Текст книги "Мои красные туфли"

– Тебе не тяжело? – поинтересовался Эван спустя некоторое время. Ведь даже полубоги нуждаются в отдыхе.

– Совсем чуть-чуть.

Он немного подвинулся.

– Так лучше?

– Мм… – слабо кивнула она.

– Это односпальная кровать, – серьезно заметил Эван, оглядываясь и оценивая ситуацию.

– Не я выбирала, – ответила Карли.

– Но она оказалась вполне подходящей. – Эван с огромной неохотой покинул ее тело и, прежде чем встать с кровати, нежно поцеловал. – Я скоро вернусь, красавица.

Через несколько минут он уже схватил Карли в охапку и бегом, через несколько ступенек, бросился на второй этаж в поисках более широкого ложа. В первой комнате влюбленных встретили обои в розовый цветочек и широченная кровать с балдахином и белым воздушным покрывалом.

– Уже лучше, – заключила Карли, взирая с высоты роста Эвана.

Он скорчил недовольную гримасу:

– Слишком вычурно. Она показала на дверь:

– Веди дальше, командир.

Следующая комната таила королевское ложе и стены, увешанные портретами сердитых рок-звезд и пышногрудых красоток.

– По-моему, ничего, – выразил свое мнение Эван.

– Мне свидетели не нужны, – сурово отвергла выбор Карли. И наконец, в главной спальне обнаружилась огромная двуспальная кровать, а в придачу широкий балкон с видом на океан.

– Вот то, что надо, – дружно согласились оба и повалились на мягкий матрас.

– Давай останемся еще хотя бы надень, – крепко прижимая к себе подругу, прошептал Эван. Потом уткнулся носом ей в волосы и глубоко вздохнул. – Мне так нравится твой запах.

Контракт, туфли, Куинн – все предметы и обстоятельства моментально потеряли всякое значение. Да, еще один день просто необходим. На обратном пути у нее будет вполне достаточно времени, чтобы как следует отругать саму себя за глупость.

– Да, – прошептала Карли и сразу почувствовала, как расслабился любимый. Через несколько мгновений он уже сладко спал в ее объятиях. Карли же лежала без сна и удивлялась, насколько приятно лежать рядом с Эваном – почти так же замечательно, как и под ним.

Глава 16

Карли проснулась от теплого мурлыканья и поцелуя в шею. Нет, мурлыкал не Один, но это совсем не разочаровало. Острые зубы тихонько укусили за плечо, и тут же снова последовал успокоительный поцелуй. Он подарил неожиданное ощущение счастья. Девушка открыла глаза и сквозь стеклянную дверь балкона посмотрела в усеянное звездами черное небо. На ночь дверь оставили приоткрытой, так что звук и запах прибоя то наплывали, то снова отступали. Карли замурлыкала в ответ и прижалась спиной к манящему теплу мужского тела.

– Проснулась? – шепотом уточнил Эван, согревая дыханием ухо и щеку. Рука нежно скользнула по груди, а пальцы легкими, дразнящими движениями разбудили соски, тут же превратившиеся в твердые счастливые комочки.

Карли в ответ слегка поерзала. Судя по всему, Эван совсем проснулся, стряхнул сон и готов к действию.

Он исследовал ее также, как всего несколько часов назад она изучала его самого. Губы и руки повторяли ландшафт молодого тела, отмечали холмы и долины, отдыхали в приятных, манящих местах. Сама Карли считала, что давно знает географию страны под названием Карлиленд, однако этот мужчина сумел открыть такие удивительно сладкие уголки, о существовании которых она до сих пор даже не подозревала. Лодочка удовольствия стремительно набирала скорость, расправляя паруса навстречу попутному ветру. Таких темпов Карли до сих пор не ведала.

– Эван, – тихонько позвала она и немного отстранилась. Ей хотелось настоящей близости.

Он тут же обнял ее, нежно укусил за бедро и поцеловал.

– Дело в том, девочка, что у меня больше нет кондомов.

– Что?!

