Текст книги "Черная кошка в темной комнате"

5

Светлана не уехала домой, как обещала мужу. И в ту злополучную ночь она не спала. Снотворное она давно заменила глюкозой. Света знала, что муж уходил из дома, и заглянула в ванную, когда он вернулся. Царапины на спине ей сказали больше, чем слова. А так же она видела Олесю в окне. Женское чутье ее не подвело. Вспышки страсти у мужчин случаются, но зверское убийство и ее муж – несовместимы. Она решила сама докопаться до истины, рассчитывать было не на кого.

Выехав на своей машине за территорию пансионата, Светлана проехала пару километров и свернула в лес. Тут она и ждала. Не долго. Вскоре проехала труповозка. Она поехала следом. Машина привела ее к моргу центральной городской больницы. Из катафалка вытащили носилки с телом, покрытым белой простыней, санитары понесли труп в здание. Светлана пошла следом. В подвал ее не пустили, пришлось лезть в кошелек. Так она миновала два коридора, оставляя по тысяче рублей в каждом, и наткнулась на старшего санитара.

– Вы как сюда попали?

– Только что привезли мою подругу. Хотела бы проститься.

– Прощаются на похоронах. – Он заглянул в зал. – Криминал? Ее сейчас увезут на вскрытие.

Светлана сунула ему в ладонь пятитысячную купюру.

– Мне хватит пяти минут.

– Ладно, идите. Крайний правый стол.

– Я вижу окровавленную простыню.

Покойников Светлана не боялась, все-таки врач. Подойдя к бездыханному телу, она откинула простыню. По коже пробежали мурашки. Она долго смотрела на погибшую, словно читала про себя молитву. На безымянном пальце осталось колечко – руки были залиты кровью, и его не заметили. Светлана обернулась. Никого. Она не без усилия сняла кольцо с пальца покойницы и завернула его в платок, которым утирала слезы. Накрыв усопшую простыней, она вышла в коридор.

– У меня к вам будет еще одна просьба, – сказала она санитару. – С мужем подруги я не очень ладила, и он не пригласит меня на похороны. Вы мне можете позвонить и сказать, на какое кладбище ее повезут? – И опять протянула деньги. Он не взял.

– Пять тысяч за пять минут уже немало. Я позвоню. Узнаю у шофера катафалка, куда ему выпишут наряд.

– Большое спасибо.

– За покойников не благодарят.

Светлана вырвала листок из записной книжки и записала свой номер мобильного телефона.

* * *

На следующее утро Громов увидел в окно грузовую машину, грузчиков, выносящих мебель, и управляющего. Он окликнул главного распорядителя.

– Юрий Петрович, Денис уже уехал?

– Да, Олег. В шесть утра.

– Странно. Он мне ничего не сказал.

– Не до того парню. За ним профессор Остапенко заехал. Сегодня похороны.

– Где?

– Даже не спрашивал. Профессор все устраивал. Боюсь, Денис тоже не в курсе. Олеся ведь приезжая, своего места на кладбище у них нет.

– Вещи давно вывозите?

– Часть вчера, часть сегодня. Что-то забрали эксперты.

– Иван Максимыч на горизонте не появлялся?

– Мне кажется, он тоже уехал в город. Никому на месте не сидится.

Олег взъерошил волосы.

– Пожалуй, и я поеду. Одному тут делать нечего.

– Мой поклон супруге. Вы вернетесь?

– Не раньше чем через неделю. Жена в шоке, ей надо прийти в себя.

– Все в шоке, Олег. Пансионат может опустеть за неделю. Это же невосполнимые убытки.

– Догадываюсь.

Терять время Олег не стал, упаковал свой ноутбук, покидал в чемодан рубашки, фотоаппарат, убрал видеокамеру в чехлы и отправился в город.

* * *

Светлана в свои в тридцать лет уже многое перенесла в жизни. Одной из особенностей ее характера была скрытность, умение молчать. Никто никогда не знал, что творится у нее на душе, что и как приходится ей переживать. Это нравилось Олегу, баловню судьбы, который не привык, чтобы его тревожили, как он считал, по пустякам. Возможно, поэтому он и женился на Светлане.

