Текст книги "История России. Смутное время"

Иван Михайлович Воротынский

Князья Воротынские принадлежали к древнему роду черниговских Рюриковичей. Их родоначальником считался знаменитый святой Михаил Всеволодович Черниговский, погибший в Орде.

В конце XV в. Воротынские перешли на службу к великому князю Ивану III. Но при этом они сохранили полузависимое положение и родовые владения. Об этом свидетельствовало их высокое звание слуги.

Дед Ивана Михайловича, И.М. Воротынский, женился на Анастасии Ивановне Захарьиной и таким образом породнился с разветвленным старомосковским боярским родом Кобылиных-Кошкиных-Захарьиных-Юрьевых-Романовых. Через жен Воротынские оказались в родстве даже с царями.

Дед и отец Воротынского были опытными и талантливыми полководцами, но при этом они не раз оказывались в опале. В 1572 г. Михаил Иванович стал настоящим национальным героем, спасшим Москву от повторного набега крымского хана Девлет-Гирея. В битве при Молодях ему удалось не только остановить 120-тысячное войско противника, но и обратить его в бегство. При этом его собственные силы были раз в 10 меньше. Но Иван Грозный не оценил доблесть воеводы. Уже через год он обвинил его в чародействе и после жестоких пыток отправил в Кирилло-Белозерский монастырь. По дороге князь умер.

Опала отца сказалась и на жизни Ивана Михайловича. В детстве и юности он был вынужден жить в родовом имении вдали от столицы. Только в 1582 г. Воротынский получил первое служебное назначение – его отправили на воеводство в Тулу. В следующем году он должен был подавить восстание казанских татар, но из-за местничества с князьями Куракиным и Ноготковым так и не отправился на службу.

После воцарения Федора Ивановича Иван Михайлович оказался в опале, т. к. поддержал группировку бояр, выступавших против Годуновых. Служебное назначение он получил только в 1588 г. – во главе Плавной рати ему следовало отправиться к Астрахани и там заняться строительством каменного кремля. С этим заданием он, видимо, успешно справился, поскольку в 1592 г. получил боярство. После этого его отправили на воеводство в Казань. Там он пробыл до конца царствования Федора Ивановича.

Выборный царь Борис Годунов не испытывал симпатий к Воротынскому, который по родовитости во многом его превосходил. Поэтому князь занимал последнее место при нем в Боярской думе.

Появление Лжедмитрия I оказалось исключительно выгодным для Ивана Михайловича, поскольку тот объявил себя покровителем всех родственников Ивана Грозного и его сыновей. Одним из первых князь отправился в Тулу, чтобы продемонстрировать самозванцу свою готовность ему служить. В итоге в новой Боярской думе Воротынский занял исключительно почетное четвертое место, после Мстиславского и Шуйских. Однако он быстро понял, что на престол сел не истинный царский сын, а обманщик и ловкий проходимец. Это заставило князя примкнуть к заговору В.И. Шуйского и участвовать в свержении самозванца в мае 1606 г. После этого он вошел в число наиболее доверенных лиц главного заговорщика.

Воцарение В. Шуйского оказалось выгодным для Воротынского. Он не потерял своего высокого положения в Боярской думе и даже стал доверенным лицом нового государя. Именно ему с митрополитом Филаретом была поручена важная миссия – привезти в Москву останки настоящего царевича Дмитрия. При этом простые люди должны были поверить в святость царевича. Для этого необходимо было найти мощи Дмитрия нетленными.

Воротынский вместе с Филаретом с успехом справились с царским заданием. В гробу умерший много лет назад Дмитрий выглядел почти как живой. Для всех осталось тайной, как это оказалось возможным.

В 1607 г. Воротынский не раз участвовал в боях с Болотниковым и Петрушей. Военное счастье не всегда сопутствовало ему. Но это не помешало князю породниться с самим царем. После того как Василий женился на Марии Буйносовой, Воротынский взял в жены ее сестру. В начале 1610 г. в их семье родился сын Алексей. Именно на его крестинах был отравлен прославленный полководец М.В. Скопин-Шуйский.

