Текст книги "Спасать или спасаться? Как избавитьcя от желания постоянно опекать других и начать думать о себе"

1. На это задание потребуется некоторое время, но, если вы склонны опекать, для вас это может стать прорывным переживанием. Выпишите на листе бумаги все дела, которые считаете своими обязанностями. Сделайте это для всех сфер вашей жизни: для вашего взаимодействия с коллегами, с детьми, с друзьями, с супругом или любимым человеком.

Теперь подробно перечислите, какие обязанности ложатся на плечи других людей в вашей жизни. Если какие-то обязанности оказываются общими, укажите приемлемый, по вашему мнению, процент обязанностей для каждого. Например, если ваш супруг работает, а вы решили быть домохозяйкой или работать неполный день, укажите, какой процент финансовых обязанностей вы принимаете на себя, и какой процент домашних обязанностей принимает на себя он. Возможно, вы удивитесь, увидев, сколько неподобающих обязанностей вы взвалили на себя и как мало обязанностей позволили принять другим. Вы можете также обнаружить, что были настолько заняты делами других людей, что пренебрегли некоторыми из своих истинных обязанностей.

2. Познакомьтесь с драматическим треугольником Карпмана и разберитесь, как вы проходите через эти роли в своей жизни. Когда поймаете себя на спасении, наблюдайте, как меняются роли и настроения. Когда поймаете себя на чувстве гнева или ощущении, что вас использовали, определите, как вы спасали.

Практикуйте не-спасательные виды поведения. Говорите «нет», когда хотите сказать «нет». Делайте то, что хотите. Отказывайтесь строить предположения о том, что нужно и чего хочется людям; вместо этого настаивайте, чтобы они прямо говорили вам, чего хотят и что им от вас нужно. Начните сами прямо просить о том, чего вы хотите и что вам нужно.

Отказывайтесь принимать на себя обязанности других. Когда вы перестанете опекать людей, которые привыкли к тому, что вы о них заботитесь, это поначалу может вызвать у них гнев или разочарование. Вы изменили систему, «раскачали лодку». Для них это означает большее количество работы и то, что они больше не могут вас использовать. Объясните им, что́ вы делаете. Позвольте им быть ответственными за их чувства. Возможно, впоследствии они вас за это поблагодарят. Они могут вас даже удивить: иногда люди, которых мы считали менее всего способными позаботиться о себе, обретают эту способность, когда мы перестаем их опекать.

Глава 9
Будьте независимы

«Что это со мной? – спросила она. – Неужто мне действительно нужно, чтобы в моей постели лежало мертвое тело, чтобы я хорошо относилась к себе?»

Элис Б., созависимая, побывавшая замужем за двумя алкоголиками

– Я по-настоящему независима – но только в том случае, если состою в отношениях, – объявила женщина-полицейский, у которой несколько раз были связи с эмоционально неблагополучными мужчинами.

– Мой муж только и делал, что валялся пьяный на диване, за десять лет он ни разу не принес домой зарплату, – рассказала другая женщина, директор крупной компании, работающей в сфере услуг. – Кому это нужно? – спросила она и тут же ответила на собственный вопрос: – Должно быть, мне. Но почему? И ради чего?

Однажды днем мне позвонила женщина, которая незадолго до этого вступила в общество Ал-Анон. Эта замужняя женщина была дипломированной медсестрой, работала неполный рабочий день, взяла на себя все хлопоты по воспитанию двух детей, выполняла всю домашнюю работу, в том числе починку всего и вся, и финансовое обеспечение семьи.

– Я хочу расстаться с мужем, – всхлипнула она. – Я больше не могу терпеть ни его, ни его пьянство. Но скажите мне, пожалуйста, скажите, – проговорила она умоляющим тоном, – как вы думаете, я смогу о себе позаботиться?

