Текст книги "Никки. Трилогия"

Читая древние книги Никки многое поняла, но ответа на свой главный вопрос она так и не нашла. Сильно расстроившись, девочка поддалась уговорам Фафни и вернулась в свои покои. Светило Вилук уже спряталось за мраморные скалы, уводя за собой горящие полы своего огненного платья. Поужинав диковинными фруктами, девочка умылась и легла спать. Ей снилось много снов. Сио, оскалившись, бросалась на Крайдена и разрывала его шею, забрызгивая кровью старика шикарные шторы и белоснежные стены зэтанской резиденции. Разрушенный бомбовыми ударами Экерпалас. Великую Мусорную Пустошь, наполненную многочисленными страдальцами, успевшими покинуть город и чудом выжившими. Они все рыдали и возносили руки к небесам, туда, где на краю серого облака, свесив все свои восемь щупалец, сидела огромная двенадцатилетняя девочка.

Снились ей и бесконечные лабиринты рудников, слабо освещенные тусклыми пятнами старинных электрических ламп. Где-то в одном из тупиков, умирая от лихорадки, рыдал Хаккет. Он тоже возносил руки вверх, в надежде, что сестра спасет его. Но руки лишь упирались в каменные своды тесных тоннелей и помощь не приходила.

Никки несколько раз просыпалась в холодном поту, рыдала и вновь проваливалась в очередной кошмар. Утром, когда Фафни пришла будить девочку, юная акварианка не выглядела отдохнувшей. Розовая подруга обеспокоилась состоянием девочки и поспешила сопроводить ее на завтрак с царем. Прием пищи прошел быстро и без разговоров. Девочка уже собиралась поблагодарить царскую пару за завтрак и поскорее вернуться в библиотеку, но Хельфлик остановил ее, подняв огромную лапу в уже привычном жесте, взывающим к вниманию.

– «Юная леди», – прозвучало в голове девочки. Это был не голос, который привыкли слышать люди, разговаривающие с помощью голосовых связок. Скорее это был набор образов и текста, шепот и еще что-то, что Никки никак не могла объяснить. Она просто понимала, что вещает ей каждый Парящий, зверь в джунглях или же сам Священный лес. Девочка никогда не думала о том, как это работает.

– «Слушаю, достопочтенный властитель» – стараясь послать учтивый сигнал, мысленно произнесла девочка.

– «Я долго думал, моя милая, почти всю ночь не спал. Но я принял волю моей Ханны и решил, что рассказать тебе правду будет верным решением».

– «Какую правду»? – пропавшие накануне страх, боль и непонятная надежда вернулись, заполнив разум маленькой девочки.

– «Терпение! Предлагаю тебе прогуляться с нами в саду. Там и поговорим».

– «Хорошо» – только и смогла ответить Никки. Глаза ее снова наполнились влагой. Она понимала, что услышит сейчас нечто страшное, и в то же время пылавшая внутри надежда заглушала страх. Девочка в тот момент решила, что надежда эта была вызвана желанием спасти братьев. Но это было не так.

Время, потраченное на путь к воротам в сад, обычно занимало минут пять, а то и меньше. Но не сегодня. Сейчас это был путь в бесконечность! Каждый шаг Хельфлика тянулся мучительные годы. И тут Никки осенило! Желание ускорить бег времени лишь замедляет его, порой останавливая вовсе! Все, что нужно, чтобы управлять временем – это лишь желание ускорить его или замедлить! Когда мы хотим остановить миг наслаждения или счастья – он пролетает незаметно, как падающая в небе звезда! А когда хотим ускорить его, время превращается в песчинку, медленно падающую на дно самого глубокого ущелья в океане!

Погрузившись в размышления Никки и не заметила, как очутилась перед медленно раскрывающимися золотыми воротами сада.

