Текст книги "Никки. Трилогия"

– «Хорошо, Сио, сейчас мы принесем, потерпи еще немножко!».

Девочка выскочила из палатки, за ней словно лягушонок выпрыгнул и Свен. Доктор Довженко остался сидеть на земле в углу палатки. Пантера повернулась к врачу и кивнула головой в сторону выхода, затем прижала уши, положила голову на свои огромные лапы и закрыла глаза. Хранительница понимала, что незваные гости леса боятся ее. Она чувствовала их страх. Он мерзко вонял, совсем не так, как страх тех, кого она поедала. Страх животных, которых едят хищники, пахнет сладко, привлекает. А этот страх отталкивает, вызывает отвращение. Но Сио была мудрой хранительницей. Мудрой и терпеливой. Довженко медленно протиснулся между шевелящимся животом кошки и мягкой стенкой палатки, выставив руки вперед, будто это как-то могло его обезопасить. На мгновение посмотрев на пантеру, доктор увидел едва заметную улыбку на кошачьем лице. Он мог поклясться всеми святыми семи морей, что кошка улыбалась!

Пятясь задом, словно рак, Николай Николаевич тихонько вышел из палатки, так и не опустив руки. Лишь когда солнечный свет достиг его зрачков, заставив прикрыться, мокрый от пота доктор опустил руки и побежал вслед за Никки и Свеном.

– Что, что она тебе сказала? – спросил Довженко, – или что она там делает? Передала? Она может жевать?

На самом деле доктора больше беспокоило именно состояние «пациента», страх перед животным, конечно, был, но врачебный опыт подавил все эмоции, как только Довженко вышел из палатки.

– Может и жевать, и пить, – протараторила девочка, – только ей срочно нужно пополнить запас энергии! Похоже Сио… похоже пантера родит с минуты на минуту!

– Так, товарищи! – взял командование на себя Силицио, – вес понемногу берем все, что есть из еды в «столовой»! Овощи, фрукты, вяленое мясо, хлеб, ну, кто что найдет и главное – без упаковки!

Снова сработав, как единый организм, команда исследователей подбежала к палатке служившей одновременно столовой и складом припасов. Все выстроились в очередь, заходили по одному и выходили с полными руками продуктов. Те, кто уже взял еду несли ее к «полевому госпиталю», где их встречал Свен. Парнишка снимал упаковку там, где это требовалось и передавал сестре, которая уже находилась внутри. Никки подносила еду к огромной пасти пантеры и помогала ей, если пища выпадала.

Процесс поедания запасов группы занял целых полчаса. За это время Сио опустошила почти половину заготовленных на весь срок экспедиции продуктов.

Насытившись, хранительница, поблагодарила Никки и ее команду и попросила какое-то время не заходить и не тревожить ее.

– «Настанет время, и мы сами явимся. Явимся вам и лесу!» – Сио торжественно подняла клыкастую морду вверх, затем положила ее на свои огромные черные лапы и закрыла глаза.

Никки аккуратно вышла из палатки. Девочка только сейчас поняла, что с самого утра еще не ела и устремилась в «столовую». Плотно позавтракав, а заодно и пообедав (время близилось к полудню) Никки решила собрать всех вместе и рассказать о хранительнице леса все, что она узнала.

Рассказ маленькой, но очень умной девочки подошел к концу и только Довженко попытался задать первый и самый важный, как ему казалось вопрос, как Никки приложила указательный палец к губам и обернулась.

– Она не любит громких звуков, – лишь произнесла девочка и пошла навстречу бесшумно выходящей из палатки пантере. Все остальные не двигались затаив дыхание. «Полевой госпиталь» ходил ходуном и рухнул сразу же, как только самый кончик хвоста хищницы заблестел на солнце.

Черная пантера размером с хороший дом держала в зубах котенка. Черного как самая глубокая впадина на морском дне. Котенок этот размером был чуть поменьше Свена, но гораздо крупнее Никки. «Ули» – произнесла мысленно девочка, – «рада приветствовать тебя в этом мире!».

