Текст книги "История России. Смутное время"

Захват поляками Смоленска и шведами Новгорода

В июне ополченцы с горечью узнали, что Смоленск пал. Это произошло 3 июня 1611 г. Часть городских стен была разрушена, часть захвачена во время штурма поляками. Смоленский воевода М.Б. Шеин долго оборонялся в одной из башен, но силы были неравными, и он был взят в плен. В это время защитников крепости почти не осталось, поскольку многие были убиты, другие скончались «от морового поветрия», т. е. эпидемии. Некоторые настолько не хотели оказаться в плену, что взрывали себя порохом при подходе поляков.

Михаил Борисович Шеин

М.Б. Шеин принадлежал к старомосковскому боярскому роду. Начал службу рындой в Серпуховском походе царя Бориса и тут же затеял местнические споры с князьями Б.М. Лыковым и A.A. Телятевским и у первого выиграл его. Принимал участие в Береговой службе в качестве воеводы сходного полка. С 1600 г. неоднократно исполнял обязанности стольника во время царских пиров. В 1603 г. был первым воеводой Передового полка, направленного на борьбу с разбойниками. В январе 1605 г. был отправлен к царю Борису с сообщением о разгроме Лжедмитрия I под Добрыничами. За радостную весть получил чин окольничего. После свержения самозванца новый царь Василий Шуйский отправил Шеина на борьбу с восставшими северскими городами. В 1607 г. он сражался с И.И. Болотниковым и получил боярский чин. В 1609 г. Михаил Борисович был назначен первым воеводой Смоленска, поэтому осенью этого же года он возглавил героическую оборону города, длившуюся до июня 1611 г. После этого воевода попал в польский плен и пробыл в нем до 1619 г. Вернувшись в Москву в 1629 г., он возглавил Пушкарский приказ. На царской свадьбе в 1624 г. исполнял почетную должность первого дружки невесты. В 1632 г. Шеин был назначен главнокомандующим царского войска, осадившего Смоленск. Однако взять город не удалось. Осада затянулась на много месяцев. Этим воспользовался новый польский король Владислав. Он окружил русское войско и заставил сдаться. За позорную капитуляцию М.В. Шеин был обвинен в измене и в 1634 г. казнен.

Заполучив Смоленск, Сигизмунд вернулся в Польшу, хотя правильнее для него было бы возглавить поход к Москве. Он мог бы ударить ополченцам в тыл и заставил бы их сдаться. Но у короля, скорее всего, закончились деньги для платы войску.

Поляки из московского гарнизона, воодушевленные взятием Смоленска, решили предпринять атаку на ополченцев. В начале лета они устроили вылазку сразу из трех ворот: Никольских, из них вышел полк Струся, Ильинских и Всехсвятских, из которых вышел отряд Млоцкого. Однако им удалось лишь на некоторое время взять острожки. Вскоре они были выбиты из них и с большими потерями вернулись в Китай-город. Оказалось, что поляки были плохо приспособлены к пешему бою.

Только когда к Москве подошло войско П. Сапеги, полякам удалось нанести урон ополченцам. Особенно ожесточенными были бои у Тверских ворот. Но Сапега не смог выбить ополченцев из Белого города и был вынужден отойти к селу Братошино, намереваясь дальше двинуться по Ярославской дороге к Переславлю-Залесскому. Там он намеревался собрать продовольствие для московского гарнизона. Ополченцы отправили вслед за ним А. Просовецкого. Около Александровой слободы разгорелся ожесточенный бой. Под натиском поляков и литовцев ополченцы отошли к Переславлю и усилили его оборону. В итоге город выдержал все атаки Сапеги.

В это время П.П. Ляпунов на «Совете всей рати» заявил, что необходимо уже сейчас решить вопрос о будущем государе, поскольку московские бояре называют ополченцев разбойниками и смутьянами.

В Новгороде, который с 16 июня 1611 г. оказался под властью шведов, по его сведениям, было решено избрать на престол шведского принца Карла-Филиппа, младшего брата шведского короля Густава II. Ему было только 10 лет, поэтому, повзрослев на Руси, он мог стать «своим» для русских людей. Большинство ополченцев согласились поддержать кандидатуру юного принца. Во главе посольства в Новгород были поставлены князь И.Ф. Троекуров, дворянин Б.С. Собакин и дьяк С. Васильев. Однако казакам во главе с И.М. Заруцким это решение не понравилось. Они надеялись посадить на царский престол Марину Мнишек с сыном Иваном, чтобы самим править за них.

