Текст книги "Поцелуй незнакомца"

Глава 11

— Это ужасно, – тяжело вздохнула Андриа, когда они отъехали от фермы Бостоу. – Мы уперлись в непробиваемую стену. Где я только не искала Бриджит! Я объехала все гостиницы, каждую деревушку от Йоркшира до Глазго. Я собирала сведения во время поездки в Лондон – и везде один ответ: никто ничего не знает.

– Может, это потому, что она все еще где-то поблизости? – предположил Раф, чувствуя, как сердце сжимается от тревоги. – Вполне возможно, что ее держат прямо у нас под носом. И потом, если девочку и увезли куда-то, ее могли прятать в экипаже. Поэтому ее никто и не видел. Но я думаю, больше всех знает та служанка, с которой я разговаривал в лондонском приюте.

– Ты считаешь, у нас есть шанс, что наша девочка отыщется в Лондоне? – с надеждой спросила Андриа.

– Если уж Ник ее не найдет, то другие и подавно. У него в Лондоне обширные связи. Даже если та служанка исчезла, он все равно ее отыщет. Возможно, в приюте о ней что-то знают.

– Будем надеяться на лучшее, – проговорила Андриа дрожащим голосом.

– Как бы мне хотелось заверить тебя, что все закончится благополучно, – сказал Раф, злясь на свою беспомощность. Он терпеть не мог подобного состояния, и сейчас ему оставалось только раскаиваться, что своим отъездом он поломал жизнь себе и Андрии.

– Андриа…

Она повернулась в седле и взглянула на него. В ее огромных глазах застыла боль.

– Прости, – проговорил он, понимая, что слишком поздно просит прощения. Он хотел ее обнять, чтобы вдохнуть новые силы в них обоих.

Андриа ничего не ответила.

– Я должна закончить портрет, – наконец заговорила она, прервав неловкое молчание. – Я возвращаюсь в Стоухерст. Попытаюсь осмыслить, что мы узнали, хотя фактов маловато. И подумаю, что делать дальше.

Как ее удержать? Что бы такое придумать? И, не изобретя ничего, Раф молча наблюдал, как она уезжает. От развилки она свернула к реке и поскакала вдоль берега.

Вскоре Андриа поняла, как ей не хватает Рафа. Она почувствовала это, едва оказавшись в уютных комнатах Стоухерста. Присутствие Рафа действовало на нее успокаивающе. Сейчас на него действительно можно было положиться.

В просторном мраморном холле ярко полыхал огонь в камине. Андриа отдала лакею плащ и шляпку и подошла к очагу, протянув к пламени окоченевшие руки. Когда пальцы согрелись, она поднялась по витой лестнице в салон.

Из Морского грота – своим названием эта комната была обязана изумрудным и голубым гардинам, а также сине-зеленому ковру на полу – доносился звонкий смех Ребекки. Андриа вошла в комнату. На бледно-зеленых стенах висели картины с преобладанием морских пейзажей и кораблей с надутыми парусами.

На одном из диванов сидел Бо в ярко-красном, резко контрастировавшем с зелено-голубыми тонами гостиной. Рядом с Ребеккой Андриа, к своему удивлению, заметила Дерека. После того несчастного случая он предпочитал держаться в стороне от любых светских мероприятий.

– А, это ты, Андриа, – обрадовался Бо и встал, чтобы поцеловать ей руку. Затем усадил ее рядом с собой и подложил ей под спину подушечку, нарочито демонстрируя окружающим свою заботу о ней. – Похоже, ты замерзла. Посмотри, ты вся съежилась. Не понимаю, зачем объезжать окрестности, таская на буксире своего никудышного мужа.

Андриа едва удержалась от гневной тирады и ограничилась коротким ответом.

– Я не стану тебе ничего объяснять, – процедила она и повернулась к Дереку, сидевшему с непроницаемым видом. – Рада видеть тебя, Дерек, – улыбнулась она старому другу. – Смею предположить, что холод не пощадил и твою многострадальную руку?

