Текст книги "Продавец проклятых книг"

Глава 60

Уберто шел рядом с графом Додико, пытаясь угадать, кто этот человек и чего от него хочет. Мальчика все еще лихорадило. В других обстоятельствах Уберто любовался бы внушительным видом и изяществом одежды графа – признаками высокого происхождения. Но сейчас молча страдал от сомнений, не уверенный, что поступает правильно. К тому же он был сердит на своих товарищей, которые решили забрать одну из четырех частей книги без него.

Граф остановился у задней стены церкви.

– Вот церковь Святого Лаврентия, – сказал он. – Ты уверен, что Игнасио из Толедо направился сюда?

– Да, – ответил Уберто, вспомнив, как решил вместе с торговцем загадку об ангеле Кобабеле. Несмотря на всю серьезность положения, он сказал графу только где может находиться Игнасио, но не объяснил почему. Уберто был совершенно не склонен доверять этому незнакомому человеку и рассказывать ему о книге.

– Ты в этом уверен? Дело идет о его жизни!

Мальчик кивнул, в душе колебаясь между тревогой за Игнасио и подозрениями по поводу графа.

– Тогда войдем в церковь, но не через главный вход, а через задний. Так будет разумней. Иди за мной.

Держась на почтительном расстоянии от графа Додико, Уберто вошел вместе с ним в спящую церковь.

* * *

Если бы он вошел туда через главный вход, встретился бы с Гийомом, который молча сидел на крыльце. Как француз ни устал, ему не удавалось расслабиться. У него было предчувствие, что что-то пойдет не так. Поэтому он то и дело вставал, хмурился и начинал ходить вперед и назад, пиная ногами камни мостовой. Игнасио задерживался.

Вдруг он услышал за спиной стук конских копыт. Кто-то скакал сюда рысью.

И раньше, чем он успел повернуться на звук, с дальнего конца улицы его окликнул угрожающий голос:

– Гийом из Безье!

Всадник мчался к нему уже галопом. На нем была черная одежда и маска, похожая на коготь ворона. Это, несомненно, был один из тех четверых, которые преследовали их до церкви Гроба Господня в Торрес-дель-Рио. Посланец Святой Фемы!

Всадник и не думал остановиться. Наоборот, пришпорил своего скакуна. А потом взмахнул усеянной гвоздями дубиной, которую снял с передней луки седла.

Думать было некогда. Гийом прыгнул на середину улицы, выхватил из ножен скимитар и встал в оборонительную позицию.

Пока француз готовился к бою, к церкви Святого Лаврентия подошли еще два человека в масках. Они медленно обошли ее вокруг и вышли из-за угла к правой стороне фасада как раз вовремя, чтобы присутствовать при схватке.

Их собрат был на коне и потому имел подавляющее преимущество. Пеший француз не сможет долго защищаться, хотя он и умелый воин. Славник повернулся к своему товарищу и с усмешкой сказал:

– Его песенка спета.

Сколько раз он видел, как пешие бойцы падали мертвыми в таком бою! Он предпочел бы сам прикончить Гийома, к которому у него накопилось много счетов. Но приказ Доминуса был ясен.

– Что будем делать теперь? – спросил его товарищ. – Займемся торговцем из Толедо?

– Нет, – ответил чех. – Нам приказано следить за путями отхода и никому не позволить выйти из церкви.

Глава 61

Фигура Игнасио, освещенная огнем пары свечей из подсвечника, казалась среди темноты глиняной статуей. Торговец пригнулся к полу перед надписью и точно перечерчивал символы на покрытую воском табличку. У него не было времени на то, чтобы вникать в смысл. Это он сделает позже, в менее опасном месте.

Закончив работу, он решил запутать следы, вынул из стены кирпичи с символами и поставил их в другом порядке. Теперь надпись, что бы она ни означала, искажена. И если Доминус ее отыщет, уж точно не сумеет правильно прочесть.

Игнасио встал и приготовился уйти из башни. Но тут его внимание привлекли необычные звуки, долетевшие с улицы. Он подошел к одному из сводчатых окон, которые окружали площадку, и взглянул вниз. От ужаса кровь застыла у него в жилах.

На улице шел бой: два воина рубились один с другим. Один Гийом, а второй – всадник в черном. Их оружие, сталкиваясь, звенело перед фасадом церкви Святого Лаврентия, и эхо этих ударов разносилось внутри, среди колонн и под сводами потолка.

