Текст книги "Теория денег и кредита"

Глава 8
Факторы, определяющие объективную меновую ценность денег, или их покупательную способность

1. Зависимость субъективных оценок денег от существования объективной меновой ценности

Согласно современной теории ценности, цена есть итог рыночного взаимодействия субъективных оценок материальных благ (commodity goods) и благ, в которых выражаются цены (price goods). Цена представляет собой продукт только и исключительно субъективных оценок. Индивиды оценивают блага, обмениваясь ими в соответствии с субъективными потребительными ценностями, которые они усматривают в этих благах, а пропорции обмена, или меновые отношения, определяются в диапазоне значений, внутри которого лежит точка количественного совпадения предложения и спроса{[121]121
  {См.: Böhm-Bawerk. Kapital und Kapitalzins. II. Abt. S. 211 ff. (См.: Бём-Баверк О. Капитал и процент. Т. 2–3. Челябинск: Социум, 2010. С. 207.)}


[Закрыть]}. Закон образования цен, открытый Менгером и Бём-Баверком, дает полное и количественно определенное объяснение этих пропорций, – он исчерпывающим образом описывает все явления прямого обмена. В условиях двусторонней конкуренции рыночная цена устанавливается в диапазоне, верхняя граница которого лежит между оценками того из всех фактических покупателей, кто предлагает самую нижнюю цену, и того из всех потенциальных продавцов, кто запрашивает максимальную цену, но фактически исключен из предложения. Нижняя граница этого диапазона лежит между оценками того фактического продавца, который запрашивает самую низкую цену, и того из потенциальных покупателей, не участвующих в покупках, кто предлагает самую высокую цену. {Если сегодня на рынке двух овец меняют на одного быка, то это означает, что в той мере, в какой все лица, участвующие в обменах, в качестве единственного движущего мотива имеют стремление к получению непосредственной выгоды, формирование этой меновой пропорции может быть целиком и полностью выведено из субъективных ценностей [участников]}.

В отношении косвенного обмена закон образования цен действует точно так же, как и в отношении прямого. Цена денег, как и всякая другая цена, в конечном счете определяется субъективными оценками покупателей и продавцов. Однако, как было показано выше, субъективная потребительная ценность денег (которая совпадает с их субъективной меновой ценностью) есть не что иное, как предвосхищаемая потребительная ценность тех объектов, которые приобретаются за деньги. Субъективная ценность денег должна измеряться предельной полезностью благ, получаемых в обмен на деньги[122]122
  См. ниже, с. 99. См. также: Böhm-Bawerk. Kapital und Kapitalzins. II. Abt. S. 274 ff. (см.: Бём-Баверк О. Капитал и процент. Т. 2–3. Челябинск: Социум, 2010. С. 259) и Wieser. Der natürliche Wert. Wien, 1889. S. 46 (Wieser. The Theory of Natural Value).


[Закрыть].

Следовательно, самый акт оценивания денег возможен только при условии наличия у них определенной объективной меновой ценности. Эта point d’appui [точка опоры] должна существовать в качестве предварительного условия, т. е. до того, как может быть преодолен разрыв между удовлетворением [потребности при помощи денежного обмена] и «бесполезными» деньгами. Поскольку непосредственная связь между деньгами как таковыми и любой из человеческих потребностей отсутствует, индивиды могут воспринять идею полезности денег и, следовательно, идею их ценности, только предположив наличие у денег определенной покупательной способности. Нетрудно понять, однако, что это полагаемое существующим свойство денег не может быть ничем иным, кроме как выражением сложившейся на сегодняшнем рынке пропорции обмена между деньгами и товарами[123]123
  См.: Wieser. Der Geldwert und seine Veränderungen // Schriften des Vereins für Sozialpolitik. Bd. 132. S. 513 ff.


[Закрыть].

Установившаяся однажды на рынке пропорция обмена между деньгами и товарами продолжает оказывать влияние по истечении того периода времени, внутри которого сохраняется конкретное значение этой пропорции. Данное свойство (длительность и устойчивость во времени) образует основание для дальнейших актов оценивания денег. Таким образом, объективная меновая ценность прошлых периодов играет существенную роль как для настоящих, так и будущих оценок. Денежные цены сегодняшнего дня связаны с вчерашними и позавчерашними ценами, а также с завтрашними и послезавтрашними.

