Текст книги "Мои красные туфли"

Глава 8

Лишь в понедельник вечером Карли удалось реализовать полученные от отца советы относительно поиска людей. Весь день Куинн гонял ее по прослушиваниям. С девяти утра и до шести вечера, словно шарик для игры в пинг-понг, она сновала между Бербанком и Санта-Моникой, несколько раз преодолев расстояние в двадцать с лишним миль по забитому машинами шоссе и время от времени останавливаясь в Голливуде. Как обычно, ленч состоялся на бегу, а прослушивания шли одно за другим или почти вплотную, или же промежутки между ними оказывались чересчур длинными, чтобы избежать скуки, но слишком короткими, чтобы заняться чем-нибудь серьезным.

Карли упрямо изучала список имен, который выудила из кучи бумаг, полученных от Эвана во время первого совместного обеда. Некоторые из этих имен она сразу вычеркивала, некоторые отмечала, чтобы вернуться к ним позже, а те, которые могли оказаться действительно полезными, выписывала.

Уже после полуночи материализовалась одна из нитей, Джесси Кламп, хореограф. Она когда-то снимала квартиру вместе с Арлин Барлоу. В телефонном справочнике номера Джесси не было, но раз в неделю она давала уроки танцевального свинга в одном из клубов Голливуда. Если бы отец не предостерег от напрасных надежд заранее, то столь скромный результат, конечно, сбил бы с толку. Но учитывая, что даже опытным журналистам нередко приходилось довольствоваться самыми незначительными свидетельствами, Карли не рассчитывала на немедленный результат.

Она сцепила руки за головой и потянулась. Прежде чем закрыть компьютер, проверила электронную почту: за весь вечер не нашлось времени это сделать.

– Вот это да!

Оказывается, уже в восемь утра ей предстоит участвовать в записи. Это будет прямая цифровая связь с Нью-Йорком, а там в это время уже одиннадцать, подходящее время, чтобы послушать программу с комфортом. Оставалось лишь мысленно отругать себя за нерадивость: проверять почту надо сразу, как только оказываешься дома. Карли вспомнила, что автоответчик тоже еще не проверяла.

– Вот это да! – Восклицание пришлось повторить еще несколько раз. Завтрашний день обещал быть лихим. Начнется он в восемь утра с первой записи, а потом придется кататься по всему городу с прослушивания на прослушивание. Кроме того, днем предстоит встреча с бухгалтером, а в завершение с семи вечера – два нескучных часа в одной студии с Эваном.

«Ауди-ТТ-купе» стал первым в жизни Карли совершенно новым, с иголочки, автомобилем. Увлечение машинами нельзя назвать скромным, но годы, отданные жалким старушкам эконом-класса, вся система безопасности которых ограничивалась козырьком от солнца с надписью на одной из сторон «Помогите – позвоните в полицию», лишь разжигали любовь к новой красавице. Во всяком случае, увеличить скорость теперь можно было не только во время спуска по длинному пологому склону, а экстренное торможение уже не грозило столкновением с крупным стационарным объектом. Карли заботилась о благополучии своего сокровища с рабской преданностью отчаянно влюбленного подростка. На людях она называла машину просто «ауди». Но мысленно обращалась к нему – а это, конечно же, было существо мужского пола – как к Силверу. Например: «Ну, Силвер, давай! Поехали!» Карли отодвинула сиденье и принялась угрюмо жевать очередной «Хэппи мил», ленч, в котором каждому ребенку полагается игрушка. В этом месяце она уже потеряла им счет – так хотелось получить фигурку дождевого червячка Эллы. Сегодня опять неудача. На приборной доске появилось пятнышко, и Карли, нахмурившись, стерла его салфеткой. Через десять минут надо будет трогаться на следующее прослушивание.

Укрепленный на приборной панели сотовый телефон весело заиграл мелодию одного из ее мультфильмов. Карли нажала кнопку.

– Карли, – нараспев протянул глубокий голос, – ты никогда не пишешь, никогда не звонишь и больше нигде не появляешься.

– Глен!

