Текст книги "Возрождение полевых цветов"

Глава пятьдесят третья

Тайер

– Детка. – Я в сотый раз стучу в дверь. – Впусти меня.

– Нет. У меня желудочный грипп, и я не хочу, чтобы ты заразился. – Я слышу, как она копошится над унитазом.

– Калеб уже приехал из Бостона?

– Еще нет.

Я слышу, как ее опять рвет.

– Я возьму Сэду и сгоняю в магазин. Тебе нужно немного «Гаторейда»[5]5
  «Гаторейд» – название серии изотонических напитков, он помогает восполнить жидкость, которую организм теряет во время тренировки.


[Закрыть], чтобы поддержать уровень электролитов.

При слове «Гаторейд» ее рвет.

– Никакого «Гаторейда». Пожалуйста.

– Тогда куплю что-нибудь другое. Здесь на тумбочке вода. Постарайся выпить ее, пока меня не будет.

Мне противна мысль, что я оставлю ее в таком состоянии, но мне необходимо что-то ей принести.

Внизу Сэда сидит за кухонным столом с книжкой-раскраской.

– Привет. – Я взъерошиваю ее волосы, и она улыбается. – Давай съездим в магазин и купим кое-что для мамы.

– Хорошо. А можно мне мороженое?

Этот ребенок. Она всегда знает, как меня провести.

– Конечно.

Она закрывает книжку-раскраску и убирает карандаши. Мы едем в город в аптеку. Несмотря на протесты Салем, я беру бутылку «Гаторейда» и «Педиалит[6]6
  «Педиалит» – раствор электролита, он помогает предотвратить обезвоживание из-за диареи и рвоты.


[Закрыть]». Да, он для детей, но разве это повредит? Сэда идет рядом, пока я блуждаю среди полок в поисках лекарства, которое поможет Салем побороть этот грипп. И вдруг замираю в отделе планирования семьи.

– Ой! – Сэда сталкивается со мной и потирает лоб. – Папа, почему ты остановился?

Салем не удосуживалась сделать тест на беременность по крайней мере последние три месяца, потому что до этого он был постоянно отрицательный. Но не исключено, что то, что она принимает за желудочный грипп, – это… нечто большее.

Ребенок.

Я беру с полки тест на беременность и кладу его в корзинку.

– Что это такое? – интересуется Сэда.

– Ты же знаешь, что мы с твоей мамой пытаемся завести ребенка?

– Да. – Она энергично кивает. – Я хочу сестричку.

Я улыбаюсь.

– Мы не можем выбрать, кто родится, мальчик или девочка, но мы будем любить нашего ребенка, несмотря ни на что, верно?

– Гм-м, – хмыкает она и проводит пальцем по выложенным в ряд товарам. Я иду дальше с намерением все-таки приобрести лекарства от гриппа, на всякий случай, раз уж я здесь.

– Но я все равно хочу сестричку, – ноет Сэда, и я с трудом сдерживаю смех.

Купив лекарства, мы выходим из аптеки и, прежде чем поехать домой, заглядываем в местный ларек с мороженым. Сэда всю дорогу с удовольствием причмокивает ванильный пломбир.

Калеба еще нет: Салем попросила меня позвонить ему и узнать, сможет ли он приехать, чтобы Сэда пожила у него и не подхватила дома заразу.

Грипп.

Я усмехаюсь.

Сомневаюсь, что состояние Салем заразно. Но это мило, что она так считает.

Я включаю Сэде фильм, и Винни и Бинкс запрыгивают к ней на диван.

– Пойду проведаю мамочку.

– Хорошо, – беззаботно отвечает она.

Схватив пакет из аптеки, я бегу наверх и захожу в спальню. Салем там нет, дверь в ванную заперта.

– Салем, впусти меня! – Я стучу в дверь.

Из ванной доносится стон.

– Как я передам тебе лекарство, если ты не откроешь?!

– Я заразная, – хнычет она. – Не хочу, чтобы ты тоже заболел.

– Солнышко, мой язык побывал в твоей киске. Твои болезнетворные микробы меня не пугают.

