Текст книги "Останься только на время"

Глава 53

Рейден

Сильнейшая головная боль стягивает виски, во рту сухость, словно я не знаю, вообще, что такое вода, и гудит… безумно гудит в ушах. Медленно открывая глаза, тут же закрываю их из-за довольно яркого света. Всё тело ломит, даже глотнуть не могу от рези в горле.

– Выпей, полегчает, – тихий смех раздаётся надо мной, и я вновь открываю глаза.

Бегло осматривая, слишком освещённую спальню, которую я уже даже забыл, встречаюсь с мягким взглядом Лорейн, держащую бокал с водой.

В секунду я понимаю, что абсолютно обнажён, лежу в чужой постели, и не помню ничего из того, что случилось после посещения бара. Нет, помню, образ Шай и мучения, которые запивал алкоголем, разрешённым вчера.

– Я… – не могу даже говорить. Хватаю бокал и залпом выпиваю. Это приносит облегчение, но боль в висках никуда не исчезает. Сажусь и потираю лицо, чтобы привести себя в чувство.

– Ты много выпил вчера, поэтому мне пришлось помочь тебе доехать до квартиры и лечь спать. Вряд ли твоя мама одобрила бы то, как ты выглядел вчера, – меня ласково поглаживают по голове, и я издаю шипение. Неприятно. Всё неприятно, особенно то, что не помню ни черта.

– Мы… между нами что-то было? – Хрипло спрашивая, отодвигаюсь на другой край кровати.

– Нет, Денни, ничего, кроме разговоров, – Лорейн качает головой и поднимается с постели.

– Прими душ, он тебе необходим, а затем можем позавтракать, хотя уже время обеда. Начало четвёртого.

– Между нами точно ничего не было? Я не спал с тобой? – Отрицательно качает головой на мои вопросы.

– Ничего не помню, только, как мы были в баре, а потом темнота. Почему я раздет? – Оглядываю своё обнажённое тело под одеялом.

– Ты начал сбрасывать… нет даже не так, ты срывал с себя одежду, порвал рубашку и штаны. Мне пришлось съездить в дом к твоей матери и тихо стащить для тебя другую одежду. Я ещё и сумку прихватила, не знала, что тебе может понадобиться, – девушка ставит на кровать мою дорожную сумку, и я киваю ей.

– Спасибо. Мама…

– Нет, её не было, поэтому не волнуйся. Прими душ, и я буду ждать тебя на кухне, – подходит ко мне и как раньше треплет по волосам. Но, уворачиваясь, не позволяю ей сейчас меня коснуться. Предчувствие. Именно оно не даёт поверить Лорейн. Я всегда ей доверял, ведь столько лет были вместе, но из-за провала в памяти это сейчас сделать довольно сложно. Она, словно не замечает того, как шугаюсь от неё, улыбается и выходит из спальни. Осматриваю комнату и, действительно, замечаю клочки рубашки и брюки непотребного вида.

Дерьмо, зря я пригласил Лорейн вчера, но был безумно зол на Шай. А сейчас червячок раскаянья появляется в голове и долбит… долбит мои виски. Не должен был поддаваться своим эмоциям, не должен был так поступать и, сейчас остужая тело ледяной водой, хочу исчезнуть. Испариться к чертям от похмелья, от стыда и от мыслей о том, что мог натворить, и как это преподнесут Шайди. Мне плевать на другое, меня волнует она. Она стала причиной, по которой веду себя как больной безумец. Рычу, огрызаюсь, да меня вчера трясло, но я улыбался через силу. Вглядывался в незнакомые лица, чтобы увидеть одно. Ничего… она не пришла.

– Будешь свежевыжатый апельсиновый сок? – Интересуется Лорейн, когда я на ходу натягиваю свежую футболку.

– С каких пор ты его пьёшь? – Хмыкаю я и замечаю соковыжималку и фрукты.