Карли одновременно обрадовалась и рассердилась – ведь он оказался не настолько самоуверенным, чтобы отправиться в путь с целым ящиком презервативов. Но язык Эвана продолжал свое магическое действо, и Карли расслабилась и успокоилась, решив, что придется обойтись без того, чего нет. Показаться грубой она вовсе не хотела.

– Подожди! – внезапно ее осенило. – В гостиной, в большой сумке, лежит бумажный пакет. Скорее неси его сюда!

Эван выпрыгнул из кровати и бегом бросился вниз. Через пару минут он вернулся с большой сумкой, включил лампу возле кровати и расстегнул замок-молнию. Из бумажного пакета вытащил упакованное в фольгу резиновое изделие и быстро расправился с оберткой. Кондом оказался сиреневого цвета, но Карли было все равно. Она притянула Эвана к себе и закинула ноги ему на бедра.

Он быстро скользнул в нее, даря волны наслаждения. Карли считала, что все, что произошло между ними недавно, было восхитительно и прекрасно. Но настоящее оказалось еще удивительнее, еще неповторимее и неожиданнее. Было настолько хорошо, что Карли, словно кошка, впилась ногтями в спину мужчины; он слегка запрокинул голову и застонал от удовольствия.

– Да, да, да, – тихонько пела она в такт его движениям и отвечала на эти движения мышцами внутри себя, стремительно приближаясь к вершине удовольствия.

Эван прорычал имя Карли, словно предупреждение:

– Ты сводишь меня с ума.

– Отлично. – Ей вовсе не хотелось терять разум в одиночку.

Эван прорычал что-то еще и неистово, страстно, так, что перед глазами подруги поплыли звезды, принялся доказывать ей свое желание. Карли держалась, от наслаждения едва не улетая в небеса. Это были удивительные гонки, сексуальный поединок, в котором кому-то предстояло сдаться первым. Карли, конечно, проиграла, но и Эван продержался лишь на несколько сотых секунды дольше.

Утешительным призом Карли послужил высший из всех возможных оргазмов. Ее посетило такое блаженство – и умственное, и физическое, – которое свело на нет все испытанное прежде. Да, на вершину ее возвел истинный мастер, но постичь секрет его успеха, казалось, невозможно.

– Это был лучший миг в моей жизни! – выдохнула Карли, тем самым показывая, что разум и тело идут разными путями и им еще предстоит соединиться.

– Всегда готов служить, – великодушно отрапортовал Эван, прежде чем со вздохом облегчения обрушиться прямо на возлюбленную.

– Ой! – от неожиданности пискнула Карли.

– Извини, детка, вовсе не хотел тебя раздавить. – Он перекатился на спину, увлекая за собой подругу. – По-моему, я просто на секунду отключился.

– У тебя здесь, красавица, прямо аптечка скорой помощи, – изумленно заметил Эван, сидя на кровати и внимательно изучая походный набор Даны – герметично упакованные кондомы и питательные батончики. Он вытащил один батончик, прочитал надпись на обертке и с недовольной гримасой сунул его обратно в пакет: – Фу, ненавижу кокосы!

– А почему ты решил, что я собирала все это в расчете на тебя? – поддразнила Карли.

Эван принялся подбрасывать кондом в воздух.

– А для кого же ты так старательно упаковала запас? Для армии, военно-морского флота, военно-воздушных сил и морской пехоты?

Карли швырнула в него пакет.

Эван как раз внимательно рассматривал фосфоресцирующий кондом:

– О, ты даже предусмотрела встречу с парочкой бойскаутов!

– На самом деле боевой набор собирала вовсе не я, – наконец пояснила Карли, безуспешно пытаясь завладеть занимательным пакетом. – Это Дана так понимает дальнюю поездку.

Эван снова разыскал кокосовый батончик и через плечо забросил его в самый дальний угол. Потом выудил еще один необычный кондом, внимательно его изучил и засунул под подушку.

– Как только вернемся, напомни мне ее поблагодарить. Карли смахнула латекс с кровати.

– Будь добр, сам верни ей все, что останется, и не забудь сказать «спасибо».

Эван рассмеялся и прижал девушку к себе:

– А кто сказал, что что-нибудь останется?

