Текст книги "Останься только на время"

– Я не вижу ничего сложного, – произношу, а нос щекочет от запахов, заставляя желудок сжиматься.

– Тогда скажи мне, как поступить? – Доедает кусок и задумчиво облизывает пальцы. Гадость. Отворачиваюсь, только бы не смотреть на это.

– Нет. Я не буду давать оценку вашим отношениям, хотя знаю, чем это закончится. Твоя очередь. Задавай свой вопрос, – ставлю бутылку на столик и поднимаю голову.

Смотрит на меня, продолжая обсасывать пальцы. Боже, он ещё ребёнок, совершенно не мужчина, а младенец. И его минус – не думает, как выглядит со стороны, когда поступает неоднозначно, или же краснеет. А порой может быть другим. Сколько у него ролей в этой жизни? Я насчитала три.

– Ты спишь с Роксборро?

– Что? – Переспрашиваю я.

– Ты трахаешься с Роксборро? – Уверенно повторяет вопрос.

– Совсем обалдел задавать мне такое? – Возмущаясь, выпрямляюсь.

– Ты должна что-то выбрать: правду иди действие, – с усмешкой облизывает губы.

– Действие, – резко отвечаю.

– Прекрасно. Дотронься до меня…

– Так, всё…

– Дотронься до меня. Сама. Ты не хочешь ответить честно, а эта игра предполагает именно это качество. Тогда выполняй, – придвигается ближе. Сглатываю от сухости во рту.

– Дотронься до меня. Я не буду двигаться. Всего несколько минут.

Он слишком близко сидит, выставляя грудь. Смотрю то на его футболку, то в глаза, ожидающие от меня шага.

– Нет, – шёпотом произношу.

– Да. Дотронься. Одно касание и твоя очередь спрашивать.

Внутри всё покрывается тонкой оболочкой льда, потому что, выставляю руку вперёд, и мой ноготь упирается в его плечо.

– Ладонью. Твои когти – это не то, что я загадал. Ладонью, Шай, почувствуй, – перехватывает моё запястье и кладёт руку в область сердца.

– Рейден… – выдыхаю, и позвоночник вновь скручивает от ядрёной кислоты.

– Слышишь? Моё сердце бьётся, как и твоё. И я не причиню тебе ничего плохого, обещаю. Я доверяю тебе, и ты сделай то же самое. Не предам. По своей воле никогда. Я живой, Шай, живой и мне тоже бывает больно, – его тембр хрипит, а под моей кожей раздаются глухие быстрые вибрации. Он нервничает даже сильнее, чем я.

Поднимаю голову, и наши взгляды встречаются. Понимаю, что всё отошло на задний план. Странно это. Он горяч, может подпалить меня, а я даже не дышу, смотря в его глаза.

– Почему такая реакция? Откуда она? – Спрашивает шёпотом, словно мы не одни и нас могут подслушать.

– Я не могу сказать, но ощущаю это. Словно в меня иголки втыкают, прокручивают под кожей, и это туманит разум. Не хочу этого, мотылёк, не могу себе позволить. Дело не в тебе, ты может быть и хороший друг, но не в моём мире. Он не для тебя. Я не для тебя, понимаешь? Услышь это, потому что я тебя изучаю… не должна. Запрещено… всё запрещено, – дёргаю рукой и вырываюсь из его хватки.

Внутри стягивает всё острыми и ядовитыми зубьями, сжимая мою голову, мою сущность. Хочет сожрать. Нет.

– Шай, я не уйду, потому что волнуюсь за тебя.

– Ты не должен. Не надо выдумать и воображать себе, что я человек. Нет, – кривлюсь от отвращения к самой себе. Грязная. Вся сейчас грязная. Мне нужен душ… смыть всё с себя. Его смыть. Эти взгляды. Его кожу и упругость мышц под тонкой материей.

– Зачем же ты так с собой? За что, Шайди? Наказываешь себя, изводишь, я вижу это. Да, сейчас ты смотришь на меня, словно я гадкое существо. Но ты думаешь так именно о себе. Нет… нет, Шай, ты другая. Позволь… разреши…

– Пошёл вон. Убирайся отсюда. Не желаю тебя больше видеть. Не подходи ко мне, – разворачиваюсь и иду к лестнице.

