Текст книги "Настоящая фантастика – 2012 (сборник)"

Сказки земные и небесные

Алексей Бессонов
Доспех короля

– На проповедь-то к Эльту ходили? – поинтересовался лысый старый Керх, когда-то – столичный книготорговец, а ныне вежливый пьянчуга, доживающий свой век на процент с давно заработанного.

Жос сплюнул на мостовую и повертел головой. Уж сколько лет я тут живу, хмыкнул он про себя, а никак не привыкнуть к столичным модам – не говорят здешние «в храм Эльта», не дождешься. Все у них по-простому, к богам на стаканчик заходят…

– Моя семья искони поклонялась богу Прибоя два раза в год, по праздникам, – сообщил он.

– А вот зря, – неодобрительно поднял палец Керх и тоже плюнул. – Отец-проповедник у них там новый, слыхали? Говорили мне, мудрец изрядный.

– И как?

– Образованный юноша… не из последних, я бы сказал.

– Ну, – Жос шевельнул бровями, – если не доверять вашему мнению, то тогда мне уж и сказать нечего. Так образованный, говорите?

– Думаю, не в монастырях учился. Жизнь видел. Аристократ к тому же.

Керх закашлялся и нерешительно глянул в распахнутую дверь лавки: оттуда тянуло теплом и сложным ароматом пряностей.

– Я вижу, – Жос посмотрел на старика сверху вниз, – у вас в сумке, кажется, именно то, что я просил?

Книготорговец кивнул.

– Не хотел говорить о деле сразу, досточтимый Тролленбок. Не стану скрывать – пришлось ездить в столицу, однако ваш аванс вполне покрыл все расходы. У меня тут, – он отстегнул пряжку некогда элегантной кожаной сумки через плечо, до сих сохранившей серебряные уголки по швам, – мемуары адмирала Банту-Армиира, издание пятидесятилетней давности, но и не только. Если вам будет угодно, я нашел «Странствия» малоизвестного королевского корсара барона Майлена. Эта книга стоит дорого, но я не слишком стеснен в средствах и потому вполне готов отпустить ее вам в кредит.

– Ваша любезность переходит все видимые мною границы, – заулыбался Жос. – Идемте в лавку, утро нынче не жаркое…

Он провел гостя через просторный, отделанный черным деревом торговый зал с высоким сводчатым потолком: старший приказчик, готовящийся к экзаменам в Торговую академию Его Величества, сидел в углу за учебником, а двое помощников уныло протирали пыль с рядов бутылок, налитых экзотическими заморскими напитками. Под ногами Керха скрипнули ступени старой лестницы, ведущей наверх, в контору.

Отперев свой кабинет, Тролленбок усадил гостя в кожаное кресло и поставил на свой письменный стол бутыль темного стекла.

– Привезли мне, – сказал он, – отличную тростниковую уасаку, и издалека, скажу я вам. Не желаете приобрести несколько бутылочек?

С этими словами Жос налил пару тяжелых глиняных стаканчиков и придвинул один из них гостю.

Книготорговец с любопытством понюхал предложенное.

– Дорого, наверное, – вздохнул он.

– Для вас мы можем решить вопрос со значительной скидкой, – улыбнулся Жос. – Впрочем, ладно! Давайте-ка, – он выдвинул верхний ящик стола, – я рассчитаюсь за нашего адмирала, а потом посмотрю и на корсара.

Вторая книга оказалась ничуть не менее ценной, чем первая, заказанная заранее, – Керх отлично знал вкус хозяина лавки пряностей. Поторговавшись для соблюдения приличий, Тролленбок налил старику еще порцию заморского напитка и принялся отсчитывать монеты.

– Пока заказов не будет, – сказал он, – я подожду выхода нового каталога Ленайра, а потом, возможно, попрошу вас появиться на кое-каких аукционах.

Керх с готовностью закивал и поднялся. Жос дернул за шнурок колокольчика, вызывая младшего приказчика, однако тот, к его удивлению, распахнул дверь раньше, чем внизу звякнуло:

– Простите, хозяин, но к вам гость. По виду – аристократ с Юга. Требует именно вас, как хозяина оружейной мастерской.