Наконец, дверь открывается, и на пороге появляется растрепанная Салем.

– Это было лишним, – бормочет она.

– Однако это заставило тебя открыть дверь, не так ли?

Она закатывает глаза и плотнее заворачивается в халат. Она наблюдает за тем, как я раскладываю на столе препараты. При виде теста на беременность она фыркает.

– Я не беременна.

– Ты уверена?

– Ты спрашиваешь меня, уверена ли я?

Я протягиваю ей тест:

– Сделай одолжение.

– Я не хочу писать. Кроме того, такие вещи делаются утром.

– Раньше это тебя не останавливало.

Она со вздохом выхватывает из моих рук коробку.

– Ладно. Но мне не терпится сказать тебе «я же говорила».

Она закрывается в туалете, а потом выходит, кладет тест на пол, моет руки и морщит нос, увидев бутылку «Гаторейда».

– Я же просила его не покупать.

– А я не послушал.

– Это не утренняя тошнота. Повторяю для особо понятливых: мне плохо уже двое суток, с утра до вечера.

Я смущенно прокашливаюсь, не решаясь заговорить о своей бывшей.

– Когда Криста была беременна Форрестом, ей было плохо весь первый триместр. Она сильно похудела. Было тяжко.

– Я не беременна, – повторяет Салем.

Я знаю, почему она так настаивает. После стольких отрицательных тестов за последние не знаю сколько месяцев она боится себя обнадеживать. Каждый раз она чувствовала опустошение. Я не хочу ошибиться в этот раз, ради ее блага, и я уверен, что не ошибусь. Но нам требуется подтверждение.

Лицо Салем зеленеет, и она спешит к унитазу.

– Солнышко, – бормочу я и откидываю ее волосы назад. Ее тело вздрагивает.

– Уходи. Ты не должен видеть меня такой. – Она отпихивает меня, но безуспешно.

Я массирую заднюю часть ее шеи.

– В болезни и в здравии, верно?

– Отвали, – стонет она, и ее снова рвет.

Я усмехаюсь про себя. Мне нравится, когда она со мной спорит.

– Теперь я могу пойти посмотреть? – спрашиваю я, когда ей становится лучше.

Она опускается на пол и отталкивает меня рукой.

– Делай что хочешь.

Я подхожу к полоске и вижу, что результат положительный. Мое сердце колотится как сумасшедшее.

– Салем? – В ответ я получаю только стон. – Ты беременна.

Она ошарашенно смотрит на меня.

– Нет, не беременна. Не лги. – Она начинает плакать. – Не лги. Только не об этом.

Я приседаю перед ней и обнимаю ее лицо.

– Я не лгу, солнышко. У нас будет еще один ребенок.

Она всхлипывает, и я сажусь рядом с ней на пол, прижимаю ее к себе и просто нахожусь рядом, потому что сейчас это именно то, что ей нужно.

* * *

– Вот здесь, – доктор показывает крошечную точечку на экране, которая еще ни на что не похожа. – Ваш ребенок.

Прикрыв рот рукой, Салем пожирает взглядом черно-белое изображение.

Я беру ее свободную руку и целую костяшки пальцев.

– Это наш ребенок, солнышко. Посмотри на него.

Я думаю о том, что то же самое должно было быть и с Сэдой, но жизнь приготовила для нас другой сценарий. Нам пришлось пожить порознь, чтобы вырасти и стать теми, кто мы есть. Мы преодолели множество испытаний, и благодаря им наша любовь стала сильнее. Теперь мы знаем, как драгоценна жизнь, как важно дорожить каждым мгновением. В конце концов в памяти остаются не дорогие предметы и не важные события. А люди, которых вы любите, и самые простые мгновения – как вы танцуете вместе на кухне, как ужинаете, как существуете.

Жизнь – не бесконечный источник. Она конечна, и всем нам стоило бы это усвоить, ведь каждый наш вдох – драгоценный дар, который мы не должны растрачивать понапрасну.

