Текст книги "Возрождение полевых цветов"

Глава тридцать четвертая

Салем

Я просыпаюсь и сжимаю свои виски. Вчера вечером я выпила слишком много вина. Я не собиралась, но засиделась допоздна, болтая с Лорен и, честно говоря, просто пытаясь забыть о событиях дня. Сноровки в этом деле у меня нет, и с утра я чувствую себя отвратительно.

Не говоря уже о том, что я плакала во сне и у меня опухли глаза. Моей мамы больше нет. Я не могу прийти к ней и увидеть ее. Не могу позвонить и услышать ее голос. Я никогда больше не услышу ее смех и не увижу ее улыбку. Скатившись с кровати – кровати Тайера, я, спотыкаясь, иду в ванную. Тайер принимает душ, а я сажусь на унитаз.

– Зубная паста, – бормочу я, желая поскорее избавиться от неприятного привкуса во рту.

Тайер выходит из душа, и я бесстыдно любуюсь им в отражении зеркала. Только Тайер способен повернуть мои мысли в другое русло и одним своим видом прогнать печаль.

Тайер берет с вешалки полотенце и оборачивает его вокруг талии. Я хнычу, когда он подходит ко мне, и судорожно сжимаю ноги. Похмелье лишь усиливает мое возбуждение.

Он обхватывает меня сзади и целует мою шею. Я прислоняюсь к нему и вдыхаю лесной аромат его геля для душа. Он держит меня, и мне сразу становится легче. Я полощу рот и достаю щетку для волос.

– Вино затуманило мою память, но, кажется, ты собирался о чем-то поговорить.

Он опирается бедром о раковину.

– Собирался.

– И? – я откладываю щетку для волос.

Я возбуждаюсь только от одного только взгляда на него. Ему следовало бы пойти одеться, потому мокрый после душа Тайер в одном полотенце – то еще зрелище.

– Хватит так на меня смотреть, – прищурившись, говорит он.

– Как – так? – Я облизываю губы. Я ничего не могу с собой поделать, меня тянет к нему, и горе заставляет меня еще больше хотеть, чтобы он обнял меня и полюбил.

– Как будто ты хочешь, чтобы я тебя трахнул.

Я вызывающе поднимаю подбородок.

– Может, и хочу.

Я не знаю, кто двигается первым, но я вдруг оказываюсь в его объятиях, его рука обхватывает мой затылок. Наши языки переплетаются, и он заталкивает меня в спальню. Он опускает меня на постель, и я тихо кричу, перестав ощущать тепло его тела. Он проверяет, заперта ли дверь, и возвращается ко мне.

– Боже, я чертовски тебя люблю! – рычит он и набрасывается на меня.

Некоторым приходится ждать такой любви всю жизнь. Я обрела ее в восемнадцать лет в лице своего ворчливого соседа-садовода, соседа-дровосека. На время наши пути разошлись, но нам было суждено снова оказаться здесь.

Я срываю с себя топик. Он жадно ласкает мою обнаженную грудь, наклоняется и берет в рот сначала один сосок, затем другой. Я разматываю полотенце, оно падает на пол, а я быстро хватаю его твердый член. Он тяжело дышит, стягивает мои трусики и кидает на пол. Его пальцы находят мой клитор.

– Да, здесь! – умоляю я, двигая бедрами.

Он продолжает ласкать меня так, как я хочу, а я глажу его член.

– Хочу внутрь тебя! – умоляет он. – Иначе кончу прямо так.

Я направляю его член в свою киску, и он жадно погружается внутрь. Он со стоном откидывает голову назад, и мне жутко нравятся звуки, которые он издает. Это так возбуждает – слышать, какое удовольствие он получает от моего тела!

Мои ногти впиваются в его ягодицы, подстегивая его. Все происходит быстро и жестко, и мне это нравится.

– Блядь, детка! – стонет он, крепче сжимая мои бедра. – Ты так крепко обхватываешь мой член!