У прилавка мялся с ноги на ногу высокий юноша с бледным лицом, обрамленным короткой, редкой пока бородкой, наверняка выращенной в течение морского путешествия. Одежда незнакомца выдавала собой недавние еще претензии семьи.

– Весь внимание, – коротко поклонился Тролленбок.

– Мне рекомендовали вас, – моргнул юноша, – как владельца оружейной лавки, способного произвести самый сложный ремонт…

– Лестная рекомендация, – кивнул Жос. – Сломался замок?

– Что-то вроде, – молодой человек закашлялся, приложил руку к груди своего дорогого, но порядком истрепанного плаща и огляделся по сторонам: приказчики не проявляли ни малейшего внимания. – Мне нужно восстановить одну вещицу… родовой орел. Очень старый.

Из-под полы плаща появилась сумка с какими-то серебряными вензелями. Юноша осторожно размотал небольшой сверток из коричневой промасленной бумаги и положил на прилавок орла с отломанным левым крылом.

Вещица и в самом деле отличалась немалым возрастом. Жос протер руки влажной тряпицей, потянул из кармана мощную лупу, с которой не расставался: да, не меньше четырехсот лет, один из самых ранних орлов в традиции. И не южный «сокол» с характерно загнутыми крыльями, нет-нет, это была северная семья. Бронза слегка с прозеленью, но похоже, что в земле орел не лежал – скорее, его хранили смазанным… и в то же время не пользовались им уже очень, очень давно.

По крайней мере, с тех самых пор, как кто-то отломал орлу крыло.

– Это вопрос небольшой и недорогой, – сообщил Жос, возвращая реликвию юноше. – Изделие было симметричным. Мастер сделает слепок и изготовит недостающее крыло по образцу имеющегося. Конечно, в итоге работ вы потеряете патину, налет древности, но я не думаю, что это так важно.

– Я хочу, чтобы это сделали при мне, – глаза юноши блеснули, и он снова закашлялся.

– Невозможно, сударь, – развел руками Тролленбок. – Работа займет довольно много времени – это раз. Ни один из моих мастеров не потерпит, чтобы заказчик торчал у него за плечом, – это два. Да и к тому же, скажу вам по совести, работы у них сейчас очень много. Если хотите – конечно, я приму вашу вещь, и думаю, что к послезавтрашнему утру все будет готово. Но только так – уж вы, сударь, простите.

Юноша побледнел настолько, что Жос, подняв брови, решил приказать подать горячего вина:

– Да что с вами, сударь?

– Не ваше дело, – хрупкая ладонь сгребла орла с прилавка. – Есть у вас тут приличные, э-э-э, ювелиры?

– Вы найдете их на площади возле храма младшей богини Айнул, покровительницы кузнецов. Но я не думаю, что…

– Это мне безразлично!

Плащ хлопнул на прощанье, и Жос остался наедине со своим недоумением.

– С бронзой работают только оружейники, – успел сказать он вслед.

* * *

Воэн, крепость у моря, строился когда-то как главная база юного тогда пеллийского военного флота. Это было давно – так давно, что даже башня королевского наместника, серым клинком воздетая над бухтой, мало что о тех веках помнит.

Когда-то, говорили старики, и трон казался далеким.

Время меняет все. Королевская столица, неутомимая в своем росте, оказалась вдруг совсем рядом, флот давно покинул уютную подковообразную бухту; ветры и приливы разрушили древние причалы, а на их месте возникли новые, куда как менее прочные. От старинных фортов остались только руины, на которых любят играть мальчишки.

От древних фамилий, строивших Воэн и получивших здесь земли, осталось еще меньше. Сыновья их традиционно уходили в море. В прежние, овеянные легендами времена многие возвращались капитанами, а то и королевскими адмиралами. Прекрасные, увитые виноградом особняки видали балы, оставшиеся в воспоминаниях знаменитых поэтов.

Но эпохи и судьбы непостоянны. Королевские линкоры, великолепные парусные гиганты нового поколения стали слишком велики, чтобы толпиться в небольшой акватории. Флот ушел на север, но это не было трагедией. Офицеры, отслужив свое, все так же возвращались в Воэн, и все так же шумели балы, грохотали на свадьбах столичные оркестры. А столетие спустя начались новые войны. Они казались не столь уж значительными, но линкоры вдруг стали сгорать вместе с экипажами…

И сыновья, ушедшие служить короне, не вернулись домой: виноград, столетиями цеплявшийся за шершавый камень, одичал навсегда.

