Текст книги "Останься только на время"

Глава 38

Рейден

– Что? – Переспрашиваю закрытую дверь.

Да что за дерьмо случилось? Всё же, было просто… вау. Я занимался сексом с Лорейн, но такого ещё не испытывал. Тонкую грань страсти и контроля, силы, своей силы над женщиной, которую желаю даже сейчас. Эту чувственность, которую она прятала в себе так долго, хочу увидеть вновь. А теперь ненависть и полное непонимание. С этого момента всё изменилось. Буквально всё, и наши отношения теперь стали реальными.

Злость и обида с такой силой наполняют грудь, что, подскакивая с постели, направляюсь в ванную комнату. Резко распахиваю дверь и слышу звук душа.

– Что за дерьмо ты несёшь? – Повышая голос, открываю створку, и девушка в этот момент открывает глаза. На меня накатывают ледяные пары, исходящие от воды. Снова! Она делает это снова! Ни черта!

– Рейден…

– Никакого холодного душа! Больше никакого холода, вообще, поняла меня? – Рычу от ярости, поворачивая ручку в сторону горячей воды.

– Ты забыл человеческую речь? Уходи, – опуская взгляд, пытается обойти меня, но перекрываю проход и толкаю обратно. Встаю под душ, кривясь на пульсирующую слабую боль в уголке губ.

– Рейден, ты добился того, чего хотел. Ты переспал со мной, теперь можешь поставить галочку и растрепать всем. Ты сделал это, а разыгрывать из себя обиженного любовника не стоит, – тихо проговаривает каждое слово, пока мои брови ползут вверх.

– Шай, ты с ума сошла? – Хватаю её за обнажённые плечи и встряхиваю. Взгляд падает на упругую грудь с выпирающими тёмными сосками, и хочется вновь припасть к ним, услышать, как собьётся её дыхание…

– Отпусти. Больше не прикасайся. Дай смыть с себя твои руки. Дай мне отмыться от тебя и твоих губ. Не трогай, – с силой толкает меня, отчего мысли сбиваются, и я делаю шаг назад.

Выбирается из кабинки прежде, чем прихожу в себя. Нет, так дело не пойдёт. Мотаю головой и быстро обтираю тело губкой, пахнущей её гелем для душа. Цветочный аромат срастается с моей кожей, и хочу ещё. До скрипа зубов хочу ещё. Глубже. Жёстче.

Обматываясь полотенцем, выхожу в тёмный номер. Свет выключен, и её неслышно. Замечаю свою одежду, аккуратно сложенную на уже идеально застланной постели.

Нет, если она думает, что я так просто уйду как какой-то подонок, то она ни черта, так и не узнала меня. Обхожу виллу, с личной гостиной, кухней, второй спальней, а её нигде нет. Возвращаюсь обратно и вздыхаю. Двери на веранду распахнуты и пахнет дождём, влажностью и солью. Медленно направляюсь туда и останавливаюсь. Шай сидит на краю бассейна в тонком халате, опустив ноги в воду. Вьющиеся мокрые волосы спускаются по спине, и я ступаю к ней.

– Объясни мне, бабочка, почему в твоих глазах я такой ублюдок? – Спрашивая, сажусь рядом и опускаю ноги в прохладную воду.

– Рейден, что ты ещё хочешь от меня? Ты обещал, что больно не будет. А сейчас всё болит, даже разум, – упрекает.

– Ты не была девственницей, но очень тугая. И я трахал тебя аккуратно, чтобы ты привыкла ко мне. Я…

– Я солгала, – тихо перебивает меня и делает глоток воды из бутылки, которую держит в руках.

– В чём? – Смотрю на её профиль, где читается только печаль.

– Я не хотела тебя. Сдалась, чтобы ты ушёл, а ты до сих пор здесь. Для чего? Что ты хочешь услышать, и какие объяснения тебе нужны? Мне не понравилось, ты мне противен, – а теперь ненависть с силой бьющая по груди.

Поднимается и шлёпает обратно.

– А ну стой, – рыкаю, на секунду замедляет шаги, а потом превращается в иного персонажа. Бесчувственного.

Подскакиваю с места и, быстрым шагом нагоняя девушку, хватаю за запястье.

