Текст книги "Убийство на Казантипе"

Телефонный разговор

После того, как кабинет главврача психбольницы покинули Мухин и его помощник, Лариса Ивановна набрала телефон сотрудника службы безопасности Окраины.

– Лоскутов слушает.

– Орест Геннадиевич, Лариса Ивановна беспокоит. Тут меня с утра бывший наш куратор насиловал.

– Мухин, что ли? – уточнил Лоскутов.

– Он самый.

– И чего он хотел?

– Притащил колдуна Ивана на прием. Говорил, что по просьбе самого Сергеева. Просил закрыть его на некоторое время в Краснолиманской психбольнице. Я отправляю колдуна на ВКК, но перед тем, как звонить коллегам, хотела бы узнать, правильно ли мы поступаем?

– Первое. Колдун гнилой и мутный мошенник. Его мнимая смерть и прочие подвиги – ничем не подтвержденное вранье. Насколько мне известно, этому колдуну стали известны подробности любовных похождений одного из заместителей председателя горисполкома. Он вроде бы со своим помощником женами менялся.

– Колдун Иван рассказывал о пятиугольнике, – подтвердила Лариса Ивановна.

– Так вот, этот заместитель курирует в городе бизнес, поэтому и вписался в эту тему Сергеев.

– И что мне делать? Мухин говорил, что бывших чекистов не бывает, – спросила Лариса Ивановна.

– На Окраине уже не только бывших чекистов нет, но и самой организации, а та контора, в которой я продолжаю работать – это уже нечто другое. Кстати, Мухина уволили из органов по недоверию. Так что к вам приходил не бывший чекист, а частное лицо, продавшееся с потрохами пластмассовому королю Сергееву. Вот, и делайте вывод.

– То есть, звонить мне никому не надо.

– Думаю, что этот звонок будет лишним, – после короткой паузы проговорил Лоскутов. – А мы понаблюдаем за этой историей со стороны.

Поездка в Краснолиманск с колдуном

После телефонного звонка из регистратуры Гарик прибежал в больницу минут через десять.

– Что случилось? Мне сказали, ЧП серьезное, – обратился он к водителю Косте, который не спеша доедал второй караимский пирожок.

– Ага, серьезное, чинушам из казенного дома задницу прикрывать будем. Государственного преступника повезем на ВКК, – ответил Костя.– Вот охота мне пилить сейчас в Краснолиманск, а потом еще по этому списку.

– Вечером с Ларисой поедем?

– Нет. С Алисой из страны чудес. Так что готовься, будет тебе и дудка, будет и свисток.

– Что ты меня пугаешь, ну что она мне сделает?

– Ты про сестру милосердия вспомни. Сейчас получишь и за сестру, и за милосердие. Но баба там, конечно, в теле. Заводная. Вот только в жены такую оторву я бы из хирургии брать не стал. Каждый день мужиков видит со всеми делами, бреет там. Я как только представлю, чтобы моя жена брила какому-то козлу причинное место, член его в свою руку брала, так у меня всякое желание пропадает.

– Надо свой аргумент иметь весомый. Тогда и за бабу будешь спокоен. А если у некоторых на раз пописать осталось, то от такого Геракла последняя парикмахерша сбежит, – зло ответил Гарик. Ему не понравилось, что Костя стал обсуждать особенности работы его подружки.

– Тоже мне, нашелся мужик с весомым аргументом, иди колдуна принимай. У диспансера двое в штатском стоят.

В этот момент из регистратуры вышла Алиса. Она поддерживала под руку колдуна Ивана.

– Смотри, как баба сияет. Она тебе замену нашла. А чего, колдун в самом соку. Чувствуется, крепкий мужик и с бабьем общаться умеет, не то что некоторые.

Гарик направился к Алисе, собираясь забрать у нее больного, но она остановила его:

– Я в помощниках не нуждаюсь. Сама доведу.

– Его обыскать надо перед поездкой, – нахмурился Гарик.

– Себя обыщи.

– Алиса Викторовна, это не я придумал. Это в правилах транспортировки душевнобольных записано.

