Текст книги "Возрождение полевых цветов"
Автор книги: Микалея Смелтцер
Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
– Отличная шутка, солнышко, – говорит он, прищурившись. – Ложись в постель.
– Ладно, но твоя рубашка мне не нужна.
Халат падает, и у него отвисает челюсть. Мне нравится, что каждый раз, когда он видит меня голой, он смотрит на меня как будто впервые.
Я проскальзываю под одеяло и натягиваю его до подбородка.
– А вот это лишнее, – рычит он и сдергивает одеяло, открывая мою грудь. Он одобрительно хмыкает и гладит ее.
– Ничего смешного. У меня месячные.
– Мне все равно. – Он опускает голову и лижет сначала один сосок, потом другой.
Меня так и подмывает сказать, что мне не все равно, но когда он ласкает меня языком, говорить невозможно.
Я закрываю глаза и издаю стон, мое тело выгибается навстречу его губам.
– Тайер! – выкрикиваю я его имя. Я не знаю, как это возможно, но я возбуждена как никогда.
К сожалению, нас прерывает стук в дверь: обслуживание номеров. Тайер со стоном отрывается от моей груди. Она влажная от его слюны, и при включенном кондиционере по моему позвоночнику пробегает дрожь. Он набрасывает на меня простыню, хотя кровать с порога не видно. Он встает, ничуть не беспокоясь о своей эрекции, и забирает еду.
Я сажусь, с нетерпением ожидая ужина, но в то же время отчаянно жажду его прикосновений.
Он ставит поднос на кровать, достает из холодильника бутылку с водой и протягивает ее мне.
– Возьми, – негромко говорит он, – тебе это понадобится.
Глава сорок седьмая
Салем
Проснувшись на следующее утро, я улыбаюсь, глядя на спящего у меня под боком мужчину. Он лежит на животе, обхватив руками подушку. Простыня едва прикрывает его тело, и я окидываю его голодным взглядом.
Ощутив мой взгляд, он начинает ворочаться и медленно открывает глаза.
– Который час? – спрашивает он, подавляя зевок.
Я сажусь и смотрю на часы на его стороне кровати.
– Семь.
Мы проспали всего около двух часов. Я знаю, что потом будет хреново.
– Черт. – Он переворачивается на спину. – Мне пора в аэропорт.
– Или поменяем рейсы и вернемся вместе?
– Ты хочешь поменять рейс? – Он снова зевает.
– Да.
Он усмехается и достает телефон.
– Дай-ка я посмотрю, что можно сделать. – Через пару минут он объявляет: – Готово. Вылетаем в одиннадцать.
– Хорошо. – Я переворачиваюсь и кладу подбородок ему на грудь. – Значит, сегодня ты успеешь на мне жениться.
Он в замешательстве смотрит на меня.
– Ты серьезно хочешь пожениться в Вегасе? А как же Сэда и…
Я зажимаю ему рот.
– Я хочу выйти замуж сегодня. Я не хочу прожить больше ни дня, не называя тебя своим мужем. Мы можем провести церемонию позже, но Тайер, я так долго ждала, чтобы выйти за тебя замуж, что больше ждать не хочу, даже если церемония пройдет в какой-нибудь часовне на отшибе.
– Ты уверена, что хочешь именно этого?
– Уверена.
* * *
Лорен я о нашем замысле не сообщаю. Это ее выходные, и я не хочу перетягивать внимание на себя. Позже, узнав об этом, она меня задушит, но сейчас это неведение ей во благо.
Мы с Тайером забираем из моего номера одежду и отправляемся за покупками, так как ни у кого из нас нет ничего подходящего для свадьбы, а я не хочу выходить за него в своих повседневных шортах и майке.
Единственное белое платье, которое мне удается найти, – это простой сарафан с корсетным верхом и открытой спиной. Это не свадебное платье (а оно мне и не нужно), зато очень красивое. Я оплачиваю покупку и переодеваюсь в ближайшем туалете, пока Тайер переодевается в одежду, которую он подобрал для себя.
Выйдя из кабинки, я пытаюсь придумать какую-то прическу, но сдаюсь. Пусть волосы просто свободно спадают мне на плечи.
При выходе из туалета я встречаю Тайера. Он стоит, прислонившись к стене. На нем брюки цвета хаки и голубая рубашка. Я пожираю его глазами.