– «Давным-давно, когда мы с Ханной были совсем молоды и я только взошел на трон», – начал транслировать свои мысли Хельфлик как только они оказались в саду, – «к нам в Хайвиль с дружественным визитом прилетел молодой губернатор соседней планеты. Он не переставал улыбаться своей белоснежной улыбкой и просто заваливал нас всяческими комплиментами. Восхищался каждым метром нашего прекрасного царства. Парень хотел наладить поставки мрамора и воды на Зэту-437, но не только. Молодой правитель соседней планеты рассказал, что почти все зэтанские женщины не способны рожать, а если и рожают – то уродских мутантов. Ни на что не способных жутких созданий, которые умирают в первые несколько лет своей жизни. Губернатор тот, как сейчас помню, все показывал приказ императора о своем назначении. Главной целью этот властитель назвал решение вопроса увеличения населения планеты. Мы не вдавались в подробности, да и не хотелось нам в это погружаться. Взамен на нашу помощь новый губернатор пообещал выстроить нам за три года сказочный город. Даже привез с собой чертежи. Не знаю сохранились они где-нибудь или нет. Жили мы тогда в пещерах, питались чем попало в джунглях и совершенно ничего не знали о комфорте и беззаботной жизни, какие имеем сейчас. Я тогда только вступил на трон, ты помнишь. Я был ослеплен мечтой вернуть былое величие Парящих, униженных и оскорбленных разгромом армией Драконовых Земель. Хоть это и было триста лет назад, Книги Предков сохранили все предания о нашей силе и славе. Ты и сама уже это знаешь, моя милая.

Так вот, ослепленный мечтой, я наконец-то увидел возможность в предложении улыбчивого губернатора «резиновой планеты». Взамен он просил лишь немногое. Помочь ему с новыми жителями, новыми зэтанцами. И я согласился. Ты спросишь, что нужно было для этого сделать? Я отвечу тебе Никки, что я сделал. Я отдал приказ своим подданным лететь в Фествуд и забрать оттуда столько людей, сколько они смогут. Да, мы стали похищать людей. Это длилось недолго. Лендарианцы быстро научились прятаться и сооружать неприступные здания. Научились отбиваться от наших налетов. Тогда мы стали похищать акварианцев. Тех, кто зазевался на пляже, ушел далеко от воды. Даже в море иногда умудрялись мои подданные ловить мирно плескавшихся на поверхности детей. Молодой губернатор Зэты больше всего «полюбил» акварианских деток. Ловить их было труднее, но и плата за них была выше. Когда я задавал ему вопросы, прилетая на встречи в укромное место на западных берегах, он говорил мне, что акварианских детей с радостью принимают во всех зетанских семьях и любят, как своих. В этом он мне не солгал. Солгал он в другом. Не спрашивай, как раскрылась страшная правда, но время пришло, и я все узнал. Было это примерно двенадцать лет назад. Оказывается, на «резиновой планете не было проблем с рождаемостью. Зэтанские женщины рожали хороших детей, здоровых красивых и крепких. Но по воле их властителя всех новорожденных тайком изымали во время родов и подсовывали им акварианцев. Несчастным родителям врали, что у них родился никчемный мутант с щупальцами вместо ног. Вот и все. А здоровых детей увозили в специальные интернаты. Там их выращивали лет до четырнадцати, наверное. Что-то около того. Тех, кто достиг возраста отправляли на какие-то работы…».

– Рудники… – захлебываясь от слез тихо прошептала Никки.

– «Я особо не вдавался в подробности. Но когда узнал об этом то сразу же прекратил все связи с губернатором Зэты, на тот момент уже далеко не молодым человеком. Последними акварианцами, кого забрали отсюда были двое: мальчик лет четырех или пяти и его годовалая сестра… Того губернатора звали…»

– Джозеф Крайден! – крикнула девочка прямо в огромную кошачью морду.

Никки закрыла лицо руками и громко разрыдалась. Вдруг она резко развернулась и со всей скорости, на которые только были способны «шагалы» зацокала прочь из сада. Девочка громко плакала весь день и только к вечеру боль с обидой поутихли и на сцену вышла «Королева Надежда».

Никки внезапно пришла к мысли о том, что ее, так горячо любимые родители, которые погибли в автокатастрофе вовсе и не были родными. А значит ее настоящие родители здесь, на Эйфо! И, возможно, они до сих пор живы!

