Текст книги "Военный и промышленный шпионаж. Двенадцать лет службы в разведке"

Хуже всего пришлось офицерам разведки в новой Польше. От смерти и зверской расправы их спасло только быстрое бегство. Руководитель разведпункта в Петркуве-Тры-бунальском подполковник Леффлер был жестоко избит, а с майором Моравским, поляком по национальности, из Кракова, и вовсе обошлись очень гнусно. Многочисленные попытки на протяжении длительного времени узнать о его судьбе так и закончились ничем.

Руководитель разведывательного отдела Люблинского военного округа майор Генерального штаба Винценц Хаузвис с трудом смог сбежать в Германию, но от явки с рапортом в Вену отказался, так как ему было предложено возглавить новообразованный разведывательный орган в Чехословакии. Там, судя по всему, охотно брали на вооружение опыт нашей разведки. Однако чешские властители так и не успели ознакомиться с нашими наработками, которые им были так нужны, – у них произошла целая череда государственных измен.

Впрочем, наши специалисты ценились повсюду. Так, офицеров разведки старого режима по прямому назначению стали использовать новые власти в Австрии и в Венгрии, а майор Болдескул возглавил разведывательное управление в Варшаве. О том же, как относились к генерал-майору Фишеру румынские власти, он сам подробно рассказал в своих воспоминаниях.

Резкому сокращению числа шпионских процессов начиная с 1916 года наряду с другими обстоятельствами способствовала и деятельность нашей контрразведки, которая широко развернула свою работу после начала войны. Это лишний раз доказало, что рутина, захлестнувшая органы полиции и жандармерии, являлась главной причиной роста шпионажа, расцветавшего ранее буйным цветом.

Стоит заметить, что вопросами контрразведки в конце войны интересовались и ясновидящие, такие как фрау Паупе, а также графологи, среди которых был и Рафаэль Шерман[370]370
  Шерман Рафаэль (1874–1945) – польский графолог, самопровозглашенный экстрасенс и писатель. С юных лет увлекался почерковедением и коллекционированием конвертов.


[Закрыть]. Самое интересное заключалось в том, что нашему разведывательному управлению ни о каких якобы выдающихся способностях последнего ничего известно не было. Когда же во время очередного визита Шермана я решил проверить его дар на предмет сотрудничества с нами, то он быстро откланялся и больше, естественно, не появлялся.

Фактором, неразрывно связанным с работой разведки, является измена. Предательство неистребимо, так же как войны, являющиеся вечным спутником человечества. Причем когда ненависть, оскорбленное самолюбие или жажда наживы и власти получают перевес над чувством долга, изменники не боятся даже презрения как со стороны врагов, так и друзей. И наиболее действенным противовесом этому явлению, как ни странно, выступает национальный и религиозный фанатизм, особенно тогда, когда они охватывают широкие массы населения, легко подпадающие под их влияние.

Будучи хорошо осведомлен о фактах измены против нас и в нашу пользу, я могу утверждать, что в Австро-Венгрии случаи предательства происходили не чаще, чем в других странах. Но у нас говорилось о них больше, чем следовало, и слишком неумело, что давало враждебной пропаганде богатый материал для склонения к измене косящихся в сторону заграницы предводителей различных организаций и их сторонников. Поэтому с началом войны в Галиции и на юге империи за шпионаж в пользу противника и создание для него благоприятных условий было осуждено действительно много людей, что явилось следствием непонятной слепоты наших властей в мирное время, а лучше сказать – их терпимости в отношении зарубежной пропаганды.

Факты предательства со стороны русинов и сербов действовали нашим солдатам на нервы, но высшее руководство рассматривало это явление как незначительное и не заслуживающее внимания. Такое отношение к данному вопросу отчасти основывалось на жалобах Генеральных штабов враждебных нам государств о том, что их агенты из числа местных жителей наших областей не приносили желаемых результатов. А если учесть, что противник получал информацию путем подслушивания телефонных разговоров, допроса пленных и через своих агентов, то роль изменников может представиться еще более незначительной.

Однако измену нельзя всегда считать причиной неудач, хотя на нее обычно стремятся свалить всю вину.

Так, в России и Италии каждое поражение вызывало настоящую болезненную шпиономанию. Между прочим, перебежчики, выдававшие противнику планы намеченных наступлений, были и у нас – таково свойство отдельных личностей, желающих подобным способом избежать участия в больших сражениях. Однако хорошо продуманное планирование и осуществление войсковых операций в значительной степени минимизировали наносимый предателями ущерб.

Но бывало и иначе. Так, во время июньского наступления 1918 года помимо измены перебежчиков негативную роль сыграла плохая работа органов войсковой разведки, не заметивших контрмер, предпринимавшихся итальянцами, которые оттянули с передовой линии огня свои войска и изменили расположение своих артиллерийских батарей. К этому добавилась безответственная болтовня по телефону, давшая противнику гораздо больше сведений, чем размытые данные, полученные от перебежчиков. Именно усиление итальянцами радиоразведки и развертывание ими станции подслушивания в том районе, который ранее считался у нас относительно безопасным с точки зрения возможности перехвата телефонных разговоров, и дали неприятелю необходимую информацию.

