Текст книги "Россия. Наши дни. I. Гипноз"

– А я смотрю, у вас ворота не так давно открывались и следы от машины на тротуарной плитке видны, вон и подтеки масла машинного тоже, – вкрадчиво спросил Чернышов. – У Марины какого цвета автомобиль, синий?

– Да что ты, у нее сроду машины не было!

– А у мужа или сына?

– Нет у них ничего! Пешком на электричке всегда приезжает!

– Так кто ж здесь стоял не так давно?

– Гости к ней наведывались как раз в получку ее! Наверное, отмечать премию приезжали. Так вот, они были на большом таком драндулете, по типу автобуса, но поменьше.

– Это было, когда она вам пятьдесят тысяч подарила?!

– Да, да! Именно в тот день!

– Пятница, седьмого июля! – доложил Денис начальнику. – Праздник: Рождество Иоанна Крестителя.

– А наш когда пропал? – тихо уточнил у помощника Чернышов.

– В то же время! – прошептал в ответ Денис.

– А сколько их там было, в этом микроавтобусе? Сколько гостей-то приехало? – снова обратился следователь к хозяйке.

– Трое, по-моему… Я особо не разглядывала их!

– Точно трое?!

– Точно не точно, не знаю! Знаю только, что одного они уже пьяного привезли.

– А как вы поняли, что он пьяный-то?

– Двое других его под руки вели в дом, конечно пьяный!

– И долго гуляли они?

– Не знаю я! Я к себе в дом ушла и телевизор смотрела, а они в маленьком домике отдыхали.

– Сильно шумели-то? Наверное, мешали вам?

– Нет, не шумные они были. Сперва купаться пошли на озеро с моей Маринкой, а потом, видимо, накатили как следует, и мужиков на баб потянуло.

– Почему вы так решили?

– Так уехали двое еще засветло на своем драндулете, а вернулись уже под утро. А третий, видимо, с моей распутницей оставался ночевать… – полушепотом, как бы по секрету, сообщила Глафира Сергеевна.

– А узнаете этих мужиков, если что?

– Нет, милок, не узнаю! Слепая я совсем стала. Предметы большие еще вижу, а вот лица разглядеть уже не в силах совсем.

– Ну а машину, если что, узнаете?!

– Драндулет-то их?! Конечно узнаю! А что случилось-то? – наконец-таки заволновалась из-за таких расспросов старушка.

– Ищем мы эту машину, Глафира Сергеевна! И людей этих ищем! – ответил вкрадчиво Чернышов.

– Так у Маринки спросите. Она-то вам обстоятельней все расскажет.

– Обязательно спросим! А вы мне ее номер телефона можете дать?

– Конечно могу! – согласилась пожилая женщина и пошла в дом искать свой мобильник.

– Иди за ней! – скомандовал следак Денису. – Смотри, чтобы она сама звонить ей не начала! А лучше всего изыми трубку пока, да и осмотрись внутри, может быть, чего интересного заметишь! Дима!  – позвал он оперативника. – Зайди в другой дом и посмотри там все внимательно. Если что найдешь, то выпишу постановление на обыск и будем изымать.

Через пятнадцать минут Пронякин вынес из дома дорогой черный кожаный портфель и предъявил его Григорию на опознание.

– Это мой! – обрадованно закричал Гриша. – Там внутри должны быть банковские документы, кошелек, ручка золотая «Паркер», коробочка с кейпассом для входа в интернет-банк, калькулятор и маленький мячик антистресс в виде глобуса.

– Нет там ничего внутри… пусто! – расстроенно заявил Дима.

– Ничего страшного! – заявил следователь. – Положи портфель, откуда взял, найди мне понятых, и будем обыскивать дом в их присутствии.

– Григорий Викторович, вы такой мячик имели в виду? – спросил Денис, выходя из второго дома с синеньким шаром в руке.

– Да! Это мой!!! – обрадовался снова Тополев. – Это подарок от компании «Рейтерс»1414
  Одно из крупнейших в мире международных агентств новостей и финансовой информации.


[Закрыть]. Они мне в 2004-м подарили на Новый год.

