Текст книги "Правдивая ложь"

Глава 13

Сомнение есть первый шаг к разуму.

Дни пролетали за днями, недели за неделями. Время шло одуряюще монотонно.

Вынужденная теперь сама вести хозяйство, Габриэлла де Карруаз работала не покладая рук от зари до заката. Каждое утро, как это было заведено еще при ее отце, невзирая на погоду, прослушав службу в часовне, девушка появлялась на одной из площадок лестницы башни. Это место было специально отведено для разрешения споров и конфликтов, возникавших между обитателями замка. Помимо этого, ежедневно тут собирались многочисленные слуги и прислужники, которым Габриэлла отдавала распоряжения на день. В самом начале Раймунд де Карруаз, желая помочь племяннице, изъявил желание взять управление замком на себя, но девушка, то ли все еще не доверяя ему, то ли не желая утруждать его ненужными хлопотами, весьма мягко отказалась от его услуг, пообещав, тем не менее, всегда обращаться к герцогу за советом или помощью. Сперва он даже участвовал в ее утренних хлопотах и сопровождал при ежедневных осмотрах конюшен, псарен и мастерских. Но, видя, что Габриэлла не очень-то спрашивает его советов и предпочитает все решать сама, он через некоторое время сократил их совместные прогулки по хозяйственным делам замка. Они становились все реже и реже, а затем и вовсе прекратились. Предоставленный сам себе, Раймунд де Карруаз занялся охотой, бесконечными опытами и чтением любимых книг. Все это настолько увлекло герцога, что он практически перестал выходить к вечерней трапезе. Габриэллу поначалу удивляло его отсутствие, но потом она перестала придавать этому хоть какое-то значение. У нее и без того было слишком много дел. Роль хозяйки замка настолько поглотила девушку, что она совершенно не замечала, что пара злобных глаз постоянно следит за ней. Но об этом позже…

Не успела Габриэлла оглянуться, как наступил месяц август. А вместе с ним пришли новые заботы и переживания. Но не все они были связаны со сбором урожая и другими хозяйственными заботами. Прошло уже больше трех месяцев с тех пор, как граф де Сен-Мор покинул гостеприимный замок Дезир-ле-Руа. Если не считать таинственного послания, которое передал девушке ее дядя, и того, что она получила из рук оруженосца Готье, никаких сведений от мужа больше не поступало. До замка доносились порой слухи о победном шествии крестоносцев, но они были настолько скудны, что давали представление только об общем ходе событий.

Посланец, отправленный Габриэллой, вернулся ни с чем. Хозяева торговых судов ни за какие деньги не хотели рисковать своей флотилией и людьми, пока шли военные действия между крестоносцами и магометанами. Дело в том, что корабли Бейбарса и других сарацинов активно действовали в тех местах, не щадя никого.

Волнение девушки с каждым днем все возрастало, да и как могло быть иначе: очередные слухи донесли страшную весть, что в лагере доблестных крестоносцев начались лихорадка и дизентерия. Последние новости и то странное послание, содержание которого никак не выходило из головы Габриэллы, будоражили душу девушки. Не желая больше оставаться в неведении, она вызвала Буффона, чтобы переговорить с ним, а может, и спросить совета.

– Моя госпожа звала меня, – поклонился бывший шут герцога.

Теперешняя жизнь в замке сильно изменила его. Из легкомысленного паяца с дурацкими бубенчиками на колпаке он стал фактически советником и помощником Габриэллы. Умный и смекалистый от природы малый, он был ее ушами и глазами и в замковых коридорах, и в хозяйственных постройках. Его постоянное присутствие подле Габриэллы невероятно злило Раймунда де Карруаза. С первой минуты появления герцога в замке он и Буффон невзлюбили друг друга. Всякий раз с тех пор, сталкиваясь, они не упускали случая уколоть друг друга. И если вначале эта игра слов носила шутливый характер, то со временем обмен взаимными остротами приобретал все более саркастический оттенок.

– Да, Буффон, я звала тебя, – отозвалась Габриэлла, отрываясь от работы.

– Хотите, чтобы я помог разобраться в каком-то хозяйственном вопросе?

– Нет, благодарю. Я уже выслушала сегодня отчет управляющего. Завтра я хочу сама лично убедиться в услышанном, поэтому с утра поедем и осмотрим хозяйство вместе с ним.

– Готье поедет тоже? – улыбнулся Буффон.