Алиса довела колдуна до машины, уложила его на носилки и сама села рядом.

– Это мое место, – подлетел Гарик к машине. – Я должен находиться рядом с больным.

– Садись вперед и закрой окно в салон, – ледяным тоном произнесла Алиса.

– Это нарушение инструкции. Рядом с больными находятся санитары. Для врачей место впереди.

– Не нравится, иди к Ларисе Ивановне, а мы поедем без тебя.

– Но я же отвечаю за больного, – стоял на своем санитар.

– За больного отвечаю я, а ты мне поможешь, если я попрошу. Ты меня понял? – повысила голос Алиса. – Я здесь врач, а ты всего лишь санитар.

Гарик сел рядом с водителем, но с таким расчетом, чтобы можно было видеть, что происходит в салоне.

– Костя, а ты заблокировать замки на дверях в машине можешь?

– Это что тебе, мерседес бэмс? Ты едешь на самой старой машине горздрава. Ее со «скорой» списали пять лет назад. Сказали, для психов сойдет. Но ты не бойся за психа. Никуда он не денется. Ему сначала с носилок встать надо, а потом через Алису перелезть. Я в зеркало их хорошо вижу.

– Вышвырнет он на ходу ее из машины, а мне отвечать.

– А Алису тебе уже не жалко, – поддел Гарика шофер. – Она же при падении на асфальт носик свой прекрасный может поцарапать. Но если без шуток, не ожидал я от Алисы такого. Она что, на колдуна запала?

– Передо мной выпендривается, неужели не понял? Опять начальника из себя корчит, а больных обыскивать перед поездкой положено. Вдруг у него нож или заточка в кармане?

– Брось пургу нести. Ты сам виноват в своих проблемах. Зачем с этой сестрой милосердия спутался? Вот Алиса и злится на тебя. И поверь мне, она за эту медсестричку колдуна попросит порчу на тебя навести, чтоб ты не мог ее ночами ни разу. Колдун – это большая сила.

– Не было у меня с этой медсестрой ничего. Целовались только.

– Это ты Алисе расскажешь, а в больнице девчонки из хирургии про тебя слухи распускают, говорят, что ты Светке ребенка заделал, а еще говорят, что ты ее девять раз за ночь смог.

– Это не про меня. Я мальчик скромный, вежливый, женщин не обижаю по девять раз за ночь.

– Расскажи, как она в постели.

– Кто?

– Ну, медсестра твоя.

– Говорю ж тебе, не было у меня с ней ничего, кроме показательных поцелуев, чтобы Алису и ее мужа позлить.

– Вот кого не люблю, так это тихушников. Мы тебя, на ночь глядя, зачем на Слободку везли?

– Я Ларисе хотел показать, что у меня постоянная девчонка есть.

– Ну, типа, что ты уже взрослый.

– Нет. Лариса со мной в последнее время разговоры непонятные заводит о женщинах и любви.

– Это она тебя от Алисы отваживает. После того, как у нас появилась эта красотка, Лариса в парикмахерскую уже три раза ездила, прически делала с завитушками, платье новое пошила нарядное. А ты ее старухой обозвал.

– Не говорил я такого, что ты несешь. И дома у Светки я не был. Она меня предупредила, что замуж хочет девушкой выйти, а не бабой потасканной, чтобы муж у нее первым был.

– Похвальное желание. А я думал, что ты себя для Алисы бережешь.

– А что мне беречь, если у меня еще по-настоящему женщины не было. Светка сказала, что сделает для меня все после свадьбы, а в училище девчонкам ничего этого не надо. Целоваться с парнями любят, а как до дела дойдет, орать начинают на всю общагу.

– Тебя послушать, так ты последний девственник Казантипа. Люди, держите меня. Сейчас умру от смеха, – заржал шофер. – А вот я не стесняюсь своих похождений. Что было, то было. Моя жена всех моих баб знает, которые у меня до нее были.

– Костя, скажи, а зачем ей эта информация?

– Чтоб ценила сильней, раз другие любили, значит, настоящий мужик.

