Текст книги "Останься только на время"

В подавленном и тяжёлом настроении паркую машину на автостоянке в аэропорту, подхватываю букет роз и направляюсь в зал ожидания. Уверен, что Лорейн уже там. Её самолёт сел полтора часа назад. Не знаю почему, но сейчас мне бы остаться одному и подумать, как быть дальше. А не нестись сломя голову по залу, расталкивая людей, в поисках своей девушки. Для меня лишние в данную минуту споры и крики, но без них, видимо, не обойтись.

Замечаю Лорейн, сидящую на диване у окна, и медленно подхожу к ней.

– Привет, прости, пробки. Я рад тебя видеть дома, – улыбаясь, присаживаюсь перед ней на корточки и кладу на её колени букет.

Поджимая губы, обиженно смотрит на меня.

– Лорейн, я спешил, как мог. Пойдём, – выпрямляясь, беру в руки её два больших чемодана.

– Я не хочу с тобой говорить, – заявляет она, подскакивая с места, и огибает меня. Цветы остаются на диванчике, а я плетусь за ней. И даже мысли о том, что меня ожидает дома, не перекрывают иных. О Круэлле. О том, как поправить положение, возможно, извиниться, потому что, интуиция подсказывает мне, не может ребёнок меня обманывать. Значит, это я ошибся, посчитав, что имею право судить человека по внешней оболочке и отношению к людям. Но у меня тоже есть оправдание. Никакого…

– Ты можешь быстрее? Я устала. Хочу принять душ. Провоняла всеми этими туристами, – зло шипит Лорейн и забирается в «Тойоту».

– Ден, я так скучала по тебе. Ден, какие красивые цветы, но забыла их из-за эмоций в аэропорту. Ден, я рада видеть тебя, – бубня себе под нос желаемые фразы, укладываю её один чемодан в багажник, а другой на заднее сиденье, очищая его от одежды и каких-то бумаг. Надо будет прибраться в салоне, но времени нет.

– Папа дал мне денег, теперь я от тебя не завишу и буду питаться в ресторанах, – резко произносит девушка, когда забираюсь на своё место.

– Как хочешь. И да, я прошёл три тура у «Рокси», – кривлюсь, передразнивая самого себя.

– Что? – Шепчет Лорейн, а я надавливаю на газ.

– То, что слышала. Могла бы поинтересоваться, как мои дела. Это эгоистично, Лорейн, так себя вести. Ты бросила меня, развлекалась и неизвестно с кем проводила там время, – отчитываю её.

– Ах, ты урод! – Вскрикивает она и ударяет по плечу. – Надо было изменить тебе! Может быть, тогда бы вспомнила, что такое секс! Ты же у меня импотент!

– Я не импотент, – возмущаясь, бросаю на неё злой взгляд.

– А с кем трахаешься? Мама говорит, что мужчина не может без секса! А ты мог целый месяц! Лжец! – Визжит она.

– Господи, – закатываю глаза, понимая, что это очередная атака на меня, излюбленный способ моей девушки. Нужно замолчать и просто не спорить.

– Да? Было? Кто она?

– Правая рука. Сойдёт за ответ? – Ехидно произношу.

– Придурок.

– Истеричка, – фыркая, сильнее надавливаю на педаль газа.

– Я теперь в городе и только попробуй кого-то привести или ещё что-то. Ты обещал мне свадьбу. И ещё…

Хочется отключить сознание, потому что забыл, как устаю, когда она кричит. Скучал по ней, но не по этому. Хочу тишины, нашей тишины, чтобы поболтать, улыбнуться, хоть какой-то прохлады, а не кипящего масла. Она даже не слышит меня, и придётся снова прятаться где-то. Как было полгода назад. Тогда у Лорейн был приступ ревности, и она следила за мной, кричала, проверяла одежду на наличие женских волос, даже нюхала её. Бред. Ненавижу, когда она так делает. Это недоверие ужасно надоедает. Разве половины жизни, проведённой вместе с ней, недостаточно, чтобы доказать – чист я. Не такой я, чтобы изменять. Не моё. Но нет, всю дорогу до дома Лорейн продолжает ставить мне нелепые условия и требовать другой жизни, расписывать наш график и совместного времяпровождения. Она даже не поздравила меня! Это обидно. Чертовски обидно понимать, что ей плевать на то, что я чувствую. Как волнуюсь и переживаю. И так всегда было, а я сносил, потому что любил. Замкнутый круг. И я не выберусь.