– Ох, видимо, да, – тяжело вздохнула девушка. – Этот юноша с его настойчивым вниманием и постоянной опекой уже свел меня с ума. Я и шагу не могу ступить: он всегда рядом. А когда я отсылаю его куда-нибудь по делам или просто прошу дать мне возможность хотя бы на несколько минут остаться без конвоя, то у него всегда одна и та же отговорка: «Господин граф распорядился никогда не оставлять вас одну».

– Да, кстати, он и сейчас дежурит у вашей двери, – рассмеялся Буффон, глядя на Габриэллу, на лице которой проступила досада.

– Я знаю… Только удивляюсь, когда же он спит?.. Ладно, пусть охраняет, если хочет.

Правда, от кого?.. Но я позвала тебя сюда не за этим.

– Внимательно слушаю вас, госпожа, – перестал смеяться Буффон, в одно мгновение став серьезным.

– Я хотела спросить тебя о дяде…

Лицо Буффона посуровело. Криво усмехнувшись, он посмотрел на девушку.

– А что я могу вам о нем сказать? – бывший шут пожал плечами. – Не зря ваш отец недолюбливал брата. И главное – не доверял ему.

– Но, тем не менее, он вызвал герцога сам, – возразила девушка. – Ты же видел письмо!

– Видеть-то я видел, госпожа, – подтвердил Буффон. – Вот только ума не приложу, почему ваш отец мне ничего об этом не сказал. У нас не было секретов друг от друга.

– Вероятно, не успел. Уж больно дел у него в то время было много: подготовка к походу, моя свадьба…

– Возможно, госпожа. Но скажу откровенно: Раймунд де Карруаз мне не по душе. И можете меня осуждать, сколько угодно.

– Сейчас дело не в личных симпатиях, Буффон, – проговорила девушка. – Скажи, ты знаешь, чем он занимается во время моего отсутствия?

– Как я могу знать, госпожа, если все время нахожусь рядом с вами, – уклонился от прямого ответа бывший шут.

– И что?.. Я же знаю, что ты имеешь не одну пару глаз в замке. Разве я не права?

– Госпожа! – решил было возмутиться Буффон, но, увидев насмешливый взгляд Габриэллы, опустил глаза. – Впрочем, вы правы… Так, от скуки, я попросил пару человек понаблюдать за герцогом.

– От скуки, – уточнила Габриэлла и рассмеялась.

– Ну, хорошо… из любопытства, – ответил Буффон, замявшись.

– Я тебя не осуждаю, не смущайся, – перестав смеяться, ответила девушка. – Итак…

– Распорядок дня у герцога довольно-таки постоянный. Каждое утро он едет на охоту, благодаря чему наши кладовые постоянно пополняются свежим мясом. После охоты он запирается либо в башне, где до самой ночи возится с какими-то колбами (кстати, помяните мое слово, инквизиторы опять когда-нибудь нагрянут к нам из-за этого), либо проводит все оставшееся до вечера время в своей комнате и читает книги. Мои люди не раз слышали бормотание на непонятном им языке.

– Очевидно, он читает на латыни, – предположила девушка.

– Наверно, – согласился Буффон. – Слуги – люди темные и не разбираются в этих вещах.

– А где сейчас герцог? – поинтересовалась Габриэлла.

– Он только что вернулся с охоты, – доложил Буффон, презрительно фыркнув. – Правда, кроме тощего зайца, ничего не поймал. И стоило на облезлого зверя тратить целый день!

– Прикажи в зале накрыть на стол, – проговорила Габриэлла. – И изволь уведомить герцога, что я сочту за честь, если он согласится разделить со мной трапезу.

– Слушаюсь, госпожа, – с легким недовольством в голосе ответил Буффон.

Мысль о том, что он будет вынужден весь вечер видеть и слышать Раймунда де Карруаза, была ему неприятна. Тем не менее, он поклонился и поспешил удалиться, чтобы выполнить приказ госпожи…

… В большой парадной зале царил полумрак. Габриэлла и Раймунд де Карруаз уже заканчивали трапезничать. Светский разговор, который вели эти два почти чужих человека, постепенно совсем иссяк. Габриэлла замолчала, погрузившись в свои думы, а дядя тем временем напряженно всматривался в племянницу, не понимая причины ее приглашения. Наконец, допив вино, он прервал затянувшееся молчание:

– Моя милая Габриэлла, разрешите поблагодарить вас за внимание и отличный ужин. Поверьте, мне было приятно, что, будучи столь занятой особой, вы нашли для меня время и провели этот чудесный вечер со мной. Но я вряд ли ошибусь, если скажу, что на то была особая причина. Вы ведь пригласили меня не для того, чтобы поговорить со мной о делах или обсудить слухи о походе? От первых вы меня отстранили, а о событиях в Святой земле я знаю не больше вашего. Так же, как и о вашем муже…

– Вот как раз о нем я и хотела поговорить. Точнее, о том свитке, который получила из ваших рук.

