Текст книги "Зеро! История боев военно-воздушных сил Японии на Тихом океане. 1941-1945"

Наш флот напряженно ожидал второй атаки (которая на этот раз была инициирована соединениями морской авиации). Им не пришлось долго ждать, и Зеро обрушились на вражеские самолеты, разбивая их строй и рассеивая бомбардировщики. Пока вторая волна атаки противника яростно пыталась прорваться сквозь заградительный кордон истребителей Зеро, заставляя наши самолеты действовать у самой поверхности океана, большие группы американских пикирующих бомбардировщиков внезапно появились на поле боя. Это стало началом конца, потому что наш флот этой неожиданной атакой был застигнут врасплох.

Почти не встречая сопротивления, вражеские бомбардировщики вертикально пикировали из облаков. Наши авианосцы оказались беспомощными. Бомба за бомбой врезались в жизненно важные части наших кораблей, уничтожая органы управления артиллерийским огнем, выводя из строя противопожарное оборудование, поджигая цистерны с бензином и маслом. За один час атаки «Kaga», «Akagi» и «Soryu» превратились в искореженные громады металла, готовые пойти ко дну. Спустя несколько часов эти три огромных корабля затонули. Нагумо получил тяжелый удар, потому что в этой единственной атаке пикирующих бомбардировщиков американцы более чем наполовину уменьшили его силы в истребительной и бомбардировочной авиации.

По завершении первой фазы боя, где наш флот понес тяжелые потери, мы предприняли атаку на американские авианосцы. Восемнадцать пикирующих бомбардировщиков типа 99 Валь и шесть Зеро взлетели с палубы флагмана контр-адмирала Тамоны Ямагути «Hiryu» – единственного авианосца, сумевшего избежать вражеских бомб. Возглавляемые лейтенантом Митио Кобаяси, восемнадцать бомбардировщиков пикировали сквозь град зенитного огня и защищавших свои корабли вражеских истребителей, сумев добиться более трех прямых попаданий в «Yorktown».

Вскоре после того как Кобаяси вылетел с «Hiryu», лейтенант Томонага повел десять торпедоносцев типа 97 Кейт и шесть Зеро на поиски второго американского авианосца. И снова наши самолеты встретили ожесточенное сопротивление, но вернувшиеся пилоты доложили, что они послали две торпеды в большой боевой корабль. Контрадмирал Ямагути почувствовал облегчение, ибо на этот раз его самолеты серьезно повредили два авианосца противника. (Мы позднее установили, что дважды атаковали «Yorktown», а не второй авианосец, как считалось вначале.)

Ямагути не пришлось долго радоваться, потому что вскоре после этого вражеские морские бомбардировщики обнаружили «Hiryu». Ливень бомб в короткое время изуродовал корабль, и скоро «Hiryu», как и его собратья, превратился в беспомощную громаду, сотрясаемую вспышками взрывов и брошенную своей командой.

Может показаться парадоксальным, но по моей оценке авиагруппа «Hiryu» превосходила в бою своих американских соперников. На финальный исход боя оказывают влияние многие факторы, незаметные для глаза неосведомленного наблюдателя. В обширной схватке за Мидуэй американцы имели определенное преимущество в том, что их авианосцы были оснащены радарами, позволявшими получать заблаговременное предупреждение о подходе вражеских самолетов, еще невидимых простому глазу; в то же время наши корабли были лишены этого бесценного оборудования. Каждый японский самолет, атаковавший вражеские надводные корабли и наземные объекты на острове Мидуэй, действовал прекрасно. Несмотря на ошеломляющие потери наших авианосцев, все еще не оставалось никакого сомнения, что истребители Зеро превосходят по своим качествам любой из американских самолетов. В то время наши пикирующие бомбардировщики Валь и торпедоносцы Кейт были лучшими в мире самолетами в своих категориях.

Можно найти немного оснований для критики действий и храбрости наших пилотов и членов экипажей под огнем противника. Каждый летчик делал максимум возможного, чтобы довести до конца атаки против американских боевых кораблей, в особенности лейтенант Джоити Томонага, который в последний раз взлетел с палубы своего авианосца, зная, что, возможно, уже не вернется. Поскольку мы потеряли три своих авианосца, для нас было просто необходимо вывести из строя или потопить вражеские авианосцы. Томонага вылетел в свою последнюю атаку, имея горючее только в баке правого крыла, вражеские пули пробили бак левого крыла над Мидуэем. Этот выдающийся офицер не мог оставаться на своем авианосце без дела, когда его товарищи-пилоты улетели в бой. Этот поступок, подобный действиям летчика мичмана Канно в сражении в Коралловом море, позволил серьезно поднять дух наших воинов перед лицом ужасных потерь.

