Текст книги "Лёгкое пёрышко. Как падающий снег"

– Ладно, – я встала. – Кассиан всегда тащит меня сюда, так что, может, будет хоть какое-то разнообразие.

– На это ты можешь рассчитывать. Пойдем выпьем. Идем, Кассиан, – Джейд потащила брата наверх.

– Хорошо, я пойду с вами. Все равно вы не оставите меня в покое.

Джейд поставила передо мной напиток. Я подозрительно рассматривала узкий бокал с пенистым соком.

– Что это такое? – я поднесла бокал к губам.

– Эльфийское вино, – пояснил Кассиан.

Я отпрянула.

– Что, простите?

– Оно очень вкусное. Не нужно пить его слишком много, но стаканчик поможет тебе расслабиться.

– Что-то я не уверена, – произнесла я и поставила бокал на стол.

– Сначала попробуй.

Я послушно взяла бокал и сделала глоток. Вкус был божественный. Я начала пить большими глотками, но Кассиан отобрал у меня бокал.

– Вино лучше смаковать маленькими глотками, иначе эффект окажется слишком сильным.

– Я ничего не чувствую, только понимаю, что хочу еще больше.

– В этом напитке что-то есть, но, как я уже говорил, лучше ограничиться одним бокалом.

– Если ты так считаешь, – я выудила из небольшой тарелки нечто, отдаленно напоминающее орехи, и начала грызть. Они были солеными на вкус и казались вполне безопасными. Да и Кассиан ничуть не возражал.

– Итак, Элиза, ты должна рассказать нам все об этой пьесе. На что нам нужно обратить внимание? Какие сцены твои любимые? С каких мы начнем репетировать? Как ты представляешь себе актеров? А декорации?

От ее вопросов и эльфийского вина гудела голова, тем не менее я постаралась как можно лучше ответить на ее вопросы.

– Достаточно, – сказал Кассиан спустя некоторое время. – Думаю, пора вернуть Элизу домой. Мне еще нужно зайти к Ларимар.

Джейд, конечно, скривилась, но возражать не стала и обняла меня на прощание.

– Будет супер, – прошептала она мне на ухо и умчалась с пьесой под мышкой.

– Джейд! – закричала я вслед. Но она либо не хотела, либо не могла меня услышать.

Когда мы подошли к опушке, портала нигде не было видно. За все это время Кассиан не соизволил сказать мне ни слова, но я обратила внимание, что сегодня он выбрал более длинную дорогу, чтобы вернуть меня.

– Еще что-нибудь? – демонстративно поинтересовалась я. Я была рассержена, хотя сама не могла понять причину. В нем меня бесило абсолютно все.

– Сейчас я тебе покажу, как закрыть свой разум. Мне надоело постоянно наблюдать, как ты думаешь об этом человеческом щенке.

– Неужели? Ты же смотришь только на Опал, – вырвалось у меня.

Ой.

– Прости.

– Я не смотрю.

– Еще как смотришь!

– Она очень мила со мной, к тому же она удивительно красива.

– Этого ты знать не можешь, а мила она исключительно с тобой, со всеми остальными чудовищна.

Как может у человека сложиться такое ложное впечатление о ком-то, кто совершенно очевидно глуп!

– Во-первых, я довольно хорошо помню, как прекрасна Опал, а во-вторых, ты ее совсем не знаешь.

– А ты знаешь?

– Да, – его рот скривился в надменной усмешке. – Я чуть не предположил, что ты ревнуешь.

– Ха. Определенно нет.

– Опал красивее тебя?

– На этот вопрос ты едва ли дождешься ответа.

– Вообще-то ты уже ответила.

– Она очень красива, – неохотно призналась я. – Но давай вернемся к вопросу экранирования.

Этот разговор определенно пошел не в том направлении. Я и ревность! Что себе вообразил этот парень?

– По сути это как задернуть занавес перед своими мыслями.