Перед похоронами Светлана ездила к своему учителю, доктору Гальперину, и о чем-то долго с ним говорила. Пожалуй, Гальперин был единственным человеком, которому она полностью доверяла и во многом следовала его советам.

Санитар из морга, как и обещал, позвонил и сказал, куда повезут гроб с покойницей.

Здание крематория находилось рядом с воротами, за которые машины не пропускали. У забора стояли тележки. На них ставили гробы и везли к зданию, где находилось несколько залов для прощания.

Светлану удивило, как мало людей пришло проститься с Олесей, но окончательно поразило ее то, что мужчины оказались обычными рабочими, нанятыми для переноски гроба. На их черных комбинезонах была надпись «Ритуал-сервис».

Гроб вытащили из машины, поставили на тележку и покатили к воротам.

Светлана последовала за процессией. В какой-то момент доктор Остапенко оглянулся и заметил приближающуюся женщину. Он остановился и дождался ее.

– Светлана, вам лучше не присутствовать на церемонии.

– Это почему? – не поняла она.

– Дело в том, что Денис знает убийцу, но молчит, верит в судьбу, а не в месть. Каждый свое получит.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, Матвей Ильич.

Доктор достал из кармана конверт и передал Светлане.

– Можете посмотреть.

Светлана вскрыла конверт и достала из него десяток фотографий. На всех были изображены Олеся с Олегом, на одном из снимков Олег целовал ее обнаженную грудь.

– Развратная баба, позволившая женатому мужику пользоваться собой. Почему она не думала в этот момент о своем муже? – Светлана фыркнула.

– У Дениса проблемы полового характера.

– И при этом он женится на двадцатилетней девчонке?

– Да. Но он не называет следствию имя убийцы.

– Речь идет об Олеге? Я правильно вас поняла?

– В доме установлены камеры скрытого наблюдения. Я видел пленки. Денис немало заплатил директору пансионата за них и за молчание. Он считает себя виноватым в трагедии. Езжайте домой, Светлана, и обдумайте ситуацию. Вечером я вам позвоню. Попробуем разобраться в сложившейся ситуации вместе.

– Я сама решаю свои личные дела.

Светлана развернулась и направилась к машине.

Приехав домой, она рухнула на кровать и долго рыдала, уткнувшись в подушку, дала волю чувствам, сорвалась, но вскоре взяла себя в руки, собрала чемодан и написала глупую, как потом она считала, записку мужу на одной из эротических фотографий Олега с Олесей. Возвращаться в свою квартиру она не собиралась. Нужно исчезнуть так, чтобы Олег ее не нашел. Приедет в аэропорт и сядет на ближайший рейс.

Доктор Остапенко подъехал к дому в тот момент, когда Светлана вышла из подъезда. Он не удивился, увидев ее с чемоданом в руках. Подошел к молодой женщине и тихо заговорил, будто гипнотизировал ее. Он вообще всегда был ровным, никогда не повышал тона. Смотрел на людей с некоторой насмешкой, будто хотел им показать, как они глупы и как умен он.

– Не берусь осуждать вас, Светлана, но я бы на вашем месте не стал так поступать. Олег в трудном положении, где ему искать сочувствие как не у своей жены.

– Позвольте мне самой решать свои проблемы.

– Позволяю.

– Как вы узнали наш адрес?

– Олег его назвал Денису на второй день знакомства. Собственно, я приехал по просьбе Дениса. Он меня отругал за то, что я не позволил вам присутствовать на церемонии.

– Что он от меня хочет?

– Предложить вам пристанище. Вы нужны друг другу.

– Я не утешитель.

– Вы неправильно меня поняли. Речь не идет о постели. Вы оба оказались в говенном… извините, другого слова не нашлось, положении. Денис может сорваться и побежать в милицию. Кому это надо? Мертвых не вернешь, а Олегу грозит пожизненное заключение. Еще одну жизнь сломать? Денис непредсказуем.

– Олег не виноват. Я вообще не знаю, кто виноват.

– Поищите вместе ответы на эти вопросы.

– Хорошо. Я согласна. Тем более что ехать мне некуда.

– Садитесь в свою машину и езжайте следом. Смена места и обстановки всегда идет на пользу.