На лице герцога появилось неподдельное удивление.

– Я вас не понимаю.

– Я говорю о том послании, которое вы мне передали в день вашего приезда. Вы тогда сказали, что умиравший гонец передал его для меня.

– Да… то есть… Все было не так. Я нашел его рядом с ним. Посланец находился в бессознательном состоянии.

– Свиток лежал рядом с раненым? – теперь пришла очередь девушки удивляться. – Все это очень странно…

– Вероятно, он выпал, когда юноша упал с лошади, – высказал предположение Раймунд де Карруаз.

– А каким образом вам удалось обнаружить Готье? Он ведь лежал шагах в тридцати от дороги.

Этот странный вопрос заставил герцога побледнеть. Но он сумел быстро взять себя в руки.

– Моя милая племянница, вы говорите непонятные для меня вещи. Он не мог лежать так далеко. Обнаружив умирающего на дороге, мои слуги перенесли его на обочину, привязав рядом лошадь и оставив бурдюк с водой. Повторяю: раненый был очень слаб, а я спешил на встречу с братом. И брошенный гонец – единственный бесчестный, неблагородный поступок, в котором вы, моя дорогая, можете меня обвинить, – с вызовом закончил свою речь герцог.

– О, милый дядя, я вовсе не собиралась вас в чем-то обвинять, – всплеснула руками девушка. – Просто уж больно удивительно складываются обстоятельства. Тайна, ключ от которой пока не найден…

– Я рассказал вам все, что знаю об этом деле, – заявил герцог. – Эй, еще вина!..

Осушив очередной кубок, Раймонд де Карруаз посмотрел в упор на Габриэллу и спросил:

– Вы меня в чем-то подозреваете? Вы не верите моим словам? Или склонны больше доверять этому шуту, – он презрительно кивнул на Буффона, стоявшего позади девушки, – ане вашему родному дяде?

Габриэлла густо покраснела: герцог де Карруаз попал в самую точку.

– Я…я…я, конечно, верю вам, дядя, – смущенно пролепетала девушка, – только…

– Что «только»? – справился у нее дядя.

– Поймите меня правильно. Два послания так не похожи друг на друга. Они настолько разные, что вызывают не только разумные сомнения, но и порождают смуту в душе и сердце.

– Смею предположить, что граф де Сен-Мор написал эти послания в разное время, а передал их вместе. А возможно, он таким образом хотел подшутить над вами.

– Не думаю, – с сомнением в голосе проговорила девушка. – Да, кстати, вы ни разу не спросили о содержании посланий. Вам разве не интересно узнать, о чем они?

– Габриэлла, дорогая моя племянница. Это только ваши письма, и я не осмелился бы просить вас прочесть их мне. Моя скромность не позволяет даже подумать об этом.

Буффон не выдержал и выразительно фыркнул. Раймонд де Карруаз бросил на него взгляд, полный ненависти и злобы.

– Конечно, вы имеете право все знать. Вы мой дядя и единственный родной человек, и поэтому у меня нет секретов от вас.

Услышав за спиной легкое покашливание, Габриэлла обернулась.

– Буффон, в чем дело? – поинтересовалась девушка.

– Мне кажется, время уже позднее, и господин герцог устал, – слегка поклонившись Раймунду де Карруазу, ответил бывший шут. – Зачем утомлять его подобными вещами? Тем более что у вас завтра тяжелый день, моя госпожа.

– Пожалуй, ты прав, Буффон, – улыбнулась Габриэлла. – Простите, дядя, я действительно не должна была занимать вас подобными глупыми разговорами о своих сомнениях. У вас и без меня забот хватает… Вы устали, а я… Право, мне очень стыдно. Да, и прошу, не вините себя ни в чем.