– Не понравилось? Врёшь! Зачем врать? Ты испытала оргазм, я отличил его из тех, что подделывала Лорейн. Ты сжималась, подставляя себя моему члену, ты просила не останавливаться. Ты кричала и стонала. Ты трусиха, которая даже себе признаться не может, что я лучше, чем твой любовник. Его выгораживаешь перед собой? Ты…

Не успеваю договорить, как щёку пронзает мелкими иголочками, и она вспыхивает, от удара ладони голова дёргается. И это лишь подхлёстывает. Возвращаю яростный взгляд на побледневшую Шай.

– Какой же ты подонок, – с отвращением шепчет она.

– Подонок? Подонок?! – Возмущаясь, делаю шаг к ней, а она отскакивает от меня.

– Да, как и все мужчины. Вы не отличаетесь друг от друга. Считаете, что знаете обо мне всё, что точно угадали внутреннее состояние, а это не так. Теперь я тебя ненавижу. С особой силой и чувством. Ты хотел этого? Хотел добиться от меня чувств? Ты добился. Ненавижу тебя, – шипит, и это разрывает того, кем хотел быть, чтобы подойти к ней ближе. Но хватит.

В один шаг хватаю её и, толкая к стене, моментально накрываю своим телом. Не даю ни секунды больше, чтобы она боролась. Ловлю запястья и прижимаю их к своей груди. Приоткрывает рот для возмущения. Не дам! Перехватываю её дыхание и сжимаю её губы. Ожесточённо, подавляя любое сопротивление. Кусаю их. Хочу причинить ей боль, сравнимую с той, что пронзает каждый раз от её слов. Холодную. Сильную. Крышесносящую. Мою. Борьба идёт долго, пока она не всхлипывает. Сухо. Безнадёжно. И ослабевает в моих руках. Отпускаю запястья и обнимаю её одной рукой за талию, другой за шею. Не даю дышать, а только отвечать, уже мягко и тихо, на мой поцелуй. Отрываюсь от её губ.

– Хватит этого сопротивления. Это всё из-за Роксборро? Из-за него ты так ведёшь себя? Если ты думаешь, что мне нужна от тебя только ночь, ошибаешься. Я хочу тебя снова и снова. Хочу завтракать с тобой, обедать и ужинать. Хочу видеть, когда ты раздражена и когда подавлена. Хочу улыбаться и вместе смотреть фильмы. Хочу жить. Но мне не нужен от тебя только секс, – шепчу и провожу пальцами по её лицу с закрытыми глазами.

– Дело никак не касается Роксборро, – качает головой и распахивает глаза.

– Тогда расскажи, отчего у тебя такие мысли обо мне? С чего ты решила сейчас отвергать то, что было на этой постели? Тебе понравилось, как и мне. Почему, бабочка, необходимо сейчас снова ругаться? Поделись со мной, – прошу. Горько усмехается и упирается ладонями в мою грудь.

Ослабеваю руки, и она отходит от меня.

– Между нами существует нечто большее, чем страсть и секс. И я не уйду, потому что не хочу этого. Останусь, как ты и сказала, только на время. Но желаю знать, против чего нам предстоит бороться? Начнём с самого простого. С твоего любовника. Он уволит тебя, если узнает о нас? – Твёрдо произношу. Шай опускает плечи и шумно вздыхает.

– Я никогда не спала с Роксборро. Ни разу, за всё наше знакомство, – это признание, сорвавшееся с её губ, удивляет меня и одновременно приносит радость.

– Ещё раз? – Переспрашиваю, молясь внутри, чтобы слух меня не подвёл.

– Я никогда не занималась сексом с Роксборро, – повторяет уже громче и поднимает голову.

– Но ты сама сказала…

– Да, сказала, чтобы ты отстал от меня. Чтобы испугать тебя. Чтобы не приближался, потому что теряю контроль. Я не могу этого сделать. И нет никаких нас. Есть ты и я. Это два отдельных и разных человека. И то, что случилось, – сглатывает, бросая взгляд за мою спину, где находится кровать, – это не по правилам.

– То есть, между вами нет никакой интимной связи, о которой все судачат? Ты ни разу не позволяла ему прикасаться к тебе, как это делал я? – Уточняя, подхожу к девушке.

– Нет. Он любит свою жену, а я не разрушаю браки, какой бы жестокой ни была к другим. Босс для меня особенный человек, который заподозрил что-то благодаря Тине. Он знает меня, и уверена, знает и о тебе.

– И он может… – предлагаю закончить ей фразу.