– Убегаешь от меня. От всего, что хочешь чувствовать. Ты хочешь говорить со мной. Хочешь! – Кричит, снова это делает. Эмоции его не поддаются контролю, они давят на меня, иссушают и сжигают края крыльев.

– Вон. Чтобы я спустилась, тебя не было здесь. Забудь меня и всё это время. Забудь, потому что моей души ты никогда не отыщешь, – не поворачиваясь, направляюсь к себе.

Спрятаться. Охладиться. Не дать прорваться всему, что удерживала на протяжении стольких лет. Он всего лишь подопытный. Он никто. Никто. «Мотылёк». Рейден. Чёрт, я помню его имя. Я знаю его. Должна забыть. Вырвать откуда-то из головы и выбросить. Так было и будет. Но он уже там. И это убивает. Каждый вдох приносит боль. Ошиблась. Позволила и вот что вышло.

Сжимая шею руками, сдавливаю горло, чтобы не кричать от той агонии, которая только начинает свой дьявольский танец. Во мне.

Сколько времени? Я не знаю. Не считала. Пропало это, когда он был рядом. Слушала его, вникала и совершила самую ужасную глупость в своей жизни. Захотела поверить. Хотя бы ему.

Приводить мысли в порядок после сильнейшей встряски, которую испытала за последние годы, сложно. Потому что обычно этого не происходит. Никогда. И я опоздала, чтобы ответить сестре. Из-за него. Теряю себя из-за него, а он проникает в меня, так точно ударяя по спрятанным участкам, что потом приходит апатия и желание полной, идеальной тишины.

Кладу телефон в тайник и решаюсь спуститься, чтобы убрать всю эту гадость. А потом заставить себя забыть, возможно, улететь куда-то, когда Роксборро вернётся. Или, может быть, завтра первым рейсом вылететь к нему. Он знает… он поможет… защитит.

Медленно спускаюсь по лестнице, осматривая тёмную гостиную, где уже не горит бра, коробка с пиццей стоит на столике, и тишина. Хорошо. Но аромат до сих пор витает в моей квартире и надо открыть всё, что можно, чтобы очистить.

Прохожу мимо дивана и, хмурясь, вглядываюсь в тёмное пространство.

– Да что же ты такое?! – Шепчу я, смотря на мужчину, заснувшего на моём диване, в странном, сломанном положении, мирно дышащего и не ушедшего. У меня нет выбора, кроме одного. Если он так хочет узнать меня, то ему придётся смириться с моими правилами. Хотя разрушил всё. Никто здесь не ночует, кроме меня. Это опасно. А он остался. Остался, чтобы я дала ему время. Но оно не для него.

Поднимаюсь к себе, так и бросив Рейдена на диване. Сейчас у меня нет сил, чтобы говорить. Ничего. Нуждаюсь в утреннем глотке, он даст мне то, что ищу. А ночи опасны. Именно в темноте кроются демоны, сдирающие кожу и смеющиеся над корчующейся фигурой, умоляющей прекратить. Ночи для меня ненавистны. Они открыты, как и «мотылёк». Он таит в себе манящую дремоту, обещающую спасение. Но нет, никто его не заслуживает. Никто. Особенно я.

Глава 25

Рейден

Неприятный писк откуда-то извне врывается в такой прекрасный, наполненный прохладой сон. Кутаюсь в одеяло и переворачиваюсь на бок, чтобы ещё немного понежиться в этой ауре спокойствия. Но всё, потеряно и уже не вернуть. Нехотя открываю глаза, встречаясь с распахнутыми тёмными напротив.

Бегло осматриваюсь и понимаю, что нахожусь в спальне Шай и лежу на её кровати, а она рядом. И, чёрт возьми, я голый, полностью голый, как привык спать дома. Но я не дома.

Смотрим друг на друга, а внутри меня кровь буквально замедляет свой ход. Она такая милая, ещё сонная, с распущенными тёмными волосами по подушке и шокированная не меньше моего.

– Какого дьявола? – Шепчет Шай.

– Не имею понятия, – честно отвечая, пытаюсь хоть что-то вспомнить. Но ничего. Только смутные обрывки, как пытался дождаться её, чтобы вразумить, насколько её запреты мешают жить. Мешают нам обоим. А потом всё, ничего. Провал. И утро встречаю в постели Шайди Лоу.

– А ну-ка вываливайся отсюда, – девушка подскакивает с кровати в шёлковой сорочке.