– Да, тут на нем маленькими английскими буквами написано Reuters! – констатировал следователь, изучив предмет. – Где нашел? – спросил он у помощника.

– У старухи в комнате рядом с телевизором.

– Такую вещь в магазине не купишь! – подметил Чернышов. – Убойная доказуха!!! Положите в портфель, будем изымать все вместе. Денис, иди пообщайся с соседями! Может быть, кто чего видел, слышал, запомнил.

Вскоре следственные действия в обоих домах были закончены. Гришин портфель с мячиком были официально обнаружены, опознаны потерпевшим и записаны в протокол. Один из понятых пояснил, что недавно у Марины украли кошелек в электричке и она очень сильно по этому поводу переживала. Опрос людей, проживающих поблизости, никаких особых результатов не дал. Марину охарактеризовали как шалаву, которая даже в свои 55 не гнушалась водить к себе в дом мужиков на ночь, пользуясь отсутствием мужа. Последним ее любовником, известным соседям, был дежурный обходчик со станции. Пронякин моментально метнулся к нему, чтобы допросить. Вскоре он перезвонил Чернышову и пересказал показания мужичка.

– В общем, он подтверждает, что у нее недавно появились деньги, но откуда не знает. Микроавтобус он не видел и о гостях Марины тоже ничего показать не может.

– Может быть, он и есть один из похитителей? – предположил Чернышов?

– Нет! Когда увидишь его, Семен Михайлович, то сам сразу поймешь, что он похитителем быть не может.

– Ладно, потом на него посмотрю, – согласился следователь. – Я минут тридцать назад звонил Марине на сотовый и сказал ей, что мы поймали вора, который украл ее кошелек в электричке, и пригласил ее приехать на дачу для опознания.

– И что, она схавала? – недоверчиво спросил Пронякин.

– Конечно! Я ей сказал, что внутри есть денежные средства, и она сразу же согласилась подъехать. Так что жди ее на станции, встречай, а оттуда скрытно сопроводи до дома.

– Хорошо, сделаю!

– И еще! Пусть твой мужичок-обходчик позвонит ей со своего номера и подтвердит нашу версию. Пусть скажет, что к нему приходили менты и спрашивали, не знает ли он, у кого могли похитить кошелек. Показали его, и он узнал, что такой же был у Марины.

– Ладно, сейчас сделаем!

– И пусть еще для пущей правды скажет, что с нее причитается за то, что он помог ментам ее отыскать!

– Проинструктирую! – пообещал Дима. – Тут, правда, с интеллектом не богато у пассажира, но мы постараемся.

В районе четырех часов дня Марина вышла из электрички и бодрым шагом направилась в сторону своей дачи. Пронякин шел за ней, держась на расстоянии. Пока она ехала из Москвы, все протоколы обысков и изъятия вещественных доказательств были подписаны, показания свидетелей и потерпевшего задокументированы, место преступления и подкоп под забором сфотографированы, и оставалось только допросить подозреваемую на месте. Понятых решили временно не отпускать из дома, чтобы они не могли позвонить Марине и предупредить ее о следственных действиях на даче. Она без опаски вошла в дом и, увидев посторонних мужчин рядом с ее матерью, даже не удивилась, ожидая сотрудников милиции, которые нашли ее кошелек.

– Здравствуйте, Марина Михайловна! – поздоровался следак. – Меня зовут Семен Михайлович Чернышов. Я следователь прокуратуры. А вы Рябова?! Так?

– Да, я! – улыбнувшись ответила Марина.

– Когда и при каких обстоятельствах у вас похитили кошелек?

– На прошлой неделе в понедельник! Я ехала с дачи в Москву, и у меня украли из сумки.

– Сколько там было денег?

– 25 тысяч рублей! – гордо призналась ничего не подозревающая женщина.

– А какой у вас оклад, Марина Михайловна?

– А какое это имеет значение? – недовольно спросила она.

– Огромное! – растягивая слоги, ответил Чернышов. – Мы тут воришку задержали, сможете опознать? – задал вопрос следак и жестом пригласил Григория выйти на свет из соседней комнаты.

Тополев сразу же опознал Марину, как только она вошла в дом, о чем сообщил Денису, сидящему на диване вместе с ним в темном углу. Рябова, увидев Гришу, постаралась сделать вид, что не узнает в нем июньского узника, но ей это не очень-то удалось.