– Может заставить меня, уже заставил, уже толкнул к тебе. Он считает, что мне нужен человек, который вынудит меня жить. А я этого не хочу. Мне не нужны отношения. Мне не нужен секс. Мне не нужен мужчина. Мне нравится быть одной. Я обожаю одиночество и тишину. Ненавижу, когда кричат, сама этого не делаю. Всё, что есть в тебе, полная противоположность моим правилам. Я не знаю, как принять это всё. Не умею поддерживать такие разговоры и обсуждать поцелуи и сношение.

Не могу найти слов, чтобы ответить ей. Глубоко вздыхаю и просто подхожу к девушке. Обнимаю и кладу её голову себе на плечо. Иногда сложно пережить те эмоции, которые творятся в груди. Я рад, что Шай не принадлежит никому, и драться мне ни с кем не придётся за неё. Только бороться с ней, учить её, каково это – быть моей.

– Рейден, лучше уходи, – слабо протестует.

– Нет. Я остаюсь, нравится тебе это или нет, мне плевать. Я остаюсь с тобой. После всего, что случилось и того, что ты мне подарила, у меня нет больше причин желать иного. Ты открыла нового меня, а я вижу другую Шай. Только мою, созданную так, чтобы был стимул жить, – приподнимает голову и смотрит на меня взглядом, который сложно прочитать.

– У тебя будут проблемы. Твой отец, после того как ты избил его, так просто этого не оставит. Он улетел, сейчас находится в Европе, но вернётся. Прячется, потому что твоего бывшего агента посадили. Он знает, что я защищаю тебя своими силами, – выпутывается из моих рук и проходит к открытому балкону.

– Меня это не пугает. У меня нет отца. И то, что незнакомец так поступил со мной, с матерью и родителями, ещё больше закопал себя в могилу. Меня ничего не волнует сейчас, кроме тебя, – подхожу к ней и кладу руки на её талию.

– Тебя возьмут на эту роль…

– Шай, не надо работать за меня. Я не хочу, чтобы ты помогала мне. Ты мне нравишься, и я падаю во тьму, под названием «искушение», не из-за того, что у тебя есть власть, – перебивая её, сильнее сжимаю талию и, нагибаясь, убираю волосы с шеи, оставляя поцелуй на коже.

– Для тебя осталось только одно правило, которое ты должен запомнить.

– Хорошо. Какое? – Покрываю медленными поцелуями бархатистую кожу и добираюсь до её уха.

– Ты останешься, но только на время. И период будет установлен мной. Без возмущений. Без преследований. Без требований о продолжении. Без будущего, – резко произносит и поворачивается в моих руках.

– На время. Меня это устраивает. Я сейчас не готов к чему-то серьёзному, слишком долго готовил себя к этому с Лорейн. Я лишь хочу жить с тобой и дышать тобой. Задыхаться от той Шай, которая целовала меня, и оставила отметины на моей коже. Об этом нам стоит поговорить, – улыбаясь, целую её в нос.

– Я не обрежу…

– О, обрежешь. В тот момент, когда кончаешь, ты пытаешься вырвать мой позвоночник. И это скажется на заказах. Зачем тебе они?

– Чтобы защищаться. Они острые и я могу причинить ими боль, если захочу, – снимает мои руки со своего тела и обходит.

– От кого защищаться? У тебя есть я, Шай, и ты должна запомнить это. Если у тебя проблемы, то я буду их решать. В этих отношениях у тебя нет власти, потому что я главенствую над тобой в постели. В обычной жизни, пожалуйста, но наедине, ни за что не позволю тебе контролировать себя и меня. Это моё правило, – предупреждаю её, наблюдая, как сбрасывает халатик, обнажая восхитительное тело с офигенной задницей.

– Ты ставишь мне условия? – Усмехаясь, подходит к шкафу и достаёт другую пижаму.

– Нет, это не условия. Это то, кто я есть. Мужчина, который сильнее тебя и может взять тебя в любой момент. Ты моя, бабочка, и это не обсуждается. Управляй своими пешками на работе, а в постели и в жизни я буду заботиться о тебе, – говорю, пока она поворачивается и медленно натягивает на себя трусики и шёлковые чёрные штаны.