– О, мужчины! – Карли безуспешно попыталась освободиться, а потом просто уткнулась носом в грудь любимого. – А пистолет она, случайно, не положила?

– Нет. – Эван выключил свет. – А потому, чтобы застрелить меня, тебе придется ждать возвращения в Лос-Анджелес.

– Ты прав, – со вздохом согласилась Карли. – Но зато у меня есть шанс прямо здесь расправиться со всеми этими запасами.

Пока Эван принимал душ, Карли набрала рабочий номер Даны.

– Добро пожаловать на планету обезьян. У телефона главный смотритель, – сухо приветствовала Дана. – Что случилось, крошка? Уже пора платить за тебя выкуп?

– Помнишь тот пакет, который ты мне сунула?

– С полезными мелочами? – жизнерадостно уточнила Дана.

– Да. Там уже кое-чего не хватает.

– Понятно. Один чувствует себя прекрасно. Так что не спеши. Просто дай знать, когда будешь возвращаться.

– Спасибо.

Разговор с агентом оказался не столь приятным.

– Что, черт подери, ты до сих пор делаешь в Мексике? – заорал Куинн.

– Интервью с Питом Силвером оказалось настолько интересным, – ответила Карли (и не солгала), – что я решила задержаться еще на денек. – Вторая часть ответа, правда, никоим образом не относилась к Питу, но тоже была правдива.

– Отлично, – фыркнул Куинн. – Я отменю все намеченные прослушивания. В конце концов, это всего лишь твоя карьера.

– Куинн…

– Не пей сырую воду. И текилу тоже не пей.

После ленча Эван позвонил Питу Силверу и сообщил, что они решили задержаться в городе еще на день.

Карли мыла посуду и рассеянно слушала разговор. Как она и предполагала, в морозилке нашлось кое-что на ленч. А на завтрак они прямо в постели пили кофе с батончиками из пакета Даны.

Эван все еще разговаривал по телефону, и Карли отправилась наверх, на балкон главной спальни. Она сняла целлофановый чехол с полосатого, зеленого с белым, шезлонга и уселась, чтобы вдоволь насмотреться на мерцающую океанскую даль. Дом стоял совсем близко к воде – от океана его отделяли только пляж и дорога.

Карли вспомнила, что всю ночь провела в страстных объятиях Эвана, и улыбнулась. Оба раза после минут любви он прижимал ее к себе с той серьезной обстоятельностью, с которой делал все, чем занимался. И стоило только двум телам слиться воедино, он зарывался носом в волосы подруги, удовлетворенно вздыхал и тут же сладко засыпал. Оказывается, злой и страшный Эван очень любит нежности.

Сама Карли получила от близости огромное, невероятное наслаждение, вполне достаточное, чтобы удовлетворить и любопытство, и физические потребности. И все же она не была готова перевернуть страницу. Так хотелось еще – хотя бы немножко.

– Эй, девочка, а ты не забыла защитный крем? – Эван вышел на балкон и нежно провел пальцем по ее щеке.

Карли улыбнулась такой заботе и застенчиво покачала головой.

Эван присел на край шезлонга.

– Он хочет, чтобы мы приехали снова.

– Правда? – Карли обрадовалась, что не совсем завралась в разговоре с Куинном.

– У него есть кое-какие фотографии, которые он готов мне дать, и несколько старых пленок с записями Арлин.

– Но это же просто чудесно!

– Достаточно странно, вернее сказать, удивительно, – заключил Эван и нежно поцеловал подругу. Карли с готовностью отдалась вновь захватившему ощущению блаженства. Положив руки на плечи Эвана, она притянула его к себе, заставив лечь рядом. Ради этих поцелуев на солнышке вполне можно было и пострадать, немного обгорев. – Когда-нибудь занималась сексом на балконе, да еще в шезлонге? – поинтересовался Эван.

– Нет, ни разу. – Почему-то вдруг очень захотелось попробовать.

– И я ни разу. – Эван расстегнул ее кофточку и покрыл поцелуями шею и грудь.

Карли почувствовала, что готова стерпеть ожоги третьей степени, лишь бы узнать, какова любовь на балконе, возле самого океана.