Он встает у края кровати, за ноги подтягивает меня ближе к себе и приподнимает мои бедра. Смена позиции – это все, что мне нужно, чтобы содрогнуться от оргазма. Он сильнее и быстрее двигает бедрами, пока не изливается внутрь меня. Он падает на меня сверху, удерживая свой вес руками по обе стороны моей головы.

– Я люблю тебя, – шепчет он мне на ухо. – Я люблю тебя без памяти.

Я сжимаю в ладонях его шершавые щеки и смотрю в его глаза.

– Я тоже тебя люблю.

Я дорожу возможностью сказать ему эти три слова. Он отстраняется, его член все еще возбужден.

– Оставайся здесь.

Он идет в ванную и включает кран. Вскоре он возвращается и прижимает мне между ног теплую влажную ткань. Я ерзаю, не в силах удержаться. Он только что был во мне, а мне уже хочется все повторить. Тайер превращает меня в ненасытного монстра.

Прикусив губу, он нежно протирает мою киску. Затем он ловит мой взгляд и спрашивает:

– Ты хочешь еще детей?

Я уже думала о том, хочу ли я еще, особенно в последнее время с учетом того, что Сэде через несколько месяцев исполнится шесть. Когда Калеб заговорил о детях, я встревожилась не потому, что не хотела больше детей, а потому, что мне казалось неправильным рожать ребенка от него. Я чувствовала, что он заслуживает большего.

– Да, – уверенно отвечаю я.

Он откладывает полотенце в сторону.

– Ты знаешь…

– Знаю что? – спрашиваю я, когда он замолкает.

Он достает из комода трусы и надевает их.

– Ты знаешь когда?

– Пока нет. – Я нервно отворачиваюсь. – Думаю, скоро. Сэде скоро шесть, и я знаю, она будет рада стать старшей сестрой.

Он наклоняется ко мне, обхватывает мое лицо и нежно проводит пальцем по моей нижней губе.

– Ты можешь отказаться, я не рассержусь…

– Отказаться? – переспрашиваю я и прищуриваюсь.

– Я бы хотел, чтобы ты перестала принимать противозачаточные.

Что?!

– Я… Как? Сейчас?

Он кивает.

– Мне нравится быть отцом, и я хочу иметь от тебя больше детей. Я хочу смотреть, как наши дети растут в этом городке с его причудливыми традициями. Хочу видеть, как ты печешь кексы для школьных мероприятий. Я хочу… Я уже сказал тебе, что хочу прожить с тобой жизнь, и это будущее начинается сейчас. – Не в силах сдержаться, я начинаю плакать. – Черт, детка, я не хотел доводить тебя до слез.

– Поверь, это слезы счастья, – икая, заверяю его я.

Я не ожидала, что этим утром у нас состоится подобный разговор, и я знаю, что мы слишком быстро решились на ребенка, но это кажется… таким правильным. Мама была бы счастлива, она бы этого для меня хотела. Она хотела, чтобы и Джорджия, и я поняли, что жизнь коротка, даже если ты доживешь до старости и умрешь в своей постели. Нельзя позволять страху удерживать тебя. Нужно жить.

– Ты уверена? – допытывается он, смахивая с моих щек слезы. – Я знаю, что это немного не по правилам, но я хочу этого с тобой, и какого хрена нам ждать. Но я ни за что не хочу на тебя давить, и если ты планировала иначе, я соглашусь.

– Да. Ты хочешь от меня еще одного ребенка?

– Еще одного, и еще, и столько, сколько ты мне позволишь.

– Давай сначала сделаем одного, – смеюсь я, – а уж потом ты начнешь планировать ребенка номер три и так далее.

– Договорились.

Его улыбка согревает мне сердце.

– Я сегодня же брошу противозачаточные. – Тайер сияет. – И не надо выглядеть таким счастливым при мысли о том, что ты меня снова обрюхатишь.

Он усмехается.

– Я уже сделал это однажды, несмотря на противозачаточные. Ты уж прости, я повел себя излишне дерзко.

Я тыкаю его в бок.

– Отстань. Мне нужно принять душ и одеться. Сэда скоро встанет.

А вот Лорен, скорее всего, проспит до полудня.

