Текст книги "Пираты Тагоры"

Глава семнадцатая

Полуторакилометровый диск «Тасмании» восходил над красно-оранжевым серпом Саракша третьей незаконной луной. Люди в рубке «призрака» наблюдали приближение гиганта в полном молчании. Впрочем, это «Тасмания», без вести пропавшая около года назад, казалась сейчас призраком, миражом, фата-морганой, которая растает, едва спасательный звездолет коснется ее лучами своих локаторов. Даже многоопытные комконовцы затаили дыхание, когда пилот приступил к стыковочным эволюциям.

«Тасмания» заслонила горизонт. Теперь не она восходила над Саракшем, а он над ней. Стометровые выступы реакторной группы, окружали пятидесятиметровый купол обитаемого отсека, словно лепестки чашечку цветка. Эспада вспомнил, что из-за этой своеобразной формы Д-космолетам долгое время было принято давать «цветочные» названия: «Лилия», «Ромашка», «Левкой», «Подсолнечник», но потом кто-то из главных конструкторов решил, что это звучит несолидно, и с орбитальных верфей стали сходить корабли с именами «Тариэль», «Геркулес», «Стрела», «Арго».

Д-космолет «Тасмания» принадлежал к третьему и последнему поколению межзвездных гигантов. Мифология уступила место географии, но «Кавказу», «Антарктике», «Дакоте» и другим кораблям «географической» серии суждена была короткая жизнь. Квазиживые кораблики, которых выращивали из механозародышей за одну ночь, быстро вытеснили с галактических просторов этих диплодоков героической эпохи.

Отныне и довеку звездоплавателем мог стать кто угодно. Мечта великого Краюхина о том, что когда-нибудь в космос будут летать по профсоюзным путевкам, сбылась. И даже – с лихвой. К примеру, школьники могли, пусть и под присмотром Учителя, отправиться в каникулы, скажем, на планету Ружена и наловить там ослепительно красивых рэмб для живого уголка.

Бросив Галактику к своим ногам, человечество, правда, столкнулось с множеством проблем. Чего стоит одна только пресловутая Группа Свободного Поиска. Тысячи молодых людей принялись азартно покорять просторы Вселенной, ни мало не заботясь о последствиях.

И последствия не заставили себя ждать. Список погибших или пропавших без вести растет. История с Максимом Каммерером окончилась благополучно для него и не слишком – для целой страны. Неведомо где пропал «Пеликан» с молодоженами Александром и Мари Семеновыми. Не говоря уже о многочисленных свободных художниках, ищущих творческого уединения, и прочих отшельниках, уставших от современной цивилизации.

Нет, космос вовсе непохож на пригородный лесок, а планеты – не место для пикников, но человечество, опьяненное собственным могуществом, решительно не желает признавать этого. Может, хоть история с «Тасманией» чему-нибудь научит? Ведь Следопыты – не молокососы. Если Галактика для них и лес, то не чистый, пронизанный солнцем березняк, а – дремучая тайга, заваленная буреломом, полная медведей, скрывающая в себе редкие стоянки древних кочевников. И тем не менее даже Следопыты оказались неготовыми ко всем неожиданностям космической «тайги». Уму непостижимо, как они умудрились попасться на удочку тагорян? И любопытно знать, что за наживка была им предложена?

«Ничего, разузнаем», – сказал себе Эспада, машинально поглаживая рукоять «кобольда», с которым никак не хотел расстаться. Он даже пополнил боеприпасы к нему, засунув в синтезатор на базе последний патрон. Комов заметил это движение и покачал головой. Эспада понял жест и убрал руку с пистолета. Разумеется, он не собирался стрелять по тагорянам. Да и зачем? Мокрицеподобных насекомых можно топтать ногами. Им не устоять против ярости великанов-землян. Хотя никакой ярости не будет. Спасатели помнили, что перед ними не ракопауки с Пандоры, а разумные существа, пусть и имеющие нехорошую особенность паразитировать на гуманоидах. Они же не виноваты. Просто так сложилось у них на Тагоре, что насекомые в тяжелой борьбе за существование в подземных пустотах Приполярного континента обрели зачатки интеллекта, а приматы, обитающие на поверхности в райском саду вечнозеленых тропиков, – нет.

