Текст книги "Пари, леди, или Укротить неукротимого"

По ней, не поддерживать разговор с соседом по столу, даже если в трактире болтали другие посетители, являлось дурным тоном. Ну как можно просто есть, не ведя вежливой беседы?

– Не смеялся – предупреждал. – Его светлость по-прежнему демонстрировал немногословность.

– А погибни вы на моих руках, что тогда?

– На руках прекрасных дам погибают лишь истинные рыцари, – соблаговолил расщедриться на беседу Даниар.

– А вы до рыцаря недотягиваете?

– Конечно, потому что ужасен.

– Но все же? Или вы, как любой мужчина, не хотите обсуждать нечто гипотетическое, поскольку этого не произошло? В схватке вы оказались сильнее.

– В этом суть сильного мага – оказываться сильнее.

– Почему с вами так сложно разговаривать?

– Почему с вами так легко?

– Со мной?

– Конечно. Ведь ясно как божий день, вы ждете извинений.

– Жду! И имею право! Вы потащили меня в древнюю башню, за этим вашим клад…

– Прошу говорить тише.

– За этим вашим кладом. Я не знала тогда, но после ритуала уже имею представление и могу заявить, что не люблю быть приманкой даже в счет процентов от сокровищ.

– Жаль, я думал, мы сработаемся.

– Нет! Я не согласна с односторонним решением подвергнуть опасности нас обоих.

– Вы не были в опасности. Случись что со мной, у людей, дежуривших снаружи башни, было время и приказ вытащить вас. Защита продержалась бы достаточно. Вам стало спокойнее?

– Нет.

– Хорошо, я прошу прощения. Забирайте и мою долю в качестве моральной компенсации, согласны?

– Компенсацию отправьте моим родным и перестаньте меня покупать! И ерничать прекратите все время.

– Вы желаете видеть меня серьезным?

– Я все чаще и чаще желаю не видеть вас вовсе!

– А что именно вам не нравится? – Даниар отодвинул тарелку в сторону и перехватил пожелавшую отвернуться Алис за руку. – Ну же, леди, сами будьте откровенны. Я не терплю лжи, изворотливости, и этого в вас нет, но есть целая масса условностей и правил. Для чего вы приехали в университет? Учиться? Черта с два! Вы приехали искать себе супруга, чтобы выйти замуж и жить дальше привычной жизнью, как это делают сотни других девушек. У вас есть потенциал, но разве вы хотите развивать его? Нет. Вам важно продать себя подороже, но вы все время упрекаете меня в желании купить.

– Не смейте так со мной разговаривать! – Она попыталась выдернуть руку, но он потянул ближе, заставив склониться над столом.

– Как именно? Не говорить вам правду? У вас есть цель, Алисия?

– Какая разница? Вы сами говорили, что до пари вам не было дела до меня и моей семьи, а теперь вдруг спрашиваете о целях? У вас она есть? Та самая, отличная от привычных убеждений, в которых меня упрекаете?

– Я хочу изменить устоявшийся порядок, я желаю разбить условности, чтобы у людей появилась свобода выбора. Положить этому начало. И мне удивительно, что, обладая проницательностью, вы намеренно закрываете глаза и не хотите видеть и слышать, если речь идет о вопросах, которые вам неприятны.

– А вы всегда ведете себя так, будто лучше остальных понимаете, что они знают, чего они хотят? Почему ваш взгляд на общество считается правильным, а мой – нет? Что плохого в замужестве? Оно дает женщине защиту и обеспеченность.

– А может, вам просто страшно оказаться свободной от условностей, от правил, от того, к чему привыкли? Самой строить жизнь и выбирать судьбу? Вы трусите, Алисия?

– Ох, лучше бы и правда ерничали и смеялись, как прежде.

– Вы просили быть серьезным.

– Уже жалею об этом, раз ваша серьезность выражается в таких речах. Действительно, давайте быть свободными. К чему брак, когда можешь сам обеспечить себя? Это даже смешно!

– Может, сделай вы хоть раз выбор сердцем, а не умом, не смеялись бы?

– Я вас не понимаю.

