Текст книги "Способен на все"

– Мне все это напоминает декорации к «Унесенным ветром». – До того как отец потерял работу, Клер с семьей жила в довольно приличном доме в западном Портленде, но с этим особняком тот дом и рядом не стоял.

– Ты не права, Клер. Моя мама и сестры считают, что Скарлетт О'Хара создала женщинам юга плохую репутацию.

– Потому что она была такой эгоисткой?

Бретт приподнял брови, словно не ожидал от Клер такого хода мыслей.

– Да.

– Ладно, ты меня убедил, что этот дом к съемкам «Унесенных ветром» отношения не имеет, но он все равно красивый и громадный. – Клер со вздохом устремила взгляд на особняк и на то, что его окружало. Она не могла представить, как можно жить в таком невероятно прекрасном доме, а потом покинуть его.

Бретт улыбнулся и хитро прищурился.

– Если я пообещаю привозить тебя сюда на каждые праздники и летом на две недели, чтобы нашим детишкам было где побегать, ты выйдешь за меня?

Клер едва не вскрикнула от удивления.

– Я подумала...

– О чем ты подумала?

– Что ты забыл об этой дурацкой идее, – выпалила Клер. Но та картина, что родили в ее воображении его слова, – не ребенок, а дети, их с Бреттом общие дети, играющие в саду на зеленой траве, карабкающиеся на эти громадные деревья возле особняка, была до боли, до щемящей боли красива.

– Я просто копил резервы.

– Что ты имеешь в виду?

Но Бретт не успел ответить, потому что два мальчика с темными волосами и одинаковыми улыбками уже летели к ним с громкими радостными криками:

– Дядя Бретт! Дядя Бретт!

Маленькая светловолосая девочка бежала следом, короткие ножки не позволяли ей угнаться за мальчишками. Догнав их, она остановилась, засунула в рот палец и принялась его сосредоточенно сосать, наблюдая за происходящим.

Клер вышла из машины и закрыла дверь. Маленькая девочка, заметив Клер, улыбнулась застенчиво., не вынимая пальца изо рта.

Клер присела на корточки, так что они с девочкой оказались вровень.

– Привет, меня зовут Клер. А тебя? Девочка вынула палец изо рта.

– Дженни.

– Красивое имя. А полное – Дженнифер? Дженни кивнула.

– А там мои братья, Дерек и Кайл. Они больше меня, – доверчиво добавила малышка.

– Я вижу. Им нравится бороться с дядей, правда же?

– Ага. – Дженни смотрела на Клер несколько долгих секунд, а потом спросила: – А вы невеста дяди Бретта?

– Нет. – Клер надеялась, что испуг не отразился у нее на лице. – Я... я просто его подруга.

Дженни на это ничего не сказала, лишь с задумчивым видом засунула палец в рот и снова принялась его сосать.

– Привет, конфетка. – Бретт подошел к ним, неся под мышками обоих мальчуганов, словно мешки с овсом. – Где мама?

– Она в доме, – сказала Дженни, посасывая палец.

– Вообще-то я уже здесь.

Клер вскочила на ноги, и Бретт отпустил племянников на землю. Все обернулись на мелодичный голос. Сестра Бретта была красивой женщиной, на ней был элегантный светло-бежевый костюм и туфли на каблуках. Бретт и сестра были очень похожи.

Женщина протянула руку Клер:

– Меня зовут Элеонора Адамс-Стентон, я старшая сестра этого негодника и мама этих трех херувимчиков.

Клер пожала ей руку:

– Клер Шарп, приятно познакомиться.

– Она сказала, что она не невеста дяди Бретта, – сообщила Дженни. – Но она пошутила.

Глава 19

Бретт, нисколько не озаботившись комментарием племянницы, потрепал девочку по золотистой кудрявой головке.

– Клер очень застенчивая, сахарок. Она моя невеста, это правда.

Элеонора подняла брови.

– Может, Клер не столько застенчива, сколько стыдится назвать тебя своим бой-френдом?

Голубые глаза Элеоноры зажглись озорным огоньком. Она хотела поддразнить младшего брата, но Бретт, похоже, принял слова сестры близко к сердцу.

Клер встала на его защиту. И фигурально, и буквально.

– Разумеется, я не стыжусь назвать Бретта своим бой-френдом.

– Но ты сказала, что ты не егоная невеста, – стояла на своем Дженни.

