Текст книги "Продавец проклятых книг"

Глава 37

Пробыв в пути еще десять дней после остановки в Ниме, Игнасио и его спутники остановились на вершине небольшого холма рядом с Тулузой и неожиданно увидели перед городом осаждавшее Тулузу войско крестоносцев.

Пока они шли сюда, торговец узнал от нескольких встретившихся им по пути паломников, что еретическая непокорная Тулуза восстала против власти церкви, королевской семьи и в первую очередь графа Симона де Монфора. Жители Тулузы защищали автономию своего города. Их поддерживали провансальские ополченцы графа Раймунда Тренкавеля, недавно победившие врагов возле города Бокера.

Было ясно: осада затянется надолго, хотя, по доходившим до него новостям, Игнасио предполагал, что будет иначе. Тулузские солдаты сопротивлялись осаждавшим. На западной стене города шел яростный бой возле предместья Святого Киприана. Оттуда по двум мостам крестоносцы могли бы пройти в сам город, но легче сказать, чем сделать. Именно в этом месте городские стены были хорошо укреплены. Говорили, они могут выдержать натиск противника больше девяти месяцев.

Осаждающие толпились вдоль рвов и пытались пробить себе проход в укреплениях города. Чтобы защититься от ядер и кипящего масла, которые летели в них со стен, они передвигались в повозках, покрытых бычьими шкурами. Вдалеке баллисты крестоносцев били по бастионам Тулузы, отвечая на удары горожан.

Вдруг Гийом потянул торговца за руку и указал ему на предводителя крестоносцев.

– Вот он! Это Монфор! Пусть дьявол заберет его к себе! – проворчал он сквозь зубы.

Игнасио и Уберто вгляделись в тот участок панорамы, на который указал Гийом, – между берегами Гаронны и въездом на мосты. И увидели командующего крестоносцами, который скакал в атаку, окруженный охраной главного штаба. Несомненно, Симон де Монфор. На большом треугольном щите и на чепраке коня изображен его герб – поднявший лапу лев с раздвоенным хвостом. Поверх панциря на графе был белый плащ с ярко-красным крестом. Монфор гордо мчался вперед. Его глаза пылали, длинные черные усы топорщились и высовывались из-под цилиндрического шлема.

Вынув меч из ножен, граф громко закричал, торопя своих людей. Потом он приказал отряду лучников стрелять поверх зубцов стены в «злодеев», имея в виду солдат противника, которые как раз заряжали боевые машины. Сразу же над рядами крестоносцев взлетело целое облако стрел, которые должны были превратить в решето артиллеристов, расставленных за укреплениями. Крестоносцы яростно закричали, их отряды, разрушавшие укрепления врага, в очередной раз бросились к стенам, укрываясь в тени мощных передвижных башен.

В этот момент Игнасио и его спутники с высоты своего холма увидели неожиданное изменение в ходе событий. Несколько тулузских женщин внутри стен своего города прошли между трупами солдат и сумели привести в действие на выступах стены пушку. Металл взвизгнул, ядро полетело в сторону крестоносцев, описав в воздухе длинную дугу, и со свистом обрушилось точно на голову Монфора.

Граф покачнулся и рухнул на землю.

Крестоносцы замерли на месте. Похоже, что они даже ругаться не способны без приказа. Солдаты охраны главного штаба мгновенно окружили упавшего военачальника. Кто-то снял с Монфора шлем и металлический подшлемник. Один из солдат выкрикнул:

– Он умер! Граф де Монфор убит!

Со всех сторон вокруг стен Тулузы раздались горестные крики крестоносцев. Но их жалобу заглушил гул ликующих голосов, поднявшийся над городом. Было 25 июня 1218 года.

Гийом наслаждался этим мгновением. Он только что видел, как умер один из палачей его семьи!!! Неожиданный подарок судьбы. Он пожелал Монфору как можно скорей провалиться в мир проклятых и вечно страдать за зверства, совершенные при жизни. Гийом не знал, что думать о рае, но в ад он верил всем сердцем.