– Я… не могу, – крепче хватаюсь за одеяло. Если она увидит то, что чувствую сейчас – конец. Она всё поймёт. Учует моё странное утреннее возбуждение и отрежет колом стоящий член.

– Ты был внизу. Надо было тебя растолкать. Разбросал свои вещи…

Она ругается, размахивает руками, но не повышает голоса. А я смотрю, как от её голоса колыхается грудь под тонкой материей. Упругие бусинки сосков выпирают от холода, который царит в спальне. И чёрт, мне тоже холодно, до костей пробирает, но не помогает это. Я только облизываю губы, смотря на её грудь как загипнотизированный. Дерьмо. Это возбуждает настолько сильно, что кровь приливает к паху. Сейчас взорвусь, если дотронусь. А она бросает в меня одеждой, которую собирает с пола. Сглатываю от страха. Да не могу я себе позволить даже фантазию, а здесь сначала увидел её в одном белье, теперь вот так. Убийственно.

– Рейден! – Моргая, смотрю на Шай, уже стоящую рядом и нависающую надо мной.

Чёрт, не пялься на её грудь. Но она так манит, словно ребёнка, прикоснуться, узнать, какая она на вкус и… дерьмо.

– Я…я заснул… вроде бы… а потом… ничего не было. Правда, ничего не было. Наверное, дошёл…

Замолкаю. Она закрывает глаза и вздыхает. Тёмно-бордовая ткань немного натягивается на груди. Дёргаюсь, как и всё внутри меня. Чёрт. Это безумие. Я болен, действительно, заболел и хочу кончить. Сейчас. Это буквально разрывает голову. Дотронуться до неё, бросить на постель… ублюдок, какой же я подонок, чёрт возьми.

– Ты понял?

– Да… да, а что ты сказала?

– Вон. Пока я буду в душе вон отсюда. Из моей квартиры. Из моей жизни. Ты мне не друг. Ты позволяешь себе слишком много. Ты испортил моё постельное бельё. Всё после тебя чистить придётся. Ты несёшь с собой только проблемы. Ты…

– Да ни черта, поняла? – Возмущаясь, приподнимаюсь с постели.

– Прикройся, – отводит взгляд, а одеяло лежит на бёдрах.

– Нет. Иди в душ, а потом поговорим. У тебя есть ещё один душ? – Улыбаюсь, как придурок, наблюдая за её холодной злостью, полыхающей в глазах.

– Здесь ещё три спальни. Можешь воспользоваться той, что напротив, – складывает руки на груди, отчего она приподнимается.

– Я голый…

– Твои проблемы. Вон.

– Я не могу встать, Шай. Я голый.

– Меня не интересуют твои причиндалы, Рейден, выйди вон, ты невыносим.

– Мои причиндалы сейчас узнали об утре, и тебе будет явно неприятно на них смотреть, – ощущаю, как кровь приливает к щекам.

– Как это противно. Ты ещё и этим… этим всем испортил мою кровать. Отвратительно. Ты отвратителен, Рейден. Гадость, – направляется в ванную комнату и закрывает дверь.

– Я мужчина и это нормально! – Кричу вдогонку и приподнимаю одеяло.

– Ну, ты даёшь, – смотрю на свой член, радостно дёрнувшийся.

На самом деле чувствую себя ужасно, потому что не помню, как оказался здесь. Правда, выпало из воспоминаний, и сейчас мысли о предательстве вновь наполняют разум. Я не сплю в чужих постелях, особенно голый, да ещё и не пялюсь на женскую грудь. Дерьмо. Вот это действительно ужасно, потому что эта девушка самое притягательное и запретное для меня. И я хочу большего, когда это невозможно. Чужой я, и постараюсь сделать, чтобы это так и осталось. Не предатель. Не уподобляюсь мужчинам, которые изменяют. А я это сделал и уже не раз. Кажется, что только об этом думаю, и это выбивает меня из колеи. Это затягивает. Оторваться не в силах. Даже прохлада мне нравится. Этот холод, который даёт нечто необъяснимое. Тайное. Только моё.

– Надо убираться отсюда, – шепчу я, подскакивая с кровати. Собираю свои вещи и, прикрываясь, выхожу за дверь.

– Мистер Броуд? – Раздаётся сбоку.

– Нет… всё не так, как вы подумали… нет, Элеонор. Ничего не было, правда. Я заснул… в душ, пойду в душ, – вновь краснея от удивлённого взгляда домработницы, стоящей с подносом, голый, прикрывая свои возбуждённые места, забегаю в комнату напротив и захлопываю дверь.