– Вы вовсе не обременяете меня, делясь своими заботами, моя дорогая племянница, – еле сдерживая гнев, ответил герцог. – Кто, как не родной дядя, поймет, поможет, успокоит и даст совет… Я слышал, завтра вы собираетесь осмотреть угодья. Вы разрешите сопровождать вас, дитя мое? Мне и вправду хочется вам помочь…

Не дожидаясь ответа, герцог встал и, сославшись на усталость, откланялся. Провожая его взглядом, Габриэлла поймала себя на мысли, что, несмотря на все заверения герцога в своей искренности и честности, он что-то скрывает. Сомнения, впервые поселившиеся в ее сердце пару месяцев назад, приносили свои плоды: она уже не верила ни своим, ни чужим…

Глава 14

Кто уклоняется от игры, тот ее проигрывает.

Темные свинцовые тучи, внезапно появившиеся на востоке под вечер, медленно, но неотвратимо приближались. Несмотря на все признаки надвигающейся грозы, из замка, воспользовавшись потайным ходом, выскользнул человек. Быстрым шагом он направился в сторону леса и уже через несколько минут скрылся в глухой чаще. Было уже достаточно темно, когда таинственный человек добрался до неказистой лачуги. Открыв скрипнувшую дверь, он остановился в проеме.

– Корнуолл, сколько можно ждать? – спросил вошедший человек недовольным голосом. – Я уже три месяца вынужден скрываться и вести себя, как загнанный в ловушку зверь. Мне надоело прятаться. И клянусь Сатаной, если ты еще раз попросишь немного времени или посоветуешь запастись терпением, то я либо собственноручно посажу тебя на кол, либо отдам в руки инквизиторов. Так что, видишь: особого выбора у тебя нет.

– Тогда и вы, мессир, последуете за мной на костер, – небрежно бросил колдун.

– Шелудивый пес! – гневно воскликнул пришедший и наотмашь ударил Корнуолла. – Ты вздумал мне угрожать? А ты знаешь, что я с тобой сделаю?

Человек выхватил меч и приставил острие к груди колдуна, распластанного на полу.

– Да как ты смеешь, презренный, говорить такое мне? Я – твой господин, твой хозяин, а ты – мой слуга, безвольный раб. Ты делаешь только то, что Я прикажу…

– Мессир, а вам не надоело меня постоянно запугивать? – спокойно произнес Корнуолл, глядя своими пронзительными глазами на собеседника. – Вам прекрасно известно: пока миссия моя не выполнена, я вам нужен. И вы не только ничего не предпримите против меня, но, наоборот, будете охранять и защищать. Поэтому отпустите гнев, оставьте ваши угрозы… Тем более что дело уже сделано.

– Что? – убирая меч и помогая колдуну подняться, переспросил его спутник. – Я не ослышался?

Корнуолл вытащил из-за пазухи небольшой предмет и протянул его человеку.

– Вы ведь эту вещицу ждете с таким нетерпением? – осведомился колдун. – Вот, держите!

Его господин выхватил предмет из рук колдуна и с жадностью во взоре стал рассматривать вещь.

– Как тебе удалось это сделать?

– Для того, кто продал душу дьяволу, нет ничего невозможного, – усмехнулся колдун.

– Отлично… Ты прощен, Корнуолл. Оплошаешь, сожгу! – возвращая вещицу колдуну, произнес второй заговорщик. – Что ж, игра началась!..

Ближе к ночи на замок обрушилась гроза.

Сильнейший ливень сопровождался мощными раскатами грома. Его протяжные рокочущие переливы то затихали, то вновь сотрясали воздух со страшной силой. Временами на черном небе неистовые вспышки молнии на мгновение оставляли причудливые сияющие линии. Казалось, все живое замерло под неукротимым натиском природы.

Габриэлла сидела в своей комнате около окна и задумчиво прислушивалась, как за окном шумит дождь. Она любила грозу. Любила слушать простую, но в то же время ритмичную музыку дождя. Ее страшили, но одновременно и завораживали всполохи молний, которые, казалось, раскалывали небо. Внезапно сильнейший раскат грома разразился прямо над замком. Вздрогнув от неожиданности, девушка поежилась. Как хорошо, что от гнева небес ее оберегают толстые каменные стены. Как же неуютно сейчас тем, кто волею судьбы оказался в пути. Последний раз выглянув в окно и закрыв деревянную створку, Габриэлла юркнула в постель.

