Текст книги "След в ущелье Тимбэл"

Глава 26
Джека ждет виселица

В Уэст-Лондоне действовало всеобщее правило, основанное по крайней мере на здравом смысле: когда на улице гремели выстрелы, жители оставались у себя дома. Это было очень разумно, потому что даже в руках сравнительно опытных стрелков пара кольтов перекрывает большое пространство во всех направлениях, кроме нужного, на цель, и пули не разбирают, кто прав, а кто виноват.

Вот поэтому ни один мужчина не прибежал на выстрелы, которые раздались позади дома миссис Пэрли, но зато собственной персоной выскочила сама леди, вооруженная оружием, которому она доверяла больше, чем револьверу, – дубинкой с сучковатым концом.

Ее мощные формы чуть прикрывал широкий хлопчатобумажный халат. Волосы рассыпались по плечам. Поэтому когда она появилась в открытой задней двери дома, то выглядела как богиня войны.

– Ну ты, дьявол! – воскликнула миссис Пэрли, подойдя поближе. – Что ты сделал с бедным Дэвоном? Вот я сейчас вышибу тебе мозги!

Дэвон поднял на нее взгляд и успел перехватить руку с дубинкой. Миссис Пэрли застыла, объятая страхом, и уставилась на жертву своего постояльца.

– О Боже! – проговорила она. – Это же Счастливчик Джек, наконец-то! Вы что… вы что… убили его?

– Я… не знаю, – выдохнул Дэвон. – Лучше забрать его в дом… Он не движется.

– Поблизости могут оказаться его драчливые друзья, – забеспокоилась она. – Берите скорее его за голову, а я – за ноги. И что это у него за шпоры, э? Пару таких можно повесить – и никакого освещения не нужно!

Она взяла Счастливчика Джека за колени, и они втащили его в дом через заднюю дверь как раз в тот момент, когда начали распахиваться окна, а в них в лунном свете появляться головы любопытных. Они положили Счастливчика Джека на пол в пустой кухне.

– Ба! – всплеснула руками миссис Пэрли, бросив на лежащего один только взгляд. – Да он не ранен! Во всяком случае, не настолько, чтобы не прийти в себя. Вот, кажется, уже приходит. А каков красавец, верно, Дэвон? Вы ведь почти поверили, что он и на самом деле брат той вруньи девчонки, которая называет себя Пруденс Мэйнард. Посторожите его здесь. А я в два счета приведу шерифа.

– Подождите немного, – остановил ее Дэвон. – Пока не ходите за ним, еще придет время для этого!

Счастливчик Джек вдруг застонал и шевельнулся. Дэвон проворно прощупал его и вытащил пару кольтов – один был в нагрудной кобуре под мышкой, другой – на поясе. Еще он нашел нож солидных размеров, но особый интерес представляли кольты. На рукоятке одного были две зарубки, а на другом – три!

Счастливчик Джек с тяжелым вздохом единственным движением рук принял сидячее положение, и встревоженная миссис Пэрли подняла свою дубинку.

– Сидеть на месте! – приказала она. – Сидеть на месте, чертов ты сын! Посмотрите на него, Дэвон. Он может оттолкнуться от пола руками с такой же легкостью, как другой ногами.

И в самом деле, Дэвон подумал, что никогда не видел человека, который был бы так отлично физически развит, как этот юноша. Он выглядел никак не больше чем на двадцать два или двадцать три года, но был отлично сложен и ловок, как кошка. Его светлые длинные волосы, по моде горцев старых лет, живших на границе, спадали на плечи. Дэвон смотрел ему в лицо и не мог отметить ни одного признака, выдававшего в нем распутника или профессионального преступника.

Без сомнения, в его дерзком взгляде проглядывали жестокость и превосходство человека, привыкшего командовать, но лицо в целом было прекрасно, казалось интеллигентным и отмеченным силой духа.

После первого движения Счастливчик больше не шевельнулся, будто ждал разрешения, но по тому, как беспокойно шарил глазами по сторонам, можно было догадаться, что он взвешивает шансы на побег при помощи какого-то дерзкого и неожиданного хода.