– Мне полезны витамины, как и тебе, – улыбается мне, а я чувствую себя последним подонком.

– Лорейн, нам нужно поговорить. Это серьёзный разговор, потому что так не могу. То, что я оказался этим утром здесь, приводит меня в панику, – сглатывая неприятный привкус, опускаюсь на стул. Грусть моментально появляется на её лице.

– Я знаю. Ничего больше не будет, да? У тебя есть другая, – она подходит к барной стойке и прислоняется к ней спиной.

– Да. У меня есть другая женщина, это началось уже давно. Я должен был рассказать тебе о том, что со мной происходило, но не мог. Мне было очень стыдно и… не хотел тебя расстраивать, думал всё наладится. Мне не нужна дружба с тобой, потому что я больше не верю в эти отношения. Не могут мужчина и женщина дружить. Никогда. Я это тоже узнал.

– Но тогда почему ты говорил другое? – Хмурится она.

– Твой отец попросил. С моей стороны было очень жестоко так поступать, бросать тебя одну после того, как всегда, угождал. Но сейчас я думаю о другой, мне страшно, что она может узнать о том, что я проснулся здесь. У нас и так всё сложно, но другого я не хочу с ней. Мне нужна она и никто иной. Понимаешь? – Поднимаясь, подхожу к Лорейн, замечая крупные слёзы.

– Да, понимаю. Получается, что ты терпишь меня из-за моего отца, из-за долга и чего-то ещё. Я недостойна дружбы с тем, кого любила всю жизнь…

– Лоло, нет, это не так, – перебивая её, беру за руки и сжимаю их. – Ты должна найти свой путь, того мужчину, кто предназначен тебе. И я помогу, если буду необходим. Но тебе пора жить самой. Лос-Анджелес не твой город, тебе следует вернуться домой к родителям.

– Ты так сильно её любишь? – Поднимает ко мне лицо.

– Я… прости, не могу ответить на твой вопрос, потому что больше не имею представления, что означает это слово. Но она для меня всё. Первая, о ком я думаю, когда просыпаюсь. И последняя, с чьим именем засыпаю. Я хочу быть с ней, но будущего предсказать не могу. Она другая, но такая родная мне. Она понимает всё, что я чувствую. Она знает наперёд, как поступлю, и защищает меня. Знаю, что мои слова сейчас отвратительны, но я хочу быть честен с тобой. Ты тоже часть моей жизни, но это прошлое. Не хочу, чтобы ты теряла время на меня и на мысли о том, что всё может измениться. Нет, я никогда не вернусь к тебе.

– Хватит, пожалуйста, хватит, Ден. Ты достаточно сказал. Уходи… уходи отсюда, – вырывает свои руки и поворачивается ко мне спиной.

– Прости меня, но теперь у нас разные дороги. И я желаю тебе только счастья, потому что всё же, странно, но любил тебя. Не теми чувствами, которые превратятся в вечность…

– Уходи, прошу тебя… уходи, – громкие рыдания вырываются из глубин её души. Да, мне её чертовски жаль, но это должно было произойти раньше. И теперь остаётся только бросить на неё последний печальный взгляд, выйти из квартиры, которую когда-то искал для нашего будущего, и забыть о прошлом. Хотя оставляю частичку себя здесь. Столько лет было подарено Лорейн, и пока я не понимаю, как относится к этому. У меня сейчас достаточно проблем, чтобы снова совершить ошибку и даже себе дать путь к отступлению.