– Вы не пробовали любить, Алисия? О, не стоит меняться в лице. И даже можете не утруждать себя ответом. Я вижу, что не пробовали. Ваша чудесная головка отлично умеет строить расчеты, основанные на выгоде. Может, это у вас от отца?

– Оставьте его в покое, в конце концов. Странным для меня является уже то, что вы мне говорите о любви. Человек, который меньше всех с ней знаком.

– Вы так считаете?

– Я так вижу. Вижу циничность, холодность, презрение к окружающим. Чувство превосходства.

– Ясно. Стало быть, в ваших глазах оправдаться мне уже невозможно? Коснись я иных чувств в разговоре, и вы не поверите и слову, поскольку на эмоции я не способен.

– Не желаю вас в этом упрекать, ваше право быть таким. И вообще, я наелась и хочу домой. Это вы мне тоже обещали.

– Как пожелаете.

Лорд помог отодвинуть Алисии стул как раз в тот момент, когда в трактир завалилась толпа бородатых мужчин. Девушка собиралась подняться, но Даниар вдруг придвинул ее обратно настолько вплотную к столу, что дышать стало трудно.

– Дорогая, – громко сказал он, – полагаю, нам следует отведать еще что-нибудь из местной кухни. Эй, хозяин, тащите десерт, да поживее.

– Вы что? – округлила глаза Алисия.

– Это не я, это ваш длинный язычок. Взгляните на ту живописную группу поджарых «лесорубов».

Алисия перевела растерянный взгляд на расположившихся возле самого входа мужчин в клетчатых рубашках и попробовала разглядеть, где у них топоры.

– Вы зря так громко говорили про клад. Здесь про старую башню даже младенцы слышали, и вдруг истощенный фиолетовый маг приполз отобедать.

– А есть вероятность, что они просто зашли поесть?

– Не исключено. Но тогда почему заранее испарились остальные посетители, а господа хмуро поглядывают в нашу сторону?

Леди оглядела действительно опустевший трактир.

– А если все дело – в вашей непомерной щедрости?

– Я часто расплачиваюсь с бедняками золотой монетой.

– Значит, я не зря заподозрила вас в жалости? Но все-таки, милорд, – леди сильно разволновалась, – в теперешнем состоянии вы сможете их обезвредить?

– Применять фиолетовую магию против живых крайне губительно, вероятны жертвы. Не хочется, знаете ли, похоронить половину трактира. И вы можете пострадать ненароком. Сил для кругов защиты маловато.

– Что нам тогда делать?

– Удирать через окно, – бросив взгляд на окошко над столом, проговорил лорд. – А как выиграть время, чтобы через него выбраться, придумайте сами. Вы у нас сообразительны без меры, так что ешьте сладкое, оно питает мозг, и думайте.

А что она могла придумать? В такой стрессовой ситуации, ловя косые взгляды «лесорубов» и хитрый – хозяина. Что делать? Что делать?

– Фего они выфидают? – прошептала она, сгоряча запихав в рот половину сладкого пирога.

– Ждут, когда пойдем к двери, чтобы тихонько тюкнуть по темечку. Эти храбрые мужчины привыкли нападать сзади. Да и глупо лезть наперерез фиолетовому магу. Потом отволокут в подворотню и предоставят возможность сказать им, куда мы перепрятали клад, а после уж дадут крысам попировать.

Леди передернуло.

– С фами фсегда такие пфиключения! – прожевывая последний кусок и не заметив, как уговорила весь пирог, пробормотала нервничающая леди.

– Да и с вами не соскучишься, – парировал Даниар.

Алис потянулась к кружке с водой, когда заметила рядом с рукой муравьишку, утаскивающего сладкую крошку.

– Хозяин! – крикнула леди.

– Да? – Трактирщик возник рядом, нацепив на лицо прежнюю подобострастную улыбочку.

– Еще пирог с кремом и мисочку сахарной пудры.

– Сию минуту.

Даниар бросил выразительный взгляд на окно. По раме бежали очень мелкие и практически незаметные трещины. Фиолетовое свечение, идущее от стекла, скрадывалось яркими лучами заглядывавшего в окошко солнца.

– Благодарю, – приняла новую порцию Алисия и изящно выползла из-за стола, с трудом отодвинув притиснувший ее стул.