Смерть Скопина привела к тому, что Воротынский стал отдаляться от царя Василия.

Ему не нравилось, что при дворе плетутся интриги, что царь все время прислушивается к шепоту наушников, что он не способен бороться с многочисленными врагами. Поэтому Иван Михайлович поддержал дворян, потребовавших свержения царя Василия. Вместе с ними он отправился во дворец и уговорил Шуйского добровольно снять царскую корону и переехать на старый боярский двор.

Знатность, определенные воинские и дипломатические таланты способствовали тому, что Воротынский был избран в состав временного правительства. Вместе со всеми он поддержал проект избрания на московский престол польского королевича. Однако очень скоро князь стал возмущаться польским засильем в Кремле. Ему не нравилось, что должности в правительстве раздаются простым малообразованным людям, что государственные земли разбазариваются, а казна расхищается. Обо всем этом он стал заявлять на заседании Боярской думы. Но его слова не понравились польскому коменданту Кремля А. Гонсевскому, и тот повелел посадить князя под домашний арест.

Ополченцы освободили Воротынского и пригласили принять участие в Избирательном земском соборе. Затем в конце апреля 1613 г. ему было поручено встречать нового царя Михаила в окрестностях столицы.

В 1613–1619 гг. Иван Михайлович был направлен на воеводство в Казань. Это было ответственное задание, поскольку повсюду были волнения и разруха. В 1616 г. князь был послан на литовско-польскую границу для подписания мирного договора с королем Сигизмундом. Однако переговоры были сорваны из-за остроты разногласий с польской стороной. Воротынский с окружающими его лицами так раззадорились, что побили польских послов. Сигизмунд расценил драку как величайшее оскорбление для своей короны. Для отмщения он отправил войско во главе с сыном прямо к Москве. Но его атаки были отбиты, и это вынудило поляков подписать Деулинское перемирие.

В последние годы жизни И.М. Воротынский возглавлял Казанский дворец. Окончательно состарившись, он принял в одном из монастырей постриг. Умер князь-инок в 1627 г. (Морозова Л.Е. Россия на пути из Смуты. С. 242–244.)

Андрей Васильевич Трубецкой

A. B. Трубецкой, как и Мстиславский, принадлежал к роду князей Гедиминовичей. Его предки считали своим родоначальником великого князя Литовского Ольгерда, сына Гедимина. На службу к великому князю Ивану III Трубецкие перешли в 1500 г. во время русско-литовской войны. Первое время они носили титул слуг великого князя и сохраняли родовой город Трубчевск.

В период правления Ивана Грозного Трубецкие теряют независимость и вливаются в число рядовой служилой знати. Глава рода Федор Михайлович получает боярский чин и становится видным опричником.

Имя A.B. Трубецкого впервые появляется в разрядных книгах в 1577 г. – он участник очередного Ливонского похода. В 1579 г. по росписи войска ему полагалось спать около государя. В 1580 г. на свадьбе Ивана Грозного с Марией Нагой он – первый среди поезжан.

После воцарения Федора Ивановича Трубецкой получает назначение на пограничную службу в Тулу. Только в 1589 г. он становится стольником, хотя в это время ему уже около 30 лет. Для знатного молодого человека его карьерный рост происходит слишком медленно.

Наконец, в 1591 г. Андрей Васильевич становится воеводой стратегически важного города Смоленска. Через шесть лет, в 1597 г., ему присваивается чин окольничего. Это говорит о том, что царь Федор Иванович по какой-то причине недолюбливал Трубецкого и не приближал его к себе. Может быть, так он наказывал князя за неблаговидное поведение его родственника Ф.М. Трубецкого, являвшегося одним из ведущих опричников.