– «Она еще слишком мала, чтоб ответить, но она тебя чувствует» – заверила девочку хранительница, – «пройдет немного времени, и она освоит технику, а пока мы будем сопровождать вас до вашего места.».

– «Как ты себя чувствуешь?» – спросила Никки.

– «Я полностью восстановилась и очень благодарна вам за спасение! Я Сио, Хранитель леса, буду защищать вас пока вы здесь и помнить когда вы уйдете!»

– «А мы постараемся не шуметь в твоем присутствии!» – пошутила девочка и ей показалось, что кошка слегка улыбнулась.

– «Я понимаю тебя!» – ответила Сио, – «Мы будем держаться в стороне и лишь изредка я буду призывать тебя. Мне нравится держать контакт с тобой, я чувствую твою силу, она древняя и мудрая».

«Хорошо», – сказала девочка.

Пантера с дочерью в зубах развернулась и пошла в сторону ближайших кустов. Как только кончик хвоста хранительницы скрылся в густой зелени джунглей, Никки перестала чувствовать кошку. «Наверное отключилась», – попыталась пошутить сама с собой девочка, и пошла к членам своей команды.

Никки передала благодарность Сио и еще некоторое время отвечала на вопросы, сыпавшиеся с разных сторон. Неожиданно профессор Обернетти встал и скомандовал срочный сбор.

– Мы и так потеряли почти сутки, экспедиция затягивается, а если еще учесть и тот факт, что кошка съела почти половину припасов…

– Но мы же взяли с запасом, как раз на подобный случай, – поспешил напомнить Свен, который лично подсчитывал необходимое количество провианта и воды.

– Не совсем на подобный, конечно, – вставил свое слово Довженко, – но парень прав.

– Не отрицаю, – ответил Силицио, – экстренный случай все же наступил и, учитывая это, мы должны ускориться или у нас останется меньше времени на исследование объекта.

Поскольку возражений не было, все поспешили приступить к сборам и уже через час команда двинулась вперед. До самого вечера Никки ждала, что Сио объявится или что девочка хотя бы почувствует ее, но все ожидания оказались тщетными. Уже в кромешной тьме команда встала на ночлег, наспех поставив несколько палаток и набившись в них кучками, чтоб не тратить драгоценное время.

Следующий день прошел в скучнейших попытках продраться сквозь плотную стену джунглей. «Шагалы» все время путались в лианах и уходило много времени на освобождение железных пауков от цепких лап живого леса. Джунгли, казалось, не хотели пропускать чужаков и лишь к вечеру Лукас, идущий впереди сообщил о небольшой полянке, на которой можно разбить лагерь. Поляна оказалась настолько крохотной, что на ней едва удалось разместить две средних палатки. Остальные вещи остались просто валяться по кустам. Забившись в свои временные жилища, исследователи быстро уснули. Никки же еще какое-то время вслушивалась в тишину. Девочка пыталась позвать Сио, но все ее попытки не увенчались успехом. И лишь засыпая, малышка, откуда-то, совсем из далека, «услышала» в своей голове: «Скоро!». Маленькая Никки улыбнулась и крепко уснула.

Утро следующего дня выдалось суматошным. Из-за отставания от графика, команда обошлась без традиционно долгого завтрака с разговорами и обсуждением планов. Профессор Обернетти скомандовал быстрый перекус и через двадцать минут Никки с товарищами уже продирались сквозь зеленую стену джунглей. Стальные лапы «шагал» вгрызались в почву, цеплялись за корни деревьев и проламывали тропу для пеших исследователей. Ближе к обеду, уставшие, но довольные, ученые остановились на привал. Пока Свен и его друзья готовили обед, Никки решила прогуляться. Девочку никто не останавливал, хотя попросили быть осторожней и не отдаляться от лагеря. Юная исследовательница и не собиралась. Она лишь решила отгородиться парочкой густых кустов от шумной суеты «непрошенных гостей» леса.

Никки села на землю, закрыла глаза и стала слушать. Певшие на разный лад всевозможные птицы, как-то, вроде поутихли. Или скорее их пение отошло на задний план и слышалось будто совсем издалека. Вместо щебетания голову постепенно начали наполнять иные звуки. Шептание, как шелест листьев, как легкое дуновение ветерка, доносило до сознания девочки, сначала неразборчиво, но с каждым мгновением все отчетливей и отчетливей. «Больно! Очень больно! Я погибаю! Останови их!».