– Нет! Я этого молодого человека вижу первый раз в жизни! – заявила она.

– Да?! Очень жаль! – отреагировал следователь. – Ну, тогда мы его отпускаем, раз вы его не опознаете, – он сделал жест рукой, и Григорий ушел обратно в темноту. – А вот этот портфель и этот синенький мячик вы тоже впервые в жизни видите?

– Да! – более уверенно ответила Марина.

– А ваша мать, Глафира Сергеевна, уверяет, что этот мячик вы ей подарили 27 июня вместе с 50 тысячами рублей. Что вы на это скажете?

– Маменька старенькая у меня. Не помнит ничего. Ошибается она! Не наши это вещи!

– Допустим. Скорее всего, их забыли у вас на даче ваши гости на синем микроавтобусе. Так?

– Какие гости? – взволнованно переспросила Марина. – Не было у меня никаких гостей!

– Ну как же, Мариночка?! – заголосила мать. – Приезжали же к тебе три мужика в июне на темном драндулете, ты что, забыла? Вы еще купаться ходили!

– Заткнись, мама! – закричала Рябова.  – Заткнись!!!

– А вы рот свидетельнице не затыкайте! – грубо и властно произнес Чернышов. – У нас все показания Глафиры Сергеевны зафиксированы. И не только ее! Вас с этими мужчинами соседи видели и у дома, и на озере, так что отпираться смысла нет! Кто они такие?! Как их найти?! Где познакомились?!

– Не знаю я никаких мужчин на синем микроавтобусе! Никто ко мне в гости не приезжал! Никого я на озеро купаться не водила!!! Я замужняя женщина и ни с кем, кроме мужа, не гуляю!

– О вашем распутстве, Марина Михайловна, по дачному поселку легенды ходят! Мне за время, пока мы тут вас ожидали, про всех ваших любовников порассказали добрые люди. Даже про обходчика со станции! Он, кстати, вам по нашей просьбе звонил. Так что строить из себя Орлеанскую девственницу не надо! Как зовут этих мужчин?

– Я ничего не знаю! Давать показания без адвоката отказываюсь! – трясясь от страха, выдавила из себя Марина и демонстративно уселась на стул.

– Ну что же, это тоже позиция… Тогда сообщаю вам, что вы задержаны по подозрению в совершении особо тяжкого преступления – похищения человека. Дима! Грузите ее в машину! Собираемся. Поехали в прокуратуру и там продолжим.

– Поезжайте за нами на машине! – попросил Денис Гришу. – Продолжим следственные действия. Надо провести очную ставку, опознание и еще раз допросить тебя.

– А с ней что?! – поинтересовался Тополев.

– Сегодня ночью отправим в ИВС1515
  Изолятор временного содержания.


[Закрыть], а завтра-послезавтра суд арестует ее – и в следственный изолятор.

– А как же с этими двумя похитителями?

– Запугали они ее! Это видно невооруженным взглядом. Но ничего, и не таких кололи!

В Черемушкинской межрайонной прокуратуре следственные действия с подозреваемой продолжились. Официальный допрос ничего не дал – Марина заняла оборонительную позицию и жестко стояла на своем: «Никаких гостей в доме не принимала, потерпевшего впервые вижу». На опознании Гриша, естественно, отмел двух подставных женщин и показал на Рябову, что было запротоколировано по всем правилам. На очной ставке задержанная держалась нервно и вызывающе хамила следователю, при этом ни разу не взглянула на Григория и вообще старалась не обращать на него внимания. После полуночи ее увезли на спецтранспорте в изолятор, а Тополев вместе с Богданом и Сашей уехали домой.