Я буду любить этого человека каждую минуту до конца своих дней.
Если бы я могла вернуться в прошлое и сказать это себе восемнадцатилетней, интересно, что бы она подумала? Честно говоря, она бы меня поддержала.
Тайер разглядывает меня и мой белый сарафан.
– Ты просто… – Он не может подобрать слова и взволнованно облизывает губы.
– Как и ты.
Мы уже выбрали место для свадебной церемонии и позвонили заранее, чтобы договориться о времени. Мы сразу едем туда. Как только церемония закончится (а она не займет много времени), мы заберем вещи и помчимся в аэропорт.
Интерьер помещения дешевый, даже безвкусный и стереотипный, но меня это не волнует. Все, что имеет значение, – это то, что мой мужчина рядом.
Тайер Холмс. Мой сосед-засранец. Мой босс. Мой любовник. Отец моего ребенка. Мой избранник.
И под отголосок наших клятв, под мерцание колец на наших пальцах он наконец-то становится… Моим мужем.
Глава сорок восьмая
Тайер
Весь полет домой я держал жену за руку. Думал ли я, отправляясь в Вегас, что женюсь на Салем? Уж точно нет. Жалею ли я об этом? Нет.
Я долго ждал, чтобы жениться на этой женщине. Скоро самолет приземлится, и мне не терпится вернуться домой и продолжить с ней жить.
Это безумие, но с ней мне достаточно просто жить. С ней я жажду мелочей – вместе смотреть телевизор, болтать допоздна, даже мыть посуду. Наваждение какое-то.
Салем Холмс – мой лучший друг. Салем Холмс. Мне ужасно нравится, как это звучит. То, что она носит мою фамилию – так заводит. Я бы понял, если бы она предпочла оставить девичью фамилию, но она захотела мою.
– Ты приехал в аэропорт на машине или на такси?
– На машине. Нам сюда. – Я везу ее чемодан, моя сумка перекинута через плечо. Свободной рукой я сжимаю руку жены.
«Моя жена», – усмехаюсь я про себя. Эти два слова так и крутятся в моей голове.
– Почему ты улыбаешься? – спрашивает она.
– Из-за тебя.
– Меня? – удивляется она. – О, нет! У меня что, крошки на лице? – Она в панике трет рот тыльной стороной ладони.
– Нет, твое лицо идеально.
– Тогда почему у тебя такой странный взгляд?
– Странный взгляд? – Я отпускаю ручку ее чемодана и указываю на свое лицо. – Это называется любовь, солнышко, и это все для тебя.
– О. – Ее щеки приобретают нежный розовый оттенок.
Мы доходим до моего фургона на парковке, и я загружаю вещи на заднее сиденье. Уик-энд оказался незапланированным, но приятным, как и наше спонтанное решение пожениться, но я счастлив вернуться домой.
– О, господи! – Салем в панике смотрит на меня, когда я завожу двигатель.
– Что?! – Я оглядываюсь, решив, что сделал что-то не то, или что-то забыл, или что-то не так с грузовиком.
– Винни и Бинкс! Ты же не оставил их одних?
– Конечно нет, – смеюсь я. – Они в надежных руках Тельмы и Синтии.
– О, нет, – мягко произносит она.
– Что?
– Одному Богу известно, что сотворила с ними Тельма.
Возможно, она права.
* * *
Я прихожу забрать своих питомцев и стучусь в дверь дома напротив. Через мгновение мне открывает Синтия и улыбается.
– Входите, входите. Тельма на заднем дворе с Винни. По-моему, она хочет завести себе такую коротколапую собачонку.
– Корги? – подсказываю я, когда Бинкс выбегает из какого-то укромного уголка и трется о мои ноги.
– Да, если они так называются.
Она открывает заднюю дверь и кричит Тельме, что я здесь. Я подхватываю Бинкса, пока он не убежал. Он тычется мягкой мордочкой в мою шею. Мы с котом очень привязаны друг к другу. Я осматриваю его и…
– У него на коготках лак? – Я смотрю на сексуальный розовый блеск на его ногтях.
– У нас был вечер спа, мальчик мой, – отвечает Тельма, поднимаясь по лестнице на крыльцо. – А в такие вечера мы себя балуем.
– И поэтому ты покрасила коту когти?