– Надо говорить: «не его», – поправила Дженни мать, слегка похлопав ее по плечу.

– Мы вместе недавно и не вполне официально, – пустилась в объяснения Клер.

– Что это значит? – спросил один из близнецов. – Разве можно завести девушку официально, дядя Бретт?

– Это означает, хулиган ты эдакий, что я все еще работаю над тем, чтобы убедить ее за меня выйти. Как только мне это удастся, все будет официально, как положено.

Глаза сестры Бретта округлились от удивления, но удивление сменилось лукавым огоньком.

– Мама будет в восторге.

– Тебе непременно надо жениться на девушке, чтобы ты мог назвать ее своей подружкой? – в некотором недоумении поинтересовался второй мальчик, кажется Кайл.

– Нет, не обязательно. Но я собираюсь жениться на Клер, и она действительно моя невеста. Она просто еще к этому не привыкла.

– А, понятно. – Паренек посмотрел на Клер. – У меня есть подружка, но я не хочу на ней жениться.

Клер была готова убить Бретта. Она покажет ему небо в алмазах, но не сейчас, не при детях. Она улыбнулась Кайлу:

– Это к лучшему, наверное. Пройдут годы, прежде чем тебе можно будет всерьез задуматься о браке.

– Папа говорит то же самое, но ему нравится быть женатым на маме, и потому я даже не знаю...

Элеонора рассмеялась, явно польщенная словами сына, и взяла Клер под руку.

– Пойдемте. Мама умирает от желания взглянуть на первую женщину, которую Бретт отважился привести в дом.

– Первую женщину? – Бретт не говорил ей, что никогда никого из своих женщин не знакомил с семьей. Неудивительно, что у его сестры был вид, как у кошки, которая съела канарейку.

Клер бросила на Бретта испепеляющий взгляд. Он всего лишь пожал плечами, ответив ей сексуальной улыбкой, и одними губами произнес: «Я тебя предупреждал».

И он действительно ее предупреждал. Он только не предупредил Клер о своем намерении сообщить семье о том, что хочет на ней жениться. Уже одно то, что Клер оказалась первой подругой Бретта, которую он отважился представить семье, делало ее положение в доме весьма неловким, а тут еще и это. Кажется, Клер поняла, что он имел в виду, говоря о накоплении ресурсов. Он решил обрушить на нее весь арсенал сразу и в качестве основного удара выбрал женщин своей семьи. Одного взгляда на Элеонору хватило, чтобы понять – противостоять такой ударной силе будет непросто. Нет, определенно она оторвет Бретту уши, когда они останутся с ним наедине.

Дженни протянула Клер тоненькую ручку.

– Вы мне нравитесь. Из вас получится очень милая тетя. У Клер от умиления сжалось сердце. А ведь она не считала себя сентиментальной.

Она улыбнулась Дженни в ответ.

– Ты мне тоже нравишься.

Клер лишилась дара речи, едва оказалась внутри особняка. Резные украшения потолка были выполнены из цельного дерева ценных пород еще в те времена, когда мастера умели работать руками. Если прихожая произвела на нее такое впечатление, то холл просто потряс. На стенах – настоящие фрески, потолки – невозможной высоты, а посреди всего этого великолепия – парадная лестница.

– Господи! – прошептала Клер.

– Красиво, правда? – сказала Элеонора. В тоне ее не было горделивого высокомерия, а всего лишь приглашение разделить удовольствие, которое получаешь, созерцая что-то прекрасное.

– Да.

– Трудно было поверить в то, что Бретт оставил все это ради жизни в армейских бараках и бог знает еще каких местах похуже, когда ему было всего восемнадцать.

– Иногда ради исполнения своей мечты люди жертвуют многим.

Бретт внезапно оказался рядом и обнял Клер за талию. Мальчишки побежали открывать дверь в одну из комнат.

– Прекратите беготню, – строго приказала им мать, но южный тягучий акцент сводил на нет суровость тона. Она и говорила, как Бретт, даже голоса у них были похожи.

– Пусть себе резвятся, Элли. В них слишком много энергии, чтобы ходить степенно, – сказал мужчина, появившийся из комнаты. Он выглядел так, как по представлению Клер через лет двадцать будет выглядеть Бретт, – с припорошенными серебром светлыми волосами и веселыми лучистыми морщинками в уголках глаз.

– Не помню, чтобы ты разрешал мне бегать по дому, – насмешливо сказала Элеонора.

