Текст книги "Красивые души"

7.3

ВСЕМ ГОСПОДАМ, ИМЕЮЩИМ ОТНОШЕНИЕ К ДАННОМУ ВОПРОСУ, НАДЛЕЖИТ ПРИЛАГАТЬ ВСЕ ВОЗМОЖНЫЕ УСИЛИЯ К ТОМУ, ЧТОБЫ НАСЛЕДНЫЙ ПРИНЦ ВЗЯЛ В ЖЕНЫ ТУ, КОГО ОН СЧИТАЕТ СВОЕЙ ИЗБРАННИЦЕЙ.

Это уведомление, разосланное правительством, стали называть «Манифестом о реставрации императорской власти».[21]21
  Название дано по аналогии с одноименным основополагающим документом реставрации Мэйдзи


[Закрыть] Политики консервативного толка рассчитывали, что они воспользуются благоприятной ситуацией по случаю брака наследного принца, чтобы подавить разгоревшиеся споры об ответственности императора в войне, покончить с дискуссиями о пересмотре истории и сориентировать общественное мнение на защиту императорского двора. Находясь под давлением консерваторов, Судзуиси, которого мучила ежедневная боль в желудке, выжидал. Но политики не властны над любовью, поэтому он отвергал их вмешательство, стремясь все-таки поскорее решить проблему хотя бы затем, чтобы поправить собственное здоровье. Однако обратить волю Фудзико Асакавы к нужной цели – задача не из легких. Непреклонность Фудзико, отстаивающей свою позицию, больше всего привлекала наследного принца.

Расставленные повсеместно антенны доносили до ушей Судзуиси разнообразную информацию о личной жизни Фудзико. Пятнадцатого сентября она делала покупки с матерью в Сибуе, семнадцатого сентября ходила на свадьбу одноклассницы по средней школе, одиннадцатого октября была на концерте камерной музыки в Тяномидзу, двадцать пятого октября с семьей ездила на прогулку в Камакуру… Следов ее любовника нигде не было, а в поступках Фудзико не находили ничего подозрительного. Недавно, тринадцатого октября, Судзуиси сам устроил ее тайную встречу с принцем. Выходной день в парке аттракционов «Страна детей» в Йокогаме наследный принц провел наедине с Фудзико. Его высочество словно вернулся в детство: гулял по берегу озера, где плавали белые лебеди, катался на лодке, играл в серсо. Там он официально сделал Фудзико предложение.

– Не выйдете ли вы за меня замуж? – Наверное, принц специально выбрал эту простую фразу без всяких туманных красивостей.

Фудзико, чуть замешкавшись, ответила:

– Я подумаю над вашими словами со всей искренностью и серьезностью и дам вам ответ.

Однако она медлила. Наконец двадцатого октября дрожащим голосом она сообщила Судзуиси:

– Я не смогу больше встречаться с его высочеством. Я продолжу работать. Передайте это, пожалуйста, его высочеству.

Судзуиси был вынужден передать наследному принцу жестокий ответ Фудзико, каждое его слово, каждую фразу. Его высочество выглядел подавленным.

– Она сказала, что продолжит работать, да? – уточнил он, но тут же в его голосе появилась твердость, он произнес четко и прямо: – Я не отступлюсь.

«Видимо, дело в ком-то третьем», – подумал Судзуиси.

В управлении безопасности Судзуиси постарался прояснить слухи о любовнике Фудзико – певце с пронзительно высоким голосом. Оттуда пришел ответ: «Он находится за границей». Вероятно, глава консервативного крыла, тайно прибегнув к услугам бандитской группировки, запугал его. Скорее всего, чтобы не вызывать подозрений, эта группировка наняла каких-нибудь громил-азиатов, не вникавших в подробности. Похоже, предписания Манифеста о реставрации императорской власти выполнялись и в тех сферах, которые находились вне компетенции Судзуиси.

Если отношения Фудзико с этим певцом уже прерваны, у нее нет никаких причин сердечного свойства отклонить предложение его высочества. Значит, она просто остановилась в нерешительности перед рекой, перейдя которую она уже не сможет вернуться. Ее колебания вполне понятны. Работу в ООН легко бросить, если она надоест, а став супругой наследного принца, будешь ею всегда. Но Фудзико явно предпочитает продолжать работу. «Значит, – подумал Судзуиси, – есть возможность убедить ее, что быть супругой наследного принца – такая же работа». Если она считает своим призванием быть сотрудником ООН, надо пояснить ей, что работа членом императорской семьи может стать отнюдь не худшим предназначением. «Остается только этот способ», – сделал вывод Судзуиси.

