Текст книги "Разные бывают люди. Охотник Кереселидзе (сборник)"

В суровые годы войны, во времена сталинщины, секретарём Дагестанского обкома партии работал Азиз Алиев. Человек высокой культуры, учёный, медик, специалист по детским заболеваниям, соответственно, отличался необыкновенной гуманностью и вниманием ко всем, кто обращался к нему.

Лично мне пришлось встречаться с ним не раз, что позволило убедиться в правоте тех, кто характеризовал его с лучшей стороны. Многие дагестанцы, знавшие Азиза, помнят его до сих пор и поминают добром. Это он приложил все усилия в 1943 году, чтобы спасти дагестанцев от высылки с родных земель, по сути отклонив чудовищное решение Сталина. Народ помнит это и вечно будет благодарен Азизу Мамедовичу. Кстати сказать, Гейдар Алиев был женат на дочери Азиза. Ему бы поучиться у тестя интернационализму и добродетели, чтобы люди через полвека поминали добром, храня светлую память о нём. Как известно, император Николай I начал своё царствование с подавления восстания декабристов. Он был мыслящим правителем, расширил пределы империи, укрепил границы.

В вину ему ставят то, что он мало заботился о просвещении, а точнее сказать, был противником всеобуча, считая, что недоучки могут представлять опасность для общества и государства в целом.

Противоположным отцу и характером, и взглядами на жизнь был наследник Александр II. Его коронование сопровождалось рядом монарших милостей: возвращение из Сибири декабристов и польских мятежников. Вслед за этим в стране было отменено крепостное право.

В одном из своих манифестов, касающемся гласности суда, молодой государь возвестил о своём желании утвердить в правах всех, дав равенство всем гражданам. Затем последовал его указ Сенату о введении в губерниях земских уложений, состоящих из гласно избираемых на три года землевладельцев, не моложе 25 лет, владеющих недвижимым имуществом. Управлять в земстве должны были не случайные, подброшенные со стороны выдвиженцы, которые, не имея собственности, вынуждены жить за чужой счёт.

Волею Александра II было введено и новое «Городовое положение», основанное на началах самоуправления, с устранением сословных различий при выборе в Государственную думу.

Право же, диву даёшься, сравнивая самодержца с генсеком Сталиным. Реформы Александра II, касающиеся школ, печати и других сфер с демократическими преобразованиями, можно было бы продолжить, но ограничусь констатацией главного факта – подготовки проекта первой в России Конституции по указу государя. И что же? Весь народ остался довольным? Нет! Нашлись недоумки, ударившиеся в политику, те, кто при жандармском режиме Николая I пикнуть не смел. Они не только подняли головы, но и, объединившись в партию народовольцев, не просто стали выступать с какими-то требованиями от правительства, но и пошли на террор, именно против государя-освободителя. Кто же они тогда, эти молодые люди? Бездельники, увлёкшиеся социальными идеями, не желавшие трудиться, видевшие в одном лишь царе виновника всех земных зол.

Взять туже Софью Перовскую – блудную дочь бывшего петербургского губернатора. Ненавидя родного отца, безразличная ко всем близким, она предпочла бродячую жизнь в трущобах, сожительствуя то с одним, то с другим «братом»-террористом, на смех любопытствующих дворников. Это она, в 27 лет, с одержимостью маньяка, с неукротимостью злобной фанатички, после ареста сожителя Желябова, продиктовала смертный приговор Александру II, царю-освободителю, подписавшему в то роковое утро 1 марта 1881 года проект Конституции.

Знакомясь с делом убийства царя, я удивилась тому что ни один из подсудимых не покаялся. Напротив, каждый вёл себя с убеждённостью в собственной правоте, готовностью принять смерть ради безумных идей. Однако тот же Николай Рысаков, первый, бросивший взрывное устройство в карету с царём, будучи схвачен полицейскими, когда в его сторону кинулась с угрозами разъярённая толпа, готовая разорвать цареубийцу, охваченный страхом, прячась за спины жандармов, дрожащим голосом умолял: «Спасите! Христа ради, спасите!»

Спасти от кого? От того самого народа, за свободу и волю которого он решился пойти на смерть?

Терроризм – склонность к физическому насилию и убийству – свойствен некоторым представителям всех народов. Русская Перовская возненавидела без всяких на то причин Александра II. Террористка-еврейка Каплан – Ленина.

В той же свободной Америке террористы убили президентов Авраама Линкольна, Джона Кеннеди, других государственных деятелей. Покушались не раз и на президента Джеральда Форда.

Американские учёные – медики и юристы – пришли к убеждению, что покушение на государственных деятелей совершают люди с нарушенной психикой, и уточнили, что эти психически неполноценные типы, попавшие под влияние людей, обладающих гипнотической волей, являются лишь исполнителями кровавых акций. Это могут быть близкие к власти политические противники и возглавляющие преступные корпорации «крёстные отцы» мафиози, а также фанатичные главы религиозных сект. Но как бы там ни было, эти выродки склонны к садизму и убийствам, жестокостью заглушают в себе животное чувство страха, опасны для незащищённых.