Я начинаю вставать, но он обхватывает меня за талию и притягивает к себе. Мои ладони опускаются на его накачанный торс.

– Ты уверена, что хочешь?

Я закатываю глаза.

– Если бы я не хотела, я бы тебе сказала.

– Все происходит быстрее, чем я планировал. Я хотел сделать все правильно, не торопить тебя…

Я зажимаю рукой его рот.

– Это наше право. Ты не можешь поставить любовь на паузу. Я целую вечность ждала, когда наконец назову тебя своим. И я не хочу больше терять ни секунды.

– Черт, я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю. А теперь отпусти меня. От меня пахнет сексом. И еще нужно выбросить в мусорное ведро противозачаточные.

Он отпускает меня, шлепнув по заднице. Я улыбаюсь ему через плечо.

– Подожди, – останавливаюсь я в дверях ванной, – это то, о чем ты хотел со мной поговорить? О ребенке?

Он открывает другой ящик комода и достает шорты.

– Вообще-то нет.

– О? – Я стою в ожидании подробностей.

Он качает головой.

– Не смотри так испуганно. Поговорим об этом позже.

Он берет рубашку и выходит из спальни, закрывая за собой дверь.

Глава тридцать пятая

Тайер

Я обыскиваю свою кладовую в поисках ингредиентов, чтобы приготовить на завтрак домашние вафли. Надеюсь, когда Салем их поест, ее хмель окончательно выветрится.

Я не хотел навязывать Салем ребенка, но так получилось. Я люблю ее, хочу провести с ней оставшуюся часть жизни, так какой смысл ждать? Тем более что она, по-видимому, хочет того же.

Я собираюсь поднять этот вопрос снова, когда буду уверен, что у нее совершенно ясная голова, и заодно спросить о переезде.

Едва я закончил замешивать тесто, как ко мне врывается Сэда в пижаме и трет сонные глаза.

– Я хочу есть.

– Я готовлю вафли. Будешь их есть или хочешь что-то другое?

– Вафли! – кричит она, в ее карих глазах восторг.

– Поможешь мне накладывать их ложкой в вафельницу?

– Да, ура! – Она радостно кивает.

Она забирается на стул, и я протягиваю ей ложку. Она наливает тесто, а я закрываю крышку.

– Когда загорится зеленый свет, значит, готово.

– А можно мне шоколадные чипсы?

Улыбаюсь. Я должен был догадаться, что она захочет шоколадные чипсы.

– Да. Сейчас дам.

Я достаю чипсы из кладовки и ставлю их на барную стойку, к другим продуктам.

– Зеленый! – взволнованно кричит она, указывая на вафельницу.

– Позволь, это сделаю я, – я беру резиновую лопаточку. – Вафля горячая. – Я вынимаю вафлю и кладу ее на тарелку. – Так, пора снова добавлять тесто.

Мы работаем сообща и заканчиваем как раз к тому времени, когда спускаются Салем и Лорен.

Салем только что приняла душ, ее волосы влажные, на ней ее обычные шорты и майка. Лорен выглядит так, будто ее переехал поезд. Волосы взъерошены, в уголках рта слюни, и на ней до сих пор пижама.

– Тетя Лорен! – кричит Сэда, слезая со стула.

Лорен прижимает пальцы к вискам.

– Тише, тише, мой любимый мелкий гремлин.

– Я не знала, что ты здесь, – продолжает Сэда и обхватывает руками ноги Лорен.

Бедная Лорен выглядит так, будто ее сейчас вырвет.

– Ты проголодалась? Мой папа испек вафли. Я ему помогала.

– Посмотрим, малыш. – Лорен взъерошивает волосы Сэды, садится за стол и роняет на него голову.

Салем берет бутылку апельсинового сока и разливает его по стаканам для всех нас. Один стакан она подносит Лорен и говорит, что принесет ей ибупрофен. Лорен поднимает вверх большой палец. Я накладываю всем вафли, а Сэда помогает мне накрыть на стол.