Светлана поехала за доктором, и скоро они оказались за городом. Ей почему-то не раз хотелось свернуть в сторону. Предчувствие? Трудно сказать. Но она привыкла держать слово.

6

Помимо рекламных листочков и буклетов в почтовом ящике лежал конверт без штампов. Такие тоже попадались, когда адресат не хотел пользоваться услугами почты.

Олег поднялся на свой этаж и вошел в квартиру. Светланы дома не было. Складывалось впечатление, что она вообще не возвращалась домой. В квартире стоял затхлый воздух, форточки давно не открывались. Олег открыл фрамугу, и сквозняком что-то сдуло со стола. Он поднял два листка. Первый оказался запиской, написанной рукой Светланы: «Это так, в твоем понимании, выглядит медовый месяц? Мерзавец! Не ищи меня. Все кончено!» Второй листок – обычная цветная фотография, только на ней изображены не молодожены, а он с Олесей, в сосновом бору, слившиеся в страстном поцелуе.

– Вот тебе и мотив!

Олег разорвал конверт. В нем были еще две фотографии. На одной из них он выходит из своего коттеджа, его лицо хорошо освещено ночными фонарями. На втором снимке – входит в дом Олеси. Олег знал, когда это произошло, других случаев не было. На отдельном листочке набранный на компьютере текст: «Надо поговорить. Встретимся вечером в кафе „Лолита“, я сам к тебе подойду. Приходи один. Тебе же лучше!»

– Вот теперь все встало на свои места!

Олег порвал фотографии, записки и сжег клочки в пепельнице.

«Света меня поймет. Она должна мне поверить. Чему поверить? Тому, что не изменял или не убивал? Надо рассказать ей правду». С этим решением он отправился к ней домой, на ее старую квартиру. На звонки в дверь никто не ответил. Спряталась. Это она умеет, если кто-то начинает ее доставать.

Олег спустился вниз, сел в скверике напротив дома и позвонил Вербицкому.

– Как дела, Илья?

– Пока никак. Ребята колдуют над компьютерным паролем, хотим проверить переписку убитой. Но я мало верю в положительный исход. Она же замужняя женщина и женихов по Интернету не искала.

– Версия с маньяком не проходит?

– Ни одного похожего случая за год по всей области.

– А с мужем?

– Он прошел регистрацию в аэропорту Омска. Железное алиби. Копать надо глубже.

– Не мне тебя учить. Созвонимся еще.

Громов убрал трубку в карман, и ему в голову пришла здравая мысль. Если его кто-то хочет подставить, то какой смысл присылать фотографии убитой? Шантаж? Но шантажируют тех, у кого есть деньги, а его закрома давно опустели и банковский счет показывает ему язык. Остается еще один вариант. Тот, кто убил Олесю, должен получить кучу денег за провернутое дельце. Каким образом? У двадцатилетней девчонки нет денег, она живет на шее мужа-прохвоста. Максимыч прав. Нужен мотив. Убийство выстроено как по нотам и очень хорошо продумано. Чем же и кому двадцатилетняя девчонка помешала?

* * *

В кафе «Лолита» было полно народу. Надо очень хорошо знать человека, чтобы найти его в этой толчее. Шантажист знал Олега, тут сомнений не оставалось. Его найдут.

Минут через пятнадцать к нему подошел Иван Максимыч.

– Привет, подозреваемый номер один.

– Привет, Максимыч. – Олегу нелегко удалось напялить на себя маску спокойствия. – Я получил твои снимочки. И что мне с ними делать? Отнести Вербицкому? Явная подстава. Я понял, кто нас фотографировал. Тебя профессиональный фотоаппарат выдал.

– Не торопись с выводами, – остановил его Максимыч.

– Кто тебе фотки заказал?

– Денис.

– Ты меня убеждал, будто у парня нет мотива.

– И остаюсь при своем мнении. Но в то, что ты маньяк, тоже не верю. Вы с Олесей сошлись по обоюдному согласию. Я знаю.

– Давно за мной шпионишь?

– Не за тобой, за Олесей. Приступил к работе за месяц до приезда в пансионат. Путевку мне купил Денис. О твоем существовании тогда никто не знал.

– Хитер гусь! Полковником представился!

