Текст книги "Лёгкое пёрышко. Как падающий снег"

Глава 13

– Бабушка, я запуталась.

Я обнаружила бабулю в ее любимом уголке нашего сада. Под стеной из красного кирпича, ограничивающей участок, среди шариков самшита, розмарина и белых роз стоял небольшой коричневый железный столик с двумя подходящими к нему стульями. Каждый раз, заканчивая работу в саду, бабушка приходила сюда. Перед ней лежали карты.

– Садись и рассказывай, – не глядя, сказала она.

Бабушка переворачивала карты одну за другой и что-то бормотала себе под нос. Мне это было знакомо с раннего детства, иногда складывалось впечатление, что интерпретаций так же много, как звезд на небе. Сейчас у нее был разложен кельтский крест. Для меня по-прежнему оставалось загадкой, как она могла давать ответы на разные вопросы, читая одни и те же карты. Но от попыток это разгадать я давно отказалась.

Бабушка собрала карты и повернулась ко мне.

– Что случилось?

– Я никак не могу во всем этом разобраться, – призналась я. – Не знаю, кому можно доверять, а кому – нет. Поведение Ларимар меняется, как флюгер на ветру, а Кассиан – ну, это же Кассиан.

– Спросим карты, – сказала она и протянула колоду, чтобы я ее перетасовала.

– Сосредоточься, – напомнила бабушка. – Задай вопрос, как тебе достичь цели.

Если бы я только знала, какой цели. Ну ладно. Как мне поступить правильно? Как мне узнать, кто из эльфов искренен со мной? Я мешала карты тщательно, потому что знала по опыту, как важно прикоснуться к каждой. Потом протянула колоду бабушке, и она положила верхнюю карту в центр стола.

– Это твоя отправная точка, – заговорила она. – Вторая карта поясняет, какие бессознательные силы оказывают на тебя влияние.

Эта карта легла слева от первой.

– Третья карта скажет, есть ли сдерживающее или усиливающее влияние извне. Четвертая карта подскажет тебе, где твои планы могут сорваться, а пятая – как ты можешь добиться успеха.

Наконец все карты лежали перед нами в виде большого креста.

Бабушка обвела их внимательным взглядом.

– Судя по первой карте, ты Императрица – это означает ответственность, плодовитость и природу. В тебе есть внутреннее богатство, необходимое для выполнения стоящей перед тобой задачи.

В этом я не была так уверена.

– Вторая карта – Мир, она символизирует твою внутреннюю позицию. Возможно, ты ее пока сама не осознаешь. Ты будешь развиваться и найдешь точку самореализации. Она означает, что в глубине души ты знаешь, что справишься со своей задачей.

Если это должно было меня успокоить, попытка не удалась, но, по крайней мере, хуже не стало. Я выдохнула. Пусть даже Скай не верила бабушкиным гаданиям, мне карты всегда дарили чувство поддержки.

– Сдерживают тебя твои чувства и твоя уязвимость. Двойка жезлов означает твою тоску по чувствам. Не позволяй сбивать себя с пути. Твое стремление любить не должно затуманивать взгляд на суть вещей. Задействуй свой разум.

Это понятно. Чувства, которые я начала испытывать к Кассиану, были ложными. Я не могла позволить им сбить меня с толку.

– Четвертая карта – это Дьявол.

Эта карта меня всегда пугала, хотя означать она могла очень многое.

– Эта карта предостерегает тебя, она действительно хорошая, – продолжала бабушка. – Остерегайся излишнего страха, подозрений и ревности. Не допускай, чтобы эти чувства контролировали тебя, иначе ты в них запутаешься и не достигнешь своей цели. К тому же ты должна научиться доверять. Выполнить свое задание в одиночку ты не сможешь. А теперь пятая карта. Семерка пентаклей – это терпение и внутренний взор. Доверяй себе. Не торопись. Найди для себя время, которое тебе необходимо. Обрати пристальное внимание на то, что творится вокруг, а затем принимай решение.

Бабушка сложила маленькие римские цифры, располагавшиеся на верхнем крае карт.

– Твой нумерологический расчет больше 21. Это еще один заключительный и особо важный совет Таро.

Бабуля быстро посчитала.

