.

Дорога к отступлению была отрезана. Колдун оглянулся и понял это. Он рассвирипел.

– Ах, так! Ну, вы у меня еще попляшете!

Армия его страшных солдат завопила в один голос и попадала наземь, друг за другом, на глазах удивленных королевских солдат, растворяясь слизью, быстро высыхающей и испаряющейся.

Корделия упала в руки матери, обессилев окончательно. Гвен едва успела подхватить еще и ослабевшую Алуэтту, прислонившуюся к ней с другой стороны. Род Гэллоугласс обернулся к ним, усмехаясь, и правой рукой поднимая руку Ртути. Ее тут же принял в объятия, Джеффри.

Грегори посмотрел на бесчувственную Алуэтту с состраданием и только сказал:

– Хвала небесам, что вы пришли вовремя, отец!

Откуда вы узнали? Как догадались?

– Не думаешь же ты, что Туан позволил бы вам шестерым слоняться по нашим землям без подкрепления в виде небольшой армии, идущей у вас по пятам? – усмехнулся Род. – Как только он понял, что вы столкнулись со сверхъестественными силами, естественно, сообщил об этом вашим родителям!

– Бесконечно ему за это признателен, – сказал Грегори и направился к Алуэтте. – С вашего разрешения, мадам, – сказал он леди Гвендолен и принял невесту в объятия.

Род усмехнулся и тоже направился к Гвен, беря ее под руку, в то время как Ален заключал в объятия Корделию. А за ними вставал королевский рыцарь, заправляя меч в ножны и опуская забрало – открывая всему честному народу сияющий лик короля Туана.

Когда Ален и Корделия, слившиеся в долгом поцелуе, наконец отстранились друг от друга, принц взглянул на отца и спросил:

– Откуда ты узнал?

– Диармид оставил записку, – отвечал Туан. – Правда, у него хватило ума задержать нас на день. Так что я шел за ним следом, а он выслеживал вас шестерых.

Ведь негоже оставаться земле без коронного принца? – улыбнулся король Туан. – Тем более, когда и младший его брат тоже пустился навстречу приключениям. Твоя мать никогда бы мне не простила, если бы я бросил вас на произвол судьбы, – Туан опустил тяжелую руку в броне на плечо сына.

Несколько часов спустя после исцеления раненых и подготовки погибших к последнему пути, Гвен и Род сидели рядом с Туаном, поглядывая на молодых, которые были заняты оживленной дискуссией.

– Новый враг наступает, – сказала Гвен, – но наши дети сами справятся с ним.

– Они сами расправятся с волшебником, пока он не привел новую армию, – согласился Туан. – Это наша смена, и ею можно гордиться, друзья мои.

– Благодарю, сеньор, – с улыбкой отвечала Гвен, – Я тоже горжусь ими. Но и королевские сыновья показали себя героями – из того, что говорил мне Джеффри, я поняла, что Ален наконец стал проявлять качества достойного монарха, который наследует вам с Кэтрин.

– Однако он часто стесняется демонстрировать эти свои качества, – Туан с улыбкой покачал головой. – И в кого он только пошел своей скромностью?

Гвен и Род понимающе переглянулись и затем с улыбкой уставились на своего старинного друга, который так и не преуспел на пути, которому учат мудрецы:

«Познай себя». Он упрямо не признавал, что сын – это зеркало, поставленное перед ним, в котором отражаются скрытые черты его собственного характера.

– Все равно – спасибо на добром слове, – сказал Туан. – Я, правда, горжусь парнем. Кстати, он проявил отменный вкус, выбрав себе такую невесту.

– Благодарю, сеньор, – проворковала Гвен.

– А еще я горжусь младшим сыном, – продолжил Туан, – за его мужество и решимость не оставить старшего перед лицом опасности.

– Не говоря уже о хитрости, с которой он задержал вас, дав себе целый день форы, – заметил Род. – Чувство долга и ответственности с одной стороны, и страсть к приключениям – с другой. Без этого, как известно, не бывает хорошего воина и доблестного рыцаря.

– Вот уж не думал, что в нем, тихоне, это когда-нибудь проявится, – кивнул Туан. – А вы можете гордиться своей будущей невесткой.

– Да, – согласилась Гвен, – в самом деле, я рада принять Алуэтту в лоно нашей семьи.

– Она доказала свою верность короне, – сказал Туан. – И никто не смеет попрекнуть ее прошлым.

