Текст книги "И наступила тьма…"

– Все не так страшно, раны пустяковые, просто носом въехал в забор, – он улыбнулся, продемонстрировав отсутствие клыка.

Спустя некоторое время подали обед. Меню здешней тюрьмы не отличалось изысканностью. Обед состоял из жутковатого вида куска хлеба, миски с вонючей жидкостью и авокадо.

– Нам разнообразили рацион? – поинтересовался Драт, вертя в руках темно-зеленый плод.

– А это Норкино последнее желание, – ухмыляясь пояснил кот.

– Какое еще последнее желание? – удивился Драт.

– Ну, меня там немного неверно поняли и присудили авокадо. Если б я знала, попросила бы кусок мяса, хотя бы, или еще…

– А тебе везет, – прервал меня Драт, – Нам никакого последнего желания не исполняли.

Мы поделили авокадо на всех и проглотили в мгновении ока. До этого мне не приходилось пробовать этот плод. Я так и не поняла фрукт это или овощ, авокадо было практически безвкусным, чем-то напомнил мягкий орех. Однако ни кот, ни я не были удовлетворены авокадо, и нам все-таки пришлось притронуться к обеду. Хлеб ко всему оказался еще и неимоверно жестким, я подумала, что ему не меньше ста лет. Мои попытки съесть его, чуть было не стоили зубов. Попробовать жидкость, пахнущую болотом, я так и не решилась. Коту такое питание тоже пришлось не по вкусу. Он попытался размочить сухарь водой, от чего тот приобрел еще более отвратительный вид. Кошак так и не решился попробовать этой еды и отшвырнул кусок лапами.

– Норка, чего это твой кот едой разбрасывается? – недоуменно спросил Гилл, который с явным аппетитом налегал на супчик.

– Это не еда, а помои, – пробурчал котик, а потом добавил, – Лучше голодать, чем что попало есть, – и принял надменный вид.

– Это с непривычки, – снисходительно улыбнулся Канк.

– Кошарик, извини, вискаса тут нет, – сказала я так не от того, что мне понравился обед, а просто чтобы лишний раз поиздеваться на мохнатым.

– Не знаю, что такое вискас, но, наверное, лучше, чем это сухарище. – высказался кот.

– Боишься поломать свои зубки, киса? – я издевательски улыбнулась.

– Вот покусаю тебя, посмотришь, какие у меня зубки, – кошак забавно оскалился.

– Вот вернемся домой, я тебя ветеринару отдам, – ответила я.

– Если вернемся, – поправил меня мохнатый, и от моего веселья не осталось и следа, – Ты б лучше не цеплялась ко мне, а думала, как нам бой вести, – заявил кот.

– Не умничай, киса, – вздохнула я, – Все равно нам нереально убить монстра.

– А их легко убивать, – сказал Гилл, – Нужно просто оторвать ему башку, – он потер руки, а в его глазах блеснул огонек ярости, – Она без усилий отрывается. Да они вообще какие-то мягкие, как желе. Главное успеть. Они передвигаются быстро. И ядом плюются, которой парализует. Если б можно было остановить их или хотя бы замедлить, было бы куда проще их мочить.

– Остановить. А это мысль, – пробубнил себе под нос кот.

– Можно подумать, ты знаешь, как, – сказала я.

– Может и знаю, – загадочно проговорил кот.

– И как же? – насмешливо спросила я.

– Потом придумаю, – стушевался хвостатый.

– Ну, думай, чудище мохнатое, – сказала я.

Догрызть свой окаменелый хлеб я так и не смогла, вместо этого забралась на свою полку и раскурила сигарету. Я лежала на спине и смотрела в потолок с ужасом осознавая, что так проходит последний день моей жизни. Теперь все казалось таким бессмысленным, мне почему-то вспомнился суровый взгляд декана и экзаменационный билет по физики. Я вспомнила как глупо тряслись мои коленки. Этот предмет никогда не был моей сильной стороной, а на экзамен я пришла совсем не готовой, поскольку накануне завершился мой страстный, но кратковременный роман. Тогда я думала о том, как будет укоризненно качать головой мама, а папа начнет рассказывать, что он в свое время сидел за учебниками целыми сутками. Мне было так страшно прикасаться к этим листочкам с задачками, будто из-за отметки в зачетке может рухнуть Вселенная. Теперь этот страх казался таким нелепым.