Тельма пожимает плечами.
– Он сам выбрал цвет.
Мне требуется еще пятнадцать минут, чтобы собрать вещи Винни и Бинкса и закончить разговор с Тельмой и Синтией. Наконец я возвращаюсь домой.
В кухне какая-то суматоха. Я усаживаю Бинкса и спускаю с поводка Винни, и оба спешат на кухню. Я не торопясь следую за ними и останавливаюсь, когда вижу Салем. Она напевает себе под нос, покачивая бедрами, и помешивает что-то в миске.
– Ты печешь? – Я пытаюсь скрыть в голосе удивление.
Она оборачивается и улыбается. Она выглядит счастливой, и черт возьми, если это не заставляет меня надуться от гордости, потому что я знаю, что я – один из кирпичиков ее счастья.
– Да. – Румянец заливает ее щеки. – Мне так захотелось.
– Ты же перестала печь… – Я замолкаю и рассматриваю ингредиенты. – Кексы из песочного теста?
– Я так соскучилась, – пожимая плечами, признается она. – Я перестала печь, потому что…
– Почему?
Она отставляет миску, берет формочки для кексов и выкладывает их на противень.
– Они слишком напоминали о тебе. Как и мои свечи. Но ты снова со мной, и теперь все это уже не кажется таким болезненным. Я хочу попробовать еще раз. Перед маминой смертью мы несколько раз пекли кексы. Она очень настойчива, когда хочет… – Салем морщится и поправляет себя: – Она умела быть настойчивой, когда ей чего-то хотелось. Я не могу отделаться от мысли, что она хотела, чтобы я снова занималась любимыми вещами.
– Наверное, в глубине души твоя мама знала, что тебе этого не хватает.
– Наверное. – Она грустно улыбается, и я знаю, что ее мысли сейчас с мамой.
– Тогда я тебя оставлю. – Я иду в оранжерею. Хочу срезать букет для жены.
Жены. Я ничего не могу поделать и снова глупо ухмыляюсь.
Я быстро нарезаю цветы для букета. Когда я возвращаюсь в дом с задней террасы, Салем ставит кексы в духовку и готовит ингредиенты для глазури.
– Калеб звонил. Он везет Сэду сюда.
– Он довезет ее прямо до дома? – спрашиваю я, поскольку обычно мы перехватываем его на полпути. Кроме того, уже поздно.
– Он так сказал. Наверное, переночует у родителей или что-то в этом роде. Я не спрашивала, я стараюсь не лезть в его дела. Завтра мне нужно отвезти Сэду за покупками к школе, и нам нужны продукты. – Она начинает перечислять все дела, которые ей предстоит переделать.
– Хорошо. Дай мне знать, чем я могу помочь. – Я беру вазу, наливаю в нее воду и ставлю цветы. – Это тебе.
Она улыбается.
– Они прекрасны.
Она смотрит на глазурь и морщит нос, и я догадываюсь, что она над чем-то размышляет.
– О чем думаешь? Ты же знаешь, что можешь говорить со мной обо всем.
Она вздыхает и размазывает по щеке сахарную пудру.
– Я так долго не знала, что мне делать со своей жизнью и что делает меня счастливой. Я не хотела поступать в колледж и работала где попало, чтобы иметь хоть какой-то доход. – Она смотрит в контейнер с сахарной пудрой, словно там скрыт ответ на все ее вопросы. – Я хочу найти что-то свое. Как думаешь, в этом есть смысл?
– Еще как есть! Я хочу, чтобы ты занималась тем, что приносит радость. Мне не все равно. Я поддержу тебя при любом раскладе.
– Спасибо, – почти робко шепчет она. – Я хочу сохранить мамин магазин. – Я об этом подозревал. К нему она привязана куда больше, чем к дому матери, который мы надеемся выставить на продажу через несколько недель. – Только я пока не знаю, каким образом. Я не могу оставить его себе и не пользоваться им, понимаешь?
– Уверен, ты что-нибудь придумаешь. Например, ты можешь заниматься этим. – Я указываю на формочки для кексов.
– Заниматься чем? – Она выглядит ошеломленной. – Открыть пекарню? Тайер, я не профессионал.
– Многие домашние пекари открывают свое дело. Ты тоже это можешь, Салем. Я знаю, ты справишься.