– Увы, – вздохнул Эван, садясь и снова застегивая блузку. – Придется отложить это удовольствие на вечер, потому что я обещал, что мы выедем немедленно.

Карли смахнула с груди его руки.

– Я передумала.

Эван встал и, крепко обняв, увлек ее за собой.

– Не волнуйся, – успокоил он. – Я сделаю все возможное, чтобы ты передумала обратно.

Этот парень был несносен. Но после собственного импульсивного ночного признания она понимала, что он говорит чистую правду. Прежде чем начать третий раунд, ей предстояло перейти в защитный режим. И все же мечта о третьем витке наслаждения, о тройной короне блаженства, оказалась удивительно влекущей. В конце концов, игра стоила свеч.

Марчелла приветствовала молодых людей, словно добрых знакомых, что-то пробормотала по-итальянски и поцеловала обоих в щеку. Эвана даже дважды. Карли прилепила невинную улыбку и, едва Марчелла на секунду отвернулась, шутливо ущипнула своего спутника. Эван не остался в долгу и, пока шли по коридору, ответил тем же. Пройдя мимо гостиной, Марчелла миновала столовую с длинным, грубо сколоченным обеденным столом и вышла во внутренний двор. Здесь она знаком пригласила присесть за небольшой столик, на скамью с узорной спинкой из кованого железа, пробормотала что-то насчет «эспрессо» и ушла. Молодые люди тихо сидели рядышком и терпеливо ждали появления хозяина дома.

Дворик переходил в маленький, уставший от безжалостного солнца газон. А за газоном рос тот самый фруктовый сад, часть которого можно было увидеть с нижней дороги. Неожиданно между гранатовыми и апельсиновыми деревьями появился толстый пятнистый кот. Он остановился и принюхался. Вернулась Марчелла с подносом в руках и поставила кофе на стеклянный стол. Она раздраженно закудахтала, а потом что-то по-итальянски сказала Эвану. Он же за неимением ответа просто улыбнулся. Миниатюрная итальянка нежно потрепала его по щеке и снова вернулась в дом.

Кофе привлек внимание пчел. Они совершили над ним несколько разведывательных кругов, а потом снова вернулись на фруктовые деревья. Карли рассеянно наблюдала за охранной деятельностью кота.

– О чем ты задумалась? – негромко поинтересовался Эван.

– Думаю, имело ли это смысл.

– Что именно? – Он наклонился и поправил непослушную прядь волос.

– Любовь, – ответила Карли. Она поставила локти на стол и положила подбородок на скрещенные пальцы. – Должно быть, Арлин отчаянно любила Пита.

– Или он ее отчаянно любил, – предположил Эван.

– А я никогда и никого так не любила. – Девушка подумала вдруг о своих родителях, которые уж точно не питали друг к другу подобных чувств.

– А я надеюсь, что никогда и не полюблю. Карли недоуменно взглянула:

– Не хочешь полюбить так глубоко?

– Не хочу, – откровенно признался Эван. – Ведь это будет мешать всему остальному.

Ничего удивительного. Карли никогда и не представляла этого человека в качестве надежного и постоянного партнера. Да и насчет собственного постоянства она тоже сомневалась. И даже не потому, что ей этого не хотелось. Скорее всего даже счастливым туфлям не удалось бы изменить то, что написано на роду.

– Не ожидал, что сможете приехать так скоро, – раздался за спиной голос Пита. Он был одет почти так же, как и вчера, только рубашка оказалась голубой, с синей вышивкой. Молодые люди хотели было встать, но хозяин жестом попросил их не беспокоиться и сам сел напротив Карли. Взглянул на Эвана:

– Испугались, что передумаю, так ведь?

– Скорее, не хотел упускать такой грандиозной возможности, – уточнил Эван.

Пит кивнул и следующий вопрос адресовал Карли:

– Как сегодня настроение?

– Хорошее, – ответила она, вспоминая о бурно проведенных ночи и утре.

Хозяин вопросительно поднял брови, глаза его блеснули.

– Всего лишь?