– Надеюсь, я еще не полностью выпал из твоего сознания, – фыркнул Глен. – Куинн сказал, что ты все-таки озвучиваешь фильм об Арлин Барлоу.

– Да, – подтвердила Карли, выключая радио. – Но он очень недоволен.

– Не волнуйся, – успокоил Глен, – скоро смирится.

– Надеюсь. – Она сделала глоток газировки.

– Знаешь, чем больше я об этом думаю, тем определеннее прихожу к выводу, что этот фильм вовсе не плохая идея.

Разнообразие. Все равно что в саду совместить однолетники с многолетниками. В итоге получаем цветение круглый год. К сожалению, тонкая аналогия не была оценена по достоинству. Искусство ландшафтного дизайна в «Каса де Карли» ограничивалось лишь травой на газоне да несколькими кустами гардении. Приходящий садовник раз в неделю стриг лужайку и раз в год обрезал кусты.

– Слушай, а что ты делаешь в субботу вечером? – поинтересовалась Карли, вспоминая о любви Глена к биг-бэндам, но тут же сама себя одернула: – То есть, конечно, если ты не занят с Куинном.

– Он в это время будет в Сан-Франциско, на бое быков. Я таких зрелищ не переношу, тем более что вырос в краю коров.

– А что ты скажешь, если я приглашу тебя на урок свинга?

– С удовольствием! Обожаю танцевать, но беда в том, что Куинн всегда стремится вести.

– Ну, думаю, со мной у тебя проблем не будет. – Карли взглянула на часы. – Извини, что вынуждена прервать разговор, но пора двигаться.

– Отлично, – заключил Глен. – Сообщи, где и когда встречаемся.

Когда Карли вошла в студию, Деке сидел на своем обычном месте перед компьютером и вовсю барабанил по клавишам, а Эван склонился над столом продюсера и погрузился в свои заметки. Все вокруг выглядело точно так же, как и на прошлой неделе, лишь действующие лица сменили одежду.

– Привет, солнышко, – поздоровался Деке, отъехал на катающемся кресле и пошевелил плечами, пытаясь немного размяться.

– Еще один трудный день за раскалившимся микшерским пультом? – Карли подошла и дружески начала растирать Дек-су спину и плечи.

– Ох, – простонал тот, когда массаж дошел до трапециевидных мышц. – Нажимать на кнопки – тяжелая работа.

– Бедняжка. – Карли напоследок надавила посильнее и уселась на диван. До официального начала записи оставалось еще несколько минут, так что как раз можно было перекусить. Благодаря заботам студийного буфета обед состоял из бутылочки сока и небольшого пакета крендельков в шоколадной глазури.

– Ну что, разговаривала с отцом? – Деке устроился рядом с Карли и вытащил из пакета крендель.

– Да, конечно. Звонила ему в выходные.

Диван стоял под прямым углом к пульту звукорежиссера и столу продюсера, так что Карли прекрасно видела профиль Эвана – воплощение этакого сексуального мужлана, с головой погруженного в работу. Он словно не замечал коллег, что-то набирая на компьютере.

– А навестить его в ближайшее время не планируешь? – продолжал расспросы Деке.

– Не раньше Рождества. – Карли по-братски поделилась последним крендельком. – Насколько я понимаю, намекаешь, чтобы тебя пригласили на Гавайи?

– Ты же меня знаешь, – улыбнулся Деке. – Ради серфинга готов буквально на все.

В эту минуту Эван отчаянно нажал на клавишу возврата, и Карли сморщилась, от всей души сочувствуя ни в чем не повинному компьютеру.

– Ты прекрасно можешь обойтись и без меня. Папа примет тебя в любую минуту.

– С тобой несравнимо интереснее, солнышко.

– Ах, ну конечно! – Карли с шутливым возмущением ткнула приятеля в плечо. – А на самом деле тебе просто нужен кто-то готовый позаботиться о билетах на самолет и прокате машины.

Деке в отместку потянул Карли за волосы.

– Но без профессионального совета Дома моделей Декса ты даже не сможешь как следует одеться.

– Совет надеть черный купальник не слишком оригинален.