Отрывок из Нового летописца о взятии Новгорода шведами

«В то же время прииде под Новгород немецкой воевода Яков Пунтусов с немецкими людми и ста на Хутыне от Нова города семь верст. В Новее городе бывшу в те поры боярину князь Ивану Никитичю Одоевскому и воеводе Василью Ивановичу Бутурлину, грех же ради наших и к разорению Новгороцкому государству в воеводах не бысть радения, а ратным людем с посадцкими людми не бяше совету. Воеводы же иные пияху безпрестани, а Василей же с немецкими людьми ссылашесь, и тоговые люди вожаху к ним всякие товары. Василей же с ними съезжашесь. Немцы ж, видя их слабость, пришед сташа на Колмове в монастыре. Той же Василей тут же с ними съезды творяше и пияше с ними, а мысли их нихто не ведаше. В то же время бысть у немцев в полону Иванов человек Лухотина Ивашко Шваль и обещася им, что ввести их в город. Во граде же в те поры по стенам стража худа. Той же Ивашко приведе их нощию в город в Чюдинцовския ворота, и в город внидоша, нихто их не видал. Послыша же в те поры, как начаша сещи стражи по городу и по дворам, той же Василей Бутурлин с ратными людьми, на Торговой стороне, выграбив лавки и дворы, пойде из города вон, против немец же нихто не противляшеся… Митрополит же Исидор и боярин князь Иван Никитич Одоевский, видя то, что отнюдь никово во граде не остася ратных людей, и послаша к воеводе к Якову Пунтусову и начаша с ними уговариватца. Новгородцы же у него прошаху на Наугороцкое государство королевича Филиппа. Он же им обещася дати, и поцеловаша новгородцы королевичу Филиппу крест, а Яков им поцеловал крест на том, что Нова города не разорити». (ПСРЛ. Т. 14. Указ. изд. С. 113–114.)

Следует отметить, что шведы не ограничились одним Новгородом. Они захватили Иван-город, Ям, Копорье, Ладогу, Тихвин, Старую Руссу, Порхов, Гдов, Орешек. Во всех этих городах они посадили своих воевод.

Исидор

Исидор стал новгородским митрополитом в 1603 г. при царе Борисе и, очевидно, считался его ставленником. Поэтому после смерти царя в апреле 1605 г. именно его послали под Кромы приводить к присяге новому царю Федору стоящее там войско. Однако среди ведущих воевод начался мятеж, закончившийся переходом почти всех воинов на сторону Лжедмитрия I. После этого Исидор уехал в свою епархию и постарался сохранять нейтральные отношения с самозванцем. Это, очевидно, понял новый царь Василий Шуйский, поэтому поручил новгородскому митрополиту венчать его на царство. После осады Новгорода шведами в июле 1610 г. Исидор вместе с воеводами руководил обороной города. Но когда город был захвачен шведами, вступил с ними в переговоры по поводу избрания на царство шведского принца Карла-Филиппа. Он полагал, что правитель-протестант не будет ущемлять православную церковь в отличие от поляка-католика Владислава. Поскольку остальные города не поддержали эту кандидатуру, Исидор стал ратовать за отделение Новгорода от Русского государства. Исидор принимал послов и Первого и Второго ополчения, но реальных договоров с ними не заключал. После избрания на московский престол Михаила Федоровича Романова Исидор отправил в Москву посольство, имевшее тайную миссию – договориться о возвращении Новгорода в состав России. Принимал активное участие в заключении Столбовского мирного договора. Поэтому после присоединения Новгорода к Москве остался на своем посту. В 1619 г. он скончался.

Убийство П.П. Ляпунова

Видя безвыходность своего положения, А. Гонсевский решил с помощью обмана внести раскол в ряды ополченцев. По его указу была изготовлена подложная грамота, якобы составленная П.П. Ляпуновым. В ней писалось о том, что городовым воеводам следует убивать всех казаков, оказавшихся в их городах. С помощью одного из пленных казаков она была доставлена в лагерь ополченцев.

Естественно, что казаков страшно возмутило содержание этой грамоты. Поэтому они приняли решение убить Ляпунова. Они созвали круг и потребовали, чтобы воевода пришел к ним. Но Прокопий сразу заподозрил недоброе и решил вообще уехать из подмосковного стана.

