Текст книги "Останься только на время"

– Посмотри на меня, – просит она, и я недовольно перевожу на неё взгляд.

– Это ревность. Она сводит с ума и рождает в голове тысячи мыслей о смерти как его, так и её. Но я уверена, что есть объяснение всему увиденному тобой. Насколько я смогла узнать Дена, он не из тех мужчин, которые развлекаются. Точно не с такой, как ты. Он просто показал тебе, что ты уже начала чувствовать к нему нечто большее, чем говоришь. У него сильный характер, и у тебя тоже. Тем более ты сказала ему, что он тебе не нужен. Так отчего бы ему не продолжить жить? Ты же отказалась от него. Не так ли?

– Мне плевать, Тина. Меня это не волнует, – поджимаю губы.

– Вряд ли. Я ни разу не видела, чтобы ты так вела себя. Никогда. Ты словно яростная кошка, готовая выдрать этой девушке волосы, а ему выцарапать глаза. Но ты отказалась от него. И пока ты не признаешься себе, что не отпустила, а продолжаешь ждать его, вспоминать и ревновать, ничего не сдвинется с мёртвой точки.

– Боже, какая чушь! – Повышая голос, закатываю глаза.

– Для начала остынь. И раньше всегда на первом месте стоял профессионализм, а не чувства, Шай. Сейчас же ты подвластна ревности и можешь натворить дел. Милая моя, послушай, – мягко берёт меня за руку, отчего издаю раздражённый вздох, – ты ревнуешь, и это нормально. Тебе нравится этот мужчина, ты с ним спишь и хочешь ещё. В этом нет ничего зазорного, но ты должна быть честна по отношению к нему и к себе. Если ты скажешь ему только одно слово «останься», он это сделает. Он поглощён тобой и думает о тебе, но его обижает то, что ты боишься признаться в этом. Он требует от тебя слов именно таким способом, чтобы увидеть ревность, убедиться, что он нужен тебе не меньше, чем ты ему. Позволь себе это, Шай, позволь сказать ему всё, можешь умолчать об опасности, но скажи ему, что ваше время только начинается.

– Тина, нет. Никогда и ни за что я не признаюсь в том, что какое-то насекомое необходимо мне в постели и в жизни. Нет. Это была ошибка и не более. Я забуду об этом, обещаю, что забуду. Мне это удаётся с лёгкостью. А опасность… я не могу защитить его. Прошло достаточно лет, чтобы часы начали тикать в обратную сторону. Я чувствую это, ещё немного, и я вновь открою ту дверь, чтобы встретиться с прошлым. И не имею права на то, что сделает меня слабее, – вырывая свои руки из её, опускаюсь на сиденье.

– И всё же, Шай, подумай о том, что Ден сильный мужчина, который готов защищать тебя любым способом. Он сильнее тебя, раз заставил испытать ревность, показал, как бывает вкусна страсть. И это только начало, милая. До встречи, ночь может покрыть и утаить в себе многое, это самое время для того, чтобы быть честной, – подруга, подмигивая мне, отходит в сторону.

– Глупость, всё это большая и гадкая глупость, – бубню себе под нос и завожу мотор.

Даю по газам и вылетаю на дорогу. Сейчас мне нужен адреналин, желательно такой же сильный, как и споры с Рейденом. Его крики. Его эмоции. Когда зависимость стала такой сильной, что самой захотелось это испытать? Не знаю. И нет, это – не ревность, а отвращение к себе за то, что позволила. Унизила себя, доверив своё тело во власть его губ и отработанных движений. Чем думала? Не знаю. Теперь же буду думать головой и первое, что сделаю – уволю его. Да-да, именно уволю. И плевать, если это не профессионально, но осквернять моё имя никто не имеет права. Никто.