– А я и есть полковник в отставке. Тридцать пять лет в уголовном розыске проработал. Пенсия жидковата. Когда мне Денис предложил последить за его женой за хорошие деньги, я не отказался.

– И как результаты?

– Она от него не гуляла. До вашей встречи.

– Светлане ты карточку послал?

– Ничего я не посылал. Кроме конверта, где предложил тебе встретиться.

– Значит, Денис знал о наших отношениях?

– Нет. Я обещал отчитаться в конце месяца. Парень уже успокоился, и я начал подумывать, стоит ли его вводить в курс дела.

– Светлана ушла от меня и оставила снимок на столе. Я изображен с бородой, которую сбрил неделю назад. Тогда наш роман с Олесей только завязывался.

– Это не мой снимок. Я следил за домом по ночам, когда Денис уезжал в командировки.

– И что дальше?

– Я обязан сдать весь материал Вербицкому. Закон есть закон. Это его дело разбираться в деталях.

– Меня посадят, Максимыч. Ложиться на дно или бросаться в бега не мой стиль. Убийца рядом, надо его вычислить.

– Считаешь себя умнее Вербицкого?

– Он работает по закону, а я за собственную шкуру воюю.

– В чем-то ты прав, Олег. Попробую тебе помочь, чем смогу. Но если в течение трех дней мы будем пробуксовывать, я сдам материалы в прокуратуру.

– Денис к тебе не обращался?

– Ему не до меня.

– Возможен фокус со страховкой. Надо это выяснить. Денис и Олеся молоды, здоровы, богаты, почему им отказать в страховке на крупную сумму? Или банковский счет. Денис мастер по таким аферам. Он мне это доказал.

– Не стал бы он этого делать для демонстрации своих талантов. Сам видишь, как легко ты дошел до похожей мысли. Фокус состоит в том, что его секрета никто не знает.

– Если след существует, то его можно найти, Максимыч. Ты опытный опер, следил за Олесей два месяца. Срок немалый. Кто-то мог проколоться.

– О чем ты?

– Хотя бы о фотке, присланной моей жене. Не для того ее присылали, чтобы она сбежала от меня. Глупо. Вспомни все, что ты видел за время своих наблюдений. Любая мелочь может стать главной в этом деле.

* * *

Секретарша вышла из кабинета следователя и попросила зайти Афанасьева, оставив дверь распахнутой настежь. Полковник в отставке зашел, прикрыл за собой дверь и положил на стол повестку.

– Афанасьев Иван Максимович. Вызывали? Я перед вами.

– Присаживайтесь, Иван Максимыч. Я Вербицкий. Веду дело об убийстве в пансионате.

Афанасьев скромно сел на край стула.

– Вы ветеран органов МВД.

– В запасе.

– В таком случае я могу рассчитывать на вашу откровенность. Вы понимаете, о чем идет речь?

– Об убийстве Олеси Астаховой, разумеется.

– Верно. В ночь убийства возле ее дома видели вас. Кассирша из супермаркета, расположенного на территории пансионата, некая Раковская. Она знает всех отдыхающих.

– Встречный вопрос. А что она могла делать среди ночи возле коттеджа Астаховых?

– Шастала по кустикам со своим приятелем. Искали подходящее место. Они видели вас возле дома. У вас на шее висел фотоаппарат. Любите снимать ночью?

– Та ночь оказалась неудачной.

– Для фотографа, но не для убийцы.

– Меня нанял муж Олеси Денис. Он ревновал жену к каждому столбу. Я следил за девушкой два месяца, его подозрения не оправдались.

– Вы о чем-то умалчиваете?

– Голословно обвинять никого не хочу. У меня даже зацепки нет.

– Вы каждый день следили за убитой?

– Только в те дни, когда Денис куда-то уезжал. Я частное лицо. Розыск преступника не входит в мои планы. К тому же я считал эту пару образцовой семьей, а в пансионате убедился в своих выводах окончательно.

Вербицкий встал из-за стола и начал прохаживаться по кабинету. Потом подошел к столу, достал из ящика и положил перед Афанасьевым фотографию.

– Это Олеся?

– Да. Но фотография не моя.

– Мы взяли ее из семейного альбома, который нашли в городской квартире. А где ваши фотографии?

– Исчезли. Я снимал на цифровой фотоаппарат. Что-то случилось с флешкой. На ней ничего нет.