Никки испуганно открыла глаза и огляделась. Вокруг никого не было. Вернулись щебетание и гул, доносившийся из лагеря. Девочка снова закрыла глаза и сосредоточилась на ощущениях. И опять, спустя пару минут, обычные звуки исчезли и вместо них появилось шептание. «Больно! Останови!».

Никки нахмурила брови, пытаясь сконцентрироваться на образах, которые вперемешку, хаотично, как маленькие кусочки паззла, летали в голове. Наконец, картинка начала собираться в одно целое, и девочка увидела Фествуд. Огромный, красивый с высокими деревянными башнями, разноцветными домами, площадями и улицами, украшенными неоновыми вывесками. Затем девочка увидела, как многие из домов перестраиваются. Люди снимают целыми этажами испорченные деревянные блоки, поеденные жуками, влажностью и морским ветром. Вместо снятых блоков, брусьев и бревен, ставятся новые. Десятками, сотнями. Дальше девочка увидела дорогу, ведущую от джунглей к столице Эйфо. Огромная вереница грузовиков, нескончаемым потоком свозила деревья в город. Большие столетние, средние, и даже маленькие, совсем юные деревца, безжалостно вырубались и складывались в огромные кучи на окраинах Фествуда. Разъезжаясь по различным фабрикам, деревья становились окнами, стенами, мебелью, посудой, игрушками и другими предметами быта. Казавшиеся такими привычными и обыденными, все эти вещи теперь выглядели зловещими убийцами, пожирателями джунглей!

Слезы потекли по щекам маленькой девочки, она открыла глаза и увидела перед собой Сио. И Ули. Надо же, еще вчера беззащитный котенок заметно подрос и уже довольно ловко гонялся за бабочкой, летающей вокруг ближайших кустов.

«Лес умирает! Хоть сейчас он еще очень большой и способен восстановиться, но время против нас! Людям нужно все больше и больше! И они уничтожают лес все быстрее! С каждым днем!» – каждое слово Хранительницы отдавалось болью.

Никки чувствовала эту боль и непроизвольно обхватила руками голову. Девочка не знала, что делать, как помочь, остановить, но она чувствовала боль Сио, боль всего леса, каждого, кто жил в джунглях. И это была невыносимая мука!

– «Но что я могу? Я всего лишь маленькая девочка! Никто меня даже слушать не будет! Людям нужно жилье! Им нужно дерево, нужен лес…».

– «Лес нужен нам! А мы – лесу. Это наш дом! Не их! Если мы придем в ваш дом и заберем его у вас? Унесем к себе?»

– «Я понимаю, Сио! Я чувствую боль леса, твою боль. И мне самой очень больно! Но что же делать? Как остановить это?»

– «У меня нет ответа. Но он есть у тебя. Я верю. Просто ты его еще не видишь. Иначе лес бы не призвал тебя. Я бы не призвала тебя!».

Сио развернулась и скрылась в кустах, а Ули подбежала к девочке и потерлась головой о ее щеку. Затем маленькая черная кошка лизнула Никки шершавым языком и, одним прыжком исчезла в кустах.

Никки плакала, такую тяжесть в груди она испытывала лишь когда узнала о гибели родителей и брата. Хаккет! Вот кто точно сказал бы, что делать. У него всегда найдется решение!

От неожиданного прикосновения к плечу, девочка вздрогнула и обернулась. Свен подошел так незаметно, так бесшумно. Все потому, наверное, что он передвигался на щупальцах, а не сидел в «шагале».

– Никки, что с тобой? – брат серьезно обеспокоился, увидев заплаканное лицо своей маленькой сводной сестры.

– Лес… Он умирает.

И девочка рассказала все, иногда прерываясь на всхлипывания и, то и дело, прижимая правую руку к груди слева, там, где сердце. Дослушав историю Никки до конца, Свен тоже всплакнул. Такие уж они эти акварианцы, очень сентиментальные!