Залетая в квартиру, проношусь мимо удивлённой Элеонор. Поднимаюсь быстро на второй этаж и включаю компьютер. Нет, просто так ничего не бывает. Я не хочу думать о словах Тины, потому что это иллюзия. Ничего нет и не было, а Рейден обычный альфонс, который использует всех, чтобы подняться. Все его слова были ложью. Буквально все. Не отрицаю, что именно я заставила его отказаться, вынудила понять – я не для него. И он понял, так отчего же сейчас распечатала заявление об увольнении по собственному желанию.

– Шайди? Что происходит? – За спиной раздаётся голос Элеонор.

– Схожу с ума, – тихо отзываясь, сажусь с бумагой в кресло.

– Есть на то причины?

– Видимо, да. Я забыла о том, что холодна и меня ничего не может тронуть. А вот безразличие и явная насмешка глубоко задели, отчего решилась на самый ужасный поступок, – откладывая лист, смотрю на отчёты, расписание вылетов «мотылька», его контракты и остываю. Легко. Словно ничего не было. Заменяя всю ярость усталостью.

– Рейден Броуд, предполагаю, – Элеонор садится на постель, и я поворачиваю к ней голову.

– Верно. Не понимаю, что происходит. Сама же хотела, чтобы жил подальше от меня, а сейчас… так неприятно. Он спит с другими, когда для меня… всё это… секс был самым важным шагом в моей жизни, – тяжело вздыхая, возвращаю своё внимание на экран.

– Девочка моя, хватит бороться с собой, ты лишь убьёшь себя изнутри. Он нужен тебе, Шайди, ты скучаешь по нему. Конечно, он не так богат, но чувства, которые ты познала с ним, намного важнее.

– И ты туда же. Тина и ты. Вы меня раздражаете, – кривлюсь от её слов.

– Потому что со стороны виднее. Тебе не хватает его, и то, что ты бродишь по квартире, иногда странно улыбаешься, вспоминая какие-то моменты с ним, говорит о том, что ты скучаешь. Такое состояние нормальное, когда между людьми появляется химия. Она незаметна, её нельзя проанализировать и потрогать, но импульсы ты чувствуешь. Хватит терзать себя, впусти его, и не бойся будущего, потому что и он изводит себя мыслями о тебе. Не надо злиться, но я продолжаю общение с его матерью. Думаешь, ему легко? Нет. Ему так же сложно, как и тебе. Но именно ты можешь всё прекратить. Всего лишь на время, Шайди, попробуй, вдруг тебе понравится, – Элеонор подходит ко мне и целует в волосы.

– Приходит время, когда появляется человек, изменивший твою жизнь. И как бы ты ни боролась, но это уже произошло, и это уготовано тебе судьбой, а от неё не сбежать. Да, года пройдут, но воспоминания не стереть. Ты знаешь об этом лучше, чем я. Боль никуда не уйдёт, как и чувства. Это две стороны одной медали, девочка моя, этот контраст позволит тебе узнать, что ощущать стук сердца не всегда означает худшее. Я буду внизу. Если что-то понадобится, я рядом, – оставляет меня одну.

Никогда не задумывалась о том, что наступят минуты, которые пройдут мимо меня. Никогда не предполагала, что мужчина снова появится в жизни, чтобы перевернуть её полностью. Ведь я Круэлла, и столько лет жила этой ролью. Не знаю, что мне делать.

Меня рвёт на части, когда смотрю на фотографии с последней съёмки. Буквально ошмётки внутри, и тихий стон срывается с губ.

Нажимаю на кнопку «распечатать» и больше не анализируя ничего, беру контракт и выхожу из спальни.

Возможно, сегодня я сломаю себя, позволю огню вновь заполонить тело. Но больше так не могу. Отношения не для меня. Я не создана для семьи и любви. Всегда несла с собой только темноту, и мне нечего ему предложить, кроме этого.

– Элеонор, жди меня, – бросая домработнице, выхожу из квартиры.

Не имею представления, где сейчас Рейден, с кем он сейчас и кого ублажает. Но мне нужна возможность, причина, чтобы понять – насколько его прикосновения мне необходимы или же, это иллюзия, которую он научился создавать благодаря мне.