Слова варьируют, но смысл остается тем же. «Я несчастлива, живя с этим человеком, но не думаю, что смогу жить без него. Я по какой-то причине не могу найти в себе силы, чтобы посмотреть в лицо одиночеству, что должен делать каждый человек. И продолжаю от него убегать, убегать от высшей и единственной в своем роде обязанности заботиться о себе. Я не верю, что могу о себе позаботиться. Я не уверена, что хочу это делать. Мне нужен человек, любой человек, чтобы смягчать шок от столкновения с одиночеством. И не важно, какова цена».

Колетт Даулинг писала об этом шаблоне мышления в книге «Комплекс Золушки». Пенелопа Рушанофф обсуждала этот вопрос в книге «Почему я считаю, что без мужчины я – никто?». Я сама говорила это множество раз.

Какими бы созависимые ни казались – хрупкими и беспомощными, или стойкими и могучими, – большинство из нас остаются перепуганными, нуждающимися, уязвимыми детьми, которым больно и которые отчаянно хотят, чтобы их любили и заботились о них.

Ребенок в нас считает, что мы недостойны любви и никогда не найдем того утешения, к которому стремимся. Иногда этот уязвимый ребенок слишком отчаивается. Люди бросали нас – эмоционально и физически. Люди отвергали нас. Люди оскорбляли и обесценивали нас. Люди никогда о нас не заботились; они не видели, не слышали нас и не реагировали на наши потребности. Мы можем прийти к убеждению, что люди никогда не будут о нас заботиться. Многим из нас кажется, что даже Бог куда-то от нас ушел.

Мы заботимся о столь многих людях! И нам отчаянно хочется, чтобы кто-то наконец позаботился и о нас. Нам нужен кто-нибудь, все равно кто, чтобы спасти нас от непроглядного одиночества, отчуждения и боли. Нам хочется чего-то хорошего, и это хорошее – не в нас. В нас – боль. Мы чувствуем себя такими беспомощными и неуверенными. А другие кажутся такими могущественными и уверенными. Мы приходим к выводу, что волшебство, должно быть, заключено в них.

И мы становимся зависимы от них. Мы можем становиться зависимыми от возлюбленных, супругов, друзей, родителей или собственных детей. Мы становимся зависимы от их одобрения. Мы становимся зависимы от их присутствия. Мы становимся зависимы от их потребности в нас. Мы становимся зависимы от их любви, несмотря на уверенность, что никогда не получим от них любви; мы полагаем, что нас любить невозможно, и никто никогда не любил нас так, чтобы это соответствовало нашим потребностям.

Я не говорю, что созависимые – странные люди, поскольку им, видите ли, хочется любви и одобрения. Многие люди хотят состоять в любовных отношениях. Им нужен тот самый особенный человек в жизни. Многие люди хотят иметь друзей и нуждаются в них. Многие хотят, чтобы люди, присутствующие в их жизни, любили и одобряли их. Все это естественные, здоровые желания. Определенная доля эмоциональной зависимости присутствует в большинстве взаимоотношений, включая даже самые здоровые (1). Но нам, созависимым, другие люди не просто нужны – они необходимы. И эта необходимость, контролируя нас, может стать нашим движущим фактором.

Слишком сильная нужда в людях может создавать проблемы. Другие люди становятся ключом к нашему счастью. Я полагаю, что центрированность на другом человеке, установление орбиты своей жизни вокруг других людей идут рука об руку с созависимостью и в значительной степени произрастают из нашей эмоциональной незащищенности.

Какими бы созависимые ни казались, большинство из них остаются перепуганными, нуждающимися, уязвимыми детьми.

Я полагаю, что значительная доля этих наших непрестанных поисков одобрения также происходит из незащищенности. Волшебство кроется в других, а не в нас – полагаем мы. Все эти хорошие чувства есть в них, а не в нас. Чем меньше хорошего мы видим в себе, тем больше мы ищем это хорошее в других. У них есть все; у нас нет ничего. Наше существование не имеет значения. Нас бросали и нами пренебрегали так часто, что мы тоже покинули самих себя.