Дэвон, внимательно наблюдая за ним, понял, что Счастливчик Джек не боится смерти. Он был из тех, с которыми Уолтеру часто приходилось вступать в бой.

– Может быть, вы сядете вон на тот стул у окна? – предложил Дэвон.

– Свяжите его, прежде чем позволите ему шевельнуться, – предостерегла миссис Пэрли.

– Давайте посадим его на стул, – настоял Дэвон.

Счастливчик Джек послушно поднялся сам и сел у окна. С его рассеченного лба стекала капля крови, за которой через все лицо тянулась красная полоска, но, казалось, он не обращал никакого внимания на эту рану. Юноша улыбнулся и чуть кивнул Дэвону.

– Мне не стоило с вами играть, коли вам так везет, – медленно проговорил он. – Но уж очень хотелось попробовать, потому что ставка была высока!

– Понимаю, – согласился Дэвон. – Но вы чуть не выиграли.

– Я? Вовсе нет, – холодно возразил Счастливчик Джек. – Прежде всего, ваш кольт дал осечку. Во-вторых, вы сильно врезали мне в лоб и честно сбили меня с ног. Миссис Пэрли, вы можете быть свидетелем, что я признаю честную драку.

Миссис Пэрли нахмурилась и придвинулась к нему чуть ближе:

– Ты знаешь меня, Джек?

– О, конечно знаю! Всякий знает, что вы никогда не обсчитываете ребят, ни пьяных, ни трезвых.

– Ах ты, дьяволенок! – улыбнулась хозяйка пансиона. – Уж не потому ли ты никогда не совершал набеги на мой дом?

– Да, и никогда не совершу, – пообещал бандит. – Просто в этом нет необходимости в таком щедром городе, как Уэст-Лондон, где так много кубышек оставляют без присмотра. Это очень доброжелательный город, Уэст-Лондон!

– Доброжелательность и моя беда, – согласилась миссис Пэрли. – И вот ради этой доброжелательности я сверну тебе шею, молодой Счастливчик Джек! Похоже, что счастье тебе изменило!

Юноша кивнул и снова улыбнулся. Потом потрогал пальцами свою загоревшую шею и, не меняя тона, признался:

– Я знал, что когда-нибудь оно должно было мне изменить. Миссис Пэрли, а не найдется ли у вас чашечки кофе вон в том большом кофейнике, что стоит на плите?

– Нет, вы послушайте его! – воскликнула женщина с гримасой удовольствия и восхищения. – Просит об услуге в такой момент! Может, ты еще попросишь, чтобы тебя отпустили и дали возможность уйти из города, дружок?!

– Окажете мне любезность, миссис Пэрли…

– Ладно, окажу тебе любезность, так и быть. – Она налила до краев оловянную кружку черного кофе и поставила ее на стол у локтя пленника.

– Имейте в виду, – предупредил Дэвон, – если вы не станете пить, а попытаетесь использовать этот горячий кофе для других целей, пуля летит быстрее, чем он.

– Да уж! – отозвался Счастливчик Джек. – Вы просто читаете мои мысли, Дэвон! Придется мне его выпить.

Он поднял чашку, кивнул им и выпил. Потом развалился на стуле и попросил разрешения свернуть цигарку. Разрешение было получено. Вскоре Счастливчик Джек уже выпускал клубы дыма.

– Джек, кто подсказал вам эту идею? – поинтересовался Дэвон.

– Увести кобылу? Да никто. Я хочу, чтобы она была у меня, вот и все.

– Так уж сильно хотите?

– Я бы купил ее. Но когда вы победили меня, я подумал совсем о другом. Вы отняли у меня известность, Дэвон. Моим главным желанием было еще долго оставаться в центре событий, но вы украли мое место. Думаю, теперь это моя главная боль.

– Нет, вы только послушайте его! – закричала миссис Пэрли, кусая губы, чтобы не рассмеяться. – Какой застенчивый, какой робкий и напуганный! Бедное маленькое дитя, между тем за всем этим стоят огромные деньги.

– Уж не думаете ли вы, что меня можно нанять? – предположил Джек, нахмурясь.

