Текст книги "Орлеан"

19

Мир внутри рухнул

Занятия в «Ра-Энтальян» начались несколько минут назад, но преподаватель дожидался опаздывающих студентов. Он что-то активно печатал в ноутбуке, в то время как студенты переговаривались между собой обо всем на свете. Ария сидела вместе с Германом, так как Тит и Мэри задержались дома.

В аудиторию прошли Арон и Фабио. Ари подняла глаза и увидела, что Арон подстригся, и на голове у него больше не было кучерявой шевелюры. Он, не смотря на девушку, прошел мимо, что-то активно рассказывая своему другу.

– Ему идет, кстати, – заявил Герман, увлеченно рисующий какие-то пейзажи в тетради.

– Ты это о чем?

– Ты на Арона сейчас смотрела. Я заметил. – На лице паренька нарисовалась улыбка. – Стрижка ему идет, говорю. Хотя с таким лицом все подойдет.

Ария усмехнулась и завязала волосы в небрежный пучок.

– Ничего особенного не вижу.

– Серьезно? По-моему, очень симпатичный.

– Так, ну что? Все собрались? – Преподаватель встал с места и посмотрел на студентов. – Больше никто не придет? У меня для вас парочка новостей.

– Извиняюсь! – Тит забежал в аудиторию и направился к скамье. Молодой человек был в объемной розовой толстовке, которую успел приобрести с утра.

Герман широко улыбнулся, посмотрев на парня. Ему очень льстило, что до Тита, наконец, долетели его слова. Танцор сел позади них и достал конспекты.

– А где Мэри? – шепотом спросила Ари, повернувшись к другу.

– Сказала, что попозже придет.

Ария с Германом удивленно переглянулись.

– Она же никогда ничего не пропускает.

– Мэри в последнее время немного расслабилась, но не думаю, что на это стоит обращать внимание. Скоро все вернется на круги своя, – ответил Тит.

– Итак! – Мужчина остановился посередине кабинета и скрестил руки. – Во-первых, я надеюсь, что вы уже все в курсе ваших парных испытаний через две недели. Списки вам выдали. Еще раз напоминаю: заранее познакомьтесь с партнером. Испытания необходимо пройти успешно!

Ария несмело повернула голову и встретилась взглядом с Ароном. Молодой человек сразу же отвернулся и уставился на преподавателя.

– Во-вторых, все вы относительно новенькие жители Орлеана, так что не в курсе некого ритуала сплочения, который организуется преподавателями, чтобы вы лучше узнали друг друга и жили мирно. Если вы воспитаете в себе уважение к окружающим, конфликты и драки не будут создаваться. На несколько недель всей группой мы выезжаем в пригород Орлеана и заселяемся в огромный дом! Как вам новость? – Преподаватель вдохновленно расправил руки и с широкой улыбкой уставился на студентов.

В ответ послышалось глухое молчание. Ребята глядели на него с каменными лицами. Для полной атмосферы не хватало лишь кваканья лягушек на фоне.

Он откашлялся и вмиг стал серьезным.

– Отказы не принимаются!

– Какая мерзость!.. – взвыла Эстелла. – Вы меня, конечно, извините, но я не собираюсь жить с некоторыми личностями! – Она покосилась на Арию.

Та лишь недовольно ухмыльнулась.

– Вот и избавитесь от своих неприязней! Только представьте… – Лицо мужчины снова озарила счастливая улыбка. – Мы будем веселиться, ловить рыбу и варить уху! Жарить зефир, вечерами рассказывать истории у костра и играть на гитаре. Кстати! Кто-нибудь из вас играет на гитаре?

Половина учеников посмотрела на Арона.

– Я играю только для себя. Даже не просите.

– Арон! Нельзя быть таким единоличником. Берете гитару, и все тут!

– Я не беру гитару, и все тут.

– Чего ты выделываешься, дорогой? – Эстелла прикоснулась к его руке. – Пару песен сыграешь, и от тебя отстанут.

Молодой человек отстранился, ничего не ответив.