Карли почувствовала, как неумолимо краснеет шея. Рядом с ней сидел Эван, который и выглядел, и пах, и действовал, словно хорошо откормленный лев. К счастью, от необходимости отвечать на каверзные вопросы спасла Марчелла, которая именно в этот момент вышла из дома. Как обычно, энергичная женщина уже (а может быть, еще) что-то говорила.

– Дать вам на время фотографии и пленки меня убедила Марчелла, – признался Пит. Кузина тем временем уселась за стол и принялась разливать кофе. – А сам я, честно говоря, до сих пор сомневаюсь. Когда фильм появится, начнутся бесконечные звонки и визиты. Но ведь, хочу я того или нет, вы все равно его сделаете, причем сделаете хорошо. Так что, наверное, имеет смысл постараться и сделать еще лучше.

– Когда дело дойдет до окончательного варианта, я обязательно пришлю вам копию, – пообещал Эван. – Ваше мнение для меня очень важно. Не могу обещать, что что-нибудь изменю, но возможность всегда существует.

Пит пристально взглянул в глаза Эвану, а потом посмотрел на Карли и загадочно улыбнулся:

– Да, как мне кажется, должно получиться очень хорошо.

Вернувшись домой, Эван первым делом начал страстно целовать Карли. Однако он то и дело поглядывал сквозь полуопущенные жалюзи на машину. «Тойота» стояла напротив кухонного окна, до отказа набитая коробками. Пит не поскупился на фотографии и старые магнитофонные бобины с записями Арлин. Погрузить эти драгоценности аккуратно, ничего не испортив, стоило огромного труда и изобретательности, однако Эван был исполнен решимости и, как всегда, преуспел.

– Нам нельзя оставаться здесь на ночь, – невесело заметил он. – Гаража нет, а оставить пленки просто так, в машине, я не могу. Так что скорее всего придется сейчас же уезжать, чтобы как можно скорее добраться до дома.

Несмотря на недавнее наслаждение близостью, тело Карли уже снова мечтало о любви и готовилось к блаженству.

– Но ведь у тебя в машине стоит сигнализация. Руки Эвана скользнули под блузку.

– Если к тому времени, как я выскочу из дома, воры уже будут на улице, толку от нее будет мало.

– О! – загадочно отреагировала Карли. Она поднялась на цыпочки и как можно крепче прижалась к сильному мужскому телу.

– Не делай так, – попросил Эван, но не отстранился.

– Как? – уточнила Карли и прильнула еще ближе. – Вот так?

– Да.

– Или так? – Она погладила заметную даже сквозь джинсы эрекцию.

– Да, – ответил он, сдерживая дыхание.

– Тогда, наверное, и вот так тоже нельзя делать. – Одним быстрым движением Карли расстегнула джинсы и спустила их вместе с плавками. Потом опустилась на колени и начала обеими руками ласкать твердый пенис, с интересом поглядывая снизу вверх.

Эван быстро посмотрел в окно, потом снова опустил глаза на такую раскованную и сексуальную брюнетку. В ее глазах светились порочные мысли.

– Нет, – неуверенно произнес он, в то время как Карли гладила плоть, утверждавшую совсем иное. – Так уж точно лучше не делать.

Напряженно, почти отчаянно раздваиваясь, Эван смотрел то на машину, то на женские руки. На лбу его выступил пот; удержаться на ногах стоило огромных усилий. Он причудливо выругался, одновременно испытывая огромное наслаждение и проклиная сложное положение, в котором так неосмотрительно оказался.

Карли провела горячим влажным языком по бедру.

Эван застыл, не в силах отвести взгляд от маленькой кудесницы, которая так отважно действовала губами.

– О Господи, да…

Через несколько минут Карли уже лежала на спине не где-нибудь, а прямо на кухонном столе. Эван стоял у нее между ног, поспешно надевая кондом, он все еще пытался смотреть на машину.

– Иисус, Мария и Иосиф, – благоговейно произнес он, глядя вниз и едва проникнув в женское лоно. Потом дважды глубоко вздохнул и погрузился как можно глубже.

– Ты же не католик, – с трудом выравнивая дыхание, пробормотала Карли. Она пыталась удержаться на столе и не взлететь. – Ты вообще неверующий.