Гвен просияла: значит, грехи Алуэтты перед королевством прощены окончательно, и на их с Грегори наследниках не будет лежать ни позорного пятна, ни даже тени.

– Да, – вздохнул Род. – Но представляю, что скажет ей Магнус, когда вернется домой. Он хотел сказать:

– «Если вернется домой», но сдержался.

– Если твой старший сын столь снисходителен, он не даст ее в обиду, – сказал Туан. – А что они там задумали?

Молодые приближались к ним дружной стайкой – все семеро, включая принца Диармида – единственного, оставшегося без пары. Туан загадочно усмехнулся, предвкушая беседу.

– Сеньор, – без всяких предисловий начал Ален. – Мы обсудили возможную попытку волшебника Занплоки проникнуть вновь в наши земли.

– Да уж, за ним не заржавеет, – заметил Туан. – Его потуги в этот раз были невелики. Это можно расценивать как попытку разведки боем.

– Но и для нас эта стычка не прошла даром, – заметил Диармид. – Теперь мы лучше знаем наши силы и слабости и в следующий раз окажемся во всеоружии.

– Ладно говоришь, – кивнул король Туан. – Что же вы решили?

– Во-первых, – заявила Корделия, – мы подключим в регулярную армию войска королевских чародеев, установим охрану над этим местом, а также прочими местами, где Занплока сделает попытку устроить портал.

– Правда, этот портал, как мы выяснили, может открыться и по воле случая, – заметил Джеффри, – как было в первый раз.

– Не доверяю случайностям, – скривился Диармид.

– Случайность или преднамеренное покушение, все может статься, – согласился Туан, – но из того, что вы узнали в земле Трахизоне, ясно, что не только Занплока, но и любой другой воинственный правитель может вести наступление из такой же дыры в пространстве.

Может быть, даже более воинственный и кровожадный властелин, опустошивший свои земли и позарившийся на соседские. Так что охрана, в самом деле, будет не лишней. Что еще?

– Еще мы решили узнать, почему Холодное Железо столь губительно для сказочных монстров, – сказала Алуэтта, – и попытаться усилить эти качества, потому что Занплока наверняка уже работает над созданием противоядия.

– Да уж, конечно, в проницательности ему не откажешь, – кивнул ей Туан благосклонно. – Что дальше?

– Рассказать народу об этом происшествии – всю правду, до конца, – вмешалась Ртуть, – какой бы страшной она не была для них. Тогда ночные кошмары не застигнут их больше врасплох, и откуда бы ни начал свое наступление Тагхаирм, мы будем знать об этом заранее.

– Хорошая мысль. И как же вы собираетесь это осуществить?

– Мы сложим баллады, в которых будет рассказано об этих событиях, – сказал Джеффри. – Обо всем: о нашем путешествии, приключениях наших невест, о нашей встрече и проникновении в другой мир – и, конечно, о финальном поединке. А эти баллады менестрели будут распевать по всей земле.

– Отлично задумано, – похвалил Туан. – Правда, для начала вам придется распевать эти песни самим, чтобы заинтересовать менестрелей – они, как люди искусства, народ капризный, и поют лишь то, что понравится им самим. Мадемуазель Ртуть, во искупление вашей вины вы были приговорены к странствиям по нашим землям с целью помощи больным и слабым.

Отныне вы свободны, как всякий странник. Можете идти, куда заблагорассудится ради исполнения долга и возложенных на вас обязательств.

– Я… я благодарю вас, Ваше Величество, – Ртуть припала к его руке.

– Не буду иметь ничего против, если в ваших странствиях вас будет сопровождать рыцарь, – заметил Туан, увидев вытянувшееся лицо Джеффри. – Он поможет распространять по нашим краям баллады о приключениях троих друзей и их нареченных.

– Конечно, мой господин! – Ртуть обернулась к Джеффри. – Смею ли я на вас рассчитывать, благородный рыцарь?

– Я в ваших руках, миледи, – ответил тот с изящным поклоном, неожиданным для его медвежьей грации.

Туан расхохотался.

– Да, ты же не пожелаешь делить ее внимание с остальным двором. – И повернулся к сыну:

– Ну, что скажете еще, Ваше Высочество?

– Пока это все, Ваше Величество. На большее фантазии не хватило, – ответил Ален.

– Ну, что ж, пока этого вполне достаточно. – И Туан обернулся к остальным присутствующим:

– Что скажет лорд Чародей? Леди Гвендолен?