– Господа, – с ослепительной улыбкой леди остановилась возле резко замолчавших бородачей, – прошу угоститься этим пирогом. У нас с моим спутником праздник, и я не могу позволить, чтобы хоть кто-то в этот день выглядел хмуро.

Бородатые дядьки ошарашенно наблюдали, как она устанавливает посреди стола сладкий пирог, украшенный кремовыми розочками.

– А с пудрой вкуснее, – еще шире улыбнулась девушка. – Ой!

Наклоняясь, она вдруг запнулась о ножку стула, и миска взлетела в воздух, перевернулась и вместо пирога присыпала «лесорубов».

– Ох, господа, простите! – картинно заломила руки Алис и, пока господа не очухались, поспешно вполголоса прочла то заклинание, что однажды уже применила к книжным скорпиончикам.

Когда хлынувшие из всех щелей муравьи ринулись бодрой ватагой к обсыпанным пудрой головорезам, леди завизжала на высокой ноте, разученной благодаря оперной диве и успешно сеявшей в рядах посетителей панику:

– Хозяин, муравьи-людоеды! А-а-а, они их съедят! Спасите! Спасите!

Бедные «лесорубы», прежде и не думавшие терять голову из-за каких-то муравьев, которых, кстати, все прибывало, сильно напряглись и повскакивали с мест, лихорадочно замахав руками, отдирая с муравьями прилипшую пудру и чувствуя нарастающую панику.

Хозяин уже несся к своим будущим благодетелям с ведром воды, а Алисия с криком неслась ему навстречу. Она ловко разминулась с ведром, а вот трактирщик запнулся о ножку леди и грохнулся на пол, проехав на пузе до стола нервных головорезов. Девушка рванула к Даниару.

Он подхватил ее на бегу и забросил на стол. Окно вынесло вместе с рамой и стеклом. Алис попыталась подтянуться, но тут на бедрах сомкнулись мужские ладони и вытолкнули ее наружу. Поскольку размышлять на тему приличий было некогда, леди пришлось с благодарностью принимать помощь и поспешно отскочить в сторону, оказавшись на улице.

Министр отчего-то замешкался, выбираясь через окно. Может, потому что пытался одновременно сдержать смех и отправить пинком кого-то невидимого обратно в трактир? Его светлость явно намеревались задержать, ухватив за ногу, но вторая весьма кстати припечатала нападавшего подошвой в лоб. Освободившись от наглых хватающих дланей, лорд на редкость ловко для его габаритов протиснулся наружу, а после ухватил прижавшуюся к стене Алис за запястье, дернул к себе и, взвалив на плечо, устремился вниз по улице. «Лесорубы», переставшие карабкаться в окно, повалили через дверь.

– Да скорее же, ваша светлость! – Леди подскакивала на плече и наблюдала за несущейся вслед за ними ватагой. – Вы что, смеетесь?

– Рыдаю от ужаса, леди, перед муравьями-людоедами. Какое счастье, что вы со мной!

– Бегите же быстрее! – Алисия похлопала Даниара по спине, подгоняя.

Лорд, занятый ускорением, в ответ промолчал, однако очень выразительно. Его мысли буквально повисли в воздухе, но озвучивать оказалось не с руки. Когда же Даниар с леди на плече перепрыгнул через небольшую канавку в самом конце улицы, отделявшую жилой квартал от зеленой рощи, он вдруг резко затормозил. Развернувшись, быстро поставил Алисию на ноги и протянул ладони к канаве.

Жители улицы, сливавшие туда все нечистоты, явно не предполагали, что их привычный ручеек глубиной по щиколотку однажды превратится в разлом, который вдруг соединится с речушкой, прежде отделенной от жилого района полоской земли. Алис замерла на берегу веселого речного потока, смывшего всю благоухающую грязь и стремительного понесшего свои воды по новому руслу. Она наблюдала, как по ту сторону реки, разом вобравшей в себя все ближайшие источники, затормозили озадаченные головорезы. Они потирали макушки и переглядывались, а Даниар присел на берегу и приветливо помахал бородачам рукой.