Взглядом пробегаюсь по её телу и то, что вижу, отдаётся жгучим желанием снова войти во влажную тесноту, убедиться – такое бывает. Даже вкус у её кожи особый. Словно изголодался по безудержному сексу… почему словно? У меня его никогда не было. Позы, которые выбирала Лорейн, были лишь те, что доставят ей наслаждение. Целовать после секса нельзя – это грязно. Лучше её не трогать минут тридцать и дать подремать. И я покорно следовал этому, но не сейчас. Этой ночью я был собой, я занимался сексом так, как хотел.

От своих мыслей улыбаюсь и наблюдаю, как Шай забирается в кровать. Сбрасываю полотенце и падаю рядом, отчего она подпрыгивает.

– Рейден, – возмущается, а я, смеясь, подтягиваюсь к ней и набрасываю на свои бёдра одеяло.

Она лежит на своей подушке и смотрит на меня. А я так же на боку, любуюсь ей. Я не могу сказать, когда настало то время, означающее такую близость. Нет, секс – это лишь ещё одно подтверждение того, что я не ошибся, решив делать всё так, как чувствую. Сейчас что-то иное, невидимое и призрачное между нами. И я хочу обнять её, прижать к себе, погладить волосы, как однажды делал, но это всё было не то. Была недосказанность, была неопределённость. Сейчас, конечно, их не меньше, но есть и вычеркнутые правила. Она приняла меня, она себя приняла и это только начало.

 
                                             ***
 

Что-то очень горячее накрывает мою руку, свисающую вниз. Кривлюсь от этого жара и переворачиваюсь на другую сторону. Подкладываю удобнее под голову подушку и пытаюсь продолжить смотреть самый интересный и реальный сон в моей жизни.

Медленно открываю глаза и понимаю, что кровать не моя, аромат, витающий в утреннем солнечном свете, накалившим комнату, тоже не мой. Зевая, привстаю с постели. Моя одежда лежит на стуле, рядом с открытыми дверьми террасы.

Значит, это был не сон. Этой ночью я трахал мою бабочку и затем узнал, что никакого любовника у неё нет. Что моя.

– Шай, – сажусь на постели, растирая глаза и осматривая просторную спальню.

Ответа нет. Бросаю взгляд на часы, стоящие на тумбочке. Половина седьмого. Где её носит в это время? Финальный просмотр должен начаться в десять. Приподнимая одеяло, смотрю на утреннее приветствие моего члена и киваю ему.

– Подожди, нам бы найти её, – тихо посмеиваясь, поднимаюсь с кровати и прохожу в ванную комнату. Всё убрано и чисто, полотенце, которое бросил на пол, лежит в урне для грязного белья, да и запах парфюма Шай до сих пор хранят стены. Захожу в душ.

После дождя всегда бывает солнце. И оно наступило для нас тоже. Мы существуем. Шай моя. Конечно, вчера был сумасшедший день, вечер и завершение ночью. Но разве оно того не стоило? Стоило. Готов набивать морды за неё хоть каждому встречному, пусть только именно так завершается ночь. В мыслях, пока принимаю душ, постоянно крутится её влажное и податливое тело. Страх в глазах, когда только вошёл в неё. И это так удивительно. Сколько у неё было мужчин? Был ли кто-то за последнее время? Роксборро отпал, но женщина не может без секса и этого расслабления, которое он дарит. Хотя, я смог и она, возможно, тоже. Меня даже не волнует тот факт, что я не предохранялся. Прервал акт, хотя хотел кончить в неё. Эта фантазия поражает меня, ведь могли быть последствия. Я ничего не знаю об этой её жизни. Да и в обычной уже запутался. Но чёрт, она настолько нежна и прекрасна, что могу стать поэтом, описывая каждый вдох, который срывался с её губ. Действительно, гвоздика. С первого взгляда похожа на остальных, без изюминки, без чего-то необычного, а если рассмотреть ближе – уникальна. И теперь только моя.

Выхожу из ванной комнаты, надеясь, что Шай уже вернулась. Но её нет. Ладно, с территории отеля она не могла пропасть, поэтому надеваю джинсы, кеды и беру в руки порванную рубашку. Тихо закрываю дверь её виллы и стараюсь идти в другую сторону, чтобы никто не догадался, где я ночевал сегодня. Всё ещё спит, поэтому могу себе позволить насладиться жарким утром и медленно брести к своему корпусу.

Я счастлив. Не помню, когда все проблемы казались такими пустыми, а секс самым ярким событием моей жизни. Женщина стала выше всего, и хочется попрыгать, сообщить всем, насколько моя душа расцветает с каждой секундой.

