Текст книги "Плетущий"

Глава 6

– Достаточно, – кладу руку Мише на плечо, и он сразу открывает глаза.

– Что?

– Можешь заканчивать, – говорю ему, – тварей уже не осталось.

Он оглядывается вокруг, проверяя мои слова, и облегченно выдыхает.

– Уф… Ну и драка… – а потом в приливе эмоций громко восклицает: – Как мы их! А, Макс?! Как мы их! Как!

Он продолжает выкрикивать что-то радостное и возбужденное, но я не мешаю – пусть. Для Миши это бесценный опыт, так ему необходимый. Поворачиваюсь к сидящему на земле Семену.

– Ты как? – наклоняюсь к нему.

– Жить буду, – выдавливает он, – только не вижу ничего.

– Это пройдет.

– Надеюсь. Что это было?

– Светошумовые гранаты, – отвечаю.

– Буду знать. Как твари?

– Мы их перебили.

– Всех?

– Нет, только тех, что штурмовали нас в лоб.

– А остальные?

– Скоро должны быть здесь.

– А этот Старик, где он?

– Неподалеку, а что?

– Ничего. Он мне очень не нравится, – Рыжий умудряется нахмуриться.

– Мне тоже, – соглашаюсь я, – но сейчас он нужен.

– Максим, – негромко произносит он.

– Что?

– Боюсь, я вам сейчас не помощник.

Киваю ему, позабыв, что Семен ничего не видит, и сразу говорю:

– Знаю.

– Думаю, я должен уйти.

– Я тоже так думаю. Оставаться здесь в таком состоянии опасно для тебя.

– Извини.

– Это не твоя вина.

– Ты думаешь?

– Да, – и добавляю: – Позже нужно будет поговорить.

– А говоришь, что не моя вина, – горько усмехается Семен. – Я бы тоже хотел с тобой поговорить. Очень серьезно. Мне есть что рассказать, и я бы хотел…

Он не успевает договорить, потому что Миша вдруг оказывается рядом и тревожно заявляет:

– Макс, твари!

– Где? – вскидываюсь я. – Не рано ли?

– Не знаю. Они подходят с двух сторон.

– Ладно, – встаю на ноги. – Семен, надеюсь, сегодня мы с тобой еще встретимся.

– Уходишь, что ли? – удивляется Миша. – Ты ранен?

– Скорее контужен, – безрадостно отвечает Рыжий.

– А, ну да, тогда конечно… Макс, что будем делать?

– Сейчас решим, – коротко бросаю я. – Ну что, Семен, до встречи?

Рыжий встает с земли, оглядывается вокруг, сильно щурясь, и заявляет:

– Знаешь, Оружейник, я, пожалуй, останусь.

Он назвал меня так только единожды, когда мы занимались у Марины Яковлевны в классе. Это был первый и последний раз. Именно Семен на одном из занятий обратился так ко мне, и это прозвище крепко приклеилось. Было это лет двадцать назад, если не больше.

Несколько мгновений пытаюсь понять, почему Рыжий вдруг назвал меня так, но вслух лишь спрашиваю его:

– Ты уверен?

– Обузой не буду, – заверяет он. – К тому же лишний ствол вам не помешает. Просто скажешь, куда стрелять, и все.

– Если ты надеешься уйти от предстоящего разговора, то зря, – говорю ему, стараясь, чтобы голос не звучал слишком серьезно. – Он все равно состоится.

– Как скажешь, – Семен пожимает плечами, – я от него не бегу. Мне бы самому хотелось с тобой пообщаться.

– Вот и хорошо. А теперь нужно готовиться к встрече.

Рыжий с кряхтением поднимается на ноги, и я киваю Мише. Он понимает меня правильно и берет Семена под руку.

– Ты видишь что-нибудь? – спрашивает он.

– Уже вижу свет и разные цветные пятна, – отвечает Рыжий. – Похоже, зрение действительно скоро вернется.

– Наверняка.

– Ведите меня.

– Ваш друг ранен? – к нам подходит Старик, настороженно глядя на Семена.