Глава 46

Шайди

Никогда не делала в жизни сумасбродные вещи, не поддающиеся логике. Это удручает, заставляет разворачивать машину три раза и снова возвращаться. Биться крыльями о стеклянные стенки банки, в которую сама себя загнала.

Останавливаю машину у тёмного фасада дома и выхожу. Крепко держу лист бумаги в руке, а в тишине слишком громко раздаются звуки моих шагов. Не замечаю новой машины Рейдена, возможно, она взята напрокат, чтобы досадить мне. А, возможно, его нет дома, и он продолжает развлекаться. Последняя мысль вновь приносит с собой неприятный привкус горечи на языке.

Поднимаю руку, чтобы нажать на звонок, как слышу тихий и спокойный голос сбоку:

– Я бы не советовала этого делать.

Резко оборачиваясь, в темноте различаю фигуру и она, поднимаясь с кресла, приближается ко мне.

– Ты же Шайди Лоу? А я Лорейн, мы виделись пару раз, – губы блондинки растягиваются в приветливой улыбке. Пробегаюсь взглядом по девушке, протягивающей мне руку, которую я игнорирую.

– Удивительно, насколько у вас с дружком схожие провалы в памяти, – приподнимая подбородок, с отвращением смотрю в светлые глаза, сверкающие теперь воинственностью.

– Это смешно, – хихикая, понимает, что не собираюсь дотрагиваться до неё, и прикрывает рот рукой.

– Рейден здесь? – Сухо интересуюсь.

– Да. Спит. Приехал уставший. Хоть мы и не вместе сейчас, но чувства никуда не ушли. Наверное, довела его до полного изнеможения, – продолжая смеяться, доверчиво делится со мной этими гадкими подробностями. И всё потухает. Иллюзия. Сама виновата.

– Тогда передай ему это, – протягиваю бумагу девушке. – Он должен подписать контракт и привезти его завтра в офис к… шести утра. Пусть оставит на пункте охраны. Если не успеет, то лишится денег.

– Ох, так рано. Хорошо, спасибо, Шайди, конечно, передам ему, – кивая, принимает листы.

– Для тебя я мисс Лоу, девочка. И да, скажи, каково это знать, что дружок твой неверен тебе? – Прищуриваясь, едко и с наслаждением спрашиваю девушку, которая моментально перестаёт улыбаться.

– Ты о чём? – Удивляется она.

– Да так. Я была сегодня на той же вечеринке, что и он. Он отвёл модель в одну из спален, явно неполитические темы обсуждать, – добиваю. Да, именно так, но раз он позволяет себе такое отношение ко мне, то мне плевать на последствия и его мнимую любовь к этой Лорейн.

Ревность, которая явно читается на её лице, вкупе с яростью, доставляет удовольствие. Наслаждаюсь этими секундами, усмехаясь в лицо.

– Он не мог…

– С чего бы это? Вы расстались, он свободен, и теперь имеет всё, что пожелает. А тебе бы советовала не унижать себя, подбирая то, чем уже пользовались. Неужели, не противно? Не чувствуешь себя испачканной? Видимо, такие как ты всё примут из рук неверных дружков, чтобы продолжать жить в сказке, которую сами выдумали. Но когда очнёшься, будет поздно. Хорошего вечера, милая, – последний удар и, разворачиваясь, спускаюсь по лестнице и направляюсь к машине.

– Он любит меня! Просто запутался! Ты ничего не понимаешь! – Летит крик в спину.

– Поверь, девочка, я уж точно понимаю, сколько грязи твой дружок может принести. Но это не моё дело, – отвечаю, язвительная ухмылка появляется на моём лице, когда по телу проносится волна удовлетворения.

