Текст книги "Секретная карта"

Моравен хотел предостеречь, но его перебил вопль Боросана:

– Великолепно!

На мгновение Моравен подумал было, что восклицание джианридина относилось к диску, но потом и он заметил то, что видел Боросан.

– Быстрее, Келес, ты почти у цели!

Келес торжествующе рассмеялся, однако чувствовалось, что он напряжён до предела. Он начал движение с участка, залитого светом, и добрался до узкой тёмной полоски. Стену расщелины там венчала высокая острая скала, отбрасывавшая тень прямо на середину озера. Минута-другая – и солнце лишит Келеса этого укрытия. Но он был намерен действовать быстро.

Но что он собирается делать, добежав до озера?

Грудь Келеса тяжело вздымалась. Он упал на колени, раскрошив в пыль ветхий череп, лежащий у самой кромки воды, и выбросил вперёд и вверх руку с раскрытым кожаным мешочком. Чёрный порошок посыпался прямо на сияющий диск. Поверхность диска вскипела, он потемнел, а Келес перевернул мешочек и высыпал остатки порошка в озерцо. Прозрачная вода помутнела и теперь напоминала чернила.

Тайрисса захлопала в ладоши.

– Ну надо же! Чернильный камень!

Келес и сам покрылся чернильной пылью, только белки глаз и зубы сверкали на тёмном лице. Он громко рассмеялся.

– Если он не будет пропускать свет, то не сможет и убивать.

Моравен присоединился к рукоплесканиям.

– Славная работа, Мастер Антураси!

Ученик Моравена угрюмо спросил:

– Откуда вы знали, что это сработает?

Келес тряхнул головой.

– Попытаться спрятаться в тени было разумно.

Кирас кивнул.

– Понятно. Я тоже видел тень, но она была далеко от мышелова. Я имел в виду другое. Чернила.

Картограф сел на корточки.

– Вообще-то я не знал, сработает это или нет.

– Возможно, нам надо поторопиться. Неясно, как долго это будет работать. – Моравен взобрался в седло и тронул поводья. – Если оно и в самом деле живое, то, вполне вероятно, сможет очиститься от чернил. Если им управляет магия, то, без сомнения, дело обстоит ничуть не лучше.

Келес кивнул, поднялся на ноги и подобрал мышелова.

– Хотите, я заберу и таумстон?

– Да, пожалуйста! Это то, чего не может быть слишком много.

– Кирас, осмотри тела разбойников и забери всё, что может нам пригодиться, в том числе таумстон. Возможно, ты найдёшь что-то, что подскажет нам, кто они такие. – Моравен взял поводья лошади Кираса. – И поторопись. Если сквозной путь через это ущелье существует, мы окажемся наверху прежде, чем остальные бандиты из этой компании. Если мы узнаем, куда они направляются и что собираются делать, это сильно облегчит нам жизнь.

Глава сорок вторая

Десятый день Месяца Тигра года Крысы.

Девятый год царствования Верховного Правителя Кирона.

Сто шестьдесят второй год Династии Комира.

Семьсот тридцать шестой год от Катаклизма.

Вентокикан, Морианд.

Наленир.

Правитель Кирон видел ярость Эйрана так ясно, словно о ней было написано чёрными чернилами на чистейшей бумаге. Но ему было всё равно. Весь день шёл снег – ярко-белый снег. Кирон не соглашался с тем, что снег – предзнаменование дурных времён. Он считал, что это очень красиво, и наслаждался каждым шагом по заснеженному зверинцу.

Восходящая луна посеребрила снежный ковёр. Света было достаточно, и Кирон видел, как просыпаются в своих клетках ночные звери. Некоторые плохо переносили холод и оставались в тёплых укрытиях, пока служители не приходили покормить их. Но любимцы Кирона услышали его шаги и выбрались навстречу Правителю, надеясь на угощение.