– Ладно, не хотите, как хотите! В общем, надеюсь, что вы все поняли! Передайте это тем, кто пропустил занятие. А теперь приступим к лекции. Сегодня я включу фильм, который сделал один из бывших учеников. Вы все замечательно помните, что на Земле у человека может возникнуть болезнь, которая приведет к его смерти. Кто знает, быть может, и из вас кто-то болел. Так вот, фильм о тяжело больной девушке. Она болела раком. Мне хотелось бы напомнить вам, что пусть в Орлеане нам не опасны подобные недуги, вы все равно должны ценить каждый момент жизни.

Он нажал кнопку пульта, и на экране включилась яркая картинка, где уже в первом кадре появилась юная девушка без волос. Она смотрела в камеру и плакала.

Лицо Арона побледнело. Он отвернулся от экрана и стиснул в кулаки пальцы. Сердце так больно сжалось, что перед глазами запрыгали черные пятна.

– Арон, вы почему не смотрите? – спросил преподаватель, но парень не обратил на него внимания.

Он попытался восстановить дыхание, часто заморгал. Паника подкралась так близко, что у него на лбу проступили бисерины пота.

– Арон, вы издеваетесь сегодня надо мной?

Ария потянулась к парню, поняв, что с ним что-то не так. Его вид сильно испугал ее.

– Арон? – шепнула она. Он посмотрел на нее и застыл, казалось, на целую вечность! А затем заторможенно повернулся к преподавателю и отрезал:

– Простите. Задумался.

– Задумался? Сосредоточьтесь на фильме, будьте добры.

Арон послушно уставился на экран, но как только незнакомка начала свой рассказ, в его душе словно что-то перевернулось, сломалось.

Он резко подскочил с места и как пуля вылетел из помещения.

– Да что с ним?

Фабио тоже встал и хотел было выйти за другом, но преподаватель остановил его:

– Сядьте, Фабио! Никто сейчас не выйдет из этой аудитории! Смотрим фильм.

Тем временем Арон вырвался в коридор и почувствовал, как затряслись руки. Он пытался дойти до уборной, но ноги заплетались, а тело сотрясала дрожь. Арон облокотился о стену и скатился по ней, крепко зажмурив глаза.

– Я устала сдавать анализы, Арон. Сколько можно? – Девушка поправила густую копну кучерявых волос и надула губы. – У меня просто гемоглобин понизился, а ты заставил меня пройти столько тестов.

– Лу, не веди себя, как ребенок. Ты же понимаешь, что за здоровьем нужно следить. Твое здоровье очень важно для меня.

– И поэтому ты слил последние деньги на кучу ненужных анализов?

– Лунна Ариас, пройдите, пожалуйста, – послышался голос доктора из кабинета.

– Пошли! – Арон взял сестру за руку и потащил за собой.

Они сели напротив доктора и внимательно наблюдали, как тот пересматривает бумажки.

– Пожалуйста, скажите ему, что у меня понижен чертов гемоглобин! Арон уже все нервы мне вытрепал.

Мужчина отложил бумаги и как-то встревоженно взглянул на молодых людей.

– Мисс Ариас, мы назначили вам столько анализов, чтобы поставить точный диагноз и ни в коем случае не ошибиться. Скажите, со зрением не произошло никаких изменений?

Девушка напряглась.

– Эм… сложно сказать. Но скорее да, чем нет. Недавно в магазине я не могла разглядеть буквы на ценнике, хотя раньше хорошо их видела. Но я не придала этому значения.

– Стоило сказать нам, Лунна. – Он перевел серьезный взгляд на Арона, сердце которого колотилось, как сумасшедшее. – Простите за прямоту, но будет лучше, если я скажу как есть. У Лунны рак. Рак головного мозга с метастазами, которые начали распространяться и, скорее всего, ударят по зрению.

Одна секунда. Несколько слов. Мир будто бы рухнул. Арон в упор смотрел на врача, но не понимал ни слова. Ему внезапно показалось, что он очутился в ночном кошмаре! Что все это просто плохой сон! Он повернулся к сестре, но она даже не шевелилась. Так и сидела с невозмутимым выражением лица.