– А если своей будущей жене в день свадьбы своих прошлых баб не предъявил, то уже дефективный?

– Ну, вроде того, это же реклама, знак качества.

Пока водитель с санитаром говорили о медсестрах, врачах, и любви, колдун Иван прокручивал в голове разные варианты своего чудесного освобождения. Вначале он хотел выпрыгнуть из машины, но бегать по полям в тяжелом узбекском халате – занятие не самое лучшее. Можно было взять в заложники Алису, но он побаивался санитара, который вначале бьет, а потом думает. Оставалась только Алиса, которая слушала колдуна, раскрыв рот.

Вначале, чтобы убедить врача в своих чудодейственных возможностях, он небольшими порциями выдавал сокровенные тайны ее личной жизни. Женщина была поражена. Потом он перешел к Ларисе Ивановне. Глядя на волшебный кристалл, перечислил всех ее мужей и любовников. Потом рассказал о том, чем занимается ночами санитар Гарик с медсестрой Светой из хирургии в красках и подробностях. Этот рассказ произвел неизгладимое впечатление на врача.

– И как ты могла, красавица, врач, замужняя женщина, связаться с этим ничтожеством?! Брось его. У тебя с санитаром по определению ничего не может быть. Кто он и кто ты, – повысил голос колдун. – Я не вижу его рядом с тобой. Забудь о нем и никогда не подпускай к своему телу.

– У меня с ним ничего не было.

– Это ты мужу расскажи, а не мне. Я же видел, как ты его строила. К другой бабе ушел, а ты его обратно вернуть пытаешься.

– Вы ошибаетесь. Это неправда.

– Да не суетись ты так. Не пара он тебе. Ищи солидного мужика, с положением и деньгами. А этого выбрось на помойку. Он мизинца твоего не достоин. Ничего в нем нет: ни силы, ни красоты мужской, ни перспектив. Да и в семье с ним непросто будет. Чуть что, побежит прицел проверять с другими дамами.

– Вы будущее умеете предсказывать? – решила сменить тему Алиса.

– Я не предсказываю, я указываю на твой путь, и ты пойдешь по нему, как только звезды на небе выстроятся в определенном порядке. Руку давай.

Алиса раскрыла ладонь. Колдун прикрыл глаза и провел большим пальцем по линии жизни.

– У тебя будут три жизни: одна здесь. Короткая и прямая, с побегом от мужа. Потом дальняя дорога. И новая любовь, новая страсть, а потом ты вернешься к своему мужу и сыну, и до самой смерти будешь замаливать грехи перед богом.

– А Гарик?

– Его нет в твоей жизни. Он или погибнет молодым, или исчезнет из твоей жизни навсегда. Не знаю, но я его не вижу рядом с тобой. И еще, бойся «пиковую даму». Она будет тобой управлять до конца жизни.

– Пиковая дама – это главврач? – уточнила Алиса.

– Пиковая дама – это дама пик. Может, и Лариса, а может, и какая-то другая женщина. Я не знаю.

– Гарика и вправду могут убить?

– Работа у него не простая, но это не связано с работой. Просто ты его предашь дважды и будешь наказана! Все, больше ничего не скажу. Бросай его и забудь. Поклянись, что ты больше не прикоснешься к нему. Клянись и целуй мою руку. И я сниму с тебя это проклятье.

– Я не верю твоим предсказаниям, – отодвинулась от колдуна Алиса. – И руку убери свою. А то они машину остановят и накостыляют тебе.

– Твое дело верить или нет. Я могу ошибиться. Но Гарик человек злой и жестокий. Нет. Не так. Сегодня это образ злого и сильного санитара, которого должны бояться больные. По-настоящему злым и жестоким он станет после того, как ты его предашь, и уедешь из этого города. А потом он встретит тебя и сойдет с ума.

– Мы уже подъезжаем к больнице. Меня просила Кравчук поговорить о ее проблемах, – попыталась сменить тему Алиса.