Ловлю такси и называю адрес комплекса. У меня сегодня выходной, телефон отключён, разговаривать ни с кем не хочу, тем более с Дарреном, который с каждым днём раздражает меня всё больше. Мне сейчас необходимо поговорить с Шай, память до сих пор удерживает её слова о выплатах. Да, именно мой агент с насмешкой сказал мне о том, что меня преподносят на Нью-Йоркское мероприятие, в виде благотворительного вечера, вместо самого низшего «мотылька». И я подписал контракт, ведь выбора у меня нет. Или я принимаю, или же иду на все четыре стороны. А я ещё нетвёрдо стою на этой почве, поэтому пришлось подписать и узнать, почему я. Почему она подкладывает меня, ведь в корпорации достаточно моделей, актёров и других «насекомых». И сейчас думая о том, что Шай собирается платить мне из своих денег, это приводит в полное недоумение. Зачем? Я готов отработать за чужие ошибки, и это одна из причин, почему после длительного стука в дверь, опускаюсь на пол и прижимаюсь к стене, ожидая хозяйку квартиры.

Я не хочу вспоминать то, что произошло этой ночью. Пусть всё лучше останется именно так, как сейчас, в темноте. Иначе это может помешать мне, сбить с намеченного пути и разбить хрупкую ступень, на которую поднялся.

Дерьмо, так гадко я ещё себя не чувствовал. Помимо сильного похмелья, сухости во рту, головной боли, напряжения, мучительного ожидания Шай, появляется чувство вины. Знаю, что наговорил достаточно, чтобы она не желала меня видеть. Но я никогда не ухожу, не объяснив причин. Меня так научили. Рассказывать то, что меня побуждает ошибаться или же нет, независимо от того, насколько потом будет больно.

Не знаю, как долго сижу в коридоре, у закрытой двери, даже дремлю, пока сердце первым не набирает обороты, при едва уловимом звуке ударов тонких каблуков по мрамору. Медленно приоткрывая глаза, сначала натыкаюсь взглядом на элегантные бежевые лодочки, на изящные лодыжки, тёмно-синюю юбку, а затем на усталые карие глаза.

Опираюсь затылком о стену, и слов нет. Я смотрю на Шай, так же не сводящую с меня глаз, и мне хорошо. В одну секунду спокойствие наполняет грудь, и я чувствую себя ещё большим засранцем. Словно очень давно не видел, хотя едва прошли сутки. Минуты, в которых мы не можем найти ни одной причины для диалога, тают. Порой и такое бывает, когда тишина становится необходимостью. Когда это лишь небольшой отдых перед масштабным крушением.

Отводит взгляд и, молча, открывает ключом дверь. Поднимаюсь с пола, и она не препятствует тому, чтобы я вошёл за ней.

– Элеонор, на сегодня ты свободна, – тихо произносит Шай, и я первый раз слышу невероятную усталость в её голосе. Домработница явно недовольна моим присутствием, выходит, она знала, что я здесь. Сидел у двери, как полный придурок.

Ставлю сумку на пол и нервно провожу ладонью по волосам. Шай спокойно проходит к лестнице, и это мой шанс. Всё как-то очень странно сейчас, что дышать сложно.

– Думаю, нечего тянуть, и я должен извиниться. Я был полным ослом, придурком и сам не могу понять, что со мной происходит, когда ревность появляется внутри, – мне даже самому отвратительно от своего хриплого и севшего голоса из-за похмелья и сухости в горле. Но мои слова заставляют Шай остановиться на первой ступеньке и повернуться.

Делаю шаг и сглатываю, когда вижу в её глазах пустоту.

– Прости меня, сначала он появляется здесь, рушит вечер, предназначенный только для меня. Затем ты обедаешь с ним, Даррен рассказывает мне, что я всего лишь «насекомое», которое ты видишь только как кусок дерьма. И я сорвался. Да, это не оправдание, но так получилось. Я не умею ещё контролировать того, что происходит с нами. Такого не переживал, понимаешь? Мне сложно, очень сложно, как и тебе. Но я пришёл, чтобы решить всё. Я не убежал, я пришёл, – делаю взмах рукой и ожидаю от неё вердикта. Её лицо каменное, без эмоций, как будто она глуха и нема ко мне. И это зарождает внутри панику.