Мне плевать на то, что спальня в холодных тёмных оттенках и здесь всё идеально. Я хочу убежать, но со стояком сделать это чертовски сложно. И нет, ни за что, никаких прикосновений. Нет, не думай, да не вспоминай ты. Она не для меня. Почему? Дерьмовые мысли, отвалите от меня. Лорейн. Думай о своей девушке, будущей жене, невесте. О той, с кем ты будешь до конца дней своих, у вас всё будет. Дети. Дом. Счастье. Есть моя любовь к ней.

Такие слова помогают успокоиться и теперь страшно. Снова этот липкий гость обнимает моё тело и сознание, смеясь над жалкими попытками не идти в другом направлении. Он издевается надо мной, манипулирует, являя иную жизнь и будущее. Не имею права на это. Не имею. У неё есть Роксборро. Он её мужчина, и это точно. Если бы так не было, то она бы ответила на вопрос честно, а не заставила себя проходить испытание.

– Меня не должно это волновать, – закрываю глаза, подставляя лицо под горячие капли, падающие на тело.

Новый день и утро оказались самыми опасными. Вчера не задумывался, насколько будет внутри паршиво от своих действий, от слов, от взглядов и мыслей. Казалось, что ночь продлится очень долго, превратится в вечность, и всё останется таким же таинственным, как и в те минуты. Ложь. Нафантазировал себе и теперь не знаю, как разгребать дерьмо в душе. А его там много.

Переодеваюсь в свою одежду и выхожу из спальни. Тихо. И это хорошо, встречаться с Шай сейчас не смогу. И так сгораю со стыда. Как получилось, что оказался в её постели? Не знаю. И, чёрт возьми, моё подсознание начало жить по своим постулатам.

Сбегаю по лестнице и подхожу к дивану, замечая, лежащие на столе телефон и кошелёк. Пихаю в карманы, чтобы поскорее свалить.

– Ты ещё здесь? Я тебе ясно сказала – уходи, – раздаётся холодный голос сверху.

– Да ухожу я! – Зло кричу и, подходя к двери, замечаю Элеонор, со странной улыбкой, наблюдающей за мной.

– Не было ничего. Не. Было, – рычу, смотря на женщину.

– Рейден, уходи, – Шай спускается по лестнице.

– Чёрт, да я не знаю, как оказался у тебя… не помню я, – пытаюсь оправдаться, но замечаю, как Элеонор хмыкает.

– Ты должен был скрыться ещё вчера, – напоминает Шай, передавая домработнице пустую кружку.

– Ничего я тебе не должен, поняла? Ни тебе, ни кому-то иному. Ты боишься сама себя и своих мыслей. У тебя всё по плану, но вот порой именно мысли не подчиняются твоим правилам. Они уже давно сломались, а ты признать этого не хочешь. Трусиха, – распахиваю дверь и с грохотом закрываю за собой.

К чёрту эту Шайди Лоу с её насмешливыми глазами и постоянными тайнами. Хватит. Веду себя, как придурок. Таскаюсь за ней, да уже пора прекратить. Я не сам, не хочу этого. Сейчас ничего не хочу, как только спрятаться и подумать. У меня всё шатко. Положение в корпорации, отношения, внутренние ощущения. Буквально всё. Убивает, чёрт возьми, она меня разрывает собой. И это неправильно. Всё, что происходит, вышло давно за рамки рабочих отношений и дружбы. Друг не будет смотреть таким взглядом на неё. Не будет возбуждаться. Не будет думать о том, насколько у неё глянцевая кожа. Не будет. А я сам себя обманываю. Но и это не чувства, я знаю их. Они совершенно иные. Лёгкие, красочные, воздушные. Именно такая любовь у меня с Лорейн. А с ней… непонятно что. Глупость. Темнота. Страх. Другой человек. Не я. Не узнаю того Дена, который был ещё месяц назад. Он остался где-то позади и очень хочу его вернуть. Тогда и мысли о Шай прекратят давить изнутри.

Поднимаюсь в лифте в свою квартиру, совершив утреннюю пробежку. Вынужденную. И плевать, что бежал, как больной, сорок минут. Пусть болит всё, хоть так смогу жить. Через силу.

Открываю дверь и устало вхожу домой.