Невзирая на целеустремленность и храбрость наших моряков и высокие боевые качества наших самолетов, американская авиация нас пересилила. Никто не мог предвидеть эффективность их смелых атак, их стойкость привела сражение за Мидуэй к трагическому для нас концу. Потеря четырех авианосцев – «Kaga», «Akagi», «Hiryu» и «Soryu» шокировала японскую нацию. Мы не могли недооценить серьезность нашего поражения, ибо эти четыре авианосца играли основную роль в головокружительных победах на просторах всего Тихого океана. Однако еще более сильным ударом была потеря незаменимых ветеранов-летчиков и искусных механиков, котрые пошли ко дну вместе со своими кораблями.

Пока мы приходили в себя от разгрома на Мидуэе, далеко к северу произошло еще одно событие, которое, хотя и не было драмой открытого конфликта, оказалось не менее серьезным. На Алеутских островах один из наших Зеро совершил вынужденную посадку и был захвачен американцами почти невредимым. Последущее детальное изучение самолета полностью раскрыло американцам преимущества и недостатки Зеро. Когда каждая характеристика самолета стала для вражеских специалистов открытой книгой, они быстро сумели добиться своего собственного качественного превосходства.

Рано утром 4 июня 1942 года авианосцы «Ryujo» и «Junyo» контр-адмирала Какудзи Какуды 2-й ударной авианосной группы приближались к Датч-Харбору. Скрытная, незаметная переброска ударной группы к Алеутам была первым ходом в операции на Алеутах и при Мидуэе. Под секущим холодным ветром и проливным дождем «Junyo» отправил шесть Зеро и двенадцать пикирующих бомбардировщиков типа 99 Валь в первую атаку на американские позиции. Будучи уже в полете, наши эскадрильи встретили несколько летающих лодок противника, вступили с ними в бой и уничтожили. Эта задержка в пути вместе с сильным штормом вынудили Зеро и Вали отказаться от выполнения боевого задания.

Однако шесть Зеро и одиннадцать бомбардировщиков Кейт с «Ryujo» не встретили вражеских самолетов по пути к Датч-Харбору. Ведомая лейтенантом Масаюки Ямагами эскадрилья попала под мощный ливень и в плотный туман, добравшись до базы противника над солидным слоем облаков. К счастью, небо очистилось прямо над гаванью, и наши самолеты спикировали в атаку. Кейты бомбили радиостанции и причальные сооружения, а в это время Зеро, не имеющие противника в воздухе, расстреляли ряд летающих лодок, привязанных к причальным бакенам.

После атаки бомбардировщики и истребители собрались над восточной оконечностью острова Уналашка, где младший офицер Тадайоси Кога заметил, что за его Зеро тянется тонкая струйка бензина. Передав Кобаяси, что у него не хватит горючего, чтобы долететь до «Ryujo», он произвел посадку на небольшой островок к востоку от Датч-Харбора, заранее намеченный для экстренной посадки подбитых самолетов. После посадки на остров летчика должна была подобрать субмарина.

Вернувшись на авианосец, Кобаяси доложил своему начальству: «С воздуха место для экстренной посадки выглядит ровным и чистым. Кога отлично проделал снижение, но, когда колеса коснулись земли, самолет скапотировал и остался в вертикальном положении. Его Зеро, очевидно, был серьезно поврежден, а пилот либо погиб, либо тяжело ранен. Поскольку похоже, что поверхность острова характерна для тундры, обломки будет трудно убрать. Мы не смогли различить какие-либо признаки человеческого жилья поблизости».

Только спустя много месяцев мы узнали, что вражеский самолет-разведчик заметил Зеро. К месту катастрофы бросились поисковые группы и обнаружили, что самолет лишь слегка поврежден и все еще стоит вертикально. Кога погиб от удара при посадке, с огромной силой он ударился головой о приборную доску.

Вероятно, Кога понимал: садиться на воду возле острова означало бы верную гибель, потому что температура была настолько низкой, что лишь несколько минут в воде убили бы его. Оповещенная об экстренной посадке, наша подлодка прочесала район, но обломков на острове не обнаружила.