Была уже глубокая ночь, но чувство тревоги, внезапно охватившее девушку, никак не давало ей уснуть. Закутавшись в одеяло, Габриэлла перебирала в памяти события минувших месяцев, удивляясь, как же быстро летит время. И хотя гроза постепенно уходила прочь, но дождь продолжал лить с прежней силой, выбивая равномерную монотонную дробь. Внезапно сквозь шум ливня, девушка услышала тихие крадущиеся шаги по коридору замка. Сначала ей показалось, что она ошиблась, но шаги явно приближались: их звук становился все отчетливее.

Отбросив одеяло и сев в кровати, Габриэлла вся обратилась в слух. На какое-то мгновение она подумала, что ей все почудилось. Облегченно вздохнув, девушка уже собралась вернуться под теплое одеяло, но тут же ясно услышала звук крадущихся шагов около своей двери. На миг они затихли, но потом стали медленно удаляться. От страха Габриэлла вся сжалась в комок и мысленно поблагодарила Бога за то, что с недавних пор стала запирать дверь на засов. Но любопытство все-таки взяло вверх над страхом и, набросив меховую накидку, девушка тихо подошла к двери и прислушалась. Таинственные шаги становились все тише и тише. И тогда Габриэлла решилась. Несмотря на то, что ее била дрожь, она нашла силы взять себя в руки и осторожно отодвинула засов. Выглянув наружу, девушка опять прислушалась. Но тут неожиданно раздался новый раскат грома, заставивший Габриэллу вздрогнуть. Не зная, что ей предпринять, девушка колебалась: вернуться ли в комнату или проследовать за незнакомцем? Она уже склонялась к первому решению, как вновь в конце коридора отчетливо раздались шаги. Твердо решив выяснить эту загадку, Габриэлла, крадучись, медленно пошла следом за незнакомцем. Пройдя небольшой коридор, таинственный незнакомец остановился. Что-то пробормотав вполголоса, он повернул направо и стал подниматься по узкой винтовой лестнице, которая вела в одну из многочисленных башен замка. Засомневавшись в том, нужно ли продолжать преследование, девушка осталась стоять как вкопанная. Но, не желая отступать, Габриэлла все же решилась на отчаянный поступок: ступая как можно тише, она поспешила за незнакомцем. Но, поднявшись на несколько ступенек по винтовой лестнице, она чуть не столкнулась с таинственным человеком лицом к лицу. Видимо, что-то услышав и заподозрив слежку, он замер и вслушивался в каждый шорох. Невзирая на то, что девушка от неожиданности отпрянула назад, она все-таки сделала попытку рассмотреть неизвестного. Но все, что смогла заметить Габриэлла – это черный плащ, в который был закутан незнакомец. Лицо его было спрятано под глубоко надвинутым капюшоном. Постояв немного на ступеньке, скрытой от незнакомца поворотом лестницы, Габриэлла не выдержала сильного напряжения и стремглав бросилась в свою комнату. Вбежав в нее, она закрыла дверь и задвинула засов. Только теперь, когда она вновь оказалась в защищенном месте, Габриэлла поняла, какой она подвергалась опасности. Девушка бросилась на кровать и зарылась лицом в одеяла и подушки. От охватившего ее страха тело сотрясала дрожь, зубы выбивали дробь, а по лицу струился холодный пот. Да и как могло быть иначе: по замку ходил загадочный и странный неизвестный! Кто он? А вдруг это и есть тот таинственный убийца, в одночасье лишивший ее семьи?

Только когда прекратился дождь и на горизонте появились первые признаки зарождавшегося дня, Габриэлла смогла немного успокоиться и унять нервную дрожь. С трудом дождавшись прихода служанки, девушка тотчас же послала Арабель за Буффоном. Габриэлле необходимо было поговорить с кем-нибудь, а шут ее отца оставался единственным в замке человеком, кому девушка доверяла безгранично. Буффон был озадачен столь ранним вызовом госпожи и без промедления поспешил к ней. Когда он оказался в комнате Габриэллы, ему сразу бросилось в глаза лихорадочное состояние девушки. Он понял, что случилось нечто неординарное. И действительно, бессонная ночь, испуг и нервное возбуждение сделали свое дело: лицо Габриэллы выглядело безжизненным, а в потухших глазах поселился страх. Кутаясь в теплую накидку, она сидела в кресле и молчала, устремив пристальный взор прямо перед собой.

– Госпожа, – остановившись в дверях, заговорил Буффон, – ради всех Святых, да на вас лица нет! Что-то произошло?

Габриэлла подняла голову и как-то странно посмотрела на него. Нервная дрожь опять охватила ее тело, поэтому, произнеся непослушным языком что-то невнятное, девушка опять замолчала и отвернулась. Буффон нахмурился.