Святая Фема! Ужас сдавил ему грудь.

Стараясь не обращать внимания на свой страх, Игнасио положил свою восковую тетрадь в сумку и побежал вниз по лестнице, придумывая по пути, как помочь другу.

Но он не успел добраться до нижнего этажа, его бег прервали две черные тени и загородили путь.

А в это время дубина упорно била по скимитару, который Гийом, защищаясь, держал над своей головой. Мощные удары обрушивались на француза так часто и с такой силой, что у него не было времени для отвлекающих движений.

Но вдруг, в тот момент, когда человек в маске птицы наносил очередной удар, француз сумел отклониться вбок. Раздался свист воздуха, который разорвала в своем напрасном падении дубина. Всадник, которого промах застал врасплох, потерял равновесие и наклонился влево в своем седле. Гийом воспользовался этим, схватил его за руку и рванул к себе, чтобы сбросить с коня.

Противник крепко держался на своем коне, пытался подняться на цыпочки на стременах и шевелил левой рукой, пытаясь освободиться. Но француз продолжал висеть в воздухе, вцепившись в своего врага, и не давал ему передышки. Наконец конь встал на дыбы и сбросил с себя обоих.

Гийом оказался на земле, а противник свалился ему на спину. Это был высокий и широкий в кости человек, и, если бы на нем были доспехи, он своей тяжестью проломил бы Гийому грудь. Француз толчком локтя сбросил его с себя, встал на колени и отдышался, а потом быстро поднял скимитар, который выскользнул у него из руки во время падения.

Через мгновение нападавший тоже поднялся. Теперь его маска была испачкана пылью. Он стал приближаться к Гийому с угрожающим видом, однако он растерялся, не зная, что делать дальше. Снова садиться на коня? На это ушло бы слишком много времени, и ему снова пришлось бы рисковать. Воин Святой Фемы несколько раз крутанул в руке дубину, выкрикнул боевой клич и бросился на Гийома.

Гийом ответил на его бросок быстро, как рысь, – взял саблю в обе руки, взмахнул ей, потом сделал большой шаг вперед и очертил клинком полумесяц вокруг себя. Дамасская сталь вздрогнула, и клинок врезался в лицо врага.

Маска разорвалась, обнажив обезображенное кровью лицо. Потом тело врага рухнуло на землю, подняв при этом облачко пыли.

Француз неподвижно стоял над трупом. Он чувствовал дрожь в висках, так сильно стучала в них кровь, взволнованная боем. В первый раз за долгое время он дал волю своей ярости, и мысль об этом вызывала у него жестокое наслаждение. Но тут он внезапно вспомнил о друге, который остался внутри церкви.

– Игнасио! – крикнул Гийом, надеясь, что с испанцем не случилось ничего плохого, и бросился бежать к входу в церковь, однако две крепкие руки тут же схватили его за плечи и прижали к передней стене.

Глава 62

Различив в темноте фигуры двух людей, Игнасио оробел и сделал шаг назад. Один из двоих был крепко сложен, другой – более хрупкий.

Кто может осмелиться войти в этот ночной час в такое место? Это могли сделать только посланцы Святой Фемы, чтобы убить Игнасио. Сначала Гийома, потом его.

Он вытянул вперед руку с подсвечником.

Огонь свечей осветил обоих. На первом была одежда крестоносца. Лицо гладкое и чистое. Может быть, он старше, чем казался. Раньше Игнасио никогда его не видел.

Уже готовый бежать, торговец перевел взгляд на второго человека. Этот, кажется, почти мальчик. И тут у Игнасио закружилась голова: он увидел лицо мальчика.

– Уберто! Что ты здесь делаешь? – с волнением спросил он, покачивая в руке канделябр. – И кто этот человек с тобой?

Огоньки свечей дрожали, и от этого тени на стенах как будто плясали.

Мальчик попытался что-то пробормотать, но не мог подобрать правильные слова. Тогда стоявший рядом с ним человек заговорил сам:

– Возможно, будет лучше, если я сам все вам объясню. Я знал, что вы находитесь в опасности, и попросил помощи у этого молодого человека, чтобы найти вас. Я здесь для того, чтобы вас защитить.

– Защитить меня? – Торговец наморщил лоб и стал внимательно рассматривать незнакомца. Чтобы заслужить доверие Игнасио, недостаточно было носить одежду крестоносца. – Могу ли я узнать, кто вы и кто вас прислал? – спросил он.