Открываю дверь своего номера и не успеваю войти, как меня втягивают в комнату и громко хлопают.

– Какого хрена ты творишь, Ден? – Прямо в лицо орёт помятый Даррен, обдавая жутким перегаром.

– Что…

– Зачем устроил вчера драку с этим придурком? Я же говорил тебе – держись от них подальше! Что вы не поделили? Ты хоть представляешь, каким идиотом я выглядел с утра перед ней? Выпил лишнего и до меня не смогли дозвониться, зато она где-то взяла ключ и увидела меня, и не одного! Вот ты подставил меня! – Продолжая бушевать, мужчина мечется передо мной.

– Хм, я защищал Шай. Он говорил о ней и Роксборро, высмеивал её и…

– Да мне плевать! Говорили и будут говорить! Ты ей никто, чтобы ввязываться в драку! Никто! – Толкает меня в грудь, отчего подаюсь назад.

Кривлюсь и сжимаю руки в кулаки. Хочется сказать ему, что та, в кого он так влюблён, моя. Принадлежит мне, и шептала моё имя, когда я её трахал.

– Она уверила меня, что всё замяла деньгами. Тебя не вычеркнули из списка, а вот другого уже отправили обратно в Лос-Анджелес. Но, чёрт возьми, она видела меня с проституткой! Теперь всё потеряно! Столько лет, и всё из-за тебя!

Хрюкаю от смеха и обхожу Даррена. Бросаю рубашку на кровать, радуясь внутри такому стечению обстоятельств, пока все его слова не доходят до меня.

– Подожди, – разворачиваюсь и ловлю его яростный взгляд. – Ты сказал, что Шай была у тебя?

– Да, два часа назад. Вошла и вылила на меня ледяную воду! Указала на выход девушке, пока я приходил в себя! Ты хоть понимаешь, в какое положение меня поставил перед ней? Вот ты урод! – От его крика кривлюсь и цокаю.

– Да ей плевать на то, кого ты трахаешь. Расслабься, Даррен, – хмыкая, открываю шкаф и достаю свежую майку.

– У меня голова болит, а я сижу здесь, жду тебя. Ты где был?

– На берегу ночевал. Шай вчера пришла за мной, отчитала, и я пошёл по берегу. Думал, а затем от усталости заснул. Хорошее выдалось утро, – спокойно обманывая, пожимаю плечами и натягиваю майку.

– Хорошее? Да я тебе сейчас покажу – хорошее утро, – передразнивая меня, надвигается, а я уже, не сдерживаясь, смеюсь.

– Брось, обещаю, что больше не буду бить морды за девушку, которую обзывают шлюхой, и рассказывают, как отымеют её, – упоминания этих слов заставляет его остановиться и покачать головой.

– Прекращай, серьёзно, Ден, прекращай эти забавы. Они усугубят твоё положение. Ты хоть понимаешь, что если бы она не заплатила за тебя, то нам бы под зад дали? И это пятно на твоей репутации, а ты даже миллиона не заработал, чтобы такое позволять себе…

– Заплатила? – Переспрашиваю его.

– Да. Заплатила управляющему, а он должен стереть видео с камер и распределить деньги между теми, кто из обслуживающего персонала это видел. Мало того, она была у всех, кто из участников там присутствовал. И каждый уже предупреждён. На всех у неё есть компромат. Как она его достала, не имею понятия. Но они будут молчать.

– Она с ума сошла? – Обескуражено шепчу и запускаю руку в волосы. Припоминаю, она вроде бы это упоминала, но я был так поглощён ей и своими чувствами, что вылетело всё из головы.

– Сколько?

– Не имею понятия. Ладно, будем дальше работать. Сегодня скажут, кто уедет отсюда, а кто останется. И мы остаёмся, Шай уверена, что тебя взяли. Она мне голову оторвёт, если ты снова выкинешь что-то в её отсутствие. Чего она так о тебе печётся? – Прищуриваясь, смотрит на меня. А в голове застревает лишь одно слово: «отсутствие».

– Что ты подразумеваешь под тем, что она отсутствует? Она была здесь ночью, – напрягаюсь, ожидая ответа.

– Улетела, после того, как была у меня. Дала всё инструкции…

– Что? Улетела? – Повышаю голос.