Глава 12

Шайди

Глубокий вдох. Необходимо привести мысли в норму. Всё получится. Люди любят деньги больше, чем безопасность своих подчинённых. Несколько купюр и у меня есть свои каналы в Женеве. Дожить до вечера и узнать, получилось ли. Если нет, то они не представляют, что будет, когда разозлюсь или же, меня подставят. Всего тринадцать часов и сорок пять минут до заветного времени. Вытерплю.

Открываю глаза и выхожу из машины. Воскресенье, сегодня работаю. Финальный просмотр, на котором буду присутствовать. Последние дни были выматывающими: разговоры и помощь Роксборро, его отъезд, предоставленный личный самолёт, всего три часа в Европе. Упустила тот момент, когда должна была следить за избранными. Ничего. Сегодня увижу. Сама оценю, и всё закончится.

Прохожу через основное здание во второй корпус, где у нас располагаются залы для тренировок, просмотров, конференций и самых важных фотосъёмок. Десять утра. И я вхожу в большую комнату с подготовленным оборудованием и коллегами.

– Мисс Лоу? – Первой замечает Триша, работающая в отделе набора персонала.

– Доброе утро. Вы опаздываете. Уже начало одиннадцатого, – без предисловий прохожу к длинному столу и опускаюсь на центральный стул.

– Всего на минуту, Шай. Ты сегодня с нами? – Хмыкает Али, один из руководителей отдела тренировочных занятий.

– Где Бейлей? – Протягиваю руку, чтобы в неё вложили список тех, кто прошёл.

– Хм, его нет. Мы только отбирали…

– Вызвать. Нам нужна не только красивая картинка, но и качество. Поэтому вызывай его. Живо. Начинаем, – бросаю взгляд на Старлу, отвечающую за дизайнеров, которые работают с нами и одевают «бабочек». Она чётко умеет оценивать то, на что купится публика. Она выбирает всё самое вкусное, поэтому я назначила её ответственной за выбор.

– Сейчас, напишу ему, – тихо произносит Триша, опускаясь рядом со мной.

– Все по местам, – командую участникам просмотра. А это осветители, помощники фотографа, провожающие и наши аналитики, стоящие по периметру комнаты и наблюдающие сам процесс.

Пробегаюсь глазами по списку, и взгляд задерживается на имени «Рейден Броуд». Прошёл? Надо же. Что ж посмотрим, насколько стальные у него яйца.

Передо мной ставят пустой бокал и бутылку воды, как и перед каждым судьёй.

– Время, – напоминаю, откидываясь на спинку стула и откладывая лист.

– Поехали и выйдем отсюда живыми, – бубнит Али, располагаясь по другую сторону от меня.

Девушки меня мало интересуют, на них смотрю без интереса, а вот женская половина прогоняет их по полной. Конкуренция всегда была и будет. Особенно если женщины чем-то в себе недовольны, а здесь будущая звезда с идеальными параметрами. Представляя каждую новую модель и актёра, передо мной кладут папку с досье и фотографиями, достижениями. Мне хватает только двух кадров, чтобы всё понять.

Когда мы заканчиваем с пятым кандидатом, в зал врывается наш глава отдела кинематографа.

– Шай, я здесь, – запыхавшись, произносит мужчина с растрёпанными тёмными волосами, поправляя сумку с несколькими видами сценариев.

– Продолжаем, тем более ты ничего не упустил, – глазами показываю, чтобы ему поставили стул.

– Все помнят кодовые слова? – Спрашиваю, когда мне передают новую папку.

– Да, конечно. С тобой, вообще, сложно что-то забыть, – смеётся Али. Но как только поворачиваю к нему голову, его улыбка потухает. Они все напряжены, потому что до этого я не присутствовала ни на одном отборе. Никогда. А сейчас кожей чувствую, как они нервничают, наверное, больше чем испытуемые. И это мне нравится. Нравится то, что они боятся оступиться, иного я не желаю. Хочу выжать максимум из самого минимума.