Кирон остановился возле клетки и улыбнулся. Внутри прятался среди ветвей дерева пятнистый линзанг. Рыжевато-коричневый мех с чёткими чёрными полосами и пятнами покрывал его тело. Правителю он казался помесью кошки и ласки. Почти как ты, Эйран. Правда, тебе недостаёт его изящества, самообладания и обаяния. Кирон поцокал языком, и животное повернуло голову.

– Двух таких зверей – самца и самку – привёз для меня из южного Уммумморара Джорим Антураси. Они очень плохо переносят заточение, лучше бы им свободно бегать по саду. Но, к сожалению, я не могу им этого позволить. Они любят лакомиться яйцами и могут повредить моим птицам.

Эйран выглядел жалко. Путешествие в Морианд было очень поспешным, но вчера вечером Кирон не принял Эйрана, не проявил даже малейшего интереса к его особе.

– Значит, моя сестра тоже на них похожа.

– Ваша сестра любит высасывать яйца? – Кирон распахнул плащ и вытащил маленькую корзинку, полную изящных голубых яиц. Он взял одно из них и поднёс к прутьям клетки. Линзанг встрепенулся и сел. Он взял яйцо передними лапами, сломал скорлупу и принялся лакать вытекающий белок.

– Нет, Правитель Кирон. Она тоже в плену. Правитель Пируст увёз её. Они, наверное, уж в Феларати. Как муж и жена.

– Спасибо, что напомнили. Нужно будет послать им подарок.

Эйран задрожал от гнева, бледное лицо залил румянец. Впрочем, если бы Кирон не научился в совершенстве владеть собой, его лицо сейчас тоже искажала бы ярость. Он не ожидал, что Совет Министров Гелосунда так быстро выберет правителя, и уж совсем не предполагал, что они остановят выбор на Эйране. Джейсаи была бы и то лучшим выбором, но гелосундцы, похоже, считали, что достойные уважения женщины могут быть только матерями, наложницами или Керу, а Джейсаи не относилась ни к тем, ни к другим, ни к третьим. Кирон не сомневался, что Эйрана сделали правителем в расчёте на то, что кто-то женится на его сестре и этим проложит себе дорогу к успеху. Именно так и поступил Пируст. Единственное, что Кирон мог сделать, чтобы воспрепятствовать восхождению Пируста на трон Гелосунда, – оставить Эйрана в живых и присматривать за ним, хотя больше всего на свете ему хотелось швырнуть этого идиота и тех, что избрали его, в клетку к тиграм.

Кирон полагал, что в случае необходимости быстрого выбора правителем станет генерал Падес. Это был бы разумный выбор, – он в прошлом воевал, и успешно. Пируст собственными глазами видел, как может быть опасен Падес, и, несомненно, ему доставило большое удовольствие отправить к Кирону Эйрана с отрубленной головой поверженного генерала.

При взятии Мелесвина погибли почти все лучшие военачальники Гелосунда и большинство достойных воинов, – кроме Керу, разумеется. Наёмники, или Почётная Стража, как они назывались, чтобы умилостивить богов и не дразнить людское самолюбие, оставались в своих горных крепостях. Пируст по-прежнему был недостаточно силён, – и не настолько глуп, – чтобы сунуться на юг, особенно во время снегопадов. Так что до весны положение на севере не изменится.

Видимо, мне стоит надеяться, что зима предстоит долгая и холодная. Тогда он вынужден будет остаться дома, а я легко смогу найти оправдание, чтобы урезать поставки зерна в Дезейрион. Кирон вздохнул, отвергая эту мысль. Жители Дезейриона тоже были узниками, в точности, как его линзанг. Если Кирон не накормит их, они будут голодать. А он не хотел, чтобы это случилось.

Правитель покачал головой и двинулся дальше по дорожке. Он слышал, как хрустит снег под ногами Эйрана, следующего за ним. В героических балладах обычно одна-две строчки посвящались описанию тяжёлой судьбы, свидетелем которой стал герой; увидев чужое страдание, он обещал, что когда-нибудь обязательно сотворит великое добро. Если бы Кирон был достоин подобной баллады, какой-нибудь бард придумал бы, почему он не позволил Дезейриону голодать. Возможно, это был бы рассказ о каком-то невиданном звере, купленном на мориандском базаре и выхоженном Кироном.