Прежде попрятавшиеся за ставнями жители двухэтажных домов теперь повысовывались наружу и в изумлении созерцали новый живописный вид на реку, принесшую в знойность жаркого дня прохладную свежесть. Алисия даже задумалась над тем, что теперь райончик выглядит гораздо симпатичней, и, вероятно, в скором времени его заселят люди более состоятельные, любящие жить на лоне природы.

Она присела рядом с уставшим Даниаром и взглянула на расстроенных романтиков с большой дороги. Те выстроились вдоль бережка, почесываясь и выглядывая место помельче, но таких в новом разломе не оказалось. До нее доносились слова главаря шайки, который задумчиво скреб бороду и рассуждал, что, может, перебраться-таки на ту сторону, плот какой сколотить или вплавь. Его светлость на такие речи только насмешливо щурился. Теперь, не скованный низким потолком и шаткими стенами старого трактира, он с легкостью пустил бы на дно любого не в меру смелого «лесоруба». Они, впрочем, тоже прониклись ситуацией, но постыдно отступить мешали глядящие из окон зрители. Авторитет, как-никак, терять не хотелось.

– Ну, красавчик, – в сердцах погрозил Даниару главарь, – гляди, мы тебя запомнили.

Лорд в ответ только хмыкнул.

Не удовлетворенный столь открытым проявлением презрения бородач поднял кулак повыше.

– Девицу твою тоже запомнили.

Улыбка на лице его светлости неуловимо переменилась, став зловещей.

– Грозите даме, господа?

Шайка «лесорубов» не успела даже сообразить, что произошло, когда берег под ногами подломился и всю веселую ватагу внезапно повлекло враз ускорившимся течением. Отплевываясь и громко ругаясь, любители древних кладов размашисто загребали руками, пытаясь выгрести к берегу, но быстро скрылись за поворотом и исчезли из глаз.

– Вы не против прогуляться, леди? – поднявшись и отряхнувшись, спросил Даниар. – Нам нужно миновать этот живописный лесок, а там выйти на дорогу.

– Нет, я не против прогулки, – рассеянно ответила Алисия, глядя на изгиб реки. – А они не утонут?

– Такое не тонет, – ответил его светлость, предложив даме руку.

Ниже по течению, как раз в том месте, где нечистоты образовали небольшое озерцо, а река искала для себя дальнейший выход, отчаянно ругаясь и ужасно смердя, на берег карабкались «лесорубы».

– Сволочи эти фиолетовые, – так прозвучала бы фраза главаря, если перевести ее на более цензурный язык. – Купают в помоях честных разбойников.

– А я этого красавчика узнал, – отплевывался второй, умудрившись вскарабкаться по обрыву и пытаясь теперь оттереться листьями лопуха. – Мы как-то оказались случайно в богатеньком районе, что рядом с дворцом, так он был там среди всех мамзелей и жентельменов.

– Чего, чего? – очень грозно вопросил главарь.

– Из этих он… не рядовой, стало быть.

– И ты, кретин, молчал?

– А когда там говорить? То бежишь, то плывешь. Я и то на берегу лишь пригляделся, а когда в водицу окунулся, память сразу освежилась.

– Ты гляди, память у него освежилась. Хоть когда бы сказал, безмозглая твоя башка! У нас разграничение строгое, всех этих в верхах не трогаем, не наш промысел. Там своя банда орудует. Знаешь, чего будет, коли с ними сцепимся?

– Так из той банды на него в прошлый раз и указали. Корешочек один у меня, родня дальняя. Вот он и говорит: «Того видишь?» Я говорю: «Ну, вижу». Он мне: «Мы его Красавой зовем». Я поржал, а он мне: «Чего ржешь, придурок». Я ему: «Имечко больно хорошее», а он: «Прошлого главаря он уложил, отсюда и имечко. Наш новый главный так и сказал: Красава! А потом велел десятой дорогой его обходить».

– Так вот этот красавчик – Красава? – Главарь шайки медленно сполз по берегу обратно в зловонное озерцо.

– Зуб даю. Еще когда плыли, подумал, доплывем или нет. Слышал, он шутки шутить не больно любит.

– Из-за дамочки небось не утопил. У жентельменов этих при мамзелях мочить не положено. Мамзели их больно впечатлительные, – добавил еще один из шайки, протягивая руку и пытаясь вытянуть главаря на берег.