Я с сомнением смотрела на него.

– И как это получается?

– Ты должна в это поверить и попытаться увидеть этот занавес перед своим внутренним взором. После того, как немного потренируешься, это получается очень легко. У нас дети этому в школе учатся. Однажды он сам по себе останется опущенным, если только ты не захочешь, чтобы кто-то прочел твои мысли.

Я никак не могла представить, как это должно сработать, но попробовать стоило.

– Ладно, хуже все равно не будет.

– Закрой глаза! Теперь подумай о том, что хочешь скрыть от остальных, а затем медленно задергивай занавес.

Я вспомнила Фрейзера, как мы вдвоем прислонились к надгробной плите и читали текст. Как мы смеялись вместе.

– Теперь занавес, – зарычал Кассиан.

Кусок материи развевался на границе моих мыслей. Я вздрогнула. Откуда он вообще взялся? Я потянулась к нему напряженными пальцами. Должно быть, я выглядела глупо, размахивая руками в воздухе. К счастью, Кассиан удержался от смеха, однако это определенно его повеселило. Я ему еще покажу! Я вцепилась крепче и очень медленно потянула. И почувствовала, как ткань натянулась. Я тащила, но в результате воображаемая ткань только порвалась. Мои мысли по-прежнему лежали открытыми перед Кассианом. Я распахнула глаза.

– У меня никогда не получится.

– Совсем неплохо для начала.

– Это была похвала?

– Нет.

– Я так и подумала.

– Будь поосторожнее с этим Фрейзером.

– Почему? Он забавный и симпатичный.

– Он тебя использует и бегает за каждой юбкой.

– Ты его не знаешь.

– Ну а ты?

– Этоглупо. Я уж было подумала, что ты ревнуешь.

– Ха. Да он мне и в подметки не годится, – Кассиан спрыгнул и начал расхаживать передо мной туда-сюда. – Еще раз! И думай теперь о чем-то другом. О том, что тебя волнует не так сильно, как этот парень.

Я задумалась. Моя мать не подходит. Из-за нее я волнуюсь ничуть не меньше. О чем я могу подумать? В голове было пусто. Может, экзамен по английскому? О боже, мне же еще к нему готовиться. Я совершенно забыла об этом.

– Так не пойдет. Ты для меня как открытая книга.

– Прости, но все, о чем я думаю, меня беспокоит. И это нормально. Если я думаю об отце, я скучаю по нему. Я злюсь на своего брата Финна, потому что Грейс он любит больше, чем меня. Я боюсь за бабушку, потому что она старенькая, а моя мать, что ж, о ней я вообще не хочу думать.

– Похоже, у тебя очень запутанная жизнь.

– Нечего надо мной смеяться. Она и правда запутанная.

– Я не смеюсь над тобой, – ответил он. – Давай попробуем по-другому.

Кассиан опустился передо мной на корточки.

– Дай мне руки.

Я смущенно взглянула на него и протянула руку. Теплые пальцы сомкнулись вокруг моих, и я отчетливо почувствовала легкое покалывание, поднимающееся по моим рукам. Темные глаза Кассиана серьезно смотрели на меня. Конечно, это было не всерьез, но мне показалось, что он мог заглянуть в мои самые тайные мысли. Я присмотрелась к нему. Кожа его щек в свете заходящего солнца казалась гладкой и золотистой. Если бы он не держал мои руки, я не устояла бы перед желанием прикоснуться к нему. А что чувствовал он? Губы Кассиана слегка дрожали. При этой мысли хватка его рук стала крепче.

– Сосредоточься, – потребовал он. – Кроме этого тебе ничего не нужно делать. Предоставь это мне.

Его голос был хриплым.

Я не могла оторвать от него взгляд. Как получилось, что эти глаза с золотистыми крапинками меня не видят?

– Я вижу тебя, Элиза. Больше, чем тебе бы хотелось, – прошептал он. – Сейчас не пугайся.