– И все святые на небесах, – простонал Эван, ритмично работая бедрами. Казалось, в этот момент он снова рождается на свет.

А уже через несколько секунд Карли кричала вместе с ним и «аминь», и «аллилуйя».

– Ты прав, – жизнерадостно согласилась она, расплетая ноги, которыми обнимала Эвана за талию, и болтая ими в воздухе. – Да, ты, конечно, прав. – Лицо девушки горело, а дыхание все еще сбивалось. – Ни в коем случае не следует оставлять пленки и фотографии без присмотра.

Эван что-то зловеще прорычал и сжал руками шею блудницы. Наступил страшный миг отмщения.

– Ты сводишь меня с ума, – прошептал он, а потом с нежностью погладил жертву по волосам и поцелуями заглушил собственное смятение.

Когда молодые люди выехали из Энсенады, солнце уже опускалось в Тихий океан. На западе небо все еще расцвечивали голубые и розовые полосы, а восток уже скрылся за темно-лиловым покрывалом.

Карли вспоминала первую встречу с Эваном Маклишем, яркое впечатление, которое произвел на нее этот красивый, уверенный в себе человек, и размышляла, стоило ли доводить дело до жарких объятий, даже с учетом ситуации с туфлями. Она посмотрела на сильные мужские руки, так спокойно застывшие на руле. Прекрасные руки, способные на прекрасные действия. Нет, решила она, того, что произошло, никак нельзя было допускать, ведь, даже несмотря на физическое влечение, преодолеть антагонизм вряд ли удастся. Но все произошло именно так, как произошло. Если бы не туфли, актриса Карли Бек и режиссер Эван Маклиш ни за что не проводили бы столько времени вместе и она не оказалась бы в нынешнем положении, где-то между высшим счастьем и самой серьезной ошибкой в жизни.

– Та ночь… у меня дома, – заговорила Карли, с трудом подыскивая подходящие слова, – когда ты принес розы. Ты действительно был готов довести дело до конца?

– Конечно, – не задумываясь ответил Эван, даже не взглянув на спутницу.

– О! – В возгласе прозвучало разочарование.

– А ты?

Квиты. Он мог выглядеть в собственных глазах нахалом, готовым воспользоваться любой возможностью, но зато она уж точно оказывалась полупомешанной дурочкой, гоняющейся за парой туфель, словно за Святым Граалем.

– Но при этом я ни за что не пошел бы против твоей воли, – продолжил Эван. – Ни на единый миг.

– Ну а если я просто подыгрывала, подчинялась?

– Ты подыгрывала постоянно, на протяжении последних суток?

Ответа не последовало. Солнце опускалось все ниже, превращая океан в великолепную хромированную поверхность, покрытую едва заметной рябью.

– Не пытайся на все найти ответ, Карли, – посоветовал Эван. – От бесплодных мыслей или сойдешь с ума, или впадешь в депрессию. И то и другое одинаково плохо. Неужели ты уже жалеешь о том, что произошло?

– Нет, – честно призналась Карли. – Нисколько не жалею.

– И я тоже. Жизнь – это банкет. Празднуй сейчас, а то потом не получится.

Карли надеялась получить свои туфли, а вместе с ними и собственную жизнь не позже чем через неделю. Тогда все должно снова встать на свои места. Мир сразу окажется лучше. Она закончит работу над фильмом, а это значит, что сидеть в одной комнате с Эваном больше не придется – если, конечно, она этого сама не захочет. К сожалению, она захочет. Сумма выкупа значительно выросла и составила круглую цифру. Придется заплатить значительно больше, чем предполагалось. В итоге к ней вернется удача, а Эван гордо удалится, унося с собой голос на пленке и, возможно, прилипший к подошве кусочек сердца.

Ночь в Мексике казалась чернее, чем ночь дома, в Калифорнии. Карли попала в эти края далеко не впервые, но ездить в темноте ей не приходилось еще ни разу. Она выросла в городе и совсем не привыкла к бесконечно тянущимся милям неосвещенного шоссе, а бездонная черная пропасть вокруг вырезанной фарами частички вселенной тревожила и пугала.