Однако габариты начальника неумолимо повлекли обоих обратно в озеро, и вскоре они вдвоем по новой чертыхались и отплевывались.

Когда общими усилиями все оказались на берегу и растянулись обсыхать, главарь решил подвести итоги неудавшегося грабительского рейда.

– Так, народ, ну их, сокровища, жизнь дороже. Кто за?

Все синхронно подняли руки.

– И раз уж вторая шайка его десятой дорогой обходит, нам тоже не грех. А мамзельку пускай себе забирает, добрее будет. Кто за?

«Лесорубы» подняли сразу обе руки, а кто-то еще и ногой подергал для убедительности.

– Порядок, – с облегчением выдохнул главарь.

Как-никак, а авторитет в шайке ему терять не хотелось, однако жизнь всегда дороже.

Глава 13

Ректор задумчиво почесывал переносицу и едва заметно косился в сторону леди. Алис, закусив в зубах булавку, придирчиво обходила министра с мерной лентой.

– Так довольно? – рискнул уточнить Карен, устав держать натянутые завязки корсета.

– Придется затянуть еще туже. У той дамы талия точно была на сантиметр тоньше.

– Но Даниар, кажется, уже не может дышать.

– Бери выше, мой друг, – опершись на стол ладонями и тщетно силясь сделать вдох поглубже, ответил лорд. – Я вот-вот свалюсь в обморок в лучших традициях благородных барышень.

– На мой взгляд, зря вы придумали избавляться от невест столь радикальным образом. Всегда можно написать, к примеру, письмо.

– О мой друг, если бумагу, которую я извел на подобные письма, использовать для написания королевских указов, наш монарх издал бы их столько, что со спокойной совестью ушел бы на покой.

– Но все же… – Карен повернулся к сосредоточенной девушке. – Алисия, может, не надо?

– Надо, Карен. Затягивайте туже. Упритесь господину министру ногой в за… куда удобнее и тяните. А вы, милорд, выдохните. Хорошо, что это магический корсет, обычный бы не затянули. Выдыхайте!

– Мне нечего выдыхать, – просипел Даниар.

– Я уже тяну на пределе сил, – прокряхтел Карен.

– Ну, боже мой! Неужели я сама должна затягивать на лорде корсет? Поторопитесь, скоро поклонница господина министра будет здесь. Ей назначено на половину второго.

– Как бы, на наше счастье, король не вздумал посетить университет, – пропыхтел Карен, невероятным усилием делая талию посиневшего лорда тоньше талии еще одной потенциальной невесты.

– Отлично! – захлопала в ладоши Алис. – Вам, ваша светлость, останется только заявить, что не любите толстых девушек, чья талия превосходит даже вашу. И все. Еще одной претенденткой меньше.

– Меня… конечно… восхищают… ваши… методы, – делая паузы между словами и внезапно утратив привычную способность говорить, а не шептать, ответил Даниар. – Особенно… я был покорен… последней… блестящей… операцией. Но в полнейший восторг… прихожу, когда… вы применяете… таланты… не в моем… отношении.

– Милорд! Не тратьте воздух понапрасну. Его в вас мало, и он еще пригодится. Ваша жерт… ваша посетительница будет здесь с минуты на минуту. И постарайтесь отринуть любое возможное милосердие. Цедите слова высокомерно, как вы это умеете, иначе я до скончания века буду спроваживать ваших невест.

– Цедить… слова? Легко!

– Даниар, дать тебе нюхательной соли? Она у меня с собой.

Лорд слабо махнул рукой, подразумевая, что соль ему не к чему, он и так в скором времени задохнется. Леди же еще раз придирчиво оглядела черный костюм с белым кружевным воротником и манжетами, столь удачно пошитый портным-оригиналом. Сюртук имел сзади шнуровку, которая теперь пригодилась, придав его светлости поистине необычный вид и неповторимый шарм (если не судить с точки зрения мужественности). Такой тонкой талии девушка не видела, даже когда Падула вырядилась в свое произведшее фурор в свете розовое платье. Заклятая подруга вечно завидовала талии леди Аксэн-Байо-Гота, а потому пошла на беспрецедентные меры, заказав на ежегодный бал платье с жестким корсетом. В тот вечер она не танцевала, не пила и не ела, однако осталась вполне сыта полученной тонной комплиментов. Впоследствии Падула еще долго слащаво улыбалась при встрече с Алисией и выразительно окидывала взглядом изящную от природы фигуру девушки, намекая на тот вечер. Что и говорить, на Алис сей поступок произвел впечатление и запомнился. Потому она точно знала: никакая благородная дама не переживет подобного позора – чтобы талия предполагаемого жениха вдруг оказалась тоньше!