Б.Ф. Годунов, взойдя на престол, тут же решил устранить несправедливость в отношении знатного князя Гедиминовича. Во время венчания на царство он объявил ему боярство. С этого времени A.B. Трубецкой стал непременным участником всех торжественных мероприятий в Кремле: приемов в честь иностранных женихов царевны Ксении, различных послов и на семейных праздниках. Совершенно очевидно, что он был близок царю.

О взаимоотношениях Андрея Васильевича с Лжедмитрием I ничего не известно. Он вошел в Совет светских лиц, но выше него расположились Воротынский, многочисленные Нагие и В.М. Мосальский. Однако Голицыны, Куракин, Буйносов, Волоцкий и Черкасский оказались ниже него, хотя при Годунове они были выше.

Приблизительно на том же положении остался Трубецкой и при В.И. Шуйском. Но в боях с Болотниковым и Лжедмитрием II он уже не участвовал. Возраст и слабое здоровье, видимо, не позволяли ему это делать. В 1612 г. князь скончался, немного не дожив до освобождения столицы от поляков. (Морозова Л.Е. Россия на пути из Смуты. Указ. изд. С. 245–246.)

Андрей Васильевич Голицын

Князь, боярин и талантливый воевода Андрей Васильевич Голицын первый свой воинский подвиг совершил в районе города Кашира. Именно это прославило его и вывело в число ведущих полководцев Смутного времени.

A. B. Голицын принадлежал к древнему и очень разветвленному княжескому роду, родоначальником которого считается великий князь Литовский Гедимин. В начале XV в. один из его предков, Патрикий Наримонтович, поступил на службу к великому князю Московскому Василию I. Занимая высокое положение при дворе, Патрикий смог женить сына Юрия на дочери великого князя Анне. Праправнук Юрия, Михаил Иванович, носивший прозвище Голица, дал фамилию Голицыны своим потомкам. По крови они являлись родственниками великих князей Московских.

Отец Андрея Васильевича, Василий Юрьевич Булгаков-Голицын, был видным боярином и полководцем в правление Ивана Грозного. В своей семье A.B. Голицын был младшим сыном. Старше него были братья Василий и Иван, рано начавшие службу в царских полках.

Первые сведения о службе Андрея Васильевича относятся к 1591 г. Он получил должность стольника и должен был обслуживать наиболее знатных бояр, сидящих за большим столом. Назначение дает право предположить, что в это время ему было лет 16. Именно в этом возрасте в то время начинали службу при дворе юноши из княжеских и боярских семей. Однако исполнять эту должность Андрею не пришлось, поскольку его старший брат Василий, назначенный стольником при кривом столе, где сидели менее важные лица, потребовал устроить местнический суд. В ходе него было выяснено, что Василий старше Андрея и поэтому имел больше прав на более высокую должность.

Ошибка при данном назначении появилась, видимо, из-за того, что Андрей был выше брата ростом и имел более привлекательную внешность. Об этом свидетельствует его прозвище Скуриха – высокий и стройный.

Первое военное назначение A.B. Голицын получил только в 1598 г. в возрасте приблизительно 23 лет. Во время Серпуховского похода выборного царя Б.Ф. Годунова против крымских татар он вместе с братьями был зачислен в Государев полк в должности есаула. В его обязанности входило выполнять личные поручения царя: отвозить его грамоты в полки или в Москву раздавать награды воинам и т. д.

Первые назначения A.B. Голицына свидетельствовали о том, что он находился в ближнем царском окружении. Однако в 1603 г. он вдруг оказался на воеводстве в Тобольске вместе с дворянами Н.М. Пушкиным, Г.В. Хлоповым и П.А. Вельским. Поскольку в то время служба в Сибири считалась ссылкой, напрашивается вывод о том, что либо сам князь, либо кто-либо из его родственников провинились перед царем Борисом. Но по источникам никаких сведений о проступках A.B. Голицына нет. К тому же никто из его братьев в это время не пострадал. Значит, дело было не в них. Причиной ссылки могло быть родство жены Андрея Васильевича Марии Васильевны Морозовой с женой опального Ф.Н. Романова Ксенией Ивановной Шестовой-Морозовой, которая в 1601 г. из-за явно надуманных обвинений в адрес братьев Романовых была пострижена в монахини и отправлена в Заонежье. (Романовых обвинили в том, что с помощью ядовитых корешков они хотели отравить царя Бориса Годунова.) Возможно, Мария Васильевна сочувствовала своей невинно осужденной родственнице и даже поддерживала с ней связь, о которой стало известно царю Борису. Поэтому наказание в адрес Андрея Васильевича последовало не сразу, а спустя два года после осуждения Романовых.