На следующий день утром, когда Чернышов вернулся после совещания у руководства в свой кабинет, на его мобильном телефоне было уже пять неотвеченных звонков и одно СМС: «Семен! Надо срочно увидеться!! Жду тебя сегодня в 13:00 там же, где и в прошлый раз». Все пропущенные и это сообщение были от одного человека – его знакомого полковника из прокуратуры города. «Видимо, после того как я вчера позвонил сыну этой Рябовой и сообщил, что она задержана по подозрению в похищении человека, он связался со своими соучастниками и передал, что его мать приняли… – подумал следователь. – А сегодня с утра эта информация уже попала к Василию Петровичу, и он, соответственно, быстро отреагировал звонком мне. Интересно… Очень интересно… Насколько же влиятельны оппоненты, что так молниеносно реагируют на изменения в следствии?! А может, просто позвонил узнать, согласился ли я на их условия или нет? Просто так совпало? Не думаю… Ладно, съезжу, выслушаю, что он хочет… Может быть, больше информации соберу…»

В дверь комнаты постучали, и не дожидаясь приглашения войти, появился его помощник Денис вместе с Пронякиным. Они оба сияли от удовольствия – дело сдвинулось с мертвой точки и сулило стать резонансным, а это, в свою очередь, вело к премиям и возможному продвижению по службе. Они оба питали к их клиенту Тополеву уважение и сочувствие, поэтому желали найти злодеев как никогда сильно.

– Семен Михайлович! Сын Рябовой попросил о свидании с матерью. Разрешите? – спросил Денис и передал заявление на бумажном носителе шефу.

– Ни в коем случае! Он может передать ей указания от соучастников преступления, объяснить, как надо себя вести и что говорить.

– Я предлагаю установить в камере свидания прослушку и записать весь их разговор, – задорно произнес Пронякин. – Что-нибудь интересное мы точно услышим и сможем продвинуться дальше в поиске остальных.

– Но эту запись мы не сможем легализовать! – заявил Чернышов. – Она будет сделана незаконно.

– А нам и не надо! – ответил Дима. – Главное – подслушать, а то она молчит как рыба об лед, а тут, может, чего и протечет.

– Ладно! Устанавливайте микрофон. Я отъехать должен на обед. Потом вернусь и послушаем.

– Отлично! Тогда я его на час вызываю в ИВС, – обрадованно сказал Денис. – До этого успеем комнату оборудовать? – обратился он к Пронякину.

– Да сто раз успеем! – уверенно ответил Дмитрий, и они пошли претворять в жизнь свой замысел.

Грише явно не сиделось на даче. После поимки Марины он жаждал продолжения поисков и убедил Екатерину, что ему необходимо поехать в Москву в прокуратуру для контроля дальнейших розыскных мероприятий. Когда в районе часа он зашел в кабинет оперативно-следственной группы, увидел там Дениса, настраивающего радиоаппаратуру.

– Не выдержал?! Приехал?! – приветливо спросил сотрудник прокуратуры и протянул Григорию руку.

– Не могу дома сидеть! Распирает аж всего. Вот, подумал, если буду рядом с вами, то помогу хоть как-то.

– Правильно сделал! У нас сейчас как раз будет интересный разговор на прослушке, так что сможешь вместе со мной все услышать, как говорится, из первых уст! Дима сейчас в изоляторе, в комнате свиданий, налаживает связь. Семен дал добро на свиданку Марины с сыном, так что, надеюсь, мы тут узнаем много интересного. Бери вторые наушники! – предложил он Грише и протянул их.

В эфире раздавался голос Пронякина, который тестировал оборудование. Денис перезвонил ему на сотовый и подтвердил, что связь устойчивая и слышимость отличная.

– Куда ты микрофон-то воткнул? – спросил он коллегу.

– В цветке спрятал, – ответил Дима. – Там огромный горшок с каким-то фикусом развесистым. Ничего не заметно. Он так хорошо располагается в камере – вроде в углу стоит, но к столу близко.

– Сынок приехал?!

– Да, уже тут. Когда я на улицу курить выходил, он как раз оформлялся на входе. Сейчас заведут обоих. Слушайте внимательно. Как закончат, набери меня, я схожу аппаратуру приберу и вернусь к вам.

Вскоре в наушниках зазвучали голоса. Сын был очень строг с Мариной и практически сразу же обрушился на нее с обвинениями.

– Мама! Во что ты снова вляпалась?!

– Отец знает, что я в тюрьме?! – первым делом спросила Рябова.

– Нет еще. Он в рейсе.