– Ты посмотри вокруг, какие достойные мужчины тебя окружают. Даже я, колдун Иван, оценил твою красоту. Ты лучшая в этом городе. Ты самая красивая, и самая привлекательная. И я не такой старый, как ты думаешь. Помоги мне, и я помогу тебе. У тебя все впереди, а на вашу медсестру я наложил порчу, потому что она убила антабусом своего мужа. Кравчук работала в психбольнице и прекрасно знала, что травит своего мужа ядом. Без согласия больного врачи антабус не назначают. Иван не знал, что его супруга-медсестра тайно подсыпает ему в еду этот опаснейший яд. Муж умер, и чем мы можем помочь ему¸ ей. Фактически она совершила убийство, и за это убийство придется ответить еще при этой жизни.

– Я все поняла, – помрачнела Алиса. – А теперь то, что касается вашего ближайшего будущего. Вас поместят в первое отделение. Я поговорю с заведующим. Он мой давний знакомый. К вам отнесутся по-человечески, с уважением. Не конфликтуйте с персоналом. Санитары и фельдшера описывают поведение каждого больного. От этих записей зависит решение ВКК. Через три дня вас могут выписать с неврозом или психопатией, или оставить на несколько месяцев в буйном отделении с шизофренией. Все зависит от вас и от журнала наблюдения за больными. Если там будет запись: «Нападение на персонал и угроза врачам», – никто вам не поможет. Забудьте в больнице, что вы колдун и хороший психолог. Вы здесь случайный пассажир, направленный на обследование, и все. И не вспоминайте там своих обидчиков. В направлении нет ни слова о том, что произошло на самом деле.

Игра в любовь

Алиса отвела на ВКК колдуна. Гарик следовал за ней. Среди тех, кто должен был обследовать больного, был высокий стройный мужчина в тщательно отутюженном халате. Увидев Алису, он вскочил со своего стула, подбежал к ней и стал расспрашивать о делах.

– Алисонька, и как вам Казантип? Не жалеете, что покинули столицу?

– Честно говоря, Виктор Иванович, жалею. Скучный город. Работа – дом. А вы еще не женились?

– Нет. Моей женой может стать только самая красивая женщина полуострова. Но она замужем.

– Найдите другую, – улыбнулась Алиса.

– Я вас видел вчера во сне. А это знак. Скажите, что вас привело сюда? Я чем-нибудь могу помочь?

– Да, мне нужна ваша помощь.

– Ну, тогда прошу в мой кабинет, Алиса Викторовна. У меня есть прекрасный кофе. Коллеги, перерыв.

– Подождите нас здесь, – бросила Гарику Алиса.

– Нам ехать надо. Или оформляйте, или я везу его назад.

– Кто этот молодой человек? – удивленно уставился на Гарика завотделением.

– Санитар из нашей больницы.

– У вас санитары врачами командуют, Алиса Викторовна? Молодой человек, повторите, что вы сказали.

– Я сказал, или вы оформляйте больного, или я везу его в Казантип. У меня времени нет ждать, пока вы с доктором будете кофе пить. У нас машина без дела стоит.

– Ну и нахал, – протянул врач. – Василий Георгиевич, осмотрите больного и оформите документы. Я подпишу. А вас я запомню, санитар, как ваша фамилия?

– Гарри Барский из Казантипа. Запишите, пожалуйста, а то у пожилых мужчин бывают провалы памяти.

– Гарик, ты что себя позволяешь! – закричала Алиса. – Я доложу главврачу, что ты тут устроил!

Она подхватила врача под руку и пошла с ним по коридору.

– У меня персонал по струнке ходит, – не мог успокоиться Виктор Иванович.

– Я сам поговорю с Ларисой Ивановной. Этого хама надо отстранить от работы.

Неожиданно он остановился и крикнул: «Василий Георгиевич, вызовите санитаров из первого отделения. Пусть сопровождают больного. Вы меня слышите?».

– Слышу.

– Я требую отстранить этого хама от работы.

Через пять минут в кабинет ВКК влетели два здоровых санитара с полотенцами в руках.

– Что тут у вас случилось? – спросил один из них.