Конечно, все мы в той или иной степени боимся смерти. Собственно, это единственное, чего можно бояться, поскольку после исправить уже ничего нельзя. На самом деле, до того, как оказаться в камере, я даже не знала настоящего страха, который обволакивает тебя, медленно парализует и лишает воли, когда выхода нет. Меня больше не страшила боль, которую я могла испытать, меня пугала неизвестность и окончательный финал моего существования. Именно теперь я осознала, насколько сильно я люблю жизнь, во всех ее проявлениях. И от этого осознания сердце мучительно сжалось. Ведь мне теперь вряд ли удастся встретить рассвет на безлюдных городских улицах или прокатиться на гидроцикле. Все это осталось в прошлом, теперь лишь серый потолок с пятнами угрожающе нависает надо мной мрачной грозовой тучей.

Я взглянула на кота, тот беспробудно спал у моих ног, посапывая мокрым носом. Кажется, его совершенно не беспокоила наша дальнейшая судьба. Это так он придумывает план нашего спасения, значит. Я пнула кошака ногой так, что он скатился по воздуху на пол. Хвостатый непонимающе уставился на меня, я же ответила презрительным взглядом. Моя меланхолия уступила место ненависти ко всему живому.

– Ты это специально? – спросил Кей, забираясь обратно на полку.

– Нас завтра отдадут на съедение чудищу, а ты смеешь дрыхнуть, – ответила я.

– А будет лучше, если я последую твоему примеру, уставлюсь в потолок и буду сокрушаться о нашей участи? Я предпочитаю заняться чем-нибудь более полезным, например, поспать.

Я набрала воздуха в легкие, но так и не смогла подобрать более-менее подходящих слов. Меня распирала изнутри обида на вселенскую несправедливость, но я выпустила воздух и сквозь зубы процедила:

– Животное.

– Ну да, куда уж мне до тебя, – кот посмотрел на меня с усмешкой, оптимист чертов, – Разве я, недостойный, могу предаваться печали и мыслям о конечности нашего бытия? И имей ввиду, будет лучше, если ты тоже завтра проснешься отдохнувшей.

Я отвернулась и снова уставилась в потолок. Больше всего меня бесило то, что мохнатый был прав, да еще будто читал мои мысли. Конечно, от моих пессимистических философствований не было никакого проку.

Тем временем к моей полке подошел Канк и произнес, улыбаясь:

– Забавная у тебя зверушка.

Я посмотрела на кота со злорадством:

– Обхохочешься, – в ответ кошак сверкнул глазами.

– Давая я тебе покажу пару фокусов? – предложил Канк.

– Не стоит, – мне не хотелось тешить себя пустыми надеждами, а еще больше не хотелось позориться перед сокамерниками неуклюже повторяя приемы профессионального бойца. Но Канк совершенно бесцеремонно схватил меня за ногу и сбросил с полки.

– Ты чего? – взвизгнула я, принимая вертикальное положение, – Ты… ты совсем?

– Нападай, – ответил он.

– Ты чего? – глупо повторила я.

– Атакуй меня, – снова потребовал он.

Я замахнулась кулаком, но удар пришелся по воздуху. Канк взмыл в вверх и распластался под потолком, а затем снова произвел неуловимое движение, перекувыркнулся и опустился позади меня.

– Теперь я могу оторвать тебе голову, – сказал он, кладя руки мне на плечи.

– Спасибо, – ответила я, вывернувшись из его объятий и одарив его недовольным взглядом.

– Теперь ты, – скомандовал Канк. Неужели он хочет, чтобы я повторила его кульбит? Да я же в собственных ногах запутаюсь так, что шею сверну.

– Я не смогу, – опустила я голову.

– Просто оттолкнись посильнее да раскинь руки и ноги, как будто летишь. Ты очень легкая, сможешь сделать это быстро. А потом просто сделай кувырок по потолку. Монстр не сообразит, где ты, и у тебя появится шанс оторвать ему голову.