– Я граф Додико, – ответил незнакомец. – Я пытался присоединиться к вам с тех пор, как вы прошли мимо Тулузы. Но сделать это было нелегко: вы передвигаетесь очень быстро. Меня послал Вивьен де Нарбон, чтобы вас защищать.

– Того, что вы говорите, не может быть, – заявил Игнасио и стал нащупывать под рубахой свой нож. – Отпустите мальчика!

– Выслушайте меня! – настаивал Додико, продолжая держать Уберто за плечо. – Я знаю о вашем поручении, знаю про «Утер Венторум».

– Это делает вас больше похожим на врага, чем на друга! – бросил в ответ Игнасио.

– Вы не понимаете. Я много лет помогал отцу Вивьену скрываться от Святой Фемы. Это я передавал его письма графу Энрико Скало в Венеции.

– А почему? – спросил торговец, скрывая, как ошеломлен этим признанием. Раз этот человек знает даже про Скало, возможно, его слова – правда. Если бы новый знакомый был посланцем Святой Фемы, он непременно взял Уберто в заложники, чтобы получить принадлежащую Игнасио часть книги.

– Сейчас не время для объяснений, здесь мы в опасности, – ответил Додико.

Игнасио не мог противоречить ему, только подошел к Уберто и сказал:

– Иди следом за мной.

Сципион Лазарус тайком вошел в церковь Святого Лаврентия. Дождавшись, пока Игнасио из Толедо поднимется на башню, монах пошел за ним, желая знать, что происходит. Чтобы не быть обнаруженным, Сципион не стал подниматься на самый верх. Ему достаточно было знать, что торговец наверху и раскрывает тайну ангела Кобабеля.

Теперь его план почти осуществился, и он не может допустить в нем никаких сбоев. Он должен следить за тем, чтобы все шло как надо. Сейчас главная пешка в его игре – Игнасио из Толедо.

Обдумывая в темноте свои хитроумные замыслы, Сципион Лазарус вдруг заметил нечто, чего не мог предвидеть, в церковь вошли два человека. Он едва успел спрятаться за занавесками исповедальни. Если бы они его заметили, случилась бы беда. Сципион уверен, что Додико догадывается, кто он такой. Увидев его снова в таких обстоятельствах, граф вспомнил бы его и сорвал с него маску. А это не должно произойти. Во всяком случае – пока не должно.

Эти двое искали Игнасио и даже громко звали его по имени, но не получили ответа. Тогда они поднялись на башню.

Снова оставшись один, Сципион Лазарус вышел из исповедальни и поспешил уйти подальше от опасного места, но при этом не терял из виду переход, в который только что вошли Уберто и граф Додико.

В событиях наметился неожиданный поворот.

Трое большими шагами спустились по лестнице с башни. Игнасио уже дошел до главных дверей церкви Святого Лаврентия, но тут граф Додико схватил его за руку и остановил.

– Отпустите меня! – потребовал торговец и вырвался от него. – Там перед дверью мой друг. Я должен ему помочь.

– Помогать ему поздно, нам остается только бежать, – сказал аристократ и добавил, переведя взгляд на Уберто: – Вы не подумали о безопасности мальчика?

Лицо Уберто вытянулось от тревоги.

– Если Гийом в опасности, мы не можем его бросить!

– Я не стану сражаться против Святой Фемы! – заявил граф и остановился в нескольких шагах от входа. – Пытаться остановить Зорких – чистое безумие. Ваш друг обречен, смиритесь с этим. Он уже мертв так же, как Энрико Скало!

– Граф Скало умер? – воскликнул Игнасио, с трудом в это веря.

– Ваш покровитель был казнен Святой Фемой сразу после того, как вы уехали из Венеции. – Додико взглянул торговцу прямо в глаза. – Вы должны набраться решимости, мастер Игнасио. Бежим, пока мы еще можем это сделать. Я знаю запасной выход.

В это время лежавший на земле Гийом вскочил. В нем еще не улеглось волнение боя. Падая, он сильно ушиб себе спину, но, кажется, ничего не сломал. Перед собой он увидел двух воинов в масках. Они собирались напасть на него.