– Одно только кажется странным, – вмешался в их диалог Дэвон. – Когда мне становится крайне трудно, вас тут же помещают на другую чашу весов.

Счастливчик Джек пожал плечами:

– Совпадение! Хотя странная вещь. Довольно странная вещь, из-за которой в самом деле могут повесить. Мне жаль, что я держу вас здесь, миссис Пэрли.

– Ну, я пошла, – откликнулась та. – Приведу сюда Нэксона через пять минут, Дэвон. Смотрите за этим котом, иначе он в одну секунду выцарапает вам глаза!

Она вышла. Счастливчик Джек откинулся на спинку стула и улыбнулся.

– Вы можете отметить этот день красным цветом, – предложил он.

– Думаю, что могу, – согласился Дэвон.

– Что-то вы упали духом. Подбодритесь! За это дело вы попадете в газеты, но, с другой стороны, для вас это плохо. Люди не будут так свободны в обращении с вами после всего этого. Поверьте мне, Дэвон! Теперь, когда вы захватили меня…

Он замолчал, стиснул зубы, в его глазах сверкнул огонек дикой злобы, но вскоре он снова овладел собой.

Дэвон наблюдал за ним со смешанным чувством некоторого интереса и удовольствия. Снова и снова он не мог отделаться от вида крепкой пеньковой веревки на его глее.

– По правде говоря, – сказал Уолтер, – я думаю сейчас о ком-то другом.

– О ком еще?

– О девушке, Счастливчик.

– Ни у одной девушки не дрогнет сердце, когда я запляшу в воздухе, – хладнокровно парировал он, пожав плечами. – Я был слишком занят, чтобы терять время на выпивки или дам.

Дэвон кивнул. Он понимал этого парня все больше и больше, и все, что видел в нем, складывалось в странный, но понятный образ. Этому Счастливчику Джеку не были знакомы ни стыд, ни страх. Ему недоставало жестокости, но также не хватало и уважения к другим. Ему надо было еще подрасти, чтобы правильно ко всему относиться. А сейчас, если он действительно не пристрастен ни к спиртному, ни к женщинам, ему остается только один соблазн – опасность. Он – охотник и охотится на людей.

– Я думаю о вашей невесте, – пояснил Дэвон. – Я говорю о вашей сестре.

Он хотел сказать «о девушке, которая называет себя вашей сестрой», но почему-то выразился вот так неловко.

Эффект, который произвели эти слова на Счастливчика Джека, был просто пугающим. Он вцепился обеими руками в стул. Налет беспечности и беззаботности исчез из его взгляда, юноша смотрел на Дэвона, как в жерло пушки, наведенной на него.

Глава 27
Побег

– Моя сестра?! – проговорил наконец, задыхаясь, Счастливчик Джек. – Моя сестра?!

Дэвон поспешно стал продвигаться по пути, который ему удалось нащупать:

– Пруденс.

Джек оцепенел:

– Боже! Я-то думал, что вы и в самом деле знаете ее.

– О ней знает половина Уэст-Лондона.

– Половина…

– Пруденс Мэйнард ищет своего брата.

Счастливчик Джек побледнел:

– Она не должна была называть это имя!

– Потому что оно настоящее? – догадался Дэвон.

– Настоящее? Конечно нет, – огрызнулся Джек, но его голос при этом дрожал, а взгляд беспомощно блуждал.

У Дэвона возникла мысль, что все это не может быть правдой. Едва ли вероятно, что Счастливчик Джек не знает о появлении девушки в городе.

– Она знает, чем вы занимаетесь, Джек?

– Чем я занимаюсь? – повторил он со стоном. – Откуда ей знать про это? – Джек поднял руки и бессильно опустил их. – Одному Богу известно, зачем она сюда приехала, если только не для того, чтобы принести неприятности. Она всегда была большим специалистом по этой части. Но только не для меня! Не для меня!

Юноша опустил голову на руки, посмотрел вниз, а потом на Дэвона. Сейчас это был другой человек – так сильно он вдруг изменился, от былого безразличия не осталось и следа.

– Какое имя она дала мне?