Возвращается Салем и протягивает Лорен две таблетки. Та глотает их и что-то бормочет себе под нос. Салем смеется и придвигает Лорен тарелку:

– Ешь. Станет легче.

– Когда я вывалю все это тебе на колени, не говори, что я тебя не предупреждала.

Салем закатывает глаза и говорит мне:

– Она драматизирует.

Завтрак проходит относительно гладко, несмотря на выразительные взгляды Лорен в мою сторону. Меня это не беспокоит. Я знаю, что она защищает Салем, и рад, что у нее есть подруга, которая так о ней печется.

Когда на кухне все убрано, я иду на веранду к Салем и Лорен, пока Сэда играет в домике на дереве. Я выдвигаю стул и сажусь. На Лорен громадные солнцезащитные очки, а Салем сидит, откинув голову назад, и наслаждается солнечными лучами.

– Ты не передумала везти Сэду в мебельный магазин?

Салем кивает и шевелит пальцами ног; на ее ногтях голубой лак.

– Конечно. Она обрадуется, если у нее появится в этом доме свое пространство.

– Хорошо. Возможно, я забегу и в хозяйственный магазин.

– Зачем?

– За краской. Уверен, она захочет изменить цвет.

Сейчас стены в комнате для гостей бежевые. Бежевая краска осталась после одного проекта, и я решил пустить ее в ход.

– Тряпка, – фыркает Лорен.

Я пожимаю плечами.

– Если это сделает Сэду счастливой, то вряд ли меня можно считать тряпкой.

– Не обращай на нее внимания; она ворчит оттого, что не может веселиться, как раньше.

– Мы даже не веселились. Мы напились, и теперь у меня гудит голова. – Лорен указывает на свою голову. – Мне только исполнилось двадцать шесть, а мое тело решило, что мне сорок и моя жизнь закончена.

– Твоя жизнь не закончится в сорок лет.

Лорен опускает солнцезащитные очки. Уголки ее губ дергаются, она изо всех сил старается не улыбнуться.

– Кому, как тебе, не знать, старый хрен.

Салем качает головой.

– Нужно найти тебе няньку. С тобой сложнее, чем с Сэдой.

– Счастлива услужить. Кто-то же должен держать тебя в тонусе, – парирует Лорен и поправляет солнечные очки.

– Да, жизнь-то меня в тонусе совсем не держит.

– Твоя взяла!

– Сэда! – кричит Салем. – Спускайся оттуда. У нас есть дела, мы собираемся купить кое-что для твоей комнаты!

– Правда? – Сэда высовывает голову из окна домика на дереве. – А можно мне кровать, как у принцессы?

– Можно… – Салем закрывает мне рот рукой, пытаясь не рассмеяться.

– Хватит ей потакать. Нельзя давать ей все, что она захочет. Да, ей всего пять лет, но она этим пользуется.

– Я собирался сказать не это. – Я усмехаюсь, когда она отпускает свою руку.

– О, неужели?

Моя улыбка становится шире.

– Может быть.

Она качает головой, и я притягиваю ее к себе на колени.

До возвращения Салем я проживал каждый день, просто чтобы выжить. А теперь я живу ради каждого дня. Как будто я наконец-то снова могу дышать.

Глава тридцать шестая

Салем

Мы возвращаемся домой после шопинга, и я совершенно без сил. Я так и не полюбила торговые центры и сомневаюсь, что когда-нибудь полюблю. Зато у Сэды будет новый мебельный гарнитур, новое покрывало и то, что она назвала идеальной розовой краской для стен. Краска называется «растаявшее мороженое», но упаси вас Бог ей об этом сказать.

– Вообще-то я люблю ходить по магазинам, – говорит Лорен, волоча сумку с предметами декора, – но твоя дочь заставляет меня в этом усомниться.

– Она – нечто, – соглашаюсь я.

Запустить Сэду в магазин – все равно что попытаться обуздать дикого кролика. Она всюду бегает и скачет, лезет во все щели, здоровается с каждым незнакомцем и начинает танцевать в коридорах, если ей нравится музыка.