Глава пятьдесят четвертая

Салем

Через два месяца после того, как мы узнали, что у нас появится второй ребенок, мы проводим официальную свадебную церемонию для наших близких. Мы стоим под домиком на дереве, вся конструкция украшена пионами, которые Тайер с любовью вырастил для меня, и в моих руках букет этих цветов.

По иронии судьбы, именно в этот день год назад я вернулась в Хоторн-Миллс, и я больше не собираюсь покидать этот городок. Мы и не предполагали, что все так сложится, но Тайер хотел устроить настоящую церемонию и выполнить данное Сэде обещание: что она будет на нашей свадьбе цветочницей.

Задний двор украшен пионами и белыми гирляндами и похож на картинку из сказки.

Я иду по нашему импровизированному коридору одна.

Мне не нужно, чтобы кто-то меня отдавал. Я не предмет, который можно передать из рук в руки. Я ничья и принадлежу себе, и я давно выбрала быть равноценным партнером Тайера.

Я босыми ногами ступаю по траве, смешанной с лепестками, которые разбросала Сэда. Она стоит рядом с Тайером и радостно улыбается. Ее светлые волосы завиты в кудряшки и свисают по спине, а цветочный ободок на голове напоминает корону.

Она такая красивая и уже такая взрослая.

Я еще не дошла до Тайера, а уже плачу.

Собравшиеся на церемонию гости представляют собой гремучую смесь. Здесь родители и брат Тайера, моя сестра и ее семья, Калеб, Синтия и Тельма, Лорен и ее супруг Энтони, Ханна и Сюзанна из моего магазинчика, и даже Джен, которая владеет другим магазином в городе и которая стала моей подругой. В самом конце коридора, рядом с Тайером и Сэдой, сидят Винни и Бинкс. На Бинксе нарядная бабочка, а на Винни – пачка, обе изготовлены Тайером.

Наконец я прохожу этот путь и останавливаюсь возле мужа.

Поскольку наш брак уже официально зарегистрирован, священника мы не звали.

В уголках глаз Тайера морщинки. На его висках больше седины, чем год назад, но мне это нравится. Мне нравится он.

Сегодня мы обменяемся клятвами и новыми кольцами, потому что тогда мы просто купили в Вегасе первые попавшиеся кольца, и нам хочется поменять их на значимые и памятные.

Тайер смотрит на небольшую выпуклость внизу моего живота, на фоне белого атласного платья. Со стороны пока не заметно, что я беременна, но скоро животик появится. Мы решили не узнавать пол и дождаться родов. Удержаться очень тяжело, но я знаю, что оно того стоит.

Прокашлявшись, Тайер произносит:

– Я первый скажу. – Он сжимает мои ладони в своих руках. – Когда ты почти восемь лет назад появилась в моей жизни, я должен был с самого начала догадаться, что ты перевернешь мою жизнь с ног на голову. Белокурая, длинноногая, с очаровательной улыбкой, ты была самым великолепным созданием, которое я когда-либо встречал, но и самым непонятным. Для меня было непостижимо, как можно бегать по утрам в такую рань, а уж когда я увидел тебя сидящей на крыше, меня едва удар не хватил. – Я смеюсь, качая головой. Теперь я понимаю, что своей любовью сидеть на крыше я изводила всех, кроме себя. – Я постепенно влюблялся в тебя и даже не заметил, как ты стала моим миром. Мы прошли тяжелый путь. У нас были и взлеты, и падения, но они сделали нас такими, какие мы есть, и я люблю тебя, я люблю нас, люблю жизнь, которую мы вместе создали, несмотря на все, что между нами было.

Я освобождаю руку и вытираю глаза.