– Канк, у меня нет шансов, – я собралась снова влезть на полку, но парень твердой рукой остановил меня и глядя в глаза произнес:

– Шанс есть всегда, – его голос звучал настолько уверено, что возражать я не стала. Я внимательно посмотрела на Канка, в нем чувствовалась колоссальная сила, не столько физическая, а сколько… какая-то иная, непостижимая. Кажется, этот человек может остановить цунами одни взглядом.

Я со всей силы оттолкнулась от пола и больно стукнулась головой о потолок и быстро опустилась на то же место. Мне показалось, что я стала похожей на мячик-попрыгунчик.

– Отталкиваясь поддавайся вперед, – посоветовал подошедший сзади Драт, – У тебя получится.

Я попыталась повторить, но меня снова постигла та же неудача. Присев на корточки, я потерла ушибленную макушку.

– Давай еще, – подначивал Канк.

– А каски у вас случайно не найдется? – спросила я. Как ни странно, мою голову покинули печальные мысли, наверное, их вышибло ударом о потолок. Мое настроение изрядно улучшилось, несмотря на неудачный прыжок.

– Тебе достаточно будет оказаться у него за спиной и оторвать ему башку, – посоветовал Гилл, – Не зацикливайся на прыжке, можешь прокатиться у него между ног или еще как-нибудь. Используй кота, чтобы отвлечь монстра.

Кей злобно зыркнул на Гилла, потом на меня:

– Может лучше я ее использую, как отвлекающий маневр? – ехидно предложил кот.

– Если только твоих кошачьих силенок хватит, чтобы оторвать голову, – съязвила я, на что кошар фыркнул, но промолчал.

– Последний раз я ногами головы отрывала, – похвасталась Евфера, – Очень эффектно получалось.

– Сорвала аплодисменты? – позлорадствовал Илон стоявший позади нее.

– И букет цветов от одного из моих многочисленных поклонников, – она слегка обернулась к Илону и загадочно улыбнулась. Мне показалось, что эта девушка с повадками машины-убийцы кокетничала с Илоном. Я прекрасно могла себе представить, как Евфера отрывает ногами голову монстру, но увидеть, как она пытается игриво улыбается парню, никак не ожидала. Девушка усмехнулась и изящным движением руки откинула свои локоны назад, но не забыла о стоящем позади объекте обольщения, и случайно ударила парня в грудь рукой, отчего несчастный Илон утратил равновесие и спланировал к стене.

– Решила добить раненого? – шутливо спросил Драт, – Давно пора, а то мучается с тобой, бедняга.

Евфера поспешила на помощь свое жертве, бережно подняла с пола и уложила на полку, как маленькая девочка своего плюшевого мишку. Конечно, я понимаю, что здесь все мы практически ничего не весили, но зрелище доставило мне не мало удовольствия.

К вечеру печальные мысли распрощались с моей головой окончательно, я даже и думать забыла о том, что этот день может быть моим последним. Во мне поселилась идиотская удаль, особенно после того, как некоторые приемы я выполнила почти успешно. Все-таки физическая нагрузка – лучшее средство от депрессии. Теперь же я ощущала себя уже не беспомощной жертвой, а одним из настоящих гладиаторов, рвущих голыми руками пасти львам. В конце концов я вымоталась и почти сразу отключилась, едва успев забраться на свою полку.

***

– Эй, просыпайся, принцесса, – кто-то слегка тормошил меня за плечо, но мне такое пробуждение показалось изощренной экзекуцией.

Не горя особым желанием поднимать веки, я повернула голову и сквозь щель между ресницами увидела Драта. Сие незамысловатое движение отдалось болью в шее и звоном в ушах, голова закружилась, и я неловко соскользнула прямо в руки своего мучителя, а только потом полностью открыла глаза. Несмотря на мягкое приземление в невесомости, мои конечности свело от дикой боли. Примерно такие же ощущения бывают, если отсидишь ногу, к примеру, а потом пытаешься на нее встать. Только я умудрилась отсидеть все тело. Из груди вырвался пронзительный стон, и Драт осторожно усадил меня на нижнюю полку.