В ссылке в Сибири A.B. Голицын, видимо, находился до конца правления Годуновых. Вызволил его оттуда самозванец Лжедмитрий I, считавший себя покровителем всех опальных лиц и родственников царя Федора Ивановича (Романовы были его двоюродными братьями). Князь не только оказался при царском дворе, но и получил боярский чин вместе со средним братом Иваном. Старший Василий к тому времени уже давно был боярином. Однако в Совете светских лиц (так стала называться Боярская дума) положение Голицыных ухудшилось. Они заняли места ниже достаточно худородных Нагих, мнимых родственников Лжедмитрия, и его новых любимцев Мосальских.

Умаление родовой чести, видимо, настолько повлияло на братьев Голицыных, что они примкнули ко второму заговору князя В.И. Шуйского, закончившемуся 14 мая 1606 г. свержением и убийством Лжедмитрия I. После этого они заняли одно из ведущих мест при дворе нового царя Василия.

Однако уже летом 1606 г. выяснилось, что в Путивле собирается новое войско якобы спасшегося «царя Дмитрия». Во главе него был назначен беглый холоп И.И. Болотников. Царь Василий отправил против него полки, но под Кромами они были разбиты и отступили к Москве. Путь к столице оказался для восставших болотниковцев свободным, и они вскоре взяли город в блокадное кольцо.

В это время A.B. Голицын под началом М.В. Скопина-Шуйского стоял за Москвой-рекой у Данилова монастыря и мужественно отбивал все атаки повстанцев. Только к декабрю 1606 г. царю В.И. Шуйскому удалось сформировать боеспособные полки из стольников, стряпчих и московских дворян, которым предстояло дать бой И. Болотникову. Его возглавили князья М.В. Скопин-Шуйский и A.B. Голицын. Так состоялось близкое знакомство князя Андрея с талантливым и смелым полководцем, которому в будущем предстояло стать спасителем Отечества от Тушинского вора и его сторонников.

Ожесточенный бой состоялся 2 декабря под Коломенским. Скопину вместе с Голицыным удалось наголову разбить И.И. Болотникова и заставить его отойти к Калуге. Это знаменательное сражение, видимо, многому научило Андрея Васильевича, поскольку до этого он не имел воинского опыта, как его старшие братья. К тому же у него был превосходный учитель – самый талантливый полководец того времени М.В. Скопин-Шуйский.

Вскоре выяснилось, что на помощь засевшему в Калуге Болотникову из Путивля движется еще один самозванец – «царевич Петруша», который утверждал, что является сыном царя Федора Ивановича. Царь Василий решил помешать их воссоединению и отправил под Калугу большое войско под командованием младшего брата И.И. Шуйского. Но ему не удалось взять город. Не смогли разбить повстанцев и новые полки под руководством Ф.И. Мстиславского и М.В. Скопина-Шуйского. Более того, воеводам Болотникова удалось нанести под Пчелней и Лихвином такой мощный удар царским воеводам, что тем пришлось отойти от Калуги по направлению к Москве. Тем временем Тулу без всякого сопротивления захватил самозванец Петруша. Все это настолько укрепило силы восставших, что они стали готовиться к новому походу на Москву.

