Текст книги "Прибалтийский фашизм: трагедия народов Прибалтики"

В данном случае речь идет о преступлениях 1-го латышского добровольческого полка «Рига», которым командовал латышский полковник Роберт Осис⁸⁰³, сменивший на этом посту полковника Освальд Мейя⁸⁰⁴. 20 сентября 1943 года полк «Рига» был отправлен «для борьбы с партизанами» в район Опса и Браслав (Витебская область Белоруссии, вблизи белорусско-латвийской границы). Именно там и происходили страшные события, описываемые поручиком РОА Балтиньшем. По завершении карательной операции, в конце октября 1943 года, полк форсированным маршем был отправлен в Литву, где был погружен на поезд и переброшен в Идрицу (в 50 км северо-западнее Невеля), где опять же занимался борьбой с партизанами в прифронтовой полосе, а в ноябре 1943 был вынужден принять участие в боевых действиях на фронте в 10 км между озерами Нечердо и Ясное (в 45 км западнее г. Невель)⁸⁰⁵. В апреле 1944 года полк «Рига» снова участвовал в антипартизанских операциях. (К тому времени его личный состав полка переодели в эсэсовскую униформу.) В мае 1944 года его направили в район Вильнюса для борьбы с партизанами (численность партизанских сил в этом районе оценивалась приблизительно в 2 бригады). В июле 1944 года вместе с 2-м латышским полицейским полком образовал «Боевую группу «Осис» (в составе «Боевой группы СС «Йеккельн»), названную так по имени командира полка «Рига» Роберта Осиса⁸⁰⁶. В октябре – ноябре 1944 года полк участвовал в обороне Данцига и там же в ноябре – декабре 1944 года был расформирован. Его личный состав был направлен на пополнение 15-й латышской дивизии войск СС⁸⁰⁷.

* * *

Угроза со стороны партизан еще весной 1943 года заставила немцев восстановить в рамках полиции довоенную организацию айзсаргов. Высший фюрер СС и полиции в «Остланде» Йеккельн приказал объединить всех полицейских категории «С» в роты, батальоны и полки айзсаргов, организованные, как и прежде, по территориальному признаку⁸⁰⁸, а также пополнить их отряды новыми добровольцами.

Так, в приказе начальника латышской полиции Лудзенского уезда капитана Акменькалнса от 12 октября 1943 г. говорилось: «С 1 октября этого года я зачисляю в полк айзсаргов следующих бывших служащих вспомогательной полиции (категории «С») …» В списке было 307 человек, разделенных по территориальному признаку на 12 рот по 20–30 чел., плюс штабная рота из 9 чел. Далее в приказе говорилось: «…До выпуска новых служебных удостоверений айзсаргов, переведенные в айзсарги из полиции охранники пользуются теми же служебными удостоверениями и нарукавными повязками вспомогательной полиции. …До дальнейших приказаний, айзсарги за исключением офицеров, если они имеют униформу латвийской армии или айзсаргов, при исполнении обязанностей айзсарга носить полицейскую зеленую повязку на левом рукаве как у служащих полиции. Я строго запрещаю носить нарукавную повязку тем, кто не находится при исполнении обязанностей или участвует в них частным образом…»⁸⁰⁹ Аналогичным образом было сформировано несколько полков айзсаргов – по одному полку в каждом уезде (Рижский, Цесисский, Валмиерский, Лудзенский и др.) в составе батальонов и рот (по волостям и селам).

Полки и батальоны айзсаргов на всех уровнях возглавлялась офицерами латышской полиции порядка (по немецкой терминологии – Ordnungspolizei или сокр. Orpo). Так, командиром организации айзсаргов был назначен подполковник Аугуст Дзенитис⁸¹⁰, одновременно являвшийся начальником латышской полиции в Екабпилсском уезде Елгавского округа⁸¹¹. Командиром 3-го (Лудзенского) полка айзсаргов был назначен капитан Акменькалнс⁸¹², который одновременно как минимум до июля 1944 г. являлся начальником латышской полиции в Лудзенском уезде⁸¹³.