– Вы виделись с Денисом?

– Он куда-то уехал после похорон. Я его понимаю.

– О себе я этого сказать не могу. В семейном альбоме мы не нашли ни одного снимка Дениса.

– Вы с ним не виделись? – спросил Максимыч.

– Виделся. В морге. Он приезжал с профессором на опознание. Он меня предупредил о своем отъезде. Не хотел возвращаться в пустую квартиру. Сам добровольно отдал мне ключ от нее. «Если что нужно, можете заходить и брать необходимые вещи, важные для следствия». С тех пор я его не видел.

– Ничего странного в его поведении я не вижу.

Вербицкий вновь начал прохаживаться по кабинету.

– Все бы ничего. Но в доме нет ни одной фотографии Дениса. А так же его отпечатков. В коттедже их тоже не нашлось. Однако на орудии убийства их больше чем надо.

– Я знаю чьи они.

– Любопытно.

– Вашего друга Олега Громова.

– Уверены?

– Он колол дрова для камина, вот почему их так много. Девушку убили одним ударом. Следы на древке ничего не доказывают.

– Есть еще письма, они очень красноречивы.

– Обычный курортный флирт. Олеся и Олег симпатизировали друг другу. Кого-то эта ситуация устраивала.

– Кого же?

– Не знаю. Того, кто вел за ними фотоохоту. Не я один щелкал фотоаппаратом.

– И вы показывали снимки мужу.

– Я – нет. О других не знаю. Меня кто-то дублировал.

– Момент важный, Иван Максимыч. Один из моих сотрудников ездил в Омск. Он без особых хлопот купил билет по чужому паспорту. У трапа самолета у него проверили посадочный талон, и все. Внутренние линии не отличаются особой бдительностью.

– Вместо Астахова мог лететь кто угодно.

– Если так, то убийство планировалось очень тщательно и выполнено безукоризненно.

– Согласен. Возникает извечный вопрос. Каков мотив?

– У Олеси есть огромная коллекция картин. На аукционе они стоят миллионы. В Англии, Голландии, Франции, но только не у нас. Их не трудно вывезти. Олеся завладела этими работами путем головокружительной аферы, за которой тянется кровавый шлейф. Ее девичья фамилия Чебрец. Автором картин считается ее мать Ксения Чебрец. Олеся Чебрец объявлена в федеральный розыск, но Олесю Астахову никто не ищет. Вряд ли она сама сумела провернуть аферу с картинами. За ее спиной кто-то стоит.

– И этот кто-то убрал ее?

– Возможно. Не берусь утверждать. Те, кого мы подозревали, сумели вывернуться, но находятся под пристальным контролем. В деле появились новые игроки.

Афанасьев потер свой чисто выбритый подбородок.

– Говорите, миллионы?

– В валюте, разумеется.

– Серьезный мотив. В коттедже было много картин. Они же не испарились?

– Вывезли все. Вопрос – кто? И куда? – сам себе задал вопрос Вербицкий.

– Краем уха я слышал о выставке, но не придал этому значения. Денис сам ходил туда с женой, мое присутствие не требовалось.

– Будет время подумать над этим ребусом, звоните мне в любое время. А заодно передайте привет Олегу. Для меня он недоступен.

– Его тоже можно понять. У меня к вам просьба. Дело, как я догадываюсь, старое, быльем поросло. Можете мне рассказать об истории с картинами?

– Начать надо с того, что Олеся Чебрец была в федеральном розыске, к ней подобрались на вытянутую руку, и тут она погибает.

– Муж наверняка знал об этом.

– Пока мне трудно судить. Свои соображения я оставлю при себе, если позволите, а историю картин могу рассказать.

* * *

Олег приехал к полковнику домой. Оба считали его квартиру самым безопасным местом для конспиративных встреч.

– Как встретил тебя Вербицкий, Максимыч?

– Передавал тебе привет. Письма твои он читал и понял ваши с Олесей отношения. Алиби Дениса лопнуло.

– Я ему с самого начала говорил об этом.

– Картины на стенах коттеджа помнишь?

– Мазня.

– Последние две были проданы на аукционе по два миллиона английских фунтов.

– Чушь! Ты о чем, Максимыч?