Узнав об отъезде Ляпунова, ополченцы бросились вслед за ним. Около Симонова монастыря они догнали его и уговорили вернуться. Казаки же продолжали бушевать. Утром 22 июля они послали к Прокопию Сильвестра Толстого и Юрия Потемкина, которым удалось уговорить воеводу выйти на казачий круг. Сопровождать его взялся Иван Ржевский.

Во время прений с казаками Ляпунов пытался оправдаться и доказать, что не писал грамоты в города с наказом убивать донцов, но его никто не захотел слушать. Заранее подученные атаманами казаки набросились на Прокопия и саблями зарубили его. Вместе с ним погиб и Иван Ржевский. После этого было разграблено все имущество рязанского воеводы и его сподвижников.

Самоуправство и жестокость казаков настолько возмутили городовых воевод, что многие из них со своими отрядами тут же покинули Подмосковный стан. Это были представители следующих городов: Кашина, Дмитрова, Ростова, Мурома, Владимира, Юрьева-Польского, Нижнего Новгорода, Пошехонья, Вологды, Галича, Архангельска, Костромы, Переславля, Брянска, Воронежа, Волхова, Звенигорода, Рязани. Естественно, что их уход ослабил силы ополченцев.

Правда, Д.Т. Трубецкой, желая восполнить потери, с помощью своих сторонников провел агитацию среди жителей юго-западных городов. В итоге в конце лета прибыли отряды из Алексина, Медыни, Белой, Дорогобужа, Козельска, Вязьмы и Боровска. Кроме того, после взятия поляками Смоленска жители из его окрестностей начали в массовом порядке отъезжать к Москве. По указанию руководителей ополчения их направили в Арзамас и Малоярославец.

Но в целом обстановка в лагере ополченцев была очень нездоровой. Трубецкой старался держаться в тени и не спорить с Заруцким и Просовецким, которые стали заправлять всеми делами. Об обстановке в подмосковном стане в это время дает представление «Сказание» Авраамия Палицына: «По неправедном же оном убиении Прокопиеве бысть во всем воиньстве мятеж велик и скорбь всем православным христианом. Врагом же поляком и русским изменником бысть радость велика. Казаки же начашя в воинсьстве велико насилие творити, по дорогам грабити и побивати дворян и детей боярских; потом же начашя и села и деревни грабити и крестьян мучити и побивати. И токоваго ради от них утеснениа мнози разыдошяся ис-под царьствующаго града. Литовский же гетман Сапега, тогда стоя под градом Переславлем-Залесским, слыша о убиении Прокопиеве и нестроение велико усмотрив в воинстве православных, и прииде вскоре на помощь поляком со множеством воинства и запасы. И от Олексеевской башни и до Твеских ворот Болыпово Белово города взяли и в Замосковье острошки все высекли и запасы в город привезли… И тем стали литовсеие люди силны». (Сказание Авраамия Палицына. Указ. изд. Стб. 309.)

Уже в августе 1611 г. И. Заруцкий начал усиленно агитировать за то, чтобы ополченцы признали будущим царем сына Лжедмитрия II и Марины Мнишек Ивана, которого в народе прозвали Воренком. Узнав об этом, патриарх Гермоген решил сделать все возможное, чтобы эти планы не реализовались. Во время церковной службы он публично проклял ставленника казаков и стал рассылать грамоты по всем городам о том, чтобы «отнюдь на царство проклятого Маринки паньина сына не благословляли… что отнюдь Маринкин на царство не надобен, проклят от святаго собора и от нас».

Кроме того, патриарх просил жителей городов написать «казацкому войску», так он стал называть ополченцев после убийства Ляпунова, чтобы те отстали от Воренка, «уняли грабежи, корчму, имели чистоту душевную и промышляли б, как реклись, души свои положити за пречистый дом и за чудотворцев, и за веру».

Бои Первого ополчения с поляками

В конце лета 1611 г. положение и ополченцев, и поляков было сложным. У каждой из сторон не хватало сил, чтобы нанести противнику окончательный удар. Но небольшие военные стычки были почти каждый день. Они возникали во время вылазок за солью на Соляной двор, который находился на территории Белого города, походов за сеном или дровами. Во время стычек все прятались за обгорелые остовы печей или в погреба и оттуда пытались не только обстрелять противников, но и забросать кирпичами.

Хотя ряды ополченцев уменьшились из-за ухода городовых воевод, польский гарнизон тоже таял на глазах. Часть воинов вернулась под Смоленск, часть примкнула к П. Сапеге, уехавшему собирать продовольствие. В итоге к концу августа в городе было не больше 3000 польских воинских людей.