– Этот Занплока, вполне возможно, попробует подкупить какого-нибудь бедняка или недовольного вассала Вашего Величества, склонить его на путь предательства и измены, – заметила Гвендолен, обладавшая сверхъестественной даже для женщин проницательностью.

– Вот он – настоящий военный советник! – одобрил Туан. И обернулся к Алену:

– Пусть этим займутся королевские шпионы, выслеживая по государству признаки такой измены. – И посмотрел на Алуэтту:

– Как вы думаете, мадемуазель, ведь вы специалист в этих делах – на что именно им следует обратить внимание? Прекрасно, я уже прочитал ответ в ваших прекрасных глазах. Вы займетесь этим вопросом лично, мадемуазель, а в будущем – мадам. Отныне вы начальник тайной канцелярии королевства.

– Благодарю вас… Ваше Величество, – запинаясь, вымолвила Алуэтта. Она покраснела, но это была краска не смущения или стыда, а гордости.

– Вот и славно. Благодарю вас. – Сопроводив свои слова учтивым поклоном, Туан вновь обернулся к старшему сыну:

– Теперь твоя очередь обсудить порядок этих дел в дружеском кругу.

– Слушаюсь, Ваше Величество, – с поклоном отвечал Ален.

Туан встал, простирая руки к обоим сыновьям.

– Горжусь вами, дети мои. Ступайте же и приводите ваши планы в осуществление!

С поклоном, молодые удалились.

– Какая доброта – какое милосердие! – шептала потрясенная Алуэтта.

– Это не просто доброта, но и предвидение! – усмехнулась Ртуть. – Король знает, кому препоручить судьбу тайной полиции.

– Да ты теперь становишься страшным человеком! – не без иронии заметила Корделия. – Мы в твоих руках!

– Да перестаньте вы, – махнул рукой Джеффри, – как можно бояться друзей?

Алуэтта зарделась, но рука Грегори уже ободряюще погладила ее по спине. И она, в который раз, произнесла:

– Я… не заслуживаю вашей доброты. Вы слишком добры ко мне.

– Это не просто доброта, – пылко сказала Ртуть, – Ты спасала нас, а мы – тебя, наши жизни зависели друг от друга. Мы прикрывали друг друга в сражении.

Крепче связи не существует на свете.

– В самом деле? – Глаза у Алуэтты стали большими и круглыми. – А какую это связь вы имеете в виду… – и тут она почувствовала крепкое пожатие руки Грегори и запунцовела. – Ох…

– Теперь все мы шестеро стали частью одного целого, – сказал Ален, – и я думаю, что настала пори включить и седьмую часть – нашего Диармида, так вовремя подоспевшего с помощью. В будущем нам трудно будет обойтись без его предусмотрительности… Леди! Что я такого сказал? Почему вы плачете?

– Я… я не могу поверить своему счастью, – выдавила сквозь слезы Алуэтта, – вы так радушно принимаете того… ту… которая…

– Иди сюда, сестренка, – обняла ее за плечи Корделия. – Это не счастье, и везением это не назовешь, это просто место, которое ты заслужила в жизни.

– Заслужила? Я? Но чем же?

– Своим мужеством, искусством в битве и лечении, и главное – своим добрым сердцем.

– Вот это точно, – присоединилась к ней Ртуть. – Плоды твоей доброты заслонили все остальное озорство.

– Хотя одно от другого уже неотделимо, – сказал Грегори, – это, действительно, судьба.

Она порывисто бросилась к нему в объятия, и зарыдала у него на груди. Грегори замер в удивлении – он не ожидал подобной реакции, но затем все понял и, обняв ее в ответ, стал успокаивать.

Остальные же пятеро не стали отворачиваться из учтивости, но уже по-новому, как родственники, смотрели на свою новообретенную сестру по оружию.

Когда слезы иссякли, Грегори вытер их следы с лица Алуэтты. Ртуть сказала Джеффри:

– Поторопитесь со свадьбой, джентльмены – потому что мы уже давно стали сестрами по крови!

– Больше нет причин откладывать свадебную церемонию, – согласился Джеффри. – Ален, Корделия! Что скажете, если к вам присоединятся еще две свадебные процессии?

– Отчего бы нет? – Корделия с улыбкой обвела взглядом новоиспеченных сестер и их женихов. – Только свадебных колец будет три пары, а жизнь наших будущих семейств определенно переплелась в три кольца из одного и того же металла!