– Хм, возможно, – задумчиво бормочет она и морщит нос.
– А раньше ты чем хотела заниматься?
Она пожимает плечами.
– Не было ничего такого, что сводило бы меня с ума, но вот кексы… – размышляет она. – Знаю, это звучит безумно, но я думаю, мама гордилась бы тем, что я пеку кексы в ее магазине.
– Я тоже так считаю.
– А еще я могла бы снова начать изготавливать свечи, например, с ароматом песочного теста, и тоже их продавать. – Она светится, возбуждаясь от этой идеи.
Она продолжает вслух мечтать о том, в какие цвета покрасит стены и какой декор ей понадобится. Она сама еще не осознает, но я уже понял.
Она только что нашла свое призвание.
* * *
Когда Калеб сворачивает на нашу парковку, на улице уже совсем темно. Сэда выпрыгивает из машины и бежит обнять свою маму, а затем меня. Калеб выходит из машины, берет свою сумку и медленно поднимается к нам на крыльцо.
– Сэда, почему бы тебе не забежать в дом и не полакомиться кексом? – предлагает ей Салем.
– Правда? – Глаза девочки загораются. – Ты никогда не разрешаешь мне есть сладкое перед сном.
– Сегодняшний вечер – исключение.
– Ура! – Сэда забегает внутрь, и за ней захлопывается дверь.
– Ты же не поедешь сегодня в Бостон, правда? – спрашивает Салем у Калеба.
Он качает головой.
– Нет, я вообще-то хотел… ну, я хотел кое-что с вами обсудить.
– Вот как? – Она вскидывает бровь.
– Давайте сядем, – смущенно бормочет он.
Мы с Салем садимся на качели, а Калеб подтаскивает один из стульев на крыльце.
– Все хорошо? – спрашивает Салем, в ее голосе звучит искренняя забота о своем бывшем.
– Да, хорошо. – Он приглаживает волосы.
– Так в чем же дело?
Прищурившись, я с любопытством наблюдаю за мужчиной напротив меня.
– Ты продаешь мамин дом, так? – взволнованно спрашивает он.
– Да, – хмурится Салем. – А что?
– И вы планируете жить здесь? Вы не собираетесь переезжать?
Салем смотрит на меня, в ее глазах вопрос. Мы ему скажем?
Я киваю. Я не собираюсь запрещать ей об этом говорить. Он плотно вовлечен в нашу жизнь и заслуживает того, чтобы знать.
– Мы с Тайером поженились в эти выходные.
– Ох, ничего себе! Поздравляю, – вытаращив глаза, произносит Калеб.
– Спасибо. – Салем заправляет за ухо прядь волос. – Отвечая на твой вопрос: да, мы планируем остаться здесь. Тайер обновил свой дом, и мне он нравится. Мне кажется, будет правильно остаться.
– Хорошо, хорошо. – Он потирает ладони о брюки. – Я хочу купить дом твоей мамы.
– Что?! – Салем ошеломленно смотрит на него.
Я пристально смотрю на Калеба, пытаясь разгадать его замысел.
– Я хочу его купить. Сэда будет с тобой большую часть времени, и я знаю, что это разумно, учитывая школу и все остальное, и мне нравится идея, что она будет расти в городе моего детства. – Салем когда-то говорила мне, что Калеб происходит из семьи основателей нашего города. – Если я куплю дом твоей мамы, я смогу видеться с ней чаще. Я буду рядом, при этом у меня будет собственное пространство. Я его отремонтирую, переделаю на свой вкус. Свое жилье в Бостоне я тоже оставлю и буду проводить там большую часть времени, но сюда я мог бы приезжать на выходные. Чтобы отвлечься от работы и города. – Он тяжело выдыхает. – Я хочу быть ближе к нашей девочке. Я не хочу, чтобы наши отношения изменились. Обещаю: вы почти не будете меня видеть. Я буду держаться в стороне. Я готов заплатить ту сумму, на которую вы с Джорджией рассчитываете.
Нравится ли мне перспектива, что бывший Салем будет жить по соседству? Нет, черт возьми, не нравится. Но я понимаю его мотивацию и одобряю ее. Не многие мужчины готовы пойти на все ради ребенка, тем более неродного. У меня есть проблемы с Калебом (откровенно говоря, все они проистекают из ревности), но он хороший человек. Он заслуживает того, чтобы найти свое счастье в этом мире, и я надеюсь, что однажды ему повезет.