Голод в стане врага дал бы Кирону преимущество, но он не мог этого допустить.

Его отец или дед не стали бы сомневаться; они, не моргнув и глазом, обрекли бы дезейрионцев на голод. Но их детство прошло в более тяжёлые времена, когда жестокость считалась достоинством. Для Кирона же, во многом благодаря исследованиям, поощряемым его отцом, мир стал чем-то постоянно расширяющимся, дающим неограниченные возможности. Он не считал, что нужно пытаться захватить все богатства мира, распределяя в соответствии со своими замыслами. Благодаря торговле благосостояние народа Наленира росло, государство окрепло; большинство населения было довольно жизнью, а те, кто протестовал, просто не желали немного потерпеть, чтобы дождаться богатства. Но и они признавали, что Кирон тратит золото не зря, его начинания шли на благо народу, – к примеру, расчистка вод Золотой реки.

Наленирцы были хозяевами растущего мира, и у Кирона имелось время подумать о прошлом, – о разделении Империи. Во Времена Чёрного Льда народы Девяти отдалились друг от друга.

Людям нужно было чувствовать, что они не одиноки, что вокруг свои, нужны сплочение и общая цель. Снежные завалы разъединили Княжества, новости о том, что творится в остальном мире, почти не доходили, добраться до соседей было почти невозможно. Люди с трудом выживали, торговля стала роскошью, дерево шло на дрова, а не на постройку кораблей для далёких экспедиций.

Прочие Правители считали, что разделённая Кирсой Империя должна вновь объединиться – огнём и мечом. Несомненно, Императрица в своё время остановила выбор на семьях, которые должны были начать соревноваться между собой в могуществе.

Она хотела, чтобы ни один из правителей не смог получить преимущества и противостоять ей по возвращении из похода. Это было целесообразно – для срока в год или два, – но после Катаклизма перестало работать.

Кирон не видел необходимости в том, чтобы прокладывать себе путь мечом. Гелосундцы, похоже, легко продавались. Эрумвирин охотно торговал, расширяя дела, и, казалось, не возражал против того, что большинство торговых путей проходило через Наленир. Их благоприятный климат способствовал ленивому ничегонеделанью. Виринцы посапывали в спячке, словно их покровитель – Медведь. Кирон сомневался, что Медведь будет представлять большую угрозу, даже если и проснётся.

В следующем поколении я мог бы соединить наши дома через браки и объединить княжества.

– Брат мой, вы не слышали ничего из моих слов!

Кирон остановился и смерил Эйрана холодным взглядом.

– Посмотрите вокруг, братец. Что вы видите?

– Снег. Сад. Животных.

– Посмотрите ещё раз. Как следует.

Эйран повёл плечами под запорошённым снегом плащом.

– Я вижу лишь то, о чём сказал вам.

Кирон кивнул.

– Так расскажите мне о том, чего не видите.

– Не понимаю…

– Верно, не понимаете. Поэтому-то вы и попали в такое затруднительное положение. Поэтому отцом ваших племянников и племянниц будет человек с покалеченной рукой. – Кирон махнул в сторону клеток. – Знаете, Эйран, чего вы не увидите здесь? Вы не увидите дракона. Все, что угодно, но не его. Ястреба Собаку, но не Дракона. И знаете, почему?

Гелосундец фыркнул.

– Потому что ваш прославленный Антураси не смог раздобыть его?

– О, уверен, попроси я Джорима, он нашёл бы для меня и дракона. Да что там, он нашёл бы дюжину и привёз мне их всех. – Кирон опустил руку, спрятав её под плащом. – Но я не просил его об этом. Дракон зачахнет и умрёт в заточении. Дракон не сможет жить в клетке, ему нужно больше.

– Собаке тоже!