– Квинтэссенция – это тройка, Императрица. Это означает, что твой путь принесет плоды. Разберись с проблемой и заверши дело.

Я отвела глаза от карт.

– Ты считаешь, все будет хорошо?

Бабушка кивнула.

– Карты всегда говорят правду, моя дорогая, – она погладила меня по щеке. – Контролируй свои чувства и верь в свои силы, тогда тебя ждет успех.

– А как же Кассиан? Могу ли я ему доверять?

Бабушка покачала головой.

– А что подсказывает твое сердце?

– Если бы я знала точно.

– С этим ты разберешься. Будь настороже и не позволяй никому давить на тебя.

– Спасибо, бабуль. Сейчас я чувствую себя намного лучше.

– Значит, теперь ты можешь мне помочь, нужно уложить листья, которые я собрала, в компостер. Моим старым костям не нравятся постоянные наклоны. Не знаю, как долго я еще смогу поддерживать сад в хорошем состоянии.

Я рассмеялась.

– Как будто ты можешь хотя бы один день не ходить в сад и не подстригать, не дергать, не копать и не сажать.

Папа всегда говорил, что бабушка однажды упадет в саду замертво и тут же превратится в розу. Бабуля же хотела стать яблоней. Она любила свой сад больше всего на свете, и растения благодарили ее за эту любовь обилием цветов и фруктов.

– У тебя сегодня днем есть время? – спросил Фрейзер, протолкавшись к нам со Скай в очереди студентов, ожидающих открытия столовой.

– Смотря для чего.

– Я думал, мы могли бы вместе порепетировать. В прошлый раз было очень весело, – говоря это, он смотрел не столько на меня, сколько на Скай.

Я ухмыльнулась и взяла себе бутерброд с индейкой.

– У меня сегодня фортепьяно, – ответила Скай.

– Жаль. До скольки? – он не отставал.

– До пяти.

– Отлично. Тогда я заеду за тобой, и вместе поедем к Элизе.

Скай покачала головой.

– Так не пойдет, мне нужно заниматься.

– Заниматься? – Фрейзер посмотрел на нее так, будто она заговорила на латинском.

– Завтра у нас тест по математике, – напомнила ему Скай.

– Точно. Может, позанимаемся вместе?

Очередь продвинулась дальше, и Фрейзер втиснулся между мной и Скай.

– Нет, я не занимаюсь репетиторством. Попроси Финна.

– Уже пробовал. Я его не понимаю.

– Тогда со мной у тебя точно не получится. Я не очень терпелива.

– С тобой я бы прикладывал больше усилий, чем с Финном.

– Усилий в чем? – вырвалось у меня.

Фрейзер повернулся ко мне и усмехнулся.

– В тригонометрии, конечно. Этот предмет не понимает никто.

Скай расплатилась и теперь высматривала столик. Я была уверена, что она специально выбрала тот, где осталось только два свободных места. Фрейзер понял, что ему отказали, и вернулся к своим приятелям.

– Он же старается. Неужели нельзя чуть-чуть пойти ему навстречу?

– Нет.

– Не веди себя так!

– Так – это как? У тебя же к нему чувства. Так что тебе нужно радоваться, что я не флиртую с ним.

– Ну, просто… – пробормотала я.

– Что?

– Забудь. Мне кажется, он хорошо справляется с ролью Тристана. В пьесе вы отлично смотритесь вместе, – быстро добавила я. – Не нравится мне, что ты так капризничаешь.

– Я капризничаю?

– Еще как!

Скай схватила свои вещи, со скрипом задвинула стул и убежала, не убрав пустую бутылку из-под колы и бумагу от бутерброда.

Отлично. Я сложила мусор на поднос. И как это понимать?

– А что там у вас со Скай? – час назад ко мне внезапно нагрянул Фрейзер и теперь держал корзину, я складывала туда ежевику, которую собирала по указанию матери. Завтра она собиралась делать из нее джем.

– Не понимаю, о чем ты. Что там должно быть? – ответил Фрейзер с набитым ртом.

Я шлепнула по руке, которая тянулась за очередной порцией спелой ежевики.

– Так мы никогда не закончим.

– Но они такие вкусные.

– По тебе видно. У тебя уже губы бордовые. Выглядишь так, будто накрасился, – я захихикала.