– В какой-то степени, – уклончиво ответил он, – но я справляюсь. Я приехал предложить тебе прогуляться вместе со мной, но, вижу, ты уже надышалась свежим воздухом за это утро.

– Даже чересчур.

– Я пришел бы в ужас, если бы узнал, что ты собираешься сблизиться с этим… с твоим благоверным, – вмешался Бо.

– Да, это бы меня разочаровало, – поддержала его Ребекка. Она была в сиреневом платье, отделанном пышными кружевами вокруг ворота. – И всех, кто любит тебя, Андриа.

– У меня нет ни малейшего намерения впускать Рафа в мою жизнь, – холодно произнесла Андриа. – И потом, я вполне могу за себя постоять.

– Ах, как это похоже на тебя, дорогая, – живо заметил Дерек. – Ты самая сильная женщина, каких я только знаю.

– Спасибо. – Андриа благодарно улыбнулась ему. Она украдкой взглянула на своего кузена и вздрогнула: столько яда было в его сузившихся глазах, когда он смотрел на Дерека. Тучи сгущались. Она вдохнула поглубже и, чтобы как-то разрядить внезапно возникшее напряжение, добавила: – Я не собираюсь искать утешения в чьих бы то ни было объятиях. В настоящее время я к этому не готова. – Если Бо лелеет мысли об ухаживании, она истребит их в зародыше.

– Я приехал пригласить вас с Ребеккой в гости в субботу, – проговорил Бо. – Мне было бы приятно, если бы вы оказали мне честь присутствовать у меня на обеде.

– Спасибо, Бо, – поблагодарила Андриа. – Там видно будет. – Она повернулась к Ребекке: – Я хочу сегодня продолжить работу.

– Хорошо, я приду в студию через полчаса. – Ребекка поставила на стол чашку с чаем. И прежде чем Андриа успела выйти за дверь, спросила Бо: – Есть какие-нибудь вести от доктора?

– Да… – ответил тот, помедлив. – У Дейзи не было беременности.

– Значит, мы не располагаем никакими объяснениями ни ее ухода, ни ее смерти, – разочарованно заключила Андриа, повернувшись к ним.

– К сожалению, это так, – вздохнул Бо.

Андриа вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.

Сменив дорожный костюм на платье из светло-серой шерсти с кружевным воротничком, она направилась в студию, где писала портрет Ребекки. Не успела она надеть рабочий халат, как в студию вошел Дерек.

– У тебя прекрасно получается. Ребекка должна быть довольна.

– С живописью у меня никогда не было проблем. – Андриа повернулась к другу. – Скажи, Дерек, ты знаешь Роберта Бостоу, сына покойного сквайра?

– В общем, да. – Дерек задумчиво посмотрел вдаль. – Сейчас малец, должно быть, подрос.

– Сейчас ему шестнадцать. Он рассказал интересные вещи. У Дейзи – это служанка, которую вчера обнаружили утонувшей в реке, – были могущественные друзья. Объясни мне, кто станет водить дружбу с простой служанкой? Ради чего? Может, из любви к специфическим развлечениям? Ты знаешь, как падки на это некоторые джентльмены. Что ты думаешь по этому поводу?

– То, что ты говоришь, вполне вероятно. Я не был знаком с Дейзи. Но я точно знаю, что некоторые из здешних джентльменов щедро заплатят доступной девке, если она останется с ними на ночь. Ну, ты понимаешь, я имею в виду мужские попойки. – Дерек оттянул пальцем кружево на шее, словно вдруг начал задыхаться.

– Да, я понимаю, – кивнула Андриа, смешивая краски на палитре. – Я все думаю, не подслушала ли Дейзи какой-то разговор? Или, может, она видела что-то… или кого-то, кто делал что-то недозволенное.

– Вполне возможно. – Побледневшее лицо Дерека исказилось мукой. Должно быть, его поврежденная рука причиняла ему большое беспокойство в холодную погоду. – Но повторяю, я не знаком с этой девушкой.

– Ты знаешь кого-нибудь, кто когда-либо мог прибегать к ее услугам? – Андриа всматривалась в лицо Дерека, на котором снова появилось замкнутое выражение. Она уже привыкла к этому. Так бывало всякий раз, когда она пыталась выяснить подробности ночного нападения, в результате которого Дерек остался калекой.