– Тулуза победила! Теперь крестоносцы уйдут! – сделал вывод Уберто, глядя на то, как отряды воинов Креста уже не таким ровным строем отступали к своим лагерям.

– Не торопись, мальчик. Посмотри туда, – огорченно сказал Игнасио и указал на группу всадников, галопом подъезжавших к городу. На их знамени был герб короля Франции. – К осаждающим прибывают подкрепления. Тулуза слишком богатый город, чтобы крестоносцы так легко отказались от него. Это будет продолжаться долго – недели. А может быть, и месяцы.

– Тогда что ты предлагаешь делать? – спросил Уберто, нервно поглаживая гриву своего коня.

– Мы могли бы пробраться в город ночью, – предложил Гийом.

– Чтобы нас приняли за вражеских шпионов? Так рисковать неразумно. Я предпочитаю пока обойти это препятствие.

– Как это?

– Тулуза не единственное место, где мы должны побывать. Вивьен де Нарбон в своей криптограмме указал еще три места. Пока будет продолжаться осада, поищем в других местах.

Уберто кивнул и сказал:

– Мы должны расшифровать остальную часть сообщения.

Торговец пришпорил коня и предложил:

– Поищем прибежище, где сможем думать спокойно. Здесь оставаться слишком рискованно.

Перед тем как последовать за ним, Уберто в последний раз бросил взгляд на долину. Крестоносцы уже возвращались к своему труду.

Глава 38

Под стенами Тулузы бушевала битва. Но в монастыре Святого Романа было тихо, хотя и сюда долетали громкие крики и звон оружия. Брат Сципион Лазарус, защищенный аркадами библиотеки доминиканцев, неподвижно сидел в ней за своим письменным столом и был совершенно равнодушен к тому, что происходило от него столь близко.

Он думал о книге «Утер Венторум» и о том, чем пришлось пожертвовать, чтобы извлечь из нее пользу. Он даже присоединился к монахам-проповедникам, последователям брата Доминика де Гусмана, чтобы без помех работать в Риме, Болонье и Тулузе, не вызывая подозрений. И все ради единственной цели.

«Брат Доминик – странный человек, – размышлял Сципион Лазарус. – Его идеалы – смирение и благочестие, но он далек от идей францисканцев». Много лет Сципион следовал за этим человеком и считал, что свободен от каких-либо подозрений. Правда, иногда боялся, что не сможет обмануть брата Доминика. А Сципион Лазарус не мог позволить ничем выдать себя и никому, даже брату Доминику, открыть свою тайну. А уж тем более теперь, когда хитроумный замысел, который он шаг за шагом осуществлял долгие годы, наконец должен принести результат. До завершения осталось совсем немного. К тому же брат Доминик не смог бы помешать ему, даже если и заподозрил что-то, – в эти дни он был с визитом в Риме.

На самом деле Сципиону Лазарусу никогда не было по-настоящему интересно ни быть доминиканцем, ни обращать в истинную веру еретиков, ни жить в смирении. Все это служило лишь прикрытием. Его одолевала иная страсть – Наука Ангелов, могущество ума, власть над небесными энергиями. Пока придется потерпеть. Но скоро он сможет сбросить маску и расстаться с этой жизнью в тени.

Предвкушая свой успех, Сципион Лазарус одновременно водил взглядом по строкам письма, которое получил из Италии. Письмо прислал ему месяц назад аббат Райнерио из Фиденцы, его марионетка. Это был подробный отчет о том, что Райнерио узнал про Игнасио из Толедо после того, как тот приехал в монастырь Святой Марии у Моря.