– Ха. – Кирон шагнул вперёд и сгрёб Эйрана за отвороты плаща. Он потащил спотыкавшегося правителя по дорожке и, остановившись возле одной из клеток, подтолкнул его к прутьям. – Вот ваш Гелосундский пёс. Он великолепен. Мои Керу очень хорошо о нем заботятся. Он их любимец.

Пёс, который лежал, свернувшись калачиком и уткнувшись носом в мех на хвосте, встал и встряхнулся. Он был покрыт пушистым зимним мехом. Чёрный, с белой маской на морде и в белых чулках, пёс был достаточно крупным и мощным, чтобы одолеть волка. Керу перед сражением рисовали на лице маску белой краской в честь символа своего народа.

Пёс принюхался к Эйрану, а затем отступил, обнажив зубы и глухо зарычав.

– Единственное, чего не выносит Гелосундский пёс – это трусость, Эйран. – Кирон понизил голос до громкого шёпота. – Если то, что вы рассказали мне о произошедшем в Мелесвине между Джейсаи и Пирустом – правда, это означает, что она пошла за него не по принуждению. С этим можно спорить, говорить, что она купила вашу жизнь, рассчитывая, что вы освободите её в будущем. Её заточение станет предлогом для сплочения сил и похода на север.

– Именно поэтому она и согласилась.

– Взгляните на него, Эйран; он все ещё рычит на вас. Он знает, что вы боитесь Пируста. Ваша сестра тоже это знала. Она знала, что вы никогда не приедете за ней. Она знала, что вы уцепитесь за любую отговорку, лишь бы не делать этого. Она видела, как перерезали вашу армию.

Нет, она согласилась на предложение Пируста, полностью отдавая себе отчёт в происходящем. Её согласие дало Гелосунду определённую независимость и освободило от гнёта Дезейриона. В Гелосунде больше не будет войны. Керу и остальные Стражи останутся в Наленире. Я даже позволю вам командовать построениями некоторых отрядов. Но не бойтесь. Вы – гончая, которую никто не собирается брать на войну.

Эйран оторвался от прутьев клетки.

– Вы будете держать моих людей взаперти, как вот этого цепного пса, да?

– В клетке вы будете в безопасности, как и этот зверь. Я подберу для вас одну из моих кузин, вы женитесь на ней, и у вас будут дети. Один из моих сыновей женится на одной из ваших племянниц, и наши дома объединятся. А ваши дети вступят в брак с детьми из домов Пяти Правителей. Вы будете полезны, но не опасны, так что Пируст не будет чувствовать необходимости подсылать к вам убийц.

Гелосундец смотрел на него, широко распахнув изумлённые глаза.

– Вы не можете этого сделать! Я не сижу в клетке! Я не домашнее животное!

– Конечно, нет. Вы – тот, кто должен был умереть, но до сих пор почему-то жив.

Откуда-то из глубины зверинца раздался леденящий душу вопль ястреба, требующего пищи.

– Слышите? Даже он знает, что вас должны были убить в Мелесвине. И убили бы, если бы не было очевидно, что живой вы принесёте мне больше хлопот, чем мёртвый. В случае вашей смерти мне пришлось бы принудить Совет Министров сделать новый выбор – избрать кого-то, кто был бы покорён моей воле, – или вообще не выбирать. Пируст отправил вас ко мне, предоставив мне решать, жить вам или умереть. Так что, когда мы будем проходить мимо тигров, старайтесь держаться подальше от клеток!

Эйран вздрогнул.

– Вы не сделаете этого!

Будь у него хоть капля ума, он бы понял, куда именно ему позволили «заглянуть».

– Не сегодня. Тигров уже покормили. Но в будущем вы будете стараться и делать всё, что я сочту нужным. Иначе я приглашу вас ещё раз прогуляться по моему зверинцу.

Лицо гелосундского Правителя приняло угрюмое выражение. Он опустил глаза и стоял неподвижно. Только пар от дыхания говорил, что это живой человек, а не статуя. Наконец он поднял голову и понуро взглянул на Кирона.