– Да что с тобой, тьма тебя раздери? – недоумевал Драт.

Можно подумать, я знала, что со мной. Ощущение, будто у меня все тело было перетянуто жгутами всю ночь, и только теперь их удосужились снять.

– Это из-за невесомости, – пояснил спрыгнувший сверху кот, – Там, где она жила, невесомости нет, а земля под ногами.

На лице Драта образовалась недоверчивая улыбка.

– Еще скажи, что она круглая, – он рассмеялся своей удачной шутке. Кот обиженно фыркнул в ответ, но в дискуссию вступать не стал. Мне же сейчас было совсем не до полемики на тему астрофизики.

Я взглянула на свои руки и с ужасом обнаружила, что они приобрели нездоровый бирюзовый оттенок, а пальцы едва шевелились. В висках застучали назойливые молоточки, а скудное содержимое желудка подскочило к пищеводу, хотя подскакивать в общем и нечему. С такими симптомами я и до боя не доживу. Мне страстно хотелось вернуть своим несчастным ручкам нормальный розовый цвет, и я принялась тереть омертвевшие ладони друг о дружку. Старания не были напрасны, вскоре я уже могла свободно разгибать пальцы, а болезненная синева отступила. Таким же образом я поступила и с нижними конечностями, и в скором времени могла вновь вполне успешно передвигаться, хотя и без особого энтузиазма.

– Тебе надо размяться перед боем, – посоветовал Драт, – Надо кровь разогнать.

Где-то я слышала, что космонавты в невесомости в обязательном порядке должны заниматься физкультурой, иначе мышцы атрофируются, кости ослабевают, кровь перестает нормально циркулировать, и прочая пакость случается. Эх, не примут меня в космонавты. Наверное, Драт был прав, но любое движение давалось мне с трудом. Ко всему прочему, вчерашняя усердная тренировка не прошла бесследно, противно ныли сухожилия. Тело казалось не послушным и каким-то заскорузлым, но несмотря на это, я попыталась последовать совету Драта. Однако, завершить разминку мне не удалось. Дверь зловеще заскрежетала, а после донесся отвратительный возглас:

– Девка с тварью на выход.

«Сердце ушло в пятки» – всегда казалось мне образным выражением, но в этот момент я четко ощутила, как грудная мышца покинула свое привычное место и бухнулось где-то в районе ступней. Мой рот сам по себе глупо приоткрылся и из него вырвался нечленораздельный звук, похожий на стон или звучный вдох. Нет, все-таки никогда до этого момента я не испытывала настоящего страха. Все, что происходило со мной раньше не шло ни в какое сравнение с сегодняшними ощущениями.

Кто-то подтолкнул меня в спину, и я, поддавшись толчку, двинулась к выходу. В ушах так громко раздавался непрерывный звон, что пожелания удачи в след и прочие напутствия доносились лишь отдаленным эхом. Я так и не нашла в себе сил, сказать хоть что-то на прощание.

На выходе мне надели наручники и мешок на голову, один из надзирателей перекинул меня через плечо и куда-то понес. Я не увидела, забрали ли они кота. Может быть, они про него и забыли, но ведь охранник приказал выйти мне именно с ним. Наверное, его тоже засунули в мешок. Пока меня несли, я все время думала про кота. Глупо, но мне очень не хотелось, чтобы его забыли. Наверное, я просто не хотела оставаться одной, хотя это было не совсем порядочно по отношению к коту, ведь если бы забрали только меня, Кей наверняка остался бы жив. Но меня охватывал тот страх, при котором уже забываешь о каком-либо благородстве, да и вообще о человеческом отношении. Я же оказалась далеко не героем, и даже чувства стыда по этому поводу не испытывала. Только всепоглощающий страх.

Меня погрузили в багажник автомобиля. Скорее всего, это был тот же самый багажник, в котором меня привезли в эту тюрьму. По крайней мере, здесь царил такой же удушающий токсический смрад. Когда машина тронулась с места, я решилась позвать кота:

– Кей! Ты тут?