У меня больше нет причин, чтобы думать о Рейдене. Есть только привкус желчи на языке и чувство предательства. Я получила то, что хотела сама. Увидела всё своими глазами и поняла, насколько «мотылёк» гнилой, не отличающийся ничем от обычной особи. Он не другой. Обычный. Для меня наиболее гадкий, потому что использовал меня. Запятнал моё имя, и теперь ничто не остановит меня, чтобы ответить ему той же монетой, которую он оставил у меня. Да, всё знаю. Понимаю, что именно я была тем человеком, подтолкнувшим его доказать, что ничего не меняется в этом мире, а тем более мужчины. Но всё же, неприятное чувство горечи наполняет меня, когда поднимаюсь в лифте обратно, чтобы забыть. Сама разрешила, и сама же буду расплачиваться. Никогда знание оборотной стороны медали не приносит положительных эмоций. Наоборот, ещё раз подтверждает, что одиночество – мой крест, который теперь будет нести легче, чем раньше.

– Шайди? – Как только открываю дверь, Элеонор выбегает ко мне.

– Я буду работать, – сухо информируя её, ловлю разочарованный и тихий вздох, печаль и жалость в её глазах.

Чёрт возьми, с каких пор Шайди Лоу стала предметом жалости? Никогда больше такого не будет. Никогда! Я сотру со своего тела все прикосновения «мотылька», сотру с такой же лёгкостью, как и прошлое. Изуродую себя изнутри и внешне, но никто не будет на меня смотреть, словно я проиграла. Это даже не было партией, а лишь иллюзией, в которую на секунду хотелось поверить. Вновь подчиню себе разум и огражу его от воздействий. Защищу себя сама, как обычно, и бывало. Это противно, очень мерзко знать, что даже домработница, которой я плачу деньги, разочарована с такой же силой, как и я. Но никому не узнать, что эти эпизоды показывают, насколько человек беспомощен и противен в этой сущности.

Стоя под ледяными каплями, ощущаю, как холод пронизывает каждую клеточку моего тела. Не должно быть так, но чувствую, насколько пристрастилась к теплу человека, которого отталкиваю. И буду это делать, должна, а сейчас даже думать не могу. Не хочу вновь видеть картинки и проносить в себе неприятное чувство разочарования.

Набрасывая халат на пеньюар, выхожу в спальню и подхожу к картине. Ещё рано, чтобы прочесть сообщение от Скай, убедиться, что с ней всё в порядке, и она ждёт оговорённого времени. Поэтому бессмысленным взглядом смотрю на пейзаж, купленный за несколько тысяч долларов, и нет никакого желания даже работать. Спасть тоже невозможно, ночь не подарит мне спокойствия, где не будет воспоминаний. Они возвращаются, резко и быстро, заставляя терзать себя, и не давать им власти надо мной.

Хмурюсь, когда различаю громкие голоса, раздающиеся где-то поблизости. У нас никогда не было эксцессов в комплексе, и ругаются явно рядом со мной.

Запахивая туже халат, выхожу из спальни и теперь отчётливо понимаю, что крик раздаётся в моей квартире. От мужского голоса моментально всё холодеет, когда уже медленнее подхожу к лестнице, чтобы увидеть разъярённого мужчину, размахивающего какими-то листами, и домработницу, пытающуюся его усмирить.

– Элеонор, – мой голос обрывает весь шум. Рейден резко поднимает голову, и даже с такого расстояния вижу лютую злость в глазах.

– Немедленно вызови охрану. Пусть его выведут, – сухо произношу и перевожу взгляд на растерянную женщину.

– Элеонор, оставь нас, – следом, копируя мою интонацию, обращается к ней же Рейден.

– Эм…

– Элеонор, сейчас же вызови охрану. И чтобы этого здесь не было, – с отвращением показываю взглядом, на ещё более вскипающего мужчину.

– Элеонор, сейчас же оставь нас с этой наедине, – уже требует Рейден.

Я не понимаю, почему моя домработница медлит, ведь я чётко отдала приказ. А она переводит взгляд с меня на этого грязного «мотылька» и тяжело вздыхает.

– Слушаюсь, мистер Броуд, – кивает ему, отчего я удивлённо приоткрываю рот.

– Элеонор! – Повышая голос, наблюдаю, как она направляется к двери.