Проходившие в Австро-Венгрии и закончившиеся вынесением обвинительного приговора процессы над шпионами коснулись и около 150 иностранцев, что составило примерно четверть от общего числа осужденных. А вот в Германии в первые три года войны за государственную измену было осуждено 84 иностранца, составлявших треть от всех предателей, что свидетельствует о том, что в Германской империи в шпионской деятельности принимало участие несколько меньше изменников, чем у нас. Однако при этом стоит отметить, что в Австро-Венгрии большая часть осужденных приходилась на русофильски и сербофильски настроенную интеллигенцию. Поэтому крики «Измена!», получившие у нас слишком большое распространение, не всегда были уместны.

Иначе обстояло дело с государственными преступниками, добивавшимися развала государства. Они были куда опаснее, чем те маленькие люди, которые слепо верили своим предводителям и в большинстве своем, подпав под влияние непонятных им, но тем не менее привлекательных лозунгов, неосознанно рисковали своей головой, невольно участвуя в шпионской деятельности. Поэтому наши органы контрразведки при взаимодействии с ответственными деятелями, прежде всего с уже упоминавшимся начальником венской полиции и будущим австрийским федеральным канцлером доктором Шобером, стремились обезвреживать именно таких «вожаков».

Органам контрразведки удавалось противостоять влиянию большевизма и захлестывающим фронтовых солдат волнам национализма вплоть до горестного конца. А вот в тылу наши успехи были гораздо меньше. Тем не менее случаи неповиновения и бунты в действующей армии смогли пробить губительные бреши в нашей стабильной обороне на реке Пьяве только после того, как прекрасная старая монархия развалилась под ударами изнутри.

Задачи разведывательной службы во время мировой войны вышли далеко за рамки, отводившиеся ей в момент ее создания. Она должна была иметь глаза и уши повсюду, как вовне, так и внутри страны, занимаясь не только чисто военными вопросами, но и действуя в области политики, экономики и техники. В том гигантском противостоянии, не ограничившемся лишь рамками полей сражений, было бесчисленное множество точек приложения усилий, которые требовалось либо использовать, либо защищать.

И эту миссию разведка, которая в мирное время пользовалась весьма слабой поддержкой и уважением со стороны государства, выполнила с честью, превратившись в грозное оружие. Такое стало возможным только потому, что обе ее основные ветви – разведка и контрразведка – стремились честно выполнить свой весьма нелегкий долг. И я, как сотрудник разведорганов, которому выпала великая честь их возглавить, как непосредственный участник тех счастливых и одновременно печальных событий, надеюсь, что мое неприукрашенное изложение материала поможет объективному читателю правильно оценить успехи разведки Австро-Венгерской империи.

Приложения

1. «Эвиденцбюро» Генерального штаба перед началом мировой войны

Штатная численность «Эвиденцбюро» составляла в начале 1912 года 28, в конце 1912 года – 35 и в середине 1914 года – 42 офицера.

Начальники:

Полковник Генерального штаба Август Урбанский фон Остримец, а с 24 мая 1914 года полковник Генерального штаба Оскар фон Хранилович-Шветассин.

Заместители:

До ноября 1911 года – майор Генерального штаба Драгутин Цсобан;

До сентября 1913 года – майор Генерального штаба Йоган Новак и майор Генерального штаба Штефан Шаттель.

Руководители групп:

A) Агентурная группа: Майор Генерального штаба Макс Ронге.

Б) Русская группа: До середины 1913 года – майор Генерального штаба Феликс фон Турнер, майор Генерального штаба Генрих Цеманек;

Гауптман Виктор Курманович (позже начальник Генерального штаба Западно-Украинской Народной Республики);

Гауптман Вальдемар фон Загурский (позднее польский генерал);

Гауптман Рыхтрмоц, позднее переведен в агентурную группу;

Обер-лейтенант Петер Кватерник (организатор украинской дивизии во время войны);

Обер-лейтенант Рудольф Кюнцль (после распада монархии – посол Чехословакии в Софии).

B) Немецкая группа: Гауптман Мориц Фляйшман фон Тайсрук.

Г) Итальянская группа: Гауптман барон фон Зайллер (в первый год войны военный атташе в Риме).

Д) Балканская группа: Гауптман Виктор Ковацевич, позднее гауптман Федор Драгоилов.

Е) Английская группа: Ротмистр Клеменс фон Вальцель.

Ж) Французская группа: Гауптман Йоган Карон.

З) Фортификационная группа: Майор Рудольф граф Лаваулькс барон фон Фрекурт, позднее майор Милош Глумач.

И) Артиллерийская группа (с октября 1912 года): Майор Альфред Мацца, отвечавший также за автомобильные и авиаперевозки).

К) Группа управления: Гауптман Рудольф Презенц.

2. Состав разведывательного управления армейского Верховного командования и разведуправления «Б» в начале войны

Разведывательное управление армейского Верховного командования:

Штат: 17 офицеров.

Начальник управления – полковник фон Хранилович-Шветассин.