– Но ведь лечение есть? Это же лечится, верно? – наконец очнулся парень.

– Лунна, я понимаю, что вам сейчас тяжело все это слушать, не могли бы вы подождать в коридоре? Вам принесут воды. Не нервничайте, все будет хорошо! А мы пока поговорим с вашим братом.

Девушка кивнула и поспешно вышла из кабинета.

Арон продолжал с надеждой смотреть на доктора.

– Арон, рак головного мозга не лечится. Тем более, у нее уже не начальная стадия. Если бы вы обратились раньше… возможно, мы бы попытались что-то сделать… Безусловно, мы назначим лечение, которое продлит ей жизнь и, будем надеяться, позволит сохранить ее зрение. Но на моей памяти на такой стадии не вылечился еще ни один человек.

Слова доктора эхом зазвучали в ушах Арона. Легкие сдавило, сжало, и он… заплакал. Как мальчишка. Как беспомощный ребенок. Он схватился руками за голову и тяжело задышал.

– Арон, мне очень жаль.

– Нет. – Парень встал со стула и презрительно прищурился. – Мы вылечим ее. Я найду деньги. Сколько вам нужно? Назовите любую цену! Ее можно вылечить! Я ее вылечу!

– Здоровье за деньги не купишь. Есть болезни, от которых не спасет никакая сумма, и это нужно просто принять.

– Принять? – взорвался парень и шагнул вперед. – Да у меня больше никого нет! Ей всего восемнадцать! Вы понимаете? Над ней полжизни издевались родители-наркоманы, а я не мог помочь, потому что эти уроды засунули меня в психушку, в которой я пробыл три года! Я считал секунды, чтобы вернуться и забрать ее! Ее избивали, ее заставляли курить, пить, к ней приставали пьяные отморозки! Она голодала, ходила в рваной одежде в школу и терпела унижения от избалованных, испорченных подростков! И вы хотите сказать, что после всего этого она ослепнет и умрет в мучениях от рака? Что лечения не существует? А не пойти ли вам к черту! – Арон вылетел из кабинета и со всей силы хлопнул дверью.

По пустому коридору университета неспешно шагала Мэрибель с бургером в руках. Она не накрасилась утром, натянула белую толстовку, спортивные штаны и массивные кроссы в тон. Пряди растрепанных светлых волос выбивались из-под капюшона. Неожиданно она увидела Арона, сидящего на полу с закрытыми глазами. Его трясло.

– Арон? Что с тобой? – Девушка отбросила бургер, рухнула рядом с ним на колени и со всей силы ухватилась за его плечи. – Эй, Арон!

Молодой человек открыл глаза и почувствовал облегчение. На щеках застыли дорожки от слез.

– Господи, что это было? – испуганно залепетала Мэр. – Ты в порядке?

– Ага, все нормально. Спасибо. – Арон вытер рукавом лицо. – Не рассказывай никому, что видела меня здесь, ладно?

Он хотел было встать, но девушка остановила его.

– Если тебе нужна помощь, скажи. Я же вижу, у тебя что-то случилось.

– Прошлое со мной случилось. Ничего катастрофичного.

– Ладно, не хочешь – не рассказывай! Может, будешь? – Она протянула ему еще один бургер, припрятанный в сумочке.

Парень слегка поморщился, и девушка закатила глаза.

– Можем сходить в кафе, если хочешь. Закажешь что-нибудь другое.

– Ты же не пропускаешь пары. – Арон поднялся с пола, и она последовала за ним.

– Плевать.

Блондинка равнодушно откусила большой кусок и начала жевать его с набитыми щеками.

– У тебя все нормально? Если честно, выглядишь не очень.

– Да что такое?! – громко взвыла Мэри, и из ее рта вылетел кусочек помидора прямо на Арона. – Ой, прости! – Она смахнула его с кофты парня. – Почему все так одеваются, и им слова никто не скажет! Та же Ария! Но как только я начала носить подобные вещи, все спешат сообщит мне, что я плохо выгляжу!