Ополченцам стало об этом известно, поэтому они решили ночью начать штурм городских укреплений. К воротам Китай-города были приставлены лестницы, и смельчаки по ним стали взбираться на стены. Вскоре завязался бой. Наиболее ожесточенно ополченцы штурмовали угловую башню у Москва-реки. Когда они уже почти ее захватили, поляки получили подкрепление. Ценой больших потерь, они смогли выбить ополченцев из этой башни.

Еще одно сражение разгорелось у Никитских ворот. Там ополченцы с помощью огненных стрел подожгли кровлю башни, внутри которой находились эти ворота. В итоге она обрушилась и заставила оборонявших ее шведских наемников отступить. Никитские ворота оказались в руках ополченцев. После этого к концу дня все башни и ворота Белого города оказались в руках патриотов. На следующий день они выбили поляков и их союзников-иноземцев из Новодевичьего монастыря.

Таким образом, к концу августа в руках у поляков остались только Китай-город и Кремль. Сами они оказались в плотном блокадном кольце, не имея ни малейшего шанса выбраться из него. Блокада продолжалась шесть недель.

Когда «осадные сидельцы» уже начали отчаиваться, к ним пришла помощь – войско Сапеги. Хотя ему не удалось отбить какие-либо крепостные ворота, его воины решили переплыть Москва-реку и так добраться до осажденных. За рекой они быстро сломили сопротивление засевших в острожках ополченцев, засыпали выкопанный ров вдоль стен Кремля и переправились вплавь. На той стороне их уже ждали А. Гонсевский с остатками московского гарнизона. Объединившись, поляки начали отчаянное сражение за Арбатские, Никитские и Тверские ворота Белого города. Отбить им удалось только Арбатские.

Несомненно, что потери несли не только поляки, но и патриоты. Это снижало их боевой дух и наводило уныние. Д.Т. Трубецкой, опасавшийся окончательного развала Первого ополчения, обратился за помощью к Троицким старцам. Они посоветовали организовать торжественное шествие иконы Казанской Богоматери из Казани в подмосковный стан. По их замыслу эта святыня должна была стать небесной покровительницей освободителей столицы.

В Новом летописце так описано это событие: «Принесоша же ис Казани образ Пречистые Богородицы, список с Казанские иконы. Все же служивые люди поидоша пешие, той же Заруцкой с казаками встретил на конех. Казаки же служивых людей лаяху и поносяху их. Они же в великой ужасти быша от них, чаяху такова же убойства на себя, как на Прокопья». Было ясно, что дальнейший раскол в Первом ополчении неизбежен.

Не было согласия и у осажденных поляков. Часть из них решила уехать на Сейм, который должен был собраться в Польше осенью. Там они хотели потребовать от короля жалованье за свою службу. «Седьмочисленные» бояре тоже намеривались отправить на Сейм своих делегатов для окончательного выяснения вопроса о воцарении Владислава. Но по указанию Сигизмунда их задержали, поэтому в Польшу они прибыли уже после завершения работы Сейма.

Воспользовавшись отъездом делегатов на Сейм, ополченцы обстреляли Китай-город калеными ядрами и подожгли его строения. Это заставило поляков и их сторонников перебраться в Кремль. В Китай-городе остались только оборонявшие башни и ворота воины.

В октябре 1611 г. на помощь польскому гарнизону пришел гетман Ходкевич. Но у него было не более 500 воинов, которые не смогли причинить особого вреда ополченцам. В итоге гетман отошел к Рогачеву, намереваясь собрать продовольствие. Наступали холода, и надвигался голод. Чтобы предотвратить бунт воинов польского гарнизона, бояре были вынуждены отдать им в залог уплаты жалованья часть ценных вещей из царской сокровищницы: золотую корону с драгоценными камнями, подаренную императором Максимилианом Ивану Грозному, корону Лжедмитрия I, посох, изготовленный из рога единорога с драгоценными камнями, два целых и одну половинку рога единорога, царское седло.

Сапеженцы получили две царских шапки из золотой парчи с драгоценными камнями, золотые державу и скипетр одного из царей. Все это должны были вернуть после присылки королем жалованья своим людям. Сигизмунд обещал прислать его к 6 января 1612 г.

Однако король обманул и своих подданных, и московских бояр. Поэтому значительная часть гарнизона вместе с А. Гонсевским и гетманом вернулись в Польшу. В Москве остались самые упорные во главе со Струсем.