– Виктор Иванович отстранил от работы санитара из Казантипа. Петр Петрович, отведите больного в приемный покой. Пусть оформляют. А этот хам останется здесь.

Санитар повернулся к сидящему у окна Гарику.

– Тебя, что ли, отстранили? – удивленно посмотрел на Гарика санитар. – Да он у нас две недели стажировку проходил. У него же нервы из железа.

– Он оскорбил заведующего отделением, – продолжил врач ВКК. – При даме намекнул на его возраст. А такого Виктор Иванович никому не прощает.

– Василий Георгиевич, мы без этого Казантипского хама провести больного через приемное отделение никак не сможем. Он должен за барахло больного в журнале расписаться.

– Сам распишись. Скажи, что Виктор Иванович отстранил санитара от работы.

– Да в приемном отделении старший фельдшер сейчас пошлет на хрен и меня, и вас, и Виктора Ивановича. У них инструкция. За ценные вещи и барахло расписываются СОПРОВОЖДАЮЩИЕ и работники приемного отделения. И отстранить санитара от работы он может после того, как тот сдаст больного. Иначе там вони будет на всю неделю.

– Короче, Петр, я тебе передал указание шефа. Выполняй. Тащи этого колдуна в приемный, а кто там и за что будет расписываться, мне фиолетово. Но этого Гарри Барского чтоб я тут больше не видел.

– Гарик, чего ты взбесился? – хлопнул по плечу санитара Петр, когда они вышли из кабинета. – Виктор Иванович нормальный мужик.

– Я чего буду в коридоре с больным сидеть, пока он кофе с моей врачихой будет распивать. У меня что, дел других нет. Кобеляж устроили в рабочее время.

– Гарик, так это ж традиция. Виктор Иванович ни одну юбку не пропустит мимо себя.

– Вот в нерабочее время пусть и занимается бабами, – буркнул под нос Гарик.

– Ну, ты даешь, мужик. А может, ты сам на эту врачиху запал? Так это мимо денег. У нас с врачами разные орбиты. Санитарки и медсестры – наш контингент, а на врачих санитару смотреть не положено. Белая кость. С работы попрут в момент за разврат, за пьянку, за дебош. И что, классная баба?

– Да, бегает он за ней, бегает! – неожиданно влез в разговор колдун. – Вы бы видели, какая там врачиха! Персик. Но не видать ее тебе, как своих ушей. Она себе достойного мужчину найдет. С положением, деньгами. А ты всю жизнь в санитарах просидишь, ничтожество!

– А ну заткнись! – заорал санитар Петр. – А то эти три дня для тебя адом покажутся. Санитары решают, кому жить у нас, а кого в деревянный макинтош одевать. Гарик мужик правильный. Он себя показал здесь как надо. Не рви сердце, я переговорю с Виктором Ивановичем. Не станет он докладных писать.

– Не надо ни с кем говорить, и извиняться я за чужой кобеляж не буду, – отрезал Гарик. – Я сам все решу.

Колдуна завели в ванную. Сняли с него парик, отклеили бороду и раздели догола. Гарик сидел в коридоре на стуле.

– Сопровождающего сюда, – услышал он писклявый голос старшего фельдшера.

Гарик вошел в ванную комнату.

– Ты кого нам привез? Где его ксивы?

– Паспорт в истории был.

– Да, паспорт у меня в руках, – оборвал фельдшер. – Тут на фото пятидесятилетний старик, а больному и тридцати нет.

– Мне откуда знать, кто он. Какой паспорт предъявил, по тому и оформили.

– Так, записывай, первый косяк. Не твой. А теперь второй. Твой личный. У него нож выкидной в кармане халата лежал на пять пальцев. А это уже холодное оружие. Ты почему не обыскал больного перед поездкой?

– С ксивами разбирайтесь, а за нож отвечу. Моя вина. Пиши в приказ.

– Погоди, Константин Михайлович, – обратился санитар Петр к старшему фельдшеру. – За нож его попрут с работы однозначно. А ножик хороший. Может, я возьму его себе?