– Идем на кухню, попьем чайку.

Они прошли в скромно обставленную кухню, и полковник поставил чайник на плиту.

– Олеся миллионерша. Картины писала ее мать, а точнее отчим. В один прекрасный день отчим сгорел в своем доме. Дальше к делу подключилась мать Олеси. Ее судьба тоже кончилась печально. В итоге наследство досталось дочке. С правами на продажу арт-шедевров. За две недели до приезда в пансионат прошла выставка в Екатеринбурге. Олесю обхаживали богатые иностранцы, и проводились торги.

– Как узнал?

– Нашел выставочный зал. Разговаривал с директором. На выставку могли попасть люди с именными билетами. Один вечер, и все. В три ночи картины вывезли. А теперь ответь мне на один вопрос. Когда ты пришел к Олесе ночью, картины висели в доме?

– Мазня уже так примелькалась, что я не обратил внимания. Меня другой вопрос заботил.

– Жаль. Это важный.

– Но могу с уверенностью сказать, что на следующий день их не было. Пропал компьютер, я глянул на стену, там висела плазменная панель. Ее тоже на месте не оказалось. Стены голые, – это я запомнил.

– Мотив понятен?

– Денис.

– Из городской квартиры пропали все его фотографии. Олесины целы. Ты принес пленки?

– Принес.

Олег достал из сумки кассеты, диски и флешки. Максимыч позвал его в комнату. Включили компьютер и видеомагнитофон. Пусто. Ни фотографий, ни видеосъемки.

– Стерли сволочи!

– У меня та же история. Не совсем та же. Мои флешки выкрали.

– Значит, твои фотографии с моим ночным походом им должны еще пригодиться.

– Денис исчез. О своем отъезде он предупредил Вербицкого.

– Хочет выиграть время? – спросил Громов.

– Возможно. Что это дает? Возможность вывезти картины за кордон. Тут нет проблем. В России они не представляют художественной ценности. Я наводил справки. Профессора Матвея Ильича Остапенко не существует. Денис работает не один.

– Кто еще?

– Кассирша гуляла с парнем под окнами коттеджа в ночь убийства. Они видели, как я фотографировал. Это и стало причиной вызова меня в прокуратуру. Я нашел эту девчонку из супермаркета. Парня того она больше не видела.

– С неба свалился?

– Ходил к ней дня три. Говорил, будто местный. Он и привел девчонку к коттеджу. Подходящие кустики искали, а тут я нарисовался.

– Брось, Максимыч, каша получается. При чем тут кассирша?

– Нужен свидетель, такой, как я. На флешке есть кадры той ночи, и ты на них зафиксирован как главный персонаж. Не забывай об этом.

– С подставой все понятно, – махнул рукой Олег.

– Не все. Попади эти кадры в прокуратуру, тебе крышка. А я под присягой врать не буду. Снимал? Снимал.

– По-твоему целая банда работала, все себя засветили, а потом бесследно исчезли. Грубая работа, Максимыч.

– План четкий. Прокуратура в тупике. Дениса не за что объявлять в розыск, а ты висишь на волоске. Если сейчас мы не найдем ответов, потом будет поздно.

7

Светлана спустилась по каменным ступеням и подошла к реке. Попытка удрать ни к чему не привела. Вдоль забора на длинных поводках бегали овчарки, а пляж был огорожен решеткой в два метра высотой. Она чувствовала себя пленницей и сейчас особенно отчетливо это поняла. Еще одна попытка, и ее саму посадят на цепь, она уже заметила – кто-то за ней пристально наблюдал, кожей чувствовала. Лучше не рисковать, тогда все ее планы сорвутся.

Денис нагнал ее, когда Светлана прогуливалась по берегу, кидая камешки в воду.

– Скучаешь? – спросил он.

– Хочу домой. Мне очень трудно жить с чужим мужчиной под одной крышей.

– Возвращаться слишком рискованно. Ты можешь стать следующей жертвой своего мужа. У него не все в порядке с головой. Почему его до сих пор не арестовали. Мне трудно понять Вербицкого.

– Спроси у него.

– Хорошая идея. Завтра поедем и спросим.

– Ты хочешь взять меня с собой?

– А почему нет? – удивился Денис.