– Мне идет?

– Еще как. Не отвлекайся.

– Я правда не знаю, что она имеет против меня. Скай мне нравится, – признался Фрейзер.

Я задумалась. Для меня это должно было оказаться ударом, но ничего подобного не случилось. Я так долго была без ума от Фрейзера и готова была сделать все что угодно, чтобы он меня заметил. И вот он терпеливо стоит рядом со мной, помогает сделать самую нудную работу на свете, но я ничего не чувствую. Все обернулось совсем не так, как я ожидала. Карты сказали мне, что я должна доверять своим чувствам.

– Ты влюблен в нее, не так ли?

– Она мне нравится, – повторил он. – Очень.

Теперь Фрейзер смущенно улыбнулся.

– Она совсем не похожа на тех девушек, которых я знаю.

– Она не смотрит на тебя влюбленными глазами, из-за этого ты ей и заинтересовался. Признай это!

– Возможно. Не знаю. Она никогда не обращала на меня внимания. Не то что ты.

Я почувствовала, как румянец начал покрывать мою шею.

– Тебя было трудно не заметить, – смущенно произнесла я.

– Большое спасибо. Именно так я чувствую себя со Скай.

Разумеется, эти слова предназначались не мне, но я великодушно решила закрыть на это глаза.

– Забавно, что вам не нужны те, кто легкодоступен, а те, кто нужен вам, недоступны, – размышляла я вслух.

– Как думаешь, мне до нее не дотянуться?

Я пожала плечами.

– В любом случае она крепкий орешек. До нашей репетиции на кладбище я бы сказала, что у тебя нет шансов.

– А теперь?

– Скажу так, пятьдесят на пятьдесят. Скай этому сопротивляется.

– Вселяешь в меня надежду.

– Если хочешь получить от меня еще один совет, прекращай целоваться с каждой девушкой, которая бежит к тебе на счет «три».

– Вы заметили?

– Чтобы это не заметить, нужно ослепнуть, – ответила я и подумала про Кассиана. Несмотря ни на что, я по нему скучала.

Фрейзер казался подавленным, хоть и немного.

– Я стараюсь.

– Даю подсказку: думай, что делаешь.

– А как у тебя с личной жизнью?

– О, – откликнулась я. – Ничего особенного. Мой принц застенчив.

– Можно спросить, кто это?

Я покачала головой.

– Ты его не знаешь.

И тут я даже не соврала.

Глава 14

– Как у тебя получается запомнить все и сразу? Это же несправедливо. Нам нужна целая вечность, чтобы запомнить текст.

Кассиан пожал плечами. Как обычно, жест был полон высокомерия, но, по крайней мере, он удержался от замечания о слабом интеллектуальном развитии людей.

– Ладно, идем дальше, – пробормотала я. У нас было не так уж много времени.

На репетицию Кассиан сегодня не явился, что привело к вспышке гнева Джейд. К тому же у двери меня ждал не он, а незнакомый стражник. Он привел меня в театр и ровно через час призвал вернуться обратно. Было ли это предвестником того, что Ларимар осуществит свою угрозу и запретит пьесу, если я не подчинюсь?

Когда мы вернулись к порталу, Кассиан сидел там на траве. Он отослал стражника прочь. Я хотела скрыть облегчение, накрывшее меня при нашей встрече, но едва ли мне это удалось. Мне совсем не хотелось чувствовать себя такой счастливой, потому что я сомневалась, можно ли ему доверять. Но мое предательское сердце имело свое мнение на этот счет.

– Я сегодня не смог прийти на репетицию, – извинился Кассиан неохотно. – Так что подумал, может, ты сможешь уделить мне немного времени сейчас.

– Ты мог попросить Опал.

– Ты правда этого хочешь?

– Нет, – смущенно ответила я и поспешила добавить. – В конце концов, это моя пьеса.

– Я так и думал.

Я села рядом с ним на траву и открыла текст пьесы на сцене, которую мы сегодня репетировали. Сначала он прочитал свой текст, потом повторил за мной. На следующем этапе я взяла на себя роль Изольды.

Изольда. Что будет с нами?

Тристан (подходит ближе к ней). Ваш брак положит конец сотне лет кровопролития. Марк был мне отцом, братом, другом. Я не могу так его обмануть. Его сердце будет разбито, когда он узнает о нас.