– Моя жизнь кончена, верно?

Кирон пожал плечами.

– Скажите, о чём вы подумали, когда вас избрали Правителем?

– Я подумал… Я подумал, что буду выглядеть очень впечатляюще в мантии Правителя. – Он вздохнул, выпустив облачко пара.

– Даже самые блистательные одежды не делают правителя правителем, так же как забрызганные грязью лохмотья не могут превратить его в обычного бродягу. Вас избрали, Эйран, чтобы управлять вами. Те, кого вы повели на Мелесвин, не знали этого. Они признали вас. – Глаза Кирона сузились. – Я намерен дать вам ещё одну возможность. Отчасти потому, что вы можете принести мне пользу, но, в основном, потому, что для Пируста это станет ещё одним поводом для беспокойства.

Молодой человек выпрямился.

– Что?!

– Я собираюсь дать вам достаточно золота для покупки сотни тысяч кворов риса. Я хочу, чтобы вы потратили их на нужды тех, кто поверил вам. Я хочу, чтобы вы жили с ними, учились у них, узнали, что им нужно, что им действительно нужно. Я хочу, чтобы после этого вы дали им возможность осуществить желаемое.

– Я не понимаю вас.

– Если за год вы не сумеете разобраться, я подберу для вас крепость, которая станет позолоченной клеткой. Вы никогда не изведаете нужды или страха внутри этой клетки, но никогда и не выйдете из неё. – Кирон просунул руку через прутья и потрепал пса за ухом. – Учитесь прилежно, выполняйте то, что должны, и тогда мы действительно станем братьями. Станьте полезным, и тогда моя щедрость и признательность будут безграничны.

Глава сорок третья

Тринадцатый день Месяца Тигра года Крысы.

Девятый год царствования Верховного Правителя Кирона.

Сто шестьдесят второй год Династии Комира.

Семьсот тридцать шестой год от Катаклизма.

«Волк Бури».

Вблизи Ледяных гор.

– Спасибо, что выбрали время, чтобы поговорить со мной, капитан, – Джорим поклонился. – Я попросил Йезола подтвердить верность моих вычислений.

Энейда убрала все предметы со стола.

– У вас с собой карты. Что-то, непосредственно связанное с нашим курсом?

– И да, и нет. – Джорим положил свёрток на стол и развернул первый свиток. – Это карта пройденных нами мест. Я постарался как можно точнее сопоставить то, что мы узнали сами, и то, что обнаружил на карте Сотов. Я уже начертил побережье, к которому выходят Ледяные горы, – по крайней мере, ту его часть, что мы уже начали исследовать.

Несколько мгновений Энейда внимательно рассматривала карту, ведя указательным пальцем вдоль линии пройденного курса. Линия шла вниз на юг и заворачивала на восток, в неизведанные пространства океана, где их ждали неизвестные острова и мифические Ледяные горы.

– Вроде бы все правильно. В чем же вопрос?

Джорим сделал глубокий вдох, пытаясь унять трепетание внутри, – у него в желудке словно бились бабочки.

– Помните, как оказалось, что изображённые на карте Сотов острова находятся гораздо дальше? И то, как я сказал, что Картайн на этой карте меньше, чем должен быть?

– Чтобы умилостивить вируков, верно?

– Да. Так меня учил дед. Понятия не имею, откуда он это знал, но он был вполне уверен в своих словах. Ему приходилось работать с картами Сотов, он делал кое-какие уточнения. Деду было известно, что мир имеет форму шара. Он даже вычислил его диаметр.

Капитан кивнула.

– Мне известно об этом и о том что, двигаясь на восток, мы можем достичь западного побережья Эфрета. Это вполне разумно, вопрос только в том, какой путь быстрее – может быть, стоит плыть на запад? Я плавала достаточно и слышала истории о тех, кто якобы нашёл земли Истинных Людей. Говорят, будто мы пришли из другого мира, чтобы исполнить предназначение судьбы. Другие считают, что мы просто сбились с курса. Судя по здешним штормам, я сказала бы, что второе вполне вероятно.