– Шай! Чёрт, не молчи! Вчера я с ума сошёл, пока ждал тебя. Но тебя не было! Ты не пришла, поставив на первое место работу, а не меня! Дерьмо, нельзя так, Шай! Я ждал тебя…

– Ложь, – замолкаю, когда до меня доносится лишь одно слово.

– Что?

– Ложь, всё это ложь, Рейден. Я не верю тебе сейчас, от тебя жутко воняет и не только алкоголем, но и женскими духами. Я не верю тебе, не потому, что ты слишком эмоционален и вспыльчив. Я не верю тебе, по той причине, что я приехала, – спускается на ступеньку вниз, а у меня душа летит в пятки.

– Ты эгоист, требуешь от меня, чтобы я ждала тебя. И я это сделала. А вот ты? Ты легко и непринуждённо ушёл с вечера со своей подружкой. Это её духи на тебе. Думаешь, я так глупа, Рейден? Нет. Ты был у неё, провёл с ней ночь…

– Нет! Это неправда! – Криком перебиваю её.

– Ты будешь отрицать, что ночевал у своей подружки? – Приподнимает с насмешкой бровь.

– Нет! Да! Чёрт, да, ночевал, но был пьян. А напился я, потому что тебя не увидел! Дерьмо, я не знал, что ты приехала. Я не могу предугадывать будущее, если бы ты позвонила, хотя бы написала мне, то я бы не ушёл. И я не ушёл, а сбежал, больно было и неприятно не увидеть тебя там. Боже, да, глупец и болван. Но между мной и Лорейн ничего не было. Я сильно напился, и она привезла меня к себе. И это, возможно, выглядит не так, как было на самом деле, но я не спал с ней. Первая мысль, когда я проснулся, была о тебе. И так всегда. Прости меня, что вот такой, но я твой. Ты нужна мне.

– Я не знаю, что сказать тебе сейчас, Рейден. Я очень устала и хочу лечь спать. Действительно, устала, и у меня нет физических сил, даже чтобы думать. Лучше уходи, не отравляй кислород этой смесью грязи, которую ты принёс с собой сейчас, – только отворачивается, чтобы подняться, но хватаю её за руку и дёргаю к себе.

Секунда, где тонет её испуганный вздох, и я крепко сжимаю её в руках. Я знаю, всё знаю, что такого больше не будет. Не могу объяснить эти ощущения, но я чувствую, как теряю её. И причина во мне.

– Шай, позволь мне остаться сегодня. Завтра, а точнее, в четыре утра у меня самолёт в Нью-Йорк, но позволь остаться. Ты моя цель, понимаешь? Моя мечта, ты моя, – сжимаю её сильнее, пока она слабо борется в моих руках. Но я честен. Она должна услышать меня, должна понять, что я имею в виду, и оттолкнуть. Должна, дальше будет больно. Очень больно и мне, и ей. Но не сейчас. Сейчас пока тихо, очень тихо внутри, только паника бьёт в висках.

– Рейден, хватит. Я, правда, очень устала. И ты жутко воняешь, – ударяет кулаками по моим плечам, но очень и очень мягко. Первый раз слышу мучения в её голосе, и это заставляет, тяжело дыша, разомкнуть руки.

Отступает от меня и кривится, а я стою, как побитый щенок и рассматриваю, как красиво блестит на её шее кулон.

– Ты думаешь, я отдыхала? Две ночи не спала, и последнюю из-за тебя, – обвинительно указывает на меня пальцем. – У меня по горло работы, Рейден, но я приехала, чтобы увидеть тебя с твоей подружкой…

– Бывшей. Сегодня я ей это сказал чётко. Да не мог я её бросить, Шай! Она грозилась закончить жизнь самоубийством! Разве мог я позволить это сделать ей? Не могу и не хотел! Чёрт, я всё понимаю… Шай, сейчас я всё понимаю. У тебя много работы, но тогда я не слышал тебя, был поглощён ревностью. Ты же знаешь, как она умеет убивать, как она травит и пускает по венам жидкий азот. Шай, пожалуйста, не надо так поступать. Ты нужна мне, и я здесь. Я пришёл, и мне очень стыдно перед тобой за поведение, недостойное мужчины. И сейчас мне так плохо внутри, как не было никогда. Пожалуйста, дай мне остаться. Завтра я улечу снова и потом… чёрт.