– Ты где был?

Резко обернувшись, я удивлённо смотрю на Лорейн, стоящую у входа в гостиную.

– Ты прилетела, – медленно произношу, испытывая неприятное давление в груди.

– Да. Ты не отвечал на звонки всю ночь. Не встретил меня и теперь врываешься в квартиру в половине восьмого утра. Где ты был? – Зло прищуривается, складывая руки на груди.

– Эм… у матери, – вру я и выдавливаю улыбку.

– Почему не отвечал мне?

– Спал я, Лорейн. Детка, ты дома, – подхожу к ней и рассматриваю знакомые черты лица. Ну же… давай, хоть что-то пусть появится. Только усталость.

– Да. И я…

– У меня сегодня выходной. Мне нужно принять душ после пробежки, и потом будем делать то, что ты хочешь. Я заработал уже около десяти тысяч за съёмки, поэтому весь твой, – перебивая её, вхожу в спальню, на ходу стягивая футболку.

– Десять тысяч? Денни! Боже, как здорово. Мы купим кольцо? Да? – Радостно восклицает Лорейн.

Мою улыбку стирает, и всё внутри леденеет от её вопроса.

– Не сегодня. Это ведь должен быть сюрприз, – прочищаю горло и обхожу девушку, которая расстроено, провожает меня взглядом.

Закрываю дверь ванной комнаты и опускаюсь на пол. Свадьба. Я ещё совершенно не готов, нужно для начала остаться в корпорации, понять, что ждёт меня дальше, а потом уже думать о семье. Но не сейчас. Да и очистить бы сердце, как и душу от всего, чем занимался в отсутствие Лорейн. И я намерен это сделать. Сегодня. Никаких больше мыслей о Шайди Лоу. Никаких фантазий. Только Лорейн и я. Исполню все её мечты и желания.

 
                                             ***
 

– Привет, прости, опоздал. На съёмках попросили сделать ещё кадры, – тяжело дыша, врываюсь в кабинет Даррена.

– Добрый день, Рейден, – сухо произносит он, поднимая голову от компьютера.

– Что-то не так? – Подхожу к его столу, вглядываясь в суровое лицо.

– Как мама?

– Нормально. Всё хорошо, – медленно отвечаю.

– Я знаю. Был у неё.

От его слов всё внутри холодеет, и теперь понимаю причину такого тембра и кипящей ярости глаз.

– Интересно выходит, Рейден. Сначала ты высказываешь мне, насколько я слабый в твоих мыслях. Затем нахожу тебя рядом со своей женщиной, решив принести ей выпить. А там выясняется, что ты выдумал ложь, чтобы она тебя отвезла к матери. Но я, по своей глупости, решил заехать, узнать, может быть, помощь понадобиться. Вдруг с ней что-то приключилось, и это может повлиять на твою работу. А мне говорят, что всё хорошо. Тебя у неё нет, никому она не звонила и чувствует себя превосходно, даже работает, и, возможно, ты у себя. Но и там тебя не оказалось. Теперь же я хочу услышать правду. Куда ты ездил с моей Шай, и что между вами происходит? – Встаёт из-за стола и прищуривается, явно желая врезать мне.

Сглатываю, пока лихорадочно ищу правдоподобное объяснение. Но я устал уже оправдываться перед всеми. Задолбался, вечно быть виноватым и ниже их.

Уверенно приподнимаю подбородок и ярость, такая лютая, которая не может подарить больше контроля, вырывается из меня. Она не его. Не. Его. И даже не моя. Но мне ближе, чем ему. Не его!

– Хочешь знать? Так я скажу тебе, Даррен.

Делая глубокий вдох, смотрю в его глаза.

– Ты ей не нужен. Там, на берегу, она поставила мне условие. Довезёт до дома, если ты отвалишь от неё, как и ответит на мои вопросы. Я делал это для тебя, Даррен. И выдумал болезнь матери, чтобы узнать, кто ты для неё.

– Узнал? – Сжимает кулаки от злости.