Наступил ноябрь. Судзуиси посетил семью Асакава и попытался убедить Фудзико. Удостоверившись, что она твердо решила продолжать работу в ООН, Судзуиси указал на некоторые сложности, возникающие при этом:

– Наследный принц часто принимает иностранных гостей. Как сотрудник ООН, вы также встречаете гостей из связанных с ООН организаций, работаете переводчиком. Иначе говоря, вам все равно придется встречаться с его высочеством.

Фудзико вежливо кивала, соглашаясь с доводами Судзуиси.

– Я очень хорошо вас понимаю, – отвечала она.

– Разумеется, я не могу никому говорить о том, что наследный принц сделал вам предложение. Мне следует держать рот на замке ради светлого имени наследного принца и его будущей супруги, а также ради вашей спокойной жизни. Если пройдет слух, что вы отказали его высочеству, многие отнесутся к вам недоброжелательно. Когда вы будете выходить замуж, вам также следует сохранять это в тайне. От вас требуется всю жизнь вести себя так, будто ничего и не было.

– Как будто ничего не было, да? – настороженно переспросила Фудзико.

Судзуиси пытался говорить с ней как с ребенком, чтобы его слова не казались угрозой, но, похоже, Фудзико разгадала его намерения.

– Да. Разумеется, и его высочеству нужно будет вести себя так, будто ничего не было. Даже если он увидит вас во время официальной встречи.

– Его высочеству из-за меня придется испытывать дополнительное неудобство.

Судзуиси молча кивнул в ответ на слова Фудзико. Обычно молодые женщины думают только о себе, но она могла представить, каково будет ее собеседнику. Возможно, это прекрасное качество воспитано в ней, или же оно присуще ей от рождения. Судзуиси неоднократно ловил себя на мысли, что ему хотелось бы видеть среди своих подчиненных такую женщину. Даже подумалось: если бы наследный принц сам не обратил на нее внимание, он, Судзуиси, выбрал бы ее для него. Когда работники административных учреждений интересуются только своим продвижением, они теряют простой здравый смысл и превращаются в равнодушных обывателей. Все уже привыкли, что дипломаты не задумываются о том, чтобы вести самостоятельные переговоры, а слепо следуют американскому политическому курсу. Карьерного роста добиваются лишь те, кто родился в Токио, прошел экзамены на высокие посты, кто может много выпить, обладает изрядным здоровьем и физической силой, кто избегает риска, тихо и спокойно продвигаясь по службе. ООН мало чем отличается от административных учреждений. Судзуиси действительно было жаль, если такая умная женщина ограничит себя рамками этого скучного мира.

– Фудзико-сан, а что, если посмотреть на ситуацию с другой стороны? Общение с иностранными государствами – одна из важных задач императорского двора. От него тоже ожидают вклада в международное сотрудничество. Япония стремится к миру, желая поддерживать хорошие отношения со всеми странами, и важность дипломатических усилий императорского двора в создании положительного образа нашей страны будет возрастать. К примеру, в восстановлении утраченных в прошлой войне доверительных отношений с азиатскими странами императорский двор может сыграть роль большую, чем политики, дипломаты или сотрудники ООН. Будете ли вы работать как сотрудник ООН или как член императорского двора, с точки зрения дипломатии это одно и то же. Скажу вам откровенно. Если вы продолжите работу в ООН, ваша жизнь будет зависеть от политической ситуации в обществе. Естественно, вы не сможете действовать по своей воле. Но если вы станете супругой наследного принца, у вас появится эта возможность. Разумеется, с некоторыми условиями. Например, на обеде с президентом США вы сможете высказать ему свое мнение. Может быть, вам удастся выяснить у него подлинный смысл противоречивой американской дипломатической стратегии. Вам станет подвластно то, что недостижимо и для нерешительных японских премьер-министров, и для представителей ООН. Подумайте, какая из дипломатических работ имеет больший смысл? Ваш отец – замечательный сотрудник Министерства торговли и промышленности, он достиг значительных успехов в торговых переговорах с Америкой, но ему не удалось преодолеть рамки, созданные правительством. Вы, должно быть, хотите продолжить дело отца? Если вы станете дипломатом от императорского двора, вы наверняка сможете преодолеть ограничения, которые мешали вашему отцу. Для нас, знающих бессилие дипломатии, вы – большая надежда.