Американцы перевезли самолет в Соединенные Штаты, где его отремонтировали и подвергли исчерпывающим испытательным полетам. Они были удивлены необычно легким весом Зеро и фактом, что высокие боевые качества самолета достигаются при двигателе мощностью всего лишь в тысячу лошадиных сил. Быстро стало ясно, что величайшими слабостями Зеро являются его плохая способность пикировать и отсутствие защитной брони. В испытательных полетах также обнаружилось, что на высоких скоростях Зеро с замедлением реагирует на команды управления элеронами и что его эффективность ограничена высотой полета. Изучив Зеро до мельчайших деталей, американцы стали лихорадочно дорабатывать истребитель, предназначенный специально для того, чтоб отобрать у Японии превосходство, завоеванное Зеро. Им стал самолет морского базирования «Грумман F6F Хеллкэт», один из самых многосторонних вражеских самолетов, имевшихся в то время на Тихом океане.

«F6F» стал первым самолетом, сконструированным компанией «Грумман» после тщательного изучения захваченного истребителя Зеро. Специалисты «Грумман» кропотливо уменьшали толщину фюзеляжа и прилагали все усилия к снижению веса машины. При двигателе в 2 тысячи лошадиных сил новый «хеллкэт» развивал более высокую максимальную скорость, чем Зеро, мог превзойти Зеро в наборе высоты, пикировании и в вооружении, а также обладал требуемыми высокой прочностью, броневой защитой и протектированием топливных баков. В действительности, за исключением радиуса разворота и радиуса действия, «хеллкэт» полностью превосходил Зеро. Преимущество в мощности двигателя сослужило врагу хорошую службу, ибо двигатель «хеллкэта» был в два раза мощнее, чем у Зеро. Этот внезапный скачок в качестве вместе с резким ростом выпуска американской военной продукции предвещали, что скоро ошеломляющая мощь противника обрушится уже на сами Японские острова.

В Алеутской кампании я [Окумия] был офицером штаба авиации адмирала Какуды. В то время я не мог догадываться о далеко идущих последствиях этого внешне тривиального инцидента пропажи единственного Зеро, оказавшегося в руках врага. Мы почувствовали на себе, что незамеченный захват нашего самолета, столь помогший врагу в создании истребителя, который должен превосходить Зеро, во многом ускорил наше конечное поражение.

А в это время в Японии наше правительство тянуло все ту же песню об атаке на Алеуты и захвате островов. Продолжавшийся акцент на наших успехах на дальнем севере, конечно, был тактическим ходом с целью скрыть от народа правду об ужасных потерях у Мидуэя.

Глава 14
РЕОРГАНИЗАЦИЯ ОБЪЕДИНЕННОГО ФЛОТА

Итоги сражения у Мидуэя сильно взволновали наш морской Генеральный штаб. Всего лишь через шесть месяцев после Пёрл-Харбора после череды беспрецедентных побед и став сильнее, чем когда-либо, наш флот с тяжелыми ранами отошел от Мидуэя. Внезапное озарение, посетившее нашу командную элиту, заставило ее понять, что Мидуэй превратил в пустой звук доктрину линкора как первообразующей морской мощи и что победа или поражение на море теперь фундаментальным образом зависят от эффективности использования авианосцев. Придя к пониманию теперь, что воздушная мощь, а не 16-дюймовые орудия, решает исход морских битв, наши штабные офицеры-планировщики также осознали уязвимость наших тонкостенных авианосцев, которым было суждено выдерживать ярость вражеских атак.

Одним махом Токио отказался от своей стратегии наступательных операций и заменил ее новой, изогнутой линией обороны, и ее предстояло защищать практически любой ценой от врага, который, как ожидалось, сейчас должен начать свою собственную наступательную операцию. Самые дальние рубежи этой новой линии обороны простирались на запад от Алеутских островов на севере до Маршалловых островов на востоке, от Рабаула до северовосточного побережья Новой Гвинеи на юге, до Голландской Ост-Индии, Малайи и Бирмы на западе. С целью наиболее эффективной защиты этой линии мы провели реорганизацию Объединенного флота. Новые усилия были сосредоточены на максимальном развитии нашей авиации наземного базирования, и мы ускорили реализацию программы перестройки надводного флота, где центральное место занимали авианосцы. 14 июля 1942 года эшелоны флота получили свои ордера реорганизации при следующем распределением авиакорпусов новой первой линии:

Таким образом, первый эшелон реорганизованного Объединенного флота имел в своем распоряжении для боевых действий:

В дополнение к этой таблице укажем, что на борту различных линкоров, крейсеров, подводных лодок и других кораблей находились следующие самолеты:

Эти цифры слишком отчетливо указывают на внутренние недостатки в японской военной мощи, потому что, если сравнить количество самолетов морской авиации первого эшелона в начале войны, мы нарастили нашу мощь только на 117 самолетов. Далее, мы имеем прирост всего в 74 самолета в общем количестве непосредственно перед началом битвы за Мидуэй. Мощь нашей морской авиации количественно оставалась неизменной, в то время как противник лихорадочно перестраивал свою промышленность на производство все большего и большего количества самолетов. И в самом деле, будущее выглядело мрачным.

В цепочке нашей военно-воздушной мощи имелось еще одно слабое звено, которое, хотя и не имело эффекта общего количества самолетов, предвещало более и более тяжелые поражения, нежели понесенное нами при Мидуэе. С начала войны флот получил или готов был получить лишь три типа новых самолетов. Это были «13-Shi» пикирующий бомбардировщик морского базирования («Suisei» или тип 2 морской самолет-разведчик Джуди); «13-Shi» широкофюзеляжная летающая лодка (тип 2 летающая лодка Эмили) и «13-Shi» двухмоторный истребитель наземного базирования («Gekko» или тип 2 самолет-разведчик наземного базирования Ирвинг). Состояние нашего отечественного самолетостроения и производственной базы было печальным. Несмотря на растущие потребности фронта, мы не могли надеяться на то, чтобы хоть как-то ускорить разработку и выпуск самолетов новых типов. Настроенная на характерный для нее медленный ритм, наша индустрия не могла, даже в критических обстоятельствах, избавиться от своих оков. Общая ситуация представлялась еще более ужасной, когда я осознавал, что даже при этих трудностях флот был оснащен неизмеримо лучше, чем армия.

В первые шесть-семь месяцев войны Зеро оставались единственными морскими истребителями первого эшелона и несли всю тяжесть боевых операций. Даже при массовом производстве самолет сохранял выдающиеся боевые качества, был легок в техническом уходе и надежен. Мы испытывали лишь две трудности в эксплуатации: случавшиеся поломки оси шасси при больших ударных нагрузках и плохое отделение дополнительного сбрасываемого бака для горючего. Даже к середине июля 1942 года флот не рассчитывал на замену Зеро другим истребителем.

Пока мы трудились над реорганизацией и восстановлением различных авиационных корпусов Объединенного флота, сбылись наши худшие опасения. Враг уже не отступал беспомощно. Началась его контратака на Гуадалканале.

Глава 15
ИЗМЕНЕНИЯ В СТРАТЕГИИ ВОЕННОГО КОРАБЛЕСТРОЕНИЯ

Хотя сразу же после сражения при Мидуэе флот начал принимать решительные меры по изменению стратегии кораблестроения, ставя авианосец выше линкора как становой хребет надводной мощи, ущерб был уже нанесен. Мы слишком поздно поняли, что превосходство в мощи боевых кораблей не может стратегически повлиять на исход важнейших боев. Судьба любого типа надводного корабля находилась в руках морской авиации, а мощь американской морской авиации росла фантастическими скачками. Хотя нашу индустрию постоянно призывали к изнурительным усилиям, у нее было слишком мало шансов на соперничество с приводящим в изумление объемом производства американских верфей.

Сразу после окончания Первой мировой войны Япония, являясь одной из трех великих морских держав, строила надводный военно-морской флот вокруг центра – мощных линкоров. Поступая таким образом, мы достигали баланса морской мощи с Соединенными Штатами и Великобританией. Когда международный конфликт закончился, в 1919 году Япония обратилась к своему новому так называемому проекту «Hachi-Hachi», который состоял в том, чтобы позволить нашей нации обрести самый мощный надводный флот. Подлежавший реорганизации флот строился бы вокруг восьми линкоров («Hachi»), включая «Mutsu» и «Nagato», и восьми новых тяжелых крейсеров, включая «Akagi» и «Amagi», находившихся тогда в стадии строительства. В то время наш самый большой проектируемый линкор значительно превосходил любой зарубежный корабль, потому что мы строили гигантский линкор водоизмещением 48 тысяч тонн. Однако, поскольку в 1919 году деятельность морской авиации была ограничена выполнением вспомогательных операций, «Hachi-Hachi» предусматривал строительство только двух малых авианосцев водоизмещением 12 500 тонн каждый.