Ещё семеро проходят через нас и объявляют обед. Ничего стоящего. Разочарована и остаюсь одна, когда команда расходится на тридцать минут, чтобы перекусить. А мне бы кофе. Виски неприятно давит, и это плохо. Комната пуста, и я бы не давала им даже поесть, чтобы побыстрее закончить. Только бы занять разум, который думает о другом. Приходится выйти самой в шумный зал, где располагаются конкурсанты. Пока прохожу, они затихают, взглядом быстро и чётко оцениваю каждого. Двое. Из тех, кто меня заинтересовал бы, только двое. Один с тёмно-рыжими волосами и мягкой улыбкой, даже испуганной, но в отличной физической форме и искрой, которая ощущается даже с такого расстояния. Другой же его противоположность. Тёмные волосы и глаза, наглый взгляд, скользкий, обещающий все блага мира. Коммерция. С него можно получить неплохие деньги. И это смешит. Подхожу к автомату с кофе и выбираю обычный. Без добавок. Замираю на секунду, немного поворачивая голову и рассматривая вновь присутствующих. «Мотылька» нет. А уже два часа дня. Струсил? Вряд ли. Он же так рвался сюда, угрожал, дотрагивался до меня. Не пришёл. Но меня это не должно волновать, только кофе, который поможет мне дожить до ночи.

Возвращаюсь в полной тишине обратно, замечая, что кое-кто вернулся. Ставлю кофе на столик и подхожу к мужчинам, отбирающим кадры для финального выбора.

– Открой мне последние просмотры по популярности, – произношу, стоя за их спинами.

– Секунду, мисс Лоу.

Сворачивают рабочий процесс и открывают браузер, позволяя мне сейчас увидеть, кто стал фаворитом нашей онлайн-трансляции.

– Подожди, – склоняюсь ниже, перехватывая у парня мышку, и навожу на видео. Щёлкаю по нему и выпрямляюсь. «Мотылёк». Свободнодвижущийся, спокойный, словно не волнует его итог.

– О, этого парня любят, – сообщают мне.

– За что? Что в нём нашли? – Разворачиваясь, иду к столу.

– Внешность и его улыбка. Много комментариев по поводу того, что он несёт в себе праздник, и с ним бы многие не прочь провести остаток жизни, – летит мне в спину.

– Рейтинг? – Отпиваю кофе.

– Второе место, после «чёрного ворона», такую кличку ему дали. У него комментарии более интимного характера и на одну ночь.

– Работайте. Не ретушировать, – подхожу к окну, для того чтобы побыть одной.

Праздник. Я не заметила в этом «мотыльке» данного свойства. Только проблемы, которые он несёт с собой. Наглый. Но его наглость иная. Скрытая. Он играет по тем правилам, которые интуитивно чувствует в сопернике. А со мной бороться бесполезно. Меня это не волнует. Даже не трогает то, что он знает и может использовать против меня. Боится. Когда у тебя есть кто-то, ты ощущаешь опасность, и она убивает. Запрещено что-то чувствовать. Лишнее. Утягивающее вниз. Заковывающее в обжигающую сталь и ограничивающее движение. Запрещено. Только две минуты и не больше. Только на это время можно себе позволить, а потом запретить. Закрыть дверь и вернуться.

За спиной раздаются голоса, возвращающихся с обеда людей. Оборачиваюсь и подхожу к столу.

– Готовы? – Спрашивая, сажусь на стул и отставляю так и недопитый стаканчик с кофе.

– Да, давайте уже закончим, – Али устало потягивается и плюхается рядом со мной.

Мой кивок означает, что немедленно следует начать. И снова по старой схеме. Представление, каверзные вопросы на реакцию и самообладание, далее фото и крест. Ещё десять, а мне настолько скучно, что хочется кричать на тех, кто отобрал их. Это катастрофа. Это провал. Мне передают папку двадцать пятого участника, с кличкой «чёрный ворон», и я ожидаю чего-то необычного. Яркого, чтобы задохнуться в этом. Пустота. Смотрю на мужчину, пытающегося покорить весь женский пол, и качаю головой, возвращаясь к изучению следующей анкеты. Меня не интересует явная коммерция, я сама могу её сотворить из пустоты. Мне требуется потенциал, огромный потенциал, который кто-то пропустил.