– Прикажи своим воинам следовать за нами, – вместо ответа говорю я. – Сюда приближаются твари, которые сумели обойти ущелье через джунгли

– Где они? – в его голосе слышен откровенный страх.

– Недалеко.

– Мои воины будут охранять душу, за которой пришли демоны, – произносит Старик и поворачивается к своим неподвижным бойцам. Спустя несколько секунд они одновременно приходят в движение и направляются в глубь поселения. Старик бросает на нас невыразительный взгляд и молча скрывается за лачугами.

– Не нравится он мне, – бормочет Рыжий.

– Мне тоже, – соглашается Миша.

Мне нужно всего несколько секунд, чтобы настроиться и оглядеться, «созерцая». Миша и Семен полыхают ярким, но не слепящим белым светом. Фигура Старика выглядит их бледной копией, хотя, честно говоря, у меня язык не поворачивается назвать его обычным человеком. Седобородый – Плетущий, вот только сил у него явно недостаточно для Плетущего, а это никогда ни к чему хорошему не приводит. Скорость работы Плетущего является производной его силы и таланта. Часто, если не всегда, она играет решающую роль в борьбе с различными трудностями, в том числе, со всевозможными тварями, населяющими мир снов. Неудивительно, что Старик чересчур труслив, хотя такой черты характера у него, как у Плетущего, не должно быть. Это вовсе не означает, что мы бездумные бесстрашные храбрецы. Вовсе нет. Все люди боятся, и Плетущие не исключение. Но главное правило у нас звучит так: «Победи свой страх!» Это одна из основных установок, которую в нас десять лет вбивали Учителя, а потом – и сама жизнь. Бояться не страшно, страшно – поддаваться своему страху.

Мой взгляд скользит по черным фигурам воинов Старика и дальше, потом – по сторонам. Миша оказался прав: с двух противоположных направлений к поселению приближаются отряды тварей. Они похожи на рваные лоскуты беспроглядного мрака, один из которых кажется большим из-за разницы в расстоянии. И если уничтоженные нами твари выглядели как антрацитово-черный вал, так много их было, то даже ближайшая к нам группа монстров кажется не более чем приливной волной. Смаргиваю выступившие слезы, возвращая обычное зрение.

– Ну что там? – сразу спрашивает Миша.

– Ничего хорошего, – отвечаю я. – Поспешим.

– Тварей слишком много? – догадывается Семен.

– Можно сказать и так, – я стягиваю с головы шлем, подставляя мокрые волосы под свежий ветер.

– Будем уходить? – Миша также снимает шлем и вытирает рукавом мокрое от пота лицо.

– Наверняка, – отвечаю ему. – У нас мало времени. Его не хватит даже на то, чтобы ты смог устроить еще несколько разломов и обезопасить поселение от вторжения тварей. Они вот-вот появятся.

– Куда же мы идем? – удивляется Миша.

– Туда, где находится та странная женщина с единицей на лбу.

– Ты думаешь, мы сможем разбудить ее? – с надеждой в голосе спрашивает он, а Рыжий хмыкает на его вопрос.

– Как минимум я хочу еще раз внимательно все осмотреть, прежде чем мы уйдем.

Яростный звериный рев раздается справа, когда мы достигаем площади в центре поселения. Миша вздрагивает от неожиданности, а Семен негромко роняет:

– Твари совсем близко.

– Как твои глаза? – спрашиваю его.

– Гораздо лучше, – отвечает Рыжий, – уже различаю ваши силуэты, но они какие-то смазанные.

– Отлично.

Мы достигаем центра площади, где возвышается потемневший от времени деревянный столб, покрытый причудливой резьбой. Снова слышим звериный вой, который подхватывают сразу несколько особей.

– Встретим тварей здесь, – говорю я.

– Здесь? – удивляется Миша. – Ты же хотел осмотреть женщину.

– Твари уже рядом, – отвечает вместо меня Семен, отпуская его локоть и поудобнее перехватывая автомат. – Скажете, когда нужно будет стрелять. С направлением проблем нет – я прекрасно слышу, откуда приближаются монстры.