Такая нужда в людях, в сочетании с уверенностью, что мы недостойны любви и люди никогда не будут о нас заботиться, может стать глубоко укоренившейся верой. Иногда нам кажется, что люди о нас не заботятся, когда на самом деле они заботятся. Наша нужда может застить нам глаза, не давая увидеть любовь, которая есть. Ведь ни один человек не может заботиться о нас так, как нам это нужно, – сливаясь с нами, опекая и помогая нам чувствовать себя хорошими, цельными и защищенными.

Многие из нас ждут от других людей так много и нуждаются в других людях так сильно, что удовлетворяются слишком малым. Мы становимся зависимы от людей неблагополучных – алкоголиков и других проблемных. Мы становимся зависимы от людей, которых не особенно любим, которые нам даже не особенно нравятся. Иногда мы нуждаемся в людях так сильно, что способны удовлетвориться почти любым человеком. Мы можем нуждаться в людях, которые не удовлетворяют наши потребности. Опять же, мы можем оказаться в ситуациях, когда нам нужно, чтобы о нас заботились, но избранный нами человек не может или не желает этого делать.

Мы способны даже убедить себя, что не сможем жить без этого человека, что мы увянем и умрем, если этого человека не будет в нашей жизни. Если этот человек – алкоголик или глубоко неблагополучная личность, мы можем мириться с насилием или безумием, только бы удержать его в своей жизни, только бы сохранить наш источник эмоциональной защищенности. Наша нужда становится так велика, что мы удовлетворяемся крохами. Наши ожидания падают ниже нормальной планки, ниже того, что мы должны получать от отношений. А потом мы попадаем в ловушку, в тупик.

Дженет Геринджер Войтиц в статье из книги «Созависимость, неотложная проблема» писала: «Искажения доходят до смешного. “Я останусь, потому что… он меня не бьет / она не бегает на сторону / он не лишился работы”. Представьте, что нас восхваляют за те поступки, которые мы, обычные люди, совершаем как нечто само собой разумеющееся. А если верно самое худшее? А если он действительно вас бьет? А если она действительно бегает на сторону? А если он больше не работает? Вы тогда скажете: “Но я люблю его (ее)!” Сила эмоционального тупика намного превышает силу здравого смысла» (2).

Я не утверждаю, что все наши близкие отношения основаны на комплексах и зависимостях. Сила любви способна победить здравый смысл, и, вероятно, временами так и должно быть. Ради бога, если вы любите алкоголика и хотите быть рядом с ним – продолжайте любить этого человека. Но движущая сила эмоциональной незащищенности может стать еще больше, чем сила логики или любви. Нецентрированность на себе и отсутствие эмоциональной защищенности в обществе самих себя могут загнать нас в ловушку. Мы будем цепляться за отношения, которые уже умерли и разрушительны по своей природе. Мы можем позволять людям делать нам больно и оскорблять нас, а это никогда не отвечает нашим интересам.

Люди, загнанные в ловушку, ищут пути к спасению. Созависимые, застрявшие в отношениях, могут планировать побег. Иногда план побега бывает весьма здоровым: мы предпринимаем шаги, чтобы стать независимыми – как финансово, так и эмоционально.

Независимость – это термин, который Пенелопа Рушанофф использует в своей книге, чтобы описать тот желательный баланс, в котором мы признаем свои здоровые, естественные потребности в людях и любви и удовлетворяем их, однако не становимся зависимы от них настолько, чтобы это было нам во вред.

Мы можем снова пойти учиться, получить работу или поставить себе другие цели, которые вернут нам свободу. И обычно мы начинаем ставить себе такие цели, когда уже по горло сыты пребыванием в тупике.

Однако некоторые созависимые выбирают разрушительные типы бегства. Мы можем пытаться бежать из своей тюрьмы, прибегая к алкоголю или наркотикам. Мы можем стать трудоголиками. Мы можем искать спасения, становясь эмоционально зависимыми от другого человека, точь-в-точь такого же, как и тот, от которого мы пытаемся убежать – еще одного алкоголика, к примеру. Многие созависимые начинают подумывать о самоубийстве. Некоторым сведение счетов с жизнью кажется единственным способом освободиться от этой чудовищно болезненной ситуации.