– Странно. Мне показалось, будто я в плену, как заложница.

– Скрывать не стану, ты под наблюдением. Но это делается в целях твоей безопасности. Кому нужны безвинные жертвы?

– Скажи, Денис, кто делал фотографии, переданные мне доктором?

– Полковник Афанасьев. Иван Максимович – частный детектив, он следил за Олесей последние два месяца.

– Тоже ради ее безопасности?

– Причиной была моя ревность. Олеся продолжала чувствовать себя свободной женщиной даже с обручальным кольцом на руке. Бог ей судья. Олег для нее ничего не значил, так, лишнее имя в списке любовников. Поверь, я знаю, о чем говорю.

– Глядя на вас, невозможно было подумать. Обаятельные, веселые, энергичные.

– Все правильно. Я старался ей нравиться. Но сколько волка не корми, он все равно в лес смотрит. Я выбился из сил.

– И потому убил ее?

– Ты веришь тому, что сказала? – удивился Денис.

– У тебя был повод, а у Олега нет. Вербицкий это отлично понимает. Он знает Олега со студенческой скамьи. Они учились на одном курсе в университете. Пропущенная вами деталь.

– Да. Я об этом не знал. Кем «вами»? – вдруг встрепенулся Денис.

– Если у тебя есть алиби, то у настоящего убийцы его нет. Такое дело одному не под силу.

– Возможно. Не стану спорить. Я не в курсе, несмотря на твое недоверие. Теперь у меня к тебе вопрос. Как ты оказалась в крематории? Никто не знал о месте похорон.

– Все очень просто. Проследила за тобой, когда вы с профессором Остапенко ездили на опознание тела в морг городской больницы. А на следующий день поехала следом за катафалком. Я догадалась, что с похоронами ты тянуть не будешь. На то у тебя есть веские причины.

– С этого места подробней, пожалуйста.

– Не хочу, мне это не интересно. Но знаю другое – мое появление в крематории вас очень насторожило и по этой причине я оказалась здесь, за колючей проволокой.

– Разве к тебе плохо относятся?

– Когда корову готовят на убой, ее обычно подкармливают. Идем в дом, здесь холодно.

* * *

Притормози перед воротами, – приказал Денис.

Светлана прижалась к обочине на другой стороне улицы напротив здания областной прокуратуры.

– Смотри на ворота. Теперь правее, вдоль забора. Видишь пивную бутылку, стоящую на бордюре ограды.

– Вижу. Что дальше?

Денис посмотрел на часы.

– Не спускай с бутылки глаз. Так. Пять, четыре, три, два, один, ноль.

Бутылка разлетелась на куски. Светлана вздрогнула.

– Теперь въезжай в ворота. – Светлана повиновалась. – Сделай полукруг и остановись лицом к воротам.

Она сделала так, как он просил.

– К Вербицкому я пойду один, ты останешься в машине. За одним из окон дома напротив сидит снайпер. Профессионал, его работу ты только что видела. Попытаешься сбежать или с кем-нибудь заговорить, твой череп превратиться в осколки. Этот человек промахов не делает. Сиди и жди меня. Вопросы есть?

– Зачем тебе нужна такая показуха. Потом с тебя спросится.

– Как спросится, так и ответится.

* * *

На лице Вербицкого появилось удивление, которого он не скрывал, увидев на пороге своего кабинета Дениса.

– Добрый день, пропащий.

– Да. Мне соседка сказала, что вы приходили, вот я и решил заехать, забегал домой на десять минут.

– Где же вы живете?

– Арендовал небольшой коттедж в пригороде. Для возвращения в городскую квартиру еще не созрел.

– Оставьте свой адрес и номер телефона.

– Без проблем, Илья Алексеич. Не мог этого сделать раньше, так как рассматривал разные предложения о новом жилье.

Вербицкий подал Денису лист бумаги и отошел к окну. Во дворе прокуратуры стоял дорогой «Вольво» последнего выпуска. Работникам прокуратуры такие машины не по карману.

– Вот, я написал адрес и как доехать. Вы нашли убийцу?

– Ищем. Мне не нравится ваше алиби, Денис Сергеевич.

– Но я не сочинял для себя алиби. Добавить мне нечего. Я тоже под подозрением?