– Да. Сказала, что улетает немедленно. Если тебя действительно взяли, то мы задержимся здесь, чтобы…

Отворачиваюсь, даже не слушая его больше. Улетела. Убежала. Снова. Чёрт бы её побрал. Вот для чего настаивала на времени. Оно, по её мнению, закончилось. Одна ночь, только зарождающееся настоящее, и она скрылась от последствий. Вновь бросила меня без объяснений. Нет, так не пойдёт. Я не мальчик, чтобы она позволяла такое со мной. Да, у неё огромное количество секретов, но так не поступают. Она ошиблась, чертовски ошиблась, если решила, что я оставлю это просто так. У меня имеется своё мнение, и она отдаст мне этот контроль. Я заставлю её принять меня, как должно, не унижая. Она признает во мне своего мужчину. Признает, иначе я её просто разорву.

Глава 39

Рейден

Поднимаюсь в лифте, стараясь держать себя в руках. Скорее всего, меня уволят. Я потеряю работу, но сейчас меня это мало волнует. Место в корпорации больше не кажется чем-то особенным. А вот человек, из-за которого буквально сбежал с острова, изнасиловал мой разум собой. Эти мысли даже работать не давали, из-за чего поругался с Дарреном, пытающимся переубедить меня остаться и продолжить съёмки. Но нет, внутри всё полыхает от ярости, набирающей обороты с каждой минутой прошедшего времени.

Останавливаюсь перед знакомой дверью и ударяю по ней. Затем ещё раз и ещё. Плевать, если разбужу соседей в одиннадцать часов вечера. На всё мне похрен, я придушу её, просто собственными руками сдавлю эту нежную шейку и сверну её.

Дверь передо мной распахивается, и вхожу, отталкивая Элеонор.

– Шай! А ну спускайся живо! – Сжимая кулаки, кричу, пугая тем самым домработницу, которая поспешно захлопывает дверь.

– Где она? Где эта стерва? – Рычу и взбегаю на второй этаж.

– Мистер Броуд…

– Шай! Мать твою, если ты сейчас же не появишься, я разорву тебя! – С криком врываюсь в молчаливую спальню, где никого нет.

– Мистер Броуд…

– Где она? – Поворачиваюсь к Элеонор.

– Шайди в больнице, – тихо отвечает, и всю злость снимает рукой. Словно душем холодным облили.

– Что? В больнице? Она… в какой она больнице? – Уже шепчу, от страха даже голос садится.

– Вам не следует…

– Говорите, в какой больнице? Что с ней? Ну же, отвечайте! – Повышая голос, обхожу её и направляюсь по коридору.

– «Сидарс-Синай», – чётко произносит.

– Палата? С ней всё хорошо? – Подбегаю к двери, замечая странную улыбку на лице Элеонор.

– Хм, нет, не всё хорошо. Палата триста десять, – спокойно спускается, словно не Шай сейчас находится в госпитале.

Вылетаю из пентхауса и бегу к лифту. Чёрт возьми, что с ней случилось? Почему улетела и попала туда? Тысячи мыслей, вариантов, и единственное неизменно – страх. Выбегаю на дорогу и ловлю такси, называя адрес. Меня трясёт от того, что хотел с ней сделать из-за её поступка, а ей было плохо. Может быть, я что-то сделал? Но не помню ни крови, ничего из того, что могло бы отправить её в больницу, да ещё и в стационар. По пути сюда? Роксборро? Возможно, он узнал? Ну не бил же он её, тем более она утверждала, что нет между ними ничего.

Машина останавливается у госпиталя, расплачиваюсь и вбегаю в него. Смотрю на указатели, и палата находится в отделе «Гинекологии». Что случилось? Несусь со всех ног в другое здание, теряю дыхание и влетаю на тихий этаж. Никого нет, кроме медсестры, дежурящей в это время суток.

– Добрый вечер, палата триста десять, что… – не успеваю спросить, как одна из дверей открывается, и вижу тёмные волосы, распущенные по плечам, строгий костюм и обладательница этой шевелюры поворачивается.

– Чёрт возьми, Шай! – Восклицая, иду к ней, а она, моргает, наблюдая за мной.

– Что ты здесь делаешь? – Удивлённо произносит.

– Что здесь делаю? Я тебе расскажу, что я здесь делаю!

– Рейден, сбавь обороты. Мы в больнице, тут явно здоровые не находятся, и твой крик их только напугает, – обходит меня и идёт в сторону стойки.