– Да. Узнал. Никто. Ты её раздражаешь. Ей не нужен мужчина. Он у неё есть. Так и сказала. Она не подпускает к себе никого, потому что тот, с кем она спит, ненавидит, когда до неё дотрагиваются. А если узнает, то будет плохо. Ты ей неинтересен, как мужчина. Она не видит тебя в таком амплуа и никогда не увидит! Ты ей не нужен! Ты для неё никто! Такое же насекомое, как и все мы! Тот, другой, важен! Только он, не ты! Понял? Ты унижаешься, а она смеётся! Потому что не нужен! Она не твоя! – Срываюсь на крик, который отдаётся вибрацией в грудной клетке. И ведь это правда. Он ей никто и никогда не станет ближе, как я. Она никого подпускает, только меня, и тут же отталкивает. А я всё помню, чёрт возьми, три дня мучаюсь и живу через силу, потому что дерьмовые мысли и злость внутри меня. Сейчас же выплёскиваю эту ярость, сводящую с ума. И плохо. Дерьмово от побледневшего лица Даррена, от его резких движений и мутного взгляда.

– Прости, но сказать иначе нельзя. Всё именно так. Между тобой и Шайди Лоу никогда ничего не произойдёт, потому что ты не тот мужчина, которого она выберет. Мне жаль, но лучше так, чем жить иллюзиями и неосуществлёнными планами, – поджимаю губы и запускаю руку в волосы.

– Значит, она с Роксборро, – тихо произносит Даррен, опускаясь на стул.

– И этот вопрос я задал, а она меня бросила. Оставила прямо на дороге, и идти не знал куда. Стоял и не мог понять, откуда в этой девушке столько холода. Почему нет ни одной эмоции. Почему так прочно связана с кем-то, – отворачиваюсь от Даррена и закрываю глаза.

– Тебе следует забыть о ней. Выбросить из головы, потому что это был проигрышный вариант с самого начала. У неё своя жизнь, свои правила, свои законы, которые она не разрушит ради тебя. Да и ты ей не нужен. Посмотри на неё, она на пьедестале. Летает над нами. И разве возможно подняться так высоко? К ней? Нет. Причин, чтобы это делать, не существует. Она отталкивает любое воздействие на неё. Она далеко, слишком далеко, чтобы думать о ней, – с горечью, сжигающей сердце, тихо говорю. Для себя. Не для этого мужчины, который ничего не понимает. Только для себя.

– Ден… ты прости.

Беру себя в руки и, натягивая улыбку, поворачиваюсь к Даррену.

– Бывает, ничего.

– Нет, я приревновал. Намного сильнее, чем с Аароном. Увидел, как ты сидел рядом с ней, о чём-то говорили, и решил разобраться. Бокал – причина, которую выдумал для себя. А потом не поверил в твои слова, затем Тина сказала, что ты уехал с ней, и я подождал немного. Последовал к тебе, решил разыграть сыщика, а ты пытался помочь мне. Чёрт, это неприятно. Почему она выбрала его? Деньги? Так она заработала достаточно, она очень богата. Да, богата благодаря ему. Ему всегда достаётся всё лучшее. Даже она, – он кривится и потирает лицо, словно борясь с эмоциями.

И мне гадко, что вру ему. А он любит её, действительно любит, хотя это бесполезно. Наверное, я всё же, подонок, потому что сделал это не только для Шай, но и для себя. Меня раздражает, когда он говорит о ней, словно она уже его. Принадлежит ему полностью, и он планирует что-то. И необычайно едкое пламя накрывает разум, заставляя меня желать заткнуть рот любому, кто будет её присваивать себе. Нет. Она достойна большего. И даже не Роксборро. Ей нужен мужчина, который поймёт её, будет читать по глазам, замерзать с ней и гореть одновременно. Любить не за внешность, не за заслуги, не за её образ. А любить то, что она скрывает. И этого слишком много, чтобы оторваться и пролететь мимо. Это разрушает до основания. Полностью. Меня она разламывает собой. Хожу по углям. Больно. Невозможно.

– Ладно. Давай, работать, но сначала должен что-то съесть. Все дни думал о том, что она с тобой. Глупо так, да? – Усмехаясь, Даррен поднимается из-за стола.

Моргаю и концентрирую на нём взгляд.

– Пойдём, пообедаем, – подхватывает пиджак.

– Нет, я подожду тебя здесь, – качая головой, сажусь на стул.

– Брось, не хочу быть там один. Но другие места компания не оплачивает. У нас с этим рестораном договор, – он хлопает меня по плечу.

– Там будет она? – Не смотря на него, уточняю.

– Да, поэтому помоги мне не сорваться. Сейчас я разбит, не знаю, как принять это всё. Пообедаем и работать.