Закрываю глаза рукой, желая объяснить всё ей, но не могу подобрать слов. В голове пусто, а изнутри громкий крик отчаяния.

– На столе тебя ждёт суп. После алкогольного отравления он необходим в первую очередь, – смотрю на Шай сквозь щель в пальцах и медленно убираю ладонь с лица.

– Элеонор доложила о том, что ты забаррикадировал мою дверь, и я попросила её приготовить для тебя ужин. Сейчас у меня, действительно, нет сил, чтобы ругаться или же выслушивать твои претензии, решать проблемы, обдумывать варианты, слушать о твоих раскаяниях. Я исчерпала себя за эти дни и бессонные ночи, поэтому тебе следует поесть и принять душ. Вторая спальня в твоём распоряжении, а у меня есть ещё несколько документов, которые я должна просмотреть, – разворачиваясь, поднимается по лестнице.

Слишком спокойна она словно, действительно, источена внутри. И я не имею права настаивать на чём-то, уже хорошо, что не выгнала и позаботилась о моём состоянии. Чёрт, она же не должна это делать. Она могла указать мне на дверь и выгнать из-за того, как поступил с ней и с собой. И убивает меня то, что она была вчера на мероприятии, ужине и вечеринке, устроенной в честь меня. Но разве что-то исправить? Разве можно было угадать о том, что думает и планирует? Нет. Шайди Лоу до сих пор для меня загадка.

Достаю из сумки чистую одежду и натягиваю её на себя после душа и плотного ужина, который провёл в одиночестве. Это так странно проходить мимо закрытой двери её спальни и не знать, как поступить дальше. У меня уйма вопросов и мыслей в голове, но Шай так и не появилась за всё это время, пока я в её квартире.

– Шай, – набираясь решимости, стучусь в её спальню. Не слышу ответа, поэтому нажимаю на ручку и заглядываю в комнату. Нахожу моментально в свете ночных огней сидящую на полу девушку.

Медленно подхожу к ней и опускаюсь позади неё. Наверное, мне стоит снова извиниться, но когда она поворачивает ко мне голову, то вижу сильнейшую усталость в глазах. Молча, без лишних слов обнимаю её и кладу на свою грудь. Она не противится, позволяет мне мягко поглаживать её по плечам, скрытым тонкой материей халата.

С каждой минутой, пока она находится в моих руках, приходит страх. Он играет острыми когтями на моей обнажённой коже спины и забирается в меня, пронзая сердце.

– Очень гнетущая тишина. Она пугает, – тихо произношу я.

– Всё, верно, Рейден, так и бывает. Это вроде последних конвульсий перед смертью и долгим сном, который ожидает тебя в коконе. Ты отдал все эмоции, которые были накоплены тобой в образе «мотылька». Теперь же у тебя два пути: или превратиться в «бабочку», или навсегда остаться в коконе. Я это уже проходила, – шёпотом отвечает Шай.

– Никогда не слышал таких сравнений, как твои. Почему «мотыльки» и «бабочки»? – Усмехаясь, обнимаю её крепче.

– Потому что каждый человек представляет собой какое-то насекомое. В мире шоу-бизнеса это те, кто обретает крылья, кому-то их подрезают, и каждый из них стремится к свету, к софитам, к славе. Сгорают очень часто, как и люди. Сгорают изнутри, хотя внешне спокойны. А потом приходит холод и тишина. В этой атмосфере ты или умираешь, или же возрождаешься. Другого не дано, и я именно так вижу этот мир. Он никогда не станет иным для меня.