Но одного этого наблюдения недостаточно для того, чтобы объяснить феномен непрерывности ценности денег. В действительности это наблюдение позволяет лишь отложить соответствующее объяснение на потом. Попытка мысленным взором проследовать от сегодняшней ценности денег к той ценности, которой они обладали вчера, а затем – от их вчерашней ценности к той ценности, которой они обладали позавчера, и т. д., эквивалентна вопросу о том, что именно определяло первоначальную ценность денег. Анализ происхождения денег и той компоненты их ценности, которая зависит от их денежной функции, подводит нас к очевидному ответу на этот вопрос. Очевидно, что самой первой ценностью, которой обладали деньги, была ценность использовавшихся в качестве денег благ, которую люди усматривали в этих благах на том основании, что в тот момент, когда они впервые были использованы в качестве общего средства обмена, эти блага удовлетворяли иные – не денежные – человеческие потребности. Когда люди стали приобретать некие объекты не как предметы потребления, а как такие предметы, которые должны использоваться в качестве денег, люди оценивали деньги в соответствии с объективной меновой ценностью, которой рынок наделил их по причине их пригодности к «промышленному» использованию, тогда как способность использоваться как средство обмена придавала им лишь некую добавочную ценность. Самая первая по времени ценность денег связана с товарной ценностью денежного материала. Но с тех пор на ценность денег воздействовали не только факторы, зависящие от их «промышленного» использования, определяющие ценность материала, из которого сделаны деньги, но и такие факторы, которые порождены их специфически денежными функциями. Начиная с того момента, когда золото впервые было использовано в качестве денег, на его ценность воздействует не только предложение и спрос на этот металл, используемый в производственных целях, но и предложение и спрос на золото, используемое в качестве средства обмена[124]124
  См.: Knies. Geld und Kredit. 2. Aufl. Berlin, 1885. Bd. 1. S. 324.


[Закрыть].

2. До того как объект стал использоваться в качестве денег, он с необходимостью должен обладать ценностью, не связанной с денежной функцией

Объективная меновая ценность денег в данный момент времени всегда связана с рыночным меновым отношением между деньгами и другими экономическими благами, сложившимся к предыдущему моменту, – в противном случае индивиды были бы не в состоянии оценивать ценность денег. Из этого следует, что никакой объект не мог бы использоваться в качестве денег, если к моменту начала такого использования он уже не имел бы объективной меновой ценности, основанной на его применении в каком-то ином качестве. Это положение позволяет одновременно и отвергнуть теории, объясняющие происхождение денег общим договором о придании фиктивной ценности вещам, не имеющим внутренней ценности[125]125
  Например, Локк, см.: Locke. Some Considerations of the Consequences of the Lowering and Raising the Value of Money. 2nd ed. London, 1696. P. 31.


[Закрыть], и подтвердить гипотезу Менгера о происхождении денег.

Связь меновой ценности денег с их меновой ценностью в предшествующий момент с необходимостью имеет место не только для товарных денег, но и в случае кредитных и неразменных декретных денег[126]126
  См.: Subercaseaux. Essai sur la nature du papier monnaie. Paris, 1909. P. 17 f.


[Закрыть]. Без выполнения этого условия декретные деньги просто не могут быть созданы. Предположим, что среди множества разновидностей античных и средневековых денег, относительно которых нельзя сказать точно, являются они кредитными или декретными деньгами, действительно существовали чисто декретные деньги. Они могли возникнуть одним из двух способов. Во-первых, такие деньги могли возникнуть потому, что уже обращавшиеся тогда денежные заместители, т. е. требования, погашаемые деньгами по предъявлении, лишились статуса требований, но не перестали использоваться в торговой практике как средство обращения. В этом случае отправным пунктом процесса оценивания декретных денег будет объективная меновая ценность, которую они имели в тот момент, когда были лишены статуса требований. Другой возможный случай – трансформация монет, когда-то обращавшихся в качестве общепризнанных денег, в декретные деньги посредством прекращения свободной чеканки[127]127
  Свободная чеканка, или свобода чеканки (free coinage (англ.), freies или unbeschränktes Münzprägen (нем.)) – одно из условий металлического стандарта, предусматривает неограниченное право каждого обладателя денежного металла изготовить из него стандартные монеты, эквивалентные по весу (за вычетом комиссии в случае коммерческой чеканки) и пробе монетам, обращающимся в данной местности (стране или группе стран), увеличивая тем самым количество денег в наличном обороте, и одновременно право каждого держателя монет перелить их в слиток или иную форму денежного металла, изымая тем самым деньги из наличного оборота; в главных странах золотого стандарта просуществовала до начала Первой мировой войны, после которой не была возобновлена, в Соединенных Штатах, несмотря на относительное падение роли металлической наличности сохранялась – по закону 1903 г. – до 1933 г. – Прим. науч. ред.