– Скажем, – отвечаю ему и спустя несколько секунд снова держу в руках Печенег.

Мы заняли позицию прямо на пути приближающихся тварей. Еще раз оглядываюсь, фиксируя в памяти все особенности окружающей обстановки, и вижу, как из-за хижин у нас за спиной появляются воины Старика. Существа в человеческом обличье не спеша заполняют пространство в стороне от нас и неподвижно замирают.

– Мы встретим их здесь! – кричит из-за их спин Старик, но на глаза не показывается.

Вода уже практически спала, и под ногами только неприятно чавкает раскисшая от ливня красноватая земля.

– Может, нам все-таки уйти? – спрашивает Семен, не поворачивая головы. – Сейчас самое подходящее время.

Насчет последнего я полностью согласен с Рыжим, но менять решение не собираюсь. Естественно, я помню о второй группе тварей, подходящей к поселению с противоположной стороны, но до того момента, как они окажутся здесь, еще достаточно времени. Если к их приходу мы не успеем справиться с первым отрядом, тогда наверняка придется уходить, чтобы не подвергать себя чрезмерному риску.

– Парни, – говорю я, – не забывайте отворачиваться и закрывать уши, когда я буду использовать светошумовые гранаты.

– Конечно, – кивает Миша.

– Ты, главное, не забывай предупреждать, когда будешь кидать их, – отвечает Семен.

– Вот сейчас и буду, – напряженно роняю я, не отрывая взгляда от хижин.

Все-таки как же мало пространства у нас для маневра! Для кошкоподобных созданий это расстояние слишком незначительно, и они преодолеют его в считанные секунды. Они, конечно, по размерам уступают тем, которых мы уничтожили у разлома, но это не делает их менее опасными противниками. За те мгновения, что остаются до контакта, я успеваю быстро оглядеться, «созерцая». И снова не могу определить точное количество монстров, накатывающих на нас неотвратимой черной волной. Успеваю лишь подумать, как же здорово, что твари не пытаются обойти нас с флангов и прут прямо в лоб. И снова я не наблюдаю хозяина тварей, что управляет ими. А может быть, он уже ушел?

– Вижу их! – вскрикивает Миша.

Я тоже вижу, как среди хижин мелькают тени тварей, и с криком «Бойся!» одну за другой швыряю в их сторону шоковые гранаты. Спешно отворачиваюсь и зажимаю руками уши. Друзья поступают аналогично, и в ту же секунду тишину вспарывают взрывы гранат. На улице довольно светло, но действие боеприпасов этот факт умоляет незначительно. Воздух наполняется звериным ревом, и я кидаю еще две гранаты правее и левее предыдущих. Новые разрывы гремят слитно, как один, а в ушах появляется знакомый неприятный писк сотен комаров. Твари, что успели выскочить на площадь, беспорядочно мечутся, ослепнув и оглохнув от близких разрывов. Они предсказуемо бросаются на своих товарок, таких же контуженных. Кошкоподобные создания устраивают настоящую свалку, мешая и останавливая тех, что пробираются на площадь. Они громко визжат и яростно ревут, получают друг от друга раны и сами их наносят.

Я вижу, как левее появляются другие монстры, но там их ждут воины Старика, которых видно сквозь просветы между хижинами. Справа нет ни одного защитника. Чтобы остановить обход, нужно уничтожить заслон на их пути в виде сцепившихся тварей на самой площади. Все эти мысли мелькают у меня в голове за одно мгновение, и я, вдавливая спусковой крючок пулемета, кричу:

– Огонь!

Словно огромный невидимый кулак бьет в массу тварей и отбрасывает их назад. Злые пули яростно и неотвратимо сеют смерть среди монстров, впиваясь в их тела и вырывая из них куски плоти. В стороны летят ошметки, и по стены ближайших хижин щедро орошаются кровавой взвесью. Она повисает в воздухе алой дымкой, а твари, будто обезумев, с жутким воем и удвоенной силой бросаются вперед.