В общем, мой ребенок – полная противоположность тому, какой была я. Но опять же, неизвестно, каким ребенком была бы я, если бы мое детство не было испорчено монстром.

Мы выгружаем все сумки, пока Сэда бегает по двору и напевает выдуманную песню.

– Держись подальше от дороги, – предупреждаю я, поднимаюсь по ступенькам и ставлю сумки в холле.

– Хорошо, мама. Не переживай.

Она не знает, но часть родительских обязанностей и заключается в том, чтобы беспокоиться.

– Как думаешь, у тебя будут дети? – спрашиваю я у Лорен, когда она ставит сумку с подушками рядом с моей сумкой с одеялами. Сэде мало одного одеяла, ей нужно несколько, и это она унаследовала от меня.

– Может быть, когда мне исполнится тридцать. – Лорен морщит нос и поджимает губы, словно съела что-то кислое. – Хотя нет. – Она смотрит через открытую дверь на Тайера, который гоняется по лужайке за Сэдой. – Мне нравится твоя дочка, но на этом все. Боюсь, хорошая мама из меня не получится.

– Из тебя получится прекрасная мама, – уверяю я ее, потому что так и будет, если она выберет этот путь. – Но не все хотят становиться родителями, и это нормально.

Она пожимает плечами.

– Посмотрим, как все сложится. Сейчас мне нравится, что есть только я и Энтони. – Она смотрит на свой безымянный палец. – Сначала нужно пережить эту свадьбу.

– Не могу поверить, что ты выходишь замуж в Хэмптоне. – Я игриво шлепаю ее по плечу. – Ну ты даешь!

Она смеется.

– Там дом родителей Энтони, и он потрясающий. Все складывается идеально.

Она вся сияет, когда говорит о своем женихе, и я этому безмерно рада. Она заслуживает счастья. Я не думала, что она когда-нибудь остепенится, а она все это время искала того, кто сумеет ее приручить. Не то чтобы Энтони полностью укротил ее необузданный нрав, но с ним она становится более спокойной версией себя.

Скоро я отправлюсь в Манхэттен на последнюю примерку платья подружки невесты. Свадьба состоится в конце лета, а через несколько недель мы полетим в Вегас на ее девичник. В связи со смертью мамы я вряд ли смогу от души повеселиться, но само мероприятие я не пропущу.

– Кстати о свадьбе: раз уж ты с Тайером, я полагаю, ты придешь с ним? – осведомляется она, когда мы возвращаемся за сумками к моему внедорожнику.

– Наверное, да. Я об этом даже не думала.

– Тогда добавлю его в список. – Я тянусь за сумкой, а она ловит мою руку. – Знаешь, я хоть и не даю тебе спуску, но я за тебя рада. Ты и он… – Ее взгляд перемещается на Тайера и Сэду: он перекинул дочку через плечо и вертит ее по кругу, – все видят, что у вас особенная связь. Я рада, что у тебя появился второй шанс. Не каждому он выпадает. Ты больше, чем кто-либо из моих знакомых, заслуживаешь счастья.

Я крепко обнимаю свою лучшую подругу. Я скучаю по тому времени, когда жила с ней.

– Спасибо.

– Фу, – игриво отпихивает она меня, – отцепись, а то еще подхвачу твои бактерии.

Я высовываю язык.

– Забирай, если надо.

– Прибереги их для Тайера. Я уверена, что он их просто обожает.

– Лорен! – кричу я и отталкиваю ее руку.

Она хватает сумку и громко хохочет всю дорогу до дома.

* * *

На следующий день Лорен возвращается в Манхэттен. Я так рада, что она смогла приехать! Она сказала, что собиралась на похороны, но ее рейс из Чикаго задержался; у ее жениха есть еще одна квартира, где они иногда останавливаются в зависимости от того, чем он занят по работе.

Я крепко обнимаю ее рядом с арендованной машиной; Тайер уже загрузил в нее чемодан.

– Я не хочу, чтобы ты уезжала.

– Я тоже не хочу уезжать, но скоро мы увидимся на примерке платья, а потом будет Вегас, детка!