– Мэйнард.

– Это не могла быть Пру! – со стоном произнес Джек.

– Но это так, Джек.

– Тогда она совершенно потеряла разум! Я хотел бы… хотел бы, чтобы ваш револьвер не дал осечки!

Дэвон кивнул:

– Понимаю. Вы полагали, что уехали так далеко от нее, что она вас не найдет?

– Полагал? Да я был уверен! Две тысячи миль по прямой – разве этого не достаточно? – Помолчав, он добавил: – Не так легко отыскать мой след. Но какое коварство у нее на уме? Чего она хочет?

– Мэйнард… – начал Дэвон.

Тот вздрогнул.

– Я не должен упоминать это имя?

– Да, если можно.

– Как вы понимаете, мне не хотелось бы ранить ваше самолюбие. Но как могло случиться, что вы не слышали о ней? По крайней мере половина города знает, как она пришла сюда и заманила меня в ловушку в лесу.

– Заманила вас?

– Ну да. Чтобы отыскать ее брата – Уилльяма Мэйнарда! Показала мне вашу фотографию. А Боксер Льюис был счастлив показать мне дорогу. Он ваш друг, как я понимаю?

– Боксер? Он – собака, но иногда бывает полезным. Да. Я знаю Боксера.

– Он должен был проводить нас, чтобы найти вас. Но конечно, вы все об этом знаете. Это ведь вы подстроили западню, в которую мы с Гарри чуть не угодили.

– Я? Западню? Первый раз такое слышу. Для меня это новость!

– Хотелось бы поверить вам, Джек.

– Поверить мне? Я не лгу, приятель! Могу поклясться вам. Ловушка? Никогда в жизни не ставил ловушек для людей. Мне просто не нужно было. Я всегда встречался с ними лицом к лицу, с оружием против оружия, как бы вы к этому ни относились!

Дэвон колебался. Слова юноши звучали правдиво, он не сомневался в этом. В Уэст-Лондоне ходило немало рассказов о Счастливчике Джеке, но ни в одном из них не говорилось о его подлости.

– Ну хорошо, – согласился Дэвон. – Видимо, она работает на кого-то другого. И это – банда, которая охотится за моей головой, Джек.

– Она никогда не сделает такого, – заявил Джек с уверенностью в голосе.

Дэвон улыбнулся:

– Мне что, приснилось, что меня направили в лес? Может быть, и пули мне тоже приснились?

Счастливчик Джек сделал жест отчаяния:

– Это была не Пруденс, а кто-то другой назвавшийся ее именем.

– Она выглядит словно ваша тень, Джек.

Парень скрипнул зубами:

– Если только Пру не сошла с ума, она не может сделать такое! Пру? Она неукротима как ветер, но прямолинейна как струна.

Дэвон откровенно признался:

– Рад был бы этому поверить.

– Поверьте же! Я знаю ее, как самого себя, и даже лучше. Она может переплыть бурную реку, если это будет нужно, но никогда не сделает нечестного шага. Просто не может. Это не в ее правилах, я вам говорю!

Уолтер с улыбкой покачал головой.

– Вы считаете, что я говорю неправду? – сказал Счастливчик Джек. – Я вижу, что вы откровенны со мной, Дэвон, и я даю вам слово, что тоже откровенен с вами. Я чуть не сошел с ума оттого, что вы мне сказали о Пру. Приехать сюда, использовать это имя, показывать мою фотографию… Она по крайней мере должна была догадаться, что этого нельзя делать. Бог знает, что еще может ей прийти в голову!

– А что, если она пытается заставить вас вернуться домой? – предположил Дэвон.

Счастливчик Джек понял, в чем дело, и сердито воскликнул:

– Так вот какая идея втемяшилась ей в голову! О, маленькая чертовка! Она хотела выманить меня на открытое место, чтобы потом взять голыми руками!

– А она может заставить вас уехать? – поинтересовался Дэвон.

– Она может заставить самого дьявола надеть домашние туфли и плясать, может вытянуть волоски из гривы льва, может превратить мальчика в мужчину и мужчину в мальчика.