– Добрый вечер, – после ещё двух произносит мягкий и довольно располагающий мужчина, которого я заметила в комнате ожидания. Поднимаю голову, рассматривая его. Требуется всего пару секунд, чтобы принять решение.

– А как вы…

– Полёт. Хочу увидеть полёт, – перебивая Тришу, чётко произношу я.

– Наконец-то, – смеётся Бейлей и подскакивает со стула. «Мотылёк» явно не понимает, что происходит. Его жёлто-карие глаза бегают по присутствующим.

– Мягкий. Воздушный. Лёгкий, – смотрю на Бейлей, и он кивает, понимая, что ему отведена роль романтика. Именно вот такого, приятного, располагающего к себе, доброго, отзывчивого, любящего животных и помогающего всем нуждающимся. «Мир во всём мире», – его лозунг.

Пока «мотылька» переводят в зону, где дадут сценарий, и объяснят, что необходимо ему показать, мы приступаем к двадцать девятому, и как сообщают, последнему. Не пришёл. Не должна думать о причинах, побудивших этого наглого «мотылька» отступить.

Отказ, это будет отказ, потому что девушка настолько перенервничала, что её вырвало прямо перед нами. Нет стержня. Не вытерпит. Сломается. Остаётся последнее – просмотр роли, которую дали для заинтересовавшего меня «мотылька». Я только слушаю, не смотрю. Тембр многое значит, умение им пользоваться и заставить прочувствовать его эмоции, даже не наблюдая за действием.

– Спасибо, – поднимаю голову, и его уводят.

– Ну что ж, теперь…

Не успевает Али договорить, как дверь с грохотом распахивается и влетает «мотылёк». Медленно поворачиваю голову, встречаясь с приоткрытыми губами, из которых вырывается шумное дыхание.

– Простите… я… не опаздываю. Могу ли… – замирает на секунду, осознавая, что я смотрю на него и присутствую именно сегодня. Сглатывает, а затем натягивает улыбку.

– Просмотр закончился. Сейчас восемь часов и три минуты, – сухо произношу я.

– Да, я знаю, мисс Лоу. Но я бы хотел попробовать, если у вас найдётся время для меня. Пожалуйста, – довольно громко говорит. Замечаю, как его ладонь крепче сжимает спортивную сумку, а грудь под белой футболкой чаще вздымается.

Все взгляды прикованы ко мне, они ждут моего слова. В моих руках – дать возможность или отнять её навсегда у человека, который принёс мне проблемы, попытался забрать то, к чему я стремилась всё это время. Око за око. Но это бизнес и ничего личного.

– Перейдём во вторую зону, – оповещаю всех, поднимаясь со стула.

Почему пропускаю интервью? Знаю, как он умеет себя держать. Видела. Лишнее. В этом этапе у него будет стоять галочка, потому что подготовлен. Изнутри.

Самой последней направляюсь в помещение, ограждённое стенами. Останавливаюсь позади в темноте, пока «мотылёк» выходит на освещённый лист фона в одних плавках.

– Я ещё тогда говорила, у него невероятное тело, – доносится восхищённый шёпот Триши.

– Сильно накачан, мне бы…

– Жирок.

– Прекратить разговоры, – грубо обрывая женщин, подхожу к мониторам, куда моментально переносятся кадры.

И, казалось бы, ничего не должно меня заинтересовать. Но взгляд цепляется за яркие глаза, отливающие холодным серебром.

– Приблизь, – тихо прошу парня. Он щёлкает на фотографию, и теперь отчётливо вижу, насколько живой и красочный взгляд он имеет. Они улыбаются, его глаза улыбаются, когда лицо серьёзное. И даже яйцевидная голова не меняет этого. Тихо обхожу стол с мониторами и останавливаюсь рядом с Али, пока слышатся щелчки фотокамеры и просьбы принять расписанные позы, которые должен знать каждый из этого мира. Вглядываюсь в манеру выполнять всё чётко, так, как требуется. Это другой «мотылёк», позирующий перед камерой. Его лицо меняется и даже аромат его иной. Он преображается, когда оставляет за пределами свой отвратительный характер.