– Элеонор! Немедленно остановись и вызови охрану! – Ещё громче. Оборачиваясь, качает головой.

– Шайди, вам следует поговорить.

– Ты уволена! Ты… Элеонор, не смей! Не смей бросать меня с этим насекомым наедине! Элеонор! – Мой крик потухает, как и последняя надежда избежать встречи с ним. Меня предали, так просто отвернулась та, что была со мной все эти годы. Она просто проигнорировала меня.

– Элеонор, – шепчу я и шокировано перевожу взгляд на довольно ухмыляющегося Рейдена.

– Никто больше не защитит, да, Шай? – Язвительно тянет и медленно подходит к лестнице.

– Немедленно уходи. Убирайся вон отсюда, – отступаю, пока в голове всё путается. Буквально всё, и я не знаю, как реагировать сейчас. Элеонор бросила меня. А он… такой наглый, уверенный и мощный надвигается на меня, готовый разорвать. Моих сил не хватит… ногтей нет… не успею даже достать оружие.

– Нет. С каких пор я должен подписывать один и тот же контракт? С каких пор офисные планктоны работают в выходные, да ещё и в шесть утра? – Шипит, а я вхожу спиной в спальню, глазами ища хоть что-то тяжёлое.

– Я твой босс, ты обязан выполнять всё, что я скажу. И если я приказала привезти контракт в шесть утра, то ты это сделаешь, – поднимаю подбородок, понимая, что придётся бороться самой.

– Ни черта, поняла? Я не собираюсь этого делать! Я подписал его! Поэтому у меня есть другое объяснение твоему появлению в моём доме. Ты хотела увидеть меня. Зачем? Неужели, что-то изменилось? – Уже тише спрашивая, отбрасывает от себя бумаги, разлетающиеся разорванным веером в меня.

– Я бы тебя не желала видеть, даже если бы ты был самой престижной моделью в этом мире. Это моя работа. И я выполняю её, в отличие от тебя. Ты никто, мотылёк, которого я могу вышвырнуть из корпорации, – зло отвечая, бесстрашно смотрю в его глаза, словно потемневшее серебро на фоне штормового неба.

– Зачем ты приехала ко мне? Зачем? Если ты ясно дала мне понять, что для тебя не имело значения ничего из того, что было на этой постели, – указывает пальцем на мою кровать, и в голове появляются порочные картинки, которые сбрасываю, мотнув головой.

– Ты слишком много о себе думаешь. У тебя раздуто эго, Рейден. Твоя подружка тебе устроила скандал? Разбудила тебя, и ты прибежал сюда, чтобы выплеснуть на меня раздражение от этой пустой девицы? – Его желваки ходят на лице, а я усмехаюсь, ударяя его именно по тем местам, которые у него не защищены. Сейчас хочется большего. Отомстить, причинить такое же неприятное чувство, как и он мне. И это заполняет разум, подогревает кровь, и я ловлю сладкую пилюлю адреналина.

– Прекрати так говорить о Лорейн! Ты ни черта не знаешь, чтобы… – замолкает, и что странно, его лицо немного бледнеет, как и вся ярость исчезает.

– Подожди, ты сказала: «разбудила меня»? – Хмурится.

– Верно. А ты, бедный, уставший мотылёк, но не от работы и физической нагрузки, а от грязи, которую распространяешь вокруг себя. Сначала девица с вечеринки, затем бывшая, как ты утверждал, подружка, оказавшаяся удачным якорем, который ты так и не желаешь отрезать. Ты лжец и пропитан гнилью, а она полная дура, раз продолжает раздвигать перед тобой ноги. Но мне пришлось немного очернить её мир, ведь я именно это несу, упомянув о том, что ты обычный кобель. Ублажаешь всех, Рейден? Деньги закончились? – Выплёскиваются из меня ядовитые слова. А он отступает, запускает руку в волосы и бегает глазами по мне. Только сейчас замечаю, что он в той же одежде, в которой был вечеринке. Тот же аромат, уже немного потерявший некоторые свойства, исходит от него.