– Ты уже умирала так, да? – Поворачиваю её лицо к себе, и Шай тяжело вздыхает.

– Умирала. Это не больно, поверь, а вот возрождаться – очень. И я не хочу сгореть снова, Рейден.

– Ты моя цель, и я достигну тебя, поднимусь к тебе, чтобы вместе гореть. Но скажи, прошу, скажи, что чувствуешь что-то, что ты моя хотя бы на время, но моя, – провожу ладонью по щеке и вглядываюсь в тёмные глаза. Хочет убежать, но удерживаю её. Она должна это сделать, должна признаться.

– Пожалуйста, Шайди, мне нужно это. Мне так не хватает заверения, что ты моя, – повторяю я. Борьба так явно отслеживается в её взгляде, хотя она продолжает сидеть в моих руках, но всё же, пытается отвергнуть меня, и это неприятно.

– Бабочка, скажи, что моя. Для меня ты создана.

– Твоя, – тихий вдох со словами срывается с её губ, и миллион огней взрывается в моей голове. Слишком ярко перед глазами, ведь я это сделал.

– Спасибо, – наклоняясь к ней, легко целую её губы, и она прижимается ко мне, словно в последний раз.

И наступает снова тишина, в которой мы одни. Она окутывает туманной дымкой нас, таких разных и одиноких в своей боли. Да, мне чертовски больно сейчас, потому что скоро… чувствую это, скоро начнётся ад для обоих. Мне не угадать сейчас причин, я и не хочу, только умереть бы сейчас вот так рядом с ней. Никуда не бежать, никому ничего не доказывать, просто замёрзнуть и ничего больше не натворить.

Минуты, а может быть, часы проходят, пока мы так и сидим на полу в спальне Шай, а она лежит на моей груди. Поглаживаю её руками и мне больше не нужно слов, чтобы знать всё. Она моя – единственное, что я хотел всё это время. И сегодня, в день, когда отказался от прошлого, это произошло.

– У меня самолёт, нужно будильник поставить, – только хочу встать с пола, как голова Шай безвольно падает назад, едва успеваю подхватить и вижу, что она спит.

С улыбкой поднимаю её на руки и несу к постели. Укладываю и накрываю одеялом. Возвращаюсь в другую спальню, роюсь в сумке и достаю мобильный. Пропущенный звонок от Лорейн, от Даррена, от ещё кого-то, но мне так плевать сейчас на них. На всё плевать, кроме той пустоты, которая понемногу заполняет сердце. У меня есть всего пару часов до того момента, когда я покину Шай. Бросая взгляд на свою сумку, решаю её оставить здесь, чтобы была причина вернуться. Она мне будет необходима когда-нибудь. И я воспользуюсь ей.

Забираясь в кровать, притягиваю к себе спящую девушку и кладу на свою грудь. Медленно перебираю её локоны и не могу уснуть. Это бесполезно, потому что паника и неприятное предчувствие стягивают сердце. Не могу пока найти причины, ведь это только начало моего пути, но я чувствую конец. Неужели, правда, пришло время? Неужели, так быстро?

Мне следует уйти, теперь я точно знаю, который сейчас час. Возвращаю голову Шай на подушку и склоняюсь над ней. Уверен, что такого никогда не повториться. Пришло время признать это.

– Мне страшно, бабочка. Страшно, потому что ухожу. Я не понимаю, что происходит внутри меня, но я меняюсь. Прости меня за всё. Прости, Шайди, – оставляю на её губах поцелуй и обнимаю, желая, чтобы проснулась и не дала уйти. Но меня зовёт моё предназначение, моя работа и моя мечта. Я должен это сделать.

– Прости, – мой шёпот тонет в её спальне, и я закрываю за собой дверь.

Мир изменился, слишком сильно изменился из-за меня. Когда-то я поставил себе цель, и сейчас она в моих руках. Начало конца, и отсчёт уже пошёл.