– Ты красивая, Мэри. Просто все привыкли видеть тебя еще более красивой. Ты же одна из самых привлекательных девчонок в универе. Вечно накрашена. Вечно в платьях и на каблуках. Выглядишь в обычные дни лучше, чем некоторые в праздничные.

Она расплылась в довольной улыбке, посмотрев на Арона.

– Не ожидала, что ты замечаешь подобное.

– Парни замечают куда больше, чем ты думаешь. Но ты мне не нравишься, сразу говорю. Не в том смысле. Ну, ты поняла. – Он усмехнулся и слегка потрепал ее по голове. – Зато на тебя пускает слюни большинство студентов «Ра-Энтальян», так что будь собой и забей на те невзаимные чувства, которые тебя так тревожат.

– А ты откуда знаешь?

– Я много чего знаю. Я пойду, а ты сними эти вещи и отдай их Ари. Ее привычней видеть в подобных балахонах. Носи свои платья и покоряй всех. – Парень подмигнул ей и хотел было уйти, но Мэри крепко обняла его.

Брюнет закатил глаза, но все-таки с неохотой обнял ее в ответ.

– Ну, все, хватит. – Арон попытался отстраниться, но она бойко вцепилась в его плечи.

– Не порть момент! Я действительно благодарна тебе. Никогда бы не подумала, что ты способен сказать нечто подобное. Тебе, кстати, очень идет новая стрижка. И еще… – Она задумчиво посмотрела в его оранжево-карие глаза. – Прошлое на то и прошлое, чтобы отпустить его. Там много боли. Много ошибок. Но именно оно сделало нас теми, кем мы являемся сейчас. А сейчас ты хороший человек… Немного противный порой, но хороший. Помни это.

Парень застыл на какой-то миг, а потом тепло улыбнулся, кивнул и пошел прочь.

20

Мэрибель

Иногда поражает, как сильно на нас способны повлиять еле знакомые люди. Мы устроены так, что именно их осуждение или совет могут стать ключевыми. Именно так и произошло у Мэрибель. Слова Арона в университете действительно подтолкнули ее к выходу из того состояния, в котором она пребывала уже несколько дней.

Девушка сидела за рулем своей машины напротив лабораторного корпуса, где проходили испытания. Капли дождя плавно стекали по лобовому стеклу, люди носились по дорожкам и торопились куда-то. Времени до начала ее испытания оставалось немного, но блондинку это мало волновало. Она аккуратно подкрашивала губы красной помадой. Ее волосы были идеально подкручены, на стройном теле красовалось элегантное бежевое платье, а стопы украшали туфли на небольшом каблуке, хотя Мэри и так была высокой. Ее порой задирали, но она всегда знала, что рост – прекрасное преимущество, и гордо и свысока смотрела на тех, кто осуждал ее за спиной.

«Думаю, теперь точно отлично».

Она улыбнулась себе в зеркало и вышла из машины, прихватив стаканчик капучино.

Неподалеку от главного входа стояла компания неизвестных парней. Девушка на них даже не взглянула, но отчетливо услышала их возгласы.

– Блондиночка, подойдешь?

Мэри вздернула подбородок, не обращая внимания. К сожалению, ей предстояло пройти мимо, ведь другого входа в лабораторию она не знала.

– Эй! – Один их молодых людей схватил ее за запястье, но она резко отстранилась.

– Ты что себе позволяешь, придурок? Если я не отвечаю, значит, мне неинтересно.

Раздались смешки.

– Я же сказал, что у таких дамочек всегда есть папик! К ним бессмысленно подходить, – рявкнул один парень из компании. – Накачала сиськи с губами, надела платье с декольте и думает, что она королева.

Блондинка перевела на него взгляд и презрительно прищурилась.

– У меня нет ни времени, ни желания что-то объяснять таким слабоумным ублюдкам, как вы, но и уйти нельзя, верно? Во-первых, закрой свой поганый рот. Во-вторых, если у тебя между ног свисает подобие полового члена – это не дает тебе права оскорблять меня или кого-то еще. Я надеваю декольте не для того, чтобы на него смотрели всякие отморозки, а потому что мне так хочется. И ни одна тварь не смеет меня упрекать. Девушка не является куском мяса, и каждая заслуживает уважения, а вы… Вы просто отвратительны, и то, как ты со мной разговариваешь, не характеризует тебя как настоящего мужчину.