– Но я могу пригодиться для переноса чемоданов. А кроме того, прекрасно умею натирать спинку кремом для загара. – Деке широко улыбнулся и обнял Карли за плечи. – Ты позаботишься о моей заднице, а я – о твоей. Замечательно!

«Карли рассмеялась и ущипнула приятеля за голое колено.

– Ну, Деке! Ты, как всегда, полон…

Неожиданно возле сладко воркующей парочки оказался Эван. Раздражение до предела наэлектризовало воздух. Казалось, еще немного, и этот парень заискрит и затрещит. Режиссер сунул каждому в руки по экземпляру сценария.

– Давно пора нажимать на кнопки, – веско, с явным намеком напомнил он Дексу.

Тот безмятежно взял сценарий и направился к рабочему месту. Помимо прекрасного владения сложной профессией звукорежиссера, он обладал легким, общительным и уживчивым характером, и порою именно это обстоятельство оказывалось решающим в работе. Сейчас он скорчил потешную гримасу прямо за спиной Эвана, однако Карли не позволила себе даже хихикнуть.

Запись начали с повторения нескольких строк прошлой сессии, которые Эвану не понравились, а потом перешли к новому материалу.

– Арлин Барлоу всегда играла по собственным правилам. Уже в семнадцать лет она начала работать певицей в одном из ночных клубов Чикаго. Для этого пришлось подделать свидетельство о рождении и заявить, что ей уже двадцать один. – Карли отошла от микрофона, ожидая комментария режиссера.

– Хорошо, – похвалил Эван и что-то нацарапал на своем экземпляре сценария. – Продолжим.

Карли вздохнула с облегчением. Оба все еще злились друг на друга. Однако она вовсе не собиралась просить прощения и не ожидала извинений от Эвана. Оставалось лишь надеяться, что следующие несколько недель пройдут по возможности мирно и дело обойдется без физического ущерба для людей и студии. А как хотелось пару раз стукнуть этого нудного типа по голове доской для серфинга!

Деке нажал кнопку записи и объявил следующий дубль.

– В клубе «Фрим-Фрам» Арлин познакомилась с тромбонистом Тейлором. Хотя Тейлор…

– Подожди, – прозвучал в наушниках голос Эвана. Дубль прервался. Карли через стекло посмотрела в аппаратную. Эван стоял за спиной Декса и через его плечо внимательно смотрел на дисплей. Глаза Декса тоже были прикованы к экрану, а пальцы в это время быстро бегали по клавишам. Карли давно привыкла к остановкам и перерывам в работе, а потому спокойно сдвинула наушники и принялась мерить шагами кабину записи.

Босоножки – удобные, мягкие и даже красные, но вовсе не приносящие счастья – едва слышно ступали по полу. Может быть, Дана согласится поехать вместе с ней в Италию, чтобы встретиться с папой римским и попросить у него благословения… а потом непременно вставит это в свой сериал. Нет уж! – Карли решительно отвергла идею.

– Иди-ка сюда на минутку, – прозвучал в наушниках голос Декса.

Когда Карли появилась, Эвана в аппаратной не было.

– В чем дело?

– Запись рухнула, – спокойно объяснил Деке.

– Ого! И много пропало?

– Надеюсь, что только последний дубль. Но пока все не проверю, гарантировать не могу. – Он потер затекшую шею. – Я боялся, что случится что-нибудь в этом роде. Только вчера установили новое программное обеспечение, чтобы избавиться от вирусов, но это всегда означает, что тут же появятся новые подвохи.

– А где Эван? Выскочил, чтобы излить гнев? Деке усмехнулся:

– Да, он очень расстроился. Вообще-то он вполне нормальный парень, но на прошлой неделе что-то совсем слетел с катушек. Что и говорить, он не имел никакого права так с тобой разговаривать.

– Это все фильм… – неуверенно произнесла Карли, – его детище.

– Даже фильм не дает права вести себя по-хамски.

– Конечно. Но раз я обещала озвучить его, то должна постараться сделать свое дело как можно лучше.

– Значит, держись крепче.