Содержание письма позабавило Сципиона Лазаруса. К тому же Райнерио столь наивен, что обвинил Игнасио в убийстве графа Энрико Скало, считая Игнасио поклонником дьявола… Райнерио даже не представлял себе, какие силы и с каким размахом действуют в тени, какую тайну на самом деле хранит Игнасио…

Тем не менее письмо содержало и кое-что полезное, некоторые важные подробности, о которых не знал Сципион Лазарус.

Размышления монаха внезапно прервал толчок, от которого задрожали стены комнаты. Потом снаружи раздался грохот. Это ломались стены.

Сципион Лазарус мгновенно выпрямился в своем кресле и, прижавшись к его спинке, прислушался, чтобы понять, что происходит снаружи, в запутанном лабиринте улиц, где сейчас царило полное безумие. Он услышал, как рушатся на землю куски извести и камни, услышал крики и ругательства, а потом – удаляющийся звук быстрых шагов, словно те, кто уходил, спасались бегством. Он подавил свое волнение и стал ждать, чтобы снова стихло.

Вероятно, этот шум вызван попаданием снаряда, выпущенного из баллисты, в какое-то здание рядом с монастырем. За этот день такое случилось уже во второй раз. Атаки крестоносцев становились все чаще, сопровождались обстрелом из боевых машин. Если осаждающие не смогут проникнуть в город, то разрушат его снарядами.

– Вы слышали, отец Сципион? – произнес дрожащий голос у входа в библиотеку. – Это случилось снова. Снаряд едва не задел нашу церковь!

Сципион Лазарус небрежно повернулся к говорившему:

– Отец Кларе, я думал, вы бежали вместе с остальными братьями. Чего вы хотите?

На холодный прием со стороны Сципиона отец Кларе ответил тем, что еще сильнее подчеркнул тоном голоса, как сам он потрясен происходящим.

– Один человек просит, чтобы вы его приняли. Он говорит, что уже встречался с вами и пришел сюда поговорить о деле, которое интересует вас обоих, – сказал он.

– Кто он?

– Говорит, граф Додико.

– Граф Додико? – пробормотал себе под нос Сципион Лазарус, а затем уже громко сказал: – Впустите его, но сначала возьмите это. – Он просунул ладонь в один из ящиков письменного стола и вынул оттуда свернутый в трубку лист пергамента. – Это письмо нужно отправить как можно скорей. Адресат живет в Венеции. Его зовут Генрикус Теотоникус. Советую вам соблюдать величайшую осторожность. И не размахивайте этим письмом под носом у графа Додико, когда столкнетесь с ним в коридоре.

Отец Кларе, по-прежнему дрожа, кивнул несколько раз подряд, спрятал письмо под капюшоном и ушел, склонив голову.

Через минуту в библиотеку вошел высокий человек в черном плаще с длинными черными волосами, лицо с правильными чертами было аккуратно выбрито. Разрез глаз говорил о решительном характере. Поверх доспехов он носил зеленую одежду, украшенную металлическими накладками. Он поклонился и сел напротив Сципиона Лазаруса.

– Извините, граф, что я заставил вас ждать, – сказал доминиканец. – Но в такое время ничего нельзя знать наверняка. Нас, братьев проповедников, плохо принимают в этом городе, полном еретиков. К тому же большинство братьев уже бежали отсюда.

– Вам не за что извиняться, преподобный отец, – с саксонским акцентом произнес в ответ граф и плавным движением ладони поправил свои волосы. – При таких обстоятельствах все обязаны соблюдать осторожность. К тому же я не знаю, сколько времени еще крестоносцы смогут продолжать осаду. Укрепления Тулузы выдерживают их натиск… Я задаю себе другой вопрос: как вы, смиренный монах, можете так долго оставаться в таком месте? Вы не боитесь, что вас возьмут в заложники?

Сципион Лазарус, конечно, не мог признаться графу, что смог остаться в Тулузе, потому что тайно поддерживал движение катаров и этим снискал среди них почет и уважение. Он тоже задавался вопросом: как Додико, верный сын церкви и сторонник Монфора, ухитряется ходить без помех по этому городу?