– Не говори ему ничего! Заклинаю тебя!!! – взмолилась Марина.

– Так он все равно узнает! Вернется, а тебя нет. Что я ему скажу? Тем более соседи расскажут, что сегодня с шести утра у нас в квартире обыск был.

– Обыск?! – удивилась она.

– А как ты думала?! Ты подозреваешься в похищении человека! Это особо тяжкое преступление. Тебе срок грозит больше десяти лет! Что это за мужики вообще такие у нас на даче были в июне?

– А ты откуда знаешь?! – взволнованно спросила Рябова.

– С бабушкой вчера вечером разговаривал по сотовому. Потом тетя Люба звонила – она понятой была и весь день в нашем доме проторчала. Люди все видят и все помнят! Не скроешься, мама! Рассказывай сейчас мне все как есть! Я же на юридическом учусь и все знаю про уголовный кодекс, найду тебе адвоката знакомого, и будем вместе думать, как тебя спасать, но для этого мне необходимо знать всю правду!

– Я встретилась с этим парнем в электричке, когда ехала из Москвы. Мы разговорились, он мне понравился, и я его пригласила к себе в дом…

– Для чего, мама?! Он младше тебя лет на тридцать! Не говори только, что ты ему понравилась и он, потеряв разум от любви, пошел с тобой трахаться?! Извини, что я так резко! Но я уже взрослый и многое замечаю и понимаю! Все твои потрахушки на даче давно всем известны!

– И отцу тоже?! – с ужасом спросила Марина.

– Вот только одному ему и нет! Твое счастье! А то он убил бы тебя давно!

– Не надо ему рассказывать, ладно? – стыдливо заблеяла Рябова.

– Ты не о том сейчас думаешь, мама! Тебе срок реальный грозит, и немаленький! Говори, как есть!!!

– Я тебе все честно рассказываю. Познакомились в электричке…

– Что ты мне врешь?! – чуть ли не завопил сын. – Откуда у тебя деньги такие большие взялись как раз после встречи с этим парнем, как ты говоришь, в электричке?

– Так премию на работе мне дали … – начала оправдываться Марина.

– Менты при мне звонили твоей начальнице в магазин – никаких премий у вас не было в этом году!

– Она мне одной выплатила наличкой и по бухгалтерии не проводила, поэтому и боится правду сказать!  – снова соврала Рябова.

– Мама!!! Люди видели и мужиков троих на даче, и синий микроавтобус, и то, как вы на озеро ходили купаться. Отпираться смысла нет! Ты пойми, если следователь признает тебя основным похитителем, то ты увидишь свободу только в глубокой старости, а если все расскажешь, то есть шанс уйти домой под подписку как свидетельнице. Ты слышишь меня?

– Слышу, сынок, слышу… – тихо и подавленно ответила Марина. – Если я все расскажу, то меня питерские убьют! Это страшные люди! Они меня сразу предупредили, когда этот мальчик сбежал, чтобы я молчала. Они все про нас знают и не оставят никого в живых. Такие деньжищи просто так не платят, а раз я взяла, то теперь должна вести себя подобающе. Поэтому, сыночек, не надо мне никаких адвокатов, и больше вопросов мне не задавай! Хоть так смогу тебя уберечь от них. Да, кстати, если они вдруг на тебя выйдут, ну, расспросить, как ты ко мне сходил, то обязательно скажи, что я молчу и ничего не рассказываю. Что, как они мне говорили, я придерживаюсь статьи 51 конституции1616
  Никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников.


[Закрыть].

– А как я пойму, что это именно они пришли, а не менты ряженные?! – ошарашенный ответом, переспросил сын.

– Скорее всего, они к тебе такого толстенького, высокого пришлют. Волосики светлые, коротенькие, глазки маленькие, бегают все время туда-сюда. Он со мной в самом начале договаривался. Его Виктором зовут, – очень тихо, шепотом ответила Марина, так, чтобы слышал только сын, но записывающая аппаратура была довольно чувствительной, поэтому Гриша с Денисом расслышали эту фразу почти четко.

– Куда же ты вляпалась, мамочка дорогая?! – сменив гнев на милость, спросил сын.