Царь Василий понял, что столице вновь грозит смертельная опасность. Врагов следовало остановить на подступах к городу. Для этого уже в марте 1607 г. он отправил в Каширу полк под командованием князя A.B. Голицына и Г.Г. Пушкина. Одновременно в Рязань был послан князь Б.М. Лыков с Ф.Ю. Булгаковым-Денисьевым. Им следовало объединиться с местным воеводой П.П. Ляпуновым. В начале мая царь планировал послать всех полководцев к Калуге и Алексину, чтобы те не позволили A.A. Телятевскому оказать помощь Болотникову. Но повстанцы их опередили.

A. A. Телятевский первым выступил по направлению к Кашире, намереваясь двинуться прямо к Москве, поскольку в его полках было много казаков с Дона, Терека, Яика (Урала), из Путивля, Рыльска и некоторых других окраинных городов. Узнав об этом, царь Василий велел князьям A.B. Голицыну и Б.М. Лыкову срочно объединиться и остановить его на подступах к Кашире.

В сложившейся ситуации бои под Каширой оказались решающими и для В.И. Шуйского, и для Болотникова с Петрушей. В случае поражения царских воевод для восставших открывался путь на Москву которую почти некому было защищать, поскольку основные войска стояли в Серпухове. В итоге они могли победить.

A. B. Голицын, вероятно, сначала не знал, какую важную роль предстоит ему сыграть в схватке с восставшими. Ведь сначала он был отправлен в Каширу лишь для охраны этого города. Весть о подходе к городу отрядов под руководством A.A. Телятевского пришла в конце мая. Чувствуя, что силы будут неравными, князь попросил помощь у рязанского воеводы Б.М. Лыкова. Тот подоспел вовремя. Тут же сформировали два полка. Во главе Большого полка стояли A.B. Голицын и Г.Г. Пушкин, во главе Сходного полка – Б.М. Лыков и Ф.Ю. Булгаков-Денисьев, Засадный отряд взял под свое начало П.П. Ляпунов и Г.Ф. Сумбулов. Первоначально планировалось дать бой болотниковцам на берегу реки Беспуты. Но противник двигался западнее, поэтому воеводам пришлось отойти к реке Восьме.

Согласно данным документальных источников, сражение состоялось 5–7 июня 1607 г.

Оно упомянуто во многих памятниках: Разрядных книгах, Карамзинском хронографе, различном актовом материале, «Хронике» Буссова и др. Но наиболее детальное описание этого события содержится в «Новом летописце». Рассмотрим его подробнее.

«И бысть бой день весь, и начаша воры московских людей осиливати. Московские же люди, видя такую над собою победу от врагов, все воззопиша единогласно, что померети всем до единого. Бояре же и воеводы, князь Андрей, князь Борис, ездя по полкам, возопиша ратным людем со слезами: «Где суть нам бежати? Лутче нам здеся померети друг за друга единодушно всем». Ратные же люди все единогласно воззопияху: «Подобает вам начинати, а нам помирати». Бояре же, призвав Бога, отложиша все житие свое, наступиша на них, злодеев, со всеми ратными людьми, многую храбрость показаху предо всеми ратными людьми. По милости же всещедраго Бога тех воровских людей побита на голову, а достальные многие седоша в оврагех, а той князь Андрей Телятевский утек не с великими людми. Видяше же ратные люди, что много им шкоты ис того оврагу от тех воров, и возопиша все единогласно, что помереть всем за одно. Слесчи с лошадей, и поидоша все пеши со всех сторон с приступом. И по милости Божии всех тех воров побиша на голову, разве трех человек взяша живых. А милостию Божиею московским ратным людем шкоты никакие в те поры не учинили. Бояре же придоша в Серпухов ко царю Василью с великою радостию. Царь же Василей, виде их промысл и слыша, радостен бысть и их пожаловал своим государевым жалованьем».