– Что тебе сказала Лорейн? – Сглатывает, а мне противно повторять, но желание, такое алое и обжигающее, воспламеняет кровь.

– Что вы вместе. И она очень печётся о том, кто её использует, не позволяя другим нарушать его сон даже звонком в дверь.

– Ты ревнуешь? – Его губы растягиваются в довольной ухмылке, которая только подстёгивает разорвать это лицо. Изуродовать, чтобы он навсегда запомнил этот момент.

– Ревную? – Давлюсь воздухом и издаю смешок. – Кто ты такой, чтобы тебя ревновать? Я слишком люблю себя, чтобы не ощущать этого жуткого запаха, пропитавшего кровь с твоими прикосновениями. Ты…

– Ты ревнуешь, Шай. Понравилось? Понравилось это чувство, которые изъедает изнутри? Но не моя вина, что ты начала испытывать эмоции, – перебивая, подходит ко мне.

– К насекомым нет чувств, мотылёк. Они только пачкают своими бесцветными крыльями других. А ты именно таков в моих глазах. Грязный. Безродный. Гадкий. Вонючий. Подонок, трахающий всё вокруг, – выплёвываю каждое слово в его лицо.

– Так помойся. Тебе не привыкать, так жить, Круэлла. Помойся, встань под свой ледяной душ и смой с себя свои желания, которые ты испытываешь. Я не насиловал тебя, не принуждал, ты сама просила о большем. А потом отказалась так легко от этого. Изменила самой себе, и я никому не принадлежу. Я свободен. Даже от тебя свободен. И, да, трахаю. Трахаю и буду трахать…

Переизбыток огня в венах, и моя рука, замахиваясь, с силой ударяет по его щеке, отдаваясь лёгким отголоском искорок на моей коже. Замолкает и отшатывается.

– Ненавижу. Ненавижу твой голос. Ненавижу твой вид. Ненавижу эту слабость, которую сама передала тебе в руки. Ненавижу, – шиплю с отвращением, и боль, странная, обжигающая, дотрагивается до сердца, наполняя его ритмом, отдающимся в висках.

Дёргает головой, и его глаза горят, да таким огнём, который пугает на долю секунды. Делает шаг и обхватывает мою голову. Впивается с силой в мои губы. Я не ожидала этого. Не ожидала, что тело тут же обрадуется натиску его ожесточённых поцелуев, отвечая вибрацией внизу живота. И от этого противно. Гадко и неприятно.

– Отвали, – упираясь ладонями в его грудь, отталкиваю, и он выпускает меня из своих рук. Быстро стираю его прикосновения с моих губ, горящих огнём, иссушённых и воспалённых от его жара. Дышит часто, рвано и улыбается.

– Ты ревнуешь, Шай. Теперь знаешь, что я чувствовал, когда увидел тебя с тем богатым сыночком. Я показал тебе наглядно, все твои заверения – сплошная ложь. Ты обманываешь себя и меня. Но унижать больше не будешь. Никогда. Да, я подонок, потому что тоже обманом вынудил тебя пройти через всё это. Но другого выхода у меня не было, – потирает щёку, куда ударила его.

– Ревную? Хватит приписывать мне это, мотылёк. Ты мне не нужен. Ты… ты… противен. И я себе противна от того, что было. Меня никто не трогал, а ты испачкал меня. Снова и снова этот чёртов круг ада, где ничего не меняется. Меня тошнит от тебя.