Очень сложно было ждать результата. Алисии чудилось, что время тянется бесконечно долго, хотя на деле прошло меньше нескольких минут с момента, как прибывшая с визитом поклонница исчезла в кабинете лорда.

– Хвостик, ты Даниара слышишь? – Леди попыталась зайти с другой стороны.

Муфтеныш, сидевший на краю стола, гордо отвернул свою мордочку и встопорщил шерстку. Оказалось, что у зверя наличествует характер. Поняв, что Алис нарочно не берет его ни на одну вылазку, бывший хвост лорда обиделся. Свято убежденный в собственном предназначении всегда оберегать леди, доказавший способность отпугивать от хрупкой подопечной даже самых свирепых псов, зверек был разочарован пренебрежением к своим способностям. Как его могли не взять с собой, когда пришлось идти в древнюю башню? Алисия до сих пор задавалась вопросом, откуда он догадался. Оставалось лишь предположить, что возвращение измотанного лорда и перепачканной леди натолкнуло муфтеныша на мысли о приключениях, которые прошли без него.

– Ну что ты обижаешься, Хвостик?

Мордочка отвернулась еще дальше, а шерстка встопорщилась сильнее.

– Неужели ты не доверяешь Даниару? Или он не способен меня защитить?

Зверек громко и несколько раз фыркнул, что должно было означать: «Не переиначивай. Понятно, что доверяю, но это не повод оставлять меня дома».

– Поражаюсь, как много ты от него перенял.

– Пфыр, – веско заявил муфтеныш. Видимо, это подразумевало: «Еще бы».

Алисия уже собиралась начать умасливать зверька, когда дверь кабинета распахнулась и громко ударилась о стену. В приемную выскочила красная как рак дама и вихрем промчалась через комнату, с досады перепутав вход с выходом. Вместо того чтобы умчаться в коридор, она вломилась к ректору. Послышались удивленные возгласы Карена, после чего побагровевшая до состояния свеклы охотница за женихами наконец определилась с правильной дверью.

– Сработало, – приподнялась со стула леди Аксэн-Байо-Гота, а муфтеныш, с интересом следивший за метаниями дамы, вдруг заволновался, мигом позабыл про собственные обиды и принялся настойчиво тыкаться мордочкой в ладони Алисии. Раскрыв руки и обняв мягкое тельце, девушка услышала приглушенно-хриплое: «Помогите».

Широко раскрыв глаза, она доли секунды смотрела на зверька, а после рванула в кабинет лорда.

Почти бездыханный Даниар лежал на полу, раскинув в стороны руки.

– Ваша светлость! – Алисия упала на колени и принялась переворачивать лорда на бок. – Ох, какой тяжелый, – отдуваясь, говорила она, с трудом повернув мужчину.

– Нож, – тем временем хрипел несчастный, и, ухватив с края стола ножик для распечатывания корреспонденции, Алис перерезала завязки корсета.

Оба громко выдохнули. Точнее, лорд с хрипом вдохнул, а леди перевела дух.

– Боже! Ваша светлость, зачем так пугать?

Блаженно прикрывший глаза Даниар слабо пошевелился.

– Леди, мне стоило встретить вас хотя бы ради этого момента наивысшего наслаждения, – с удовольствием втягивая воздух полной грудью, ответил министр.

– Неужели вы не могли освободиться с помощью магии?

Его светлость приоткрыл один глаз, глянул на леди и снова закрыл.

– Нарочно изображали умирающего? – возмутилась Алисия.

– Вот уж совсем не изображал, – не согласился лорд.

– Да, именно нарочно!

– В следующий раз переодеваться будете вы.

– С какой стати?

– А с такой, что в этот раз вы откровенно надо мной издевались.