Дополнительные детали о бое на речке Восьме содержатся в Карамзинском хронографе. В нем отмечено, что в войске Телятевского были донские, волжские, терские и ейские казаки, а также служилые люди из Путивля и Ельца. Общая их численность достигала 30 тысяч. Несомненно, что они представляли грозную силу. Им противостояли каширцы под руководством A.B. Голицына с помощниками: Г.Г. Пушкиным-Сулемшой, Б.М. Глебовым и рязанскими воеводами Б.М. Лыковым, Ф.Ю. Булгаковым и П.П. Ляпуновым.

Ранним утром 5 июня разгорелась ожесточенная битва. Во время нее 1700 пеших казаков с пищалями перешли речку и спрятались в овраге, из которого начали палить по рязанцам, нанося им большой урон. Те не стали с ними биться, а бросились на помощь каширцам. Вместе им удалось обратить в бегство отряды Телятевского и гнать их более 30 верст. При этом победителям достались пушки, знамена, коши и 1700 пленных. После этого дошла очередь и до засевших в овраге казаков. Сначала их, правда, уговаривали сдаться добровольно, но когда это не помогло, в ходе решительных атак, длившихся 2 дня, большинство казаков было уничтожено.

Царь В.И. Шуйский очень обрадовался, когда узнал о победе своих воевод на р. Восьме. Он поручил стольнику М.С. Измайлову вручить им от своего имени наградные золотые монеты. Их получили: A.B. Голицын, Б.М. Лыков, Г.Г. Пушкин, Ф.Ю. Булгаков, П.П. Ляпунов, а также головы и наиболее отличившиеся ратные люди. Некоторые из них получили по 50 четвертей земли и прибавку к жалованью.

Об очень важной победе царь Василий сразу же сообщил в Москву патриарху Гермогену. Тот составил грамоту, в которой повелел по всем церквам петь благодарственный молебен за победу царских воевод на реке Восьме над мятежниками.

Отдых после битвы у князя Андрея Васильевича был совсем коротким. Уже 12 июня во главе особого Каширского полка он прибыл под Тулу, где находились Болотников с Петрушей. В его задачу входило стоять за рекой Упой с отрядами М.В. Скопина-Шуйского. Вместе они замыкали осадное кольцо, которое организовал вокруг Тулы царь Василий. В источниках нет детального описания боев под этим городом, но думается, что A.B. Голицын действовал так же мужественно и отважно, как и под Каширой. В итоге 10 октября 1607 г. восставшие сдались и были сурово наказаны.

В.И. Шуйский на радостях распустил все войско на отдых, полагая, что с главными врагами окончательно покончено. В январе 1608 г. он даже женился, надеясь, что молодая княжна Мария Буйносова-Ростовская родит ему наследника. A.B. Голицын вместе с братьями были почетными гостями на этой свадьбе.

Однако мирное время продлилось совсем недолго. Уже летом 1608 г. к Москве подошло войско нового самозванца, Лжедмитрия II, и расположилось на Тушинском лугу. Все попытки В.И. Шуйского разбить его или отогнать оказались безрезультатными. Столица вновь оказалась в осаде, сохраняя лишь минимальные связи с остальной страной. В это время на сторону Лжедмитрия II стали перебегать многие знатные люди, но A.B. Голицын оставался верным царю, поскольку давал ему клятву верности. Он участвовал во всех боях с тушинцами и проявлял чудеса храбрости, хотя у врагов постоянно был численный перевес. Особенно прославился он в сражении на Ходынском поле в июне 1609 г. Вместе с князьями Б.М. Лыковым и И.С. Куракиным он полностью разгромил пехоту самозванца и даже был готов ворваться в Тушинский лагерь, чтобы его уничтожить, но его остановила казачья конница под руководством И.М. Заруцкого. Несмотря на победу, царским воеводам пришлось вернуться за московские укрепления.