Рыжий ведет огонь все теми же короткими очередями, но треск выстрелов едва слышен за частым перестуком пулемета в руках Миши и басовитым говором моего Печенега. Вне сомнений, Семен уже достаточно хорошо видит, чтобы вести прицельный огонь.

В тот момент, когда у Миши заканчиваются патроны, я швыряю в гущу монстров очередные светошумовые гранаты. Друзья отворачиваются и закрывают уши, умудрившись расслышать мой предупреждающий крик. В ответ на взрывы воздух заполняет вой обезумевших от нестерпимой боли тварей. Пока они бросаются на своих сородичей, у нас появляется короткая передышка в несколько секунд.

– Справа! – кричит Семен, поворачивается в ту сторону и открывает огонь.

В длинном прыжке сразу несколько монстров показывается из-за хижин. Их мощные, по-своему красивые тела вытягиваются и на какое-то время замирают в воздухе. Рыжий спешит и промахивается, однако мои пули находят цели. Они со злым свистом рассекают воздух и неистово впиваются в тварей, сбивают их полет, разворачивают в воздухе и швыряют на землю. Я уже не вижу, как их тела исчезают, потому что переношу все свое внимание на центральную часть нападающих.

Огонь из трех стволов быстро останавливает и уничтожает тварей. Свинцовый смерч безжалостно сеет смерть, но хижинам, из-за которых появляются новые монстры, тоже достается. Будь они хотя бы деревянными, возможно, устояли бы. Но лачуги чересчур хлипкие, и вот уже одна из них, вздымая в воздух тучу пыли, разваливается на глазах. Остальные, которые находятся на линии огня, вряд ли простоят слишком долго – их стены выглядят настоящим решетом.

Пулемет в моих руках выплевывает последнюю пулю и умолкает. Не медля ни секунды, швыряю две шоковые гранаты в тварей, снова вырывая у них несколько мгновений. Прежде чем открыть огонь из нового Печенега, успеваю заметить, как слева от нас, сразу за хижинами, кипит настоящий бой. Воинам Старика пока удается сдерживать натиск тварей. Еще я вижу, как аборигены за нашими спинами меняют позиции и расходятся влево и вправо за ближайшие хижины. Безумный вой, сумасшедший визг и звериный рев снова тонут в грохоте выстрелов нашего оружия, когда мы открываем огонь.

В течение следующей минуты я снова использую шоковые гранаты и останавливаю монстров, а Миша в очередной раз меняет пулемет. Пользуясь короткой паузой, быстро оглядываюсь, «созерцая». Оказывается, мы славно поработали, потому что тварей осталось совсем немного, и практически все они рассредоточены по флангам, где их успешно сдерживают воины Старика. По центру они выглядят уже не как набегающая волна, а как рваные лохмотья черного тумана. Мы действительно неплохо поработали. Глаза начинает болезненно щипать, но я все равно ищу взглядом вторую группу монстров, подходящую к поселению с противоположной стороны.

– Проклятье! – вырывается у меня. Я спешно смаргиваю и вытираю выступившие слезы.

– Что там? – Семен прекращает огонь и поворачивается ко мне.

– Твари! – бросаю я. – Вторая группа. Они уже близко!

– Что будем делать?

– Как твои глаза? – спрашиваю его вместо ответа.

– Зрение вернулось.

– Полностью?

– Да.

– Отлично, – и показываю в сторону нападающих, по которым экономными очередями ведет огонь Миша. – Кошек осталось немного, совсем немного. Почти все они на флангах, там их сдерживают аборигены.

Рыжий недовольно хмурится, но не перебивает и продолжает слушать.

– Если твари из второй группы нападут на нас с тыла, дело плохо кончится.

– Я понял, – кивает Семен. – Идите, здесь я сам справлюсь.

Хлопаю его по плечу, потому что больше нам сейчас не о чем говорить, машу рукой Мише, привлекая его внимание. Только после того как он прекращает огонь, хватаю его за локоть и коротко бросаю:

– За мной!

Он кивает и отправляется за мной. Успеваю обернуться и крикнуть Семену:

– Не геройствуй!