– Хочу свободный полёт, – мой голос звучит резко в тишине. Фотограф удивлённо поворачивается ко мне, как и все. А я смотрю в распахнутые глаза «мотылька».

– Что? – Переспрашивает он.

– Разденься, – уточняя, складываю руки на груди. В его взгляде читается злость, нежелание, возмущение и ещё жажда удушить меня. Но ни один мускул не дрогнул на лице.

– Ты уверена? – Шёпотом спрашивает Али.

– Я чётко произнесла свою просьбу, – не разрывая зрительного контакта с «мотыльком», отвечаю. Секунды, доли секунд проносятся между нами. Он смотрит в мои глаза, пытаясь заставить изменить решение, потребовать чего-то иного, а я же имею иммунитет.

Мгновения, за которые никто не двигается, теряются в воздухе, наполняя разочарованием. Отвожу взгляд, намереваясь покинуть помещение и закончить этот день. Но краем глаза улавливаю движение из освещённого участка комнаты. Али хрюкает от смеха, женщины издают непонятный вздох.

Рука мотылька отбрасывает алые плавки, и он опускает руки, приподнимая воинственно подбородок. Тишина, и только стук моих каблуков раздаётся эхом от стен. Меня не интересуют его гениталии. Требуется иное. Глаза. Останавливаюсь в двадцати сантиметрах от него. Ближе запрещено. Горят. Так горят, что могут сжечь без возможности возрождения. Полыхает адское пламя, а уголок губ приподнимается в усмешке. Горд за себя, пытается показать мне, насколько он болен.

– Бейлей, – не отрываю глаз от «мотылька», и он смотрит прямо в меня. Хочешь драться, так я дам тебе эту возможность.

– Да, Шай, – мужчина появляется рядом с нами.

– Падение. Болезненное. Жёсткое. Острое. Хочу смерть.

– Ты уверена?

Резко поворачиваю голову к Бейлей, бегающему глазами по моему лицу.

– Более чем. Десять минут. Полное падение, – чётко произношу и направляюсь в комнату, где располагается стол и уже остывший кофе.

Допиваю горький напиток залпом и облизываю губы. Невероятно. Такого не должно быть. Но я видела это своими глазами.

– Необходимо сообщить тем, кто пролетел. Остальные пусть ждут, – не поворачиваясь, говорю я.

– Хорошо, Шай, – отзывается Али.

Сажусь за стол, терпеливо ожидая материал. Мне многое не нравится в этом «мотыльке». Есть даже то, что не готова принять. Серость. Сырость. Слабость. Три «С», которые порой очень значимы. А также непрофессионализм. Его познания моей жизни. Но данный аспект никак не может отразиться на результате. Его внешность посредственная, без изюминки, когда он летает свободно. А если ему предоставить клетку, то бьётся из последних сил, и это довольно интересно.

– Всё, остались только пятеро, плюс свободный «мотылёк», – сообщая, Али садится рядом.

– Прекрасно.

– Ты же уже знаешь, кто прошёл, – усмехается он.

– Верно.

– И для чего это?

– Для результата, – наливаю себе прохладной воды в бокал и делаю глоток.

– Пойдёшь со мной в пятницу на открытие ресторана? – Спрашивает мужчина.

– Ты же уже знаешь мой ответ, – усмехаюсь.

– Это отказ. Брось, Шай, просто сходим на вечеринку, расслабимся, может быть, выпьем…

– Али, утомил. Позови всех, у меня время ограничено, – перебивая его, наклоняюсь к столу и раскрываю папки.

Этот шум меня раздражает. Обсуждения свободного полёта «мотылька» …да и, вообще, никакой собранности, непредвзятости. Ничего, только трёп. Пока все располагаются по местам, оборудование для видеосъёмки передвигают к нам, тушат свет и направляют лучи в центр, подготавливают всё для записи, бессмысленно смотрю на фотографии. Время приближается и внутри всё начинает пробуждаться. Запрещено. Рано.