Гордая крепость превратилась в маленький городок. Пара текстильных фабрик, на которые нанимались дочери самых бедных поденщиков из окрестных селений, несколько семей рыбаков-судовладельцев, поставляющих свой улов в столичные пригороды, да небогатые торговцы – вот, собственно, и все, что осталось от шумного когда-то Воэна.

Храмы оказались на самом деле маленькими церквушками, стоящими на проросших сквозь булыжник травой площадях. Старинные семьи? Нет, кое-кто остался… в тот год, когда Жос Тролленбок остановил свой выбор именно на древней крепости Воэн, аристократических семей с приличной родословной там было ровно три…

Осторожное – словно котенок скребется – постукивание дверного молотка Жос услышал раньше служанки Фильвы, которая как раз резала запеченную свинину, и поднялся из-за стола, махнув ей рукой: занимайся, я сам. В этот вечер Жос ужинал в кухне своего просторного двухэтажного дома – гостей он не ждал, и подниматься в кабинет не было причин.

Тролленбок промокнул губы влажной полотняной салфеткой, вышел из кухни, прошагал по старинному ковру, привезенному из далекого – навсегда уже! – прадедова дома, и отбросил засов окованной железом двери. Оружия при нем не было.

На пороге стоял жрец в темно-синем облачении.

– Простите, хозяин Тролленбок, – мягко произнес он, – я не прошу подаяний и вовсе не напрашиваюсь на ужин. Если позволите, у меня к вам дело.

Капюшон полетел на спину, и Жос увидел тонкое молодое лицо с аккуратно завитыми черными усами. Миндалевидные, влажно блестящие глаза смотрели на него без тени укора, всего лишь вопросительно.

– Ваша святость, отец-проповедник Аствиц, – выдохнул Жос. – Прошу вас, святых всех ради. Мне стыдно, что я до сих пор ни разу не был в храме на ваших служениях, но клянусь вам…

– Лучше отец Лейф, – все так же мягко проговорил жрец, расстегивая застежки своего легкого плаща. – Нам нужно поговорить, хозяин Жос.

– Быть может, вы все же не откажетесь слегка перекусить? Дело к зиме, и вечера стали холодны.

– Глупо прийти к хозяину знаменитой лавки пряностей и отказаться от вин, – усмехнулся жрец. – Прошу только – без церемоний. Вы, я чую, ужинали в кухне? Вот и пойдемте.

Тролленбок почтительно склонил голову: тот самый «образованный юноша», новый жрец храма Прибоя, был одного с ним роста. Жос уже видел его пару раз в городе и ошибиться, конечно, не мог.

Фильва, закончившая возню со свининой, прекрасно слышала слова хозяина, а потому убралась к себе раньше, чем Жос с гостем переступили стертый порог кухни.

Тролленбок разжег еще одну керосиновую лампу, достал пару бутылок старого вина, вытащил из буфета хлеб, поставил на стол блюдо с ломтями свинины:

– Сегодня у меня и вправду без церемоний. Дочка в столице у одной из родственниц, сын там же, в Морской школе Его Величества, так что пиры закатывать повода не было.

– Спасибо вам, – улыбнулся отец Лейф, глядя, как вино льется в его серебряный бокал. – Решительно не вижу, что могло помешать вам вытолкать меня взашей. Вы ведь дворянин по рождению, не так ли?

– Дворянин? – обернулся Жос, увлеченный нарезкой засахаренных фруктов. – Да что вы, отче! Дворянин… Мой прадед выслужил титул, но мы – «однодворцы», вам ли не знать…

– Получив назначение сюда, я долго рылся в архивах, – тихо засмеялся отец Лейф. – Это моя обязанность, как вы знаете. Про вас там буквально два слова.

– Так сложилось. – Жос вернулся за стол, поднял свой бокал: – Я действительно очень рад вашему визиту, отец Лейф. Мне отчего-то кажется, что я найду в вашем лице достойного собеседника. Выпьем! Вечер, повторяю, холоден, так что это вино будет в самый раз. Готов спорить, что такого вы еще не пробовали. Это вино из Машибута.