Поскольку собственных сил у царя Василия было слишком мало для сражений с Лжедмитрием II и его сторонниками поляками, то в конце 1608 г. ему пришлось отправить М.В. Скопина-Шуйского в Новгород для найма шведских воинов. A.B. Голицын остался в Москве, чтобы отражать атаки тушинцев и защищать непопулярного царя Василия от бунтующих москвичей. Только в марте 1610 г. вместе со всеми он радостно приветствовал въехавшего в Москву полководца-освободителя М.В. Скопина-Шуйского. К этому времени Тушинский лагерь развалился: самозванец бежал в Калугу, а поляки отправились к королю Сигизмунду III, осадившему Смоленск.

Веселясь на пирах по поводу победы над Лжедмитрием II, A.B. Голицын вместе со всеми полагал, что главные беды уже позади. Следовало лишь помочь М.В. Скопину-Шуйскому добить самозванца в Калуге и отогнать польского короля Сигизмунда III от Смоленска. Однако внезапная смерть на одном из пиров отважного полководца разрушила эти планы. Поговаривали, что Скопина отравили его завистники, в числе которых называли самого царя. Теперь будущее уже не казалось A.B. Голицыну столь оптимистичным, и он продолжал служить В.И. Шуйскому, хотя у того оставалось все меньше сторонников.

Судьбу непопулярного царя окончательно решило Клушинское сражение с польским гетманом С. Жолкевским, которое состоялось в июле 1610 г. Главнокомандующим царского войска был царский брат Д.И. Шуйский, его помощником – A.B. Голицын. Им подчинялись не только русские полки, но и шведские наемники. Перед битвой шведы потребовали заплатить им за готовность пролить кровь на поле боя. Но скупой Д.И. Шуйский решил сэкономить и заявил, что выдаст деньги после сражения. Он надеялся, что мертвым деньги уже не понадобятся. Шведы сразу же поняли его хитрость, и как только поляки начали их теснить, повернули назад. За ними в бегство обратились и русские воины, хотя численное превосходство было на их стороне. Напрасно A.B. Голицын со своим полком пытался исправить положение и призывал Д.И. Шуйского личным примером воодушевить воинов. Царский брат был так напуган, что побежал в первых рядах, бросив обоз с невыплаченными шведам деньгами. В итоге Клушинская баталия была с позором проиграна. Вскоре после нее в июле этого же года В.И. Шуйский был свергнут.

Можно предположить, что Андрей Васильевич был против сведения с престола законного монарха, но он не мог противостоять воле большинства москвичей. Он лишь постарался вместе с другими боярами взять власть в городе в свои руки, чтобы прекратить беспорядки и остановить погромы. На собранной в экстренном порядке Боярской думе было решено избрать 7 наиболее видных и авторитетных бояр, которые должны были составить временное правительство. В его задачу входило как можно быстрее собрать представительский Земский собор и избрать на нем нового царя.

В источниках нет данных о том, по какому принципу выбирались члены временного правительства, прозванного потом в народе «Семибоярщиной». Но можно предположить, что они должны были быть представителями наиболее знатных родов, обладать воинским опытом и талантами, отличаться честностью и верностью присяге. Видимо, поэтому от рода Голицыных в правительство вошли не старшие его представители, Василий и Иван, а младший Андрей. Он никогда не был замечен в предательстве ни по отношению к отправившим его в ссылку Годуновым, как его старшие братья, ни к непопулярному царю В.И. Шуйскому, как «перелеты». В сражениях отличался личной отвагой и смелостью.

Можно предположить, что вместе с другими боярами A. B. Голицын искренне желал избрать на Земском соборе нового царя «из своих древних родов». Но оказалось, что времени для этого нет. К Москве двигались сразу два войска: польского гетмана С. Жолкевского и Лжедмитрия II. Оборонять город было некому, поэтому из двух зол следовало выбрать наименьшее. Союз с поляками показался боярам более подходящим, чем возведение на московский престол откровенного авантюриста лжецаревича.

В ходе переговоров с гетманом Жолкевским было решено, что новым царем русские люди изберут польского королевича Владислава, сына Сигизмунда, но он должен принять православие и жениться на местной девушке. Королю же следует помочь боярам разбить Лжедмитрия II и снять осаду Смоленска.