Командиром 5-го (Рижского) полка айзсаргов с марта 1943 по июль 1944 года был давний агент германской разведки, бывший прокурор Елгавского уезда в Латвии, Рудольф Туркс. Еще 1–2 июня 1941 года, вскоре после начала войны, Туркс лично встретился с командиром немецкой эйнзатцгруппы «А» Ф. Шталекером в здании Рижской городской префектуры полиции, получив от него указания о борьбе с коммунистами и прочими противниками нацизма, прежде всего евреями⁸¹⁴. После этого руководитель III отдела полиции безопасности и СД в Латвии штурмбаннфюрер О. Либрам привлек его к работе в латышской СД следователем. В 1942 году Либрам направил Туркса, имевшего звание лейтенанта, во главе «группы переводчиков латышской СД» в Минск⁸¹⁵. По словам самого Туркса, летом того же года в Минске находилось около 300 сотрудников латышской СД⁸¹⁶, то есть две роты, одной из которых командовал он сам, а другой – лейтенант Скамбергс. Здесь Туркс лично участвовал в расстреле евреев в г. Борисове⁸¹⁷, а также в уничтожении Минского гетто при помощи «газвагенов». В начале 1943 года немцы были вынуждены отозвать его из Минска⁸¹⁸. После этого Туркс был назначен командиром 5-го (Рижского) полка айзсаргов⁸¹⁹.

Летом 1944 года численность айзсаргов еще более увеличилась, изменились и их функции. Теперь они должны были действовать как воинские части на случай прорыва линии фронта, а также поставлять кадры германским спецслужбам для заброски за линию фронта или для создания «партизанских групп» в тылу Красной армии⁸²⁰.

Для защиты от советских партизан в Латвии в рамках полиции было сформировано 6 так называемых латышских полков «пограничной стражи» из призывников осени 1943 года. Как показал на следствии один из членов айзсаргов, переведенный в 1943 году в пограничную стражу, основной их задачей являлось недопущение прорыва партизан и советских диверсантов в немецкий тыл⁸²¹. Население приграничных населенных пунктов на глубину в 15–20 км было выселено, а в деревнях и на хуторах были расквартированы воинские гарнизоны. Было запрещено любое передвижение гражданского населения внутри режимной территории. Усиление гарнизонов и охрана границы проводились за счет вооружения местного населения. Летом и осенью 1944 года, в связи с эвакуацией большей части Латвии, немцы часто проводили зачистки с целью вывоза населения на принудительные работы в Германию под видом спасения латышей от «большевистских орд»⁸²².

* * *

Добавим к этому, что сфера деятельности латышских полицейских отрядов не ограничивалась собственно Латвией, а также Белоруссией и Псковской, Новгородской и Ленинградской областями. Многие из них отправлялись «в командировку» на Украину, где также выполняли карательные функции. На Украине каратели 22-го Даугавпилсского латышского полицейского батальона безжалостно действовали в районах Житомира и Луцка. 23-й Гауйский латышский полицейский батальон действовал в районах Днепропетровска и Керчи, 25-й Абавский латышский полицейский батальон – в районах Коростеня и Овруча, а 28-й Бартский латышский полицейский батальон – в районе Кривого Рога⁸²³.

Цель антипартизанских операций на юго-востоке Латвии и в пограничных районах Белоруссии и Псковской области была двоякой. Во-первых, покончить с партизанскими отрядами, угрожавшими как проводимым оккупантами мероприятиям, так и военным коммуникациям вермахта. Во-вторых, захватить как можно больше материальных ценностей и рабочей силы для отправки на принудительные работы в Рейх.

В Латвии за все годы немецко-фашистской оккупации было уничтожено примерно 644 тыс. человек, в том числе 330.032 советских военнопленных и 313.798 мирных латышских граждан, в том числе от 77 до 85 тыс. евреев (в их числе евреи, которые доставлялись в лагерь уничтожения Саласпилс со всех оккупированных стран Европы)⁸²⁴. К началу 1942 года только в крупнейших городах Латвии было уничтожено 52–54 тыс. евреев (35 тысяч в Риге, 14–16 тысяч – в Даугавпилсе и более 7 тысяч в Лиепае). Общее же число уничтоженных в Латвии евреев составляет около 77.000 человек, то есть 95 % от довоенной численности всей еврейской общины Латвии⁸²⁵.