– Наше дело проверить всех, кто имел контакты с вашей женой.

– Вероятно вы правы.

– Из Омска можно долететь сюда, не имея паспорта.

Денис наморщил лоб, сосредоточился и сказал:

– Меня должна вспомнить стюардесса. Миленькая брюнетка лет двадцати пяти.

– Уверены?

– Сейчас я уже ни в чем не уверен. Сойдя с трапа самолета, я понял, что забыл наплечную сумку в самолете. Вернулся. Пассажиры уже все вышли. Вот тут мы с ней и столкнулись. Я назвал ей свое место и попросил заглянуть на вещевую полку. Она тут же нашла мою сумку и принесла ее.

– Попробуем найти стюардессу. Куда подевались все фотографии из вашего дома?

Денис криво усмехнулся.

– Олеся порвала. Она была девушкой импульсивной, как что, так сервиз вдребезги. Дело дошло и до фотографий. Свои она рвать не стала.

– Нам надо предъявить ваш снимок стюардессе, либо вас лично отвезти на опознание.

Денис полез в карман, достал бумажник, вынул из него фотографию и положил на стол.

– Вот. Только верните, пожалуйста. Она мне очень дорога.

Вербицкий взял в руки снимок. Влюбленные голубки. Олеся и Денис, прислонившись друг к другу головами, улыбались, глядя в объектив.

– Хорошая фотография. Надеюсь, она нам поможет.

– Мне незачем врать. Я очень любил свою жену, и наши чувства были взаимными.

– Зачем же вы наняли сыщика следить за ней?

– Ревность – это нормальное чувство. Мне сорок, ей двадцать. Но полковник Афанасьев не подтвердил моих опасений и я очень рад этому. А потом выяснилось, что сыщик вовсе не нужен. По желанию в доме могут установить камеры видеонаблюдения, они работают сутками, только плати.

– И вы установили?

– Да, конечно. Для самоуспокоения.

– Почему не сказали?

– Я думал, директор отдал вам пленки. Это так понятно. Но в спальне камеры не было. Не хотел, чтобы за нами подглядывали в процессе… Ну, вы понимаете.

– Сколько времени вы были женаты?

– Осенью – первая годовщина. Почти год. Мы познакомились в самолете и тут же влюбились друг в друга, а через три недели расписались.

– Хорошо, Денис Сергеевич. Если вы нам понадобитесь, мы знаем, где вас искать.

– Конечно. Мне незачем прятаться.

Как только за Астаховым закрылась дверь, Вербицкий снял трубку внутреннего телефона.

– Вербицкий на линии. Проследите за черным «Вольво», стоящим во дворе. Запишите номер. Мне кажется, в машине кто-то есть.

Он подошел к окну. Чутье его не подвело. Астахов вышел из здания, подошел к «Вольво» и сел на переднее сиденье рядом с водителем. Машина тронулась с места и почти сразу раздался звонок.

– Илья Алексеич, за рулем «Вольво» сидит Светлана Громова, жена вашего друга Олега. Запишите номер…

* * *

Когда Денис сел в машину и резко сказал: «Поехали», – было заметно, что-то его разозлило.

Поймав вопросительный взгляд Светланы, он сказал:

– Я оставил свой адрес следователю. Не думаю, что у него найдется повод приехать, но он наверняка передаст адресок своему дружку. Мы его достойно встретим.

– А я буду играть роль приманки?

– Разумеется. Мы обязаны доказать, что Олег Громов насмотрелся преступлений и сам превратился в маньяка.

– Олег не станет меня убивать.

– Я отлично разбираюсь в человеческой психологии. Всех вас вижу насквозь, предвижу каждый его шаг. За одной глупостью он сделает следующую. Кто тебя убьет, в конечном счете, не важно. Важно кого поймают и обвинят. Второй раз ему не выкрутиться. Что касается Вербицкого, то его отстранят от дела. Он не справился со своей задачей. Мало того, по халатности допустил второе убийство. Могут и уволить.

– Найдут убийцу или нет, какое это имеет значение?

– В чем-то ты права. Но я не один решаю эти вопросы.

– Решение выносит твоя жена? Я не ошиблась?

Денис с удивлением посмотрел на Светлану.