В 1918 году, за год до того, как был создан проект «Hachi-Hachi», мы заложили «Hosho» – первый японский авианосец. 16 марта 1923 года лейтенант Синути Кира, ставший впоследствии вице-адмиралом, первым из японцев совершил посадку на палубу авианосца «Hosho».

Поскольку Вашингтонская морская конференция ограничила максимальный тоннаж наших линкоров, мы изменили нашу широкую морскую программу и запланировали конверсию крейсеров «Akagi» и «Amagi» в большие авианосцы, а последний был переименован в «Kaga». В 1927 году мы решили увеличить мощь нашего авианосного флота, введя в строй «Ryujo» и тем самым доведя общее число авианосцев до четырех. И вновь вмешались международные события, потому что Лондонская морская конференция 1930 года ввела дальнейшие ограничения на расширение нашего флота.

В 1934 году после подписания Лондонского морского договора мы разработали второй дополнительный план, который предусматривал строительство мощных авианосцев «Soryu» и «Hiryu». Хотя казалось, что флот наконец-то получит большие и быстроходные суда, о которых он мечтал, но ограничительные рамки двух морских договоров, которыми мы были связаны, приостановили их дальнейшее строительство на два года.

В конце 1936 года договоры о разоружении были разорваны, и флот разработал новый план строительства, по которому предусматривалось максимум два новых корабля. По третьему плану пополнения (более известному как план «Marusan») мы начали фактическое наращивание флота с целью превращения Японии в одну из мощнейших морских держав. В новую программу были включены знаменитые суперлинкоры «Yamato» и «Musashi», а также авианосцы «Shokaku» и «Zuikaku», которые оба существенно превосходили по своим боевым характеристикам «Akagi» и «Kaga».

В 1938 году мы наметили строительство двух дополнительных линкоров класса «Yamato» (74 тысячи тонн) и превышающего обычные размеры авианосца «Taiho» с небывало мощным вооружением. К 1939 году наши верфи приступили к переделке крупных торговых судов в авианосцы. Первым подверглось переделке современное пассажирское судно «Kasuga-Maru», за ним последовали два самых больших в Японии пассажирских судна «Izumo-Maru» и «Kashihara-Maru». Дополнительно еще четыре коммерческих судна, каждое водоизмещением более 10 тысяч тонн, было включено в программу перестройки в авианосцы.

Из-за меняющейся международной ситуации в 1942 году флот приступил к ускорению реализации плана строительства военного времени 1941 года, по которому мы добавили к нашей кораблестроительной программе авианосец «Unryu» класса «Hiryu». Однако в начале 1942 года флот все еще продолжал считать тяжелые, быстроходные линкоры своим приоритетным оружием и заказал проекты еще одного 74 000-тонного линкора, двух нового типа линкоров, двух 30 000-тонных авианосцев и одного авианосца в 17 тысяч тонн. Сокрушительное поражение при Мидуэе вынудило приостановить новое строительство, хотя верфи уже работали над корпусами новых могучих боевых кораблей. Флот прекратил дальнейшую работу над четвертым линкором класса «Yamato» и распорядился прекратить все проектные работы над линкорами. Третий линкор 74 тысяч тонн – «Shinano» был переделан в самый большой авианосец, построенный когда-либо (кораблю не пришлось участвовать в боях, потому что во время своего первого испытательного плавания 28 ноября 1944 года он был поврежден американской субмариной «Archefish» и затонул на следующий день). Чтобы обеспечить огромные просторы Тихого океана морской авиацией, флот также заказал пятнадцать авианосцев класса «Hiryu» и пять авианосцев класса «Taiho».

Но наши усилия весьма запоздали. Из-за сочетания обстоятельств, включая прекращение поставок сырья в метрополию и рост бомбардировок наших верфей вражескими самолетами, со стапелей сошло лишь четыре из пятнадцати планировавшихся авианосцев класса «Hiryu». Ни один из запланированных авианосцев класса «Taiho» не был завершен.