Не слишком благополучная обстановка была и в стане ополченцев. Им также не хватало продовольствия и боеприпасов. По просьбе Трубецкого троицкие старцы рассылали по всей стране грамоты и просили горожан помочь воинам из подмосковного стана. В них они писали о том, что из-за голода воинские люди могут разойтись по домам, и тогда общее дело – борьба за Веру и Отечество – будет порушено.

Сложным был и вопрос о будущем государе. Казаки категорически отказались вести переговоры с новгородцами об избрании царем шведского принца Карла-Филиппа. Многих не устраивала и Марина Мнишек с малолетним сыном Иваном. Этим воспользовался еще один авантюрист из Иван-города, который назвался спасшимся царем Дмитрием Ивановичем. Он быстро собрал вокруг себя таких же любителей острых ощущений и легкой добычи и начал громить шведские гарнизоны в небольших новгородских городках. О нем стало известно псковскому воеводе Ф.М. Плещееву, который решил раздуть новую самозванческую авантюру. Он пригласил Лжедмитрия III в Псков, сформировал около него подобие царского двора и послал грамоту о нем в подмосковный стан. Казаки с энтузиазмом встретили известие о воскрешении «царя Дмитрия Ивановича» и в марте 1612 г. ему присягнули.

Это известие вызвало большое возмущение у всех патриотов. Особенно негодовали руководители нового Второго ополчения, которое сформировалось в Нижнем Новгороде и медленно двигалось к Москве. Они решили, что с Первым ополчением им не по пути и что казаки являются не меньшими врагами для страны, чем поляки.

Д.Т. Трубецкой вскоре осознал свою ошибку и отрекся от нового самозванца. По его приказу Псковский вор был арестован и привезен в Подмосковный стан. На допросе было выяснено, что подлинным его именем было Сидорка, и ранее он служил дьяконом в одной из арбатских церквей. Некоторые современники, правда, полагали, что он был боярским сыном Матюшкой Веревкиным. После воцарения Михаила Федоровича этот самозванец был казнен.

Возродить самозванца пытались и в Астрахани, которая все годы Смуты оставалась верна уже давно умершему «царю Дмитрию». Но этот Лжедмитрий не осмелился связаться с ополченцами и вскоре исчез.

Появление всевозможных Лжедмитриев и лояльное отношение к ним руководителей Первого ополчения привели к их дискредитации в глазах простых людей. Этим воспользовались московские бояре, которые через своих сторонников стали распространять по городам грамоты, порочащие ополченцев. Они называли их ворами и разбойниками, стремящимися к разорению государства и личному обогащению.

Поэтому многие патриоты, в первую очередь патриарх Гермоген, решили, что необходимо создать новое, подлинно народное ополчение, без вольных казаков, склонных к самозванческим авантюрам.

Источники и литература

СГГД. М., 1819. Ч. 2; Памятники Смутного времени. М., 1909; ПСРЛ. Т. 14; Мархоцкий Н. История Московской войны. М., 2000; Платонов С.Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI–XVII вв. М., 1937; Любомиров П.Г. Очерки истории Нижегородского ополчения. М. 1929; Морозова Л.Е. Россия на пути из Смуты. М., 2005.

Глава 15
ВТОРОЕ ОПОЛЧЕНИЕ ИЗ НИЖНЕГО НОВГОРОДА

Обстоятельства формирования

В конце лета 1611 г. из-за убийства П.П. Ляпунова центром притяжения всех истинных патриотов становится Поволжье. В августе власти Казани начали рассылать грамоты по городам, в которых обращались к их жителям так: «Быть в совете и соединении, стоять за Московское и Казанское государства, друг друга не побивать, не грабить и дурна ни над кем не учинити… И воевод, и диаков, и голов, и всяких приказных людей в городы не пущати и стояти на том крепко до тех мест, кого Бог даст на Московское государство, а выбирати государя всею землею Российские державы, а будут казаки выбирати по своему изволению, то тово не хотети».

Одновременно рассылались грамоты патриарха Гермогена, в которых он запрещал выбирать в государи проклятого сына Марины Мнишек и Лжедмитрия II. Это вызвало отрицательное отношение русских людей к «казачьей армии» – так стали называть Первое ополчение. Ее представителей перестали пускать в города, им не давали ни денег, ни продовольствия, ни фуража.

Одновременно в Нижнем Новгороде в среде посадского населения стала зреть идея о создании нового народного ополчения. Главным инициатором его формирования стал земский староста Кузьма Минин.