«Псевдохомо, – подумал Эспада с горечью. – Носители разумных паразитов…»

Специальная экспедиция КОМКОНа доказала, что эти весьма симпатичные двуногие прямоходящие интеллектом не превосходят шимпанзе. А посему в том, что высокоученые членистоногие используют недоразвитых гуманоидов в качестве симбионтов, нет ничего предосудительного. Но одно дело – признать это в официальных документах, другое – обнародовать все детали без предварительной подготовки. Современные земляне далеки от антропоцентризма, но ксенофобия способна проснуться на уровне животного инстинкта. Комиссия по контактам придумала замечательный трюк. Более всего подвержены ксенофобии дети, которым бывает трудно объяснить, зачем нужно любить «мерзкого» жука. Следовательно, грустную правду о планете Тагора надо донести не через открытые публикации, а через – детскую книгу, увлекательно и талантливо написанную. Расчет ученых мужей оправдался. «Соглядатай», созданный неким Исидором Микуловым (это, наверняка, псевдоним), стал самой популярной повестью среди подростков поколения двадцатых. Иоганн Сурд выполнил великолепные иллюстрации, при воспоминании о которых у Эспады до сих пор сладко щемит сердце. Пейзажи далекой планеты… Косморазведчик Бенни Дуров у своего корабля… Дикие джунгли… Колоссальная машина-город… Из-су и ло-ту – дружелюбные симбионты, осваивающие родной мир в согласии друг с другом… Эти теплые ненавязчивые образы стали частью земной культуры, а тагоряне, как и предсказывали социопсихологи, не вызвали инстинктивного отторжения даже у детей, словно всегда были рядом.

На экране засеребрились инеем стены стыковочного шлюза. Движение «призрака» прекратилось. Молодой пилот повернулся лицом к пассажирам и сообщил:

– Давление в шлюзе норма, коллеги.

Комов поднялся раньше остальных. Гибкие плети фиксаторов втянулись в кресло, будто осьминог поджал щупальца. Следом взгромоздился Осиновский, одернул мешковатый десантный комбинезон. Глаза начальника полярной базы пылали мрачным огнем.

Первые свидетельства присутствия людей комконовцы обнаружили в технологическом тоннеле пятого уровня.

– Бедлам, – проворчал Осиновский, поднимая истерзанную книжку.

Книжка выглядела так, словно на нее многократно наступали. Называлась она «Новейшие приемы выслеживания тахоргов», и было этим новейшим приемам лет семьдесят. Похоже, у кого-то из экипажа «Тасмании» она входила в круг любимого чтива, а теперь валялась забытая, бесстыдно раскинув помятые крылья обложки.

Эскалаторы, как и скоростные лифты, не работали, и спасательной команде пришлось воспользоваться винтовыми лестницами, чтобы попасть на главный уровень, именуемый на жаргоне старых космолетчиков «седьмым небом». «Небо» начиналось с кольцевого коридора с дверями кают на внешней стороне, который обегал круглый зал центральной рубки управления. И вот здесь царил настоящий «бедлам». Под ногами спасателей хрустели россыпи мемокристаллов, обрывки магнитных лент цеплялись за башмаки и волочились блестящими коричневыми змеями следом. На искусственном ковровом покрытии темнели подозрительные пятна. Спасатели открывали все каюты подряд. Если дверь оказывалась заперта, ее попросту высаживали. Каюты выглядели так, словно в них обитали животные: скомканное несвежее постельное белье, вырванные с мясом декоративные панели под махагоновое дерево, содранные со стен и затоптанные фотографии детей, стариков, молоденьких девушек, надо полагать – родных, друзей и возлюбленных, оставленных членами экипажа на Земле.

– Не пойму я чего-то, – пробормотал чернявый эмбриомеханик Миша, специалист по экспедиционным механозародышам. – Зачем тагорянам понадобилось, чтобы ребята вели себя, как… как… Я не знаю, как!

Эспада лишь усмехнулся.

– Меня больше волнует, куда они все подевались? – пробурчал Осиновский. – А, Диего, что скажешь?

– Главное, чтобы не в реакторные отсеки, – отозвался тот. – Д-космолет, конечно, не белая субмарина, но…

– Упаси боже! – отмахнулся космический волк. – Это ж мезонные реакторы, там в отсеках минус семьдесят по Цельсию.

– Холода тагоряне не любят, – сказал Эспада.

Он вспомнил свое краткое пробуждение в шлюзовом тоннеле Ц-613. Видимо, кто-то из марионеток-носителей не запер люк и все насекомые-паразиты из-за холода потеряли контроль над людьми. Жаль, что ненадолго.

– Сюда, друзья! – позвал Миша, который опередил основную группу, первым добравшись до входа в центральную рубку.

Просторный зал с подковами пультов и овальными мониторами – дань гигантомании героической эпохи – был полон. Люди полулежали в креслах, слонялись между опалесцирующих колонн главного навигационного вычислителя и валялись прямо на полу, бессмысленно созерцая рисунок созвездий на обзорном экране, куполом накрывающим рубку. Пространство, не занятое людьми, занимали тагоряне. Инопланетные разумные насекомые облепили пульты, бестрепетно шмыгали под ногами людей, даже на куполе-экране маячили силуэты нескольких мокрицеподобных тварей.