Изольда. А как же мое сердце? С тех пор, как ты меня отверг, от него остались лишь крошечные осколки. (Плачет и смотрит на него.) Как ты выносишь его прикосновения ко мне?

Тристан (прижимает ладонь к ее щеке). Каждый раз, когда я это вижу, мне становится все хуже.

Кассиан действительно осторожно приблизил ладонь к моей щеке. От этого прикосновения я замерла. Большой палец Кассиана коснулся моей скулы.

– У тебя очень мягкая кожа, – с удивлением отметил он.

– Это комплимент?

– Вероятно. Кожа у эльфийских девушек часто бывает сильно напудренной.

– Они используют слишком много средств.

Я вспомнила идеально накрашенное лицо Опал. А Кассиан даже не мог это увидеть – напрасный труд.

– И к скольким ты уже прикасался? – спросила я, одновременно желая откусить себе язык.

– Многим, – ответил он с колючей откровенностью. – Почему ты не красишься?

– Почему ты интересуешься?

– Для эльфиек это даже важнее, чем наряжаться.

– Думаю, у меня, как правило, есть другие дела.

Его пальцы блуждали по моей шее, слегка щекоча кожу.

– Не возражаешь, если я… – спросил он почти робко.

– Что?

– Я хотел бы знать, как ты выглядишь.

– Х-м-м.

В фильмах я часто наблюдала, как слепые составляют портрет своего собеседника. Я всегда считала это довольно интимным процессом.

– Лучше не стоит, если ты не возражаешь, – ответила я и в тот же момент была готова дать себе самой пощечину.

Кассиан обиженно отодвинулся от меня.

– Давай продолжим.

Я потратила много времени, чтобы найти нужный фрагмент. Мне было жарко и холодно одновременно. Почему я не дала ему разрешения? Я откашлялась.

Изольда. Подаришь ли ты мне последний поцелуй? После этого я запечатаю нашу любовь в своем сердце и стану для Марка покорной супругой. Не откажи мне в этом воспоминании. Я прошу тебя лишь раз.

Тристан (наклоняется к ней). В последний раз. (Он шепчет и целует ее.)

Я позволила убедить себя в необходимости этой сцены только после протеста Грейс и вставила ее недавно. Как теперь выяснилось, это было опрометчивое решение.

– Ты покажешь мне, как получается с поцелуями?

Я в смятении уставилась на Кассиана, опять порадовавшись, что он ничего не видит.

– Мы не можем, – пролепетала я.

– Почему нет? Мы хотим сыграть так, как ты написала, а эльфы не целуются.

– Ну, это ваша проблема. Как же вы тогда проявляете свою любовь?

– Поцелуй – это знак любви?

– В какой-то мере да.

– Вы целуете только того, кого любите? – спросил он еще раз.

– Как правило, да. Ладно, это необязательно, – добавила я.

– А ты с этим Фрейзером тоже репетируешь пьесу?

– Да, – медленно ответила я.

– И поцелуи тоже? – выпалил Кассиан.

– Это не твое дело, – отрезала я.

– Ты его любишь?

Мне пришлось на мгновение задуматься над ответом.

– Нет, – ответила я, нисколько не удивившись тому, как правдиво это прозвучало. Уже давно при виде Фрейзера у меня не начинали порхать бабочки в животе.

– Но ты бы его поцеловала?

– В конце концов, это часть пьесы. Но Изольду играю не я, а Грейс.

– Ага.

– Что «ага»?

– Ты солгала.

– Я не лгала.

– Ты сказала, что поцелуй – это знак любви. Но в театральной постановке ты бы поцеловала парня, которого не любишь.

– Это был бы лишь символический поцелуй. Только в рамках репетиции. Роль играет Грейс, а она обязательно воспользуется ситуацией.

– Тогда покажи мне.

– Нет.

– Нет? Почему нет?

– Я сама не знаю, как это делается.

– Чушь собачья, и ты это знаешь.

– Никакая не чушь. Я никогда по-настоящему не целовалась.

– Х-м-м. Тогда это должен быть твой первый раз?

– Вроде того.

– Тогда зачем ты вставила его в пьесу? Довольно хлопотно, если тебе интересно мое мнение.