Отмечающийся у нас сегодня рост преступности некоторые связывают с экономическими трудностями, явившимися следствием революционных преобразований в стране. Но мне думается, они были всегда, а сегодня, воспользовавшись демократическими свободами, вылезли из подполья. А ведь добро и зло заложены в самой природе человека. Их выраженность зависит от степени умственного развития и проявляется в характерах, в зависимости от степени воспитанности и культуры.

Не знаю, что нового скажут социологи, психиатры, юристы, психологи, обществоведы, объединившие усилия во вновь созданном Институте человека. Найдут ли надёжные способы воздействия на разум, подавляющие всё негативное. Макиавелли, будучи прирождённым психологом, в своё время утверждал, что люди от природы завистливы и злы. По степени мышления он делил их на три категории, беря из расчёта от 100 процентов. 25 процентов относил к логически мыслящим, умным, одарённым, 50 – к механически мыслящим, склонным в основном к физическому труду, нуждающимся в пастырях или ведущих, а 25 – к слабоумным либо вовсе неспособным мыслить. Вот эта последняя категория и является резервом потенциальных преступников.

Сегодня наша печать, радио, телевидение ежедневно говорят о дефиците милосердия, доброты, сострадания. Многие авторы обеспокоены ожесточённостью людей, проявляющейся в шовинизме, антисемитизме, национализме, порой ведущих к кровавым столкновениям. Удивляет то, что некоторые, обеспокоенные возможностью непредсказуемого, вплоть до начала гражданской войны, сами открыто выражают своё недовольство и озлобленность.

Недавно в «Литературке» прочитала диалог одного ершистого ленинградского писателя с журналисткой. Писатель, бывший «морской волк», показался мне человеком незаурядным. Но с каким-то паническим настроем. Партийный, разочаровавшийся в идеях коммунизма. Но это его личное дело. Так вот, он, увлёкшийся творчеством, был потрясён приходом к власти Константина Черненко в 1984 году. Цитирую дословно: «После инфаркта я был в больнице, на реабилитации. И вот по телевидению узрел этого бывшего парторга погранзаставы. Хотел покончить самоубийством, да смелости не хватило. Но иллюзии исчезли. Всё!» Шутка? Но, как говорится, в каждой шутке есть доля правды. Спрашивается, почему захотелось человеку умереть?

Ужели только из-за того, что Черненко когда-то был парторгом погранзаставы? Первичная парторганизация – это если не трамплин, то первая ступень к вершине власти. В основе «Интернационала» лежит идея: сделать тех, «кто был никем, – всем». Лично я в любой среде находила и нахожу людей, достойных уважения, честных, порядочных, тружеников. У горцев бытует поговорка: «Иногда из рваного кожуха выходит человек». А Черненко не был разбойником с большой дороги. Константина Устиновича я знала и видела не раз, когда он, ещё заведуя отделом ЦК, приезжал к нам на лечение. Простой, контактный человек и, добавлю, – скромный. Дружил с Брежневым, знали они друг друга давно. Кто же сторонится дружбы с правителями? Стремление к власти, желание войти в историю государства, быть похороненным у Кремлёвской стены – кто не может хотеть этого? Солдат и тот мечтает о жезле маршала.

Когда я прочла сказанное в газете писателем-ленинградцем о Черненко, мне невольно вспомнились слова самого Константина Устиновича: «Вы знаете, я боюсь писателей». Он, как вижу, был прав. Нехорошо, когда человек вообще, а пишущий особенно, бывает неосторожным в выражениях по отношению к людям, которых не знает или знает плохо. Не зря говорят: «То, что написано пером, не вырубишь топором».

Ну а что касается моего отношения к правителям Советского государства, за исключением Сталина, меня устраивали многие. Лишь бы у руля русского государства стоял русский человек и не занимался людоедством.

А на заре революции где было взять достойных государственных деятелей? В условиях монархического строя престолонаследника готовили с колыбели. Его окружали воспитатели, обучали не только поведению в обществе или за столом, но иностранным языкам, философии, риторике, астрономии, военному искусству. Для него выписывали известных учёных из разных стран Европы. Наследник обучался дипломатии и, конечно, управлению государством.

А что произошло в нашей стране с «утверждением народовластия»? Когда Сталин истребил большую часть образованной интеллигенции и взял власть в свои руки, в его окружении оказались люди, ничего собой не представляющие, на их фоне он, обладающий гипнотической волей, стал самым значимым. Если судить по образовательному цензу, в партийном руководстве страны, начиная с центра и кончая периферией, ко времени сталинского абсолютизма 90 процентов человек имели начальное образование, 9 – среднее, 1 – высшее. Вот они и заложили в экономику и другие сферы страны тот фундамент, на котором поднялось шаткое здание нашего нынешнего государственного устройства.