– Вовсе не откровенно. Так, самую малость, – опустила глаза Алисия. – И во что я должна переодеваться по вашей милости?

– А это самое интересное, леди. – Даниар подпер голову ладонью. – Решите задачу: одна настойчивая дама решила простить меня за неудачную шутку, когда я разыграл ее, запершись в кабинете с «сестрой».

– Что? Что? Вы о той настойчивой и безмерно ревнивой поклоннице?

– Представьте себе! Она нашла-таки среди моих дальних родственников какую-то сестру и великодушно меня извинила.

– Это как так – извинила? Мне придется организовывать второй заход? Да что у вас за поклонницы, ваша светлость!

– Я предупреждал, что она самая настойчивая. Кстати, я ведь уже разрешил называть меня Даниар.

– Разве, ваша светлость?

Мужчина прищурился.

– Упорствуем?

– Еще свежо в памяти, лорд Морбей де Феррес, как вы назвали меня своей собственностью.

– А на память вы не жалуетесь?

– У меня, как у любой благородной леди, хорошая избирательная память.

– Ясно, она сама избирает, что ей помнить.

– Именно, милорд, ваша светлость, лорд Морбей де Феррес.

– И в кого вы уродились такая? – подосадовал Даниар, а после широким жестом указал на лежавший на столе сверток. – Ваш наряд вон там. Как я выяснил, пересилить желание стать леди Морбей де Феррес может только отвращение перед танцовщицами варьете.

– Что-о-о?!

– Если уж избавляться от невест, так насовсем, не находите? Нужно всего лишь переодеться в танцовщицу, дорогая Алисия, и пять минут поизображать бурные объятия.

– Ну знаете!

– Вашего лица она не увидит. К костюму прилагается маска. Очаровательная леди собиралась прибыть в пять.

– Ни за что я не обряжусь в танцовщицу варьете! Можете забыть об этом!

Кляня лорда на чем свет стоит и не понимая, как он умудрился ее убедить, Алисия рассматривала короткие пышные юбки вызывающего красного костюма, откровенное декольте и ботиночки на высоком каблуке. Часы показывали половину пятого, когда Карен выглянул в приемную и застал вышедшую из-за ширмы леди-секретаря. Ректор побагровел не хуже предыдущей жертвы лорда. И, совсем как его светлость, он начал задыхаться, потом, напротив, бурно задышал, потом придушенным полушепотом заявил, что у него срочные дела и его сегодня не будет. Затем обычно пунктуальный глава университета испарился, не дождавшись тридцати минут до окончания рабочего дня.

– Ваша светлость… – Алисия постучала в кабинет Даниара и раскрыла дверь. – По-моему, идея не очень хороша. Любой может догадаться, что все это спланировано. Приглашаете даму на пять, а сами в это время обнимаете совершенно постороннюю танцовщицу.

Даниар, поднявшийся из-за стола при появлении леди, медленно опустился обратно, оттянул воротник повседневного костюма и потянулся к графину с водой, но на полпути его рука сменила направление и ухватила бутыль с бренди. Алисия приметила, что графин с янтарной жидкостью и два бокала стоят на столе его светлости уже давно, но не видела, чтобы количество бренди уменьшалось. Лорд явно не был поклонником крепких напитков, но сейчас он залпом осушил половину бокала.

– Простите, что вы сказали? – прокашлялся его светлость. – У меня какой-то шум в ушах.

– Я говорю, что дело шито белыми нитками. Она вас заподозрит.

Даниар, опустивший взгляд на свои руки и очень внимательно их разглядывавший, подозрительно долго молчал.

– Ваша светлость!

– Да? – Он снова откашлялся и принялся изучать пустой стакан.

– Что вы молчите?

– А вы что-то сказали?

Набрав в грудь больше воздуха и призывая себя успокоиться, Алисия повторила:

– Я говорю, ваша ревнивая дама нас заподозрит.

– Это исключено, – благодаря отвлеченному созерцанию пейзажа за окном, стен и интерьера комнаты, кроме того участка кабинета, где стояла переодетая Алисия, лорд взял себя в руки. – Я уверен: она придет раньше. Ваш зверь нас предупредит, и леди как раз застанет интересную картину. Наверное.