– Ладно, сестренка, – утирая слезы произнес старший брат, пойдем поедим, а потом будем думать, как же решить эту проблему. Тем более Обернетти сказал, что если мы сильно постараемся, то уже к вечеру достигнем древнего поселения! Представляешь?!

– Да уж! – оживленно всхлипнула девочка, – скорей бы.

– А по пути, мы расскажем все остальным. Уверен, никто до сих пор даже не задумывался о том вреде, который Эйфорианцы наносят лесу, морю, всей планете. Возможно, эта задача куда поинтересней заброшенного древнего города.

– Уж точно гораздо важнее, чем какие-то развалины! – надув щеки, пробубнила Никки, достаточно громко, чтобы Свен ее услышал.

– Не переживай, сестренка! – поглаживая по голове, подбодрил девочку брат, – теперь-то мы все уладим. Я так понимаю, у тебя уже сформировалась цель на ближайшее время. Ну после завершения экспедиции.

– Если не сказать, что цель всей жизни…

– Уверен, что мы решим проблему леса гораздо раньше, чем ты постареешь!

Свен и Никки вернулись в лагерь уже в приподнятом настроении, быстренько расправились с обедом и запрыгнули в «шагалы».

– Вперед, друзья! Навстречу неизведанному! – выкрикнул словно боевой клич Свен и поднял вверх правую руку. Он был похож на ковбоя Дикого Запада из старых виарсказок, что показывал ей папа перед сном. На мгновение «шагала» Свена превратилась в черного жеребца, а на голове парня возникла коричневая кожаная шляпа с широкими помятыми краями. Парень громко крикнул: «Йу-у-у-ху!» и поскакал вдаль, размахивая старинным ружьем. Никки повторила этот странный крик и «пришпорила» своего железного коня.

Задавшие высокий темп, дети, не снижали его до самого вечера. Окрыленные жаждой подвигов, заряженные настоящей миссией они «скакали» без устали весь день, вызывая удивление и уважение среди своих старших коллег.

– Вот каким должно быть истинное рвение к науке! – запыхаясь в очередной попытке догнать детей, сказал Силицио Обернетти, ставшему уже близким другом, доктору Довженко.

– Да… – лишь смог вымолвить Николай Николаевич, вытирая лицо от пота платком, который уже пора бы и выжимать.

Солнце опустилось довольно низко и жадные до темноты, высокие ветви деревьев цеплялись за края оранжевого диска, пытаясь утянуть его вниз, спрятать глубоко под землей.

Джунгли закончились. Внезапно. Перед глазами команды исследователей предстал овраг шириной примерно с километр. Слева овраг, словно вытекал из высокого холма, покрытого густыми, изумрудными джунглями и тянулся вниз сколько хватало глаз. Внизу оврага виднелись желто-серые постройки древнего города. Квадратные домики выглядели унылыми и безжизненными.

– Оно и к лучшему, – выразил вслух, казалось, общие мысли команды, Обернетти, – лучше уж пусть там никого не будет, не хватало нам знакомств с древними предками!

– Согласен! – весело ответил Свен, – думаю нужно побыстрее спуститься и разбить лагерь в поселении до темноты. Сдается мне, – парень топнул железной лапой «шагалы» по краю глиняного оврага, который тут же осыпался, – спуск будет трудным!

Все члены команды переглянулись и стали спешно разматывать тросы и веревки. Еще очень свежи были воспоминания о недавнем потоке грязи, сносившем на своем пути все, от кустов до огромных вековых деревьев. Ученые начали связывать свои концы тросов с соседями и уже через пять минут караван был готов отправляться в путь. Возглавляли цепочку два мощных охранника из Фествуда, два остальных – замыкали. Никки и Свена поставили в середине рядом с профессором Обернетти.

Первый же шаг вниз окончился провалом большого пласта глины. Охранник упал и покатился вниз. Остановился он лишь когда трос, соединявший его с товарищем, натянулся, как струна. Весь грязный, мужчина перевернулся на живот, достал из набедренного крепления телескопический стальной прут, резким движением руки раскрыл его и со всей силы воткнул в землю.