– Дедушкам положены некоторые привилегии, – сказал мужчина и повернулся к гостье: – Вы, должно быть, Клер?

– Да.

Они пожали друг другу руки. Пожатие у него было крепким, но не слишком жестким.

– Лорен. В таких случаях говорят: мой сын много о вас рассказывал, – продолжал отец Бретта, провожая Клер в гостиную, – но, к сожалению, Бретт всегда скуп на информацию. Так что теперь готовьтесь, вам придется пройти испытание нашим семейным любопытством, а мы удовлетворим ваше.

Они собираются провести проверку и присвоить ей категорию? Например, заклеймить как товар третьего сорта? Нет, только не это.

– Я...

– Ты что, собираешься гостье устроить допрос с пристрастием? По крайней мере прозвучало именно так. Я, конечно, понимаю, годы адвокатской практики и работы в суде не проходят бесследно, но все же постарайся вести себя цивилизованно. Разве ты не видишь, Клер вся зажалась от волнения? – спросила мать Бретта. Она сидела на низком диване, а Дерек и Кайл, подбежав к ней, взобрались на диван по обе стороны от нее.

Мать Бретта была так же элегантна и так же красива, как и его сестра, но глаза и волосы у нее были темными, и она была на добрых три дюйма ниже дочери. Хотя выглядела гораздо моложе, чем должна была выглядеть женщина, имевшая таких взрослых детей.

Она неодобрительно покачала головой, глядя на мужа.

– Иногда я думаю, где же ты прячешь то обаяние, которое тебе в свое время помогло убедить меня выйти за тебя замуж?

– Должно быть, там же, где Бретт прячет свое. Он не смог уговорить Клер выйти за него замуж и обратился к нам за помощью.

– Что? – Мать Бретта в недоумении смотрела на Клер.

– Я этого не говорил, – сказал Бретт.

– Ты сам мне сказал, что не убедил ее. Разве это не мольба о помощи? – Элеонора присела на другой диван, стоящий под углом к тому, на котором сидели ее мать и сыновья.

– Бретт просил вашей руки?

Клер только и могла, что кивнуть. Напоминая им всем, включая того самого человека, за которого она сейчас цеплялась, как за спасательный жилет, что сказать «нет» было бы просто некорректно.

– Ну что же, слава Богу, Бретт хоть что-то хорошее унаследовал от отца. Сообразительность, например. Увы, то остроумие, каким он блистал когда-то, годы работы в суде совсем свели на нет, – добавила женщина, бросив надменный взгляд на мужа.

Как ни удивительно, ее супруг вовсе не выглядел оскорбленным. Он усмехнулся и хлопнул сына по спине.

– Чудесные новости, сын. – Затем он обернулся к Клер: – Что ваши родители думают о Бретте?

– Ее родители умерли. Оба, – тихо констатировал Бретт.

– Простите. – Темные глаза матери Бретта были полны сочувствия. – Тогда мне не стоит обижаться на Бретта за то, что мы встречаемся с вами сегодня первый раз. Когда Бретт сказал мне, что вы общаетесь больше года, я естественно подумала, что он уже познакомился с вашей семьей, а вас от нас прячет. Я не могла понять почему, если только он не вбил себе в голову идиотскую мысль о том, что мы чересчур въедливые. Я знаю, что не должна из-за этого переживать, но я всего лишь человек, и я так долго ждала того момента, когда мой сын наконец остепенится.

– Мы всего лишь друзья, миссис Адамс. Правда.

– Были друзьями до недавних пор, – добавил Бретт. – Хотя, я думаю, что мы оба уже достаточно долго знали, что хотим большего.

– Пожалуйста, зовите меня Фелиция, а отца Бретта можно звать Лорен. К чему церемонии, мы уже почти семья.

– Пожалуйста, Бретт, я хочу сказать, не прикипайте сердцем к этой идее, я имею в виду наш брак с Бреттом, – торопливо пролепетала Клер.

– Почему? – напрямик спросила Элеонора.

Клер проглотила вязкую слюну. Она никак не могла подобрать нужные слова.

– Во-первых, происхождение, прошлый опыт...

– Не так много женщин имеют за плечами опыт военной службы, как, например, Джози. Вы же не хотите сказать, что он должен искать себе жену исключительно из числа женщин-военнослужащих.

Бретт обнял Клер крепче. Она чувствовала, как он напряжен. Он тоже чувствовал себя неуютно.