Жрец отпил из своего бокала и поспешил закусить ломтиком свинины.

– Я не ошибусь, – заговорил он, – если скажу, что вы не слишком стремились общаться с местной знатью?

– Кто я для них? – дернул плечом Тролленбок. – Это раз, не так ли? И для чего мне они?..

– Это два, – кивнул отец Лейф. – Но я слышал, что с покойным бароном Дестаффом вы периодически встречались и даже бывали у него в замке.

– Старик был единственным знающим человеком среди всей этой публики. Тридцать лет в море, к тому же его предки собрали прекрасную библиотеку… извините, отец Лейф, но давайте без околичностей: вы из-за него, что ли, ко мне? Из-за того, что я помог Вейре с похоронами?

– Нет-нет-нет! – протестующе поднял руки жрец. – Чем я так обидел вас, хозяин Жос? Вы вдовеете десять без малого лет, вы, как я уже сказал, дворянин, и какой закон может помешать вам помочь внучке старого барона? Нет, – он склонил голову, – я совсем по другому поводу.

– Я весь внимание, – приподнял брови Жос. – И признаюсь сразу – изрядно удивлен.

Жрец провел пальцами по своим усам.

– Думаю, да, вы будете удивлены. Возможно, вы вспомните – десять дней назад к вам в лавку пришел некий юноша, выглядящий как обычный южный аристократ из числа обедневших в… гх-мм… последние годы?

– Да, я помню такого гостя, – согласился Тролленбок. – Он просил восстановить родового орла – изделие было из старых, и я честно сказал ему, что работа займет некоторое время. Парень в ответ психанул и убежал. Думаю, он пытался обратиться к местным ювелирам… заранее знаю, чем это закончилось.

– А вот и не знаете, – отец Аствиц вздохнул, отчего Жос поспешил снова наполнить его бокал. – Отчаявшись, ваш гость сунулся ко мне, так как его семья много столетий принадлежала Эльту, о чем он не преминул мне сообщить. В здешнем храме раньше существовало нечто вроде приюта для паломников – нынче приют заброшен и находится в не самом лучшем виде, однако ж я смог растопить печку, принес нашему «паломнику» тюфяк и белье – в общем, обустроил его, как мог. Но это было все – под утро у него начался приступ, и юноша скончался. Вы видели, что у него ю-ю, хозяин Жос?

Тролленбок поднялся и подошел к тяжелому, в пол-стены, буфету, изготовленному когда-то для очень богатой семьи: мастера здорово постарались с резьбой.

– Я видел лихорадку ю-ю не раз и не два, – сообщил он, сбрасывая на гладкий лакированный пол кухни кусок льда, предохранявший драгоценный горный сыр от подсыхания. – Но все же я был уверен, что в данном случае говорить о финальной стадии рано. К тому же видите ли, отец Лейф, – он не стал бы меня слушать. Я погонюсь за ним по улице? Замечательно…

Жос сдвинул каблуком чугунную крышку канализационного люка, забросил туда лед, слил воду с блюда и вернулся за стол. Узкий, стремительно острый нож казался странной игрушкой в его огромной руке.

– С самого севера, с огромной высоты, – сказал он, разваливая на толстые ломти желтоватый мягкий сыр, насыщенный травами. – Овец там пасут едва не на леднике.

– Завидую вам, – выдохнул Аствиц.

– Вы об этом? – воздел брови Жос. – Но я, наоборот, стараюсь для людей, – да, у меня поставщики в половине мира, да, у меня бывает дороговато, но где еще? Однако ж, знаете, ко мне порой и приличные мастера-ткачи захаживают. Закруточку пряностей, бутылочку винца для супруги, а про сыры и говорить не о чем. Не так уж все и дорого.

– Нет-нет, – поднял руки жрец. – Я не о том… забудем пока. Видите ли, хозяин Жос, когда мой постоялец умер, я был вынужден начать поиск – кому, собственно, я должен выслать уведомление? Благо королевский паспорт юноша хранил при себе… Однако ж прежде, чем я смог получить ответ на свой запрос, ко мне прибежала Вейра Дестафф. Наш странный гость, оказывается, успел побывать у нее.