А потом, не знаю, как он это сделал, Кассиан осторожно вытянул тончайшую переливающуюся ткань. Будто она лежала сложенной с внутренней стороны моего лба.

– Чувствуешь?

– Да, – ответила я, едва шевеля губами. Я боялась, что малейшее колебание порвет ткань.

– Сейчас я ее отпущу. Как думаешь, сможешь ее удержать?

– Понятия не имею.

– Ты должна в это поверить. Закрой глаза, так будет легче.

Ткань заколыхалась у меня в голове, будто на нее налетел порыв ветра. Я судорожно пыталась удержать ее, но казалось, будто она скользит в моих руках. Ткань была слишком гладкой. Хотя я старалась сосредоточиться только на ней, почувствовала, как Кассиан отпустил мои руки. Я не хотела, чтобы он отпускал меня, но эльф отошел в сторону. И в тот момент, когда я опустила руки на колени, почувствовала, как ткань упала на пол.

Чувствуя свое бессилие, я открыла глаза.

– Думаю, тебе не нужно было меня отпускать.

– Если это будет необходимо, я не отпущу, – ответил Кассиан так тихо, что на мгновение мне показалось, что я придумала его ответ.

Я легла на траву и уставилась на облака, проплывавшие над нами. Я знала, что мне пора возвращаться, но мне так этого не хотелось.

Я почувствовала, как Кассиан лег рядом со мной. Мы оба молчали. Впервые мы с ним не ругались, и это было прекрасно.

– Могу я кое-что спросить? – поинтересовалась я.

– Х-м-м.

– Ты же не всегда был слеп. Что произошло?

– Эльфы не рождаются с недостатками. Я был ранен на войне, которую мы вели год назад, и наши целители не смогли мне помочь.

– Мне очень жаль.

– Не стоит. В принципе, сейчас я вижу гораздо больше. Порой даже больше, чем мне бы хотелось.

– Что это значит?

– Я слепой, но не невидимка. Некоторые люди, кажется, не видят разницы.

– А эта война как-то связана с историей про Эмму-Рэйвен-Элизьен?

– Хм-м.

– Ты так и не рассказал мне, что именно произошло.

Кассиан встал.

– Я должен вернуться, – произнес он извиняющимся тоном. – Меня зовет Ларимар. Поговорим в другой раз.

Глава 11

Скай толкнула меня.

– Видишь того парня? Это был бы идеальный Ромео.

Я обернулась и остолбенела. В дверях, ведущих в кабинет театрального искусства, стоял эльф. Я отчетливо видела заостренные уши, выглядывающие из-под светлых волос. Я удивилась, что шепчущиеся девушки, которые смотрели на него, как на вкуснейшие сливки, их не заметили.

– Ты видишь уши? – спросила я Скай. – Это эльф.

– Чушь какая, – ответила она. – Ты теперь повсюду их видишь? Ты же мне говорила, что без шара они не могут попасть в мир людей. Так откуда ему взяться, и что вообще он делает в нашей школе?

– Ты абсолютно права, и этому может быть только одно объяснение.

– Какое? – Скай вернулась к чтению.

– Должно быть, это Рубин. Это же очевидно.

В этот момент парень поднял голову и посмотрел мне в глаза.

Он как раз сделал шаг в мою сторону, когда к нему присоединилась девушка. Под ее взъерошенной короткой шевелюрой я тоже без проблем заметила заостренные уши. Внимание всех присутствующих парней было приковано к ней. Виной тому были не ее заостренные уши, а обворожительная внешность и довольно откровенная одежда. Фрейзер протолкнулся мимо девушки в кабинет. Его восхищенный взгляд заметили все. На Рэйвен – я предположила, что это была она, – были обтягивающие штаны и топ, край которого проходил прямо под грудью и открывал на всеобщее обозрение ее плоский живот. Тренируйся я хоть каждый день, все равно не добилась бы такой фигуры. Несправедливо, что эльфам достается такая возмутительно красивая внешность.