***

Хаккет пробыл в «карантинке» совсем не долго. Вместо положенных двух недель всего одну. К обеду восьмого дня со скрипом отворились старинные железные двери, и охранник скомандовал: «на выход!». Страх и любопытство боролись за возможность овладеть разумом «горшочника». Одному хотелось как можно дольше оставаться в камере – хоть и ужасной, но уже немного привычной обстановке, где не происходило совершенно ничего. Другое же чувство толкало вперед – познать неизведанное, получить новую информацию, впечатления. Подавлять то или иное чувство не было никакого смысла, сейчас контролировал ситуацию не Хаккет, поэтому парень решил отдаться воле Великих и следовать течению событий, позволяя обоим чувствам перемешиваться в некий коктейль противоречий.

Темный узкий коридор с бетонными стенами и обшарпанными дверьми камер быстро закончился у ржавой железной решетчатой двери. Охранник открыл дверь и грубо толкнул Хаккета. Парень залетел внутрь и врезался в железную стену, такую же ржавую, что и дверь. Оглядевшись по сторонам акварианец увидел, что оказался в металлическом ящике размером примерно два метра на два. Охранник, которых здесь называли «дуболомы», закрыл дверь, с силой надавил на рычаг, который нехотя опустился вниз и повернулся к Хаккету.

– Все, сладкий, каникулы кончились! Снова в школу!

Хаккет не сразу понял, что «дуболом» так шутит. Комнатенка вздрогнула, затряслась и быстро полетела вниз. Желудок парня подскочил к горлу. Заметивший это охранник громко рассмеялся.

– Не переживай! Второй раз такое испытать тебе не доведется! Еще никто не спускался на этом лифте дважды! За все мои двенадцать лет работы здесь, такого счастья никому не прилетало!

Хаккет молчал, он изучал охранника. Плотная военная форма с карбоновыми защитными вставками по всем уязвимым местам. Дубина на поясе закреплена с помощью электронного замка, который открывается либо по отпечатку пальца, либо секретной сенсорной кнопкой. Шея закрыта карбоновым воротником. Лицо защищала прозрачная пластиковая маска. Такого трудно вырубить, даже если его лупить собственной дубиной. Хаккет учел полученную информацию и пообещал себе обязательно раздобыть оружие, способное поразить противника.

Лифт жестко дернулся на нижнем этаже, Хаккет едва не свалился на пол, успев схватиться за металлический поручень. Охранник снова засмеялся, поднял рычаг и открыл дверь.

– Прошу вас, синьор! – улыбаясь сказал «дуболом», – ваш новый дом теперь здесь!

Охранник схватил парнишку за шиворот и со всей силы дернул. Хаккета понесло вперед. Если бы у него были ноги он бы устоял, сделав несколько шагов вперед. Но его безвольные щупальца снова покоились в грязном резиновом горшке, и парень рухнул лицом вниз, успев в последний момент выставить огромные руки.

Акварианец оттолкнулся от пола и снова принял горизонтальное положение. Не оборачиваясь, Хаккет заковылял по глиняному полу, отталкиваясь руками от земли и перенося туловище вперед. Как только его резиновый горшок оказывался на полу, парень отрывал руки и переставлял их вперед. Тоннель быстро закончился ржавой решетчатой площадкой. С нее открывался вид на огромную дыру в земле, уходящую на десятки метров вниз. По краям этой дыры стояли похожие площадки, на которых суетился грязный народ в оборванных лохмотьях. Одни что-то грузили на тележки, качающиеся в воздухе на импульсных движках. Другие чистили какие-то инструменты. На площадках ниже люди сваливали мешки, наполненные то ли землей, то ли рудой в огромные контейнеры, которые поднимались наверх с помощью мощных железных цепей и пропадали во тьме подземелья.

– Ну, что, какая работа тебе больше нравится? – громко крикнул в лицо Хаккету охранник, – хотя, глядя на тебя, вариантов не очень-то и много. Давай шагай! И не рассчитывай, что тебе достанется легкая работенка!