– Иди домой! Не надо тебе тут находиться. Опасно это! – сказала Рябова, встала, подошла к двери и сильно постучала в нее.

После того как ее забрал охранник изолятора временного содержания, сын, подавленный обстоятельствами, свалившимися на него, тоже покинул комнату свиданий. Денис с Гришей сняли наушники и переглянулись.

– Витя?! Это Виктор Налобин, судя по описанию, – предположил прокурорский.

– По описанию точно он! Никогда прямо в глаза не смотрит, как будто виноват, – подметил Гриша. – Он бывший капитан ФСБ. Его выгнали со службы за преступную связь с криминалом. Даже папа-генерал не смог отмазать.

– А с какими преступными сообществами твой начальник личной охраны дружил?

– В основном с подольскими, но и к питерским нередко обращался за помощью.

– Вот и Рябова тоже про страшных питерских говорила… – подумал вслух Денис. – Ладно, будем ждать Пронякина с Чернышовым. Пусть послушают сами, и решим, что делать с этой информацией дальше. Ты домой поезжай, а то мешаться под ногами будешь, а я тебе вечером или завтра с утра наберу.

– А в Егорьевскую больницу когда поедем?! Я врача, который укол мне делал, очень хорошо вспомнил и с легкостью опознаю.

– Поедем! Обязательно поедем! Дело-то вон как круто раскручивается.

В дорогом центральном ресторане было, как всегда, немноголюдно в середине рабочего дня. Практически все столики были свободны, тем не менее официант проводил Чернышова в отдельный кабинет, где его уже дожидался Василий Петрович. Полковник был совсем не приветлив и даже не подал руки.

– Семен, ты что там, совсем охренел у себя в Черемушках?! – надменно и очень злобно спросил полковник, не предложив собеседнику присесть. Сегодня он был одет по форме, и свет от его золотых звездочек на погонах резанул по глазам Чернышова. – Я был уверен, что ты человек умный и не станешь заниматься глупостями! Убедил в этом очень солидных людей, а ты что творишь? Зачем ты задержал эту несчастную Марину?

– Откуда… – решил переспросить старшего по званию Чернышов, но вовремя заткнулся.

– Откуда я знаю про твою самодеятельность?! – прищурив глаз и немного отодвинувшись от стола, переспросил Василий Петрович. – По сводкам прошло утром. Мне тут же позвонили и попросили с тобой переговорить. Пока что попросили! Я все свои дела бросил и к тебе! Ты вообще понимаешь, с кем ты в игры решил поиграть?! На пенсию захотел?! Так я это тебе и сам устроить смогу запросто! Ты только скажи!

Теперь уровень этих людей Чернышов смог представить себе вполне отчетливо. Его бывший сослуживец Вася трясся как осиновый лист. Сразу было видно, что он реально напуган. Но и за семейством Тополевых тоже стояли непростые товарищи – депутат Госдумы Скоробогатько, который лично несколько раз интересовался результатами расследования, да еще и этот таинственный многозвездный генерал из ФСБ, которого так не хотят раскрывать родственники потерпевшего. А может, и еще кто-то есть. Семен понял, что он встрял меж двух огней и может пострадать за милую душу только так. А еще он догадался, что принимать сложное решение ему придется здесь и сейчас, поэтому молча думал, скрупулезно взвешивая каждое обстоятельство.

– Ты в суд документы передал?! – строго, но уже успокоившись, спросил полковник.

– Нет еще, не успел! Решил сперва с вами встретиться, – ответил Чернышов, стараясь немного подмаслить городского прокурора.

– Это очень хорошо! – смягчившись, произнес Василий Петрович. – Основания для ареста есть?!

– Вчера при обыске в ее доме в Шатурском районе были найдены вещи потерпевшего, да и он сам ее опознал, а еще свидетели…

– Признанка с ее стороны есть?! – грубо прервал Чернышова полковник.

– Нет! Она взяла 51-ю.

Прокурор встал и несколько раз обошел вокруг стола, обдумывая свои следующие реплики. Семен застыл по стойке смирно и ждал, как решится его участь.