[Закрыть] (вследствие прекращения чеканки монет вообще или вследствие того, что чеканка стала монополией казны), а также из-за отсутствия каких-либо обязательств по конверсии [металла в монеты и монет в металл. – Науч. ред.], существование которых де-юре или де-факто подразумевается кем-либо, а также в условиях отсутствия у кого бы то ни было какой-либо надежды на то, что такие обязательства могут когда-нибудь возобновиться. В этом случае отправным пунктом процесса оценивания декретных денег будет объективная меновая ценность монет на момент прекращения свободной чеканки.

До того как экономическое благо начало функционировать как деньги, оно уже должно было иметь меновую ценность, проистекающую от какой-то причины, отличной от способности выполнять специфически денежную функцию. Но деньги, которые уже функционируют как таковые, могут продолжать цениться, даже если первоначальный источник их меновой ценности более не существует. В таких случаях ценность денег коренится исключительно в самом факте их функционирования в качестве общего средства обмена[128]128
  См.: Simmel. Philosophie des Geldes. 2. Aufl. Leipzig, 1907. S. 115 f.; но прежде всего см.: Wieser. Der Geldwert und seine Veränderungen // Schriften des Vereins für Sozialpolitik. Bd. 132. S. 513.


[Закрыть].

3. Значение цен предшествующего периода для определения рыночных меновых соотношений

Из сказанного выше вытекает важное следствие – в объективной ценности денег присутствует компонента, характеризующаяся исторической непрерывностью.

Ценность, которую деньги имели в прошлом, захватывается настоящим и преобразуется им, и, в свою очередь, ценность, которую деньги имеют на настоящий момент, подвергается преобразованию и переходит в будущее. В этом состоит отличие факторов, определяющих ценность денег, от факторов, определяющих ценность других экономических благ. Для установления пропорции, в которой одни экономические неденежные блага обмениваются на другие такие же, не имеют значения никакие предшествующие пропорции обмена. Правда, если приподнять маскирующую денежную вуаль и рассмотреть меновые отношения между реальными благами, можно обнаружить некую преемственность, поскольку изменения реальных цен происходят, как правило, достаточно медленно. Но причиной этой стабильности цен является стабильность факторов, определяющих цены, а не закон образования цен как таковой. Цены изменяются медленно потому, что медленно меняются субъективные оценки людей. Потребности людей и их мнения о пригодности тех или иных благ для удовлетворения этих потребностей подвержены частым и внезапным изменениям не в большей мере, чем запасы благ, пригодных для потребления, или способы их распределения между членами общества. Тот факт, что сегодняшняя рыночная цена весьма редко существенно отличается от цены вчерашнего дня, объясняется тем, что обстоятельства, определявшие вчерашнюю цену, не претерпели за ночь значительных изменений, так что сегодняшняя цена представляет собой результат действия тех же факторов, что действовали и вчера. Если бы для рынков были характерны резкие беспорядочные колебания цен, концепция объективной меновой ценности денег не смогла бы приобрести того большого значения, которое сегодня ей придают как потребители, так и производители.

В силу этих соображений мы не имеем ничего против того, что указанное явление часто называют инерцией цен, хотя ошибки ранних экономистов должны служить нам предостережением в отношении реальной опасности, состоящей в том, что использование термина, заимствованного из механики, может привести к механистической системе взглядов, которая ошибочно абстрагируется от процесса вынесения людьми субъективных оценок. Однако всякое предположение о существовании причинно-следственной связи между прошлыми и нынешними реальными ценами (т. е. меновыми отношениями между реальными, неденежными благами) должно быть отвергнуто. {Цвиденек приводит следующий пример. Если в неком городе 100 изготовителей зонтиков продают 10 тыс. зонтиков в год, то даже при постоянном населении увеличение числа изготовителей зонтиков до 105 вряд ли изменит цены на данный товар. Дела у прежних ста изготовителей или по крайней мере у некоторых из них действительно могут пойти хуже[129]129
  {См.: Zwiedineck. Kritisches und Positives zur Preislehre // Zeitschrift für die gesamte Staatswissenschaft. Bd. 65. S. 91.}


[Закрыть]. Разумеется, при определенных обстоятельствах такое может произойти. Однако нет никакого сомнения в том, что и у старых, и у новых изготовителей зонтиков появится желание пойти навстречу покупателям и снизить цены (либо улучшить качество). Одни будут стремиться к сохранению покупателей, другие – к тому, чтобы привлечь новых, и даже если данное стремление не всегда мгновенно воплощается в практические действия, это происходит под воздействием каких-то конкретных причин. Производители могут попытаться привлечь покупателей более активной рекламой или более элегантным оформлением торговых залов; они также могут попытаться приблизить товар к потребителям, размещая магазины в удобных местах (последнее особенно характерно для наиболее молодых предприятий). Но можно также предположить и то, что пострадавшие старые фирмы не предпримут ничего для сохранения своего сбыта – если они будут слишком беспечны или некомпетентны в делах или если они столкнутся с недопустимо высокими затратами, связанными с такими шагами.}