На принудительные работы в Германию из Латвии и приграничных псковских и белорусских областей было угнано 279.615 человек⁸²⁶, что было даже больше, чем в Литве. Из числа вывезенных в Германию большая часть погибли в лагерях и на сооружении укреплений в Восточной Пруссии⁸²⁷. Экономический же ущерб от немецко-фашистской оккупации Латвии составил около 20 млрд рублей в довоенных ценах⁸²⁸.

В Белоруссии за годы немецко-фашистской оккупации, в том числе при помощи латышских, литовских и эстонских карателей, было уничтожено более 2.200.000 человек (в том числе свыше 1.400.000 человек гражданского населения и 800.000 военнопленных). В руины превращены 209 городов и районных центров, сожжено около 9.200 деревень (1,2 млн зданий), около 3 млн человек остались без крова; уничтожено около 10 тысяч промышленных предприятий, тысячи колхозов, десятки совхозов, сотни МТС. Непосредственный материальный ущерб за годы оккупации составил 75 млрд рублей (в госценах 1941 года)⁸²⁹.

В Псковской области германскими войсками и латышскими, эстонскими и литовскими полицаями были уничтожены практически все промышленные предприятия, коммунальное хозяйство, учреждения культуры и здравоохранения, было расстреляно, повешено и сожжено 391.607 мирных жителей, более 150.000 человек было угнано в Германию и другие страны, а общая сумма экономического ущерба от их деятельности составила 13 млрд 460 млн 182 тысячи 502 рубля (в ценах 1946 года)⁸³⁰.

Отступление в Курляндию

Летом 1944 года ситуация на прибалтийском участке Восточного фронта для немцев складывалась неблагоприятно. В результате успешного летнего наступления Красной армии 1944 года немецко-фашистские войска были вынуждены отступить к побережью Балтийского моря. Войска группы армий «Север» под командованием генерал-полковника Ф. Шёрнера в составе 18-й и 16-й армий и оперативной группы «Нарва» занимали линию обороны от Нарвского залива до г. Добеле (Латвия, вблизи границы с Литвой). Далее линия обороны проходила от г. Добеле через всю Литву до р. Неман; ее удерживали части 3-й танковой армии из состава группы армий «Центр» (с 21 сентября 1944 г. она была передана группе армий «Север»). Поддержку с воздуха осуществляли 1-й и 6-й воздушные флоты люфтваффе⁸³¹.

Наиболее сильная эшелонированная оборона была создана немцами на рижском направлении. В преддверии краха окруженной группы армий «Север» Гитлер 9 июля 1944 года назначил обергруппенфюрера СС Фридриха Йеккельна, занимавшего пост высшего фюрера СС и полиции в «Остланде», как называлась вся Прибалтика при немецко-фашистской оккупации, «комиссаром по обороне Балтийского пространства»⁸³².

Тем временем германские войска постепенно теряли Прибалтику. 27 июля 1944 г. Красная армия освободила Даугавпилс, центр исторической области Латгалии, находившийся на южном фланге немецкой группы армий «Север», а затем расширила прорыв до городов Бауске, Елгава (Митава) и Тукумс. В результате были перерезаны коммуникации группы армий «Север». Это стало началом окружения. Генеральный комиссар Латвии Дрекслер едва успел перебраться из Риги в морской порт Лиепаю всего за несколько дней до этого⁸³³.

В течение августа – сентября 1944 года большинство немецких чиновников покинуло Латвию и Эстонию. В августе 1944 года, по словам Йеккельна, «позорно бежал из Остланда» рейхскомиссар Лозе, незадолго до того отправленный в отставку⁸³⁴. Он оставил Ригу в спешном порядке и уже 12 августа 1944 года был в Германии⁸³⁵. Эвакуация немецкой гражданской администрации из Эстонии, как сообщил Йеккельну новый командующий группой армий «Север» генерал-полковник Фердинанд Шёрнер, должна была пройти с 8 по 17 сентября. Немецкий генеральный комиссар Эстонии Литцман и весь его штаб едва успели покинуть Прибалтику за два дня до названного срока. 20 сентября началась спешная эвакуация остального персонала генерального комиссариата Эстонии и сотрудников Эстонского самоуправления в Германию⁸³⁶. 22 сентября Таллин был освобожден от немецких войск частями Красной армии, советские войска 2-й ударной армии генерал-лейтенанта И. И. Федюнинского вышли к Рижскому заливу, а к 26 сентября 1944 года вступили на территорию Латвии.