– Верю, что может, – согласился Дэвон, чуть улыбнувшись.

Юноша остро взглянул на него.

– Вижу, вы готовы заболеть, – усмехнулся он. – Это будет лихорадка на семь лет, Дэвон, раньше ее ничем не вылечить.

– Вот она и подставила меня под пули для лечения.

– Снова я не узнаю ее! Не могу представить себе Пру такой, как вы о ней говорите, Дэвон! Порой она резкая, как удар хлыстом, иногда говорит колкости, но никогда не может предать, никогда не хитрит. Боже правый, никогда!

– Я могу ее увидеть? – спросил Дэвон. – Может, тогда она все объяснит.

Джек не ответил, он смотрел мимо собеседника, и глаза его вдруг сразу сузились. Этого было достаточно, чтобы заставить Уолтера обернуться, кроме того, позади него послышался еле различимый звук, будто под чьей-то ногой скрипнула половица.

В проеме открывшейся двери, которая вела из кухни в коридор, Дэвон увидел неясную фигуру человека, в руке которого поблескивала сталь.

Он бросился в сторону, выхватывая кольт, но человек в двери уже выстрелил с проклятием, потому что уже в тот момент, когда нажимал на спусковой крючок, знал, что промахнется.

За спиной Дэвона хлопнула дверь. Обернувшись, он увидел, что Счастливчик Джек ушел. В этом приключении ему тоже повезло! А когда Уолтер выскочил из задней двери дома, он услышал только топот копыт.

За дальним углом конюшни, в лунной дымке, он увидел всадника, который летел словно стрела, выпущенная из лука, и вскоре совсем исчез из виду. Но он не забрал ту самую, бурую кобылу. Несмотря на то что Счастливчик Джек очень высоко ценил эту лошадь, он ее не взял. Дэвон вздохнул с облегчением.

Но времени на раздумия не было.

Тот тайный убийца скрывался в доме миссис Пэрли. Дэвон побежал к передней двери дома, чтобы перекрыть ему путь к отступлению. Он успел подбежать как раз в тот момент, когда темная фигура с револьвером в руке перебежала улицу и остановилась в начале переулка, чтобы обернуться.

У Дэвона защемило сердце. Что он мог поделать в этом проклятом городе? Он не был настолько сумасшедшим, чтобы броситься в погоню за вооруженным человеком по лабиринту закоулков Уэст-Лондона.

Уолтер вернулся к бурой кобыле, поставил ее в стойло и в подавленном настроении прошел в дом, где встретил только что пришедших миссис Пэрли и шерифа.

– Удрал? – завопила миссис Пэрли. – Когда я услышала выстрел, то сказала себе, что пострадал бедный Дэвон, а эта дикая кошка продралась на волю. О, я никогда не видала таких, как он! Это слишком скользкий парень для вас, Нэксон. Бог ему в помощь! Надеюсь, он еще вернется на путь истинный. А он хороню говорит, правда, Дэвон?

– Он ушел, – признал Дэвон. – Он хорошо говорил со мной, чтобы держать меня лицом к себе, пока кто-то другой не прошел через холл и не выстрелил в меня сзади. Я должен вам за это оконное стекло, миссис Пэрли!

– Ну да, должны, – согласилась она. – Но только, будьте добры, подсчитайте общую сумму, включив в нее стоимость гроба. Мне придется хоронить вас еще до того, как годовалые дети наденут длинные панталоны. На вашем месте, Дэвон, я бы уехала и переменила климат. Похоже, Дальний Запад вреден для вашего здоровья.

– Счастливчик Джек убежал, – вздохнул шериф. – Один из тех, кого бы я с радостью отправил на виселицу.

– Почему с радостью? – удивился Дэвон.

– Потому что он один из самых известных. У меня и так хватает забот с теми, у кого адский огонь в крови, а тут еще преступники вроде Счастливчика Джека, для которых убивать людей просто игра. Но он снова проскользнул у меня между пальцев. Пока! Я пошел домой спать. – И Нэксон тут же удалился.

– На сегодня все со Счастливчиком Джеком! – вздохнула миссис Пэрли.