Она скрестила руки на груди.

– Но я по-прежнему не вижу ничего странного.

– Странно то, капитан, что вычисления моего деда оказались неверными. – Джорим развернул вторую карту. – Искусство измерения расстояний несовершенно. Морские и сухопутные мили различаются. В разных княжествах мили немного разнятся. Большинство людей не обращает на это внимания, им это не нужно. Они и так знают, что до одного города день пути, до другого – неделя, а третий вообще слишком далеко. Даже наши с братом измерения отличаются. Чем дальше мы от Морианда, тем больше погрешности, и они накапливаются.

Устройство, изобретённое вашим кузеном, позволяет добиться большей точности, однако я понял, что ошибался в расчётах с сухопутными, а не морскими милями. Я передавал деду неверные сведения. А потом я нашёл ошибку и неожиданно обнаружил, что размеры Картайна на древней карте не так уж преуменьшены. – Он обернулся и положил руку на плечо Йезола. – Я попросил советника проверить расчёты; он проверил их сам и попросил о том же учеников.

Энейда прищурилась, рассматривая новую карту.

– И какова ошибка?

– Двадцать пять процентов.

Она вскинула голову.

– Мы сбрасывали со счётов четверть мира?

– Да.

Она опустилась в кресло и провела рукой по глазам.

– Значит, плывя на восток, мы доберёмся до Эфрета, но значительно позже, чем предполагалось.

Джорим опёрся о стол обеими руками.

– Если вообще сможем добраться.

Энейда откинулась на спинку кресла и скрестила пальцы.

– Объясните.

– Течения. Мы находимся южнее экватора, течение движется справа налево. Отсюда тёплые течения идут к южному полюсу. Выше экватора течения движутся в обратном направлении. Если бы прежние расчёты были верны, южное течение вынесло бы нас к Эфрету, а северное – к землям по другую сторону Пряного Пути. Но мир гораздо больше, чем мы предполагали, вот в чём трудность. Известно, что течения тем холоднее, чем дальше от суши, и наоборот – теплее поблизости от неё. Думаю, если бы на этом неизвестном нам участке не было земли, течение, пересекающее экватор, охладилось бы и не могло сохранять такую мощь возле нашего побережья.

Энейда улыбнулась уголками губ.

– Хорошо, что вы узнали столько нового на борту «Волка Бури». Вы превосходно разбираетесь в течениях, но ваши рассуждения ошибочны. Ведь вполне возможно, что побережье Эфрета заходит в море, преграждая путь течению. Вода нагревается, и течение изменяет направление, а дальше идёт на запад вдоль экватора.

Она нагнулась над картой и принялась всматриваться в просторы океана к востоку от Девяти.

– Впрочем, хоть я и привожу доводы против ваших слов, я сама в них не верю. В мире – по крайней мере, в том мире, который мы знали до этого, – существует равновесие пропорций воды и суши. Признать, что в этой четверти мира только вода и ничего больше, было бы безумием не меньшим, чем вера в существование каменной стены, поднимающейся до самых звёзд. И, возможно, нам доведётся разгадать тайну происхождения Истинных Людей. Или найти родину морских дьяволов. Вдруг в самой середине этой пустоты лежит совершенно новый мир? Это вполне вероятно. Однако тогда встаёт ещё один вопрос.

Джорим поднял бровь.

– А именно?

– Почему этого огромного пустого пространства, – или того, что там находится на самом деле, – нет на карте Сотов?

Йезол склонил голову и извиняющимся голосом произнёс:

– Разрешите сказать, капитан?

– Пожалуйста, говорите, советник.

– Соты были рабами вируков. Они служили им во всем, учили тому, что умели сами, были хранителями знаний. Возможно, это они решили скрыть от вируков, чтобы защитить живущий на неведомых землях народ.