Охранник вновь толкнул парня, но уже не так сильно. Не хватало еще, чтобы этот «горшочник» сорвался с площадки в первый же день, так и не приступив к работе! Хаккет запрыгал по узенькой тропинке. С одной стороны была глиняная стена, с другой черная пропасть. Хлипкий заборчик создавал видимость безопасности, но вряд ли бы выдержал, навались на него кто-нибудь своим телом.

Поэтому Хаккет решил идти быстро, но максимально аккуратно. Это было сложно, поскольку огромные руки парня попросту не умещались на узенькой тропке и Хаккет все время цеплялся одной из четырех левых рук за хлипкий заборчик. Доковыляв до следующей площадки, «горшочник» увидел сидевшего за столом мутанта с лысой серо-зеленой головой, усеянной противными шишками.

– Вот тот самый новобранец с «карантинки», – отрапортовал охранник сидевшему за столом.

Мутант поднял голову и уставился черными глазами, лишенными белков, на Хаккета.

– Это и есть то чудо, что устроило покушение на достопочтенного? – разглядывая парнишку засомневался «шишкоголовый».

– Именно он! – громко крикнул прямо в ухо Хаккету противный «дуболом».

– Ну и куда я должен пристроить этого инвалида? На чистку? Слишком легкая работа для такого наглеца. Посмотрим, что у нас для тебя есть, – и мутант, щелкая пальцами, начал «перелистывать» список голограммы.

– Это не пойдет, – бормотал под нос мутант, перебирая различные изображения работ и их описание, – это тоже… Так а это? Нет, там и так на два «гаврика» больше, чем положено.

– На «отбойник» его, шеф! – смело предложил охранник, имея ввиду отбойный молот, который ударами своего заостренного конца прогрызает мерзлую землю, дробя ее на камни.

– На «отбойник» говоришь? – спросил шеф, снова осматривая Хаккета с головы до ног. Вернее, до щупалец, спрятанных в горшке, – и как ты себе это представляешь?

– Никак! – хмыкнул охранник, – вон у него сколько рук. Два молота спокойно удержит, а как он там будет прыгать это не наше с вами дело. Двойной план за сутки выработать сможет, а сколько он так протянет нас не колышит. Мы его приняли, приказ выполнен, на работы отправили – приказ выполнен. Чего тянуть, шеф? Обед уже.

– Да, – согласно кивнул мутант, посмотрев на старинные голографические часы, – и то верно. Давай на сорок пятый его.

– Прям сразу и так? – удивился охранник, – с первого дня и в самый низ?

– Ты сам подал инициативу, я тебя поддержал, – ответил шеф, улыбаясь, – записываю твое предложение в журнал. Если показатели будут хорошие, начальство выпишет тебе премию.

– А если он, того?..

– Ну тогда и тебе не сладко придется.

– Ловко же вы меня провели, шеф… – возмутился было охранник, но полетевший в него камень заставил бедолагу прекратить пререкания и отскочить назад, спрятавшись за Хаккета.

– Все давай, спускай его к Патрику! – Крикнул шеф, поморщился и сплюнул себе под ноги.

Охранник скорчил жуткую гримасу отвращения, тоже сплюнул себе под ноги и схватил Хаккета за шкирку. Толкнув парня дальше по тропинке к следующему лифту, «дуболом» склонился над бездной рудника.

– Патрик! К тебе гости! – громко крикнул «страж подземелья» и пошел в след за «горшочником».

Хаккет, спускаясь на лифте видел, как перешептывались жители рудника. Работниками их не называли, потому что они именно жили здесь. Грязные лохмотья, валявшиеся тут и там кучками по углам, служили «жителям» и матрасом, и кухней. Мало у кого здесь были личные вещи, да и те кто-обладал хоть чем-то кроме болезней и гнойных нарывов по всему телу, постоянно лишались «имущества». Каждый норовил украсть у соседа запримеченное «добро» и хоть на пару дней стать обладателем того, что напоминало о доме, о былой жизни «наверху». Толстая резинка для волос какой-то девочки, разбитые виар-очки, даже пара пластиковых вилок были способны подарить несколько мгновений радости. Зарывшись в хлам, называемый здесь матрасами, каждый обладатель вещицы «сверху», долго разглядывал и гладил подобные «сокровища», погружаясь в воспоминания о прошлой жизни. Иногда воспоминания превращались в мечты о том, что когда-нибудь он, именно он, даже если в его имени нет двойной «К», чудом окажется на свободе. Пусть и не в своем прошлом доме, пусть хоть на Великой Мусорной Пустоши, но только не здесь!