Но это вовсе не было концом, потому что на доске объявлений у почты весь Уэст-Лондон мог уже прочитать:

«Дорогие друзья!

Я пошел на Дэвона и чуть не лишился жизни. Он сохранил бурую кобылу, а я – больную голову. Но в нашей компании не один человек. В другой раз повезет больше.

Мои комплименты всем, особенно очаровательной миссис Пэрли и ее кофе.

Ваш покорный слуга

Счастливчик Джек».

Глава 28
Джим собирает доказательства

Старик Джим вошел в лавку мясника и увидел ряд висящих туш. Хозяин, с карандашом за ухом и топором в руках, кивнул ему.

Во второй половине дня в его работе было затишье. В лавку доносилось сонное жужжание города и стук двух молотков со стройки поблизости, похожий на болтовню праздных людей, пересказывавших друг другу слухи.

Но был и другой шум, от которого Уэст-Лондон не избавлялся ни днем ни ночью, – это беспорядочные звуки работы на прииске, в глубине ущелья. Временами оттуда доносились сильные удары, грохот которых отражался от скал и эхом раскатывался вокруг. Стук молотков о головки буров был похож на винтовочную стрельбу. Иногда крики десятников перемежались воплями злобы или боли.

Но сейчас на короткое время все звуки затихли – Уэст-Лондон спал. Только в салунах застряли редкие выпивохи. На улицах не было видно зевак. В три часа дня Уэст-Лондон выглядел как другие города в три часа ночи. Именно по этой причине мясник имел возможность уделить внимание случайному посетителю.

– Что бы вы хотели? – спросил он его. – Сегодня могу показать вам хорошие куски. Только что получил корову, могу предложить лопатку или филейную часть на бифштекс, если желаете.

– Я не хочу покупать никакого мяса, – ответил Джим. – Хочу посмотреть на туши коров. Кажется, я где-то уже такое видел.

Мясник был молод, с рыжими волосами. А его брови казались всего только бледными полосками на розовом пухлом лице. Как все люди его типа и комплекции, он был полон апломба и вот теперь, хлопнув левой рукой, покрытой красными пятнышками, по колоде для рубки мяса, рассмеялся.

– Да, могу себе представить это! – сказал он. – Наверное, для человека, всю жизнь проведшего в прериях, вид такого большого количества свежего мяса куда лучше, чем вид роз! Жить на томатах в банках и затхлом беконе не так здорово.

– Да, – согласился Джим, – просто одно удовольствие увидеть шесть коров, которые больше не создают трудностей для ковбоев и висят в ряд, с отрубленными головами. Правда, я бы сказал, что у коров не так уж много мозгов.

– Так и есть! – подтвердил мясник. – Думаю, по недостатку мозгов с коровой никто в мире не может сравниться. Но вы сказали, что видели такой товар раньше. Вы когда-нибудь занимались бизнесом? Или бывали в больших городах?

– Нет, нет, – ответил Джим. – Большие города для меня хуже яда. Только толкотня и шум.

– Послушайте! Уэст-Лондон тоже не тихий город…

– Ну да, – признал Джим. – Но это естественный шум, который производят люди, зарабатывая себе на жизнь. А в больших городах вы слышите шум железа по железу, и это, скажу я вам, очень быстро изнашивает душу.

Сказанное было уже выше понимания мясника, поэтому его взгляд стал безразличным, он даже зевнул:

– Вы сказали, что видели что-то похожее на это. Не можете сказать где?

– Это было давно, – начал Джим. – Я видел прерии, усеянные ими, видел красное на траве, красное на лицах и телах индейцев. Я и сам был красным, поэтому как-нибудь разбираюсь в этом.

Мясник облизал розовым языком губы, и глаза у него заблестели.

– Это была настоящая бойня? Думаю, они забивали их сотнями.

Мясник подпер голову рукой и кивнул Джиму, а тот принялся рассматривать туши.

– Мне кажется, вам нравится это мясо, да?

– Ну, не знаю, – пробормотал Джим. – Я бы сказал, что они росли в какой-то богадельне.

Мясник рассмеялся так, что даже чуть хрюкнул.