От Судзуиси не ускользнуло: на невозмутимом лице Фудзико промелькнула тень раздумья. Он тотчас почувствовал отклик логика его убеждений идеально подходила, чтобы подтолкнуть Фудзико к решению.

– Вы, наверное, знаете стихи Кэндзи Миядзавы «Не страшен ни дождь, ни ветер»?

Он хотел застать ее врасплох, но Фудзико тут же ответила:

– «Ни снег, ни летний зной меня не испугает, я буду крепок телом…»

– Да. «Лишен страстей, амбиций жадных, я тихо улыбаюсь постоянно… И если кто-то при смерти на юге, туда отправлюсь я, скажу: не бойся…»

– «И если кто-то в ссоре или в тяжбах на севере, скажу ему: бросай ты это дело, оно тебя не стоит…»

– «Никто не хвалит, никто не причиняет зла…» Мне раньше казалось, что это стихи крестьянина о том, как он представляет себе императора.

Похоже, Фудзико стало интересно, что еще скажет Судзуиси, на мгновение она перестала чувствовать себя напряженно и улыбнулась. Судзуиси без промедления сделал следующий шаг, перейдя к разговору о будущем императорского двора и государства:

– Императорский двор не может все время оставаться прежним. С эпохи Мэйдзи до сегодняшнего дня роль императора значительно изменилась. Ему нужно не только сохранять традиционную культуру и обычаи, но и разделять тревоги и страдания народа, давать ему надежду. Для этого необходимо отказываться от старых привычек, а иногда даже активно вмешиваться в политику. Императорский двор не остается безразличным к вопросам исторической трактовки. Сейчас сложно предсказать, в каком направлении будет развиваться Япония, но резкие изменения мировой ситуации непременно окажут на нее влияние. Можно предположить, что в дальнейшем Японию ожидают экономические кризисы, она окажется втянутой в новую войну, в обществе значительно возрастет роль дестабилизирующих факторов. Вероятно, я не должен говорить об этом, но восхождение на престол женщины или отмена самой системы императорской власти – вопросы не из области фантазий. Сейчас, когда иранская революция свергла династию Пехлеви, наше правительство также почувствовало опасность. Судьба – женщина капризная. Всякий монарх рискует быть свергнутым. Такова история. И именно поэтому императорскому двору следует быть в ладах с удачей. Хочется вам этого или нет, но я был бы рад, если бы вы приняли эту судьбу. Японская монархия отличается от всех других, существовавших в истории. По одним только письменным свидетельствам император правит в течение тысячи с лишним лет, и его власть над народом поддерживается не силой, а сердечной гармонией. Отдалившись от переменчивого сердца народа, не добьешься его поддержки. Невозможно править вечно только потому, что носишь титул императора. Подлинная власть дана лишь тем, кто любим не только японским, но и всеми народами, стремящимися к миру, тем, кто спасает сердца. От супруги принца требуются ум и душевная сила, чтобы принимать решения в различных ситуациях с учетом всех обстоятельств. К тому же она непременно должна представлять себе, как следует изменить систему императорской власти. Вы обладаете всеми этими качествами. Не вы отдаете свое будущее во власть императорского двора. Двор доверяет вам свое будущее. Ее величество нынешняя императрица создала прецедент по собственной воле. А его высочество наследный принц, унаследовав желание матери, ищет спутницу, которая вместе с ним займется преобразованиями.

Если бы Судзуиси попросил Фудзико: «Полюбите его высочество», ее сердце вряд ли открылось бы ему. Он пошел от противного, сказав: «Выберите то, что важнее любви». И разумеется, ему необходимо было подчеркнуть: никто не собирается лишать ее свободы. Бытует мнение: выйти замуж за члена императорского двора – значит, лишиться всех свобод, присущих обыкновенным людям. Но какая свобода у административного работника или у служащего? А тем более у их жен? Они просто привыкли называть свободой то положение, в котором находятся, – когда их жизнью управляют политическая и экономическая ситуация, бытовые обстоятельства или произвол мужа.

Фудзико должна была сама очень хорошо понимать, о чем идет речь.