Слишком сильная зависимость от человека может убить любовь.

Эмоциональная зависимость и ощущение тупика могут также создавать проблемы и в таких отношениях, которые можно спасти. Если мы состоим в еще не испортившихся отношениях, мы можем чувствовать себя слишком уязвимыми, чтобы отстраниться и начать заботиться о себе. Мы можем душить самих себя – или, наоборот, гнать прочь другого человека.

В конечном счете, слишком сильная зависимость от человека может убить любовь. Отношения, основанные на эмоциональной незащищенности и нужде, а не на любви, становятся саморазрушительными. Слишком сильная нужда гонит людей прочь и душит любовь. Она отпугивает. Она привлекает проблемных людей. И наши истинные потребности не удовлетворяются. Наши истинные потребности только растут – как и наше отчаяние.

Мы центрируем свою жизнь вокруг избранника, пытаясь защитить свой источник безопасности и счастья. Мы жертвуем своей жизнью, чтобы сделать это. И начинаем гневаться на этого человека. Он нас контролирует. Мы от него зависимы. В конечном счете, тот, от кого мы зависимы и кем контролируемы, вызывает у нас гнев и негодование, потому что мы отказались от личной силы и прав в пользу этого человека (4).

Ощущение отчаяния и зависимости подвергает нас и другому риску. Если мы позволим отчаявшейся части себя делать за нас выбор, то можем непреднамеренно попасть в такое положение, в котором возрастает риск заболеваний, передаваемых половым путем. Настолько нуждаться в близких отношениях небезопасно.

Иногда мы можем морочить голову самим себе, чтобы замаскировать свою зависимость. Некоторые из таких трюков, по словам Колетт Даулинг, превращают человека в нечто большее, чем он есть («Он такой гений! Вот почему я за него и держусь») или делают человека чем-то меньшим, чем он есть («Мужчины как малые дети; они не в состоянии о себе позаботиться»). Любимый трюк созависимых – опека.

Даулинг демонстрирует эти трюки в книге «Комплекс Золушки», где рассказывает историю болезни Мадлен, женщины, которая пыталась выйти из разрушительных отношений с Мэнни, своим мужем-алкоголиком.

Мадлен всегда чувствовала себя более ответственной за выживание Мэнни, чем за свое собственное. Пока она концентрировалась на Мэнни – на его пассивности, его нерешительности, его проблемах с алкоголем – она фокусировала всю свою энергию на изобретении решений для него, или для «них», и ей никогда не приходилось заглядывать внутрь самой себя. Именно поэтому Мадлен потребовалось 22 года, чтобы сообразить, что, если все так и будет продолжаться, ее жизнь пройдет мимо. Она окончит свою жизнь, так ее и не прожив.

С восемнадцати до сорока лет – в те годы, когда людям положено созревать, расти и познавать мир, – Мадлен Борофф ждала. Она притворялась перед самой собой, что жизнь – не то, что происходит с ней сейчас, что вскоре ее муж возьмет себя в руки, и что однажды она будет вольна жить собственной жизнью – умиротворенной и творческой. За 22 года она так и не смогла найти в себе силы и смелость на разоблачение лжи и поэтому все время поворачивалась спиной к истине.

Все эти описания могут показаться драматичными, но глобально история Мадлен не так уж необычна. Соглашательство, которое она демонстрировала, очевидная неспособность выпутаться (или даже подумать о том, что надо бы выпутаться) из крайне изнурительных отношений, – все эти признаки беспомощности характерны для психологически зависимых женщин (5).