– Этой корове не более двух лет, – объяснил он. – Но посмотрите, как она плохо кормлена. В ней нет и пары фунтов жира. Бьюсь о заклад, что и в костях мало костного мозга. Ни одна приличная собака на них не польстится.

– Я тоже так думаю, – поддержал его Джим. – А вы понимаете толк в мясе, сынок.

– Может, и понимаю, – заявил мясник, гордо наморщив белесые брови. – А может, и ничего не понимаю. Но только вот что вам скажу. Эта корова из ближних мест, где ей не хватало корма.

– Ну-ну, – протянул Джим, – вы что же, считаете, что места вокруг нашего города нехороши?

– А вы полагаете, что они годятся для коров, да?

– Но люди говорят, что это так и есть.

– Хорошо, вот что я вам скажу. Поезжайте в Айову и посмотрите, какое жирное мясо у них, потому что там коров кормят кукурузой. Вы увидите что-то! Мясо, которое по зубам любому человеку! Оно прямо тает во рту. Натурально тает у вас во рту! – Он положил руку на живот и вздохнул. – Коровам нужна кукуруза или в достатке другой свежий корм, – объяснил мясник, глядя в мягкие, широко раскрытые глаза Джима. – Вы только гляньте на местных коров. У них совсем нет жира. Просто жалко смотреть.

– Я сказал бы, что вот эта молодая коровка получена с лугов, что вниз по реке, – рискнул предположить Джим.

– Вы так думаете? Почему вы так решили?

– Сам не знаю. Просто подумал…

– И неверно! – с горячностью возразил мясник. – Многие из вас, ветеранов, лучше разбираются в буйволах, чем в коровах. Говорю вам, эта корова не имела вдоволь зеленой травы.

– Не имела?

– Нет, не имела.

– Ну, в конце концов, это вы так думаете, – сказал Джим с неназойливым упрямством.

– Я так думаю? – вспылил юноша. – А вы полагаете, что знаете лучше меня, не так ли?

Старый Джим небрежно потыкал в рубец между ребрами туши, который выглядел так, будто это был след от колючей проволоки.

– Ведь от нее нет ни шкуры, ни волос, ни рогов, чтобы было о чем спорить, – продолжал Джим все с той же настойчивостью. – Нет ни копыт, ни тавро, ни знака на ухе. Как мог бы кто-нибудь ее распознать?

Мясник кивнул. Он был так зол, что в первый момент не мог произнести ни слова. Мелких людей всегда приводят в бешенство мелкие обиды.

– Да будь я проклят! – почти крикнул он. – Я купил эту корову со шкурой!

– Ах, в самом деле? – изобразил Джим удивление. – Она, случайно, не из той красной даремской породы, которую разводят там, вниз по реке?

– Красной даремской? – завопил мясник. – Да что вы, эта несчастная худая пегая коровенка не имела ни капли благородной крови! Она ни на что не годится, кроме колбасы, хотя пьяниц в этом городе может устроить и так.

– Пегая? – переспросил Джим. – Вы вполне в этом уверены?

– А почему же нет, черт побери? – заорал мясник. – Разве не я купил ее всего пару дней назад у Сэма Грина?

– В самом деле?

Мясник молчал, охваченный яростью.

– Ну, наверно, мне лучше пойти, – ухмыльнулся Джим.

– Может, и лучше, – многозначительно подтвердил хозяин лавки.

Вот так закончился этот дружеский разговор, и старина Джим вышел наружу, на солнце, пощурился немного, а потом зашагал вниз по улице, немузыкально насвистывая. Но как только он свернул за угол, тут же ускорил шаг и направился прямо к дому шерифа. Он нашел его работающим в саду, тот копал картошку на маленькой грядке. Услышав зов Джима, Нэксон поднял усталое, запотевшее лицо.

– Вы знаете джентльмена по имени Сэм Грин? – спросил Джим.

– Конечно. Видел его на улице не более часа назад. А в чем дело?

– Ничего особенного, кроме того, что я хочу, чтобы его арестовали за кражу лошадей, угон коров и, кроме того, за поджог!