Вот дерьмо! Она такая спокойная, уравновешенная, и нет больше моей бабочки. Ярость с новой силой даёт о себе знать, и я направляюсь быстрым шагом к девушке, что-то передающей медсестре.

– Вы же помните о конфиденциальности? – Спрашивает Шай.

– Конечно, мисс Лоу. Она пробудет здесь пару суток, и мы никого не впустим, кроме вас, её мужа и сотрудников, – кивает она.

– Отлично. Я навещу её и уйду, – Шай разворачивается и идёт в сторону кофейного автомата.

Что здесь происходит? Следую за Шай, потирающей глаза.

– У Тины выкидыш. Вчера ночью началось кровотечение, она думала, что такое бывает, верила до последнего в сказочное событие, пока не начались боли. Тогда вызвала скорую, и её привезли сюда в третий раз, – тихо объясняет Шай.

– Чёрт, – вздыхая, закрываю глаза, понимая теперь причину такого поспешного отлёта.

– Тебе не следует здесь находиться. Мне нужно уладить дела с Аароном, он весь на взводе, порывается сорвать съёмку, – поворачивает ко мне голову, и только сейчас замечаю усталость на её лице и подавленность.

– Подожди, а что ты здесь делаешь? Ты должен быть…

– Я там, где должен быть. Поговори с Аароном, а я пойду к ней, – перебивая Шай, двигаюсь в сторону палаты.

– Стой, нет, – хватает меня за руку, пытаясь остановить.

– Шай, я умею утешать женщин, и сейчас ей нужно мужское плечо. Аарон вряд ли прилетит так быстро, да и масштабы его проектов огромны. Я искренне сопереживаю и сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь ей, – уверенно произношу, и её пальцы размыкаются.

Кивает и отходит в сторону. А я не могу понять, откуда столько горечи в её глазах. Ведь она ненавидит детей, сама об этом говорила. Наверное, из-за несчастья подруги. Но видеть её такой больно, понимая, что умеет она чувствовать, но не со мной.

Вхожу в палату, замечая блондинку, лежащую на боку. Я знаю, что мне нет здесь места, но мне жаль Тину, которая ещё недавно светилась от счастья. Подхожу бесшумно к койке и присаживаюсь на неё.

– Знаешь, в таких случаях обычно говорят, что понимают тебя и жалеют, – начинаю я. Поворачивает голову и удивлённо приподнимает брови. Глаза красные от слёз, лицо опухло.

– Ден? – Хрипло подаёт голос.

– Да. Это я.

– Что ты здесь делаешь? У тебя же кастинг, – приподнимается и садится.

– Неважно. Я здесь. И готов поддержать тебя, потому что те, кто говорит то, о чём я упомянул, ни черта не знают о твоей душе. Они предлагают тебе крепиться и держаться. Но не надо. Только ты знаешь, что сейчас в твоём сердце и как легче принять потерю. И если хочется, то плачь. Навзрыд, громко или тихо, но если слёзы помогут тебе, то делай это и не показывай им, что ты сильная. В таких ситуациях необходимо принять свою слабость и выплеснуть её. И я здесь для этого. Можешь поплакать, – натягиваю улыбку, подбирая слова, которые чувствую сейчас.

В глазах Тины собираются слёзы, и она бросается на мою грудь.

– Я так хотела его… так старалась делать всё, чтобы он появился, – слёзы катятся по её лицу, голос дрожит, и я обнимаю её, стараясь помочь.

– Я знаю, Тина. Не могу уверить тебя, что всё будет хорошо. Я не хочу обманывать. Но легче станет, когда-нибудь станет, – поглаживаю её по спине, и она ещё громче заливается слезами. Громко, болезненно и так одиноко. А я сижу и, молча, поддерживаю. Другого в этой ситуации мне не дано. Только вот так, успокоить, и дать ей эти минуты слабости.

Девушка через какое-то время уже только всхлипывает и отстраняется от меня. Беру упаковку салфеток и протягиваю ей.

– Спасибо, Ден. Аарон так далеко, я глупая позвонила ему… не должна была, – сморкается и всхлипывает.

– Должна. Вы семья и это ваша общая боль. Да, это тяжело, но ты всё правильно сделала.

– Шай никогда не плачет, и я старалась… стараюсь постоянно не показывать ей, что вот такая слабая. Мне кажется, что она осудит меня, – тихо признаётся девушка.

