Текст книги "Китайский секрет для мистера Форда"

Эпилог

– Алло, профессор? – Д.Э. Саммерс любовно протер телефонную трубку рукавом пиджака. – Мы дома. Еще одно дело? Нет, почему же, вполне. Правда, я еще не говорил с Маллоу, но не думаю, чтобы он был против. Что? Он в Детройте. Да, на «Форд Мотор». Я что? Ну, вы же знаете мои чувства к Форду. Душа, как говорят в России, горит. Могу ляпнуть лишнего. А у Маллоу талант дипломата. Да. Да. Да. Ну, да. Жуткий скандал будет, самому нравится. Фриде все ему рассказал, клянусь. Еще немножко – и мы помашем Генри платочком. И потом: я и в самом деле не мог оставить контору!

В конторе действительно нашлось теперь столько дел, что оставить ее было нельзя ни на минуту. Трубка телефонного аппарата не успевала остыть, а Д.Э. Саммерс разрывался: в руках у него были бумаги, которые он так и не выпустил из рук с тех пор, как приехал грузовик с топливом, следом привезли запчасти, и вдобавок плотники, маляры и двое художников без остановки мерили, колотили и красили. От клиентов не было отбоя, и каждая третья машина была «жестянкой Лиззи». Жители города толпились на заправочной станции. В общем гаме слышался голос механика, который провел зиму в компании владельца кафе и теперь, лежа под очередным «Модель-Т», настаивал на том, что реклама – двигатель торговли, а без торговли невозможна никакая экономика. И его слова не были просто словами.

Стены станции выглядели живописно, как никогда: их все покрывали рекламные вывески. Не нужно было иметь особенно острое зрение или внимательный взгляд, чтобы заметить среди них рекламу лавки Палпита, аптеки Аджета и мастерской кузнеца. Но главное: прямо над вывеской «Автомобильный сервис Саммерса и Маллоу» помещалась другая: «Рекламное Бюро».

Кроме того, к указателям на перекрестке добавился еще один: «Такси». Такой же стоял на вокзале, около аптеки и на развилке с парком. В городе не осталось конных экипажей, а имелось теперь пять таксомоторов. Двое джентльменов почти ничего не делали. Они просто заглянули поздороваться к Фрейшнеру, остались на чашку кофе и съели по куску торта. Через день директор от Форда, Клей, подписал кредитный чек о покупке пяти машин на имя Н.Д. Элькока.

Нетрудно было заметить также другое обстоятельство: хозяева вывесок были страшно довольны: они то подходили поближе, то отходили на несколько шагов, чтобы рассмотреть их получше, порывались потрогать, и то и дело читали вслух соседям.

Кроме того, в аптеке теперь продавалась прекрасная автомобильная аптечка: удобная жестяная коробочка, похожая на те, в которых продают хирургические инструменты, крашеная белой масляной краской. Крышку жестянки украшал красный крест. В коробочке содержался и бинт, и прекрасный английский пластырь телесного цвета, и склянка с йодом, и несколько порошков морфия, и еще множество вещей, без которых не может обойтись ни один автомобилист, и которые мистер Аджет был готов подобрать для вас персонально.

Ни бейсбольные биты, ни страшные ботинки «Бойден Тобоганнинг» с шурупами по ранту более не угрожали здоровью двоих джентльменов. «Укрепляющий бандаж Шелдона» тоже был забыт: он остался в том русском доме, где компаньонов, провалившихся со своим авто под лед, отогрели русские mouzhik. Д.Э. Саммерс, второпях натягивающий свои тряпки, попросту решил без него обойтись. Дальнейшая судьба патентованного устройства осталась неизвестной. Возможно, практичные русские все же нашли и ему применение. Волосы Д.Э. отросли и теперь снова торчали надо лбом вихром. По какой-то неизвестной причине вихор этот имел вид даже спортивный, можно сказать, элегантный, и его владелец принял решение отныне всегда стричься коротко. Что касается М.Р. Маллоу, то сломанный некогда нос сросся не очень удачно, и – нет худа без добра – сделал-таки его глазастую физиономию более мужественной. Двое джентльменов выглядели теперь, как люди, повидавшие жизнь, пережившие немало приключений, знающие, что такое огонь, вода, черт возьми, медные трубы, и пятьдесят гиней наличными.

Некоторый конфуз случился с Мики: мальчишка страшно ругался по-русски, и слова, которые он произносил, были гораздо более плохими, чем «tinctura catehu – вещество, которому дано неприличное название угольного раствора». Фрейшнер не знал, что значат эти русские восклицания, но они ему не нравились. Так не нравились, что он взял да и выдрал внука ремнем. Мальчишкины вопли достигли ушей компаньонов, которые нарочно заперлись в офисе, и им пришлось дать друг другу обещание: воздерживаться от выражансов – при детях и дамах, конечно. Ну, а мисс Дэрроу, с трепетом встретившая своих жильцов, побывавших – подумать только! – в России, услышала увлекательную и, в целом, довольно правдивую историю о том, что случилось на самом деле. Кроме того, она узнала другое новое слово – “soljanka”, и теперь изо всех сил старалась изобрести это русское блюдо собственными руками, опираясь на то, что записала в свою тетрадку с рецептами. Она даже была на рынке в Энн-Арбор, пытаясь найти место, где продавали бы мягкие прокисшие огурцы. Без них, сколько ни положи маслин и чеснока, сколько ни нарежь сосисок, получалось не то. Это было видно по лицам молодых людей. Очевидно, душа блюда заключалась в прокисших огурцах, страшных морозах, от которых стынут зубы, да еще, пожалуй, в рюмке настоящей русской vodka, которую (правда очень дорого), можно было купить в одном магазине в Нью-Йорке.

Теперь, пожалуй, самое время добавить еще одно: оба борта «Модели-Т» (которую, кстати, за полдня починили еще в гараже Фриде), украсило имя. Автомобиль звался теперь «Слепая Лошадь – победительница». И судя по громыханию, именно она прибыла сейчас домой.

– Сэр, у меня две новости, – сказал М.Р. Маллоу, входя в офис. – Одна хорошая, вторая…

Сомнительность второй новости красноречиво отразилась на его физиономии.

Д.Э. пообещал профессору перезвонить и положил трубку. Затем оглядел компаньона и сделал знак правой бровью: продолжай, мол.

М.Р. прокашлялся.

– Клея уволили, – сказал он. – Мы теперь сами себе директор. А вторая новость… вторая, сэр, такая: Форд страшно доволен. Все наши фокусы только и удостоились того, что нам погрозили пальцем: ай-ай-ай. Он нас любит и намерен любить дальше. Только что я подписал бумаги, согласно которым мы являемся рекламными агентами «Форд-Мотор». Обязуемся блюсти реноме компании, вести здоровый образ жизни и пользоваться только автомобилями марки «Форд».

Конец третьей книги