– Я не помню, о чем мы должны были говорить, – солгал он. – Ах да, вспомнил! Мы разговаривали об одном человеке… некоем Игнасио из Толедо, если не ошибаюсь.

– Это верно, – подтвердил Додико и сложил руки на груди, выставив напоказ прикрывавшие их пластины панциря. – Мне кажется, интерес к этому испанцу нас объединяет.

– Вы попали точно в цель, мой дорогой, – сказал доминиканец.

Сидевший перед ним человек – еще одна из множества тайн, которые связывали его с Игнасио из Толедо и с книгой «Утер Венторум». Сципион Лазарус знал о графе мало, хотя и достаточно, чтобы понимать, что Додико – важная фигура на огромной шахматной доске его плана. И теперь наконец он может передвинуть эту пешку туда, куда ему хочется. Поэтому он с лукавым видом подал графу письмо Райнерио из Фиденцы, которое все еще сжимал в руке.

– Я недавно получил известия о «нашем» Игнасио. Прочтите это перед тем, как начнете говорить.

Внимательно прочитав письмо, граф Додико положил его на стол. Его взгляд стал немного жестче от недоверия, но эта перемена в выражении лица отражала лишь ничтожную часть бури, бушевавшей в его душе. Среди дарований графа умение скрывать свои чувства было вторым по силе после мастерства, с которым он владел оружием в бою. И он подозревал, что со Сципионом Лазарусом ему придется применить на деле оба этих таланта.

– Я не верил, что Игнасио из Толедо способен на такое зверство, – совершенно искренне сказал он по поводу прочитанного письма. – И как вижу, здесь написано, что он путешествует с каким-то Гийомом из Безье, вероятно катаром.

Сципион Лазарус, сидевший на краю письменного стола в самом темном углу библиотеки, молча кивнул. Додико внимательно вгляделся в своего собеседника. Лицо доминиканца показалось ему знакомым. Он внимательнее присмотрелся к глубоким рубцам от ран, которые пересекали это лицо, и понял, что никогда не видел таких шрамов. И уж точно никак не ожидал увидеть их на лице монаха.

Сципион Лазарус, видимо, догадался о сомнениях графа, потому что загородил лицо ладонью, накрыл голову капюшоном, скрывая лицо, и сказал:

– Игнасио из Толедо опасней, чем кажется. Почему вы так сильно интересуетесь им?

– Меня интересует не столько он сам, сколько то, чтобы он остался цел. Ему известны очень ценные сведения.

Доминиканец, по-прежнему прикрывая лицо ладонью, удивленно взглянул на графа.

– Сведения? – переспросил он. – Какие?

– Если сообщу вам подробности, то этим могу навлечь на вас опасность, преподобный отец, – быстро ответил Додико.

Граф не доверял Сципиону Лазарусу, а поскольку был хитер и изворотлив, то притворился, что знает больше, чем сказал.

– Могу я хотя бы узнать, для кого вы действуете или какова ваша цель?

– Я дал клятву не открывать ни имя того, кто меня послал, ни мою цель. Могу сказать только одно: я должен успеть найти Игнасио, пока с ним не случилось какое-нибудь несчастье.

– Несчастье?

– У меня есть основания предполагать, что кто-то покушается на его жизнь. А потому, как вы понимаете, мне нужны все возможные сведения, чтобы устранить эту опасность.

– Разумеется, понимаю, граф, – ответил доминиканец и хищно улыбнулся. – И поэтому вы хотите знать, куда он направился и почему…

– От вас ничего невозможно скрыть, отец.

Глава 39

Игнасио и его спутники остановились в гостинице по другую сторону Гаронны в области Гасконь, которую часто называли Васкония. Здесь было нетрудно найти гостиницу, их стояло достаточно вдоль каменистой дороги, которая вела в Испанию. Укрывшись в комнате от любопытных взглядов, три друга сели за дубовый стол и стали решать, что делать дальше.