Скимитар упал так далеко, что Гийом никак не мог до него добраться. Оставалось одно – сражаться джамбией, арабским кривым кинжалом. Он быстро вынул его из ножен и вонзил в бедро тому из нападающих, кто стоял ближе. Это был крепко сложенный мужчина в маске, похожей на голову совы. Француз с силой нажал на рукоять, повернул лезвие в ране и услышал, как его враг завопил от боли, словно умирающий, и выкрикнул в небо целый залп ругательств. Гийом вынул из раны кинжал и попытался нанести новый удар в горло, но второй воин схватил его и швырнул в пыль. Однако Гийом проворно вскочил и снова был готов к защите.

Враг, раненный в ногу, выбыл из строя – сидел на земле, согнувшись, и зажимал рану обеими руками. Но второй противник был высокий и массивный, настоящий великан в белой безликой маске.

Великан вынул из ножен свой меч и начал наносить удары ужасной силы. Они рассекали воздух все ближе и ближе к Гийому. Руки силача были толщиной со ствол дерева. Казалось, что бы ни стояло у него на пути, он все сможет разнести в клочья.

Гийом попятился перед ним. Против такого меча невозможно устоять с одним кинжалом в руках. И кроме того, он узнал великана. Это был убийца Готуса Рубера.

Похоже, французу пришел конец. Но вдруг ночную тишину разорвал громкий крик. Он звучал все ближе. Оба противника перестали сражаться и оглянулись вокруг, выясняя, откуда шум. Оказалось, что кричат в спальном корпусе при церкви и в соседних зданиях.

Должно быть, шум сражения разбудил спавших там людей и заставил их выйти на улицу. И действительно, очень скоро на улице собралась целая толпа духовных лиц и простолюдинов.

Люди горячо и тревожно, перебивая друг друга, заговорили по-испански:

– Что случилось?! Разбойники! Грабители! Помоги нам, Боже! Зовите стражу!

Славник застыл на месте. Его грудь дрожала от гнева. Убить француза или бежать? Где Доминус, почему не скажет ему, что делать? Он решил, что попытается убить Гийома как можно быстрее, и неуверенно поднял меч, но вдруг боль пронзила его затылок. Кто-то сзади ударил его палкой.

Чех покачнулся, на мгновение удар его оглушил. Но он тут же пришел в себя и попытался довести до конца свой собственный удар. Француз по-прежнему стоял перед ним на открытом месте. Ошибиться было невозможно.

«Почему он перестал защищаться?» – мелькнуло в уме у Славника. Но этому вопросу суждено было остаться без ответа, на чеха обрушился сзади второй удар по голове, потом третий по спине, потом еще один, и он упал на землю, как оглушенный бык. Позади него стоял Игнасио, потрясавший своим посохом, как боевой палицей. Дальше граф Додико удерживал на месте второго воина, раненного в ногу, приставив острие меча к его груди.

Торговец подошел к Гийому и взял его за руку.

– Идем, друг. – Звук его голоса успокаивал и ободрял. – Мы уходим.

Расталкивая плечами толпу, все четверо прошли сквозь нее и поспешили покинуть место сражения.

Глава 63

Ночной воздух был необычно холодным.

Четыре беглеца были далеко от церкви Святого Лаврентия на окраине Сахагуна, на границе голой равнины. Уберто начинал выздоравливать, он еще чувствовал усталость, но жара больше не было.

Они кружили по спящему предместью среди ветхих домов, вокруг которых пучками росла трава. В какой-то момент торговец догнал графа Додико, который шел впереди него, схватил аристократа за плечи, прижал к стене и приставил ему нож к горлу.

– Вы с ума сошли? – возмутился граф. – Это так вы меня благодарите?

Игнасио, видимо, было почти все равно, что его поступок может иметь серьезные последствия.

– Будьте уверены, сударь, что я не уберу это лезвие от вашего горла, пока вы не объясните мне подробно, кто вы и что связывает вас с Вивьеном де Нарбоном.

Уберто был изумлен поведением торговца. Увидев, что с человеком, который помог ему и его друзьям, так плохо обращаются, он хотел заступиться за графа, но Гийом догадался об этом и удержал его.

Граф попытался вырваться, но торговец оказался сильнее и решительнее, чем он предполагал. Игнасио без колебаний подавил его сопротивление и впился в него тяжелым, как камень, взглядом, ожидая ответа.

Додико опустил перед ним глаза и решил заговорить.

– Я вам не лгал, – сказал он. – Я здесь по просьбе отца Вивьена.

Торговец взглянул на него недоверчиво и спросил:

– А как вы познакомились с ним?