«Если сдернул с рудника – у тебя двойная „К“!» – вспомнил фразу из известной во всех забегаловках Зэты, песни Хаккет, спускаясь в лифте. На каждой площадке, закрепленной в стенах пропасти, называемой здесь «этажом», парень видел несчастных, которые завидев его тыкали пальцем и возбужденно переговаривались друг с другом.

Хаккет еще не знал, но он уже был знаменитым на рудниках. Еще бы! Единственный, кто не только видел самого Крайдена вблизи, но чуть даже не убил его! На серой, убогой и унылой планете все ненавидели мерзкого старикашку. Начиная от самых убогих оборванцев Пустоши до живущих в роскоши и не знавших нужды министров и начальников, директоров и приближенных к губернатору. Все ненавидели старика Джо! Ненавидели и боялись. Ведь одно неверное слово, один неправильный взгляд и ты мог оказаться среди гостей Зэтанской Атомной Электро-Станции, особенно ее «нижних уровней», как еще называли этот урановый рудник. Жителями, а чаще гостями здесь называли всех, кто работал на руднике, потому что в этих условиях долго не задерживаются. Два-три года, и ты живой труп, с множеством болячек и гниющих ран. Максимум пять-шесть лет, если повезет. Но здесь мало кому везло, наверное, только Патрику и шефу – шишкоголовому серо-зеленому мутанту, что определял новоприбывших на участки. Оба они работали тут лет по пятнадцать, а то и больше. То ли из-за невероятного здоровья, то ли из-за иммунитета к радиации, которой здесь было пропитано все. Сами рудники не представляли опасности, вся «грязь» исходила из поврежденных многие годы назад блоков, ныне не работающих, но продолжающих излучать опасные частицы на десятки километров вокруг ЗАЭС.

Так вот, Хаккет, будучи здесь почти героем, возглавил список «атрибутов мечты». Одно дело наглаживать по ночам обломки прошлой жизни. Прикоснуться же к легенде, чуть не положившей конец мучениям всех на этой планете – совершенно другое, сродни чуду! Поговорить, подружиться с «горшочником», почти убийцей Крайдена стало теперь заветной целью каждого «гостя» рудника.

Хаккет спускался вниз в полном одиночестве и вскоре понял почему. Открыв дверь, парень выпрыгнул, упершись в пол лифта руками и переместив горшок с щупальцами вперед. Прямо перед ним возник страшный монстр, паукообразный мутант на длинных четырех лапах, несущих маленькое тельце с большой волосатой головой. Это был Патрик. Лицо его было и в правду мерзким, но юноша не подал виду и учтиво улыбнулся. Хаккет не знал, что делать и что говорить, он просто поздоровался.

– Здравствуйте, вы, наверное, Патрик?

Патрик зашипел в ответ, но отпрянул назад, скорчив морду так, что акварианцу на миг показалось, что Паук удивлен. Паук действительно удивился. Обычно его первая встреча начинается с того, что «гость» при виде его падает в обморок, писается от страха или истошно вопит, пока в итоге все равно не свалится без чувств. Но Хаккет был не из тех, кто питает страх к монстрам, он скорее испытывал сочувствие к Патрику, ведь в каком-то смысле, для многих здесь на Зэте, и сам был уродом. Парню, имевшему по четыре руки с каждого боку, тоже приходилось видеть ужас в глазах, смотревших на него впервые.

Патрик надел шлем-экран, на котором быстрой лентой мелькали слова.

– «Да, Патрик это я! А ты? Ты Хаккет, тот кто почти убил достопочтенного?» – прочитал на шлеме-экране «горшочник».