Первым заговорил Уберто.

– Загадку мы расшифровали, но помощи от нее мало. Точные указания в ней только о Тулузе, – огорченно сказал он. – Во второй строке упомянут розовый куст. Это указание на сад? И если так, то где он находится?

– Этого я и ожидал. Мы, видимо, расшифровали только часть текста, – сказал Игнасио. – Там, – он показал пальцем на пергамент, – должны быть еще другие скрытые указания.

– Я тоже так думаю, – ответил мальчик и внимательно всмотрелся в те символы, которые не были подчеркнуты во время предыдущей расшифровки. – Половина букв осталась неиспользованной. Но я попытался их прочесть, и оказалось, что они ничего не значат.

– Попробуй переписать их на табличку, – предложил Игнасио, и его лицо стало задумчивым.

Уберто послушно начал переписывать оставшиеся буквы на пергамент рядом с предыдущей загадкой.

e c s v n r v t a s

l a t v e r b a i n

t e r o i a m a r a

o l o s e + l v n a

t o g t a n g i s m

h v s r v b e r p o

e n i g e r s i t n

+ c e l v m s a n c

m i d n v c a f i t

i r a t v r l a v r

c s a + s v i t n e

l e p i v s s e r v

c a m g i n e a t a

a m p i s t e l l e

Когда мальчик закончил работу, торговец внимательно всмотрелся в получившуюся надпись. Прежде всего Игнасио попытался прочесть ее способом бустрофедон, который позволил ему расшифровать первую часть сообщения, но безуспешно. Первая строка, прочитанная слева направо, не имела смысла. Он стал изучать вторую и вдруг ясно увидел в ней слово verba, что на латыни значит «слова». Игнасио заставил себя сдержать радость, не совсем уверенный в правильности пути. Догадку для надежности надо проверить снова. Он стал изучать следующие строки и нашел подтверждение, которое искал. У него действительно был ключ для расшифровки! Игнасио поднял на своих товарищей взгляд, в котором сияло торжество победителя.

– Ты что-то понял? – спросил Гийом.

Игнасио кивнул и ответил:

– Мы – дураки. Надо было просто читать в обратном порядке.

– Как это? – пылая от любопытства, спросил Убер-то. – Объясни подробней!

Торговец постучал указательным пальцем по пергаменту.

– Вторую надпись мы должны читать так, как читали первую, но в обратном порядке, то есть первую строку – справа налево.

Уберто и Гийом едва не лишились чувств от волнения, наблюдая за Игнасио, когда он, полностью погруженный в раскрытие тайны, переписывал надпись согласно своему рассуждению.

– Убираем разделители, то есть крестики, и вот текст:

s a t v r n v s c e l a t v e r b a i n a r a m a i o r e t o l o s e

l v n a m s i g n a t g o t h v s r v b e r p o n t i s r e g i n e

c e l v m s a n c t i f a c v n d i m i r a t v r l a v r e n t i v s

a s c l e p i v s s e r v a t a e n i g m a c a m p i s t e l l e

Уберто наклонился вперед и стал читать.

– Кажется, в этот раз написано на латыни, – заметил он.

– Тебе кажется верно, – подтвердил Игнасио. – Это на латыни, правда немного испорченной народным диалектом.

– Значит, сейчас мы, может быть, узнаем, куда идем! – ликовал Гийом.

Вместо ответа, торговец громко и внимательно, подчеркивая каждый слог, прочел расшифрованные слова:

Saturnus celat verba in ara maiore Tolose

Lunam signat Gothus Ruber Pontis Regine

Celum Sancti Facundi miratur Laurentius

Asclepius servat aenigma Campi Stelle

Уберто, услышав эти слова, перевел их французу:

Сатурн прячет слова в главном алтаре Тулузы.

Готус Рубер рисует Луну на Мосту Королевы.

В Сан-Факундо Лаврентий наблюдает за небом.