– Арабель, срочно принеси вина, – приказал он служанке. – Да не стой же ты, как чучело! – прикрикнул на нее Буффон, увидев, что та продолжает стоять и таращиться на госпожу.

Подхватив юбки, служанка вихрем понеслась на кухню, искать стольника, заведовавшего винным погребом.

Тем временем Буффон подошел к девушке и, присев у ее ног, легонько взял холодную, будто из мрамора, руку. Так они сидели до тех пор, пока Арабель не принесла кувшин с вином и кубок. Отпив по настоянию Буффона немного вина из кубка, Габриэлла слегка пришла в себя.

– Большое спасибо, – тихо сказала она, с благодарностью поглядев на служанку и шута.

– Вам уже лучше, госпожа? – с тревогой в голосе справился Буффон.

– Да, несомненно… Арабель, ты можешь быть пока свободна.

– Но, госпожа, я должна вас одеть…

– Я сделаю все сама, – проговорила девушка тоном, не терпящим возражений.

– Слушаюсь, госпожа Габриэлла, – Арабель сделала реверанс и исчезла за дверью.

– Итак, – начал разговор Буффон после продолжительного молчания, – не сочтете ли вы за наглость, если я спрошу, что вызвало у вас такую нервозность и душевное смятение?

– Ты – единственный в этом замке, кому я могу все рассказать, не боясь, что ты меня предашь или сделаешь что-то, что причинит мне вред. Более того: не только рассказать, но и спросить совета, так как я не знаю, на что решиться и как дальше действовать.

– Я внимательно слушаю, госпожа, – ответил Буффон, с почтением склонившись в ответ.

Ничего не утаивая, Габриэлла рассказала ему о ночных похождениях. Чем больше узнавал бывший шут, тем мрачнее становилось его лицо.

– Вы осознаете, что подвергались большой опасности, госпожа? Считайте, что вам повезло, – подытожил Буффон. – Неизвестно, на что мог бы решиться незнакомец, услыхав за собой слежку или завидев вас. С сегодняшнего дня по ночам у ваших дверей будет дежурить охрана. Так будет лучше вам и спокойнее мне… Вы не запомнили, как он выглядел?

– Увы, нет, – огорченно вздохнула девушка. – Во-первых, было темно, во-вторых, капюшон и черный плащ полностью скрывали этого таинственного посетителя.

– Полагаю, он не заметил вас?

– А ты думаешь, если бы он увидел меня, то дал бы спокойно вернуться в комнату?

– Если бы это случилось, то вряд ли мы разговаривали бы сейчас, – согласился с Габриэллой шут.

Девушка вздрогнула.

– Очень жаль, что вы не можете его описать, – посетовал Буффон, сокрушенно покачав головой.

– Мне тоже жаль… За те считанные секунды я смогла увидеть только черный плащ.

– Но он высокий, маленький, худощавый, толстый? – не унимался шут.

Девушка пожала плечами.

– Как я уже сказала, я видела незнакомца всего мгновение, да и то, когда он стоял на лестнице, окруженный темнотой. Свет его факела освещал только голову, скрытую капюшоном.

– Все это странно и таинственно… – призадумался Буффон. – Судя по вашему рассказу, по ночам по замку бродит некто: кто, возможно, и совершил все злодеяния. С момента гибели ваших родителей и казни сестры в замке постоянно происходит что-то плохое: то падеж лошадей, то загадочные исчезновения людей и смерть собак, то поджог поля.

– Я тоже это заметила, Буффон, – согласилась с ним Габриэлла. – Сначала я пыталась все приписать случайности или чьей-то оплошности, но сегодня ночью поняла, как была неправа.

– Вы еще кому-нибудь успели рассказать о происшествии?

– Нет, – категорически заявила девушка, – пока ты единственный, кто это знает.

– Даже Раймунду де Карруазу?

– Никому, – подтвердила девушка, – и, в свою очередь, прошу молчать и тебя. Я не хочу спугнуть убийцу. Пусть он считает, что никто ничего не знает. Он продолжит охотиться на нас, а мы расставим ловушку. Согласен?

– Госпожа, думаю, не стоит вам напоминать, что вы всегда можете на меня рассчитывать.

– Хорошо. Тогда начнем охоту на предателя и изменника! – тряхнув головой, твердым голосом произнесла Габриэлла. – И кто бы ты ни был – пощады не будет!