– Давай второй! – крикнул висевший внизу охранник, которого звали Гвилд, своему другу, и коллеге Тронку. Тронк поспешил достать прут и, осторожно положил его на глину острым концом вверх. Не хватало, чтоб еще прут, набрав скорости при скольжении, подпрыгнул на каком-нибудь бугорке и воткнулся в напарника! Гвилд кивком головы оценил заботливость друга, ловко поймал скользящий по глиняной горке прут, раскрыл его и воткнул радом со вторым.

Затем Гвилд достал запасной трос с карабинами и, обмотав между прутьями завязал его на крепкий двойной узел.

– Тронк, пошел! – скомандовал Гвилд.

Резко выдохнув, Тронк сгруппировался и покатился на спине по откосу, словно ребенок катится с горки зимой. Проезжая мимо товарища, Тронк перевернулся на живот, достал второй телескопический прут и резко воткнул его в сырую глину. Проехав еще несколько метров, второй охранник остановился. Тронк приподнялся на колени, покрепче вкрутил прут в землю и подергал железную палку.

– Нужен еще прут, – крикнул куда-то наверх Тронк, – одного недостаточно.

Наверху послышался шум, засуетились ученые и через пару минут еще два стальных телескопических прута привязанные веревкой спускались вниз. Тронк зафиксировал тросы на второй паре прутьев и дал команду спускаться третьему человеку из цепочки. Им оказался Довженко. Николай Николаевич лихо скатился вниз, затем трос натянулся и резко дернул врача, отчего тот чуть не «выплюнул собственный желудок» (именно так и сказал доктор после спуска). Тронк спустил доктору стальной прут и Довженко, в паре со своим собственным, установил аналогичную первым двум, удерживающую конструкцию. Следующим спустился Мартин, за ним Лукас. Когда настала очередь профессора Обернетти трос был уже натянут до самого низа оврага и надежно закреплен. Наверху, замыкавшие колонну двое оставшихся охранников закрепили второй конец троса, проверили надежность и оба подняли вверх большие пальцы правой руки, давая понять, что все остальные могут начинать спуск.

– «Шагалы» не смогут… – попыталась объяснить Никки, выглядывая из-за спины Свена, – лапы будут вязнуть. Их надо сложить! Девочка после нескольких неудачных попыток, все же смогла найти нужные алгоритмы и «железные ноги» ее «коня» сложились в некое подобие лыж с задранными к верху «стопами».

– Вот так!

– Умно придумано! – восхитился сообразительностью девочки профессор.

После усердных попыток у Силицио получилось как надо сложить лапы «шагалы» и он, регулируя скорость спуска лапкой карабина, заскользил по влажной глиняной горке. Следом скатился Свен, за ним Никки и все остальные.

Вечерний сумрак уже успел окутать древнее поселение своим теплым одеялом, когда была поставлена последняя палатка. Но нетерпеливый Обернетти в сопровождении Никки и Свена уже исследовал древние постройки. Большинство домишек не отличались друг от друга и были почти полностью погребены под толстым слоем глины, лишь крыши их робко торчали. Да кое-где из-под толщи выглядывали углы входных проемов.

– Предстоит немало работы! – счастливо вздыхая сказал профессор, – возможно, когда мы вычистим жилища от глины, сможем обнаружить и предметы быта, посуду, может даже одежду и украшения.

– А может и останки самих поселенцев! – с нескрываемым азартом воскликнул Свен.

– Вероятно, учитывая, что с поселением произошло то же самое, что чуть не произошло с нами!

Только Никки уже не интересовала древняя находка, все ее мысли занимала проблема леса. Она видела, как горят глаза Свена, как ему и профессору не терпится приоткрыть завесу древней тайны. Еще несколько дней назад, она точно так же горела желанием открытий. Но теперь все это поблекло, померкло в сравнении с фактом уничтожения леса. Жители Фествуда всегда были дружелюбными и приветливыми. Ни один из них не посмотрел косо на девочку как на мутанта-«горшочника». Наоборот, люди всегда были готовы помочь ей, рассказать что-нибудь интересное, ответить на все вопросы, подсказать, где искать ответы. И в то же самое время, эти милейшие лендарианцы так бездумно, так безжалостно уничтожали целую экосистему, единый организм, мудрый живой лес… Нужно что-то предпринять! Но что? Как прекратить то, что нельзя прекратить? Где же Сио? Она сейчас мне так нужна! Сио! Где ты? Ули!