– Ну, скажешь тоже! Я его пальцем не тронул даже. Но если бы знал, что он тут с вами вытворяет, убил бы не раздумывая. – спокойным тоном ответил Хаккет.

Паукообразный мутант поднял переднюю левую лапу вверх и начал вытягивать ее в направлении вновь прибывшего, который опять-таки не проявил ни капли страха. Патрик тихонько опустил свою лапу на плечо «горшочника» и несколько раз похлопал его, по-дружески, словно одобрял или подбадривал.

– «Ты наверное действительно легенда, раз не обоссался от страха при виде меня!» – пролетело полосой по шлему-экрану.

– Просто я не из пугливых! – вдруг засмеялся Хаккет, – да и ты не такой уж и страшный!

Патрик зашипел, задергался и на его экране появилось три желтых смайлика. Паук смеялся. Возможно, впервые за всю свою жизнь. И это ему понравилось!

– «Будешь говорить такое еще!» – написал мутант на шлеме, – «мне нравится!».

– Просто я бывал на Эйфо, – продолжил мутант, – и видел там Парящих, знаешь кто это?

Патрик отрицательно покачал головой.

– Это летающие кошки! Ну, звери на четырех лапах, как у тебя, только они еще и летают. У тебя только голова покрыта шерстью, а у них все тело. И хвост. А клыки у них вот такие! – Хаккет поднял правую руку, одну из четырех и согнул ее в локте, опуская на нее все четыре левых руки. Получился оскорбительный жест, но «паук» снова зашипел и затрясся.

– Если бы ты увидел их так же близко, как и я ты бы и сам обоссался со страху! – крикнул Хаккет и громко рассмеялся.

Патрик «закатился» шипящим смехом, его задние лапы подкосились, и он с размаху плюхнулся на то место, которое обычно называют попой. Спустя пару минут шипения, паукообразный монстр закашлялся и тяжело задышал.

– «Сегодня осмотрись, работать начнешь завтра», – написал на своем шлеме Патрик, развернулся и ушел в один из пяти тоннелей, освещенных тусклым светом электрических ламп, древних как сама история этой страшной планеты.

Хаккет решил осмотреться и увиденное ему очень не понравилось. Вся суть работы внизу сводилась к тому, что бедолаги, которым повезло меньше всех, были вынуждены целый день держать в руках тяжелые металлические инструменты, заостренные концы которых бешено дергались взад и вперед. Выстреливая острым концом, такой отбойный молот откалывал кусок породы от стены. Когда кусков накапливалась целая куча, рабочий сгружал камни в специальную корзину. Когда весы в корзине показывали максимальный вес, включались импульсные двигатели и груз отправлялся на другие этажи, в «плавильни». В «плавильнях», каким-то неведомым способом отделялось все ненужное и собирались песчинки, содержащие в себе уран. Чтобы добыть горстку драгоценных крупинок нужно было «перелопатить» не одну тонну камней, отколотых кусок за куском от холодных стен рудника. Затем этот урановый песок, горстками поднимался куда-то на самый верх и что с ним делали потом, никто из «гостей» рудника не знал. Знали только, что этот песок превращается в бесконечную энергию или что-то типа того.

Все, кто мог стоять и держать «отбойники» долбили стены. Самые крепкие здоровяки или самые отъявленные головорезы попадали на «сорок пятый». Здесь в гостях Патрика было жутко холодно, с потолка капала зараженная радиацией вода, которая просачивалась сквозь толщи пород с самого верха. Именно из тех поврежденных блоков, затопленных когда-то тоннами воды. Сорок пять этажей вниз. Тот, кто оказался здесь, мог продержаться не больше года, но именно здесь еще оставался уран. На остальных этажах запасы его были совсем скудными, а чаще всего перемол камней с других этажей был совершенно бессмысленной работой. Именно поэтому в последний год, там наверху ужесточились репрессии и участились аресты. На рудники теперь можно было загреметь только лишь потому, что ты попался на глаза полицейским и не успел вовремя улизнуть от патруля. Безумец Крайден каждый квартал повышал план пополнения рудника. Срок жизни «гостей» все время сокращался, а количество добытой руды становилось все меньше и меньше.