Но ответом была только тишина. Они его забыли…

Темнота перед глазами вдруг начала сгущаться, а по спине поползла мерзкая струйка холодного пота. Сердце гулко заколотилось, а воздух стал густым, тяжелым, и отказывался проникать в легкие. Я бы наверняка упала в обморок, если бы могла упасть. Но сознание так и не решилось покинуть меня, потопталось на пороге блаженного небытия и сделало выбор в пользу тягостной реальности.

Крышка багажника внезапно откинулась, я даже не услышала, как машина остановилась. Чьи-то большие руки выволокли меня на свет. С меня сняли мешок и яркий свет больно ударил по глазам. До меня донесся гул человеческой толпы. Когда глаза привыкли к свету, я увидела, что звуки доносятся с трибун, а сама я стою посреди стадиона с покрытием из белого песка, окруженного высокой сплошной стеной. И тут передо мной один из охранников вытряхнул из мешка кота. Мохнатый неуклюже шлепнулся на толстую задницу.

Страх на мгновение отступил, мне даже удалось вздохнуть полной грудью. Я так обрадовалась, будто бы кот теперь сможет защитить меня от любых чудовищ. Кажется, я даже расплылась в нелепейшей улыбке, а мохнатый посмотрел на меня как на умалишенную, и настроение вновь окрасилось негативными тонами, страхом и безысходностью.

Охранники тем временем погрузились в машину и взлетели вверх, а трибуны загудели с новой силой. Вскоре я поняла, что это означало. Откуда-то сверху, я так и не успела увидеть, откуда именно, на песок упало большое уродливое существо. Я попятилась назад, а монстр тем временем принял горизонтальное положение, показав волосатую грудь, и теперь смотрел на меня маленькими широко расставленными угольками глаз. Это дитя порочной любви бегемота и гориллы рвануло прямо на меня, я отбежала в сторону, и чудище врезалось в стену. Но на долго этот промах его не задержал, урод развернулся, встал на все четыре конечности и вдруг кошкой прыгнул в мою сторону подняв столб пыли. Я сжалась в комок, закрывая себя руками и зажмурилась. Сожрет, успела подумать я, целиком проглотит, как печеньку. Но чудище отчего-то не спешило преступать к трапезе. Вместо этого послышался истошный кошачий вопль. Я немного отползла на назад и только тогда решилась посмотреть на происходящее. Перед монстром весь в зеленой слизи стоял Кей, он быстро снимал с шерсти эти сопли и кидал в морду чудищу. Уродец же стоял неподвижно, будто ждал, пока кот полностью не очистится от полупрозрачной склизкой массы, а потом вдруг рухнул навзничь со звучным шлепком. Кот стряхнул с себя последние остатки зеленой сопли и повернулся ко мне:

– Не действует на меня его плевок, – с героическим видом произнес мохнатый, – А теперь оторви, пожалуйста, ему голову, только не коснись его слюны.

Коленки все еще подрагивали, но я все-таки осторожно встала и обошла лежащую тушу. Мне еще не приходилось отрывать голову кому-либо, несколько секунд я раздумывала, как преступить к этому не слишком приятному процессу. Вся морда существа была забрызгана мерзким и смертельно опасным желе. Я ухватилась за небольшие рога на макушке монстра и потянула на себя. Голова отделилась на удивление легко с отвратительным хлюпающим звуком. Я брезгливо отбросила премерзкий трофей в сторону.

Публика разразилась восторженным воем, а с трибун полетели цветы и монеты. Кажется, они были мною довольны. Но насладиться славой победителя мне не дали, на лицо вновь опустилась серая мешковина, а руки стиснули стальные браслеты. Мне предстояло опять отправиться в путешествие в багажнике.

***

– Ну, неужели? – удивленным возгласом встретил нас Драт, – Даже кот живой. А мы уж думали, схавала вас зверушка. Ну, хоть на что-то годитесь, – он помог мне освободиться от мешка на голове и уважительно похлопал по плечу.

– Я, может, и гожусь, – гордо ответил кот.

– А голову, между прочим, я отрывала, – напомнила я.