Почему мы так поступаем с собой? Почему мы чувствуем себя настолько неуверенными и ранимыми, что не желаем заняться самым главным делом – жить своей жизнью? Почему, доказав, что мы сильны и талантливы – уже тем фактом, что многие из нас вынесли и пережили то, что они вынесли и пережили, – мы не можем поверить в себя? Почему, став экспертами в заботе обо всех остальных, мы сомневаемся в своей способности позаботиться о самих себе? Что это с нами такое?

Многие из нас научились этому, когда были детьми, когда кто-то очень важный для нас оказался не способным дарить нам любовь, одобрение и эмоциональную защищенность, которые нам так нужны. Поэтому мы справлялись со своей жизнью, как могли, отчаянно ища то, что никогда не получали. Некоторые из нас до сих пор бьются головой о стену, пытаясь добиться этой любви от людей, которые – так же как некогда мать или отец – не способны дать то, что нам нужно. Цикл повторяется до тех пор, пока не будет прерван или остановлен. Это называется незавершенным делом.

Может быть, нас научили не доверять самим себе. Так случается, когда у нас появляется некое чувство, а нам говорят, что это чувство неправильное или неприемлемое. Или когда мы протестуем против лжи или непоследовательности, а нам говорят, что мы сошли с ума. Мы теряем веру в ту глубинную, важную часть самих себя, которая переживает чувства, чует истину и обладает уверенностью в своей способности справляться с жизненными ситуациями.

Довольно скоро мы начинаем верить в то, что нам говорят о нас самих – что мы никчемные, больные на голову, что нам нельзя доверять. Мы смотрим на окружающих нас людей – порой больных, ненормальных, не контролирующих себя – и думаем: «С ними все в порядке. Должно быть, это так. Они мне так сказали. Значит, дело во мне. Должно быть, во мне что-то фундаментально неправильно». Мы машем на себя рукой и теряем веру в свою способность позаботиться о себе.

Некоторых женщин учили быть зависимыми. Они научились центрировать свою жизнь вокруг других людей и заботиться. Несмотря на успехи феминистского движения, многие женщины в глубине души боятся быть одни (6). Многие люди, не только женщины, боятся быть одни и заботиться о себе. Это часть человеческой натуры.

Некоторые из нас, возможно, вступили во взрослые взаимоотношения с неприкосновенной эмоциональной защищенностью – и оказались в отношениях с алкоголиком. Ничто не разрушает эмоциональную защищенность быстрее, чем любовь к алкоголику или любому другому человеку с компульсивным расстройством. Эти заболевания требуют, чтобы мы центрировали вокруг любимого свою жизнь. Воцаряются смятение, хаос и отчаяние. Даже самые здравые из нас начинают сомневаться в себе после жизни с алкоголиком. Потребности не удовлетворяются. Любовь исчезает. Нужда только растет, равно как и сомнения в себе. Алкоголизм создает эмоционально незащищенных людей. Алкоголизм превращает нас в жертв – всех, как пьющих, так и непьющих, – и мы сомневаемся в своей способности позаботиться о себе.

Если вы по какой бы то ни было причине решили, что не способны позаботиться о себе, у меня для вас хорошие новости. Главная тема этой книги – научиться заботиться о себе. Цель этой главы – донести, что мы способны позаботиться о себе. Мы не беспомощны. Быть самими собой и быть ответственными за себя – это не больно и не страшно. Мы способны справиться со всем, с чем нас сталкивает жизнь. Мы не обязаны быть такими зависимыми от окружающих.

В отличие от сиамских близнецов, мы способны прожить без любого отдельно взятого человеческого существа. Как выразилась одна женщина, «годами я твердила себе, что не могу прожить без этого конкретного мужчины. Я была не права. У меня было четыре мужа. Все они умерли, а я до сих пор жива». Осознание, что мы можем прожить без кого-то, не означает, что мы обязаны жить без этого человека, но оно может освободить нас, чтобы мы любили и жили так, как это будет нам на пользу.

А теперь позвольте мне донести до вас то, что я называю «последней» новостью. Нет никакого волшебного, простого и быстрого способа стать независимыми.