Мы с Салем обмениваемся взглядами; между нами миллион несказанных слов. Это прекрасно, когда ты можешь говорить с человеком, даже не открывая рта.
– Хорошо, – кивает Салем. – Дом твой.
Калеб облегченно вздыхает.
– Я думал, ты откажешься.
Салем качает головой.
– Честно говоря, я считаю, что для Сэды это отличный вариант. Идеальный. Но хорош ли он для тебя?
Калеб смотрит то на Салем, то на меня и опускает плечи.
– Часть меня всегда будет любить тебя, Салем. Ты – моя первая любовь, но я вижу, что у нас с тобой никогда не было того, что связывает вас. – Он потирает рукой подбородок. – Я кое с кем встречаюсь. Уж не знаю, к чему это приведет. Было всего несколько свиданий, но я подумал, что ты должна знать.
Салем кивает в знак благодарности. Со мной она об этом не говорит, но я знаю, что она переживает за Калеба. Он был ее лучшим другом, ее первой любовью, и она хочет, чтобы он был счастлив.
– Тогда дом в твоем распоряжении.
Глава сорок девятая
Тайер
Мы освобождаем оставшуюся часть дома Элисон, Джорджия и Салем забирают себе лишь минимум маминых вещей. Я вижу, что ей тяжело смириться с уходом мамы, но она справляется лучше, чем я мог себе представить.
– Риелтор запустит процесс в эти выходные, пока нас не будет. – Она запихивает в сумку несколько пар носков. – Мы едем в Хэмптон на свадьбу Лорен.
Хотя мы теперь пара, да еще и женаты, приглашение на свадьбу я получить не ожидал. Я знаю, что Лорен не самая большая моя поклонница, и уже с этим смирился. Я даже это ценю, ведь Салем посчастливилось иметь подругу, которая так о ней печется.
У меня звонит телефон. Это мой брат, чему я совсем не удивляюсь. Я жестом показываю Салем, что мне нужно ответить на звонок, и выхожу из спальни. Она уже успела ее преобразить, поменяв мой серый плед на белый и поставив новые прикроватные торшеры.
– Алло?
– Привет, неудачник, как дела?
Отличное приветствие. Я закатываю глаза.
– Нормально. Как ты?
– Ничего особенного. Мама с папой мне всю плешь проели, им не терпится тебя навестить.
– Почему? – с любопытством спрашиваю я, прислонившись к стене в коридоре.
– Полагаю, потому, что ты теперь женат и у тебя есть ребенок, что в течение многих лет было тайной. Они хотят встретиться и с твоей женой, и с дочкой, но они старые, так что мне придется к ним прилететь и уже оттуда их привезти.
Сейчас середина сентября, конец лета. Последние несколько лет я приезжал к ним на праздники, на День благодарения и Рождество, но, возможно, в этом году мы вернемся к нашей прежней традиции и я приглашу их сюда.
– Что, если в этом году я снова проведу День благодарения у себя дома?
– Ты бы этого хотел? – помолчав, спрашивает Лейт.
Я не устраивал этот праздник с тех пор, как погиб Форрест. Я был одинок, и для меня было проще поехать к родителям.
– Конечно, почему бы и нет. До праздника еще несколько месяцев, но я думаю, будет здорово собраться всем вместе. Да и Сэде и Салем будет проще встретиться с нашими родителями здесь, на своей территории. Сэда – ребенок, я не хочу везти ее к незнакомым людям, в чужой дом.
– Я скажу маме и папе, что ты назвал их незнакомцами.
– Ты прекрасно знаешь, что я имел в виду, – ворчу я.
– Да, я понял. Это разумно, и мне не придется отпрашиваться с работы слишком надолго.
– Я с ними поговорю, и тогда мы сможем что-то планировать.
– Круто. Ну, до скорого. – Он заканчивает разговор, и я убираю телефон в карман.
Когда я возвращаюсь, Салем стоит у шкафа и проверяет платье подружки невесты.
– Что случилось?
Мои вещи уже упакованы. Рядом висит смокинг. Лорен знает одного парня, так что мне удалось приобрести смокинг на заказ. Это обошлось в кругленькую сумму, но я не собирался игнорировать просьбу невесты.