– Не только поэтому, – мне было неловко из-за его мучительных вопросов. – Поцелуй шел лишь как дополнение.

– Давай оставим это. Я спрошу Опал.

– Почему Опал? Она знает, как люди целуются?

– Она прочитала несколько человеческих книг Софи. Все они были о любви, так что она наверняка знает ответ. Похоже, в ваших книгах часто упоминаются поцелуи.

– На это ты точно можешь рассчитывать.

– Что ж, раз ты не хочешь мне показывать, у меня не остается другого выбора, – улыбка Кассиана получилась кривой. Я не могла оторвать взгляд от его губ. Наверняка, они были мягкими и твердыми одновременно.

Я сглотнула.

– Просто делай то, что должен.

– Ты еще можешь передумать, – великодушно предложил Кассиан.

– Этого ты будешь долго ждать.

– Мы, эльфы, очень терпеливые. В конце концов, у нас есть время.

– Я должна идти.

– Пока нет.

– Почему?

– Ларимар собирается сегодня отправиться с тобой в Сент-Андрус. Она отправила меня предупредить тебя.

– Ее самый преданный слуга, – с обидой произнесла я. Я-то вообразила, что он ждал меня. С трудом сдерживая злые слезы, которые наполнили глаза, я вскочила.

Кассиан подошел ко мне ближе.

– Не нужно ее бояться.

– Я и не боюсь, – вызывающе ответила я.

– Ты готова.

– Не уверена. Я понятия не имею, чего ожидать.

– Ларимар всегда будет рядом с тобой.

– Как раз это меня и беспокоит. Ты не думаешь, что Рубин и Рэйвен ее узнают? Наверняка, они знают, что она может превращаться в голубя.

– Она не посмеет подойти так близко.

– Надеюсь, я его узнаю. Я не очень хорошо запоминаю лица.

– Он эльф. Просто ищи самого красивого парня.

– Наверняка, он замаскируется. Мне кажется, во время нашей встречи он понял, что я знаю, кто он такой.

– Он все равно будет красивее человека. Мы так всегда делаем.

Пальцем я ткнула ему в грудь.

– Фрейзер выглядит лучше, чем ты.

Кассиан схватил меня за руку.

– Признайся, что это ложь.

– Нет.

– Опал не обрадуется, если увидит вас, голубки, – голос Ларимар прервал наши дурачества.

Мы отпрянули друг от друга, будто пойманные за чем-то запретным, и Кассиан выпустил мою руку.

– Ай-яй-яй, – Ларимар встряхнула длинными распущенными волосами. Красивые воины, стоявшие по обе стороны от нее, неприязненно смотрели на меня. По крайней мере, мне так показалось.

– У Алриэля нет для тебя заданий, Кассиан? Ты должен был лишь предупредить Элизу, чтобы она дождалась меня здесь.

– Я думал, что могу еще тебе понадобиться, – ответил эльф.

– Тогда я бы тебя предупредила, – голос Ларимар был очень мягок. – Ты можешь идти.

Кассиан слегка наклонил голову и пошел прочь. Хоть он и не мог меня видеть, я заслужила небольшой прощальный жест с его стороны.

Я скрестила руки на груди и посмотрела на Ларимар.

– Теперь с тобой, Элиза. Мы же хотим как можно скорее забыть об этой маленькой проблеме, не так ли?

Я кивнула.

– Кассиан рожден для великих дел.

В переводе это, вероятно, означало, что он заслуживает лучшего.

– Именно так, – Ларимар оглядела меня. – Тебя не так уж сложно понять, как кажется на первый взгляд.

– Большое спасибо.

– Не стоит благодарности. Дверь откроется прямо в Сент-Андрусе, недалеко от набережной и дома, где живет Рубин. Тебе нужно наладить с ним контакт и заставить вернуть шар. Ты должна убедить их с Рэйвен, что возвращение шара важно не только для эльфов, но и для Софи. Рубину она нравится, впрочем, как и Рэйвен. Они быстро поймут, что ты имеешь в виду.

– Я должна позвонить в дверь и сказать: «Добрый день, вам привет от Ларимар. Она хочет вернуть свой шар»?

– Это же не вызовет у тебя особых трудностей?

– По крайней мере, не похоже на то.