Эмоциональная защищенность и наш текущий уровень незащищенности – это всепроникающие проблемы, о которых мы должны помнить, принимая решения. Иногда мы становимся финансово, а также эмоционально зависимыми от человека и тогда лицом к лицу сталкиваемся с двумя реальными проблемами – проблемами, которые могут быть связаны, а могут быть и не связаны между собой (7). Ни к одному из этих вопросов нельзя относиться легкомысленно; каждый из них требует рассмотрения. Мои слова или наши надежды не уменьшат реальности этих фактов. Если мы финансово или эмоционально зависимы, это факт, а факты необходимо принимать и учитывать. Но я верю, что мы можем стать менее зависимыми. И знаю, что мы можем стать независимыми, если захотим.

Некоторые из нас до сих пор бьются головой о стену, пытаясь добиться любви от людей, которые не способны дать то, что нам нужно.

Вот некоторые идеи, которые могут вам помочь.

1. Завершите дела своего детства – настолько хорошо, насколько сможете. Оплачьте их. Взгляните на них со стороны. Разберитесь, каким образом события вашего детства влияют на то, что вы делаете сейчас.

Одна клиентка, у которой были серьезные любовные отношения с двумя алкоголиками, рассказала мне следующую историю.

Ее отец ушел из семьи, когда ей было пять лет. Бо́льшую часть этих пяти лет он провел в состоянии алкогольного опьянения. Хотя они жили в одном городе, она редко видела отца после того, как он ушел. Он навещал ее несколько раз после того, как ее мать развелась с ним, но в этих отношениях не было тепла.

Взрослея, она время от времени звонила отцу, чтобы рассказать о важных событиях в своей жизни: об окончании школы, замужестве, рождении первого ребенка, новом замужестве, второй беременности. Всякий раз когда она звонила, отец разговаривал с ней минут пять, говорил, что надо как-нибудь встретиться, потом вешал трубку.

Она сказала, что не чувствовала особой обиды или гнева; этого она от него и ждала. Отец никогда не заботился о ней. И не стал бы заботиться. Он не участвовал в их отношениях. От него не исходило ничего, даже любви. Но это был факт жизни, и он не особенно ее расстраивал. Она искренне думала, что примирилась с алкоголизмом отца и научилась с ним справляться. Эти отношения длились таким образом годами. Ее отношения с алкоголиками длились годами…

Однажды вечером, когда она была в самом разгаре своего второго разводного процесса, зазвонил телефон. Это был ее отец. Он позвонил ей впервые за всю жизнь. Потом она говорила, что сердце едва не выпрыгнуло у нее из груди. Отец спросил, как дела у нее и ее семьи – вопрос, которого он обычно избегал. И когда она раздумывала, стоит ли рассказать ему о новом разводе (ей хотелось это сделать; ей всегда хотелось поплакаться, и чтобы отец ее утешил), он начал жаловаться, что его заперли в психиатрической клинике, что у него нет никаких прав, что это несправедливо. Под конец спросил, не может ли она как-нибудь ему помочь. Она быстро свернула разговор, повесила трубку, села на пол и завыла.

– Помню, как и сидела на полу и вопила: «Ты никогда не заботился обо мне! Никогда! А теперь я тебе понадобилась. Я всего один раз позволила себе нуждаться в тебе, а тебя не было. И вместо этого ты хочешь, чтобы я позаботилась о тебе!»

– Перестав плакать, я ощутила странное умиротворение, – говорила она. – Думаю, я впервые позволила себе скорбеть по своему отцу или гневаться на него. В течение следующих нескольких недель я начала понимать – по-настоящему понимать. Конечно, он никогда обо мне не заботился. Он был алкоголиком. Он никогда не заботился ни о ком, включая самого себя. Я также начала сознавать, что в душе я чувствовала себя нелюбимой. Очень нелюбимой. Где-то в глубине души я поддерживала фантазию о том, что у меня есть любящий отец, который отдалился от меня – отверг меня, – потому что я недостаточно хороша. Потому что во мне есть нечто неправильное. Теперь же я познала истину. Это не я была нелюбимой. Это не я все портила, хотя и знала, что у меня есть проблемы. Дело было в нем.