Зато обитателей Великой Мусорной Пустоши заметно прибавилось. Под многометровыми слоями мусора появились свои тоннели, похожие на те, что в рудниках, только без радиации. Но с такими же тусклыми лампочками. Уставшие от несчастной голодной жизни люди строили катакомбы, создавали сообщества. Недовольство, ненависть и агрессия росли с каждым днем и в вонючем воздухе огромной свалки уже потихоньку витал призрак мятежа. Особо обделенные громко высказывали ненависть к Крайдену, призывая сплотиться и наказать всех богатых за свою несчастную жизнь. Среди согласно кивающих бедолаг тут же находилась парочка стукачей, желающих разжиться бесплатным «синтезатором». На следующий день, всех недовольных арестовывали в результате облавы. На всякий случай «заметали в кутузку» и стукачей, которых в тот же день сами заключенные забивали до смерти в темных сырых камерах зэтанской центральной тюрьмы. Той самой тюрьмы, где находился Свен.

Прикоснувшись однажды к силе Великих Предков, что каким-то невероятным образом передала ему сводная сестра, эйфорианец с горящими глазами рассказывал о пережитом на своей родной планете, о чуде исцеления своего брата после избиения в кабинете Крайдена, и уже спустя всего неделю пользовался большим авторитетом у сокамерников. Свен не боялся открыто говорить о ненависти к губернатору, о своей с Хаккетом миссии, об огромном космическом лайнере, который ждет их всех в космопорте. Среди заключенных, которым посчастливилось избежать рудников и остаться в тюрьме, недовольство росло с не меньшей скоростью. Ведь больше половины, сидящих здесь, были арестованы и осуждены без всяких на то оснований. Разгул коррупции, вседозволенности и безнаказанности полицаев был только на руку верховной власти планеты. Помимо постоянно пополняемой живой силы для рудников рос еще и страх населения, Крайден это чувствовал и наслаждался. Безумный старикашка заигрался в Бога, поэтому и не заметил, как вместе со страхом, растет и ненависть, злость и решимость. Решимость предпринять хоть что-то, прежде чем тебя увезут за решетку или на рудники. Прежде чем умереть от голода скрываясь в подвалах Экерпаласа или под кучами мусора в Пустоши. И вот уже спустя несколько дней слухи о миссии спасения братьев обошли не только все уголки и камеры в центральной тюрьмы. Вести о спасительном корабле долетели и до столицы, до Великой Мусорной Пустоши. Старики начали вспоминать какие-то древние пророчества, о пришельцах, посланных Великими, чтобы спасти страдающих. Возможно их даже и не было на этой планете, пророчеств этих. Но те, кто подумал, что слышал об этом кое-что, тут же поверили в истинность, в предназначение. Многие вспомнили древние ритуалы. В том числе и тот, когда сводят пальцы вместе, образуя двойную букву «VV», дотрагиваясь ей до подбородка, затем до лба и возвышая символ в небеса. Эти слухи, предания и пророчества, будь они реальными или вымышленными, подпитались рассказами Свена о Никки – той, в ком течет кровь Великих Предков, и верующих во спасение становилось все больше с каждым часом, с каждой минутой.

Как говорится: «Слухами земля полнится». И вот уже новости о Великих, прибывших спасти зэтанский народ, облетели все обитаемые уголки планеты, коих было немного.

***

Лабиринты рудника были темными, сырыми, холодными и вонючими. Запах гниющих заживо тел, казалось, впитался в глиняные стены испещренные выцарапанными на них именами, стихами и проклятиями в адрес губернатора и его министров. Хаккету не было дела до этих надписей, но одна из них все-таки привлекла внимание парня, вцепилась в него и глубоко засела внутри, то и дело всплывая в памяти еще долгие годы. Здесь, на рудниках ее знали как «Песнь о Великих»:

Уже не долго нам терпеть,

Грядет пришествие Великих!