Эти двое обменялись несколькими словами, потом взглянули на меня и исчезли. Я должна рассказать Кассиану, что нашла Рубина, точнее, он – меня. Вот только что эта парочка делала в моей школе?

– Роскошный все-таки экземпляр, – заявил Фрейзер, усаживаясь рядом с нами.

Скай окинула его полным ярости взглядом.

– Еще бы тебе не понравилось, Вайльдгуз.

Фрейзер рассмеялся и широким жестом обвел комнату.

– Здесь она понравилась каждому, Скай. И можешь спорить на что угодно, но, если бы ты не была такой недотрогой и надела такой топ, все парни были бы у твоих ног.

Скай покраснела от злости.

– Долго же тебе придется этого ждать, – она оправила джемпер, надетый поверх школьной белой блузки, и прошипела: – Вали отсюда.

Фрейзер ухмыльнулся и пошел на сцену.

– Что за легкомысленный индюк. Зачем я вообще с ним связалась? – спросила возмущенно подруга.

– Он хотел тебя спровоцировать, Скай, – я улыбнулась. – И ему это прекрасно удалось.

– Я не недотрога, – заявила она, скрестив руки на груди.

– Конечно нет, – успокоила я ее. – И Фрейзер это тоже знает.

– Меня это не волнует. И вообще мне все равно, что он там обо мне думает.

– Ясно.

Мисс Питерс вышла на сцену и захлопала в ладоши.

– Давайте начинать! Фрейзер, Грейс, на сцену. Репетируем первую сцену, Скай поможет вам с текстом.

В наших постановках моя подруга выступала в роли суфлера, и я затруднялась подсчитать, сколько раз она спасала наши постановки.

Скай поднялась на сцену, на ее лице было написано раздражение, и на Фрейзера она смотрела как на пустое место. Он ухмыльнулся, а мне пришла в голову мысль, что он специально дразнил ее. Затаив дыхание, я ждала, поможет ли ему эта стратегия пробить ледяной панцирь. Честно говоря, я слабо в это верила. У Скай были принципы.

– Репетируем первую сцену, в которой Тристан должен бежать из Ирландии. Это создаст нужный настрой.

Тут я была не согласна с мисс Питерс, потому что сцена была довольно волнительной. В конце концов, они оба не знали, смогут ли еще увидеться вновь.

Но не успела я возразить, как Грейс уже бросилась на свое место. Я мрачно оглядела ее. Я видела в Изольде скромную девушку, и настоящая Изольда никогда бы не смотрела на Тристана так вызывающе, как она.

Изольда. Король знает, что здесь прячется ирландец. Он обыскивает побережье. Ты должен идти.

Тристан. Я не уйду без тебя.

Изольда. Будь благоразумен. Я не могу отправиться вместе с тобой. Но ты, ты должен спасти свою жизнь. Я не вынесу, если он тебя найдет. Ты поплатишься за это жизнью, король не знает жалости.

Тристан. Я не в силах бросить тебя. Прошу, не вынуждай меня.

Изольда. Я всегда хотела знать, есть ли нечто большее, чем та жизнь, что я веду. Ты показал мне, что это так, и я никогда этого не забуду. Но у нас не может быть будущего. Не в этом мире.

Тристан. Скажи мне хотя бы свое имя, чтобы я мог грезить о тебе темными ночами, что ждут меня впереди.

Изольда. Мое имя ничего не значит, а теперь ступай, пока они не явились сюда.

Сцена подошла к концу, и мисс Питерс взглянула на обоих актеров неодобрительно.

– Вы знаете текст, но не могу сказать, что мне нравится ваша игра. Она недостаточно яркая. Они безумно любят друг друга и вынуждены расстаться. Навсегда. Они понимают, что их шансы встретиться вновь практически равны нулю. Зритель должен это почувствовать.