Когда в рубке появились спасатели, на них обратили внимание. Тагоряне тревожно затрещали лапками о жесткие панцири, грозно заскрежетали жвалами. Поднялся невообразимый шум. Несколько человек поднялись и двинулись в сторону спасателей. Шли они, словно зомби из столичной кинемы, раскачиваясь из стороны в сторону, оттопырив локти и шевеля пальцами, будто разминая их, перед тем как вцепиться в горло врагу.

– Джек! – окликнул одного из Следопытов эмбриомеханик. – Это же я, Майкл! Не узнаешь что ли, бродяга?!

Но Джек не отреагировал. Рот его был распялен, на подбородок стекала тягучая слюна. От него и его сотоварищей шел такой запах, словно они и впрямь были псевдомертвецами, оживленными магами-шарлатанами.

– Внимание! – негромко сказал Комов. – Действуем как запланировали. Двое хватают за руки, третий расстегивает комбез, четвертый срывает тагорянина. Освобожденных немедленно в коридор. Начали!

«Зомби» бросились на спасателей. Спасатели – на «зомби». Марионетки-носители оказались проворнее. Светловолосый крепыш, внешность которого портили пятна засохшей тушенки на щеках и зубы с желтым налетом, вырвался из рук схвативших его комконовцев и попытался выдавить Эспаде глаза. Тот, недолго думая, крепко приложил «агрессора» об пол. Не давая крепышу опомниться, Эспада рванул комбинезон на могучей следопытской груди. Ухватил тагорянина-кукловода поперек панциря и с трудом оторвал: присосалась гнида! Крепыш застонал, в глазах его возникло какое-то подобие мысли.

– Тащите, парни! – буркнул Эспада.

Освобожденного Следопыта уволокли в коридор. Эспада отшвырнул «мокрицу» и бросился на помощь другой группе, которая боролась с Джеком. Джек успел засветить своему приятелю Мишке в глаз. Эмбриомеханик поскользнулся на раздавленном жуке и оказался на полу, барахтаясь под скопищем накинувшихся на него тагорян. Тут уж стало не до церемоний. Эспада взялся расшвыривать «братьев по разуму». Хрустел хитин панцирей, брызгала лимфа. Наконец, Эспада поставил Мишку на ноги. Заглянул в глаза, поинтересовался:

– Это все еще ты, Мигель?

– Кажется… я, друг Эспада, – неуверенно проговорил тот.

– Работать сможешь?

– Смогу.

– Действуй!

Первую волну «зомби» удалось освободить от паразитов сравнительно легко, но следом на спасателей двинулись все наличные силы противника. Каждого Следопыта облепило по нескольку тагорян. Остальные мокрицеподобные перли своим ходом, грозно скрежеща лапками.

– Массаракш! – прорычал Эспада, выхватывая «кобольд». – Они нас сейчас сомнут.

– Отставить, Диего! – сказал Комов. – Стыдись, это разумные.

– Паразиты, – пробурчал Эспада, но оружие убрал.

– Вот что, Яков, – сказал Комов. – Ты в системах кондиционирования «цветков» разбираешься?

– Я-то? – переспросил Осиновский. – Я здесь все знаю, до винтика.

– Отлично, – проговорил Комов. – Мы тут будем держать оборону, а ты двигай в отсек микроклимата, делай что хочешь, но чтобы через пять минут здесь была подмосковная зима.

– Понял, Геныч, – отозвался старый космический волк. – Врублю экстренное охлаждение. Через пять минут здесь будет Антарктида!

– Главное, не перестарайся… Не хватало еще ребят поморозить. Им и так досталось…

– Не дурак, – буркнул начальник базы и выбрался из рубки.

В это мгновение до спасателей, занявших оборону у выхода из рубки, докатилась вторая волна.

– Вперед, ребята! – крикнул Эспада и кинулся в бой. – Бей своих, чтоб чужие боялись!

Завязалась самая настоящая потасовка. Прежний план освобождения людей от паразитов полетел ко всем чертям. Главное – продержаться, пока Осиновский не понизит температуру в рубке до неприемлемого для насекомых уровня.

Продержаться было не так-то легко. Управляемые тагорянами Следопыты дрались, как автоматы – не чувствительные к боли и не ведающие страха. Инопланетные жуки вцеплялись в штанины, карабкались по ногам, стараясь добраться до открытых участков тела. Спасателям приходилось туго. Эспада заметил краем глаза, что и Комов уже не слишком церемонится с представителями цивилизации Великой Тагоры, которыми совсем недавно восхищался.