– Мой дурацкий гипс будет торчать как бельмо на глазу. – Она дуется, вытянув руку.
– Мне жаль, детка. Но это уйдет еще несколько недель. Тут уж ничего не поделаешь.
– Знаю, – вздыхает она, – и Лорен говорит, что в этом нет ничего страшного, но гипс будет выделяться на фотографиях.
– Думаю, для Лорен главное, чтобы ты жива. А то, как он будет смотреться на снимках, ее не волнует.
– Ты прав, – соглашается она. – Наверное, это только меня беспокоит. Он чешется, и в душ неудобно ходить.
– Это пройдет, не успеешь и глазом моргнуть. Ты взяла все необходимое?
Она в последний раз проверяет сумку и кивает.
– Идем.
* * *
Поездка на поезде не заняла много времени, и когда мы выходим, нас встречает Лорен. Она обнимает Салем и начинает рассказывать о деталях свадьбы, что для меня звучит как тарабарщина.
Она отпускает Салем и раскрывает свои объятия для меня, чем немало меня шокирует.
– Иди сюда, не сахарный, не растаешь. Кроме того, Салем мне как сестра, а значит, ты практически мой шурин. – Я принимаю ее объятия, и она шепчет мне на ухо: – Мое предупреждение все еще в силе.
– Да, да, я знаю. Ты перережешь мне горло. Слишком уж много крови, если хочешь знать мое мнение.
Она отворачивается к Салем и продолжает щебетать на свадебную тему, как будто только что не угрожала меня убить.
Женщины враждебны – по крайней мере Лорен. Я бы не хотел ей перечить. У меня чувство, что она знает, как спрятать тело и выйти сухой из воды.
Она ведет нас на стоянку к ожидающему нас внедорожнику. Внутри сидит водитель, и мы все забираемся на заднее сиденье.
– Энтони настоял, – объясняет Лорен, кивая в сторону водителя. – Он беспокоился, что я буду лихачить на дороге, если поведу сама.
Салем смеется, ее глаза сияют от удовольствия.
– Просто он знает, как ужасно ты водишь.
– Не знает. – Она высовывает язык. – Я отличный водитель.
– Ага, конечно, учитывая, что у тебя двадцать с лишним штрафов за превышение скорости.
– Вовсе их не двадцать. Ты все преувеличиваешь.
Девушки болтают всю дорогу от вокзала до родительского дома жениха. Именно там мы разместимся, потому что дом огромный.
Мы подъезжаем к воротам, и они медленно открываются, демонстрируя…
Черт, она не соврала. Это не просто огромный дом, это целый долбаный комплекс. Нас высаживают у входа, и водитель забирает наши сумки.
– Гостевой дом здесь. – Лорен жестом приглашает следовать за ней.
Салем бросает на меня взгляд, думая о том же, о чем и я: неужели здесь имеется отдельный дом для гостей?
– Вот где вы будете жить. – Лорен вводит нас в подобие коттеджа. – Репетиция ужина в шесть часов на улице. Не опаздывайте. А пока я вас оставлю. – Она машет рукой и идет по тропинке к главному дому.
– Невероятное место! – Салем кружится, рассматривая все вокруг. – Даже не верится, что люди так живут. Это ведь даже не их дом, а домик для гостей. – Последнее слово она произносит шепотом, словно боится, что кто-нибудь выскочит из-за горшка с растением.
Я отношу сумки в спальню, Салем следует за мной. Мы готовимся к ужину, и я облачаюсь в серые брюки и белую рубашку. Я уже закатываю рукава, когда Салем выходит из ванной. У меня перехватывает дыхание: на ней голубое платье, локоны завиты и ниспадают каскадом по спине. Она буравит меня взглядом, и я осматриваю себя.
– Я нормально выгляжу? Я знаю, Лорен привередливая. Если что, у меня есть другая рубашка…
– Какой же у меня сексуальный муж.
– Ты так считаешь? – ухмыляюсь я.
– О, да.
– Перестань так на меня смотреть, иначе мы не попадем на ужин.
– Я бы не возражала… но вот Лорен будет недовольна.
Она поправляет мой воротник и проводит рукой по груди, чтобы убрать все складки… По крайней мере, я думаю, что она делает именно это. Она отходит назад и говорит:
– Я бы хотела, чтобы мама была жива. Она бы за нас порадовалась.