Чтобы закрепить успех летнего наступления, советское командование приступило к проведению Прибалтийской стратегической операции (14 сентября – 24 ноября 1944 года) силами 1, 2 и 3-го Прибалтийских, Ленинградского и 3-го Белорусского фронтов при поддержке Балтийского флота. Группа армий «Север» еще держалась, но 15 сентября, на следующий день после начала Прибалтийской операции, был прорван Нарвский участок фронта, а 16 сентября был освобожден Таллин. К концу сентября вся Эстония была освобождена от захватчиков.

13 октября 1944 года части Красной армии заняли Ригу, а 22 октября вышли к Тукумсу и блокировали основные силы группы армий «Север» в Курляндии (историческая область Латвии на западном побережье Рижского залива) на линии Юрмала – Тукумс – Добеле – Ауце – Вайнеде – Приекуле. Так возник так называемый Курляндский котел, где части немецкой группы армий «Север» продолжали находиться в окружении до 9 мая 1945 года.

«Армия» генерала Курелиса

В июле 1944 года Йеккельн издал приказ о формировании в составе 5-го Рижского полка айзсаргов 4 дополнительных батальона в Риге (550 чел.), Скривери (250 чел.), Слоке (300 чел.) и Доле (120 чел.). Так началось создание «группы генерала Курелиса Рижского полка айзсаргов» (лат.: Rīgas aizsargu pulka ģeneraļa Kureļa grupa), как она официально называлась. Ее задачи были следующими: 1) оборонять Даугаву на участке между селами Кегумс и Плявиняс; 2) держать в готовности 200 чел. для отправки в Ригу; 3) организовать партизанское движение против русских за линией фронта в случае отступления германских войск⁸³⁷.

Командующий организацией айзсаргов подполковник Аугуст Дзенитис передал приказ Йеккельна новому командиру 5-го (Рижского) полка айзсаргов полковнику Янису Вейде, назначенному на этот пост вместо Туркса. Одновременно Вейде являлся начальником полиции Рижского уезда⁸³⁸. В годы оккупации Вейде был начальником латышской полиции Рижского уезда, участвовал в массовых расстрелах узников Рижского еврейского гетто в Румбульском лесу 29 ноября – 8 декабря 1941 г. (вместе с «особой командой СД Арайса» и полицейскими Рижской городской полиции), а потом возглавил организацию айзсаргов⁸³⁹.

Для немецкого командования «группа Курелиса» должна была служить «коллектором для дезертиров и уклонистов», которые пытались избежать, прежде всего, отправки в Германию, и одновременно готовить этих же людей как разведчиков и диверсантов для заброски в советский тыл, в освобожденную Красной армией часть Латвии.

С другой стороны, латышские националисты, образовавшие в 1943 году «Латвийский национальный совет» (ЛЦС), тоже возлагали на нее свои надежды. ЛЦС поддерживал связь со Швецией, а генерала Курелиса назначил во главе своей «военной комиссии». Но к осени 1944 года большинство членов ЛЦС уже были арестованы немцами или бежали в Швецию, а их связь со шведами прервалась⁸⁴⁰.

В конце июля 1944 года генерал Курелис со своим штабом (капитан К. Упелниекс, старший лейтенант Янис Грегорс, сержант Вилнис Павуланс и др.) прибыли на хутор Робежас в волости Скривери, где 28 июля 1944 года расположилась штаб-квартира «группы Курелиса»⁸⁴¹. Группу возглавил сам генерал Янис Курелис; начальником штаба стал его давний сослуживец времен Первой мировой войны капитан Криштап Упелниекс, помощником по строевой части – бывший подполковник латвийской армии Гаудиньш, помощником по хозяйственной части – Грантс, а одним из сотрудников штаба – сын Индулис Дышлерс⁸⁴². По совету Упелниекса, полковник Вейде разместил входившие в ее состав батальоны на территории 3-го и 4-го полицейских участков Рижского уезда – в Скривери и в Слоке⁸⁴³.