Киваю, но лучше бы остаться здесь, не видеть её, потому что всё это время старался забыть. Улыбался Лорейн, воскрешая свои чувства, а в голове видел другую. Самое страшное, это уже не остановить. Никогда бы не подумал, что буду играть выдуманную роль, когда должен быть собой. А делал это, когда целовал Лорейн, когда укладывал её в постель, когда трахал её. Всё через силу, и это оставило во мне кровавые отпечатки. Не спал, пока моя девушка, которую любил всю жизнь, посапывала на моей груди. Смотрел в потолок и, казалось, что предаю. Себя. Словно я уже другой, чужой и не моя это жизнь. Ждал хлопок и слова «сцена снята», чтобы улыбнуться и вернуться в иной мир. Но ничего не происходило. Работа, съёмки, только менял роли, чтобы дожить до ночи и остаться одному. В своих мыслях говорить с другой, видеть, как она усмехается и самого себя ненавидеть. Но я должен показывать всем, что меня ничего не волнует, кроме места в корпорации, снова узнать, что могу быть любым, но никто так и не поймёт моей души. Никто не узнает, что у меня на сердце, и как сложно дышать от этого.

Входим в ресторан, молча, и Даррен уже не просит, чтобы его посадили ближе. Обещаю себе – не буду смотреть. Не собираюсь искать её взглядом. Нам указывают на наш столик и оставляют.

– Где здесь уборная? – Напряжённо спрашиваю Даррена.

– В конце зала. Выходишь и направо. До конца, – сообщает он.

Киваю ему и направляюсь именно туда. Мне нужна всего минута, чтобы собраться, бороться против самого себя. Иду, смотря себе под ноги, раздумывая и пытаясь угадать: была ли она там, видела ли меня, думает ли обо мне?

Одна из дверей распахивается, и шагаю туда, нечаянно толкая выходящего.

– Так ты ещё и слеп? – Замираю от насмешки. Дерьмо. За что? Медленно оборачиваясь, мой взгляд падает на чёрные лодочки, юбку, слишком сильно обтягивающую изгиб бёдер и телесную блузку.

– Шай, – выдыхая, смотрю в её глаза.

– Ты меня чуть не сшиб, – укоряет она, указывая на вход в отдельную комнату.

– Прости… я задумался.

Кажется, что не видел её очень долго. Но я не забыл, ни родинки на щеке, ни тёмных глаз, ни идеального носика, ни губ, немного приоткрытых, словно сейчас они попросят о невозможном.

– А я предупреждала, что это бывает опасно, – усмехаясь, разворачивается. Но хватаю её резко за руку и, затягивая за собой, захлопываю дверь, поворачивая ключ.

– Рейден, – возмущается, но я прижимаю её спиной к дереву. И так близко. Дерьмо. Этот аромат наполняет меня, а прохлада дарит необходимую тишину. Больно. За свои мысли и решения больно.

– Я сказал ему, что он тебе не нужен, – быстро выпаливаю, ожидая от неё реакции.

– И?

– Он любит тебя, Шай. Любит…

– Какая глупость, – цокает и отталкивает.

– Почему? – Делаю шаг назад. – Почему ты считаешь, что тебя нельзя любить?

– Потому что я продаю эту иллюзию, мотылёк. И слово, которым ты привык разбрасываться, для меня не имеет ценности. Это пепел, а после него не выживают. Даррен слишком повяз в своих фантазиях.

– Он думает, что ты с Роксборро. Возможно, именно недоступность притягивает его.

– Тоже глупость. Неважно, в каких отношениях состоит объект, когда ты думаешь о нём больше, чем должен. Это никак не влияет на восприятие того или иного человека. Вы, мужчины, любите себе выдумывать опасность, всевозможные препятствия и жить ими. Но ничего нет, Рейден, ничего в этом мире нет. Никто не стоит на пути, если ты чего-то хочешь. Действительно хочешь настолько сильно, что готов умереть за это. Поэтому меня не интересует ничего из того, что ты хочешь мне поведать. Мне откровенно плевать, – разворачивается и кладёт руку на замок.

Делаю шаг к ней, и моя рука накрывает её. Как же я скучал по этому. По её коже, по тому, что могу быть собой и говорить. Наконец-то, быть честным. Но вновь реальность оставляет только ложь.