Тайер вскидывает бровь. У меня не было возможности подробно рассказать ему о свадьбе, но после отъезда Лорен в Нью-Йорк у нас будет больше времени. К тому же сегодня мы возвращаем Сэду в Бостон. Я хотела бы, чтобы она осталась здесь подольше, но мы с Калебом только пытаемся выработать удобный для всех распорядок. Кроме того, мне нужно убраться в мамином доме, и это проще сделать без Сэды, поскольку она привыкла вертеться у меня под ногами. Несмотря ни на что, я уже чувствую, что она забрала частичку моего сердца, хотя она еще даже не уехала.

– Люблю тебя, моя девочка, – целую я щеку Лорен, – скоро увидимся.

– Не пропадай. – Она игриво подмигивает, пытаясь скрыть слезы.

Она уезжаем, и я машу ей вслед. Тайер подходит сзади и кладет руку мне на плечо. Винни лает во дворе, бегая за Сэдой. На них обеих одинаковые радужные пачки, которые сшил Тайер.

– Мне жаль, что ей пришлось так скоро уехать, – звучит рядом с моим ухом его глубокий и хрипловатый голос.

Я выдыхаю, стараясь не слишком расстраиваться:

– Все в порядке. Я рада, что она вообще сюда приехала.

Как же это важно – знать, что твоя подруга поддержит тебя в трудный момент.

– У нас не было возможности кое о чем поговорить.

– О чем? – спрашиваю я, повернувшись к нему лицом и нахмурив брови.

– О том, о чем я собирался с тобой поговорить.

– О. Точно. И о чем же?

– Когда мы отвезем Сэду, я подумал, что ты могла бы взять больше своих вещей, Бинкса, и…

– И? – повторяю я.

Он наклоняет голову, его волосы падают на глаза и скрывают от меня его взгляд.

– Хочешь переехать ко мне? – Его щеки становятся ярко-красными, он смущен и взволнован. Мне безумно нравится видеть его таким. Обычно Тайер – это воплощение хладнокровия, спокойствия и собранности, но и он порой чувствует себя растерянным.

– Ты хочешь, чтобы я жила с тобой? – Он кивает. – Чтобы спала в твоей постели? Чтобы мои волосы засоряли твой душ, моя одежда валялась на твоем полу, мое барахло перемешалось с твоим, и все в таком роде?

Он снова кивает:

– В этом и весь смысл, верно? Зачем ждать?

Он прав. Я уже выбросила свои противозачаточные после того, как мы еще раз все обсудили. Он хотел убедиться, что я все правильно поняла и приняла разумное решение. В то утро я не была мертвецки пьяна, я выпила намного меньше Лорен, просто от спиртного у меня всегда в голове туман, но я обрадовалась тому, что Тайер всегда ставит меня на первое место и понимает, как важно мое согласие.

Я смотрю на соседний дом, где я жила будучи подростком. Я не хочу там жить. Дело не в том, что дом хранит плохие воспоминания (мой отец никогда в нем не жил), но я не чувствую, что он мой. Он напоминает мне о ней, и это вряд ли когда-нибудь изменится. Лучше всего в нем прибраться, кое-что подремонтировать и продать. Джорджия и я поделим деньги, и это пойдет на пользу нам обеим.

Другое дело – мамин магазин. Я понимаю, что глупо его оставлять, в этом нет смысла, но расстаться с ним гораздо труднее, чем с домом.

– Да, – тихо произношу я, а потом добавляю чуть громче: – Я перееду к тебе.

Он улыбается, сначала сдержанно, а потом во весь рот. Он молча подхватывает меня на руки и кружит. Мои ноги отрываются от земли, и я смеюсь.

Он опускает меня и обхватывает ладонями мои щеки.

– Клянусь Богом, солнышко, я сделаю тебя самой счастливой женщиной на планете. – Не дав мне шанса ответить, он наклоняется и глубоко целует меня.

Кто-то ждет такой любви всю жизнь, но так и не находит. Я нашла ее в восемнадцать лет, потеряла на некоторое время и больше ее не отпущу. Не отпущу его.