– Послушай меня внимательно, дружище, – вдруг произнес полковник и подошел вплотную к бывшему сослуживцу. – Мои знакомые не только влиятельные, но и богатые люди. Они могут как испортить нам с тобой жизнь, так и очень сильно помочь. Их последнее предложение – 100 000 долларов тебе за закрытие этого дела и в два раза больше за посадку Тополева. Если ты согласишься, то полтинник я тебе дам прямо сейчас, а остальное после освобождения Рябовой из-под стражи. Согласен?!

– Евро! – тихо и слегка взволнованно ответил Чернышов.

– Что евро?! – не сообразив, переспросил Василий Петрович.

– 100 000 евро, а не долларов! – окончательно приняв решение, произнес Семен Михайлович и протянул сам руку полковнику в знак закрепления договоренности.

В полумраке кабинета, освещенного настольной лампой, молча сидели Дмитрий Пронякин и Денис. Начальник оперативно-следственной группы Чернышов только что ошарашил их своим решением отпустить Рябову под подписку о невыезде и ушел с постановлением к руководству за подписью. Он выложил им все как есть, не стесняясь и не скрывая подробностей его обеих встреч с бывшим сослуживцем. На столе лежало по пачке в 10 000 евро для каждого из них. Ребята не отрываясь смотрели на них и не знали, как поступить.

Перед этим откровенным и убийственным для них разговором они по просьбе Тополева встречались все вместе в кафешке недалеко от работы. Денис с Гришей пришли туда вместе из прокуратуры, Дима подъехал из ИВС со снятой подслушивающей техникой в портфеле, а их руководитель примчался с важной, как он сказал, встречи. Прослушали совместно запись разговора Марины с сыном. После этого Григорий обратился к ним с предложением.

– За последние несколько дней вы убедились, что я вас не обманываю и похищение в действительности было, – начал свою речь Тополев. – Дом и его хозяйку мы совместными усилиями нашли. Больницу, куда меня отвозили похитители, я вам покажу. Врача и девицу в красном платье тоже, надеюсь, обнаружим. Для меня теперь ясно, что заказчиками были мои бывшие партнеры, Витя, Антон и Коля. Пожалуйста, помогите мне довести это дело до конца, и поверьте мне, я вас щедро отблагодарю. Хотите – деньгами, хотите – солидной должностью в моей компании. Изобличив этих подонков, я смогу вернуть свой бизнес обратно, и это будет справедливо. Все расходы на оперативно-розыскные мероприятия я беру на себя, так что проблем с финансированием, транспортом, подмасливанием экспертов не будет. Согласны?

Пронякин с Денисом сразу же подтвердили свою готовность к дальнейшему сотрудничеству, а Чернышов молча кивнул головой, сделав вид, что поддерживает коллег. А уже через час он достал из своего портфеля две «котлеты» с валютой и, выложив на стол, выдал правду-матку о том, что закроет через пару месяцев это дело по-тихому, а если Тополев сделает ошибку, то посадит и его в тюрьму по какой-нибудь тяжкой статье.

На следующий день Дмитрий проснулся как никогда поздно. Голова трещала после вчерашнего алкогольного возлияния. Он выпил рассол, бережно хранящийся в холодильнике именно для таких случаев, закурил сигарету и уставился в окно. Солнце уже стояло в зените, и было понятно, что на работу он явно опоздал. Вчера вечером ему стало так погано на душе, что он решил зайти в ближайший к дому бар и напиться. Как он оказался дома, не помнил, поэтому первым делом проверил карманы куртки, опасаясь за сохранность служебного удостоверения и кошелька. Все было на месте, кроме нескольких пятитысячных купюр, которые он явно спустил на бухло. В потайном внутреннем кармане он нащупал пачку денег, но не стал ее вынимать на свет. Вдруг стало отчаянно противно и немыслимо стыдно. Выпив еще пару глотков рассола, он нашел в кровати свой почти разрядившийся телефон и набрал номер Тополева.

– Григорий, привет! Это Дмитрий Пронякин. Надо увидеться, и как можно скорее!