– Я не это имела в виду.

– Тогда что? – осторожно спросила Фелиция, словно прощупывая Клер своими темными глазами.

Клер обвела рукой окружавшее ее великолепие:

– Я это имею в виду. Ваш стиль жизни, то, как вы растили Бретта. Все это кажется мне сказкой. У него свой самолет, а я в настоящий момент не могу позволить себе даже подержанный автомобиль.

– Вы о деньгах? – спросил Лорен с озадаченным выражением лица.

– Нет. Да. Не совсем.

Отец Бретта засмеялся, и смех у него был сочный, густой.

– Вы выглядите такой же растерянной, как и мать Бретта, когда я за ней ухаживал. Сынок, это хороший знак.

– Надеюсь. – Бретт усадил Клер на диван, где уже сидела его сестра.

Отец Бретта взял Дерека на колени и пересел поближе к Фелиции.

– Мы не королевского рода, Клер. И не принадлежим к клану Кеннеди. – Он засмеялся собственной шутке. – Мои предки помогли основать этот город и построили этот дом для себя и своих потомков, но мы такие же, как ваши родители.

Клер покачала головой. Он даже не представлял себе, как ошибался, но она не собиралась раскрывать ему глаза.

Вместо этого она сказала то, что могла сказать со всей откровенностью:

– Я всегда считала себя покладистой и не склонной к насилию, но временами мне хочется сварить вашего сына в масле. Я действительно считаю, что вопрос, поженимся мы или нет, мы должны решить между собой.

К счастью, после этой ее фразы беседа потекла в другое русло, и Клер обнаружила, что ей на самом деле нравится эта семья.

* * *

Когда Фелиция объявила, что Клер нужно время, чтобы распаковать вещи и отдохнуть перед ужином, Элеонора предложила проводить ее в комнату. По определенной причине Бретт при этом занервничал.

Элеонора и Клер поднялись по широкой винтовой лестнице.

– Бретт сказал, что вы жили в одном доме с Джозеттой.

– Да.

– Значит, вы там познакомились?

– Да.

– Когда вы стали встречаться?

– М-м... – Их первым свиданием была вылазка на пляж. Если, конечно, это можно назвать свиданием.

Клер не была уверена в том, что произведет должное впечатление на сестру Бретта, если назовет точную дату. Элеонора может решить, что Бретт сошел с ума, предложив Клер выйти замуж на следующий день после первого свидания. Клер не была также вполне уверена в том, что не придерживается относительно Бретта того же мнения.

– Мы поняли, что нас тянет друг к другу, на свадьбе Джози и Нитро, – сказала Клер после лихорадочных раздумий.

– Свадьбы часто оказывают такое воздействие.

– Наверное.

– Так почему вы еще не сказали ему «да»?

Клер споткнулась на ступеньках и едва не потеряла равновесие.

– Я бы предпочла не говорить на эту тему.

– Ну что же, в этом смысле у вас с Бреттом много общего.

– Что именно?

– Ни вы, ни он не любите отвечать на вопросы, касающиеся ваших чувств. Мы до сих пор не добились от него ответа на вопрос, почему он предпочел пойти в солдаты, вместо того чтобы поступать в медицинский институт, как на то рассчитывали мама и папа.

Они полагали, что Бретту следует стать врачом? При всей их сообразительности, как они могли не видеть того, что карьера врача совершенно не его призвание?

– Для меня это очевидно.

Элеонора остановилась у закрытой двери и пристально посмотрела на Клер.

– В каком смысле?

– Он воин в душе. Достаточно провести с ним всего пару часов, чтобы это понять. – И Клер не могла представить, чтобы Бретт так сильно изменился с годами, чтобы эта воинственность не проявлялась в нем еще в детстве. Она легко могла представить Бретта мальчишкой, мечтавшим отдать жизнь служению родине. – Он даже змея запускает так, словно командует новобранцами.

– Вы запускали воздушных змеев? – изумленно спросила Элеонора.

– Да.

– Но Бретт никогда не занимался подобными вещами. Конечно, он играет с детьми, когда приезжает сюда, но пока они не появились, он вообще не играл. Люди ошибочно принимают все это наше семейное обаяние за безмятежное отношение к жизни, но мой брат никогда не был ни безмятежным, ни праздным. Он практически никогда не расслабляется. Даже когда был мальчишкой, он не признавал игры ради игры. Он практиковался в боевых искусствах, разных видах борьбы, ездил верхом, стрелял по тарелочкам, но все это с дальним прицелом стать лучшим. Ничто из перечисленного он не воспринимал как игру.