– Спасибо. – Карли обняла приятеля. – Тебе желаю того же.

– Не думаю, что объятия могут исправить технические неувязки, – ехидно заметил Эван, входя в комнату.

Карли невольно убрала руку.

– Ты прав, – с милой улыбкой согласился Деке. – Но мне от этого все-таки немного легче.

Всем своим видом Эван демонстрировал полное безразличие к тому, что именно способно облегчить тяжкий труд Декса.

– Как обстоят дела?

– Вот, собираюсь перезагрузить и посмотреть, что осталось от работы.

– Черт возьми! – Эван выглядел так, словно ему срочно требовалось что-нибудь бросить, причем не в пространство, а в цель.

– В жизни все бывает, – философски заметил Деке. – Дай мне пятнадцать минут.

– Прекрасно, – согласился Эван, хотя ничего прекрасного на самом деле не было. – А мы тем временем разведаем насчет обеда. – Он сделал знак Карли, приглашая с собой.

– Я лучше останусь здесь, с Дексом.

– Нет, – зло отрезал Эван, хватая ее за руку и властно увлекая за собой. – Он вовсе не нуждается в твоей помощи!

Едва они оказались в холле, Карли выдернула руку.

– Что, черт возьми, все это значит?

– Ты и сама прекрасно знаешь, что это значит.

– Нет, – воинственно возразила Карли, – ты должен объяснить свое поведение.

В этот момент одна из дверей открылась, и в холле показался парень в мешковатых штанах и черной футболке, на которой красными буквами значилось: «Привет, я участвую в программе защиты свидетелей!» Увидев двух разъяренных людей, он тут же нырнул обратно, видимо, не желая жертвовать своей работой, пусть и с минимальной зарплатой.

– Меня не было в комнате всего пять минут, а вы уже прилипли друг к другу. Представляю, до чего такими темпами можно дойти за пятнадцать минут!

– Ты просто помешанный. – Намек показался Карли отвратительным. – Только ты можешь обратить невинное дружеское объятие в заигрывание.

– Просто называю вещи своими именами. Пойдем же. – Эван снова схватил Карли за руку и потащил к выходу. – Ты просила объяснить, почему я не хочу тебя оставлять, вот я и объяснил.

На улице Эван посадил свою жертву в «тойоту» и повез в ближайшую пиццерию. Карли хотела подождать в машине, но даже это показалось надзирателю излишней вольностью, попыткой вырваться из-под контроля.

Так они и ждали свой заказ – Эван стоял, прислонившись к стене, а Карли сидела возле окна. Не обращая внимания на спутника, она наблюдала за плотным потоком машин, заполнивших бульвар Сансет. Как раз напротив, на противоположной стороне улицы, на автобусной остановке сидели на лавочке две молоденьких девушки и, возбужденно жестикулируя, что-то обсуждали. На другом конце скамейки расположился молодой человек в наушниках. Прикрыв глаза, он ритмично дергал головой. Перед троицей остановился «мерседес», и из его недр появилась дородная, явно испаноязычная матрона, одна из тех многочисленных домоправительниц и нянюшек, которые живут в стране нелегально и умудряются содержать старых и малых чистыми, ухоженными и сытыми.

На обратном пути в студию Карли удалось избежать общения, занявшись проверкой полученных сообщений. Оказалось, что назавтра у нее ничего не запланировано – ситуация не из приятных. Ни единого, даже самого незначительного, прослушивания! Мысль раздражала и мешала, словно расчесанный комариный укус. До спасительного возвращения туфель оставалось еще целых две недели. Как низко она успеет пасть за это время? А если сдадут нервы?

Когда они вернулись с обедом, Деке все еще упорно работал. Ели молча, каждый в своем углу: Деке, не отходя от компьютера, Эван, уткнувшись в сценарий, а Карли – в уголке дивана, занося кое-какие данные в электронную записную книжку. Прошло еще с полчаса, на протяжении которых Дексу так и не удалось вернуть систему к жизни, после чего было решено перенести запись на другой день.

Вторая встреча с Эваном за неделю. Какая радость!