– После этого что-то случилось со мной, – продолжала она. – Мне больше не нужно, чтобы меня любил алкоголик. И эта истина по-настоящему меня освободила.

Я не думаю, что все проблемы этой женщины были решены, когда она завершила процесс скорби, или этим единственным моментом осознания. Возможно, ей еще предстоит переживать скорбь; ей еще предстоит разбираться со своими созависимыми характеристиками. Но я думаю, что случившееся ей помогло.

2. Поддерживайте и лелейте этого испуганного, уязвимого, нуждающегося ребенка внутри себя. Этот ребенок может никогда не исчезнуть, не важно, насколько самодостаточными мы становимся. Стресс может заставить этого ребенка подать голос. Без всякого повода этот ребенок может выйти наружу и потребовать внимания тогда, когда мы меньше всего этого ожидаем.

У меня был сон на эту тему, который, как мне кажется, иллюстрирует этот момент. В моем сне девочка лет девяти осталась одна, брошенная на несколько дней и ночей матерью. Оказавшийся без присмотра ребенок до позднего вечера бегал по округе. Никаких серьезных проблем девочка не создавала. Казалось, она что-то искала, пыталась заполнить пустые, бесконечно тянущиеся часы. Этот ребенок не хотел оставаться в собственном доме один, когда становилось темно. Одиночество было слишком пугающим.

Когда мать наконец вернулась, соседи подступили к ней и стали жаловаться, что ее ребенок бегает по всей округе без присмотра. Мать рассердилась и начала кричать на девочку, что та плохо себя вела. «Я велела тебе сидеть дома, пока меня нет! Я велела тебе не создавать проблем, разве не так?!» – вопила мать. Девочка не возражала, даже не плакала. Она просто стояла с опущенными глазами и тихо повторяла: «Кажется, у меня болит живот».

Не набрасывайтесь на этого уязвимого ребенка, когда он не хочет оставаться в полном одиночестве в темноте, когда он пугается. Мы не должны позволять этому ребенку решать за нас, но не должны и игнорировать его. Прислушайтесь к этому ребенку. Позвольте ему поплакать, если ему это нужно. Утешьте ребенка. Выясните, что он хочет.

3. Перестаньте искать счастье в других людях. Наш источник счастья и благополучия – не в других; он внутри нас. Научитесь центрироваться на себе.

Перестаньте центрироваться и сосредоточиваться на других людях. Примиритесь с собой и удовлетворитесь собой. Перестаньте постоянно искать одобрения и подтверждения собственной ценности у других. Нам не нужно, чтобы нас одобряли все и каждый. Нам нужно только наше собственное одобрение.

Внутри нас есть все те же ресурсы, позволяющие быть счастливыми и делать выбор, что и в других. Найдите и развивайте свой собственный внутренний источник покоя, благополучия и самоценности. Отношения помогают, но они не могут быть источником. Развивайте личный стержень эмоциональной защищенности в самих себе.

4. Мы можем научиться полагаться на себя. Может быть, другие люди о нас и не заботятся, но мы можем начать заботиться о себе.

Перестаньте отказываться от себя, от своих потребностей, от своих желаний, от своих чувств, от своей жизни и от всего, что вас составляет. Примите решение всегда заботиться о себе – и придерживайтесь его. Мы можем себе доверять. Мы способны справиться и адаптироваться к любым событиям, проблемам и чувствам, с которыми сталкивает нас жизнь. Мы можем доверять своим чувствам и своим суждениям. Мы можем решать свои проблемы. Мы можем научиться жить и с нашими нерешенными проблемами. Мы должны доверять тем людям, на которых учимся полагаться, – самим себе.