Мэри гордо хмыкнула и собиралась уже уйти, как вдруг незнакомец отрезал:

– Тебя, знаешь ли, тоже сложно назвать настоящей женщиной.

Мэрибель возмущенно округлила глаза, а затем бесстрашно открыла стаканчик с кофе и плеснула его содержимое прямо обидчику в лицо. На всю улицу раздался крик.

– Удачи, мальчики.

Она довольно смяла стаканчик, кинула его в отморозка и продолжила путь к лаборатории, стуча каблуками.

Девушка неторопливо открыла дверь кабинета и увидела куратора в белом халате, правда, он стоял к ней спиной.

– Августин! Добрый день. Извиняюсь, что опоздала. Там…

Мужчина повернулся, и Мэрибель обескураженно застыла: перед ней стоял симпатичный, очень высокий молодой человек. Пухлые губы обрамляла аккуратная бородка, прекрасно дополняющая элегантный образ. Он сверкнул зелеными глазами и неспешным движением поправил прядь темно-русых волос.

– Меня зовут Фауст, я – ваш новый куратор. Приятно познакомиться, Мэрибель.

Девушка замялась, чего с ней не случалось довольно давно! Наверное, причина крылась в энергетике, которую излучал мужчина. Некоторые люди умеют ее правильно направлять. Так или иначе, Мэрибель в считаные секунды пришла в себя, вспомнив, кто она.

– Здравствуйте! – Она грациозно шагнула к куратору и остановилась напротив.

Он протянул ей руку, и, когда она подала свою, чтобы обменяться рукопожатием, куратор неожиданно поцеловал ее кисть. Девушка еще больше опешила, но не подала виду.

«Серьезно? Так еще кто-то делает?»

– Я ничего не имею против вас… Пока что. – Блондинка ухмыльнулась. – Но где все же Августин? Он ведь составлял и проводил испытания у меня с самого начала.

Фауст облокотился о кресло.

– Серьезный приток умерших, увы. Орлеан заполняется все больше, и всем людям нужно проводить испытания. К сожалению или к счастью, Августину пришлось оставить кого-то из своих подопечных из-за нехватки времени. И одной из них…

– Стала я. Понятно.

– Видимо, вы его чем-то бесили, – обаятельно улыбнулся он. – Я думаю, что мы с вами сработаемся. Вижу белые узоры на руках – значит, будет проще.

Девушка слегка прищурилась.

– И как давно вы здесь работаете? Я раньше вас не видела.

– Пару дней. Я новичок в кураторской компании. Очень удивился, когда узнал, что здесь все старше сорока. Даже как-то странно. Я, конечно, не намного моложе, но все же.

– Ставлю сотню долларов, что вам и тридцати нет. – Мэри игриво улыбнулась.

Фауст рассмеялся и достал из кармана купюру.

– Держите свою сотню, Мэри. Мне двадцать девять.

– Да ладно, оставьте себе. Мне денег хватает.

Он разорвал купюру, смотря ей в глаза.

– Тогда пусть не достанется никому.

Под удивленным взглядом девушки куратор развернулся и начал перебирать провода.

– Видимо, кураторы прилично зарабатывают? – подметила Мэрибель.

– Намного приличней, чем может показаться.

– Знаете, меня всегда интересовала жизнь кураторов, но я никогда не решалась задать эти вопросы Августину. Вы ведь сплошная загадка! У вас нет узоров… значит, вы не такие, как мы. Как же люди приходят к тому, чтобы стать куратором?

– Хочешь им стать? – загадочным голосом поинтересовался Фауст, перейдя на «ты».

Блондинка оцепенела, вскинув брови.

– Что? А им можно стать?

Фауст весело рассмеялся.