С хутора Робежас штаб генерала Курелиса развернул пропаганду, призывая латышей, еще не мобилизованных в «Латышский легион войск СС» или в части полиции, вступать в части айзсаргов, причем обращения рассылались по всей территории Латвии. Использовались и лозунги борьбы за независимость Латвии⁸⁴⁴. Так, недавно призванные айзсарги, в отличие от остальных латышских полицейских, присягали не Гитлеру и нацистской Германии, а Латвии⁸⁴⁵. Когда-то с предложениями о создании национальной латвийской армии выступали и генеральный директор Латвийского самоуправления Альфред Валдманис, и руководитель профашистской организации «Перконкруст» Густав Целминьш, долгое время сотрудничавший с СД, и даже штандартенфюрер войск СС Вилис Янумс (командовавший 33-м полком в составе 15-й латышской гренадерской дивизии войск СС с 1943 года вплоть до самой капитуляции)⁸⁴⁶. Казалось бы, мечты многих латвийских националистов сбылись. Но уже само то, что группа была создана в рамках полиции, на основании приказа высшего фюрера СС и полиции Йеккельна, к тому же при поддержке абвера, говорит о том, что немецкие спецслужбы отводили «группе Курелиса» вполне определенную роль в борьбе против Красной армии на стороне Германии.

Обергруппенфюрер Йеккельн, отвечавший теперь за мобилизацию всех людских ресурсов для обороны «Балтийского пространства» и для вывоза в Германию в качестве рабочей силы, считал, что вся организация айзсаргов, включая и «группу Курелиса», находится в его подчинении и обязана предоставить силы для обороны Риги.

Согласно приказу Йеккельна, к 12 августа 1944 года Курелис должен был набрать 1.200 новобранцев и сформировать из них 12 рот (4 батальона по 3 роты) на случай необходимости обороны в районе от Плявиняса до Лиелварде. Призывные повестки были отправлены в 26 волостей. Однако мало кто откликнулся на них. К августу 1944 года были сформированы только Скриверский батальон (его командиром стал подполковник Эдуард Граудыньш), взвод велосипедистов при штабе Курелиса, хозяйственная команда под началом сержанта Вилниса Павуланса и рота лейтенанта Роберта Рубениса в составе 800—1200 чел., которая дислоцировалась отдельно в волости Бебрис, так как некоторые ее члены проживали в своих домах, а не в расположении группы⁸⁴⁷.

«Группа Курелиса» получила стрелковое вооружение – трофейные французские винтовки и почти каждый день занималась рытьем окопов (около 50—100 чел. под надзором 20–30 сотрудников полиции и немецкой СД). Около 15 % от личного состава группы были задействованы на уборке урожая. В группе катастрофически не хватало командного состава, некоторые роты формировались под командованием инструкторов⁸⁴⁸.

Тем временем абвер планировал использовать «группу Курелиса» для разведывательно-диверсионной деятельности и вооруженной борьбы в тылу Красной армии, прежде всего на территориях, оставленных германскими войсками. Абверкоманда 204 еще в Скривери внедрила в штаб «группы Курелиса» своего информатора, им являлся сын профессора Рижского университета Индулис Дышлерс⁸⁴⁹.

Одновременно с ведома абвера «группа Курелиса» служила своего рода коллектором для дезертиров из «Латышского легиона войск СС», латышской полиции и латышских частей вермахта, так как немецкие спецслужбы планировали найти им применение в интересах Германии, а именно оставить на освобожденной советскими войсками территории Латвии для создания там антисоветского вооруженного сопротивления.