Не подлежит сомнению тот факт, что существуют институциональные факторы, которые действуют на цены в направлении, противоположном тому, в котором цены должны были бы измениться при изменении субъективных оценок. Действием таких факторов обусловлено запаздывание изменения цены при изменении спроса и предложения, а также отсутствие всяких изменений в ценах, когда спрос и предложение изменяются незначительно или ненадолго. {Цена, которая не является вполне рыночной, образуется в тех случаях, когда стороны не проявляют последовательности в своих оценках и не действуют всецело в своих интересах, в силу того, что им не хватает понимания или настойчивости[130]130
  {См.: Zuckerkandl. Zur Theorie des Preises. Leipzig, 1889. S. 304.}


[Закрыть]. Такой ценой часто является «старая цена», которая установилась ранее как полностью рыночная (в той мере, в какой такие цены существуют в принципе), но затем, когда породившие ее условия изменились, превратившаяся в не вполне рыночную цену. Любое изменение цены обычно побуждает того, на кого оно оказало негативное влияние, переоценить свое положение и осознать свои интересы. Поэтому стечением времени цена все реже устанавливается на уровне, отличном от чисто рыночной. С другой стороны, если на изменившиеся условия должного внимания не обращают, цены могут оставаться не чисто рыночными довольно долго – до тех пор, пока у сторон не появится какой-то значимый стимул к пересмотру их оценок ситуации. Например, если некто стоит перед выбором, покупать ему подписку на журнал или нет, то он примет решение в зависимости от того, что является для него более ценным – подписка на этот журнал или те блага, которые он может приобрести за те же деньги. Однако если он уже является подписчиком данного журнала, то он продолжит его выписывать, даже если его интерес к данному журналу уменьшился, – потому что цена подписки более не является для него рыночной, и он не будет пересматривать свою первоначальную оценку ценности подписки по сравнению с затрачиваемыми на нее деньгами, пока журнал не поднимет цену[131]131
  Строго говоря, и пока не увеличатся цены благ, которые можно приобретать на деньги, высвобождающиеся при отказе от подписки. Так, в период неурожаев и роста цен на продовольствие спрос на непродовольственные товары падал, при том что цены на них оставались постоянными или даже снижались. Более того, в современной высокосвязной экономике причиной изменения спроса на некое благо со стороны тех, кто его потреблял, может быть изменение цен на товары, которые вообще не потребляются данными потребителями, но которые играют важную роль в ценообразовании на товары-субституты. – Прим. науч. ред.


[Закрыть]. Далее, нельзя упускать из виду то обстоятельство, что, как правило, цены благ изменяются скачкообразно. В розничной торговле это происходит из необходимости приспособления к монетной стопе данной национальной денежной системы, в оптовой торговле эта скачкообразность вызвана практикой заключения долгосрочных договоров. Характерные для нашего времени длительные периодические переговоры между нанимателями и наемными работниками вносят свой вклад в то, что и изменения заработной платы происходят поэтапно. Здесь, как и в других случаях, важную роль играет то обстоятельство, что развитый широкий рынок очень трудно охватить сознанием во всей его сложности, так что неопределенность рыночных процессов продолжает оставаться его важнейшей характеристикой. Так как изменения в ценах происходят почти исключительно скачкообразно, то цены, не являющиеся рыночными, продолжают существовать в течение какого-то периода времени – просто в силу того факта, что они «унаследованы» от прошлого.} В этом смысле говорить об инерции цен совершенно допустимо. {Следует, однако, помнить, что речь здесь не идет о чисто рыночных факторах, воздействующих на цены. Такие факторы годятся для конкретизации основного экономического закона образования цен применительно к практике, но они не позволяют дать хоть какое-то экономико-теоретическое объяснение феномена цены[132]132
  {См.: Böhm-Bawerk.Grundzüge der Theorie des wirtschaftlichen Güterwertes // Jahrbücher fur Nationalökonomie und Statistik. 1886. Neue Folge. 13. Bd. S. 480 ff. (См.: Бём-Баверк. Основы теории ценности хозяйственных благ // Бём-Баверк. Избранные труды о ценности, проценте и капитале. М.: Эксмо, 2009); Zuckerkandl. Zur Theorie des Preises. Leipzig, 1889. S. 307 ff.}


[Закрыть].} Можно согласиться даже с выражением, используемым, когда говорят, что цена закрытия формирует начальную точку для сделок следующей торговой сессии[133]133
  См.: Schmoller. Grundriss der allgemeinen Volkswirtschaftslehre. Leipzig, 1902. Bd. 2. S. 110.