Уважаемый мною Даниил Гранин писал: «Сталин уверенно высказывался в самых разных областях науки, будь то история России, языкознание, экономика, не только устно, писал статьи. И его сподвижники не стеснялись, считали себя специалистами по всем вопросам. Практически их самоуверенность выглядела так: раз я всем и всеми руковожу, я обо всём могу, нет, не могу, а должен, нет, не должен, а обязан иметь суждение. Уверенность переходила в то, что «значит, я способен». Подобное не позволяли себе даже царствующие особы России. Среди изречений Екатерины Великой были два, которыми она часто пользовалась: «В обществе всегда найдётся человек, который умнее меня» и «Меньшинство, обычно, более право, чем большинство». Ни то ни другое коммунистическим вождям не было свойственно, ни один из них не обладал чувством самоиронии».

К великому сожалению, свидетелями актов вандализма, чинимых «вождём народов», мы были в прошлом и видим сегодня, как это делают его фанатичные поклонники.

Конечно, Гиви Павлович, тяжело вам не только видеть, но и слышать о том, как рушили в Тифлисе памятник Серго, вашему дяде. Думаю, не только родным и близким, но всем, кто лично или по рассказам знал Орджоникидзе, неприятно стать свидетелями того, как грузины, с отцами и дедами которых он водил дружбу, делал всё, чтобы их дети и внуки жили хорошо, снесли в своей столице памятник ему. В то время как величественный памятник Сталину, воздвигнутый в Гори, – наихудшему из соотечественников, который столько горя принёс не только народам страны, но и грузинскому – до сих пор возвышается над городом и удостаивается поклонения сынов, обойдённых Богом, до сих пор находящихся под гипнозом, веря в святость тирана.

Можно представить, как бы посмеялись в седые усы старые горийцы, глядя на этих паломников, одержимых чувством слепой любви к обожествлённому идолу Да, те старые горийцы, которые в своё время дали сорванцу Ёське прозвище Coco-шарлатан – за то, что он, безнадзорный мальчишка, крал гусей, кур, уток у горожан, и, сжарив на костре, утолял с дружками голод. Любил Сосо жаренную на костре птицу! Потому на его дачах разводили перепелов и куропаток.

Конечно, не всем в Грузии жилось плохо при Сталине и Берии. Были у них на родине «свои люди», служившие надёжной опорой для обоих. Жили вольготно и праздно, лучше князей, среди которых были и такие, кто имел одну пару обуви. А сталинские ставленники, став хозяевами особняков и вил с земельными угодьями и всяким скотом, став именитыми и знатными, конечно же, были и остались верны своим благодетелям. Разве они не причастны к тем злодеяниям, которые творились по указке хозяев страны? Разве не они перекраивали границы Закавказья на разрозненные лоскуты или не были причастны к изгнанию целых народов Северного Кавказа?

Их земли с городами и сёлами, со стадами крупного и мелкого скота передавались и без того богатым республикам. Это они, сталинско-бериевские прихвостни, селили в опустевших домах своих людей, которые входили в сакли и дома изгнанных, держа в руках вместо икон портреты Сталина и Берии. Так чем они лучше вандалов, позволивших себе рушить кладбищенские ограды иноверцев, растаскивать надмогильные памятники для надворных нужд или строений, осквернять обитель мёртвых, пуская туда свиней на выпас. Но не все шли на варварство. Люди совестливые, богобоязненные не решались брать чужое, политое слезами, проклятое вместе с теми, кто сотворил зло.

Уж не они ли, сталинисты, скопившие целые состояния, живя и сегодня вольготно, воздействуют на легковерную молодёжь, приписывая бывшего шарлатана Сосо к лику святых, а памятники истинно достойных поклонения велят валить с пьедесталов?

Дописывая последние строки письма «длиною в три месяца», я облегчённо вздыхаю. Разменяв восьмой десяток, вдруг тяжело заболела. В часы и дни, когда мне становилось легче, принималась за это нелёгкое письмо. Некоторые его разделы могут содержать неточности, ошибочные воззрения из-за недостаточной компетенции и не совсем достоверных сведений. Ведь я, Гиви Павлович, человек далёкий от политики, военных и гражданских дел. Написала вам о том, что довелось видеть, слышать за долгую жизнь, не позволяя выдумок и отсебятины.

Нет сомнения, что многое из того, что я написала, вам лучше и в больших подробностях известно. Но мы, люди в возрасте, не говорим со своими детьми и внуками так, как говорим со сверстниками, с которыми находим общий язык и взаимопонимание. Многие, переселяясь в мир постоянного обитания, уносят с собой самое сокровенное – семейное и родовое.

Так пусть это моё чистосердечное, хотя, может быть, и носящее некоторый сумбурный характер письмо останется на память вашим детям, внукам и близким.