Через два часа они уже сидели в том же баре, где вчера зажигал Дима. Гриша был ошарашен услышанным от оперативного сотрудника. Он не хотел верить, что люди, которым он доверял, которые должны по закону его охранять и бороться с преступниками, могут оказаться обычными мздоимцами и подлецами. Это был серьезный удар для него, который не сразу мог сдержать еще не окрепший после амнезии мозг. Вера в справедливость, бумеранг добра и зла, которая только-только затеплилась в груди Григория благодаря кудеснику профессору Келидзе, тихо умирала под весом правды жизни, людской подлости и житейских обстоятельств.

– Не расстраивайся ты так сильно! – поддержал Тополева Пронякин. – Я принимаю твое вчерашнее предложение и готов бороться вместе с тобой до конца за твой бизнес.

– Да я не за бизнес борюсь, а за правду! Обидно, понимаешь?! Сперва доказывать всем, что ты не обманщик, затем, поймав одну из виновных и ухватив ниточку ко всем остальным преступникам, получить такой удар. И снова надо начинать сначала!

– Не надо сначала. Все, что мы обнаружили и выяснили, никуда не делось! Надо продолжать расследование своими силами, параллельно отбивая твою компанию другими методами и средствами. Согласен со мной?

– Я только за! – отбросив прочь переживания и встрепенувшись, согласился Григорий. – С чего начнем?!

– Нужен план действий, нужны еще люди и, конечно же, деньги! – задорно произнес Пронякин и знаком попросил бармена освежить его стакан с виски.

Гриша вынул из кармана сотовый телефон и набрал последний номер из списка исходящих. Из дальнего угла зала к ним подошел мужичок маленького роста, с усами, в очках и сел рядом с Тополевым.

– Это Валера! – представил его Григорий. – Это мой самый близкий и преданный друг! Я могу доверять пока что только ему. Он слышал весь наш с тобой разговор, – Гриша распахнул полу куртки и показал Пронякину микрофон с передатчиком. – Так что он теперь тоже в курсе всего происходящего.

– А ты не так прост, как с виду, Григорий Викторович! – пошутил в ответ Дима и протянул руку Валере для приветствия.

– Ну что ж! – начал Валера. – Это было ожидаемо со стороны наших противников. После задержания Рябовой у них оставался только один выход – закрыть дело с помощью административного ресурса, что они успешно и сделали. Теперь ход за нами! В твоем распоряжении, Гриша, бывшие и действующие сотрудники «Медаглии», которые тебе преданы, Ваха с его чеченскими головорезами, наш новый друг Дмитрий с его оперативными возможностями действующего сотрудника милиции, и не забывай про твоих родственников с их друзьями и знакомыми в высших эшелонах власти. Конечно же, козырей на руках не так много, но играть можно. Кстати, Дмитрий, а у вас табельное оружие имеется?

– А как же, «Макаров»! В оружейке хранится на работе! – ответил Пронякин и неожиданно достал из-за пазухи и положил на стол черный пистолет ТТ. – У хулиганов как-то отобрал, решил оставить себе на всякий случай. По-моему, именно сейчас он и наступил.

– Верно понимаете, Дмитрий! – согласился с ним Валера. – У Григория Викторовича хоть вооруженная охрана и имеется, но возглавить ее некому, да и лишний ствол не помешает.

– Ну что же, тогда я с завтрашнего дня в отпуске – у меня за несколько лет месяца два выходных точно накопилось. А дальше посмотрим! Предлагаю переместиться ко мне на квартиру и начать разработку детального плана действий, а то я здесь снова все их запасы выпью.

На столе вдруг завибрировал Димин телефон, и на экране высветилось имя звонящего – «Чернышов». Ребята переглянулись и застыли. Дима первым нарушил паузу, нажал на зеленую кнопку приема вызова, а затем быстро перевел разговор на громкую связь.

– Ты чего трубку не берешь?! С утра до тебя дозвониться не могу! – строго спросил Семен Михайлович.

– Забухал я слегка… С завтрашнего дня вообще хочу отпуск взять… – спокойно ответил Пронякин.

– Так ты со мной или как? – после короткой паузы снова спросил следователь прокуратуры.

– Я в отпуск! – так же малоэмоционально ответил оперативник.

– Тогда зачем вчера бабки взял?! Я бы нашел им другое применение!

– А я их заработал! И возвращать не собираюсь. Это мое выходное пособие!