Асклепий хранит загадку на Поле Звезды.

Француз нахмурил брови.

– Значит, зашифрованное письмо Вивьена содержит не одну загадку, а две – одну на провансальском языке и вторую на латыни.

– И вторая совершенно не похожа на первую, – добавил Уберто. – В первой речь идет о падших ангелах, во второй – о планетах, Луне и звездах.

– Зато вторую гораздо проще истолковать, – заявил Игнасио. – Каждая строка второй загадки указывает на какое-то место. Значит, мы должны побывать в четырех местах.

– В четырех, – повторил Уберто. – И у книги столько же частей.

– Именно так, – торговец отсчитал это число на пальцах, – четыре части книги и четыре места. Это явно больше, чем случайное совпадение. По-моему, совершенно ясно, что в каждом месте, которое упомянуто в надписи, спрятана одна из частей «Мешка с Ветрами».

Мальчик согласился с ним и добавил:

– Остается только понять, какая часть где спрятана.

– Если наше рассуждение верно, логичней всего придерживаться того порядка, который указан в зашифрованном письме, – сказал Игнасио и предложил: – Сравним латинский текст с провансальским и начнем с первых строк.

Он указал на те фразы, которые имел в виду:

Armaroz dort suz les oilz d’Aturnin

Saturnus celat verba in ara maiore Tolose.

– Видите? В обеих строках названо одно и то же место: Aturnin и Saturnus. Атурнин и Сатурн.

Теперь он был уверен, что угадал верно.

– Но Сатурн – это название планеты, – заметил Гийом.

– Saturnus – также на латыни имя того святого, который на французском языке называется Сернен (Sernin), – уточнил торговец. – В нашем случае Атурнин и Сатурн – два разных способа, которыми обозначена базилика Святого Сернена. И она, как следует из текста, находится в Тулузе. Но указание искать надо не просто в базилике, а возле ara maior – главного алтаря.

– Если значения этих фраз – две половины одного целого, то наша догадка была верна! – сказал Уберто и взялся руками за голову, просунув пальцы в волосы. – Значит, Вивьен спрятал ангела Армароса, то есть часть книги, где говорится о заклинаниях, в главном алтаре базилики Святого Сернена.

– Именно так.

– Но мы не можем это проверить, по крайней мере сейчас, – грустно вздохнул Гийом.

– Это верно. Тулуза пока в осаде. – Торговец вновь стал рассматривать пергамент. – Нам остается лишь читать дальше. Теперь-то уж мы знаем, как это делать. Сравним вторые строки двух загадок и посмотрим, что получится.

Temel esteit suz l’umbre d’un eglenter

Lunam signat Gothus Ruber Pontis Regine

Уберто наморщил лоб.

– Розовый куст, луна и королева… Похоже, это упоминание о Богородице.

– Смысл фразы на провансальском языке неясен. В ней содержится только указание на ангела Темеля, то есть на ту часть книги, которая говорит о фазах Луны. Сосредоточимся на латинской фразе. Здесь бросается в глаза указание на связь с луной. Но главное – в ней есть название места и имя человека.

– Pons Regine – не мост королевы, а название города? – спросил Гийом.

– Да, и я уже слышал о нем, – сказал Уберто, стараясь вызвать в уме нужные воспоминания. – Он, должно быть, находится на пути паломников в Сантьяго-де-Компостелу, если не ошибаюсь.

– У тебя хорошая память, – сказал торговец так, словно знал гораздо больше, чем подразумевали эти слова, – город Пуэнте-ла-Рейна, что значит Мост Королевы, находится в Испании у подножия Пиренеев. Там и живет нужный нам человек.

– А кто этот «нужный нам человек»? – спросил мальчик и наклонился вперед. От радости он не мог усидеть на месте. – Ты говоришь о нем так, как будто знаешь его.

– Готуса Рубера? Конечно, знаю. Я знаком с ним целую вечность.