В горячке всеобщей свалки никто не обратил внимания на клубы холодного тумана, низвергающиеся из специальных форсунок между пультами. Белесые клубы накрыли дальние шеренги тагорян, которые цепенели на глазах. Металлические детали интерьера покрылись изморозью. Люди-автоматы замирали на ходу. Паразиты осыпались с них, как пожухлая листва. Затих скрежет хитина.

Эспада стряхнул с рукавов и штанин трех тагорян и подхватил малорослого Следопыта – почти мальчишку! Парень сонно моргал опушенными инеем ресницами и с изумлением смотрел на Эспаду.

– Ничего, амиго, – пробормотал Эспада. – Потерпи. Скоро будешь дома.

Ярость схватки проходила, оставляя сожаление о потерях.

Никто из экипажа и пассажиров захваченной инопланетянами «Тасмании» серьезно не пострадал, по крайней мере – физически, но тагоряне гибли десятками. Спасатели вытаскивали из рубки людей, стараясь не наступать на хрусткие скорлупки насекомых.

– Потом нам будет чертовски стыдно, – пробормотал Комов.

– А им?! – спросил Эспада с вызовом. – Им будет стыдно, Геннадий? Они год держали в плену наших товарищей. Год сонного оцепенения, когда ты перестаешь быть самим собой, утрачиваешь все человеческое. Я знаю, я побывал в таком плену…

– Убийство всегда убийство, Диего, – сказал Комов. – Тебе ли этого не знать?..

– Вертикальный прогресс тоже требует жертв? – огрызнулся Эспада.

– Все прогрессы реакционны, если рушится человек, – процитировал Комов и добавил: – Не время для споров, Диего. Дома поговорим.

Осторожно перешагивая через тагорян, он направился к командирскому креслу, в котором сидел пристегнутый ремнями безопасности человек. Эспаде показалось странным, что один член экипажа остался безучастным к вторжению спасателей, и он двинулся вслед за Комовым. Они были уже в двух шагах, как вдруг кресло повернулось и спасатели увидели изможденное лицо капитана «Тасмании».

– Антон! – воскликнул Комов. – Быков!

Эспада едва успел поймать его за рукав.

– Погоди, Геннадий, – проговорил он. – Не видишь, что ли?

– Массаракш! – выругался комконовец.

Антон Быков был при полном параде, но белый капитанский китель оказался измят, грязен и расстегнут на все пуговицы, а рубашка под ним – разорвана. Сквозь прореху поблескивал сегментированный хитин присосавшегося к человеку тагорянина.

– Ну, что ты теперь скажешь?! – выкрикнул Эспада, обращаясь к Геннадию Комову.

– Что скажу? – задумчиво проговорил тот. – А вот что!

Комов отступил на шаг, весь как-то обмяк, сгорбился, руки плетьми повисли вдоль тела. Он принялся раскачиваться из стороны в сторону, выделывая расслабленными руками немыслимые кренделя. Губы его вытянулись трубочкой, и в жутковатой тишине раздался долгий, переливчатый свист. Эспада поневоле залюбовался им. «Вот что значит настоящий мастер!» – подумал он, припомнив собственные жалкие попытки общаться с тагорянами на их языке.

Быков повернул голову, словно прислушиваясь к соловьиным руладам, которые извергал Комов, и вдруг усмехнулся. Это была жалкая и одновременно жуткая улыбка человека, душой которого овладел демон. Эспада видел нечто подобное в старинной телевизионной постановке из средневековой жизни.

– Не трудитесь, – хрипло проговорил Быков. – Я хорошо понимаю человеческую речь. Мне известны пять земных языков. У меня есть друзья среди людей.

Комов прекратил «свистопляску», стремительно шагнул к капитану «Тасмании».

– Меня зовут Геннадий Комов, – представился он. – Я член Комиссии по Контактам. С кем имею честь, из-су?

– Доктор Ас-Су, – отозвался инопланетянин устами космолетчика Быкова. – Лабораториум Великой Тагоры.

– Надеюсь, вы осознаете, досточтимый доктор Ас-Су, что захватив земной космический корабль, вы нарушили нормы межцивилизационного права? – поинтересовался Комов.

– Между Человечеством Земли и Великой Тагорой нет дипломатических отношений, – отозвался его собеседник.

– Пират остается пиратом, – вклинился в разговор Эспада, – независимо от дипломатического протокола.

Комов зыркнул на него: не вмешивайся!