Рыжий машет мне в ответ, и в следующую секунду у нас за спинами его автомат начинает бить короткими очередями.

Глава 7

Воины Старика расступаются и дают нам дорогу, когда мы с Мишей бежим прямо на них.

– Куда вы? – доносится до меня голос седобородого, и я выхватываю взглядом фигуру в когда-то белом балахоне.

– Второй отряд тварей на подходе! – выкрикиваю на ходу. – Нужно срочно их остановить.

– На подходе? – испуганно переспрашивает он.

– Да, отряди своих свободных воинов с нами! – бросаю я через плечо. – Быстрее.

– Да, да! Конечно! – тревожно частит он.

Спустя несколько секунд я оборачиваюсь на новый шум и вижу, как поднимая брызги и расплескивая грязь из-под ног, вслед за нами бегут аборигены. Миша тоже оборачивается, но оставляет без коментариев присоединение союзников.

Петляя между лачугами, мы пробегаем десятка три метров. Выныривая из-за очередного жилища, наконец видим хижину, в которой находится женщина. У порога на страже стоят воины с хатисами в руках. Ни тени эмоций не мелькает на их лицах, когда они видят нас. Но буквально через секунду аборигены все как один разворачиваются и обтекают хижину, обходя ее с двух сторон. Оглушительный звериный рев звучит совсем близко. Темной молнией мелькает хищное тело, а за ним – сразу еще, и один из воинов, сбитый с ног мощным ударом, моментально оказывается на земле. Полный боли визг бьет по ушам, и через удар сердца обе кошки, судорожно вздрогнув, исчезают. Воин на земле уже не пытается подняться и исчезает в воздухе вслед за убитыми им тварями. Но я не вижу этого, потому что пытаюсь понять, откуда именно они появились. Придерживаю за плечо бегущего друга.

– Стой!

– Что? – непонимающе смотрит он.

– Не спеши.

Воины Старика, следовавшие за нами, двумя колонами огибают нас, спешат на выручку своим соплеменникам и равномерно рассредоточиваются по флангам. Мне нужно несколько мгновений, чтобы настроиться и «созерцать». В сером ничто воины и атакующие твари выглядят сплошным, колышущемся, будто на ветру, черным маревом. Противники совершенно не отличаются друг от друга – это одинаковые сгустки непроглядного мрака. К счастью, нападающие пока не предпринимают попыток обойти защитников с флангов. Определить их точное количество невозможно. Ясно одно – тварей не больше, а может быть, даже меньше, чем в отряде, что мы встретили на площади. И они атакуют не сплошной толпой: их отряд растянут по зарослям джунглей.

– Может быть, поможем? – взволнованно спрашивает Миша, когда я возвращаю обычное зрение.

– Не спеши, – повторяю я.

– Почему вы стоите?! – доносится из-за спины знакомый голос. – Помогите моим воинам!

Нелепо задрав свой балахон и выставив тощие ноги, к нам бежит Старик. Его мокрое от пота лицо выглядит нездоровым, а нечесаные волосы торчат грязно-белыми лохмами. В другое время столь чудаковатый вид, возможно, вызвал бы у меня улыбку, но не сейчас.

– Успеем! – резко отвечаю ему и спрашиваю у друга: – Готов?

– Готов, – кивает Миша, восстанавливая дыхание и перехватывая РПК поудобнее.

– Тогда за мной.

Мы двигаемся левее, оставляя в стороне место боя, и занимаем позиции так, чтобы не задеть союзников. Старик следует за нами, громко сопит и что-то бормочет под нос.

– Следи за джунглями, – говорю ему и показываю на заросли слева.

– Хорошо, – кивает он поспешно, вытирая с лица пот.

Миша встает рядом и выжидающе смотрит на меня, направив пулеметный ствол в сторону шума. В последний раз окидываю взглядом пространство вокруг и показываю другу сектор обстрела.

– Огонь! – и сам жму на спусковой крючок.