Так, еще в Скривери, где с конца июля 1944 года происходила подготовка боевиков из числа «курелиешей» под руководством инструкторов абверггруппы 212, приезжал за опытом Арвид Розенбергс – предводитель крупной банды, уже действовавшей в советском тылу, в районе Сигулды. Перед отступлением немцев в Курляндию Розенбергс организовал в Сигулдском уезде диверсионно-террористическую группу, которая получила вооружение по приказу фюрера СС и полиции в Латвии, бригадефюрера СС и генерал-майора полиции Вальтера Шрёдера, штаб-квартира которого в то время находилась в Сигулде. Тот же Шрёдер связал Розенбергса с абвером⁸⁵⁰.

После отправки за линию фронта все эти группы поступали в распоряжение унтерштурмфюрера СС Бориса Янкавса, являвшегося начальником оперативного штаба разведоргана «Ягдайнзатц СС «Остланд»⁸⁵¹.

В связи с этим 2 августа 1944 г., из Талси в Скривери к Курелису прибыл представитель абвергруппы 212 немецкий лейтенант Шуберт. С целью ведения разведки и диверсий в тылу Красной армии он отобрал из «группы Курелиса» 7 человек, которые снова вернулись в Скривери, чтобы остаться в тылу Красной армии. В ближайшие дни план организации «партизанской группы» в советском тылу был представлен командиром абверкоманды 212 лейтенантом Хассельманом на рассмотрение штаба немецкой 16-й армии. Командование 16-й армии решило предоставить оружие для вооружения 150 человек из «группы Курелиса», которые в отличие от остальных должны были остаться в советском тылу⁸⁵². В сентябре 1944 года абвергруппа 212 под командованием лейтенанта Хассельмана подготовила и забросила в тыл Красной армии в общей сложности 8 диверсионных групп из латышей, а в последующие месяцы – еще несколько групп. Среди них упоминается и вооруженная группа из айзсаргов и полицейских Рижского уезда⁸⁵³.

После отступления немцев из Риги и эвакуации «группы Курелиса» из Скривери в Рижском уезде осталось несколько отрядов айзсаргов, подготовленных абвергруппой 212. Например, в конце октября 1944 года военная контрразведка 2-го Прибалтийского фонта арестовала на территории Рижского уезда диверсионно-террористический отряд из 6 человек (А. Я. Портиетис, А. Я. Крастс, Ю. Г. Узульникс, Я. К. Крастиньш, Э. И. Земитис и И. Ф. Арман), входивший в «группу Курелиса» и оставшийся на освобожденной территории по заданию немцев. Из их показаний и стало известно об истинном предназначении «группы Курелиса». В ходе предварительного следствия сразу же выяснилось, что еще в начале августа 1944 года немцы начали создавать на территории Латвии диверсионные группы (в основном из числа бывших айзсаргов). Формированием этих групп в Рижском уезде руководил бывший генерал латвийской армии Янис Курелис. По их показаниям были обнаружены 3 тайника с оружием, боеприпасами, минами и взрывчаткой. При отступлении немцев в район Скривери отряд Портиетиса, а также другой отряд под командованием Вейзетиса, были оставлены в Скриверской волости с заданием взрывать мосты, минировать дороги, выводить из строя телеграфную и телефонную связь, уничтожать советских активистов и офицеров РККА. Личный состав обоих отрядов обучался стрелковому и подрывному делу, методам действия для мелких групп и т. п. под руководством абвергруппы 212⁸⁵⁴.

Позднее, когда с «группой Курелиса» уже было покончено, некоторые заранее подготовленные боевики все же были отправлены в советский тыл, в Сигулдский уезд, в качестве подкрепления тому же Арвиду Розенбергсу. Эту группу диверсантов возглавлял Петерис Дамбитис, бывший перконкрустовец и старшина волости при нацистской оккупации. На хуторе Звиедри у П. Дамбитиса был склад оружия и боеприпасов, переданный ему абверкомандой 204. Впоследствии чекисты обнаружили в этом складе 3 ящика взрывчатки, 11 ящиков противотанковых гранат, много мин, патронов и других боеприпасов. Абверкоманда 204 считала группировки Розенбергса и Дамбитиса своими опорными группами на освобожденной территории Латвии и постоянно перебрасывала для них наспех подготовленных новых боевиков и агентов. Впоследствии обе эти группировки были обезврежены чекистами⁸⁵⁵.