– И… что? – Жос снова налил вина, однако ж отец Лейф успел уловить некое волнение в его руках. – Что она вам сказала?

Отец Аствиц вздохнул и прошептал короткую поминальную молитву.

– Он представился по форме, как и подобает… молодая баронесса, конечно же, впустила его в дом. Далее случилось странное: молодой человек, пав к ногам Вейры, потребовал показать ему семейные склепы из числа тех, что находятся на территории поместья. Баронесса приказала ему подняться и объяснить, в чем суть столь странной просьбы, но юноша, по всей видимости, впал в легкое забытье: он категорически отказывался отвечать на вопросы, постоянно при том повторяя о своем желании. Вейра Дестафф, как вы знаете, не из пугливых девушек – когда юный безумец насытился ее терпением, она сдернула со стены над камином гостиной ближайшую саблю и продемонстрировала пару восьмерок.

– Уши юного скандалиста не пострадали? – заботливо осведомился Жос. – Вейра фехтовала со мной. Дед не был блестящим искусником, но абордажником – о да!

– Слышав кое-что о вас, дорогой Тролленбок, могу предположить, что рубящий стиль покойного барона никогда не являлся для вас преградой…

– Не стану отрицать то, что известно вам о моей скромной персоне… вернемся, однако, к Вейре. Она?..

– Она пришла ко мне. Юноша бежал в великом смущении и обронил на садовой дорожке вот это, – жрец запустил руку в кармашек своей лиловой жилетки и выложил на стол хорошо знакомого орла.

– Той же ночью он умер? – уточнил Жос, глядя на старую бронзу.

– Утром, – кивнул жрец. – Он умер, не оставив каких-либо завещаний, но и это не все. Видите ли, хозяин Жос, я не пошел бы к вам, не удостоверившись в вашем благородном происхождении.

– Мы уже говорили о благородном, – перебил Жос, – так что хватит.

– Оставьте, – махнул рукой жрец. – Предки Его Величества выслужили дворянство всего лишь тысячу лет тому. Речь не о том… я знаю, вы изрядно интересуетесь военной историей нашего богоспасаемого королевства?

– Имею слабость, – фыркнул Жос. – Деньги мне вкладывать особо некуда, к игре на биржах я не способен, мое дело – копить. Задачу обеспечить потомство я в этом смысле уже выполнил: коллекцию я собираю с детства, даже юнгой, помню, на печенье экономил, чтобы купить старую книгу.

Жрец понимающе кивнул. Его тонкие пальцы скользнули к сыру, потом рука сноровисто отломила ломтик мягкого, вечером испеченного хлеба. Жос прищурился – отец Лейф фехтовал, да и, по всему, недурно. Ему вдруг даже захотелось подняться в кабинет, достать из огромного оружейного сейфа пару длинных узких сабель шамен, недавно еще принятых среди столичных аристократов, и предложить одну жрецу.

Отец Аствиц его бесил – зачем?

– Самым удивительным оказалось то, – заговорил вдруг жрец, – что юноша, по его словам, имел некое, хотя и дальнее, отношение к конюшему правой стороны покойного нашего Ориоля IV.

– Казненного, – Жос глотнул. – Единственного пеллийского короля, закончившего свою жизнь на плахе. Почти триста лет назад. И не проклятого, в силу искупления. И не прокляты были не только его потомки – вскоре, впрочем, исчезнувшие по причине вырождения, – но и все его присные. Многие процветают по сей день, хотя дворянство для них закрыто навсегда.

– Не был проклят и палач короля, – тихо сказал жрец.

– Палача король выбрал сам, – выдохнул Жос. – Но судьба его с тех пор неизвестна.

– Не совсем так. Палач, как мне давно известно, покинул столицу через лес Эргмун, то есть как раз в направлении на сегодняшний Воэн. Воэн тогдашний был всего лишь несколькими башнями на берегу. След палача теряется, хотя известно, что при нем были семь дочерей и двое сыновей, и пятеро из этого выводка – известные на ту эпоху мастера меча. Далее была, как вам известно, смута, и имена изменились. Вам интересно, хозяин Жос? Я хочу всего лишь понять, что искал в поместье Дестафф умирающий юноша, принесший вам старого орла с давно обломанным крылом?