[Закрыть], пока оно понимается в вышеизложенном смысле. Если общие условия, определявшие вчерашнюю цену, в течение ночи практически не изменились, то сегодняшняя цена практически не будет отличаться от вчерашней, и для практических нужд не будет ошибки в том, чтобы в качестве стартовой цены дня сегодняшнего принять цену на конец вчерашнего дня. Тем не менее между ценами прошлого и настоящего не существует причинно-следственной связи – если рассматривать относительные пропорции обмена экономических неденежных благ. Тот факт, что цена пива вчера была высока, не может иметь ни малейшего значения для цены сегодняшней, – чтобы это понять, достаточно подумать о тех последствиях, которые испытают цены на алкогольные напитки, если сторонники «сухого закона» добьются успеха. Всякий, кто следит за рынком, в ежедневном режиме получает информацию об изменениях в пропорциях обмена одних благ на другие, и для всякого, знакомого с экономическими явлениями, довольно трудно принять теорию, которая пытается объяснить ценовые изменения предполагаемым постоянством цен.

Отметим по ходу, что давать объяснение ценам, ссылаясь на их предполагаемую инерцию, означает с самого начала отказаться от попытки выяснить конечные причины формирования цен и ограничиться при объяснении феномена цены ссылками на действие второстепенных факторов. Это был вынужден признать даже Цвидинек, пытавшийся оправдать данный прием[134]134
  См.: Zwiedineck. Kritisches und Positives zur Preislehre // Zeitschrift für die gesamte Staatswissenschaft. Bd. 65. S. 100 ff.


[Закрыть]. В этой связи необходимо заметить, что картины наиболее ранних форм обменных сделок, которые можно найти в литературе (определенный, но не слишком значительный вклад в соответствующие исследования внесли историки хозяйства), убедительно показывают, что в прошлом силы, противодействующие внезапным изменениям цен, были куда более могущественными, чем сегодня. Нужно, однако, совершенно исключить возможность существования какой-либо связи между ценами более ранних периодов и ценами сегодняшнего дня. Тот, кто считает, будто такая связь есть, должен тогда полагать, что пропорции обмена между товарами на биржах Германии (реальные цены) находятся в некоторой причинно-следственной связи с теми пропорциями, которые преобладали в эпоху Германа или Барбароссы[135]135
  Герман, или Арминий, – вождь германского племени херусков, заманивший римского военачальника Публия Квинтилия Вара в лесистую и болотистую местность и разбившего его легионы в ходе трехдневной битвы в Тевтобургском лесу (9 г. до н. э.). Следствием этого стали отказ римлян от дальнейшей экспансии в Германии и независимость германских племен, обитавших на обширном пространстве между Рейном, Эльбой и Дунаем. Отличался коварством и властолюбием, был убит своими соплеменниками (19 г. н. э.). В XIX в. фигура Германа получила известность за пределами узкого круга историков-германистов, став одним из национальных символов объединенной Германии; в 1875 г. император Вильгельм I торжественно открыл памятник Герману, сооруженный в княжестве Липпе, у начала Тевтобургского леса. Барбаросса, Фридрих I Гогенштауфен (1123–1190) – император Священной Римской империи (с 1155 г.), пытался подчинить империи города Ломбардии и другие итальянские государства, конфликтовал с Папой Римским, во главе 100-тысячного войска успешно сражался в Палестине с Саладином во время крестового похода, в ходе которого утонул при переправе через реку, Фридрих Барбаросса – один из популярнейших героев немецкого Средневековья, персонаж многочисленных легенд. – Прим. науч. ред.


[Закрыть].

Если бы все обменные пропорции прошлого были стерты из человеческой памяти, определение реальных рыночных цен, очевидно, было бы до некоторой степени затруднено, поскольку в этом случае каждый участник обмена должен был бы построить для себя новую шкалу предпочтений, но этот процесс не стал бы невозможным. Действительно, люди повсеместно, ежедневно и ежечасно вовлечены в процесс, посредством которого устанавливаются все цены, – они принимают решения по поводу относительной важности, присущей определенным количествам благ, т. е., иными словами, по поводу условий удовлетворения своих потребностей.