– Я ничем не могу помочь тебе, Андриа. Я совсем не знал эту служанку, и вообще я больше не играю в эти игры. Хотя когда я был помоложе… – Дерек не договорил и подошел к портрету. – Дорогая, ты хорошо владеешь кистью, у тебя очень тонкие мазки.

– Ты уклоняешься от темы, – упрекнула его Андриа. – Но я тебя понимаю. Ты хочешь, чтобы твои способности полностью восстановились. Это рано или поздно произойдет, ты будешь писать как прежде.

Дерек тяжело вздохнул и подошел к столу с разложенными для просушки расписанными красками веерами. Он посмотрел на птиц и цветы, изображенные на шелке и пергаменте, и улыбнулся:

– Ты очень способная, Андриа.

– Я думаю, мне не страшен голод, пока я не разучусь рисовать, – хмыкнула она. – Но вообще-то скучновато рисовать одно и то же.

– Тебя должен обеспечивать твой муж, это его обязанность, – сердито проворчал Дерек, взглянув на нее через плечо. – Теперь, когда он вернулся, тебе незачем самой зарабатывать себе на жизнь. Он получил наследство от матери, этого вам хватит с лихвой.

– Я не возьму от него денег, – отмахнулась Андриа. Дерек очень удивился:

– Заниматься живописью ради любви к искусству – одно дело, но существовать на жалкие крохи от нее – совсем другое. Ты могла бы жить в достатке. Ты упрямая и глупая, Андриа. – Он стиснул ей плечи. – Не дай своей гордыне встать на пути… своего счастья… и покоя.

– Ты хотел сказать – на пути любви, не так ли, Дерек? – Андриа ласково коснулась его щеки.

Он отвел взгляд.

– Ты всегда любила этого вертопраха – но за что? Этого мне никогда не понять. Совершенно очевидно, что твои проблемы его мало трогают. Собственная персона всегда была у него на первом месте, разве не так?

Глубокие старые раны вновь дали о себе знать. Андриа отодвинулась от друга.

– Дерек, я совершила ошибку, – призналась она, – но теперь я стала старше и мудрее. Раф больше не сможет меня обмануть. – Она подумала о своем легкомыслии и похоти, которой она дала волю. Она покраснела от стыда и отвернулась от Дерека. Раф умел разжечь в ней страсть. Андрией овладело безумное желание вновь оказаться в его объятиях. Она стиснула зубы и обругала себя за слабость. Мысленно, конечно.

– Андриа, ты помнишь, как однажды в детстве мы поклялись ничего не скрывать друг от друга?

– Да, помню. Но когда мы взрослеем, многое меняется. С возрастом все видится по-другому.

– Да… положение дел с тех пор определенно изменилось, – задумчиво произнес Дерек, разглядывая свою покалеченную руку в перчатке. – Конечно, у меня есть от тебя секреты, но я знаю, что и ты от меня что-то скрываешь.

– Но это ведь не мешает нашей дружбе. Иногда мы вынуждены скрывать правду…

– Особенно если она может ранить другого, – закончил Дерек.

– Совершенно верно. – Андриа знала, что ее друга что-то гнетет, но он упорно не желал говорить об этом. А она сама даже и представить не могла, что это могло быть. Она хотела бы ему помочь, но как это сделать, если он после того несчастного случая забивался в раковину, стоило лишь ей начать задавать вопросы. – Мне не терпится посмотреть твои последние картины, – сказала она, чтобы поднять ему настроение.

– Боюсь, они покажутся тебе не слишком интересными. – Дерек небрежно пожал плечами. – В этом смысле моя жизнь никогда не станет такой, как прежде. – Он понизил голос, словно настал час откровений. – Мои мечты никогда не воплотятся в том виде, в каком они возникают в моем воображении. Но в жизни, я уверен, существуют и другие способы стать счастливым.