– Мы готовы, – сообщает Бейлей, возвращаясь в зал с уже одетым «мотыльком» и помощницей.

– Начинаем, – киваю, ожидая, пока все рассядутся, и наступит идеальная тишина.

– Сцена первая. Дубль первый, – хлопушка даёт старт.

Продолжаю смотреть на фотографии, пока свои слова произносит девушка.

– Я не могу, понимаешь? Должен это сделать. Не ради тебя. Не ради себя. А ради будущего, – его голос посылает сильную вибрацию к столу и дотрагивается до разума, который складывает картинку.

– Ты думаешь, они будут счастливы узнать, что ты уехал? Скрылся? Нет! Если ты поступаешь именно так, то я прощаюсь с тобой.

– Стой! Подожди!

– Нет… тебе я не нужна, ты лжёшь. Бежишь от настоящего, прячешься, нет…

– Пойми ты, если не сделаю этого, то подвергну тебя опасности. Забудь меня, а я буду помнить. Каждый день. Каждую минуту. Секунду. Вернусь, обещаю, и всё будет хорошо. Вернусь к тебе…

– Нет! Ненавижу тебя! Ненавижу! Ты же желаешь бороться!

Крик девушки стихает, и поднимаю голову, чтобы подняться и быстро подойти к камере. Секунда, кадр приближается.

– Я борюсь за нас, как умею. И отдам всё, чтобы тебя никто не тронул, – мужские губы дрожат, пока он шепчет слова.

Мгновение и я жду… давай… сделай это. Давай же ты. Потемневший взгляд и из уголка правого глаза показывается кристально чистая слеза. Издаю облегчённый вздох, пока капля медленно катится по щеке и теряется между щетиной. Последний взгляд, полный отчаяния и безграничной любви, и щёлкает хлопушка.

Позади меня раздаются аплодисменты от женщин, резко оборачиваюсь, и они тут же прекращаются. Свет включается, Бейлей сообщает «мотыльку» выйти и ждать. Смотрю, как мужчина уходит. Останавливается около двери и, поворачивая голову, точно попадает на мой взгляд. Улыбается. Не победно. Устало и гордо. Отвожу глаза и подхожу к столу, пока дверь закрывается.

– Ура. Мы закончили…

– У вас семь минут для решения. Я поднимусь в офис, и когда вернусь, хочу услышать вердикт, – сухо произношу и подхватываю сумочку.

– А ты не будешь голосовать? – Удивляется Али.

– Нет. Я только наблюдаю, – бросаю, направляясь к выходу, чтобы перейти в другое здание.

Мне не нужно в офис. Мне требуется подумать. Понять, что произошло. И почему я не увидела этого сразу. Ненависть. Она вела им. И он не мог контролировать себя, жажда упустить шанс и знания, они рвали его. На части. В клочья. Не умеет он летать. И теперь же не от меня зависит его судьба. У меня нет таких полномочий. Сама запретила себе. Ограничила. Нельзя.

Всё же, дохожу до офиса и в тишине прохожу по коридору. По привычке проверяю кабинет босса, затем свой. Провожу пальцем, ощущая пыль. Кривлюсь и останавливаюсь. Слеза. Она была. Без дополнительных ухищрений, которые используются в фильмах и сериалах. Но если хочешь получить качество, то «мотылёк» должен прочувствовать до конца роль. А я дала самую тяжёлую, драматичную, смертельную. У нас есть несколько свободных сценариев, используемых при просмотрах. Их тщательно готовят и обычно дают что-то лёгкое. Сейчас же действовала интуитивно. И не должна была.

Кручу шеей и выхожу из офиса, пора закончить и домой. Виски уже катастрофично тянет. Должна успеть.

– Какие результаты? – Спрашивая, вхожу в комнату, где происходят дебаты. Никогда не бывает спокойно, они кричат, доказывают что-то, ругаются, даже переходят на личности. Именно от этого ушла, и чтобы дать себе несколько минут тишины.

– Они решить не могут, – усмехаясь, сообщает Бейлей.