Поскольку денежные цены благ в отличие от реальных определяются действием монетарных факторов, в них всегда присутствует исторически непрерывная компонента, без которой нельзя объяснить их фактические значения. Эта компонента также выводится из обменных соотношений, которые полностью объясняются субъективными оценками лиц, принимающих участие в рыночных сделках, даже если эти оценки первоначально не основывались на специфическом монетарном использовании некоторого выделенного блага. Оценивание денег рынком может начинаться только с той их ценности, которую деньги имели в прошлом, и именно это [меновое] отношение влияет на новый уровень объективной меновой ценности денег. Прошлая ценность, перемещаясь по историческому времени, трансформируется рынком вне зависимости от того, каким стало со временем ее историческое содержание[136]136
  См.: Wieser. Der Geldwert und seine Veränderungen // Schriften des Vereins für Sozialpolitik. Bd. 132. S. 513.


[Закрыть]. Вместе с тем прошлая ценность не есть просто начальная точка сегодняшней объективной меновой ценности денег, – она представляет собой неустранимый элемент процесса ее определения. Прежде чем индивид сможет сформировать оценку того количества денег, которое ему нужно сегодня, он должен будет принять во внимание объективную меновую ценность денег, установленную рынком вчера. Таким образом, спрос на деньги и их предложение испытывают на себе влияние прошлой ценности денег, но спрос и предложение, в свою очередь, модифицируют эту ценность, пока не окажутся в состоянии равновесия.

4. Применимость теории предельной полезности к деньгам

Показав, что поиск факторов, определяющих объективную меновую ценность денег, приводит нас к тому моменту прошлого, в котором ценность денег вообще не зависит от их использования в качестве средства обмена, всецело определяясь другими функциями, мы наметили направление для развития завершенной теории ценности денег на базе субъективной теории ценности, в частности на базе концепции предельной полезности.

До настоящего момента субъективистская школа не достигла никаких успехов на этом направлении. Действительно, те немногочисленные сторонники этой школы, которые уделяли данной проблеме хоть какое-то внимание, фактически продемонстрировали неразрешимость этой задачи. Субъективная теория ценности оказалась бессильной перед лицом этого вызова.

Существует две теории денег, в рамках которых были сделаны попытки разобраться с проблемой ценности денег (мы не говорим здесь о других аспектах этих теорий).

Школа, опиравшаяся на концепцию объективной ценности, сумела встроить в свою систему понятий и положений формально универсальную концепцию денег, выводящую ценность денег из затрат на их производство[137]137
  См.: Senior. Three Lectures on the Value of Money. London, 1840; 1931. P. 1 ff; Idem. Three Lectures on the Cost of Obtaining Money. London, 1830; 1931. P. 1 ff.


[Закрыть]. Отказ от этой теории денег стал следствием не общих слабостей объективной теории ценности как таковой, обусловивших вытеснение этой теории современной школой, а следствием того, что теория затрат на производство содержит специфические положения, ставшие легкой мишенью для критики. Эта теория, будучи (хотя и только формально) теорией товарных денег, не смогла справиться с проблемой кредитных и декретных денег. Тем не менее это была завершенная теория, которая по крайней мере претендовала на всестороннее объяснение ценности товарных денег.

Другая столь же завершенная теория ценности денег представляет собой версию количественной теории денег, связанную с именем Даванцати[138]138
  Даванцати Бернардо (Davanzati Bernardo, 1529–1606) – флорентийский предприниматель, автор трактата о деньгах (Lezioni delle monete, 1588) и книги о вексельном обращении («Notizia de cambi», издана после его смерти, в 1638 г.). Разработал оригинальную и ошибочную доктрину общего уровня цен, которую можно рассматривать как зачаточный вариант количественной теории. Помимо теоретических вопросов Даванцати занимался анализом текущих проблем денежного обращения. Он, в частности, правильно связывал рост цен с увеличением предложения денег, а также с инфляционистской практикой порчи монеты. – Прим. науч. ред.


[Закрыть]’[139]139
  См.: Davanzati. Lezioni delle monete. 1588 (перепечатано в: Scrittori classici italia-ni di economia politica, Patre Antica. Milan, 1804. Vol. 2. P. 32. Локк и, помимо прочих, Монтескье (см.: Montesquieu. Le l’Esprit des lois. Edition Toquet. Paris, 1821. T. 2. P. 458 f. (см.: Монтескье. О духе законов. М.: Мысль, 1999) разделяли эти взгляды. См.: Willis. The History and Present Application of the Quantity Theory // Journal of Political Economy. Vol. 4. (1896.) P. 419 ff.