– Это глупости, Тина. Ведь и она переживает за тебя. У неё иной подход к таким моментам, да и, вообще, к жизни. Поэтому равняться на неё не нужно.

– Так ты что тут делаешь? – Повторяет вопрос.

– Прилетел, чтобы придушить Шай, – пожимая плечами, поднимаюсь с кровати и разминаю спину.

– Но она сказала, что ты там должен быть долго. Тебя же взяли. И за что ты хочешь её придушить? – Изумляется она.

– Тина, сейчас не время, – качаю головой.

– Нет, именно время, потому что это отвлекает меня. Что там произошло?

– Я отказался от места, – признаюсь и с тяжёлым вздохом снова опускаюсь на кушетку.

– Что? Ты с ума сошёл? Если она узнает, а она узнает, сама тебя придушит, – шепчет девушка.

– Сошёл, Тина, из-за неё и сошёл. Не смог быть в неведении. Она меня оставила, понимаешь? После всего взяла и сбежала. Я ведь не знал, что улетела из-за тебя. Даже записки не было. И сорвался сюда, бросил всё, и вот теперь здесь, – глубоко вздыхаю и поворачиваю к ней голову.

– После всего? На острове что-то необычное произошло? – Прищуривается, а я цокаю и гримасничаю.

– Она сказала, что с Роксборро у неё ничего нет, – произношу я.

– Эм…

– Правда это?

– Да. Между ней и боссом никогда ничего не было. Хм. Она сказала тебе это, ты целовал её, прикасался, думаю уже беспрепятственно. А там остров, красивые ночи, жаркие дни, личный самолёт, и вы одни, – медленно рассуждает она.

– Откуда ты знаешь, что я целовал её? – Изумляюсь.

– Мы же девочки, Ден. Правда, не хотела она делиться, но вырвалось у неё. Да и знаешь, она ведёт себя очень странно, словно находится не здесь. Отвечает сухо и часто моргает, как будто думает о чём-то запретном для неё. Конечно, я бы хотела, чтобы ты добился большего, чем поцелуи. К примеру, секс. Хотя, скорее всего, тогда бы небеса обрушились, – смеётся и затем замолкает так резко, когда я встаю, понимая, что догадывается по моему взгляду.

– Да ладно? Ден, правда? Это не шутка? – Приподнимается с кушетки.

– Ну… хм, да, кое-что произошло, и небеса на месте. А потом она улетела, бросила меня. И я слетел с катушек, – нехотя отвечаю.

– О, господи, – Тина падает на подушку и прикладывает руку ко рту.

– Боже мой. Невероятно. Вы с ней занимались сексом. Чёрт, да это… это… боже мой, – обескуражено шепчет, размахивая руками.

– Да, я всего лишь «мотылёк», а она…

– Нет. Нет, Ден, дело не в этом, – мотает головой и подзывает пальцем к себе. Хмурясь, сажусь рядом с девушкой.

– Ты первый, понимаешь? – Шепчет она.

– Она не была девственницей, – усмехаюсь я.

– Боже. Первый. После всего. Единственный, кто заставил её не контролировать ничего. Ты заставил её подумать об удовольствии. Я поверить не могу. А я знала, что у тебя получится. Чёрт…

– Тина, ничего не понимаю. Почему первый? И после чего? – Перебивая её, спрашиваю.

– Она ни с кем не спала пять лет. У неё никого не было за это время. Секс для неё под запретом. Мужчины под запретом. Отношения тоже. Прикосновения туда же. Да всё запрещено, кроме работы. А ты… ты занимался с ней любовью. И боже, я так рада, ты не представляешь, – в её глазах снова скапливаются слёзы, а я шокировано приоткрываю рот.

– Никого? Пять лет?

– Никого. Вообще, никого. Никто не был у неё в квартире, даже Роксборро. Она не пускает туда ни одного мужчину, иногда Аарона, и то после великого боя. Она закрылась ото всех, а ты проник глубже. Ден, ты такой молодец, но не останавливайся. Пожалуйста, она же потеряет себя, забудет окончательно, что такое жизнь. Я наблюдаю это так долго. А мне хочется, чтобы она была счастлива, как я и Аарон. Ведь именно Шай познакомила нас. Она была уверенна, что мы подходим друг другу. И смотреть, как один из самых близких людей всё больше ожесточается, ужасно.