Таким образом, «группа генерала Курелиса» должна была стать одним из экспериментов германских спецслужб по созданию национального антисоветского сопротивления в Латвии.

В связи с приближением линии фронта «группа Курелиса» переместилась в имение Страдзе Талсинского уезда, а затем – в Пузесскую волость Вентспилсского уезда (Курляндия)⁸⁵⁶. Так вся группа оказалось в Курляндии (Курземе); эта область стала последним оплотом оккупационных властей в Латвии⁸⁵⁷. Добровольцев было мало. К концу августа 1944 года с трудом удалось сформировать Скриверский батальон⁸⁵⁸. К концу сентября 1944 года «группа Курелиса» насчитывала около 400 человек⁸⁵⁹.

Несмотря на первоначальную задачу по обороне участка фронта между Плявинясом и Кегумсом, «группе Курелиса» так и не пришлось принять участие в боях на фронте против Красной армии. 2 сентября 1944 года германские войска начали отступление. Штаб Курелиса ждал лишь указаний из штаба айзсаргов в Риге от полковника Я. Вейде. Но инструкций не поступило. Поэтому 18 сентября штаб группы решил не участвовать в боях и отступить. В ночь с 22 на 23 сентября все отряды отступили через Ригу в Курземе (Курляндию). 29 сентября «группа Курелиса» прибыла в поместье Стразде в Талсинском уезде Вентспилсского округа⁸⁶⁰. К тому времени в ней насчитывалось всего 274 чел., не считая роты лейтенанта Рубениса, которая разместилась в Угальской волости.

Здесь «группа Курелиса» восстановила связь с абвергруппой 212. От ее командования было получено задание приступить к формированию партизанских групп для борьбы в тылу Красной армии. Всего «группой Курелиса» было сформировано 17–18 таких групп по 10–40 чел. в каждой. Лейтенант Хассельман, командир абвергруппы 212, в октябре 1944 года разрешил привлекать для формирования партизанских групп также латышских солдат, отставших от своих частей⁸⁶¹.

К «группе Курелиса» стали присоединяться беженцы, айзсарги, дезертиры из числа полицейских и легионеров. Вскоре она включала в себя уже 1.000⁸⁶², а затем 3.000 человек, а также получила транспорт – 4 легковых автомобиля, 5 грузовиков и 3 мотоцикла. Дезертиров было приказано отправлять в 19-ю латышскую дивизию войск СС, остававшуюся в Курляндии, но затем их просто стали зачислять в роту лейтенанта Рубениса. В результате в ноябре 1944 года рота Рубениса было преобразована во 2-й батальон «группы генерала Курелиса». Новый 2-й батальон состоял из 2 тяжелых рот, 1 пулеметной роты, 1 стрелковой роты, минометного взвода, медсанчасти и хозчасти – всего 450 человек. Он разместился в Угальской волости в радиусе 3 км – в деревнях Илзики, Требини и Ванаги, где были построены бункера и оборонительные линии⁸⁶³.

Штаб «группы Курелиса» и ее 1-й батальон в конце октября 1944 года переехали из Стадзе в Аннахите (помещение бывшей стекольной фабрики) в Пузесской волости, в излучине по другую сторону Семеского болота и в 12–13 км к северу от железнодорожной станции Усма⁸⁶⁴. По свидетельству сына генерала, Яниса Улдиса Курелиса (Марка Вэлианта), «во времена группы Курелиса местные крестьяне жаловались, что «курелиеши» отнимают у них еду. Я это помню. Но как же солдатам в лесу было выжить? Может быть, отец и его солдаты были виноваты в том, что отбирали у людей еду. Но как накормить тысячи солдат, скрывавшихся в лесах? В те времена было так: либо ты сопротивляешься, либо тебя бросают в застенок или расстреливают – выбора не было. Солдаты отца носили форму немецкой армии с нашивками в виде латвийского флага на рукавах, это я хорошо помню до сих пор»⁸⁶⁵.