– Нервничаешь? – почувствовал состояние спутницы Эван.

Карли посмотрела влево: очень хотелось разглядеть отражающийся от поверхности океана свет луны. Ехали на север, вдоль горной цепи и под уклон, однако дорога была такой узкой и извилистой, что успокоиться было трудно. Путь казался одним долгим, скучным и непредсказуемым падением.

– Немножко. – Карли снова посмотрела на воду. – Только что неожиданно обнаружила в собственной душе страстную любовь к ограждениям.

– Не волнуйся, красавица. Обещаю доставить, домой в целости и сохранности, – спокойно заверил Эван.

Тревожная пустота берега наконец миновала, но путешественникам пришлось бороться с бешеным, бесконтрольным движением Тихуаны, а после этого на границе подчиняться дорожной разметке, которая то и дело заставляла их останавливаться. Последняя надежда вернуться домой до полуночи рухнула, как только дорожный патруль выудил «тойоту» из общего потока машин. Эвану и Карли пришлось сидеть в шумной комнате ожидания, а полицейские и обученные для поиска наркотиков собаки тем временем рылись в машине.

– Черт возьми! – нетерпеливо воскликнул Эван. – Если, не дай Бог, они привяжутся к этим пленкам…

– Все будет в порядке. – Теперь уже успокаивала Карли, хотя и сама была не слишком уверена в благополучном исходе проверки. Она не раз слышала страшные истории о невинных путниках, чьи машины по малейшему подозрению разбирали буквально на кусочки. – Посмотрим, может быть, удастся что-то сделать…

– Карли, не усугубляй положение.

– Доверься мне, Эван. – Девушка похлопала товарища по несчастью по руке. Потом расправила плечи и решительно направилась на поиски начальника пограничного пункта. Ей не раз приходилось выручать Дану из затруднительных ситуаций, так что кое-каким полезным приемам и маленьким хитростям она успела научиться. Через пятнадцать минут «тойота» уже беззаботно катила по родному гладкому американскому асфальту.

Уже в Сан-Диего Эван наконец сумел подавить мужскую гордость и поинтересовался, что же произошло на границе.

– Наверняка ты сгораешь от желания рассказать, что случилось.

– Вовсе нет, – равнодушно пожала плечами Карли.

– Что значит «вовсе нет»?

– Вовсе не сгораю от желания рассказать тебе, что именно произошло на границе.

– Карли… – зловеще прорычал Эван.

– Хорошо, хорошо, – сдалась она и озорно усмехнулась: – Я просто показала им, на что способна.

– Что? – Машина вильнула так, что выскочила из своего ряда – от возмущения Эван едва не потерял управление. Водитель соседней машины нервно засигналил, выразительным жестом показал свое отношение к происходящему, а потом прибавил скорость, чтобы поскорее оторваться от сумасшедшей «тойоты». – И что же это ты им показала? – потребовал ответа Эван.

Карли невинно захлопала глазами.

Номер не прошел – Эван зло прищурился, явно не на шутку закипая.

Карли подавила смешок. Этот парень, когда нервничал, становился таким забавным! Даже трудно было представить, что в их прошлую поездку она изо всех сил старалась его не раздражать.

– Показала, как разговаривают герои мультфильмов, – наконец призналась Карли. – Сказала, что пленки – часть проекта, над которым я когда-то работала. Разумеется, на мультфильм это совсем не похоже, но они-то не разбираются… как бы там ни было, я изобразила и дождевого червячка Эллу, и принцессу ниндзя Огненный Дракон, и суслика Грету, и еще нескольких малышей. К счастью, у начальника есть дети, так что он сразу узнал моих героев. Я обещала ему прислать несколько снимков и специальное письмо детишкам.

– Значит, нас спас суслик по имени Грета. Невероятно, но факт!

– Поверь, милый, это чистая правда. – Карли подула на ногти, несколько раз провела ими по рукаву, чтобы ярче блестели, и издала отчаянный боевой клич принцессы ниндзя Огненный Дракон: – Аааа-еее-яяя!

Эван от ужаса вздрогнул и снова потерял управление.