Грохот выстрелов заглушает все звуки. Пороховой дым щекотит ноздри и за короткое время заволакивает наши позиции. Я жму на спуск всего несколько раз, поливая заросли длинными очередями. Мы достреливаем по первому коробу в сто патронов каждый. Новый пулемет появляется у меня гораздо быстрее, чем у Миши. Я его не дожидаюсь и снова открываю огонь, сместившись вправо на два шага. Мой друг, едва «достав» пулемет, повторяет маневр и присоединяется к стрельбе. По моим расчетам, нас с тварями разделяет до полусотни метров, но из-за густой растительности противника почти не видно. Тем не менее, я уверен, что монстры несут огромные потери. Огонь из двух стволов буквально выкашивает заросли, прокладывая в них настоящую просеку и сметая все на своем пути. Какие-то лианы, непролазные заросли из высоких растений с широкими листьями, тонкие деревца неизвестных мне пород – все это разлетается, рассыпается и взрывается под свинцовым смерчем. Меняю уже третий по счету Печенег и наконец вижу тварей. Их оказывается неожиданно много. Монстры движутся сплошной массой, и короткий укол сомнения тревожит мое сознание. Я решительно прогоняю посторонние мысли и сосредотачиваюсь на одном: уничтожить как можно больше тварей. Мы с Мишей неплохо справляемся, и счет погибших под нашими пулями созданий переваливает уже за пару сотен. Перед нами действительно настоящая просека в джунглях, на которой виднеются редкие, жалкие от бесчисленных попаданий деревья – без листвы и ветвей.

Сквозь тяжелые тучи несмело пробиваются лучи солнца, и становится заметно жарче. Бросаю короткий взгляд на Мишу, проверяя, как у него дела. Мой друг выглядит неважно. По его раскрасневшемуся лицу ручьями течет пот. Миша сильно морщится, превозмогая боль в руках и спине от пулеметной отдачи, сотрясающей его тело. Но все равно продолжает вести огонь, злобно скалится при этом и беззвучно ругается. Я и сам ощущаю нешуточную усталость и напряжение в руках, плечах и шее. Про спину уже не говорю – она вообще горит. Сколько же еще тварей? Сколько нужно их уничтожить, чтобы они наконец закончились? Новый укол сомнения тревожит меня, но я снова загоняю его подальше.

В какой-то момент монстры внезапно, как по команде, меняют направление атаки, и я с холодящим внутренности страхом наблюдаю за ними.

– Ой! – вскрикивает за нашими спинами Старик. – Они движутся прямо на нас!

Его тонкий голос звучит глухо, словно через вату, и вызывает у меня резкий приступ раздражения. Я едва удерживаюсь, чтобы не развернуться и не ударить это существо, по недоразумению оказавшееся Плетущим. Пулемет в руках перестает вздрагивать, сожрав ленту с патронами в коробе, и я выпускаю его из рук. Как мне надоела эта бойня, эти твари, это место, загадки и неувязки, связанные со странной женщиной, Стариком, нашим противником – Плетущим!

Почти сразу прекращает огонь и Миша. Он болезненно морщится, закрывает глаза и сосредотачивается, чтобы «воспроизвести» новый пулемет. За эти скоротечные минуты мы неплохо проредили и отбросили тварей назад, но сейчас они стремительно сокращают дистанцию, держа на прицеле нас с Мишей своими черными глазищами. Клянусь, я чувствую их взгляды, полные ненависти и ненасытного голода!

Надоело!

Вместо пулемета у меня в руках снова оказывается ММ-1, гранатомет с 12-зарядным барабаном. Вот только сейчас он заряжен не осколочными, а фосфорными боеприпасами. Я решаюсь на этот вид гранат исключительно от злости и от невозможности что-либо кардинально изменить, потому что хозяин этого сна, Миша, слишком утомлен, чтобы нормально работать.

Твари неумолимо приближаются. Они стелятся над землей, которую уж не видно под массой их серых тел. За секунду до того, как руки моего друга тяжелеют под весом очередного РПК, я жму на спусковой крючок гранатомета. После пулемета его отдача практически не ощущается, и с едва различимым хлопком, оставляя легкий дымный след, в сторону монстров летит первая граната, а за ней – остальные. Веером разрывов они гремят среди тварей. Еще секунду назад от их победного рева у меня по спине тек холодный пот, а сейчас уши закладывает от немыслимого, оглушительного визга десятков кошек, попавших под обстрел.