Клер подумала об их прогулке в парке, о том, как они проводили время на пляже, как им весело было в бассейне и потом в той горячей ванне позапрошлой ночью.

– Он расслабляется со мной.

– Вы, должно быть, совсем особенная женщина. Клер покачала головой:

– Нет, я совсем обычная. Я только пару дней назад получила степень магистра, и работаю я в интернате для пожилых людей сиделкой. Может, Бретт расслабляется и с другими своими друзьями, но только вы об этом не знаете.

– Вы для него больше, чем его друзья, раз он хочет на вас жениться.

Клер почувствовала, как кровь приливает к щекам. Она понимала, на что намекает сестра Бретта.

– Да.

Элеонора мило улыбнулась и открыла дверь, что была слева от них.

– Вот, пожалуйста. Комната Бретта рядом с вашей, и ванная у вас общая. Дженни напротив, но насчет того, что она что-то услышит, не беспокойтесь. Дом старый, и стены в нем толстые.

– М-м...

– Бретт смотрит на вас, как голодный барс. Он бы все равно залез к вам через балкон или через ванную комнату с наступлением ночи. В противном случае я не могу считать себя знатоком психологии и меня напрасно выбрали судьей.

Клер покачала головой. Южане оказались куда более прямолинейными, чем ей это представлялось, и она сказала об этом Элеоноре.

– Только в семейном кругу, – со смехом уточнила Элеонора.

– Да, но я не...

– Скоро вы тоже станете частью нашей семьи. Может, Бретт еще не успел убедить вас в том, что на него можно положиться, но он это сделает. У Бретта крепкая хватка. Ему в жизни много приходилось бороться за то, чтобы утвердить себя в роли, отличной от той, что на него возлагали в семье. И это упрямство вошло в его плоть и кровь.

– Я и сама достаточно упряма.

– Я в этом не сомневаюсь. Бретт не был бы счастлив в браке с оранжерейным цветком, на который дунь – и он завянет.

– Я не думаю, что он будет счастлив и в браке со мной.

– Он придерживается иного мнения, и мне сдается, вы оба недооцениваете друг друга.

Клер покачала головой.

– Вы выносите поспешные суждения.

– Работа такая. Иногда я всех в семье довожу до ручки, но они со мной мирятся.

– Где ваш муж?

– По делам в Рели. Однако к завтрашнему празднику он должен прилететь.

– Я с нетерпением жду встречи с ним.

– Ему тоже не терпится вас увидеть. Он всегда говорил, что если Бретт надумает жениться, то выберет женщину из совсем другой семьи, не такой, как наша. И он был прав. Я должна вам сказать, что завтра тут будет не одна красотка ронять слезы в шампанское при виде вас с Бреттом.

–Я...

Элеонора замахала руками, не принимая возражений.

– Бретт не был бы счастлив, женившись на местной девушке. Он хотел увидеть мир, и он много путешествовал. Ему и в Монтане нравится жить, хотя я не понимаю, что хорошего он там нашел. Народу там почти нет и зимы холодные.

– Там красиво, и, я думаю, ему нравится уединение. Кроме того, он говорил, что обожает кататься на лыжах.

– Да, но несколько недель зимой на лыжном курорте нельзя сравнить с каждодневной ездой по сугробам.

– Едва ли он проводит дома столько времени, чтобы ему успел надоесть снег.

– Да, пожалуй. – Элеонора жестом указала на чемодан Клер, который уже принесли в комнату. – Что вы собираетесь надеть на завтрашнюю вечеринку?

– А какие требования к наряду? – Если женщины должны быть в вечерних платьях, она, пожалуй, наденет платье, в котором была на свадьбе Джози. Если требования менее жесткие, она наденет наряд, что купил ей Бретт.

– Мама любит, чтобы все было по высшему разряду. Клер подошла к чемодану и достала оттуда единственное вечернее платье:

– Это подойдет?

Элеонора кивнула с очевидным одобрением:

– Да, отличное платье. Пожалуйста, не подумайте, что я сую нос в чужие дела, но я знаю, как важны для нас, женщин, подобные мелочи.