Андриа положила ладонь на его руку, чтобы хоть немного его ободрить:

– Подчас трудности – это замаскированные подарки. Но прежде чем мы узнаем это, мы должны их вскрыть. Дар не всегда легко разглядеть.

Дерек кивнул, и лицо его вновь стало непроницаемым.

– Я сейчас уеду, Андриа… – Он строго посмотрел на нее. – Но если тебе что-то понадобится, я тотчас буду здесь.

Она опустила глаза, понимая, что ее друг подразумевает нечто большее, нежели материальную помощь.

– Я бы чувствовала себя намного спокойнее, зная, что ты рядом, – тихо призналась она.

Дерек нежно поцеловал ей руку и улыбнулся, хотя глаза его были печальны.

Он вышел из комнаты, а Андриа еще некоторое время пребывала в задумчивости. От их разговора остался шлейф недосказанности. Какие секреты могут так сильно давить на человека? У нее возникло желание побежать за ним, вернуть его и попросить остаться. Но было уже слишком поздно. Мужская фигура в плаще быстро удалялась в сторону конюшен.

Столько неразрешенных вопросов, столько разных эмоций. Слишком много всего. Андриа подумала о Рафе и чуть не застонала. Он так жестоко с ней обошелся два года назад. Как можно после этого испытывать к нему влечение? Правда, сейчас он изменился. Но что, если это только временное затишье?

Чтобы избавиться от ненужных мыслей, она принялась смешивать краски.

Раф сидел в гостинице и мрачно смотрел на стоящую перед ним тарелку с ветчиной и остывшей яичницей. Андриа не желает его видеть. За прошедшие четыре дня он посетил все публичные заведения в радиусе пяти миль. Но, как и предсказывала Андриа, не узнал ничего нового. Исчезновение Бриджит по-прежнему оставалось тайной.

С тем отвратительным органом – сердцем какого-то животного – тоже ничего не прояснилось. Раф пощупал сквозь чехол четкие контуры ножа, который он теперь носил на брючном ремне. Жаль, что вещи не могут рассказать о прошлом. Вспомнить бы, где он потерял этот нож.

Когда он допил свой кофе, дверь отворилась. На пороге стоял Ник Терстон, принесший с собой холодное дыхание зимы. Хлопья снега у него на плечах сразу же растаяли в теплой комнате.

– Раф, старина, что с тобой? – Ник задержал на нем проницательный взгляд. – У тебя такой вид, будто ты здорово проигрался карты. – Он обнял друга и похлопал по спине. Качнувшаяся шпага ударила Ника по бедру.

– Нет, я ничего не проиграл, но ничего и не приобрел. Просто утонул в мрачных мыслях.

– Такого рода занятие к хорошему не приведет, – поморщился Ник, снимая плащ и перчатки. Его темные волосы покрылись каплями от подтаявшего снега.

– Это точно, – согласился Раф. – Но я не могу придумать, что делать дальше. До сих пор все мои попытки заводили меня в тупик. Скажи, у тебя есть какие-нибудь новости? – спросил он с надеждой. – Ты узнал, куда подевалась та служанка?

Ник покачал головой.

– Дело приняло невероятно запутанный характер. Девушка появилась в приюте примерно в то же время, что и ты. Как я установил, она работала только на кухне и вскоре исчезла. Сразу после смерти той маленькой девочки, которую ты принял за свою дочь.

– Странно.

– На мой взгляд, она специально подбросила тебе информацию о той сиротке, чтобы направить тебя по ложному следу. Но непонятно, зачем ей было сообщать тебе твое имя и титул? Может, ее подослали с этим заданием, чтобы заставить тебя вернуться в Роуэн-Гейт? Видимо, этого она и добивалась.

Раф потер подбородок, заросший щетиной.

– Но кто заинтересован в том, чтобы я сюда вернулся?

– Может, Андриа? Хотя нет, она не знала, что ты жив. Твой отец?

– Маловероятно. Мой отец тоже ничего не знал. Кроме того, он считает меня виновником всех бед. А моя тетка просто меня ненавидит.

– Значит, это кто-то, кому не по душе, что ты остался жив, – сделал вывод Ник, грея руки над огнем.