– А если на нем кровь. Мокруху тоже возьмешь? – недовольно посмотрел на санитара Константин Михайлович.

– А насчет мокрух, колдовства и фальшивых ксив мы с колдуном сами поговорим. За три дня он нам всю правду расскажет, или сдохнет в муках. Я правильно говорю, колдун?! Молчит. Значит, боится. Ментам не звони пока. Зачем людей по пустякам тревожить. И тебе совет, Гарик, в следующий раз шмонай больных по-взрослому. Константин Михайлович только со мной добрый, а с остальными он суров. И еще, на Виктора Ивановича буром не иди из-за бабы. Если он глаз на нее положил, то трахнет обязательно, и ты ничего не сделаешь. Он у мужей из-под носа баб уводит. Причем эти чужие жены сами виснут на нем, как виноград на ветках. Так что забудь ты про свою Алису из страны чудес. Считай, что ее уже отлюбил мой шеф.

– Так он тебя и послушает, – неожиданно влез в разговор голый колдун. – Да он из-за этой бабы удавит любого. А на него самого главная врачиха дурдома глаз положила, в кровать к себе затащить хочет.

– И все-то ты знаешь, колдун, и везде-то ты побывал. А у нас контора закрытая. Здесь болтунов-колдунов ой, как не любят. Особенно тех, кто про персонал сплетни распускает. Гарик, расписывайся в книге, и вали отсюда, пока Виктор Иванович твою бабу не женил на себе в рабочем кабинете.

Гарик быстро вышел из приемного отделения, подошел к машине.

– Алиса где? – спросил он у шофера.

– Кофе пьет.

Гарик прошел в экспертное отделение, нашел кабинет председателя ВКК и без стука распахнул дверь.

Алиса мило болтала с Виктором Ивановичем.

– Больного я сдал. Мы уезжаем. Можете оставаться, если желаете.

– Подожди. Я сейчас выйду.

Ее «сейчас» растянулось на полчаса. Наконец, она появилась у машины в сопровождении Виктора Ивановича.

– Я остаюсь в Краснолиманске до завтра. Можете ехать без меня, – сообщила водителю Алиса Викторовна.

– А раньше сказать об этом нельзя было? – возмутился Гарик.

– Нет. Я только что приняла это решение. Так что прощайте.

10000 долларов за «Эликсир любви»

Алиса демонстративно взяла под руку Старкова и вернулась к нему в кабинет. Виктор Иванович вдруг почувствовал, что может сегодня добиться того, о чем мечтал уже несколько лет. Остановившись в центре кабинета, он стал целовать Алису нежно и ласково. Алиса не вырывалась и не отталкивала его, но и не отвечала на поцелуи. Ей нравилось играть со Старковым в любовь. Алиса то прятала губы от него, то вешалась на шею, прижимаясь всем телом. Старков попытался закрыть дверь на ключ, но Алиса страстным поцелуем остановила его на полпути.

Этот поцелуй был последним. Старков стащил с Алисы белый халат и стал расстёгивать молнию на ее платье. Руки его дрожали от нетерпения. Он сорвал с себя галстук, стал целовать грудь Алисы, и в этот момент распахнулась дверь и на пороге появилась Ядвига в сопровождении своего супруга.

– Ой, какая красивая грудь у девушки! – радостно произнесла Ядвига. – У вас хороший вкус, господин Старков. Вы продолжайте, мы вам не будем мешать. Мы можем выйти в коридор и подождать, когда вы закончите.

Алиса густо покраснела, спрятала грудь и застегнула молнию на платье.

– Так нам уходить, или вы уже всё? – улыбаясь, спросил Казимир Бзежинский

– Мы вас внимательно слушаем, – решила ответить Алиса.

– Раз всё, тогда давайте знакомиться, – предложила Ядвига. – Старков, представьте свою прелестную спутницу.

– Знакомьтесь, моя бывшая студентка, а сейчас участковый врач-психиатр в Казантипе Алиса Викторовна Ковалева. Она по работе приехала, – смущенно проговорил Старков. – Ее по распределению в Казантип направили вместе с мужем.