Пришлось с ней согласиться. Им обоим не хватало той магии, что делала эту историю особенной.

– Фрейзер должен больше стараться, – заявила Грейс. – Тристан потерял голову от любви к Изольде и не хочет ее отпускать. А Фрейзер стоит, как палка, и даже ни разу не прикоснулся ко мне. И вообще, разве они не целуются перед расставанием?

– В фильме они целуются постоянно, – добавила Скай. – Но у нас поцелуй есть только в финальной сцене. Ты все равно не останешься обделенной, вообще-то Тристан все время касается Изольды, и это есть в тексте. Мы решили, что это поможет усилить напряжение.

– Это глупо и совершенно оторвано от реальности, – откликнулась Грейс.

Я знала, что она так сильно хотела заполучить эту роль только по этой причине. Еще когда говорила с Финном.

– Во времена Изольды девушки не бросались на шею первому встречному. Это исключительно голливудское преувеличение.

Мисс Питерс одобрительно кивнула.

– В американской экранизации «Гордости и предубеждения» Элизабет Беннет и мистер Дарси вообще не целуются, и именно это удерживает зрителя. Мы тоже хотели это здесь опробовать, но не надо себя заставлять, – добавила я.

– Детский сад. Мы должны сделать по-другому, – Грейс требовательно взглянула на мисс Питерс.

Та задумчиво покачала головой.

– Возможно, Грейс права, и один или два дополнительных поцелуя – не такая уж плохая идея. В конце концов, они не такие профессионалы, как Кира Найтли и Мэттью Макфэдиен. Они могут играть совершенно иначе, чтобы каждый зритель почувствовал, о чем идет речь.

– Об этом я и говорю, – восторжествовала Грейс.

– Я тебе покажу, что ее можно сыграть и без поцелуя, – Скай вскочила и решительно встала в центр сцены.

Фрейзер в недоумении уставился на нее, я тоже от удивления открыла рот. Скай всегда утверждала, что не умеет играть. Но, очевидно, ее желание продемонстрировать что-то Грейс оказалось сильнее страха.

– Ты уверена? – услышала я шепот Фрейзера.

Я подошла к краю сцены после того, как Грейс в негодовании бросилась прочь и села на стул. Она бросала на парочку на сцене разъяренные взгляды.

– Хватит болтать, давай-ка начнем.

– Ты не хотела, чтобы это было по-другому, – от такой улыбки Фрейзера еще две недели назад я бы растаяла, но сейчас она вызвала у меня лишь усмешку.

Моя подруга потянула его к пещере, которую мы выстроили на сцене. Там скрывался Тристан, пока Изольда за ним ухаживала. Скай опустилась на колени.

– Давай, присядь, – попросила она Фрейзера и взяла его за руку.

Изольда. Король знает, что здесь прячется ирландец. Он обыскивает побережье. Ты должен идти.

Фрейзер подошел ближе к Скай и положил руку ей на голову.

Тристан. Я не уйду без тебя. Я не брошу тебя. Пойдем со мной.

Мне не понравилось, что он изменил текст, но сказанное соответствовало тому страстному взгляду, которым он одарил свою партнершу.

Скай встала и повела Фрейзера за собой. Она встала так близко к нему, что смотрела на парня снизу вверх. Когда она заговорила, голос дрожал. Интересно, как Скай это делала. Она покачала головой.

Изольда. Будь благоразумен. Я не могу отправиться вместе с тобой. Но ты, ты должен спасти свою жизнь. Я не вынесу, если он тебя найдет. Ты поплатишься за это жизнью, король не знает жалости.

Фрейзер прижался лбом к ее лбу, и Скай закрыла глаза.

Тристан. Я не в силах бросить тебя. Прошу, не вынуждай меня. Как мне жить без тебя?