– Если ты подумала, что я трахаюсь направо и налево, то, выходит, так и не поняла, что я за человек, Шай. Я не изменяю. Хотя в мыслях, оказывается, могу. Но с тобой. Я изменил Лорейн с тобой, и мне тоже было гадко. А сейчас меня ничего не возбуждает, кроме, вот этих тёмных глаз, пытающихся пронзить меня ледяным кинжалом. Я ни с кем не спал, это всё иллюзия, которую подготовил для тебя. Мне нужна была вера в то, что ты обманываешь. И ты сейчас это доказала. Я не спал с той девушкой, даже имени её не помню, как и Лорейн. Меня не было дома, когда ты приехала. Я просто катался по городу на новой машине, думал, а когда вернулся, то встретил Лорейн. Она передала мне это и сказала, что меня уволит стерва, которую она ненавидит. Это была причина, чтобы приехать ко мне, и у меня появилась такая же, чтобы увидеть тебя, – замолкает, но это не убеждает меня. Наоборот, приносит с собой очередную чашу разочарования.

– Прекрасная ложь, Рейден. Меня она не волнует. Каков был твой план? Переспать со мной, а потом шантажировать этим? Продолжать жить со своей подружкой, думая, что я полная дура? Ты ошибся, это ты совершенно не понял, что я за существо, – с отвращением оглядываю его.

– Дерьмо, Шай, ты слышала хотя бы слово из того, что я сказал? Я не спал ни с кем! Вообще, ни с кем, кроме тебя, за последнее время! Но доказывать тебе бесполезно, не так ли? Ты никому не веришь, даже себе. Я хочу быть с тобой, хочу пробовать и узнавать тебя, но ты продолжаешь лгать, а с меня довольно такого отношения. Я не собираюсь умолять тебя и уговаривать. Ты сама подарила мне возможность трахать тебя, и я это делал. Ни о чём не жалею, и теперь буду учиться забывать, чтобы это снова не принесло мне горечи и унижения, – кривится от своих слов. Отчего-то меня это оскорбляет с новой силой, и больше не желаю рационально мыслить.

– Нет, я не верю ни тебе, ни кому-то ещё, кроме своих глаз. Я сначала хотела привезти тебе вот это, – подхожу к столу и беру в руку бумагу.

– Порой мы не всегда видим то, что происходит в действительности, Шай. Если ты решила, что я позволю себе такое поведение, то мне жаль. Чертовски жаль, что не донёс до тебя – мне нужна ты, – берёт из моих рук листы и читает.

Да, меня трогают его слова. Да, мне неприятно и горько. Да. Но верить больше не могу. Не должна. Даже смотреть на него невыносимо, когда его брови ползут вверх, и он медленно поднимает голову.

– Это заявление об увольнении по собственному желанию, – утвердительно произносит он.

– Верно.

– Ты хочешь, чтобы я уволился? Тебе хватит этого, чтобы поверить мне?

– Да, хочу, Рейден. Но нет, это никак не отразится на моём отношении к тебе. Ничего больше не повлияет. Никогда, – с насмешкой отвечаю, потому что и здесь сейчас играет. Научился. Прекрасно отрабатывает свой сценарий.

– Хорошо, – кивает и оглядывается. – Ручка есть?

– Ручка? – Недоверчиво переспрашиваю я.

– Да, ручка. Я подпишу, мне плевать уже на работу. Это больше не моя мечта. Найду себя в другом месте, я умею многое. И это малость, чтобы очистить совесть и доказать тебе – для меня важнее ты, чем всё это. Оно убивает меня, и ты, в моей голове, разрываешь мои мысли. Я не могу работать, когда не знаю, что сейчас происходит с тобой. Ручку, – уверенно подходит ко мне, и я, с сомнением, выдвигаю ящик и передаю ему паркер.

Кладёт листы на стол и резко расписывается.

– Другая сторона и в конце, – механически подсказываю я, хотя разум думает в ином направлении. Он же понимает, что это конец всему. Он должен осознавать, что это не шутка и сейчас он легко отказывается от карьеры и денег.

– Всё. Теперь я больше не работаю в корпорации. Ты довольна? – Спокойно выпрямляется, и вижу в нём другого человека. Сильного. Готового на всё, ради того, чтобы подтвердить свои слова.

Киваю, не имея возможности ответить, потому что это остужает сильнее, чем ледяной душ. Я не понимаю его. Зачем?