– В таком случае, из-су, – холодно проговорил член Комиссии по Контактам, – человечество Земли не несет ответственности перед правительством Великой Тагоры за смерть, причиненную его подданным.

– Разумеется, – согласился доктор Ас-Су. – Равно как и народ Великой Тагоры не несет ответственности за содеянное некоторыми его представителями, не имеющими никаких официальных полномочий.

– Вы хотите сказать, что захват земного корабля и высадка на планете Саракш осуществлялись без ведома тагорянского правительства? – уточнил Комов.

– Вы поняли меня совершенно правильно, – отозвался тагорянин. – Мы всего лишь немногочисленная группа единомышленников, которые полагают, что наступило время перемен. Пользуясь случаем, хочу поблагодарить вас, доктор Комов. Я с огромным удовольствием ознакомился с вашими статьями, которые мой земной друг, доктор Бромберг, любезно предоставил в наше распоряжение. Они помогли мне сформулировать некоторые положения моего философского труда, цель которого заключается в обосновании необходимости выхода тагорянина в межзвездное пространство…

– Поздравляю, Геннадий! – не удержался Эспада. – Ты помог этим пиратам идеологически подковаться.

Комов не стал ему отвечать. Вместо этого он вновь обратился к тагорянину:

– Не стоит благодарности… А впрочем, любезность за любезность. Я хочу знать подробности! Каким образом вы захватили земной звездолет? Почему решили высадиться именно на Саракше? Какова цель вашей высадки?

Быков помолчал, после чего заговорил очень быстро, словно подготовил свою речь заранее:

– Ло-су. Искусственное слово, появившееся в эпоху Больших Машин. Вы переводите его как «симбиоз», но это лишь один из смыслов. Буквально – «малая кровь». Мы понимаем под ло-су долг Великой Тагоры, благо Великой Тагоры и путь Великой Тагоры. Если бы не было ло-су-симбиоза, наша цивилизация не смогла бы развиваться. Однако если бы не было ло-су-малой-крови, развитие погубило бы нас. Когда-то наши ученые сами определяли пути малой крови – это отнимало слишком много времени и не застраховывало от ошибок: живой разум связан с инстинктами, любопытство пересиливает страх. Большие Машины определяют пути малой крови гораздо эффективнее. Мы жили так веками, и благо Великой Тагоры росло. Потом пришли вы, земляне. Вы совсем другие, вы пользуетесь машинами, но не осознаете ло-су. Вы подобны слепым личинкам, которые тычутся в поисках нового пространства, не понимая, что вне сотка ждут холод и смерть. И ваше пришествие нарушило ход Больших Машин. Слишком непредсказуемый фактор. Слишком мало определенности. Вас нельзя прогнозировать, а когда вы активизировали поиски Странников, Большие Машины впервые за всю нашу историю не сумели дать однозначный прогноз ло-су. Это удивило и напугало нас, и было принято поспешное, но единственно верное решение – прервать любые контакты с Землей. Мы искали ло-су в изоляции, в бегстве от мира землян, и на какое-то время нам стало легче. Но главного нам добиться не удалось – пути малой крови расходятся. Рекомендации Больших Машин стали противоречивы. В результате Лабораториум присвоил себе право судить, какой из ло-су более оптимален. Глупцы – они закрыли глаза, как делают дикие ло-ту в момент величайшей опасности. Они выбирают тот прогноз ло-су, который позволяет им тешить свои иллюзии. Но есть и другие. Я и мои единомышленники уверены, что новый ло-су лежит через звезды. Великую Тагору не оставят в покое. Раньше или позже к нам придут – не земляне, так Странники. Благодаря вам мы увидели другие миры. Многие из них вполне подходят для нас. Нам нужны новые территории, новые плацдармы, новые технологии. Это звучит странно, это звучит революционно, однако напомню, что Тагора никогда не стала бы Великой, если бы наши предки отсиживались во тьме пещер. – Быков перевел дыхание. – Что касается «Тасмании», то мы зарегистрировали ее на границах нашей системы и послали сигнал. О помощи. Земляне всегда помогают.

– По-моему, Геннадий, все ясно, – вмешался все-таки Эспада. – Пираты захватили мирное судно и отправились на нем за сокровищами иных племен. Я ценю вашу ученую беседу, но хочу напомнить, что доктор жук паразитирует на нашем товарище, которого давно пора освободить. И советую доктору жуку пойти нам навстречу. Ло-су. Малой кровью.

– Да, пусть выметается, пока цел! – без обиняков заявил вернувшийся в рубку Яков Виленович Осиновский. – Эх, Тоха, Тоха, как же ты допустил, чтобы к тебе присосалась этакая тварь?!