– Я был членом Святой Фемы, – признался граф и замолчал. Однако давивший на горло нож заставил его продолжать. – Да, я был одним из них когда-то. Больше пятнадцати лет назад они поручили мне пойти по следам Вивьена де Нарбона и добыть книгу «Утер Венторум».

При этих словах торговец вздрогнул. Додико это заметил, и на его губах мелькнула вкрадчивая улыбка.

– Почему вы так смотрите на меня, мастер Игнасио? Или вы этого не знали? Не знали, что Вивьен уже владел этой книгой, когда вы начали вести дела с архиепископом Кельнским?

Торговец раскрыл глаза от изумления. Он вдруг понял, что его жизнь была сломана из-за событий, о которых он ничего не знал. Все эти годы Святая Фема считала, что он владеет тайной этой книги, и поэтому преследовала его. Но он тогда ничего не знал об этой тайне. Почему Вивьен ничего ему не сказал, когда заставил так рисковать собой?

Его мысли вернулись на пятнадцать лет назад, в тот день, когда он вместе с Вивьеном шел к курии архиепископа Кельнского. Это была вторая половина сумрачного дня в конце октября. Они получили аудиенцию у архиепископа Адольфа и предложили ему купить ларец с костями и пеплом – останками магов, которые разыскали на берегах Дуная близ Черного моря. Восточная легенда утверждала, что они были собраны на вершине горы Нуд, где находится земной рай. На эту гору будто бы удалились двенадцать мудрецов-магов и предавались там созерцанию до своей смерти.

Архиепископ осмотрел эти останки, заинтересовался ими и был не прочь их приобрести. Хотя Кельнский собор обладал другими реликвиями магов, ему хорошо было бы обеспечить исключительное право на поклонение им, так как оно приносило большой доход. Архиепископ пообещал оплатить покупку на следующий день и попрощался с друзьями.

Сейчас торговец вспомнил одну подробность того дня, которую упускал из виду все эти годы. Когда они вышли из курии, архиепископ приказал позвать Вивьена назад и имел с ним короткий разговор, а Игнасио ждал друга перед курией. Вернувшись, Вивьен объяснил, что Адольф спросил у него несколько дополнительных подробностей об истории предлагаемых реликвий. Но теперь, глядя в покрытое потом лицо графа Додико, Игнасио стал подозревать, что в той комнате произошло совсем другое. Должно быть, Вивьен говорил с Адольфом про «Утер Венторум». И упомянул про связь этой книги с могуществом магов! Конечно, так и было, потому что как раз в ту ночь они в первый раз столкнулись с посланцами Святой Фемы.

– Не будете ли вы так добры убрать нож от моего горла? Я буду говорить и без него, – буркнул граф, прерывая его размышления.

Торговец исполнил его просьбу, но ум его был поглощен новыми сведениями.

– Вот так лучше! – сказал аристократ, потирая себе горло. – Слушайте меня внимательно, мастер Игнасио. Святая Фема начала преследовать вас потому, что Вивьен тогда завладел книгой «Утер Венторум» и вас считали ее вторым совладельцем. В этом нет сомнений. Первоначально Вивьен хотел продать ее архиепископу Адольфу. Но когда Святая Фема узнала о его планах, он захотел оставить книгу себе. Остальное вы знаете.

– Да, и, к сожалению, знаю хорошо, – ответил Игнасио, пряча нож под рубаху. К нему уже вернулось его обычное холодное спокойствие. – До сегодняшнего дня я жил в изгнании из-за книги, о существовании которой даже не знал. Уверяю вас, я впервые услышал название «Утер Венторум» всего два месяца назад. Но в вашем рассказа мне кое-что неясно. Судя по тому, что я смог узнать, архиепископ Кельнский – Великий Магистр Святой Фемы. Зачем же ему было отдавать приказ преследовать меня и Вивьена, если ему уже предложили эту книгу?

Граф Додико едва не лишился чувств от изумления.

– Настоящее имя Великого Магистра известно лишь немногим, – сказал он.

– За эти годы я не только убегал, я еще и вел свое расследование, – сказал Игнасио. – Но вы не ответили на мой вопрос. Почему Святая Фема преследовала нас, несмотря на то что книга уже была предложена ее Великому Магистру?