– Провожу тебя до машины. – Эван поднялся, чтобы пойти следом.

– Не волнуйся, пожалуйста. – Карли пулей вылетела из студии.

Он догнал ее в холле, у самого выхода.

– Перестань создавать трудности!

– А ты перестань вести себя как последний идиот! Карли почти бегом бросилась через всю стоянку к своей машине, страшно злясь на то, что ему ничего не стоит шагать рядом. Эван, словно породистый скакун на ипподроме, длинными ногами отсчитывал метры асфальта. Рядом с ним Карли чувствовала себя маленьким неуклюжим пони, который неторопливо трусил раза в два медленнее.

– Знаю, что меня ты винить не можешь, но и на Декса не злись. Он вовсе не виноват в том, что все рухнуло. Он хороший инженер.

– Только не тогда, когда ты рядом. – Эван остановился перед дверцей машины, преграждая путь. – И система, и Деке весь вечер работали безукоризненно – но лишь до той минуты, как в студии появилась ты.

– Послушай, оправдываться перед тобой я не собираюсь, но все-таки скажу, что мы с Дексом просто друзья, и ничего больше. А кроме того, непонятно, с какой стати тебя это так волнует.

– Меня волнует то, что страдает моя запись. – Эван сложил руки на груди. – Его гораздо легче заменить, чем тебя, а поэтому, если уж придется выбирать, то я запишусь где-нибудь в другом месте.

Такой поворот событий Карли совсем не устраивал. Деке вовсе не был обязан страдать из-за того, что двое других никак не могли поладить между собой.

– Не делай этого, Эван. Осталось всего лишь две записи. Смена звукорежиссера серьезно нарушит твой график. Я готова сделать все, что потребуешь, только не увольняй Декса.

Карли следила за очевидными сомнениями Эвана. Он пытался принять решение. Губы сжались в тонкую линию, а это не оставляло особой надежды. Мимо проехала машина, и ночной воздух наполнился громкой нахальной музыкой. Один из пассажиров прокричал через открытое окно что-то неприличное. Хорошо знакомая с правилами этикета большого города, Карли давно научилась пропускать мимо ушей все, что следовало за ключевыми словами «Эй, малышка!». Так что она даже не обратила внимания на мимолетную реплику.

– Подонки вонючие, – зло выругался Эван, испепелив взглядом удаляющуюся машину.

Удивленная яростной реакцией, Карли растерялась. Она не знала, должна ли чувствовать себя польщенной и защищенной или оскорбленной и испуганной.

– Хорошо, Карли. – Эван наконец повернулся к ней. – Но договоримся так: если во время следующей записи ситуация не изменится, то твой милый вылетит отсюда.

– Он вовсе не мой милый.

– Странно, но он утверждает обратное.

Карли устало забралась в машину; она уже просто не могла ни о чем думать. На сегодня запас толерантности оказался исчерпанным. Ни разум, ни душа больше Эвана не воспринимали.

Свернув с главного шоссе на более живописную дорогу, девушка поехала по бульвару Сансет на запад. По мере того как грязь Голливуда сменялась блеском Западного Голливуда, улицы и люди становились чище и красивее, причем изменение затрагивало и проституток, и торговцев наркотиками. В самом начале Сансет-Стрип она свернула в Лорел-Каньон и поехала вверх, на Голливудские холмы, мимо огромных особняков и маленьких домиков, впрочем, тоже совсем не дешевых. Они выстроились в два ряда по обе стороны узкой извилистой дороги. Преодолев перевал в Мал-холланде, Карли повела машину вниз, по направлению к бульвару Вентура и к Долине, то есть к своему любимому дому.

Если считать Голливуд кинематографической столицей мира, то долина Сан-Фернандо, центр порно-индустрии, окажется ее похотливым, грязным близнецом. В отличие от знаменитых студий, например, «Уолт Дисней» и «Юниверсал», которые стремятся обозначить собственное присутствие на каждой доступной вертикальной поверхности, поставщики непристойностей предпочитают сохранять анонимность и заниматься своим делом за неприметными шлакобетонными стенами. Тот факт, что мастера порнографии столь мирно и спокойно уживаются среди представителей среднего класса, населяющего Долину, говорит не столько о широте взглядов ее жителей, сколько об их полном равнодушии: каждый может заниматься чем угодно – до тех пор, пока не нарушает общественного спокойствия.