Фрейзер сделал это снова. Последнего предложения не было в тексте, но оно сработало. В зале воцарилась такая тишина, что, казалось, будет слышно, если упадет булавка. Сердце билось у меня в горле. Мне не терпелось узнать, какое решение примет Изольда. Она действительно могла уйти с ним. Скай попыталась высвободиться из объятий Фрейзера, но он притянул ее к себе и склонил голову. Все выглядело так, что он ее сейчас поцелует.

Тристан. Прошу тебя в последний раз.

Изольда. Я всегда хотела знать, есть ли нечто большее, чем та жизнь, что я веду. Ты показал мне, что это так, и я никогда этого не забуду. Но у нас не может быть будущего. Не в этом мире.

Тристан. Скажи мне хотя бы свое имя, чтобы я мог грезить о тебе темными ночами, что ждут меня впереди.

Изольда. Мое имя ничего не значит, а теперь ступай, пока они не явились сюда.

Скай оттолкнула его, отступила на шаг и убежала со сцены. Фрейзер проводил ее взглядом, потом сделал пару шагов к лодке, которая должна была увезти его от Изольды.

Мисс Питерс начала с восторгом аплодировать, и все в зале присоединились к ней. Все кроме Грейс, которая сидела в углу с кислым выражением лица.

– Именно так я себе ее и представляла! – закричала мисс Питерс.

Скай вернулась на сцену. Она смущенно смотрела на нас.

– Это восхитительно, Скай. Я даже не подозревала, какой в тебе скрывается талант. Ты видела, Грейс? Теперь понимаешь, что я имела в виду? Эту сцену нужно играть как можно ярче. Речь о первой любви, которой грозит крах.

Грейс кивнула.

– Изольду должна играть Скай, раз она так хорошо справляется, – ответила она, надувшись.

– А ты хочешь, Скай? – спросила мисс Питерс.

Моя подруга покачала головой.

– Ни в коем случае. Я лишь хотела показать Грейс, как мы с Элизой представляли себе эту пьесу. Грейс может оставить роль себе, я ее не хочу.

Я взглянула на Фрейзера, который выглядел как побитая собака. Мне почти стало его жаль.

– Хорошо. Я не могу тебя заставить, но вы с Фрейзером были бы замечательной парой.

– Я тоже так думаю, – поддержала я учительницу, заслужив испепеляющий взгляд Скай и благодарный – Фрейзера.

Я подняла руки в извиняющемся жесте.

– Просто мнение.

В этот момент прозвенел звонок, и занятие закончилось. Скай спрыгнула со сцены, схватила свою сумку и выбежала в коридор.

Грейс подошла ко мне.

– Разве это не ты была влюблена во Фрейзера?

Я промолчала, но Грейс не прекратила плеваться ядом.

– Думаю, тебе стоит попрощаться со своей лучшей подружкой. Она уведет парня у тебя из-под носа.

– Что если мне все равно? – спросила я, с удивлением понимая, что сказала правду.

Грейс рассмеялась.

– Не делай из меня дурочку, Элиза. Ты же почти год не могла глаз от него отвести, а эта сцена оставила тебя равнодушной? Скай запала на него, а он – на нее. Фрейзер наконец-то смог подцепить девушку, которая не кидается ему на шею. То, что Скай так жеманится, его лишь подстегнет, и она это понимает.

С этими словами Грейс бросилась прочь, и я должна была признать, что она права. То, что делали Скай и Фрейзер на сцене, было не просто игрой. Что-то происходило. Единственный вопрос, знала ли об этом Скай? Из-за этого она вечно говорила Фрейзеру гадости? Потому что не хотела быть рядом с таким парнем, как он? Или, зная, что я в него влюблена, понимала, что нравится ему больше, чем следовало? Нам нужно было поговорить.

«Поговори со мной, Скай», – набрала я сообщение. После репетиции Скай больше не появилась ни на одном уроке. Очевидно, она прогуливала, но я не могла припомнить, когда такое случалось.