5. Мы можем полагаться и на Бога. Он есть, и Он нас любит. Наши духовные убеждения в состоянии обеспечить нас сильным чувством эмоциональной защищенности.

Позвольте, я проиллюстрирую эту идею. Когда я жила в неблагополучном районе, однажды вечером мне пришлось идти по переулку позади моего дома, чтобы добраться до машины. Я попросила мужа проследить за мной из окна второго этажа, чтобы со мной точно ничего не случилось. Он согласился.

Удаляясь от безопасного дома, погружаясь в черноту ночи, я начала бояться. Я обернулась и увидела в окне мужа. Он за мной наблюдал; он был там. И сразу же страх исчез, я утешилась и почувствовала себя защищенной. Мне пришло в голову, что я верю в Бога – и могу найти те же чувства утешения и защищенности в знании, что Он всегда присматривает за моей жизнью.

Некоторым созависимым кажется, что Бог нас покинул. Мы ведь пережили столько боли, столько наших потребностей оставались неудовлетворенными. Иногда мы восклицаем: «Куда подевался Бог? Почему Он ушел? Почему Он позволяет этому случаться? Почему Он не хочет мне помочь? Почему Он меня покинул?»

Бог нас не покинул. Мы сами себя покинули. Он здесь. И Он нас любит. Но Он рассчитывает, что мы будем с Ним сотрудничать, любя самих себя.

6. Стремитесь к независимости. Осознайте составляющие эмоциональной и финансовой зависимости от окружающих людей и начинайте путь к независимости.

Начинайте заботиться о самих себе – не важно, состоите ли вы в отношениях, которые намерены продолжать, или в таких, из которых хотите уйти. В «Комплексе Золушки» Колетт Даулинг предлагает делать это с позиции «мужественной уязвимости» (8). Это означает: «мне страшно, но я все равно это делаю».

Мы можем ощущать свои чувства, разговаривать о своих страхах, принять себя и свои текущие обстоятельства, а затем начать путь к независимости. Мы можем это сделать. Мы не обязаны постоянно чувствовать себя сильными, чтобы быть независимыми и заботиться о себе. Мы можем и, вероятно, будем ощущать страх, слабость и даже беспомощность. Это нормально, это составная часть здоровой человеческой природы.

Истинная сила появляется, когда мы проживаем свои чувства, а не игнорируем их. Истинная сила появляется не в результате того, что мы постоянно притворяемся сильными, но в результате признания наших слабости и уязвимости, когда мы их ощущаем.

У многих из нас случаются темные ночи. Многие из нас страдают от неуверенности, одиночества, приступов нужды и желаний, которые требуют удовлетворения – и все же остаются якобы незамеченными. Иногда наш путь оказывается туманным и скользким, и у нас нет надежды. Все, что мы чувствуем, – это страх. Все, что мы видим, – это тьма.

Однажды ночью мне пришлось вести машину в такую погоду. Я не люблю водить машину и особенно не люблю ездить в плохую погоду. Я сидела за рулем, скованная и перепуганная. Я почти ничего не видела: фары освещали лишь несколько футов дороги. Я почти ослепла. Я начала паниковать. Все что угодно могло случиться! А потом в моем разуме мелькнула успокаивающая мысль. Да, путь виден всего лишь на несколько футов вперед, но всякий раз как я проезжала эти несколько футов, освещался новый участок. Не важно, что я не могу видеть далеко вперед. Если я успокоюсь, то смогу видеть столько, сколько мне нужно в данный момент. Эта ситуация была сложной, но я могла с ней справиться, если сохраняла спокойствие и работала с тем, что было мне доступно.

Истинная сила появляется, когда мы проживаем свои чувства, а не игнорируем их.

Вы тоже можете находить путь сквозь темные ситуации. Вы можете заботиться о себе и доверять себе. Доверять Богу. Пройдите столько, сколько сможете увидеть, – и к тому моменту, как доберетесь до конца этого участка, сможете видеть дальше.