Карли оставалась неотделимой частью Долины, и по рождению, и по воспитанию. Ее вестсайдские друзья считали, что реальный мир заканчивается в нескольких кварталах к северу от бульвара Вентура – сельского кузена бульвара Сансет, который тянется параллельно гордому родственнику, только по другую сторону хребта Санта-Моника. Если в умах у них существовали какие-то географические карты, то за этой границей зловещими черными буквами было начертано: «Опасно: страна чудовищ». Карли шутливо отмахивалась от глупых шуток и ехидных подколок, подобно человеку, который пережил кораблекрушение и знает истину в последней инстанции. Ничто не пугало ее в бесконечно тянущихся милях, заполненных жилыми домами, увеселительными заведениями, огромными магазинами и даже психиатрическими лечебницами. Весь этот мир принадлежал ей, а сама она оставалась его частью.

Глава 9

Золушке не пришлось покупать туфли. Доброй фее достаточно было взмахнуть рукой, и под мелодичный звон арфы они явились сами – великолепные хрустальные «лодочки», созданные эльфами и безупречно подходящие к любому наряду. И вот бедная падчерица, которая еще совсем недавно чистила закопченные горшки, теперь красуется в чудесных хрустальных туфельках и новом, с иголочки, наряде. Она танцует с самим принцем и держит в руках ключи от тыквы с почти реактивным двигателем.

– Уверена, ее никто и никогда не убеждал, что это всего лишь пара туфель, и ничего больше, – сердито бормотала Карли, энергично шагая через всю стоянку к студии «Тайм-Код».

Она провела немало времени в обувном отделе универмага «Нордстром» и оставила там кругленькую сумму. Девушка решила обмануть судьбу и повторить магическую цепочку, а потому вернулась в тот самый магазин, к тому самому продавцу, который в свое время продал ей те самые счастливые красные туфли. Но на этот раз Карли остановила выбор на черных – остроносых, на высоких каблуках, искусно вручную украшенных бисером.

Карли влетела в «Тайм-Код», когда студия постепенно затихала после трудового дня. Она приехала немного пораньше, надеясь поймать хотя бы несколько минут наедине с Дек-сом, до появления Эвана с его дурным настроением и дурными замашками. Парнишка, продававший кофе в кофейном баре, еще не ушел, и Карли успела раздобыть на редкость большую чашку. С ней она и появилась в студии.

Деке развалился в своем рабочем кресле и взгромоздил ноги на микшерский пульт. В этой удобной позе он внимательно наблюдал, как где-то во Франции группа красивых, о измученных парней из последних сил жмет на педали, пытаясь въехать на велосипедах на какую-то гору.

– Привет, солнышко! – Звукорежиссер убавил звук телевизора и взглянул на часы. – А ты что-то рано.

– Знаю. – Карли села на место продюсера. – Я специально: хочу поговорить с тобой до начала записи.

– Правда? – Деке снял ноги с пульта и подкатился на кресле поближе.

– Послушай, Деке, ты говорил Эвану о том, что мы вместе?

На лице звукорежиссера вспыхнула мгновенная озорная улыбка. Как правило, она безотказно действовала на женщин.

– А что, он сказал тебе?

– Но неужели это правда? – Карли не могла поверить. Молодой человек беззаботно пожал плечами, отказываясь признавать серьезность преступления:

– Да я просто подумал, что если он решит, будто между нами что-то есть, то перестанет так безжалостно на тебя наезжать.

– Что-то… – деревянным голосом повторила Карли.

– А, кроме того, мне совсем не нравится, как он на тебя смотрит.

– И как же?

– А так, будто только и думает о том, как бы половчее тебя уложить и…

– О Господи! – Карли зажала уши ладонями и запела национальный гимн, глядя, как шевелятся губы Декса. Вовсе не хотелось обсуждать с ним Эвана и секс, пусть даже гипотетический.