Никки села на засохшую глину, закрыла глаз и стала звать Хранителя леса. Силицио Обернетти и Свен, казалось, совсем забыли про маленькую девочку и, как маленькие дети, пробравшиеся в заброшенный дом, со страхом и благоговеньем исследовали каждый метр древних развалин.

Летавший над глиняным оврагом орел спустился немного пониже. Птица чувствовала зов, но зов этот был необычным. Раньше такого он не ощущал. Зов шел не от Хранителя, но все же это был зов. Призыв. Кто-то или что-то призывало Сио.

Ханк, так звали этого орла, знал Сио. Ханк был Небесным Хранителем леса, а Хранители знают друг друга. Ханк спустился еще ниже. Конечно же не для того, чтобы разглядеть призывающего, нет! Орел прекрасно видел пришлых существ. Просто с такой большой высоты он не мог определить от кого именно исходит призыв. Понятно, что та маленькая акварианка не просто так отстала от группы и сидит с закрытыми глазами (да, Ханк мог разглядеть и это!). Но он не мог поверить, что кто-либо из пришлых, из чужих, мог призывать! Это казалось невозможным!

– «Назови себя, о, призывающий Хранителя!» – стандартной мыслеформой обратился Ханк к маленькой акварианке.

– «Я Никки», – ответила девочка – «я призываю Сио, Хранителя леса, мне нужна ее помощь!»

– «Как может помочь Хранитель пришлому? Да и должен ли?»

– «Я не знаю, что делать, лес… постой, кто ты? Назови себя!»

– «Я Ханк, Небесный Хранитель»

– «Тогда ты должен знать, что лес в опасности. Мне кажется… лес призывал меня… он рассказал мне о своей беде, о том, что люди…»

– «Убивают его!»

– «Да!» – глаза девочки наполнились слезами.

– «Так зачем ты призываешь хранителя Сио? Она сейчас слишком далеко, чтоб распознать твой зов. Сейчас многие призывают хранителей из-за людей.»

– «Я не знаю, что делать! Не знаю, как помочь, Сио должна… подсказать… не знаю… мне кажется, если она будет рядом, мы обязательно что-нибудь придумаем. Ханк!»

Вдруг лицо девочки изменилось стало хмурым и сосредоточенным, слезы мгновенно высохли.

– «Ханк, такова моя воля! Лети и передай Сио, что я призываю ее, немедленно!»

– «С какой это стати?» – возмутился парящий на высоте двух километров над девочкой орел.

– «Такова воля моя!» – громко крикнула Никки, открыла глаза и устремила свой взор в небо.

Тело Ханка словно парализовало, и он камнем полетел вниз. Маленькая девочка спокойно наблюдала, как едва заметная точка стремительно приближается к земле. Бедный орел, понимая, что не может пошевелить даже глазом, уже попрощался с лесом и приготовился умирать, как вдруг, всего в паре сотен метров от земли, снова обрел способность управлять своим телом и, резко расправив крылья, взмыл вверх, поднимаемый теплым потоком восходящего ветра.

Никки, пребывавшая в каком-то трансе, вдруг вышла из оцепенения, и, осознав, что только что, чуть не угробила Хранителя, закрыла лицо руками и разрыдалась. Девочка не понимала до конца, что же произошло. Ясно она видела лишь то, что каким-то образом смогла парализовать птицу, хотя и снять паралич ей удалось без особого труда. Это уже потом, анализируя произошедшее, маленькая Никки пришла к выводу, что в тот момент не испытывала ни жалости к Ханку, ни ненависти или злобы. Ни малейшего намека на раздражение или иные эмоции. Пустота. Внутри была пустота и воля! «Такова моя воля!».

Сейчас же девчушка громко рыдала, чем вызвала страх брата и профессора, которые уже неслись из темных глубин очередной развалины.