– Возможно, советник. Однако вируки были опытными мореплавателями и исследовали большую часть мира. Соты-чиновники не смогли бы просто взять и спрятать от своих хозяев четверть мира. Эта мысль невероятна.

Джорим выпрямился.

– У меня есть другая, капитан.

– Какая же?

– Возможно, эта часть мира ещё не существовала во времена расцвета Империи вируков.

Энейда сдвинула брови.

– Мысль об обмане и то звучит правдоподобнее.

– Постойте. Давайте немного подумаем. Мы знаем, как сильно Катаклизм изменил наш мир, но это ничто в сравнении с произошедшим во время падения Вирукадина в пучину Тёмного моря. Вируки противостояли магии, – магии настолько могущественной, что нашим величайшим волшебникам из легенд не удалось бы сравняться с ней. Попробуйте представить, что погрузившиеся в морские воды земли превратились в нечто, подобное таумстону. Могло произойти всё, что угодно. Мы видели, как извержения вулканов расширяли береговую линию. Может быть, там взорвались сотни вулканов, и мир расширился.

– И вы полагаете, Мастер Антураси, что остров Картайн на карте Сотов изображён слишком маленьким, поскольку Соты смогли определить, что мир стал больше?

Джорим покачал головой.

– Не знаю, капитан Грист. Я составляю карты, я описываю новых животных. Я, как вы верно сказали при нашей первой встрече, искатель приключений. Мне всё равно, что именно было причиной возникновения новой земли. Боги. Магия вируков. Хитрость или небрежность картографов-Сотов. Все это неважно. Я хотел бы просто попасть туда и собственными глазами увидеть, что же мы нашли.

Энейда встала и поклонилась в его сторону.

– Я ценю ваш обстоятельный подход к делу. У нас есть одно определённое обязательство: исследовать Ледяные горы. Я собираюсь выполнить это задание. Куда мы направимся дальше, будет зависеть от ответа на следующий вопрос. Подумайте хорошенько, прежде чем ответить.

– Да, капитан.

– Поскольку я осведомлена о ваших отношениях с дедом, то полагаю, что он ничего не знает о ваших ошибках в расчётах?

– Нет, капитан.

– Я также предполагаю, что вы будете избегать этой темы вплоть до нашего возвращения. Возможно, мы откроем новые земли, найдём места, откуда явились Истинные Люди, что-то другое, не менее значимое. Это отвлечёт его, и он не обратит внимания на ошибки. Вы сможете избежать больших неприятностей.

– Верно.

– И вот мой вопрос. – Она пристально взглянула на него. – Готовы ли вы скрывать от вашего деда то, что мы откроем, и способны ли вы на это?

Джорима пробрала дрожь. Он не беспокоился, утаивая сведения от Киро. За свою жизнь Джорим бесчисленное множество раз обманывал деда по разным мелочам, – допущенных по невниманию недочётов и ошибок. Киро ничего не знал о фенне и их встрече с «Волком Волн». Дед вёл себя грубо, врываясь в сознание внука шумно и без предупреждения; Джориму не приходилось прикладывать особых усилий, чтобы утаивать от него некоторые сведения. Он знал, что почти наверняка сможет обмануть Киро, но если они действительно обнаружат что-то важное, вряд ли сумеет скрыть восторг.

– Я несу ответственность не только перед Домом Антураси, Капитан, но и перед Правителем Кироном. Если я предам деда, то предам и Правителя. Подумайте об этом, и поймёте, почему я колеблюсь.

– Я понимаю. Но в первую очередь мы несём ответственность перед Короной и Налениром. В остальных княжествах верят, что если нам повезёт вернуться, мы, скорее всего, откроем новый путь в Эфрет. Это их пугает, поскольку означает, что Наленир от торговли с ним ещё больше разбогатеет. Но к этому они уже привыкли. А вот если мы найдём новый континент, то откроем не просто сокровищницу Эфрета для своего народа, а целый новый мир. В мгновение ока Наленир окажется способен разорить все соседние княжества. Им придётся стать частями Империи Наленира. Дезейрион не смирится с этим, возможно, даже виринцы решатся на боевые действия.