– Всё не так просто, как вы думаете, – ответил Додико. – За последние десятилетия внутри Святой Фемы одно за другим происходили столкновения, которые раскололи ее на множество партий и ослабили. Хотя архиепископ Кельнский и считается Великим Магистром, у него не хватает власти, чтобы заставить членов Фемы подчиняться ему. Все соперничающие партии отлично знают, что он слаб, и выдвинули претендентов, которые борются за его титул и верховную власть.

– Полагаю, один из претендентов – Доминус, – заметил торговец.

– Да, Доминус – один из первых в этом списке, – подтвердил граф. – Как видите, мастер Игнасио, вы и Вивьен впутались в скверное дело.

– Начинаю понимать. Если один из вольных графов сумеет стать хозяином книги «Утер Венторум», у него будет власть, которая позволит ему подчинить все партии и провозгласить себя новым Великим Магистром. Он приобретет такое могущество, что в его руках будет политическое равновесие Священной Римской империи и всего остального мира. Он сможет даже влиять на римскую курию.

– Вы ухватили самую суть. С помощью этой книги можно достичь абсолютной мудрости. Она позволяет управлять любым предметом или явлением и любым человеком.

– А каково ваше участие в этих событиях, граф? – вдруг вмешался в разговор Гийом. – Может быть, тайный суд поручил вам преследовать Вивьена де Нарбона?

Додико сделал вид, что не услышал его. Он явно был недоволен вмешательством француза.

– Ответьте на вопрос моего друга! – потребовал Игнасио. – Разве вы не сказали мне, что стали предателем?

– Да, это так, – признался граф. – Я предал Зорких в ту минуту, когда познакомился с Вивьеном. Он рассказал мне, что такое «Утер Венторум» и почему эта книга должна быть скрыта от людей. Как вы догадались, она дала бы тайному суду такую огромную власть, что естественное равновесие истории было бы нарушено. Мир попал бы под власть безжалостного тирана. Вивьен объяснил мне это и внушил, что несчастье надо предотвратить. Поэтому я решил предать тех, кто меня послал, и помогать ему.

– Если чувства Вивьена столь благородны, почему он пытался продать книгу сначала архиепископу Кельнскому, а позже графу Энрико Скало? Это разве не противоречило его принципам? – спросил Игнасио, следя за каждым движением Додико, чтобы уловить в них признаки обмана.

– Первый случай был ошибкой, в то время Вивьен лишь недавно приобрел «Утер Венторум» и думал лишь о том, как сбыть ее с рук. Он увидел в архиепископе Адольфе возможного покупателя, но, как вы знаете, эта попытка не удалась. А случай со Скало – хитрость. Я полагаю, через него Вивьен хотел разыскать вас.

– Полагаете? Значит, вы не уверены в том, что говорите?

– Вивьен – скрытный человек. Он никогда не раскрывает полностью свои замыслы. Но в одном я уверен: он не смог бы продать книгу графу Скало, даже если бы хотел. В это время она уже была разделена на части и спрятана в Испании.

– А зачем он ее разделил и спрятал?

– Для того чтобы Святая Фема, если поймает его, осталась бы ни с чем, – ответил Додико таким тоном, словно собирался сообщить что-то важное. – Сейчас настало время собрать и эти части и соединить их. Не вы один идете по следам этой книги. Посланцы Доминуса тоже ищут ее и точно знают, в каких местах спрятаны ее части.

– Если то, что вы говорите, правда, вы очень мужественный человек, – заявил торговец. – Пойти против Святой Фемы – не пустяк.

– Извините, что вмешиваюсь, – вступил в разговор молчавший до сих пор Уберто. – Где сейчас находится Вивьен де Нарбон?

Игнасио застыл на месте от изумления, сообразив, что, увлекшись разговором, забыл задать самый очевидный вопрос.

– Он ждет вас в четвертой точке маршрута, – искренне ответил Додико. – И мы должны как можно скорей встретиться с ним.

Значит, граф намерен присоединиться к трем путешественникам. Игнасио был не в восторге от такого спутника, но вместе с ним будет легче при необходимости защищаться от врагов.

– Пока что Зоркие вне игры. Сегодня ночью они на нас больше не нападут, – сказал торговец. – Так что разойдемся по домам, а завтра, как только рассветет, уедем отсюда. Я полагаю, вы, граф, конечно, знаете, где вы можете присоединиться к нам во время отъезда.

– Я знаю, где вы живете. Сегодня ночью будьте начеку, – посоветовал ему его новый знатный спутник.

– Разумеется, буду.

Додико поклонился на прощание и ушел.