– Никки, что случилось! – кричал Свен, подбегая к сестре, – Ты ранена?

– Я прост… – всхлипывала девочка, – … испугалась!

– Все хорошо, милая! – Свен обнял сестру и поцеловал в голову, – я с тобой, все хорошо! Тебе нечего бояться!

Никки молчала. Она знала, чувствовала, что ей то уж точно нечего теперь бояться. А вот другим!.. Другим теперь нужно опасаться маленькой девочки, в которой течет кровь Властителей!

***

Потерявшая интерес к экспедиции, Никки все следующее утро не выходила из палатки. На вопросы Свена и остальных девочка отвечала, что неважно себя чувствует. «Ничего страшного, просто немного болит живот» – отвечала всем, кто интересовался самочувствием самой маленькой участницы экспедиции. Услышав подобный ответ, взрослые оставляли ее в покое, понимающе кивая головой. Всем известные подростковые преобразования в организме, довольно часто сопровождаются неприятными ощущениями как у девочек, так и у мальчиков. Поэтому доктор Довженко лишь ограничился измерением температуры да легкими прощупываниями живота. Убедившись в отсутствии признаков заболевания или отравления (все-таки они находились в джунглях!), Николай Николаевич присоединился к группе исследователей, оставив-таки Мартина за дежурного.

Зов пришел после обеда. Никки плотно покушала и легла вздремнуть в палатке, как вдруг «услышала» Сио. Сначала девочка подумала, что ей уже снится сон, но через мгновение уже стояла на улице у входа в палатку. Глаза ее горели жаждой встречи с Хранительницей и ее дочерью. Уловив эмоции девочки, Мартин встал со стульчика, стоявшего радом с временным бунгало Никки.

– Тебе уже полегчало? – с надеждой в голосе спросил парень, ему не терпелось присоединиться к группе ученых и лично посмотреть на те надписи, что оставили на стенах своих жилищ древние предки. По рассказам профессора Обернетти эта находка, пожалуй, самое важное открытие столетия!

– Да, Мартин, – словно понимая жгучее желание друга, ответила Никки, – ты можешь идти, за меня не беспокойся!

– Но Силицио…

– Иди, Мартин! Такова моя воля! – девочка снова ощутила холодную пустоту и волю внутри, но затем вспомнила, что эффект от проявления ею воли совершенно противоположен желанию обоих, поэтому снова, впустила эмоции внутрь и «отключила» обретенную внезапно способность.

Х-хорошо… – громко сглотнув, сказал Мартин, на мгновение почувствовавший себя ледышкой, не способной не то, чтобы пошевелиться, даже моргнуть! Но возникший ниоткуда страх, тут же растаял, едва пришло осознание близости великого! Древнего! И Мартин «засверкал пятками» в сторону древнего поселения.

Никки зашла в палатку, она уже знала, что ей нужно делать. Теперь она понимала для чего призвала Сио. Нет не для того, чтоб найти ответ. Не для этого. Цель призыва почувствовала и Сио, как и новую силу девочки с щупальцами вместо ног. Поэтому и пришла, повинуясь и готовая на все ради этой девочки. Ради леса.

Никки быстро написала записку карандашиком в своем походном журнале, затем вырвала страницу и положила сверху, поставив на записку коробочку с канцелярскими принадлежностями. Девочка знала, что Свен найдет записку. Что передаст ее Хаккету. Остальное ее не волновало. Никки вышла из палатки, не взяв с собой вообще ничего, и отправилась в лес.

***

– «Рада видеть тебя, Хранитель Сио!» – произнесла в голове Никки, стараясь сдержать крик радости и желание подбежать и обнять огромную черную кошку, до головы которой девятилетняя девочка даже не смогла бы дотянуться, – «Ули, рада тебя видеть!»

– «Рада тебя видеть!» – ответила кошка-мать.

Ули, которая еще плохо понимала особенности ментального мышления, предпочла прыгнуть на девочку и, повалив ее с щупалец, принялась тереться головой о щеку Никки. Девочка обняла кошку за шею и захихикала. Сио терпеливо ждала. «Дети есть дети» – слегка улыбнувшись, подумала пантера.