– О, конечно, по работе. Это по-русски называется – товарищи по работе. Я не ошиблась?

– Алиса, а это Ядвига и ее супруг Казимир из Польши. Они в Краснолиманске проводят учебные семинары с врачами, журналистами, чиновниками. Рассказывают, как хорошо живет Европа. Гранты предлагают.

– Кстати, о грантах, Виктор Иванович, – расплылась в улыбке Ядвига. – Как говорят русские, нет худа без добра. Вашу заявку рассмотрело руководство нашей организации и решило поддержать фармакологическую тему по всем трем направлениям. Как мы и говорили, десять тысяч долларов господин Старков может получить прямо сейчас.

Казимир достал из черной кожаной папки плотный конверт с валютой и торжественно вручил его Старкову.

– Я надеюсь, мы компенсировали некоторые неудобства, которые причинили своим вторжением, – хитро улыбнулась Ядвига. – Тем более, что мы здесь ненадолго. Кстати, Алиса Викторовна, у нас и для вас есть хорошее предложение. Я вчера была в Казантипе, будем проводить семинар для молодых специалистов. Могу пригласить вас и вашего супруга. Его куда распределили после института?

– Володя работает на заводе «Вымпел», – пояснила Алиса.

– Знаю я этот завод. Он стоит на выезде из города. Кстати, у нас есть серьезная программа по конверсии и грант для главного инженера.

– Володя не главный, он рядовой инженер.

– Да, да, мне говорили, Владимир Ковалев – подающий надежды инженер, – закивала головой Ядвига. – А сейчас я пойду к нашей машине и возьму кое-что вкусное для того, чтобы обмыть грант и наше знакомства.

Ядвига вернулась минут через пятнадцать с бутылкой шампанского, конфетами, апельсинами. Старков достал из сейфа бокалы, Казимир разлил шампанское по бокалам, а Ядвига раздвинула шторы на окне кабинета и открыла форточку.

– Душно тут у вас. Мне кислорода не хватает, – пояснила она. – А так лучше. Первый тост от Казимира. Он лучший тостующий в нашей компании.

Казимир встал, поправил галстук и, откашлявшись, произнес: «Первый тост за хозяина этого кабинета и за нашу совместную работу! Руководство нашей организации высоко оценило научные предложения моего друга. Некоторые из них уже включены в специальные программы, а остальные предложения пока изучаются учеными в США и в Польше. Десять тысяч долларов – это наш первый грант большому ученому. Думаю, что в ближайшее время он сможет даже приобрести хорошую иномарку. И Алисе Викторовне я бы посоветовал быть более благожелательной к своему бывшему преподавателю. За Старкова, господа! За его победу в конкурсе!».

После первого тоста Старков предложил выпить за Ядвигу Бзежильскую.

– За прелестную даму, которая в трудное для нашей страны время нашла возможность поддержать морально и материально ученых и практиков демократической Окраины! Благодаря таким щедрым меценатам, как Казимир и Ядвига, мы снесем все преграды и распрощаемся с кровавым коммунистическим прошлым. На земле нашей Окраины мы построим новую демократическую страну, где не останется места ни памятникам Ленину, ни тоталитарному прошлому! – под аплодисменты собравшихся, завершил тост Старков.

Потом хозяева и гости сделали небольшой перерыв, поговорили о ближайших планах благотворительных фондов, после чего Ядвига попросила поднять бокалы за самую красивую женщину Окраины, прекрасного врача-психиатра, достойную ученицу господина Старкова, Алису Викторовну Ковалеву.

После третьего тоста Ядвига направилась к двери.

– Все. Теперь самое время продолжить то, на чем мы вас прервали. Удачи и горячей любви вам! – проговорила она, покидая кабинет Старкова.

Проводив гостей, Старков попытался закрыть дверь на ключ, но Алиса остановила его: «Шампанское мы можем допить и при открытых дверях».

Старков наполнил бокалы и предложил выпить шампанское на брудершафт. Но сделать это им не удалось.