Клер вздохнула с облегчением, но при этом она не могла не дивиться странностям южного этикета. Сестра Бретта не видела ничего зазорного в том, чтобы потребовать от Клер объяснений по поводу ее нежелания выходить замуж за Бретта, и при этом сочла нужным извиниться за то, что полюбопытствовала насчет платья. Удивительно и совсем непонятно.

– Я оставлю вас, чтобы вы могли отдохнуть перед ужином.

– Спасибо.

Клер как раз закончила развешивать одежду в шкафу, когда в комнату явился Бретт. Через балкон.

Он молча подошел к Клер и, заключив в объятия, наградил жарким поцелуем. Он мял ее губы с отчаянием, которого она не понимала, но с радостью сдалась под его напором.

Прошло немало времени, прежде чем Бретт прервал поцелуй.

– Господи, как мне этого не хватало.

– Соскучился по мне? – шутливым изумлением спросила Клер.

– Да, – сказал он с искренним чувством. Клер засмеялась.

– Да уж! Мы не виделись примерно три четверти часа.

– Это были самые долгие сорок пять минут моей жизни.

– Так я тебе и поверила! – В его жизни наверняка были ситуации, когда время тянулось нестерпимо медленно. С его-то военным опытом!

– Я серьезно. – Бретт не шутил. С таким лицом не шутят. – Я представлял себе, что тебе говорит моя сестра, и очень нервничал.

– Зря. – Клер закинула ему руки за шею и улыбнулась. – Она всего лишь спросила, почему я отказываюсь выходить за тебя замуж, проинформировала меня о том, что ты не сможешь удержаться от того, чтобы тайно не проникнуть ко мне в комнату с наступлением темноты, но успокоила меня, сказав, что Дженни, хотя и спит в комнате напротив, нас не услышит. И еще она захотела 5'знать, что я планирую надеть на завтрашний праздник в честь дня рождения твоей мамы.

Бретт застонал. Он выглядел всерьез расстроенным.

– Вот этого я и боялся. Но у всего есть и хорошая сторона. Элеонора и мама явно решили принять тебя в наш клан. Иначе сестра никогда бы так открыто с тобой не общалась.

– Скорее всего они понимают, что тебя не сломить никакими силами, и раз уж ты что-то надумал, то так тому и быть. А раз ты все равно уломаешь меня стать твоей женой, то лучше смириться с неизбежным.

– А ты готова смириться с неизбежным?

– А ты как думаешь?

– Что ты еще не сдалась. – Бретт вздохнул. – Но не надо обманываться насчет мамы и Элеоноры. Если бы ты им не понравилась, они бы не стали ни с чем мириться.

– Они общались со мной от силы часа два. Как они могли так быстро составить обо мне мнение?

– Иногда хватает и часа, чтобы понять, с кем имеешь дело. И хотя маме нравится делать вид, что я никогда о тебе не говорил, на самом деле я говорил. И еще я много им рассказал о тебе, когда позвонил предупредить, что приеду не один.

– Ты хочешь сказать, что говорил им обо мне раньше?

– Ты была мне другом, Клер. Да, я говорил о тебе.

– Не могу представить, о чем ты мог говорить.

– Что ты в компьютерах разбираешься не хуже меня. О чем еще?

– Ах это. – Почему-то Клер испытала разочарование. Он не говорил о ней как о женщине, но что он мог о ней рассказать? «Мама, у меня есть подружка с рыжими лохмами и абсолютно безвкусная в плане одежды, и ей нравится проводить свободное время, навещая стариков». Вряд ли бы он счел нужным рассказывать об этом.

– Я говорил, что ты чертовски сексуальна, и удивлялся, что ты ни с кем не встречаешься.

– Я была слишком занята.

– Тебе просто никто не нравился. Кроме меня, – ехидно заметил Бретт.

– Ну и что с того? Это не значит, что я не смогу прожить жизнь без тебя.

– Ты в этом так уверена?

Честный ответ привел бы к более глубоким выводам, и поэтому Клер упрямо поджала губы.

Бретта это нисколько не смутило. Он просто довольно усмехнулся. Клер стало не по себе.

– Именно так я и думал, – заключил Бретт.

– Не задирай нос. Ты еще не на коне. И твоих родных удар хватит, если они узнают, что ты собрался жениться на женщине, отец которой совершил самоубийство, чтобы уйти от проблем, а мать спилась примерно по той же причине.

– Они уже об этом знают, и ничего.