Что навсегда разрушат цепь,

И обнажат нам свои лики.

Уже не долго нам страдать!

Уж слышен Славных Предков ЗОВ!

Что мощной силой к нам летят,

Освободить всех от оков!

Остальной текст был отколот вместе с куском стены. Внизу оставалась лишь последняя строчка, да и та была размыта давними ручейками зараженной воды.

Только и можно было разглядеть под самой последней строчкой двойную букву «VV». Хаккет еще не знал, что это символ древнего обряда, поэтому счел две буквы за подпись автора.

Весь день парень ходил по сорок пятому этажу, заглядывая в разные уголки лабиринтов. Тут и там в кучах мусора ворочались бедняги из ночной смены. Те, кто работал «в день» сновали туда-сюда с мешками руды, погружая их в специальные тележки, которые наполнившись тут же взмывали на верхние этажи. Сопровождая взглядом «грузовой транспорт» Хаккет поднимал голову вверх, то и дело встречаясь взглядом с «жителями верхних этажей». В этой тьме трудно было разглядеть что-либо, но иногда парнишка вылавливал из сумрака подземелья странные взгляды заключенных, смотревших то ли на него, то ли просто вниз. Несколько раз Хаккету даже удавалось разглядеть неловкие движения работников. Словно они молились кому-то, прислоняли руки к лицу и поднимали их вверх, сопровождая взглядом. Парень удивился, ведь будучи местным жителем на Зэте, ни разу не встречал кого-либо, кто возносил руки к небу в мольбах. Не называли здесь в благодарности имени Джаверода Священного или еще кого-нибудь из Великих. Может, потому что не особо в них верили, а может просто не за что было благодарить. Странно, но охранников на самом нижнем этаже не было. Этажом выше он видел «дуболомов» и даже слышал их ругательства и смешки. Охранники не стеснялись «угощать» рабочих дубинками и пинками, то и дело выкрикивая в их адрес оскорбления и угрозы.

Зато здесь на сорок пятом, никто никого не трогал и можно было, по крайней мере сегодня, тщательно изучить обстановку. Хаккет подошел к лифту, что привозит несчастных в самый низ. Подергал железную ржавую дверь – закрыта. Ни ручек, ни замков, ни щелей, ни петель. Тогда парень решил обойти лифт вокруг. Четырехугольный столб железной шахты словно вырос из грязного пола сорок пятого этажа и врос в потолок. Подняться по стенам шахты не представлялось возможным даже на этаж выше. Хаккет вернулся к стороне, в которой была дверь и глядя на шахту начал медленно пятиться назад. Через пятнадцать шагов потолок закончился и перед взором предстало все великолепие рудника вплоть до той самой площадки, где сидел шишкоголовый мутант. Хаккет это понял по зеленоватому свету, идущему от ниши в стене, справа от шахты лифта. Если продолжать смотреть вправо, то заметно узенькую дорожку с хлипким заборчиком, ведущую ко второму лифту, тому, что ведет к «карантинкам».

Только теперь Хаккет догадался, что его глаза адаптировались к темноте и он мог разглядеть детали, невидимые раньше! Хотя смотреть здесь не особо было на что. Потомок Великих внезапно осознал, что весь день не просто разглядывал место, в котором очутился, а выискивал варианты побега. После непродолжительных размышлений парень пришел к выводу, что без помощи «местных» совершить побег не удастся. Оставаться на руднике в ожидании спасения не было никакого желания. Да и будет ли это спасение? Что если его сестре не удастся вытащить его отсюда? Она ведь всего-навсего маленькая девочка, пусть и с невероятными способностями. Но одно дело лечить на большом расстоянии и управлять животными. А собрать команду головорезов или армию наемников, чтобы вторгнуться во владения империи это достаточно трудная миссия, затратная и в данном случае – практически не выполнимая! Надеяться на помощь сестры, конечно, можно, но лучше это делать за пределами рудника, да и подальше от Земли Вечной Ночи! «Интересно, как там Свен?» – подумал Хаккет продолжая осматривать верхние этажи подземелья.