Джорим медленно кивнул.

– И тогда мы, возможно, вернёмся в разорённый войной Наленир. Или он к тому времени вообще перестанет существовать.

– Разрешите? – Йезол робко глядел на них из глубины кресла. – «Учитель сказал – сны опасны, если действовать, считая их пророческими».

Джорим нахмурился.

– Объясните, пожалуйста.

– Вы говорили о внешних опасностях. Но Налениру угрожают ещё две опасности; обе основаны на алчных мечтах. Одна угроза – внутренняя: дворянам из провинций не захочется оставаться в стороне от вновь открытых богатств. Они потратят много золота на снаряжение экспедиций, которые не вернутся. Это сокрушит их. Крестьяне бросят землю и отправятся в большие города в надежде получить место на каком-нибудь корабле или работу на верфи; урожай пропадёт, и народ будет голодать. Это подорвёт самые устои нашего общества.

Человечек поёжился. Он сам был чиновником и не мог спокойно думать о хаосе, который неминуемо наступит при таких обстоятельствах. Джорим видел страх на его лице и слышал испуг в голосе Йезола, но постепенно интонации изменились. Страх улетучился, уступив место гневу.

– Вторая угроза исходит от наших собственных министров. Вы, капитан, и вы, Мастер Антураси, обращались со мной с куда большими добротой и уважением, чем кто-либо из чиновников. Министры лелеют порядок, ценя его превыше всего остального, и им не нравится, что богатство Наленира мешает им возвыситься над народом. Они не остановятся ни перед чем, чтобы сохранить порядок.

Энейда прищурилась.

– Даже перед изменой?

– И даже больше, хотя, разумеется, никогда не назовут это изменой. Если бы Правитель Кирон позволил недостойным прибрать власть в государстве к рукам, они легко заменили бы Кирона каким-нибудь дворянином с удобными для них убеждениями. На кого-то, кем было бы легко управлять. Они подделывали бы донесения, и Правитель ничего не знал бы о готовящемся мятеже. Возможно, они даже передали бы Кирона в руки врагов, если бы не решились сами открыто убить.

Джорим сдвинул брови.

– Это уж чересчур.

– Вспомните историю, Мастер Антураси. Совет Министров Гелосунда не захотел делиться властью с законным Правителем, и многие полагают, что измена чиновников была неопровержима. Министры Наленира, столкнувшись с чем-то, чего раньше им видеть не доводилось, могут решить, что создание подобного Совета не помешает.

А я – единственное, что продолжает связывать «Волк Бури» с Налениром. Джорим мгновение размышлял, так ли это на самом деле. Возможно, кто-то из учёных на борту может связываться с родными, как он с дедом. Впрочем, никому из них не известно, где мы; так что если обнаружим сушу и скажем, что это Западный Эфрет, именно это они и передадут домой.

Джорим посмотрел на своих товарищей.

– Вы понимаете, что наше молчание можно будет с лёгкостью назвать предательством? Когда мы вернёмся, Правитель, может быть, прислушается к нашим доводам и одобрит наше решение. Или решит, что мы впустую потратили время и нанесли ущерб Налениру, и велит повесить нас за измену.

– Полагаю, Мастер Антураси, вы сможете убедить Правителя, что мы действовали из лучших побуждений. Ему ведь так нравятся животные, которых вы привозите для его зверинца. – Энейда Грист улыбнулась. – Мы сохраним все в секрете, и ваши подарки станут для него приятной неожиданностью. Неужели он будет недоволен?

– Он не так прост.

– Верно. Но он благоразумен. В конце концов, мы плывём на восток с одной-единственной целью. Если мы не сможем вернуться, значит, этим путём никто не сможет пользоваться в будущем. – Она ткнула пальцем в новую карту мира. – Посмотрим что там находится. Выясним, легко ли вернуться назад, а потом будем думать о тех, кто решит перерезать всех вокруг в драке за открытые нами богатства.