Оставалось одно препятствие. Отношения с мужчиной, с которым она, судя по всему, была близка до встречи с его высочеством и которого знала еще с детства. Если она узнает, что официальная власть тайно стремится уничтожить ее любовника, она почувствует себя виноватой. Этого нужно было избежать во что бы то ни стало. Однако ненависть одного человека, если ее вовремя не пресечь, может надолго осложнить ситуацию. Цель Судзуиси – устроить все так, чтобы бывший любовник держал язык за зубами и даже порадовался свадьбе наследного принца.

Судзуиси поменял прежнюю тактику и по-дружески шепнул молчаливой Фудзико убийственную фразу, на обдумывание которой у него ушло немало времени:

– Став членом императорского двора, вы можете не разрывать духовную связь с тем, к кому когда-то испытывали симпатию. Если вы захотите, вы в любое время сможете услышать его пение.

Выражение глаз Фудзико изменилось на мгновение. Как будто она увидела где-то вдали огонек надежды.

Выйдя из дома Асакава, Судзуиси сел в такси и по пути домой, в Дайканъяму, неожиданно решил выйти в Накамэгуро. В одиночестве он выпивал крайне редко, но этот вечер был особенным. Интуиция, отточенная опытом торговых переговоров, подсказывала ему: помолвка состоится в течение месяца. Удалось ли его последним словам достучаться до сердца Фудзико? В ее отклике Судзуиси почувствовал скорее надежду, чем беспокойство.

7.4

Фудзико пока не приняла решения. Она попала в западню: отказаться от предложения наследного принца, прикрываясь работой в ООН, уже невозможно. Слова Судзуиси звучали убедительно. Получалось, что Фудзико обязана оправдать возложенные на нее надежды. Вместе с тем она понимала, как тяжела миссия, которую ей следует выполнить. От этих мыслей сердце начинало неудержимо колотиться. Отец и мать не пытались повлиять на решение дочери, но, похоже, и они считали, что у нее не осталось выбора.

Нельзя сомневаться вечно. Время безжалостно расставляет все по местам. Отныне каждое утро она будет просыпаться с мыслью о том, что должна принять решение. Она уже попала в поток, несущий ее к неизбежному финалу. Сколько ни греби против течения, это не даст ничего, разве только время на сомнения.

Фудзико мучилась бессонницей. Иногда тело ее каменело так, что она не могла шевельнуться. Она выключала свет, ложилась на кровать, и ее охватывало беспокойство: а вдруг ее тело опять лишится свободы. Она вертелась с боку на бок, расправляла руки, сгибала колени и никак не могла успокоиться. Она боялась, как бы эти тревоги не переросли в фобию, и никогда не выключала ночник. Лишь с ясным сознанием, крепко закрыв глаза, она могла приблизить сон. Но каждую ночь, перед тем как она крепко засыпала, ее поджидали сны, мешавшие принять окончательное решение.

В лесной глуши есть бурлящее от вздохов озеро. Неизвестно, насколько оно глубоко. В лесу постоянно дуют ветры, по озеру идут волны, на воду падают листья деревьев. Пузырящиеся вздохи будто пытаются сказать что-то. Фудзико прислушивается и понимает: в этом озере утонуло несметное количество глазных яблок, вот и сейчас на дне они продолжают смотреть бесконечные сны.

На берегу озера она видит мальчишку. Он убегает в лес, Фудзико – за ним. Незаметно она оказывается в замкнутом пространстве, окруженном ослепительно белыми стенами. Что это? Храм? Больница? Дворец? Сам вид помещения отвергает эти предположения. Мальчишка, который привел ее сюда, сливается с белой стеной и исчезает. Ей кажется, что откуда-то снизу, из-под ног, доносятся людские голоса. Перед ней появляются мужчины в белых одеждах, – они поднялись по лестнице. Возглавляет процессию человек, который неоднократно общался с Фудзико и передавал ее волю наследному принцу – Судзуиси. Фудзико вспоминает, что ей нужно сохранить в тайне свое присутствие, она наклоняет голову, делает вид, что оказалась здесь случайно, и спускается по лестнице. Темный подземный коридор кажется бесконечным. Мальчишка смотрит на Фудзико из-за угла в десяти метрах. На одном глазу у него повязка, на руках – перчатки для гольфа.

– Иди сюда! – Мальчишка машет Фудзико рукой, она поворачивает за угол, там почему-то стоят тории – красные ворота, как в синтоистском храме, и в ряд лежат тринадцать гробов. Мальчишка с повязкой на глазу облокачивается о ворота и улыбается Фудзико. – Ты пришла встретиться со мной.

Фудзико знаком его звонкий высокий голос.