* * *

– Пуфф, – выдохнул Жос, стряхивая с бархатного рукава угольную пыль. – Когда уже эти болваны приучатся к порядку?

– Вы, как я помню, начинали службу под парусом? – усмехнулся Аствиц.

– Да, – проворчал Жос. – Я начинал, как положено, юнгой – тогда паровые машины считались экспериментом, не более. Я служил на паровых кораблях, если вам угодно – да!

Они стояли на почтовой пристани, куда доставил их королевский пакетбот, и с неудовольствием щурились в серое небо. Жрец выставил перед собой раскрытую ладонь, и на нее немедленно шлепнулись две крупные капли.

– Вот опять… – прошептал он.

– Но, однако, уже четыре пополудни, – хмыкнул Тролленбок. – Я счастлив тем, что время в пути мы провели за богословием, да только небо ждать нас не станет. Вперед, отец Лейф! Я бывал здесь пару раз – вон там, за холмом, уже начинаются торговые кварталы, и мы можем рассчитывать на какого-нибудь возницу.

Аствиц согласно кивнул, поднял свой объемистый саквояж, и они зашагали по влажным старым доскам.

Тролленбок оказался прав: поднявшись по широкой мощеной дороге, путники скоро оказались среди аккуратных многоэтажных строений, высокий чердак которых, как правило, представлял собой склад. Прищурясь, жрец с некоторым удивлением рассмотрел характерные дубовые балки с блоками под кровлей. В подобных местах он еще не бывал, и все казалось ему новым и даже несколько странным.

– Ничего удивительного, – поймав его взгляд, улыбнулся Жос. – Тут живут весьма состоятельные торговые семейства, предпочитающие сдавать верхние этажи под мелкое производство. Наверх, допустим, поднимают нить откуда-нибудь с юга, а вы потом покупаете – коврик на пол… столичная жизнь не ограничивается королевским университетом и военными академиями.

– Вы не обидели меня – если вы об этом, – поежился в ответ жрец. – Впрочем, многого я действительно никогда не видел… однако ж сегодня я еще жив и есть время компенсировать.

– Слова мудреца, – Жос хохотнул и шутливо приподнял шляпу.

Они дошли до ближайшего перекрестка, и Тролленбок, сунув в рот два пальца, пронзительно свистнул. Ответом ему был стук копыт – Аствиц не успел даже удивиться, как из-за угла вывернула потертая, хотя и некогда богатая карета, запряженная парой гнедых лошадей.

– Куда изволите, ваши милости? – Гусиное перо на берете возницы вежливо склонилось; Аствиц поразился дорогим красным перчаткам.

– Эймен, университетский квартал, – уверенно скомандовал Жос. – За пару птенчиков, и живо!

– О, мой капитан! – вскричал возница. – Мы поднимем все паруса!

Слетев с козел, он нажал каблуком педаль, отбрасывая перед Тролленбоком подножку, после чего аккуратно помог подняться жрецу. Щелчок, свист – истасканная графская карета тронулась.

– Он узнал в вас моряка, – довольно рассмеялся Аствиц.

– Не совсем так, – хмыкнул Тролленбок. – Военного моряка, офицера.

– Вот видите, – развел руками жрец, – именно об этом мы с вами и говорили нынче, во время шторма: любой военный имеет жизненный опыт, нисколько не сравнимый с таковым у светских лиц.

– И я еще раз повторюсь, – только вам, отец Лейф, этого опыта и не хватало!

Жос недовольно пожевал губами. Короткий по его понятиям, но все же довольно свирепый шторм, обычный для зимней Пеллии, не просто смутил молодого жреца, – нет, отец Лейф потребовал от Жоса исповеди, и отказать ему было невозможно.

Вдовец, вполне устроивший судьбу двоих своих детей и ночующий время от времени в усадьбах благородных вдовушек – так это не грех даже, – а так и говорить не о чем. Ха! В живых людей Жос не стрелял аж со службы, ибо кулака хватало, но что ж до грехов служебных, так на то есть особые специалисты, отпускающие оптом и надолго.

– Эймен! – щелкнуло оконце в передней стенке кареты. – Куда?

– «Штурманский фонарь»! – гаркнул Жос, заранее зная, что услышит в ответ: «Ого!»