– Почему наверное?

– Я засомневался в своей способности спокойно вас обнять. Мне как-то нехорошо.

– Это все еще последствия корсета?

– Не думаю. Ощущения, знаете ли, совсем другие.

– Это была ваша идея. Я могу переодеться обратно, поскольку…

– Идите сюда. – Даниар будто определился с решением.

Он поднялся и подошел к Алисии. Притянув девушку к столу, развернул ее, чтобы собой закрыть от двери. Тут же раздался громкий писк дежурившего в приемной Хвостика. Расчет его светлости на нетерпеливость ревнивой дамы полностью себя оправдал.

Вот только дальнейшие действия лорда явились для Алис полной неожиданностью, поскольку нарушали им же разработанный план. Предполагались бурные объятия, а вместо этого его светлость быстрым движением сорвал с лица леди маску и, обхватив его ладонями, склонился к девушке и поцеловал.

Алисия была совершенно оглушена этими действиями. Первое, что поразило, – сорванная маска. Она же должна закрывать лицо! И хотя лорд сам превосходно справлялся с этой ролью, Алис возмущенно замолотила кулаками по напряженным плечам. Из головы даже вылетело, ради чего, собственно, все это затевалось, особенно когда поясница вдавилась в столешницу, а лорд не прекратил своих возмутительных действий. И целовал он так страстно, обжигая желанием, что до Алисии абсолютно невнятно доносились чьи-то далекие возмущенные возгласы. Она понять не могла, о чем кричит нетерпеливая посетительница, наблюдавшая совершенно вопиющую сцену. Незадачливую даму никто не слышал. И кулаки, колотившие лорда по плечам, тоже слабели. А потом руки и вовсе упали, а пальцы судорожно схватились за край стола, едва нащупав опору. Голова пошла кругом, не иначе как от шока. Разве благовоспитанную леди может не шокировать непредвиденный поцелуй мужчины? Особенно когда… благородный человек… целует… точно дикарь…

Мысли закончились, поцелуй не заканчивался. В комнате наступила тишина, а посетительница уже давно покинула кабинет. И Даниар, предчувствуя, что вот-вот потеряет рассудок, поскольку никак не может оторваться от губ Алисии, попытался отыскать иную точку опоры. Его рука случайно накрыла ее пальцы, и накал достиг высшей силы. Между телами словно проскочил электрический разряд, оба вздрогнули, а Даниар с усилием оттолкнулся от стола. Сердце сокращалось быстрыми толчками, прогоняя разгоряченную кровь, и осознание пришло так ярко, что лорд не смог промолчать.

Выплескивая все мысли, рассуждения и сомнения, он быстро заговорил:

– К чему привело желание держать себя в руках! Проклятье! Я почти дошел до точки!

Алис пыталась восстановить дыхание и прийти в себя. Услышав его голос, не сразу разобрала слова. Ей стало ясно в этот миг, о каком шуме прежде говорил Даниар. В ее ушах теперь тоже громко гудело, а сердце колотилось где-то в горле. Она сделала попытку осмыслить это состояние и списала его на приток крови. Ведь при головокружении, подобном этому, недолго потерять сознание. И вина, конечно, полностью на господине министре. Кровь прилила к голове исключительно из-за его поведения и поцелуя. Не было никакой необходимости целовать вот так, а посетительнице хватило бы и бурных объятий.

– Ты слышишь меня? – Лорд зачем-то встряхнул ее, заставляя поднять голову.

Перед глазами прояснилось, Алисия разглядела наконец его напряженное лицо, сжатые губы и потемневший взгляд.

– Я хотел посмотреть, может ли за видимым расчетом крыться нечто иное. Сперва действительно изучал, наблюдал со стороны, порой забавляясь, порой восхищаясь или выходя из себя. Не понимаю, в какой момент и в какой точке пересек черту невозврата. Где во времени был упущен момент, когда потерял контроль над ситуацией и собственными чувствами? А после не смог вернуться к равнодушному созерцанию. Почему? Как это случилось? Отчего именно ты? В чем-то непонятная, редко предсказуемая, такая, как есть, и рассуждающая столь нелогично, но очаровательная, милая, притягательная…