– А если я думаю о тебе слишком часто, чтобы забыть. Если ничего не получается, а я очень хочу, готов умереть, только бы не размышлять о том, где ты сейчас. Не переживать о прошлом и не боятся будущего. Если я уже привязался к тебе и не хочу отпускать. Ты дашь мне возможность быть рядом? Как другу. Как человеку, который хочет попасть в тот самый список, кому ты сможешь доверять, как Тине. Не как мужчине, а как бесполому человеку, готовому помочь тебе, если будет нужно? Разрешишь это себе? – Шепчу ей на ухо, колыхая своим дыханием прядь волос около лица.

– Рейден…

– Скажи «да», скажи это мне. Потому что мне легко с тобой и даже молчать приятно. Не на работе, там ты для меня мисс Лоу. А вот здесь, где никого нет, и никто не узнает об этом, готова ли ты признать, что не изменить ничего? Что наши жизни переплелись? Странно, возможно, неправильно, смешно, но это так. Они пересеклись, и теперь никогда ничего не будет, как прежде. Я уверен, что никто не держал твою руку так долго, как я сейчас, и ты позволяла этого. Никто из таких, как я. Выходит, ты тоже борешься с собой, как я. Но больше не могу. Обещаю себе каждый раз, что не буду говорить с тобой, удерживать, заставлять, но всё это забывается, когда вижу. Воспоминания не стереть. Никогда. Шай, пожалуйста, – крепче обнимаю её руку и готов сдаться, потому что это конец. Мой конец, когда понимаю всё. Буквально всё, и это убивает последнее во мне. Я не друг. Мерзавец, пользующийся своими знаниями. Урод, который хочет заполучить её мысли, узнать, где же прячется настоящая Шай. Новый образ, подталкивающий совершать безумства, чтобы вырваться из паутины.

– Всё можно изменить, если захотеть, – подаёт она тихо голос.

– Но ты стоишь здесь до сих пор. А я дышу тобой. Никакого подтекста, только люди, нечаянно узнавшие друг друга в толпе. Два человека, у которых есть общее. Роль. Тобой написанный сценарий. И мы следуем ему. Что будет дальше, Шай? Можешь не отвечать, потому что знаю. Мы снова встретимся, и вновь узнаю что-то в тебе необходимое для меня. И не разорвать этого, – кривлюсь от своих слов и отпускаю её руку.

Это потрясение. Отчаянное. Страшное. Временное. Она лишь «бабочка», которая нечаянно залетела к «мотыльку», позарившегося на её свет. И он мечтает о чём-то ином из-за неё.

– Не думай, что ты сможешь узнать всё обо мне, потому что многое хранится за такой же дверью. Она во мне и твои слова… ты не должен этого говорить. Но ты делаешь это. Вернись в свою жизнь, Рейден, в моей места нет ни для кого. Я одиночка, без возможного будущего. В один момент меня не станет. Пропаду, и никто не найдёт. Дружба предполагает зависимость от другого человека. У меня такой возможности нет. Я не люблю ложь, и сама не обманываю. Если ты принимаешь такой расклад, обещая соблюдать мои правила, то сначала доберись до моего неба, а потом обсудим, – выходит из уборной и мягко закрывает за собой дверь.

Подхожу к раковине и, открывая кран, плещу себе в лицо холодной водой. Смотрю на своё отражение, и хочется разбить его к чёрту. Зачем? Не могу ответить, кроме одного слова, «хочу». И не объяснить, не оправдаться даже перед собой. Отвратительно. Но она же согласилась или нет? Она не отказала в дружбе, хотя снова ложь. Не бывает такого между женщиной и мужчиной, который узнал слишком много, приоткрыл дверь и теперь мучает себя вопросами. Возможно, именно это подсознательно не даёт мне уйти и забыть. А если добьюсь согласия на дружбу, то всё исчезнет. Полностью очищу себя и сотру память, когда она признает, что между нами большее, чем просто знакомство. Отпустит. Да, точно, именно эти мысли заставляют меня видеть её, как девушку, а не просто друга. Но теперь ведь можно успокоиться? Она не сказала ни да, ни нет, выходит, я получил то, что хотел. Верно. Всё так и есть. Теперь следует подождать, когда вернусь в своё, обычное состояние с новой подругой. И никакой привязанности, фантазий и видений в голове. Да-да, так всё и будет.

– Лжец, – шепчу я, смотря на своё отражение, и рукой стираю его на зеркале.