Левый глаз мальчишки, что под повязкой, любуется пейзажами, которые скрыты в его сознании и доступны только ему одному, а правый, не отрываясь, смотрит на Фудзико.

– Что с твоим глазом?

– Продал.

– Зачем? Почему тебе пришлось его продать?

– Я хотел увидеть тебя. Мне сказали, если продам, смогу с тобой встретиться.

– Зачем ты это сделал?! Пойдем скорее, возьмем его обратно.

– Уже поздно. Я и правый глаз продал. Посмотрю на тебя, и его заберут.

Фудзико потеряла дар речи, сердце ее сжалось от чувства вины: из-за нее мальчуган лишился глаз. Но что она могла для него сделать? Самое большее – обнять его. Похоже, мальчик догадался, о чем она думает, и сказал:

– Я ни о чем не жалею.

– Но ты же не сможешь видеть…

– Я могу видеть сердцем. Мне пора, – сказал мальчишка, снял повязку с глаза и отдал Фудзико вместо прощального подарка.

– Если тебе надоест быть счастливой, повяжи ее на глаз.

Рука мальчишки, протягивающая повязку, дрожала. Ее дрожь передалась Фудзико, и она все поняла. Мальчишка был ее младшим братом, который умер, не родившись. Брат воплотился в Каору и пришел увидеться с ней.

Она открыла глаза, но неприятный осадок не исчезал.

Времени оставалось мало. Прежде чем принять решение, она должна уничтожить любовь к Каору. Чтобы перейти на тот берег, откуда не возвращаются, надо сперва избавиться от чувства вины перед единственным мужчиной, любимым ею когда-то. Хотя Фудзико и поверила словам, которые Судзуиси прошептал напоследок, она чувствовала себя обязанной сделать что-нибудь для Каору. Пусть они похоронят свою любовь, но ей необходимо было встретиться с ним в последний раз.

Наутро, после того как ей приснился этот странный сон, Фудзико пришло письмо с печатью «лично».

Прошу простить за внезапное послание.

Я Ацуси Ино, журналист политического отдела газеты А. Я друг Каору Токивы, который опять стал Каору Нодой после того, как его выгнали из дома. Причины, побудившие меня написать вам, не связаны с моей профессиональной деятельностью. Я хочу помочь другу исполнить его желание. Надеюсь, Вы поймете меня.

Сейчас Каору ввиду обстоятельств непреодолимого характера вынужден находиться вдали от Японии. Ему хотелось бы оказаться там, где он может свободно встретиться с Вами. Моя задача – позвать Каору обратно в Японию, а для этого мне необходимо узнать Ваше мнение. Как только Каору поймет, что встреча с Вами возможна, он в тот же день вернется сюда. Да, я осведомлен, что ситуация вокруг Вас делает встречу чрезвычайно опасной. Однако тщательная подготовка и осторожность помогут организовать Вашу встречу, хотя нельзя сказать, что это легко. Я прилагаю все усилия и ищу различные способы. Я осознаю свою обязанность сохранить все в тайне и несу ответственность за возможный риск

Не могли бы Вы освободить для Каору один день, можно даже полдня, в конце недели, когда не заняты на службе? Если Вы выйдете из дома за покупками или на выставку, то остальное я подготовлю сам. Каору держится за тоненькую ниточку оставшейся у него надежды. Другой конец этой ниточки в Ваших руках, Фудзико. Каору, как и Вы, подвергается риску. Он не велел говорить мне об этом, но я скажу: ему угрожали и нанесли увечья. Раны на его теле зажили, но никто, кроме Вас, Фудзико, не сможет излечить раны, нанесенные его хрупкому сердцу. Это последняя надежда Каору, которую он передает через меня, его друга. Я прошу Вас: непременно укажите мне день, удобный для вас. Пожалуйста, держите со мной связь по указанному ниже телефону. Это мой домашний номер. Если меня не будет, просто кладите трубку, а потом перезванивайте. Я постараюсь быть дома после девяти часов вечера.

В письмо была вложена визитка Ино и пригласительный билет на выставку живописи, которую устраивала его газета. Если она упустит этот шанс, больше с Каору ей никогда не встретиться. Фудзико, не сомневаясь ни секунды, написала краткий ответ на открытке, положила ее в конверт и отправила скоростной почтой.

В следующую субботу в одиннадцать часов утра я пойду на выставку Вермеера. С нетерпением жду встречи с еще одним талантом.

Ф.А.