– Да, она бы порадовалась. – Я прижимаю ладонь к щеке Салем, и она со вздохом к ней прислоняется. – Она знала, как много ты для меня значишь.
– Она этого хотела, не так ли? Чтобы мы были вместе.
– Она хотела, чтобы ты была счастлива.
Салем отходит в сторону и обмахивается веером.
– Мне нельзя плакать. Макияж потечет.
– Кстати, – говорю я, прислонившись к стене, – я вот что подумал: мои родители могли бы приехать к нам на День благодарения.
Она улыбается и промакивает салфеткой остатки слез.
– Отличная идея. Буду рада наконец-то их увидеть.
Салем и Сэда познакомились с моими родителями по FaceTime и общались так последние пару месяцев. Это очень удобно, но не заменяет живой встречи.
– Они бывают назойливы, – предупреждаю я и обнимаю ее за талию. – Им захочется баловать Сэду, и, возможно, они расскажут тебе обо мне множество постыдных историй.
– Семья – это важно, – напоминает она. – Не у всех она замечательная. Мой отец был мразью. Твои родители хорошие, и я хочу, чтобы они приехали. Перестань волноваться по пустякам. – Она разглаживает пальцем мой лоб.
– Постараюсь, – с улыбкой обещаю я.
– Хорошо. А сейчас идем ужинать. Умираю с голоду.
* * *
Я не видел Салем несколько часов. Она ушла рано утром, чтобы подготовиться вместе с Лорен и другими подружками невесты. Я занимаю свое место в ожидании начала церемонии; мне не терпится увидеть жену.
Утром я позвонил родителям и уточнил их планы на День благодарения. Они расстроились, узнав, что им придется еще подождать, однако вняли моим доводам. Мы не можем выдернуть Сэду из школы ради длительной поездки. Кроме того, для нее это будет стрессом, поскольку с моими родителями она еще не знакома.
Я написал Лейту сообщение, чтобы он знал, что все идет как надо. Он ответил односложно: «Хорошо». Вот засранец! Мы выросли, а он меня по-прежнему бесит.
Организатор свадьбы указывает мне мое место, я направляюсь туда и кивком здороваюсь с группой людей, с которыми сижу рядом, но которых не знаю. Большинство из них друг с другом знакомы, и лишь я один здесь чужак. Но меня это не беспокоит.
Музыка меняется. Это означает, что церемония вот-вот начнется.
Я сижу, затаив дыхание, и жду появления Салем. Когда она выходит, я замираю от восторга. Я рад, что мы устроили себе такую же церемонию, потому что, черт возьми, я хотел бы увидеть, как она идет к алтарю.
Ее глаза осматривают собравшихся и останавливаются на мне. Она улыбается и подмигивает. Я не в силах отвести от нее взгляд. Я уже смирился, что мне суждено коротать свои дни в одиночестве и эта девушка мне не достанется. И я думал, что заслужил это. Я считал себя злодеем; считал, что я сам разрушил историю своей любви. Когда умер Форрест, я решил, что не заслуживаю того, чтобы жить, и если бы не мой брат и психотерапевт, я бы здесь сегодня не сидел.
Однажды Салем сказала мне, что хотела бы обладать стойкостью полевых цветов, расти и процветать независимо от того, какие испытания преподносит ей жизнь. И ей это удалось.
Но если она обладала стойкостью полевых цветов, то я – пример возрождения полевых цветов. После смерти сына моя душа увяла, и я потерял себя. Но я вернулся, воскрес и теперь буду расти и процветать рядом с ней.
Лорен выходит, держась за руку своего отца, и меня пронзает мысль: однажды и я поведу Сэду к алтарю и передам ее тому, кому она подарит свое сердце. И хотя я не смогу пережить то же самое с Форрестом, я знаю, что он всегда со мной, ведь в моем сердце любовь к сыну никогда не ослабевала и даже стала еще сильнее.
Глядя, как Лорен идет к алтарю, я чувствую в своей ладони маленькую ручку Форреста. Он словно подтверждает, что я не сошел с ума и что он и правда рядом.
Наши любимые не покидают нас до тех пор, пока мы о них помним. И мы обязаны помнить, даже когда нам больно, даже когда боль невыносима.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.