– Бо Саксон и Дерек Жискар, – закивал Раф. – И некоторые дружки Саксона, например Роберт Каннингем по прозвищу Ромео. Я слышал, он имеет виды на Андрию. И я точно знаю, что тот же Бо и Дерек с радостью заняли бы мое место, если бы могли от меня избавиться.

– Они такие кровожадные?

– Да… возможно. Правда, Саксон никогда слова грубого не скажет, но его холодная вежливость способна заморозить даже пингвина.

– Дело действительно серьезное, – произнес Ник с сарказмом. – Негоже позволять этому хлыщу тебя обижать.

– Он ничего мне не сделает. Я хотел бы побольше о нем разузнать, но… окольными путями.

– Ну, это устроить не трудно. – Ник повернулся к вошедшему в комнату хозяину, в руках у которого было большое деревянное блюдо с завтраком. – И мне тоже сварите кофе покрепче, будьте добры. – Комната наполнилась ароматом поджаренной ветчины.

Раф поведал Нику о кошмарной ночи со зловещей угрозой в виде подброшенного сердца.

– И ты не смог поймать этого негодяя?

– Пока я разобрался, что к чему, он успел скрыться. Довольно неприятный инцидент. Думаю, что Бо имеет непосредственное отношение к этой мерзкой выходке.

– Я считаю, твоя жизнь в опасности, – покачал головой Ник.

– Зачем ему понадобились подобные игры? Разве не проще меня убить?

– Может, с его извращенным вкусом ему приятно поиграть с тобой в кошки-мышки?

Мистер Браун принес в плетеной корзинке свежий хлеб и отправился за кофе.

– Сегодня вечером в Лохлейде званый обед. Меня не пригласили, но я слышал от Треверса, дворецкого, что там соберется почти вся местная знать. Андриа скорее всего пойдет, вместе с Ребеккой.

– Мы должны воспользоваться этим для проведения нашего расследования. Знание – великая сила. Если кто-то пытается помешать вашему примирению с Андрией, нужно выяснить, кто это и какие цели он преследует.

– Я должен получить ответы на некоторые вопросы, – вздохнул Раф. – Мое терпение иссякает. Андриа для меня недосягаема, пока между нами стоит эта неизвестная угроза.

Ник посмотрел на него долгим пристальным взглядом:

– Ты снова в нее влюбился, не так ли?

– Думаю, что да. С того момента, как увидел ее возле гостиницы. Я твердо знаю – любовь никогда не покидала моего сердца, и сейчас меня терзает отчаяние.

– Боже праведный! Не хотел бы я быть в твоей шкуре, Раф. Слава Богу, что дама моего сердца платит мне взаимностью.

– Ах да, Серина. Как она? Очень расстроилась, что ты опять уехал ко мне?

– Нет, у нее самое великодушное сердце в мире. Она не меньше меня хочет, чтобы тайна твоего прошлого была раскрыта как можно скорее, и обещала кое-что разведать в Лондоне. Сейчас она занимается агентствами по найму прислуги. – Ник разрезал ветчину на несколько длинных узких кусочков и намазал маслом хрустящую булочку. – И все же я думаю, ответы на все вопросы мы должны искать именно здесь…

– Думаю, ты прав, – кивнул Раф.

Около полуночи они отбыли в Лохлейд. За день снег на холмах стаял, но в долине земля хрустела от инея. Путь им освещал узкий серп луны. Друзьям это было на руку: они хотели проникнуть в поместье незамеченными. На них были черные плащи и такие же бриджи. Копыта лошадей были обернуты тряпками. «Сколько же их было, подобных ночей!» – подумал Раф, вспоминая, как они с Ником вот в такую же пору выезжали на дорогу грабить беспечных путников. Промысел их закончился, как только Раф выплатил огромный долг приюту. Однако сейчас оба испытывали знакомое возбуждение.

– В такую ночь можно неплохо поживиться, – озвучил их общие мысли Ник.

– На сей раз у нас с тобой другая миссия.

– Да. И выполнять данное самому себе обещание доставляет не меньшее удовольствие, чем любой грабеж, – ухмыльнулся Ник.