Случаев дезертирства из прочих латышских частей было все больше и больше, особенно после приказа о принудительном выводе 15-й латышской гренадерской дивизии войск СС и 1-го и 2-го латышских полицейских полков СС в Германию⁸⁶⁶. Хотя борьба с дезертирством также была одной из задач «группы Курелиса», «курелиеши» с молчаливого одобрения абвера ставили их на довольствие вместо того, чтобы сдавать немцам для возвращения в их воинские части⁸⁶⁷.

Правительство Латвийской ССР, возобновившее свою деятельность в освобожденном Даугавпилсе, а затем в Риге, командование 2-го Прибалтийского фронта, командующий 130-м латышским стрелковым корпусом РККА генерал-майор Детлав Бранткалнс, латвийские партизаны развернули активную агитацию, призывая латышей не позволить угнать себя в Германию. Немцы неустанно повторяли латышским легионерам, что теперь они – солдаты СС, а значит, большевики все равно их всех расстреляют. Курляндские партизаны (среди которых был и Вилис Самсонс, знаменитый командир 1-й латвийской партизанской бригады) пытались убедить их в обратном, говоря: «Обратный путь к народу у вас есть! Не позволяйте угонять себя в Германию!»⁸⁶⁸ Дезертирство приобрело массовый характер, особенно по пути через Дундагу, где стояла «депо-бригада» «Латышского легиона войск СС», собиравшая отбившихся от своих частей латышских солдат и отправлявшая их в порт Вентспилс. По некоторым данным, число дезертиров в лесах составляло в это время около 2 тысяч человек⁸⁶⁹.

Высший фюрер СС и полиции в «Остланде» обергруппенфюрер СС Фридрих Йеккельн не желал смотреть «сквозь пальцы» на случаи дезертирства среди латышей, так как ему были нужны боевые и полицейские части. Так, на совещании 12 декабря 1944 года Йеккельн обратился к генерал-инспектору «Латышского легиона войск СС» Р. Бангерскису с вопросом о «бандах латышских и немецких дезертиров, латышских националистов и советских партизан». «…В лесах теперь еще большее число бандитов и от призыва уклоняющихся граждан, – подчеркнул Йеккельн, – поэтому я и телеграфно просил Вас явиться сюда, так как Вы единственный, кто здесь в Курземе еще пользуется авторитетом. Необходимо улучшить политическое настроение в Северном Курземе, также выпустить воззвание, чтобы латыши вышли из лесов, чтобы прекратили лишнее кровопролитие. Вы можете их призвать бороться за свободу и самостоятельность Латвии».

Но Бангерскиса беспокоил вопрос, как в таком случае поступать с дезертирами, которые вроде бы и не относятся к «бандитам», однако бороться «за свободу и самостоятельность Латвии» вместе с немцами не желают. «Я согласен это делать, – ответил Бангерскис, – только должна быть дана мне возможность самостоятельно действовать и выполнять свои обещания. Мне известно, что среди бандитов имеются и немецкие дезертиры».

«До 1933 года и в Германии были коммунисты, из которых так же, поскольку они не переориентировались, составляется контингент дезертиров, – пояснил Йеккельн. – В своих рапортах в Берлин о борьбе с бандитами [ни одно] латышское имя не упомянуто. Я сообщал о большевистских бандах. Тех, которые уклонялись от призыва или дезертировали со службы в полиции порядка, можно было бы оставить без наказания. Так же и дезертиры 15-й дивизии [войск СС] и остальных отрядов, дезертировавших по той же причине, что не желали ехать в Германию, не подлежали бы наказанию. Дезертиров 19-й дивизии [войск СС] полагалось бы разделить на две группы, причем дезертировавших во время боя предать суду. Эти вопросы Вы решайте самостоятельно. Дезертиров немецкой армии расстреливают»⁸⁷⁰.

«Группа Курелиса» осенью 1944 года впитала в себя множество латышских дезертиров, которых, по мнению Йеккельна, еще можно было вернуть к месту службы. Многие бежали к Курелису потому, что именно он как руководитель военной комиссии ЛЦС организовал в свое время «лодочную акцию» по переправке в Швецию через Балтийское море 5.000 своих соотечественников⁸⁷¹, а представители ЛЦС, вошедшие в состав группы Курелиса, продолжали поддерживать радиосвязь со своими представителями в Швеции⁸⁷².