– Разумеется! Об этом не рассказывают, но кураторами становятся как после смерти, так и после жизни в Орлеане, когда узор завершается. Мой случай второй, но такое случается крайне редко. Один процент из ста.

– И что же вы такое делали, чтобы стать этим одним процентом?

– А хитростью тебя не обделили. – Фауст закончил копаться в проводах и приблизился к Мэри. – Не могу сказать, увы. Не хочется ни на одну из сторон?

– Неизвестность пугает. Думаю, туда мало кто хочет. Я бы осталась в Орлеане, но… кто меня спрашивает, верно? Вы же здесь навсегда. Можете спокойно жить, создавать семью.

– Насчет создания семьи ты горячишься. Найти себе пару сложно. Кураторам запрещено состоять в отношениях с жителями Орлеана. Это жестокое нарушение, которое карается исключением и отправлением на темную сторону. А молодых кураторов тут практически нет, так что, видимо, мне еще долго ждать «ту самую».

– Сожалею. – Мэри грустно улыбнулась, а потом перевела глаза на время. – Мало того, что я опоздала, так мы еще и заболтались! Кажется, я не успеваю пройти испытание.

– Забудь про него. Лучше скажи… – Фауст немного помолчал, будто подбирая слова. – Мне, как куратору и мужчине, в разы приятнее работать с красивыми девушками, как ты. Как же быть с теми, кто не особо привлекателен? Что делать, если у меня возникает к ним некое отвращение?

Лицо Мэрибель вытянулось. Она не ожидала услышать нечто подобное от этого человека.

– Фауст, вы серьезно разделяете людей на «красивых» и «не очень»? А вам не кажется, что это как минимум неправильно и отвращение, скорее, вызывают ваши слова! Каждый имеет свою изюминку, и тот, кто кажется вам максимально непривлекательным, для кого-то другого будет самым красивым человеком в мире! О вкусах не спорят, разве не знали?

Мужчина молчал, наблюдая, как напряжение девушки растет с каждым словом.

– Но ведь ты считаешь себя красивой?

– Я уверенный в себе человек. Мне нравится моя внешность, но я никогда бы не стала об этом кричать. Кричат лишь те, у кого за спиной вагон комплексов. Тот, у кого все хорошо, не занимается подобной чушью. Несмотря на мою, как вы выразились, красоту, я никогда не позволяла себе никого принижать и делить людей на категории. Что такое внешность? Это чертова оболочка, которая может в любой момент исчезнуть! Кстати, вместе с теми, кто любил тебя только за нее. Сегодня красивый, такой популярный и значимый, а завтра авария, и на пол-лица у тебя шрам! И кто же останется рядом? Предполагаю, что только самые близкие. Мама, папа, бабушка, брат… Кто-то из них точно. И домашнее животное, которое любит тебя просто за то, что ты – это ты. И им всем все равно, красивый ты или же нет. Им все равно, потому что красота недолговечна, а душа бессмертна. Наши мысли, поступки, мечты. И как же горестно оттого, что есть те, кто ценит нас только за вот это вот все! – Блондинка прикоснулась к своему лицу, и Фауст заметил в ее глазах слезы. – Мне жаль, что вы такой! Ненавижу таких людей, и у меня пропало всякое желание с вами разговаривать.

Девушка повернулась к мужчине спиной и быстрым шагом направилась к выходу.

Куратор подошел к пульту и нажал на белоснежную кнопку, и в тот же миг на руке Мэри образовался новый белый узор. Мэрибель застыла, так и не дойдя до двери.

– Я бы никогда не позволил себе обращать внимание на внешность подопечных и уж тем более испытывать какое-либо отвращение к ним. Ты полностью права. И поздравляю. Ты прошла мое первое испытание. Очень рад, что удачно.

Девушка ошеломленно приоткрыла губы, пронзив куратора недовольным взглядом.

– И это меня вы еще называли хитрой!

Всплеснув руками, она повернулась к двери и на сей раз покинула аудиторию.

Фауст усмехнулся, глядя ей в след.

– Да уж, в хитрости нам еще придется побороться, Мэри.