Начальники групп:

Русская группа – подполковник Земанек.

Агентурная группа – майор Ронге.

Балканская группа – гауптман Драгоилов.

Фортификационная группа – майор Глумач.

Представитель министерства иностранных дел – ротмистр барон Александр фон Лаго.

Группа переводчиков и обработки данных.

Добровольные автомобилисты, привлекавшиеся к канцелярской работе: ротмистр граф Иоганн Геши, обер-лейтенант Рудольф Красл фон Траизенегг, лейтенант барон Лотхар Поппер фон Подхрагы, доктор Брейха, доктор Бенедикт, Трауссиг, граф Отто Чернин.

Разведуправление «Б»:

Майор Геллинек.

Гауптманы Ульманский, Хюбнер, фон Кланнер, фон Перко.

Обер-лейтенант Карл фон Шторк.

Лейтенанты Ройман и Штаудигл.

3. Разведывательное управление австровенгерского армейского Верховного командования в апреле 1917 года

Начальник: полковник Генерального штаба Макс Ронге. А. (собственно само разведуправление) Баден.

I. Разведывательная группа (агентурная разведка).

Начальник – майор Генерального штаба Франц Нордегг.

A) Русская группа – гауптман Генерального штаба Пантелия Боровица.

Б) Итальянская группа – гауптман Генерального штаба барон Франц фон Сильватици, позднее майор Генерального штаба Виктор фон Медуна.

B) Балканская группа – гауптман Генерального штаба Деметер Стоякович.

Г) Внутренняя группа – военнообязанный Вильгельм Прайслер.

Д) Отдел мирной пропаганды – гауптман резерва Йозеф Вурмбранд.

II. Военно-шифровальная группа.

Начальник – подполковник Генерального штаба Герман Покорный.

A) Итальянская группа – майор Андреас Фигл.

Б) Румынская группа – гауптман Генерального штаба Корнелиус Саву, с апреля 1918 г. – гауптман Генерального штаба Иоганн Балеану.

B) Русская группа – гауптман в отставке Виктор фон Мархезетти, с 1918 г. – ротмистр резерва Рудольф Липпман.

III. Группа личного состава. Руководитель – гауптман Генерального штаба Иоганн Штаттинн.

IV. Паспортная и разъездная группа. Руководитель – доктор Генрих Хайнрих.

V. Скандинавская группа – обер-лейтенант Мартин Макаи.

VI. Группа управления – гауптман Рудольф Презенц.

Б. Разведгруппа Генерального штаба. Начальник – подполковник Генерального штаба Роберт Рихтрмок, с октября 1917 г. – подполковник Покорный.

VII. Артиллерийская и крепостная группа – гауптман-инженер Карл Ляйтнер.

VIII. Английская разведгруппа (Испания, Португалия, Голландия, Германия, Америка, Азия, без Турции и России, Австралия) – ротмистр Генерального штаба Ганс Гюртлер.

IX. Французская разведгруппа (Бельгия, Африка) – гауптман Ганс Карон.

X. Контрразведка – гауптман Генерального штаба Эрнст фон Гросс.

XI. Группа криминальной полиции – гауптман Генерального штаба доктор Рихард Турба.

XII. Первая шифровальная группа – гауптман Генерального штаба Альберт де Карло.

XIII. Вторая шифровальная группа – гауптман резерва Рихард Имме.

XIV. Группа управления – ротмистр Ганс Лукш.

Примечание: В органах разведки служили известные личности: обер-лейтенант «Эвиденцбюро» и будущий венгерский премьер-министр граф Мориц Эстерхази; офицер разведки при военном атташе в Берне будущий министр иностранных дел Австрии барон Хеннет; офицер разведки в Трансильвании, будущий венгерский премьер министр граф Иштван Бетлен и многие другие.

4. Ультимативные требования Австро-Венгрии к Сербии от 23 июля 1914 года

1. Запретить издания, пропагандирующие ненависть к Австро-Венгрии и нарушение ее территориальной целостности.

2. Закрыть общество «Народная оборона» и все другие союзы, а также организации, ведущие пропаганду против Австро-Венгрии.

3. Исключить антиавстрийскую пропаганду из народного образования.

4. Уволить с военной и государственной службы всех офицеров и чиновников, которые занимаются антиавстрийской пропагандой.

5. Допустить к работе на территории Сербии государственные службы Австро-Венгерской империи для прекращения любой антиавстрийской деятельности.

6. Провести расследование против каждого из участников сараевского убийства с участием в расследовании австрийского правительства.

7. Арестовать майора Воислава Танкосича и Милана Цигановича, причастных к сараевскому убийству.

8. Принять эффективные меры для предотвращения контрабанды оружия и взрывчатки в Австрию, арестовать пограничников, которые помогли убийцам пересечь границу.

9. Дать объяснения насчет враждебных к Австро-Венгрии высказываний сербских чиновников в период после убийства.

10. Без промедлений информировать австрийское правительство о мерах, принятых согласно предыдущим пунктам.

Из десяти пунктов ультиматума Сербией были приняты все, кроме шестого.