Лошади тронули. Жос откинулся на протертые до нитей коричневые подушки, подмигнул сидящему напротив жрецу:

– Мы же договорились, я плачу за все?

– И вы, соответственно, везете меня в публичный дом?

– Еще чего не хватало! Это заведение для старших офицеров Королевского флота, находящихся либо в командировке, либо в ожидании должности. Девушек там, конечно, в избытке – это все же Пеллия, а не Машибут какой-нибудь. Но вас это не должно волновать. Я все-таки королевский капитан, хоть и ранга невысокого. Не думаю, что кто-нибудь посмеет вас обидеть.

– Но почему было не выбрать обычную гостиницу?

– Проклятье, мы мало говорили об этом? Вам необходимо посетить архивы – так что же, перед тем вы должны докладываться по начальству?

– Оставьте, – махнул рукой Аствиц.

Он не то чтобы боялся остановиться в гостинице, указанной Жосом, – разумеется, мало кто рискнет оскорбить жреца, да и права меча никто его не лишал, – сколько остерегался оказаться в неподобающей компании. Лейф Аствиц не служил Трону, такова была воля его матери, потерявшей в море старшего из сыновей. Мнение отца интересовало разве что сторожевого пса… в итоге старшая сестра Лейфа давно уже командовала личной стражей супруги господина конюшего левой стороны, а отец-проповедник Аствиц, никому не нужный средний сын, книгочей и блестящий фехтовальщик, получил наконец храм в забытом Историей столичном пригороде.

Лейф не ощущал в себе подлинного пламени Веры. Проповедуя, он был ярким и убедительным, более того, в какие-то моменты загорался сам – собственно, именно ради этого он тратил так много ночей на чтение священных текстов. Но потом… даже в период своей короткой монастырской учебы он уходил к шлюхам, давая себе слово утром же завербоваться в солдаты. Увы: в королевстве Пеллийском на учете все вплоть до последней мухи, без паспорта в армию не берут. А паспорт – у отца-настоятеля.

Это не считая того, что сержант-вербовщик, увидев кандидата в рядовые с университетским дипломом на лице, тут же вызовет своего командира…

«Вот когда-то, еще лет пятнадцать назад, – думал Лейф, – до введения системы паспортов… но тогда я только бегал по родительскому парку, завидуя сабле сестры!»

Карета наконец остановилась, и Жос тотчас же выпрыгнул на брусчатку – упругий, словно и не было лет, проведенных на суше.

– Держи! – кинул он вознице монету и тут же потянул из кареты свой багаж – два стандартных флотских ранца.

Лейф вытащил тяжелый саквояж, прищурился: о да, здание выглядело более чем солидным, – и покорно пошел вслед за Тролленбоком.

Тяжелая лакированная дверь мягко щелкнула за спиной Аствица, в глаза ударил яркий после серого дня свет газовых ламп.

– Недурно живут королевские капитаны, – прошептал он, разглядывая тяжелые, основательные панели лакированного дуба на стенах холла.

– Вполне, – кивнув, Тролленбок уверенно сбросил на ковер свои ранцы и прошагал к стойке, где уже ждал, вытянув шею, седовласый мастер-распорядитель.

– Двухкомнатный номер с окнами во двор, – Жос положил на стойку крохотную книжицу, переплетенную кожей, но распорядитель аккуратно отодвинул ее в сторону, – мой друг принадлежит к святому сословию, так что никакого шума нам не нужно.

– Обед прикажете в номер?

– Мы достаточно надоели друг другу за время плавания. Полагаю, мы спустимся в ресторан.

Распорядитель вынул из-под стойки регистрационный лист.

– Сейчас у нас на редкость солидные господа, – сообщил он, пока Аствиц скрипел пером, – но если вам будет угодно пригласить дам…

– Возможно, возможно, – понимающе кивнул Жос. – У вас, насколько мне помнится, именно «дамы», а не соплявки с немытыми ногами?

– Что вы, мой капитан! – мастер-распорядитель аж согнулся от возмущения. – На шканцы мы подаем только лучшее, выдержанное вино! Юнга! – крикнул он. – Багаж господ офицеров!