– Быстро же вы управились, – сказала Евфера не дав съязвить коту, который уже открыл рот, но тут же его захлопнул, видимо, не найдя нужных слов.

Забравшись на свою полку, я закрыла глаза и немного задремала. Только теперь пришло осознание, что все закончилось, будто с моей шеи наконец сняли стокилограммовый камень. Сквозь сон я слышала, как кот рассказывал о своих подвигах, естественно, несколько приукрашая свои заслуги. Мне показалось, что он стал выше ростом и теперь уж точно мог защитить меня от любых чудовищ. С этими мыслями я окончательно провалилась в небытие.

Едва я успела закрыть глаза, как почувствовала, что кто-то бесцеремонным образом дергает меня за ногу. Прикосновения я не ощутила, поскольку кровь практически не поступала в конечности из-за этой дурацкой невесомости, но тянущая боль пронзила все тело от позвоночника до ступни, я даже застонала и попыталась приподняться на локтях. Кое-как мне удалось сесть и даже не стукнуться головой об потолок. Пробуждение никак нельзя было назвать приятным.

– Ты едва не пропустила обед, соня, – уведомил меня Канк отпустив мою ногу, на лодыжке остались багровые следы.

Тело совершенно не хотело меня слушаться, перед глазами запрыгали красные мушки. Нет, я абсолютно не согласна с тем, что раны победителя болят не так сильно, как у проигравшего, в моем случае у потерпевшего поражение не болит ничего, потому что он уже мертв. Лежит себе спокойненько где-нибудь на кладбище и наслаждается вечным сном, а ты мучайся дальше, живехонькая.

Канк галантно подал мне руку и помог спуститься, но я все равно неуклюже шлепнулась на задницу, не устояв на занемевших ногах. Я заметила растерянность в его глазах, а потом он рассмеялся увидев, как кто-то сзади поднял меня за шиворот и усадил на нижнюю полку. Обернувшись, я увидела хищную улыбку Драта.

– Сегодня у нас шикарный обед благодаря тебе, девочка, – произнес он, протягивая мне нанизанный на палку ароматный кусок темного мяса. В нос ударил резкий запах копчености, а рот наполнился слюной. Я с удивлением уставилась на Драта не решаясь принять лакомство.

– Когда зрители довольны боей, нас всегда хорошо кормят, – пояснил он, – Кот свой ломоть уже схарчил.

Я взяла из рук Драта палку с насажанным куском закопченного мяса и с удовольствием впилась зубами в пахнущую дымком мякоть. Желудок довольно заурчал получив, наконец, достойную для переваривания пищу. Мясо было мягким и сочным, немного недосоленным, но от этого не менее вкусным.

– Такая отвратительная тварь и такая вкусная, – сказала Евфера швырнув палку от съеденного куска мяса в сторону двери.

– Что за тварь? – поинтересовался кот, а меня уже начали терзать смутные подозрения.

– Которую вы с Норкой добыли, – ответила девушка.

Кот повернул голову ко мне, страшно выпучил глаза, с отвращением взглянул на меня и воскликнул:

– Мы съели бегемота!

Я с трудом прожевала кусок, вспомним мерзостную рожу этого чудовища, а также его склизкие сопли. Голод внезапно исчез, уступив место отвращению. Мне еще не приходилось есть мясо собственноручно убитого существа, которое к тому же при жизни выглядело не слишком аппетитно. Я бы и курицу не смогла съесть, если бы мне пришлось самой убить ее. Подавить подступившую брезгливость мне так и не удалось, я протянула остаток мяса Драту.

– Кажется, я уже сыта, – проговорила я, в ответ он посмотрел на меня с непониманием, но кусок принял и тут же принялся яростно его жевать. Это зрелище вызвало у меня новый приступ отвращения, вплоть до тошноты, так что пришлось отвернуться. Чтобы сбить неприятные ощущения, я извлекла предпоследнюю сигарету и затянулась густым дымом.