Вообще-то фосфорные гранаты запрещено применять в реальном мире, в первую очередь, из-за их «негуманного» действия. Но место, где мы находимся, вовсе не явь, а сон.

С каким-то злым и садистским удовлетворением я наблюдаю за результатами первых выстрелов, откидываю в сторону гранатомет с опустевшим барабаном и «достаю» новый, снаряженный теми же боеприпасами. Прежде чем открыть из него огонь, успеваю глянуть на ошарашенного Мишу, наблюдающего за отвратительным зрелищем. На этот раз я беру немного выше, и теперь гранаты ложатся в самую гущу тварей. Я думал, громче быть не может, но как же я ошибался! Поднимается такой безумный визг, что мне кажется, будто слух покидает меня и дарит долгожданную тишину. Неприятно начинают ныть зубы, а в висках появляется резкая пульсирующая боль.

Я опустошаю барабан третьего гранатомета, посылая смертельные снаряды в тварей. В нос бьет острый специфический запах фосфора, омерзительная вонь горелой плоти и паленой шерсти. Миша заходится кашлем и спешно отворачивается, содрогаясь в рвотных позывах. Я сам с трудом сдерживаюсь, чтобы не последовать его примеру. Меня останавливает мысль о необходимости остановить монстров и она же заставляет подавить невероятное желание опорожнить желудок. Успеваю лишь натянуть на нос нашейный платок, но, честно говоря, от него не очень много пользы.

– Миша! – зову я друга, посылая новые гранаты в тварей. – Миша!

– Что?! – успеваю заметить, какое бледное у него лицо.

– Ветер! – бросаю я лишь одно слово, но он сразу меня понимает.

Проходит несколько секунд, и вот уже в спины тянет легким сквозняком, который быстро превращается в порывистый сильный ветер. Он приятно обдувает спину, холодит мокрую от пота шею и через вентиляционные отверстия забирается даже под шлем. Отвратительная вонь моментально исчезает, отступая под натиском мощных порывов свежего воздуха. Ветер рвет на куски густой жирный дым, растекающийся по земле, и относит его вглубь зарослей. Вот и хорошо. Теперь риск отравиться ядовитыми испарениями минимален.

Какой по счету гранатомет я опустошаю – шестой или седьмой? Не знаю, я сбился со счета, да это и неважно. Главное, что твари не нападают, и их попытка атаковать нас с Мишей провалилась, едва начавшись.

Однако самые упертые или самые голодные из них продолжают попытки добраться до нас. Вереща от дикой боли, они ползут, ковыляют и даже прыгают в нашу сторону. Неприятно шипя, белый фосфор исправно делает свою работу, разъедая плоть и кости жертв. Я вижу, как у одной из тварей половина головы разъедена смертельным веществом. Оно дымится, проникает глубже и светится мертвецким, бледно-зеленым светом. Тварь исчезает в сильнейших судорогах. У другой сквозь рану на боку видны внутренности, а на передних лапах практически не осталось плоти. Почти никто из атаковавших нас минуту назад даже не катается по земле, пытаясь избавиться от страшного вещества, несущего безумную боль и страдания. Твари подыхают одна за другой и исчезают. Лишь самые живучие, несмотря на ужасные раны, сползающую с костей плоть и выпадающие внутренности, продолжают упорные попытки достать нас. Они не визжат, не скулят, а глухо и утробно рычат, не сводя с нас черные глазища. Они подыхают последними. После их исчезновения ничто не напоминает о состоявшемся бое, кроме просеки, прорубленной нашим с Мишей оружием. Только земля да растительность продолжают дымиться там, где все еще работает фосфор, но неутихающий ветер относит едкий дым в заросли.

В воздухе повисает неестественная тишина. Кто сказал, что она не может быть оглушительной? Она просто звенит! И от этого воцарившегося безмолвия почему-то становится не по себе.