[Закрыть]. Согласно ей существует некое общественное соглашение, некий договор, которым все предметы, способные удовлетворять человеческие потребности, были приравнены к общему количеству денежного металла. Из этого положения Даванцати, опираясь на принцип «то, что верно для целого, должно быть верно и для его частей», выводил и частные меновые отношения между единицами благ и денежными единицами. Здесь мы имеем дело с гипотезой, не подтверждаемой никакими фактами. Показывать ее несостоятельность сегодня было бы лишь потерей времени{[140]140
  {Helfferich. Das Geld. 2. Aufl. Leipzig, 1910.}


[Закрыть]}. Тем не менее нельзя не признать, что Даванцати был первым, кто попытался представить проблему в целом и выдвинул теорию, призванную объяснить не просто колебания существующих меновых отношений между деньгами и другими экономическими благами, но и происхождение самого этого отношения.

Этого нельзя сказать о других версиях количественной теории. Все они неявно принимали наличие у денег определенной ценности как данность и полностью отказывались от более глубокого исследования предмета. Их авторы совершенно упустили из виду, что объяснению подлежит то, что определяет меновое отношение между деньгами и товарами, а не только факторы его изменений. В этом смысле количественная теория аналогична различным общим теориям ценности (к примеру, многочисленным версиям теории спроса и предложения), которые не пытались объяснить денежные цены как таковые, ограничиваясь установлением законов их изменения[141]141
  См.: Zuckerkandl. Zur Theorie des Preises. Leipzig, 1889. S. 124.


[Закрыть]. Все эти разновидности количественной теории представляют собой не что иное, как приложения теории спроса и предложения к проблеме ценности денег. Они привнесли в эту проблематику все сильные стороны этой теории и, разумеется, все ее слабости[142]142
  См.: Wieser. Der Geldwert und seine geschichtlichen Veränderungen // Zeitschrift für Volkswirtschaft, Sozialpolitik und Verwaltung. Bd. 13. (1904.) S. 514.


[Закрыть].

Революционные изменения в экономической теории, начавшиеся в 1870-е годы, пока что не привели к доминированию субъективистской концепции ценности в работах ученых, направленных на решение указанной проблемы. Это, разумеется, не означает, что общий прогресс науки никак не сказался на развитии теории денег вообще и теории ценности денег в частности. Одна из многих услуг, оказанных науке субъективистской теорией, состоит в том, что эта теория расчистила путь к более глубокому пониманию природы денег и феномена их ценности. Исследования Менгера заложили новое основание теории денег. Один момент, однако, остается не освещенным до сих пор. Ни сам Менгер, ни множество исследователей, пытавшихся идти вслед за ним, не уделили должного внимания фундаментальной проблеме ценности денег. Строго говоря, экономисты-теоретики были, по большей части, заняты уточнением и развитием традиционных воззрений на предмет, непрерывно подыскивая им все более точные и корректные формулировки. При этом на центральный вопрос – чем определяется объективная меновая ценность денег? – не давалось вовсе никакого ответа. Менгер и Джевонс вообще не коснулись этой проблемы. Карвер[143]143
  См.: Carver. The Value of the Money Unit // Quarterly Journal of Economics. Vol. 11. (1897.) P. 429 f.


[Закрыть] и Кинли[144]144
  См.: Kinley. Money. New York, 1909.


[Закрыть] не внесли сколько-нибудь существенного вклада в ее решение. Вальрас[145]145
  См.: Walras. Theorie de la Monnaie. Lausanne, 1886. P. 25 ff.


[Закрыть] и Кеммерер[146]146
  См.: Kemmerer. Money and Credit Instruments in Their Relation to General Prices. New York, 1907. P. 11 ff.


[Закрыть] предполагали ценность денег данной и разрабатывали теорию, предметом которой были лишь ее изменения. Надо сказать, что Кеммерер очень близко подошел к решению проблемы, но прошел мимо.

Визер весьма резко прошелся по предшествующим подходам к решению проблемы, указывая на их незавершенность. Критикуя количественную теорию денег, он отмечает, что традиционная формулировка закона спроса и предложения, применение которого к проблеме денег составляет суть количественной теории, совершенно неадекватна задаче, поскольку она никак не объясняет ни способа, которым определяется ценность [денег], ни факторов, в каждый момент времени определяющих ее уровень. Однако и сам Визер не дал более глубокого объяснения, ограничившись тем, что установил направление изменения ценности денег вследствие изменений спроса и предложения, и указав, что ценность денег изменяется в направлении, противоположном тому, в котором изменяется предложение, и в том же направлении, в каком изменяется спрос. Визер пишет далее, что довольствоваться теорией экономической ценности денег, которая так неудовлетворительно решает проблему, больше нельзя. Он замечает, что поскольку старый закон спроса и предложения, прилагавшийся к материальным благам, для которых он и был первоначально разработан, вытеснен новым, то и для денег должен быть найден новый закон[147]147
  См.: Wieser. Der Geldwert und seine geschichtlichen Veränderungen // Zeitschrift für Volkswirtschaft, Sozialpolitik und Verwaltung. Bd. 13. (1904.) S. 514 f.