– Прекрасно. Для меня это главное. Тогда всего доброго, Шай, – последний взгляд, брошенный на меня, наполнен мукой и болью, отражающийся на мне.

Наблюдаю, как выходит из моей спальни, и не верю. Зачем? Иду следом, достигаю лестницы, когда мужчина, самый непонятный в моей жизни, уже подходит к двери.

– Рейден, – тихо зову его. Останавливается и оборачивается.

– Ты не понимаешь, ничего бы не получилось. Никогда. Я не для тебя. Я не создана для этого.

– Ты ошибаешься, бабочка, – улыбается с грустью. – Ты чертовски ошибаешься. Ты для меня, потому что иного я не хочу. Только тебя. Знать, о чём думаешь, что чувствуешь, как живёшь. Знать, с кем ты обедала сегодня. Видеть твою улыбку. Пусть редко, но видеть её. И я отказался снова от всего, чтобы показать тебе – мне не страшно начинать жизнь с нуля. Мне нужна ты и только ты, а не властная женщина, с миллионными счетами в банках. Мне плевать на твои деньги и твой статус. Мне нужна ты, именно такая, значащая для меня многое. И я несколько раз держал эту женщину в своих руках, но не сумел доказать, что готов ко всему рядом с ней. Меня ничего не пугает. Ни прошлое. Ни будущее. Мне необходимо настоящее с ней. С тобой, Шай. Я честен, возможно, ты считаешь иначе, обманывая себя в моей неверности. Но и здесь, я не обязан вести монашеский образ жизни, когда ты отталкиваешь меня. Хотя вёл его, а всё остальное – ложь, чтобы увидеть ревность и хоть какие-то эмоции. Живые, подаренные только мне. Ты права, моё увольнение – лучшее, что должно было произойти. Потому что мучиться, больше нет сил, и бегать за тобой тоже. Если ты не хочешь видеть меня, а сейчас я убедился в этом, то не буду больше думать о тебе и мечтать, о том, как всё могло быть. Будь счастлива, Шай, хотя бы для себя. Прости, если надоел тебе до ненависти. Прости, но я не хочу принуждения, лишь желаю тебя, как сумасшедший. И мне тоже неприятно это понимать. Вдвойне хуже, когда вижу отвращение в твоих глазах. Если передумаешь и решишь, что твои страхи намного слабее желания быть со мной, то знаешь, где меня найти.

Кивает мне и выходит из квартиры, оставляя после себя призрачные слова, крутящиеся в воздухе. Закрываю глаза, и с губ слетает обречённый вздох.

Глупый. Да что ж ты такой глупый? Зачем говорить это? Уверять меня, что ты настоящий? Зачем приносить ещё больше этой ненавистной тоски внутри? Отказаться от работы, чтобы быть свободным? От кого? От меня? Так я ведь не держала, хотя, признаю, мысленно уже присвоила его себе. Почему? Ведь я не хотела. Мне не нужно этого было. А он сам… всё сам сделал. Подписал эту чёртову бумагу, и теперь ничего не изменить.

Сколько раз видела, как сгорают «мотыльки» и больше не возрождаются. А он другой, действительно другой, обманом показавший мне многое и в то же время нежеланное мной. Он не сгорел, нет пепла, нет ничего, кроме тишины, окружающей меня.

Так больно. Снова больно, но это всё иное. Не так, как раньше. Не физическая боль, а эмоциональная. Хотя я не умею этого. Мне страшно. Так боязно быть в этом месте одной и смотреть на его подпись. Корю ли я себя? Не знаю. Всё верно сделала, так бы и раньше поступила… ложь… всё это чёртова ложь. Если бы он не отличался от остальных, то никогда бы я не ударила его, никогда бы не хранила воспоминания о минутах близости и не запросила бы бумагу на увольнение, из-за неприятных отголосков и его мнимого предательства. А я это сделала. Она уже внесена в его досье на сайте. И теперь всё исчезает, оставляя меня в полной темноте, со страхом потерять не только «мотылька», но и человека, который так глубоко влез в мои мысли.