До ужина было еще далеко, и Жос предложил отцу Лейфу составить ему компанию в прогулке к казармам Королевской морской школы, на последнем курсе которой учился его сын. Кадетам-старшекурсникам уже позволялось жить на частных квартирах, но Тролленбок-младший занимал должность старшины учебного экипажа, а потому обитал за счет Школы в отдельном флигеле при казармах.

– Переоденемся в сухое, – решил Жос, – да и пойдем. Тут недалеко, да и, честно говоря, мне хочется размять ноги.

– С удовольствием, – согласился Аствиц из своей комнаты, – я тоже давненько не бывал в столице.

Через несколько минут Тролленбок появился у него на пороге, заставив жреца изумленно моргнуть: торговец исчез, перед ним стоял королевский фрегат-капитан в полной форме. Из-под серого плаща, завязанного шнурком пониже великолепного, шитого золотом стоячего ворота форменной куртки, торчала сабля – очень и очень дорогая, судя по ножнам. Шляпу с золотой цепочкой на тулье Жос держал в руках.

– Удивлены? – усмехнулся он.

– Признаться, да. Не ожидал увидеть вас в столь воинственном виде.

– Полагаю, наши добрые земляки удивились бы еще больше. Хотя кто знает… ну что ж, вы готовы?

В прихожей Жос подхватил складной парусиновый саквояж, в котором что-то булькнуло, и распахнул перед жрецом дверь:

– Времени у нас час, потому что раньше являться не стоит – Эйлас еще проводит занятия с «головастиками», – а идти, как я говорил, недолго. Можно выпить где-нибудь по кружке горячего.

– В такую погоду я отказываться не стану, – хмыкнул Аствиц.

Тролленбок уверенно повел его какими-то узкими улочками, чтобы вывести в конце концов на небольшую площадь. С двух ее сторон, сходясь полутемным переулком, стояли высокие, влажные в предзимней сырости доходные дома, а с третьей слабо светились газовые фонари храма Повелителя недр Ромма. Храм был приземистый, стены поросли мхом: восхищенно улыбаясь, Аствиц вспомнил, что строили его в те времена, когда на месте площади стоял всего лишь хутор, да не из ближних. Когда-то здесь добывали уголь – оттого и храм. Прошли столетия, о шахтах позабыли, столица давно сожрала и хутор, и вообще все окрест, а храм как стоял, так и стоит.

– Сюда, – Жос повелительным жестом указал на вывеску погребка, где петух отчего-то соседствовал с длинной полосатой рыбиной, – заведение проверенное, я знаю.

Спустившись по трем ступенькам, Аствиц оказался в длинной низкой зале, уставленной тщательно выскобленными столами. Из стен торчали газовые рожки. Публика, судя по всему, тут собиралась солидная, да и не повел бы его Тролленбок куда попало. Жрец сел на стул с высокой спинкой и посмотрел на Жоса, который садиться почему-то не спешил, – однако через пару секунд из глубины зала подлетел разносчик, встал за спинкой выбранного капитаном стула, подождал, пока тот сядет, пододвинул стул к столу и вежливо пригнулся:

– Изволите ужин?..

– Красного, с пряностями, да погорячее, – распорядился Жос. – Не видишь, что ли, зябко его святости?

– О, тысяча извинений! – возопил разносчик, растворяясь в воздухе.

– В столице, – вздохнул Тролленбок, развязывая узел на шнуре своего плаща, – всем следует вести себя сообразно чину, на то даже королевские указы издаются. Разумеется, такая чушь никого из местных не волнует, но нам, провинциалам, вполне способна потешить самолюбие.

– Вот уж я не ожидал от вас, дорогой Жос, – хмыкнул отец Лейф.

– Ну, – Тролленбок расправил плечи, и его узкие погоны сверкнули золотом, – а где еще?

Жрец ответил ему понимающей улыбкой. Разносчик, заранее кланяясь, принес на подносе две кружки с горячим, пахнущим специями вином и тарелочку копченых рыбешек. Аствиц глотнул – раз, другой – и ощутил, как в груди вспыхнуло небольшое ласковое солнышко. Жос сидел напротив него, откинувшись на спинку стула, и в глазах его застыло мечтательное выражение. Не желая тревожить моряка болтовней, отец Лейф осторожно осмотрелся по сторонам.