Металлический скрежет открывающейся двери отозвался гулким ударом моего сердца. Ничего хорошего этот звук не предвещал, уж лучше бы эта дверь вообще никогда не открывалась. Показавшийся в проеме человек несколько отличался от охранников, которых я видела раньше. На нем были белоснежные брюки и пиджак, а шею почему-то украшал пионерский галстук, голову же венчала шапка, напоминающая тиару папы римского.

– Элеонора Колханская здесь? – вдруг спросил он.

Я вопросительно посмотрела на кота, но тот лишь развел лапами, дескать поступай как знаешь. Если обнаружу себя, уж не сварят ли они меня раньше времени? А может освободят? Его обращение показалось мне непривычным, другие звали меня просто девкой с тварью, а тут Элеонора да еще и Колханская. Но прежде чем я приняла решения, меня опередил простодушный Драт.

– Норка, это ты что ли Колханская? – спросил он, и человек в тиаре уставился на меня.

– Это я, – встала я и постаралась придать своему взгляду как можно больше уверенности. Вряд ли может быть что-то хуже того, что мне довелось пережить сегодня утром.

– За Вами прибыли. – почтительно поклонившись одной головой произнес человек в белом, – У Вас есть время на сборы, после чего Вы покинете это место.

Мне, безусловно, хотелось выбраться как можно скорее, но больше всего я опасалась оказаться в еще худшем положении, если такое вообще было возможно.

– Куда меня отправляют? – спросила я, не слишком рассчитывая на ответ.

– Это решит Ваш жених. Прошу меня простить, но я не могу знать подробностей.

Этот нелепый человек попятился назад и дверь закрылась. Я присела на полку и пристально посмотрела на кота в надежде, что он поделиться своими мыслями, но мохнатый будто утратил дар речи.

– У тебя есть жених? – поинтересовался Канк, посмотрев на меня так, будто бы я уже клялась ему в вечной любви, но нарушила свое обещание.

– Наследный принц Колханы, – грустно пояснила я, а затем пояснила, – Вообще-то мы собирались его убить.

– Зачем? – Евфера взглянула со своей полки на меня с недоумением.

– А не хочу я замуж, – ответила я.

– Зато я хочу! – она встала, подошла ко мне, будто бы требуя от меня жениха.

– Ну и дура, – ответил ей Гилл, потирая лысину.

– А за меня пойдешь? – спросил Канк положив Евфере сзади руки на плечи и глядя на меня. Я так и не поняла, к кому именно он обращался, но железная леди приняла это на свой счет.

– Пойду, – она коротко обернулась, одарила Канка смущенной улыбкой и кокетливо отвела взгляд.

– Я те пойду, Ферка, – Драт погрозил ей кулаком.

– Идиот, меня зовут Евфера! – она высвободилась из объятий Канка и стукнула кулаком в стену, часть штукатурки осыпалась, обнажив кирпичную стену, но костяшки ее пальцев не получили ни царапины.

– Драт, да она только за Илона пойдет, – печально сообщил Канк.

– Это почему? – возразил Илон, – Я к ней в очереди не стою.

Евфера с прытью пересекла камеру и оказалась перед стоящим у своей полки Илоном. Она отвесила ему звонкую оплеуха так, что парень отлетел к двери. Ему еще повезло, что она не ударила кулаком

– Убью гада! – завопила оскорбленная женщина.

Но смертоубийству не суждено было свершиться, дверь с душераздирающим скрипом распахнулась и на пороге вновь появился уже знакомый пионер в папской тиаре.

– Госпожа, Его Величество прибыл за Вами, – произнес он и посторонился, уступая путь принцу, высокому и статному в черной кирасе из кожаных пластин, таких же штанах и черном шелковом плаще с багровым меховым подбоем, застегнутом на серебряную заколку в виде змеи на правом плече. На поясной перевязи болтался кинжал с рукоятью из темного металла в ножнах, усыпанных самоцветами. Самый настоящий принц, жаль без белого коня, просто мечта малолетней дурочки.