– Что это было? – слышу я безжизненный голос друга сбоку.

– Фосфор, – отвечаю коротко.

– Ну и дрянь, – роняет он, вытирая мокрое от пота лицо.

– Ты как? – мне совсем не нравится, какого земляного цвета стала его кожа.

– Жить буду, – короткий взмах рукой.

– А Старик где? – оглядываюсь вокруг.

– Не знаю. Мне все равно, где он.

Словно в ответ на мой вопрос, из кустов выползает седобородый. Вид у него еще хуже, чем у Миши, а цвет кожи почти неотличим от цвета его балахона, грязно-серого, вымазанного зеленью растений.

– Живой? – спрашиваю его.

Он мычит что-то нечленораздельное и встает на ноги, с трудом удерживаясь за куст. С третьего раза ему это удается. Миша брезгливо отворачивается от него.

– Что дальше? – устало спрашивает друг.

Ответить я не успеваю, потому что где-то впереди и справа, захлебываясь длинной, на весь рожок очередью, вдруг заполошным треском стучит автомат.

– Семен… – выдыхает Миша.

– Старик, за нами! – выкрикиваю я, срываясь с места.

Наверное, он мне что-то ответил, но я его не слышу, вламываясь в густые заросли, как носорог. Навстречу выныривает первая хижина поселения, за которой видны остальные. Возле нее в неподвижных позах истуканами замерли воины Старика. Многие ранены, и не у всех на месте руки-ноги. Новая автоматная очередь звучит гораздо ближе, и нам остается преодолеть расстояние до площади, где должен находиться Рыжий.

Вслед за нами бегут одинаковые, как клоны, воины, которых мы только что миновали. Я вижу просвет между хижинами: площадь – там. Снова слышу, как в новой очереди захлебывается автомат, а потом резко умолкает. Сердце вырывается из груди, а хриплое дыхание слышно, как мне кажется, за километр отсюда.

Уже не сомнение, а настоящий страх вгрызается в мою душу, заставляя ее цепенеть. У меня нет ни сил, ни времени, чтобы бороться с ним. Не чувствуя сопротивления, страх растет и ширится и пожирает мое нутро. Едкий пот заливает глаза, но я не могу смахнуть его, потому что мертвой хваткой цепляюсь за Печенег.

Я выскакиваю из-за убогих лачуг на превратившуюся в грязевое месиво площадь, и первое, что вижу, – это твари. Не те, что мы успешно сдерживали здесь втроем, и не те, что нашли свой страшный конец в джунглях. Эти выглядят точными копиями уничтоженных нами у разлома – огромными и ужасными монстрами.

Я успеваю вырвать взглядом фигуру Семена. Он пытается подняться с земли, но в этот момент две огромные кошки перепрыгивают свалку из тел и оказываются рядом с нами. Я кричу что-то безумное, не чувствуя отдачи, вдавливаю спусковой крючок и поливаю свинцом страшные морды с огромными клыками. Тела тварей отлетают назад, по сторонам брызжет алым. Не останавливаясь, я бегу на монстров, продолжающих свой пир. До меня доносятся чавкающие звуки, прежде чем я останавливаюсь и в упор одной очередью опустошаю почти полный короб с лентой на сто патронов. Мои злые пули рвут тела огромных кошек, отбрасывают их в стороны и наносят страшные раны.

Где?! Где Рыжий?! Жадно шарю взглядом по месиву под ногами, но не могу его найти.

Шаги за спиной. Резко оборачиваюсь. Это Миша, оскальзываясь и едва не падая, бежит по грязи ко мне.

– Что? – задыхаясь, бросает он. – Что случилось? Где Семен?

Несколько хижин разваливается, когда в них врезаются тела монстров, надвигающихся на нас неотвратимым валом.

– Что это? – Миша в испуге делает шаг назад. – Как? Мы же их всех перебили!

Твари скоро допрыгнут до нас. Я прекрасно помню, как они преодолели широкий разлом.

– Монстры! – вскрикивает Старик, неожиданно оказавшись рядом. – Это конец!