Для подписания всех необходимых документов по этому поводу в начале сентября 1610 г. под Смоленск было отправлено представительное посольство под руководством митрополита Филарета и брата A.B. Голицына Василия Васильевича. Оставшиеся в Москве бояре, считая, что вопрос о воцарении Владислава решен, согласились, на ввод в город польского гарнизона. В итоге с 20 сентября 1610 г. в столице Русского государства установилось польское господство.

Члены временного правительства не сразу поняли, что окончательно лишились власти. Они по привычке собирались на заседания Боярской думы, но каждый раз обнаруживали, что все дела вершит начальник польского гарнизона А. Гонсевский со своими подручными. В их числе оказался бывший торговый человек из Погорелого городища Ф. Андронов. Он так хорошо сумел втереться в доверие к полякам, что даже получил должность казначея (по некоторым данным – его помощника).

Некоторые бояре вскоре поняли, что смена власти им только на руку, и стали выискивать личные выгоды. Одни лично обратились к Сигизмунду III с просьбой о новых должностях и пожалованиях, другие начали строчить доносы на своих противников. Возмутился создавшимся положением только A.B. Голицын. Он смело обратился к А. Гонсевскому и его помощникам с такими словами: «Паны поляки! Кривда большая нам от вас делается. Мы приняли королевича в государи, а вы его нам не даете. Именем королевским, а не его, листы к нам пишут, под титулом королевским пожалования раздают. Как сейчас видите, люди худые с нами, великими людьми, равняются. Или вперед с нами так не делайте, или освободите нас от крестного целования, и мы будем промышлять о себе сами».

Несомненно, что справедливые слова князя Андрея очень возмутили поляков, поскольку они знали, что король Сигизмунд III не собирался посылать в Москву сына. Он хотел прибрать к своим рукам ослабленное Русское государство и лишить его национальной независимости. Но об этом никто из русских людей не должен был догадываться.

Чтобы речи A.B. Голицына не смутили чьих-либо умов, А. Гонсевский приказал посадить его под домашний арест, якобы за строптивость. Однако князь знал, что он не одинок в своих подозрениях относительно реальных планов поляков. С обличением интервентов не раз выступал в Успенском соборе патриарх Гермоген. Он даже начал призывать всех патриотов собраться и прогнать поляков из Москвы. Его слова нашли горячий отклик у рязанского воеводы П.П. Ляпунова. В начале 1611 г. тот стал рассылать грамоты по городам с призывом объединиться в народное ополчение для борьбы с поляками-интервентами.

Можно предположить, что A.B. Голицын знал о патриотической деятельности Ляпунова, поскольку со времен битвы на р. Восьма у Каширы поддерживал с ним дружеские отношения. Он наверняка вел с ним тайную переписку для согласования действий, направленных против поляков. Об этом А. Гонсевский, видимо, догадывался, поэтому стал искать способ сурово наказать князя Андрея. Удобный случай представился, когда в руки поляков попал некий поп Харитон, привезший князю И.М. Воротынскому письмо от Лжедмитрия II. Хотя при допросе он назвал только имя Воротынского, его подвергли пыткам. Во время них он сказал то, что хотел услышать Гонсевский – переписку с Лжедмитрием II вел и A.B. Голицын вместе с братом Василием, который возглавлял Смоленское посольство. Это дало полякам основание взять всех под стражу.

После получения известия о том, что 11 декабря 1610 г. самозванец был убит, оснований для ареста A.B. Голицына не стало. Но поляки и не думали его освобождать. Вместе с публично обличавшим их патриархом Гермогеном он стал для них главным врагом. В «Истории Дмитрия», составленной и из дневниковых записей поляков, прямо писалось, что Голицын являлся советником Гермогена и именно он призывал москвичей к восстанию. Этот факт дает основание считать, что князь продолжал интенсивно переписываться с воеводами-патриотами во главе с П.П. Ляпуновым. Вместе они готовились к борьбе против поляков-интервентов.