Он сделал несколько бесшумных шагов и оказался прямо передо мной, и тогда я поняла, что это вовсе не человек. Принц был скорее красив, чем уродлив, но его красота более вызывала страх, чем симпатию. А вот режиссер фильма ужасов наверняка смог бы оценить его по достоинству. Изначально его лицо показалось мне мертвенно-бледным, но потом я поняла, что его кожа не просто бледна, она отдает голубизной, к тому же блестит и немного переливается перламутром даже в свете тусклой тюремной лампы. Его тонкие не много женственные черты лица будто бы высечены из голубоватой жемчужины искусным скульптором. Хитросплетенные черные блестящие волосы свисали ниже пояса. Он разглядывал меня своими огромными глубокими ультрамариновыми глазами, которые вдруг замелькали калейдоскопом цветных огоньков. Принц улыбнулся, показав свои острые клыки и змеиный язык, а потом протянул мне свою изящную руку с тонкими пальцами и длинными черными когтями.

– Меня зовут Аргент, – представился мой демон, – Правитель Колханы, – он говорил тихим голосом, который будто бы проникал под кожу, задевая неведомые доселе струны моей души. Это существо завораживало меня.

– А мое имя Элеонора, – я протянула ему свою руку, которая показалась мне слишком грязной и вообще какой-то несовершенной по сравнению с его прекрасной когтистой дланью, тем не менее принц почтительно прикоснулся к ней прохладными губами, – А разве ты не наследник Колханы?

– Рано или поздно наследник престола становится правителем. Отец мой скончался намедни, и я принял Империю. Но ты не обязана обращаться ко мне как к Императору, для тебя я всегда буду лишь Аргентом. Идем со мной, – он снова взял меня за руку, на этот раз от его прикосновения я ощутила нечто похожее на электрический разряд, но в то же время ощущение не было неприятным, скорее наоборот, наверное, нечто подобное ощущает аккумулятор на подзарядке, это чувство наполняло меня.

Мне потребовалось усилие, чтобы отвести взгляд от Аргента и перестать зачарованно тонуть в океане его синих глаз. Через мгновение ко мне вернулось ясное понимание сути вещей, но я также отчетливо ощущала, что во мне что-то переменилось. Аргент воздействовал на меня, но я не испытывала никакого желания противостоять ему.

Кот недовольно прищурился и сверлил меня своими зелеными глазищами, а теперь уже бывшие сокамерники бросали растерянные взгляды на меня, на принца и на дверь, которую так и осталась открытой. Лишь Евфера загадочно улыбалась, глядя на Аргента, кажется, ее он очаровал еще больше, чем меня.

– Со мной моя свита, – произнесла я, жестом указав на друзей.

– Они больше похожи на банду наемников, – Аргент ухмыльнулся, откинув назад прядь волос.

– Вряд ли я и сама сейчас выгляжу лучше, – смутилась я.

– Будь то твоя свита или армия, они непременно последуют за тобой.

Аргент развернулся все также бесшумно и подставил локоть, я взяла его под руку и последовала вместе с ним к выходу, к долгожданной свободе, как мне казалось, а кот презрительно зашипел.

– Чего встали? – услышала я за спиной командный тон Евферы, – на выход, ребята.

Император двигался так легко и грациозно, что я ощущала себя рядом с ним неуклюжей кобылой, моя поступь была слишком тяжела даже несмотря на невесомость. Я представила себя со стороны, рыжие волосы всклокочены, лицо не умыто, наверняка все в грязных разводах, на руке запекшаяся кровь. Когда же я в последний раз смотрела в зеркало? Но Аргент будто бы не замечал моего несовершенства, он подвел меня к большому автомобилю с открытым верхом, напоминавшему лимузин. В этот раз мне доведется прокатиться в салоне, а не в багажнике, как обычно.

Машина бесшумно покинула ангар и устремилась к земле, влево, нырнула под вытянутое прямоугольное серое здание и направилась вперед к выплывающему из-за земли желтоватому солнцу, рассветные лучи которого играли на темных безликих прямоугольниках здешних построек. Мы проскочили мимо облака черного дыма, клубившегося вокруг труб какой-то фабрики. Дым не поднимался вверх, а кружился вокруг зданий, обволакивая ядовитой дымкой всю округу. Весь мир вдруг показался мне индустриальной антиутопией. А потом наступила тьма…