Деке помахал рукой перед лицом Карли. Она перестала петь и опустила руки.

– Во всяком случае, – лукаво заметил он, – ты получила представление о моих намерениях и мотивах.

Карли с решительным видом покачала головой.

– Как я понимаю, ты просто пытался защитить меня. Это, конечно, очень здорово, но ошибочно с тактической точки зрения. То есть я хочу сказать, что Эван вполне мог подумать, что если мы вместе, то против него. Понимаешь?

– Итак, чего же ты хочешь? Чтобы я признался, что между нами ничего особенного не происходит?

– Да. То есть нет. Я имею в виду… черт возьми, я не знаю…

Карли принялась мерить шагами комнату, перебирая в уме возможные сценарии. Если Деке вдруг откажется от собственных слов, то это только вызовет у Эвана лишние подозрения. Но вести себя так, словно между ними нечто большее, чем просто дружеские отношения, тоже нельзя. Сделать вид, что ничего не произошло, и пустить события на самотек? Это вряд ли лучший выход, но иного сейчас не дано.

– Слишком поздно идти на попятную, – наконец решила Карли. – А потому, наверное, самое разумное сейчас – просто вести себя более сдержанно. В его присутствии надо заниматься делом, и все. Мы на работе. Никаких шуточек. Это должно его как следует взбесить.

– Да его и так все бесит, – заметил Деке.

Карли перестала ходить из угла в угол и остановилась перед приятелем.

– Просто положись в этом деле на меня, хорошо, Деке? Думаю, мне удастся найти верный тон.

Молодой человек встал и нежно провел пальцем по щеке Карли.

– Хорошо, солнышко. Это твое дело. Я умываю руки и больше не возьму в голову ни самого Эвана, ни его проект. Занимаюсь им исключительно ради тебя.

Теперь уже мало было просто заткнуть уши – стоило бы прыгнуть в ближайшую шахту и засыпать ее за собой. Что же будет дальше?

– Добрый вечер, голубки, – приторно-сладко пропел Эван, входя в студию. – Давайте договоримся, что миловаться будете после работы, хорошо?

Деке медленно убрал руку от лица Карли и любезно улыбнулся режиссеру.

Видеоряд состоял из черно-белых фотографий молодой Арлин, разодетой в пух и прах и с зачесанными назад светлыми волосами. На каждом из снимков героиня или пела, стоя перед оркестром, или же позировала под руку с каким-нибудь стильным мужчиной. Голос Карли, наложенный на музыкальную дорожку, рассказывал:

– Арлин провела в Чикаго два года, постоянно переходя из одного клуба в другой. Пять раз она меняла оркестры и, наверное, столько же, если не больше, – мужчин. Однако несмотря на подобную переменчивость – по отношению и к тем, и к другим, – недостатка в претендентах и соискателях не ощущалось.

Монитор погас.

– Пока это еще не совсем то, что требуется, но настроение ты уловила достаточно точно, – пояснил Эван. – Понимаешь, о чем я?

Карли кивнула:

– Да, конечно. Всю правду и с легким налетом грусти, да? Чтобы не получилось слишком сухо. Личное отношение и все такое прочее.

– Да, именно так. Давай переделаем пару строчек, а потом пойдем дальше. – Эван протянул очередную стопку листов.

– Хорошо. – Карли вошла в кабину. Как приятно, что сегодня Эван ведет себя так спокойно и деловито. Может быть, в конце концов все наладится? Честно говоря, готовый фрагмент производил сильное впечатление. Если дальше получится не хуже, то можно надеяться на продолжение карьеры в документальном кино. Но только, конечно, не с Званом.

Озвучивание документальных фильмов принципиально отличалось от эмоционально бурных диалогов в мультфильмах и от короткого, но требующего полной отдачи спринта рекламных роликов. Темп здесь был куда спокойнее, оставалось время для раздумий и сомнений. Если говорить о дистанциях, то это был марафон, и напряжения он требовал совсем иного. Если бы она участвовала в проекте по доброй воле, то, возможно, и отношения с Эваном сложились бы совсем иначе. Может быть, эти отношения могли бы даже оказаться хорошими?