«Не будь такой. Вы потрясающе сыграли с Фрейзером на сцене. Грейс была вне себя». Вообще-то мне хотелось написать гораздо больше, но я не знала, как сформулировать вопрос. Ты влюблена во Фрейзера? Что-то не то. Возможно, она ответит мне «да». Я нажала «Отправить» и пошла на кухню помогать матери.

– Явилась наконец-то, – поприветствовала она меня. – Я тебя уже полчаса жду. Помой, пожалуйста, тарелки, они почти закончились. Сегодня какой-то сумасшедший дом.

Бабушка сидела за кухонным столом и читала газету.

– Ребенок должен немного отдохнуть после школы, – упрекнула она мать.

– Мне тоже не давали отдыхать. Вместо этого я, приходя из школы, вечно дергала сорняки, – откликнулась мать.

– Работа на свежем воздухе оздоравливает. Тебе это пошло на пользу. Ты была слишком бледненькой, потому что вечно сидела, уткнувшись носом в книжки.

– Я ненавидела копаться в земле.

– Тогда ты понимаешь, что я чувствую, – вставила я.

Мать покачала головой.

– Вечно вы двое строите против меня козни, – она схватила кофейник и вышла из кухни.

Я со вздохом повернулась к горе тарелок и пустила в раковину горячую воду.

– Не могу представить, что мама была молодой.

– Еще как была, причем такой же упертой, как и ты, – раздался голос бабули из-за газеты.

– Я не упертая, просто хочу больше свободного времени для себя.

– У тебя впереди время всей жизни, если можно так выразиться.

– Ты это говоришь, только чтобы меня утешить. Я тебе одно скажу: после школы я уеду. Поеду в Эдинбургский университет. Ни за какие коврижки не останусь в Сент-Андрусе.

– Скажу тебе, как было у твоей матери. Она тоже не могла дождаться, и, когда появился твой отец, ничто не могло ее удержать. Она считала этот городок и все, что здесь есть, ужасно скучным.

– Почему же она вернулась?

– Потому что знала, что детям нужно место, где они смогут пустить корни, но ты поймешь это, лишь когда у тебя самой появятся дети.

– Я бы предпочла иметь крылья, а не корни.

Бабушка встала и взяла полотенце, чтобы вытирать посуду.

– Они растут сами по себе, моя дорогая. Для этого тебе не нужны ни мать, ни отец, лишь добрая толика храбрости.

– Но, если она не дает мне летать, храбрость мне ни к чему.

– О, она позволяет тебе летать. Просто ты этого не замечаешь, потому что полностью поглощена собой, но для твоего возраста это нормально. Ты не смотришь по сторонам и постоянно пытаешься лбом разбить стену. Это ужасно утомительно, но это пройдет. Однажды ты проснешься и поймешь, что ты среди людей, которые тебя любят.

– Если ты так считаешь. Но я уже сейчас знаю, что у меня есть ты, – я чмокнула бабушку в щеку и только потом заметила мать, прислонившуюся к дверному косяку.

– Мне ты тоже раньше рассказывала про корни, но поняла я это, только когда появились Элиза с Финном, – сказала она бабуле. – Мне очень жаль, что я так нагружаю тебя, Элиза. Но порой я настолько глубоко ухожу в свои мысли, что забываю, каково это быть молодой.

– Все в порядке, – уступила я. – Иногда помыть посуду не трагедия вселенского масштаба. Я все сделаю.

– Я тебе это компенсирую, обещаю.

– Тогда я напомню, – улыбнулась я.

– Все было не так уж плохо? – спросила бабушка, когда мама вышла из кухни.

Я покачала головой и ополоснула последнюю тарелку.

– Мне нужно вернуться к эльфам, – сказала я. – Сегодня в школе я видела Рубина и Рэйвен. Во всяком случае, думаю, это были они.

– Что они там делали? – спросила бабушка недоуменно.

– Именно это мне и нужно узнать.

– Тогда иди. Я доделаю оставшиеся дела.