– В чём проблема? – Оглядываю каждого.

– Вот эти у нас единогласно. Но вот эти, нет. Мы готовы отказать им, если не придём к общему мнению, – Али указывает на две папки.

Подхожу к столу и распахиваю их.

– Шай, реши ты. Потому что они не могут, а я голоден и спать хочу, – просит Бейлей. Не могу. Запрещено. Не по правилам. Будет сбой. Очередной. Не должна.

Но рука сама тянется к одной из папок и выдвигает её.

– До завтра, – разворачиваюсь и быстрым шагом выхожу из помещения. Столько раз говорила себе, что не имею на это право. Моя работа иная. Только наблюдать. Не касаться. Близко. Горячо.

– Шай, – до разума доносится приглушённый голос. Не останавливаясь, иду дальше по коридору.

– Шай, всего минута твоего времени, – перекрывает мне путь. Поднимаю голову и стискиваю зубы.

– На тебя и так затрачено слишком много, – резко отвечая, обхожу «мотылька» и открываю дверь, отказываясь на улице.

– Шай! Да минута мне нужна! – Перед моими глазами мужчина перепрыгивает через перила и приземляется прямо передо мной.

– Что ты хочешь? – Сильнее сжимаю ручку сумки.

– Извиниться за своё поведение. За то, что наговорил и, вообще, вёл себя, как последний подонок. Меня не должны волновать причины, почему ты выбрала такую жизнь. Это не моё дело, а я влез. И это я говорю не потому, что сейчас здесь, а потому что это был не я. Мною вела зависть, страх потерять себя и невозможность найти место. Я… дерьмо, у меня всё вылетело из головы, – тяжело вздыхает, запуская руку в волосы.

– Ты потратил пятьдесят три секунды. Лети, мотылёк, – качая головой, обхожу его.

– Рейден, моё имя Рейден. И ты видела меня голым, после такого как минимум должна запомнить, как меня зовут, – летит в спину.

– Меня не интересует твоё тело, мотылёк, или же то, чем не наградила тебя природа. Я оценивала и взвешивала, что ты можешь принести. Меня волнует только прибыль, – говорю, направляясь к машине.

– А я вряд ли её принесу. Знаю, что место не получу, но хотел поблагодарить хотя бы за возможность и за то, что не ненавидишь меня, после всего, – уже громче отвечает он.

Открываю дверцу и кладу сумочку на пассажирское сиденье.

– Запомни, мотылёк, я на работе. И у меня нет здесь личного мнения. Оно никогда не пересекается с профессиональным взглядом и анализом прибыли, оценкой потенциала и свободного кислорода, чтобы взмахнуть крыльями, – сухо произношу, смотря на фигуру, медленно направляющуюся ко мне.

– Рейден, бабочка, запиши уже моё имя, – улыбаясь, он останавливается недалеко от меня.

– Ты очень надоедлив, и утомил меня. Возвращайся и узнай результаты, – советую, опускаясь в водительское кресло.

– Я знаю их. Отказ. Но спасибо, что дала попробовать свои силы. Мне понравилось, и теперь я могу спокойно завершить всё. Это не моё. А я винил тебя в своих промахах, прости за это. Удалил информацию о тебе…

Закатывая глаза, закрываю дверь, чтобы не слышать его. Действительно, его слишком много. Пристёгиваясь, краем глаза отмечаю, что бредёт к лестнице. Благодарит за то, что не прошёл? Больной.

Надавливаю на педаль газа и резко торможу.

– Мотылёк, – зову его, открывая окно.

Оборачивается, удивлённо приподнимая брови.

– С днём рождения! Поздравляю, к тридцати годам ты, наконец-то, понял, из чего состоит этот мир.

Его лицо вытягивается, а я надавливаю на педаль и с рёвом вылетаю с парковки. Сама от себя не ожидала, что вспомню. Пятнадцатое мая. Тридцать.

Запрещено. Запоминать запрещено. Паника стискивает сознание, пока несусь по дорогам. Запрещено. Не нарушай правил. Не должна. Но уже совершила ошибку, и интуиция подсказывает мне – это только начало.