Осторожно пробравшись сквозь густые заросли, они оказались на задах поместья. Привязали к дереву лошадей и, стараясь держаться в тени, поспешили к дому.

Сквозь огромные окна, освещенные множеством свечей, хорошо просматривались все помещения. В переполненном обеденном зале наблюдалось заметное оживление.

– Должно быть, приступают к последнему блюду, – шепнул Раф. – И похоже, гости уже здорово под хмельком.

– Это нам на руку. Вино усыпляет разум.

Они бесшумно прокрались на террасу. Раф пошел вперед, направляясь к библиотеке. Он случайно ее обнаружил, когда они с Андрией проходили по коридору во время их последнего визита в Лохлейд.

– Сюда, – прошептал он и толкнул дверь. Она оказалась заперта на ключ.

– Проклятие! – Ник попытался войти в соседнюю дверь. Но так же безрезультатно.

– Видимо, придется лезть в окно. – Раф обдумывал варианты. – Другим путем нам не проникнуть. В любом другом помещении нас могут обнаружить. Там на каждом углу лакеи.

– Хорошо. Давай попробуем. Вон то маленькое окно в конце террасы наверняка имеет отношение к библиотеке.

– Вполне достаточно, чтобы один из нас пролез.

Окно было заперто, но Ник стукнул по стеклу, оно тренькнуло и вывалилось из витража. Ник просунул руку в отверстие и отодвинул защелку. Рама легко и плавно распахнулась. Раф проник в комнату и через дверь впустил Ника. Они задернули бархатную штору, чтобы замаскировать разбитое стекло.

Ник зажег свечу в массивном шандале на письменном столе. Слабый свет осветил разбросанные бумаги. Очевидно, Бо работал в библиотеке, до того как пришли гости.

Они обшарили все ящики, но не нашли ничего, кроме письменных принадлежностей и старой переписки. Пока Ник внимательно просматривал груду бумаг на столе, Раф пролистал пыльную корреспонденцию. В основном это были письма миссис Саксон и тетки Бо, которая всегда подписывалась «тетя Маргарет». Никаких других бумаг не обнаружилось.

– Что конкретно мы ищем? – спросил Раф, просматривая толстый гроссбух.

– Копии сделок с передачей крупных сумм и письма со всякого рода угрозами.

– Ты имеешь в виду вымогательство?

– Возможно. Посмотри сюда. – Ник показал на колонки с цифрами. – Похоже, это перечень каких-то долгов. Они разбиты на группы. Ты говорил о той женщине, миссис Бостоу. Я не знаю, каково ее нынешнее финансовое положение, но, похоже, она сильно задолжала нашему другу.

– Миссис Бостоу? – оцепенел Раф, напряженно всматриваясь в листок при слабом свете.

– И уже давно. Бо, видно, собирается использовать ее ферму в своих целях.

– Скорее всего всю ферму вместе с землей. Только это не он купил ее дом, а Оливер Ярроу, один из его друзей.

– Гм. Смотри, опять чьи-то долги всплывают. – Ник с шумом втянул воздух. – Бог мой! Да здесь указано имя твоего отца!

Раф вырвал у Ника листок.

– Черт побери! Оказывается, отец влез в большие долги. – Он чувствовал, как переполняющий его гнев угрожает разорвать грудь. – Черт, я должен выяснить все подробности! Речь идет о моем наследстве, моей фамильной чести.

– Раф, тебе придется серьезно поговорить с отцом. – Ник осторожно вынул листок из его онемевших пальцев. – Завтра самое подходящее время. – Он взглянул на дверь, так как из коридора донеслись голоса. – Я прихожу к выводу, что Саксон держит руку на пульсе Роуэн-Гейта. Он как червь протачивает себе путь к полной власти.

– При помощи тех денег, которые по праву принадлежали Джулиану. Я говорю о племяннике Андрии.

– Тут, я думаю, он действовал на законном основании. Вряд ли он оставил бы так беспечно доказательства преступления на письменном столе.

Раф приложил палец к губам.