[Закрыть]. Однако Визер не справился с проблемой, решение которой он сам называл целью своего исследования, – ведь в ходе дальнейшего изложения он называет концепцию предложения денег и спроса на деньги как на средство обмена бесполезной для его целей. Он предлагает теорию, которая пытается объяснить изменения объективной внутренней меновой ценности денег (objektive innere Tauschwert des Geldes)[148]148
  См. последний абзац на с. 124 и прим. науч. ред. на с. 518. – Прим. науч. ред.


[Закрыть] ссылкой на складывающееся в экономике в целом соотношение между денежным и реальным доходом. Хотя отношение между денежным и реальным доходом действительно может помочь в объяснении изменений (variations) объективной меновой ценности денег, Визер нигде не пытается построить завершенную теорию денег, т. е. нигде не предпринимает попытку, которая – поскольку он сам исключил из рассмотрения факторы спроса и предложения – разумеется, была бы обречена на провал. Против его собственной доктрины может быть выдвинуто то же самое возражение, которое он выдвигает против старой количественной теории, а именно то, что эта теория ничего не говорит о фактическом процессе определения ценности [денег] или уровня, на котором она должна устанавливаться в каждый момент времени. Это тем более поразительно, что именно Визер, открывший наличие исторического элемента в покупательной способности денег, задал верное направление развитию субъективистской теории ценности денег.

Может показаться, что неудовлетворительные результаты, полученные субъективистской теорией ценности, оправдывают мнение, согласно которому эта теория, содержащая, в частности, утверждение об исключительной важности предельной полезности, обречена на провал в том, что касается решения экономико-теоретической проблемы денег. Весьма характерно, что первым это мнение высказал Виксель, сам являющийся представителем новой субъективистской школы. Виксель считает, что принцип, лежащий в основании всех современных исследований ценности, а именно концепция предельной полезности, возможно, замечательно подходит для объяснения факторов, определяющих меновое отношение между неденежными экономическими благами, но что для объяснения менового отношения между деньгами и другими экономическими благами он практически бесполезен или, в лучшем случае, имеет второстепенное значение. Однако, сформулировав это свое утверждение, Виксель не приводит никаких возражений против теории предельной полезности. Согласно его аргументации, рыночный процесс, в ходе которого деньги обмениваются на другие экономические блага, вообще никак не влияет на объективную меновую ценность денег. Если денежная цена единичного блага или группы благ, имеющихся на рынке, оценена неверно, это породит ошибочные пропорции спроса и предложения, что повлияет на параметры производства и потребления этого блага или группы благ, и рано или поздно приведет к необходимой коррекции. С другой стороны, если, в силу какой-либо причины, повышаются или понижаются все товарные цены (т. е. средний уровень цен), это означает, что порожденная этим процессом коррекция не будет связана с обстоятельствами, имеющими отношение к товарам. Следовательно, если в этих условиях рынок и будет как-то реагировать, выправляя завышенные или заниженные ценовые оценки, начальный импульс этой реакции так или иначе должен находиться за пределами товарного рынка. Развивая свою аргументацию, Виксель приходит к выводу, имеющему весьма общий характер: то, что регулирует денежные цены, должно иметь отношение к взаимодействию товарного рынка с денежным рынком. Фактором, определяющим спрос на сырье, труд, землю и другие средства производства и тем самым косвенно определяющим повышательную или понижательную тенденцию товарных цен, является отношение между денежной процентной ставкой (money rate of interest, или Darlehnzins [т. е. по-немецки понятие денежной процентной ставки выражается с помощью термина «ставка по ссудам». – Науч. peö.]), и «естественной», или равновесной, процентной ставкой («natural», or equilibrium rate of interest, или natürliche Kapitalzins [т. е. по-немецки понятие естественной процентной ставки передается с помощью выражения «естественная ставка процента на капитал»; мы отмечаем это обстоятельство, так как во фрагментах первого немецкого издания использовались именно эти, «немецкие», термины. – Науч. peö.]). Последняя понимается как такая процентная ставка, которую спрос и предложение установили бы в ситуации, когда реальный капитал поступал бы от кредиторов заемщикам непосредственно, без участия денег[149]149
  См.: Wicksell. Geldzins und Güterpreise. Jena, 1898. S. iv ff., 16 ff. {Altmann. Zur deutschen Geldlehre des 19. Jahrhunderts // Die Entwicklung der deutschen Volkswirtschaftslehre im 19. Jahrhundert. Schmoller-Festgabe. Leipzig 1908. VI. Bd. S. 26 f.}


[Закрыть].