– Скорее всего, Рубин не отдаст тебе шар сразу. Но, как я уже говорила, у тебя есть неделя, чтобы его убедить. Важно, чтобы ты держала меня в курсе. Я хочу знать, что он говорит.

Ларимар прижала ладонь к моему виску, и я почувствовала, как в голове заколыхался белый туман. Я в испуге уставилась на нее.

– Мы же не хотим, чтобы Рэйвен смогла прочитать твои мысли? Теперь твой образ действий будет полностью зависеть от ситуации.

– А как же Рубин? – спросила я удивленно.

– Он не умеет читать мысли, – призналась Ларимар.

Потеряв дар речи, я не отводила от нее глаз.

Она не дала мне времени обдумать эту информацию. Появилась дверь, и я прошла через нее, слыша хлопанье ее крыльев у левого уха.

Как и было обещано, я стояла на набережной. Если кто-нибудь из прогуливающихся здесь туристов и заметил, что я появилась из ниоткуда, никак не подал виду. Только маленький мальчик, стоявший рядом, изумленно смотрел на меня. Приложив палец к губам, я подмигнула ему, а он ухмыльнулся и понимающе кивнул.

Море билось о скалу, на которой возвышались руины замка. Несмотря на затянутое облаками небо, люди стекались туда. Я перешла улицу и последовала за Ларимар. В обличье голубя она летела по узким улочкам к дому, где, очевидно, жили Рэйвен и Рубин. Голова у меня была будто ватная, я не представляла, что должна им сказать. Должна существовать причина, по которой Рубин забрал этот волшебный предмет с собой. Если бы я его знала, может, знала бы, что делать. С другой стороны – какое мне дело? У меня было четкое задание: позаботиться, чтобы Софи могла остаться у эльфов. Мы дошли до невысокого двухэтажного дома, и Ларимар опустилась на крышу напротив и требовательно кивнула. Я подняла руку, чтобы постучать, когда дверь распахнулась, и тень пронеслась мимо меня. Я узнала его в ту же секунду.

– Рубин. Подожди.

Девушка, которая сопровождала его в школе, вышла за дверь, крича ему вслед, но Рубин ни разу не оглянулся.

– Вот черт, – пробормотала она и лишь потом заметила меня.

– Привет, – поздоровалась эльфийка. – Я тебя знаю. Ты на днях была в школе. Рубин непременно хотел взглянуть на театральный класс. Ты пришла к нам?

Я кивнула. Должно быть, это Рэйвен, хотя я могла лишь подозревать, что под ее волосами прячутся заостренные уши. Возможно ли, чтобы люди не замечали эти уши? Странная идея. Как эльфы это делают?

Она скрестила руки на груди и прислонилась к косяку.

– Соскучилась по Рубину?

– Он выглядел очень рассерженным, – возможно, это не так уж и плохо, что она решила, будто мы с Рубином знакомы. Может, снежный шар находился где-то здесь, и я могла бы забрать его с собой. Ведь он не принадлежал Рубину, парень его украл. И получается, я могла бы точно так же украсть его обратно?

– Могу я подождать его в доме? Или ты считаешь, он не вернется так быстро?

– Наверное, он скоро успокоится. Ты знаешь, он немного вспыльчив.

– Хорошо, спасибо за подсказку, – я прошла за Рэйвен на кухню.

– Садись. Я заварю нам чай, а ты расскажешь, как познакомилась с Рубином. Все-таки он здесь не так уж давно.

Теперь нужно импровизировать и надеяться, что ничего не раскроется.

– Я вас недавно видела в школе, а вчера встретила его на пляже. Рубин рассказал, где живет, и я решила спросить, не захочет ли он сегодня опять сходить на пляж.

Обернувшись, Рэйвен окинула меня изумленным взглядом.

– Прогулка по пляжу? По такой погоде? Тебе, наверное, сильно досталось.

– Ну да. Но он был очень внимателен, – пролепетала я, чувствуя себя очень глупо. Я бы предпочла играть в открытую – с другой стороны, если Рэйвен виновна в исчезновении королевы, нужно с ней быть осторожнее. Мой взгляд блуждал по комнате, но снежного шара нигде не оказалось.

– Я хотела собрать устриц.