Как бы не так! Кого, черт возьми, она пытается обмануть?

Нет уж, работа с Эваном никогда не станет приятной. Он диктатор по натуре. Никто не смеет при нем и слова сказать, не говоря уже о том, чтобы спорить и давать советы. Так на что же надеяться Карли Бек, актрисе с подмоченной репутацией, рекламирующей дезодорант с запахом тропического бриза? Таким, как она, подобает знать свое место.

Карли не стала возражать, когда Эван сообщил, что намерен проводить ее до машины. Ведь уже целую неделю она собиралась поведать ему о Джесси Кламп. Свободолюбивая натура рвалась без церемоний выложить всю правду. Однако та часть сознания, которая не уставала контролировать действия, не позволила это сделать.

– Я разыскала Джесси Кламп, – наконец без всякого предисловия сообщила Карли в тот момент, когда они подошли к «ауди».

– Браво! – без всякого выражения поздравил Эван. – Кстати, а кто она, черт возьми, такая?

– Джесси Кламп, – повторила Карли, удивляясь, что он не вспомнил имя сразу. – В Нью-Йорке Арлин Барлоу снимала квартиру вместе с ней. Хореограф.

– А, вот кто, – безучастно произнес Эван.

– Сейчас она дает уроки танцев здесь, в Голливуде, – гордясь собственной осведомленностью, пояснила Карли. – Надеюсь, что в ближайшую субботу, вечером, смогу с ней поговорить. Возможно, она что-нибудь знает.

– Все пытаешься протолкнуть свою теорию о браке Барлоу и Силвера?

– Конечно, почему бы и нет? Если не выяснять, то ничего и не узнаешь, разве не так?

Эван покачал головой:

– Плохая идея.

– Почему? – возмутилась Карли. – Потому что принадлежит не тебе? Но ведь ты не сможешь запретить мне отправиться в клуб и поговорить с этой женщиной.

Он снова покачал головой, на сей раз плотно сжав губы – фирменное выражение лица режиссера Эвана Маклиша.

– Я пойду с тобой, – наконец заключил он.

– Но у меня уже есть спутник, я назначила свидание, – возразила Карли.

– Отмени.

– Не могу.

– Так это исследование или что-то иное? – Эван схватил ее за руку и притянул к себе. – Работа или развлечение? Что же?

Карл и выдернула руку и отступила в сторону.

– Что с тобой творится? Всего лишь минуту назад ты утверждал, что затея совершенно пустая. Сначала смеешься над моим планом, а потом меня же обвиняешь в том, что я несерьезно к нему отношусь.

– Но ведь это мой фильм. – Голос Эвана зазвучал жестко и безжалостно. – За два года работы над ним я всю задницу отсидел. Так что не надейся, что позволю тебе вот так запросто вмешаться и все испортить. Я тебе не доверяю. И все-таки зачем понадобилось это свидание?

Карли в отчаянии воздела руки:

– Это танцевальный класс, идиот! Я бы пригласила в качестве кавалера Одина, но у него на две ноги больше, чем нужно.

– Прекрасно. Так когда же за тобой заехать?

Это был вечер мартини и маникюра. Раз в месяц Карли и Дана встречались в голливудском бьюти-баре, чтобы заесть и запить неприятности, одновременно вдыхая пары алкоголя и лака для ногтей. Бар был оформлен в стиле ретро-парикмахерской, с характерными виниловыми креслами вдоль стены, над каждым из которых возвышался собственный прозрачный купол фена. Цветовая гамма сочетала зеленоватый оттенок морской пены с розовым цветом морских раковин, а стены отливали серебром. В одном из углов расположилась парочка маникюрных столов, а рядом с ними устроилась дама, рисующая хной татуировку. В отдалении диджей угощал публику танцевальными мелодиями, ну и, конечно, страждущих утешал бар с целой дюжиной разнообразных видов мартини.

Когда Карли пришла, Дана уже начала маникюр и первый мартини. Карли помахала подруге и направилась к бару.