Вдоволь наигравшись Ули помогла девочке встать «на ноги».

– «Ты знаешь, зачем я призвала тебя, Хранитель! Но все равно скажу. Ты должна проводить меня. В страну Парящих. Единственный способ я вижу, чтоб остановить уничтожение леса»

– «Такова твоя воля!» – неожиданно ответил кошка. – «Я не совсем вижу, как это поможет лесу, но волю твою исполню. А если будет желание, то ты подумай об этом, и я увижу».

Никки начала думать. Она представляла Фествуд, с его бесконечными стройками и караванами бревен из джунглей. Уши Сио в этот момент прижались к голове, а пасть оскалилась, обнажая по две пары острых клыков с каждой стороны. Затем девочка мысленно перенеслась в джунгли и представила как она, Сио и Ули пробираются сквозь густые заросли. Причем Никки уже оседлала Хранителя и крепко вцепилась щупальцами в шею пантеры. Сио распрямила уши и улыбнулась. Потом в голове маленькой девочки возник образ белоснежных гор. Вот они втроем приходят в край Парящих и… Сио совсем не понимала те образы, что посылает ей девочка, но чувствовала, что это хорошие, добрые знаки.

– «Нужно всего лишь договориться с Парящими, чтоб они позволили подходить людям к скалам без страха. И брать камни. Большие камни, понимаешь, Сио?»

– «Для чего?»

Никки начала представлять, как огромные ионмашины откалывают глыбы камней от скал и погружают в грузовики. Те, в свою очередь отвозят камни в Фествуд, где из них вытесают кирпичи, подобные тем, что изготавливают на ее родной «резиновой планете». Девочка представила, как из камней выкладывают стены домов, заборы, мостят дороги и площади. Город в голове девочки постепенно превращается в красивый белокаменный мегаполис, в котором использование дерева сводится к минимуму. И вот уже дороги к джунглям поросли травой, на месте вырубленных «лысин» уже колышатся молоденькие деревца и кустики. Мелкие птицы уже успели свить здесь свои гнезда и кормят едва вылупившихся птенцов червячками да мухами.

Сио подошла к Никки и потерлась огромной головой о ее плечо.

– «Я вижу! Ты хорошо подумала! Но Парящие… Даже мы – Хранители боимся этих летающих… кошек…» – и тут Сио осенило! – «Я вижу! Я вижу твой замысел! Ты придешь к летающим кошкам вместе с двумя ходящими кошками! В знак мира! И сила твоя, что способна остановить даже буйвола, не позволит Парящим причинить тебе вред, пока ты будешь вещать им о нашем лесе, о его гибели!»

– «Да, так и будет. Правда я не уверена, что смогу воспользоваться… ну своей волей… распространить ее на многих, понимаешь?»

– «Понимаю. Я тебя чувствую. Мы с Ули поможем тебе. Будешь тренироваться на нас, пока будем в пути».

Никки шагнула вперед, но вдруг остановилась. Девочка обернулась назад. Сквозь плотную завесу джунглей едва виднелись палатки лагеря и острые углы каменных построек древнего города. Девочка подумала про Свена, Силицио и доктора Довженко. Мартин, Лукас… Гвилд и Тронк… Хаккет, ее любимый брат! Увидит ли она их снова. Может не стоит сейчас? Может нужно вернуться домой и обсудить все с братом. Нет! Хаккет точно не отпустит! А с ней пойти не сможет, ведь у него столько работы на ферме. Нет! надо сейчас! Девочка еще раз посмотрела на лагерь, на палатки, на крыши древних домов… Которые были построены из камня… Из Камня! Значит это все же возможно! Ведь эти древние где-то раздобыли камень! Ну как же? Разве это не могло прийти в голову кому-нибудь из Фествуда? Наверное могло, но страх перед Парящими заглушал любое желание даже на сто километров приближаться к горам. Интересно, а отсюда до гор далеко? Никки посмотрела наверх. Кроме зелени джунглей и лучей яркого Вилука, что продираются сквозь густые заросли, там наверху ничего не было видно, разве что кусочек голубого неба… В котором парит Ханк. Небесный Хранитель!