Брови Рэйвен взлетели еще выше.

– На суп. В основном их ищут в такую погоду, – пояснила я, даже не солгав на этот раз. Прошлой ночью был довольно сильный шторм. Каждый ребенок, выросший на побережье, знал, что это лучшее время для сбора устриц. Эльфам такая логика была незнакома.

– Ну, мне вообще-то все равно, – Рэйвен налила кипяток в две чашки и вернулась к столу. – А как тебя зовут?

– Элиза, я учусь в Сент-Леонардс, – сказала я, хотя Рэйвен могла бы понять это из моих предыдущих слов. – А ты? Как зовут тебя? Ты сестра Рубина?

Она покачала головой.

– Меня зовут Рэйвен, и нет, я ему не сестра, скорее кузина. Рубин у нас в гостях. Я живу здесь со своим парнем Питером, мы вместе изучаем историю.

Имя Питер определенно не эльфийское. Интересно, парень в курсе, что живет вместе с двумя эльфами?

– А Рубин, он не учится?

– А он тебе разве не рассказывал?

– Что?

Рэйвен отпила чай.

– Его на время освободили от занятий. Твою школу мы раньше только видели, – добавила она уклончиво.

– Можно воспользоваться вашим туалетом?

В фильмах люди всегда использовали эту возможность, чтобы проскользнуть в комнату подозреваемого, может, и у меня получится. После этого я уйду. До возвращения Рубина и краха моей легенды. Зачем я вообще сказала, что мы знакомы? Теперь стало еще труднее придумать толковую историю.

Я открыла кран и вымыла руки. Потом нажала на смыв и прислушалась к происходящему за дверью. Шагов не было слышно, я надеялась, что Рэйвен осталась на кухне. Кто знает, что она сделала бы со мной, если бы застукала. Надо было спросить Кассиана.

С бешено колотящимся сердцем я вышла из ванной. Кухня располагалась справа. Вдоль стены шла лестница на второй этаж. Рядом с ванной была еще одна закрытая дверь. На цыпочках прокравшись к ней, я нажала на ручку. К сожалению, за ней оказалась гостиная. Я огляделась, но и тут снежного шара не было видно. Я осторожно подошла к лестнице. Рискну ли я подняться наверх? Если Рэйвен меня застукает, у меня нет никакой отговорки. Едва ли я смогу сказать, что не нашла обратную дорогу на кухню.

Я поставила ногу на нижнюю ступеньку, и в этот момент открылась входная дверь. Я застыла на месте. Пути к отступлению больше не было. Вместо светлой шевелюры Рубина я, к своему облегчению, увидела темные пряди. Рэйвен вышла из кухни, вытирая руки.

– Питер, ты уже вернулся? Как дела у Бри и Итана? – она обняла парня, и у меня появилось время, чтобы спуститься с лестницы и снова встать у двери ванной.

Я надеялась, что никто из них не заметил, что я стояла на ступеньках.

Питер поцеловал Рэйвен и заметил меня.

– У нас гости?

– Это Элиза. Подруга Рубина.

– А он не теряет времени даром, – Питер с улыбкой подошел ко мне и протянул руку. – Я Питер.

– Привет, – смущенно поздоровалась я. – Я лучше пойду, зайду в другой раз.

– Мы скажем Рубину, что ты приходила.

– Прошу, не надо, – попросила я. – Наверное, это была не самая удачная идея.

Я нервно потерла руки.

– Как пожелаешь.

– Я уверена, что мы еще встретимся в городе. Он задержится здесь?

– На пару недель точно, – ответила Рэйвен.

– Не хочу, чтобы он посчитал меня навязчивой, – пояснила я.

– Я все понимаю, – сказала эльфийка с улыбкой.

На самом деле, она показалась мне довольно милой, совсем не похожей на того, кто спровоцировал переворот. Может быть, Ларимар ошиблась. А может, это я слишком легковерная.

– Мы могила. Верно, Питер?

– Разве когда-то было иначе?

– Спасибо.

Я закрыла за собой дверь и, выдохнув с облегчением, прислонилась к ней. Ноги дрожали, как желе. Неужели я нагородила столько лжи? Только оно того не стоило. Я не продвинулась вперед ни на шаг. Карьеру шпионки мне явно не построить.