– Ну вот, теперь я из-за тебя плачу. – Вокруг раздаются смешки, и Тайер мне улыбается. Я перевожу дух и произношу свою речь:

– Тайер, Тайер, Тайер… Ты помнишь первые слова, которые ты мне сказал? – Он улыбается, догадываюсь, к чему я клоню. В тот день он не улыбался. О, нет! Долгое время этот мужчина только и делал, что ворчал, как какой-то доисторический пещерный человек. – Ты сказал, я цитирую: «Вы нарушаете границы». – Последнюю фразу я произношу басом, и все хохочут. – А сейчас ты женишься на этой нарушительнице в том самом месте, в котором ты находился в тот день. Как ты до такого докатился? – Его улыбка становится еще шире. – Ты верно подчеркнул, что мы прошли сложный путь. Было много испытаний и невзгод, но так или иначе, мы оказались сильнее. Спасибо, что позволил мне любить тебя. Спасибо, что выбрал меня. Я люблю тебя. Сегодня. Завтра. До конца моих дней.

Я говорю как дурочка, но я беременна, так что мне позволено.

Обхватив мои щеки, он наклоняется и прижимается носом к моему, мы дышим одним воздухом.

– Я тоже люблю тебя, солнышко.

Наконец его губы встречаются с моими.

Затем Лорен передает мне его новое кольцо, а Лейт передает Тайеру мое. Я надеваю широкое черное кольцо на его палец. Внутри кольцо золотое, так что солнце всегда будет у него рядом с сердцем.

Он берет мою левую руку и с улыбкой надевает мне кольцо. Оно золотое, и по всей его длине выгравировано солнце. Оно идеально, и мне нравится, что у нас были схожие взгляды на выбор колец.

Он снова целует меня, прижав ладонь к моему животу.

Год назад я все еще на него злилась.

Год назад я боялась встретиться с ним лицом к лицу.

Год назад я и представить не могла, что мы будем стоять на этом месте.

Но за двенадцать месяцев может многое произойти. Это триста шестьдесят пять дней перемен.

Каждый из этих дней подводит тебя на шаг ближе к цели, какой бы она ни была.

Когда я семь лет назад уехала из города, я думала, что наша история завершилась, но иногда то, что ты считаешь концом, оказывается лишь началом.

Эпилог

Салем

Голова Тайера прижимается к моей, слезы заливают его щеки. Наш ребенок еще не родился, а он уже с трудом держит себя в руках.

– Ты сможешь, солнышко. Ты почти у цели. Еще немного – и мы увидим нашего малыша.

Мне кажется, я целую вечность ждала, когда этот ребенок наконец родится и пополнит нашу семью.

Сэда станет старшей сестрой, а Форрест во второй раз станет старшим братом.

– Еще одна мощная потуга, Салем, – наставляет мой врач.

Я сжимаю руку Тайера и собираю последние силы. Я безумно устала, но мне не терпится увидеть своего малыша. Чтобы обнять его или ее и осыпать поцелуями.

И тут с криком на свет появляется наш второй ребенок.

Врач держит ребенка так, чтобы его увидел Тайер.

Он плачет, целует меня и бормочет:

– У нас еще одна девочка.

Когда дочку кладут мне на грудь, я плачу вместе с ним. Я перебираю ее крошечные пальчики на руках и ногах. У нее на ее голове редкие песочно-коричневые волоски. Такого же цвета, как волосы Тайера.

– Привет, малышка. – Она обхватывает мой палец. – Я твоя мамочка.

Тайер целует мою макушку, потом ее, потом снова мою.

– Мои девочки. – Он опускает на ее спинку ладонь. – Мое маленькое солнышко. Он прикасается к ее щеке. – Добро пожаловать в этот мир, Солей[7]7
  Soleil – солнце (фр.).


[Закрыть].

Она вскрикивает, как будто одобряет выбранное имя. По крайней мере, я на это надеюсь.

– Она – совершенство. – Я крепко прижимаю ее к груди и не хочу отпускать, но знаю, что скоро ее заберут для проверки.

– Как и ты, – подхватывает Тайер. – У меня три совершенства, три идеала, о которых только может мечтать мужчина.

– Теперь ты точно в меньшинстве.

– Ничего подобного.

Малышку забирают, чтобы взвесить, измерить рост и все остальное.

Несколько часов спустя, когда все успокоилось и Солей уже пососала мою грудь, я наконец-то наблюдаю ее на руках у Тайера. Он сидит в кресле, без рубашки, прижав ее крошечное тельце к груди, кожа к коже. Она такая маленькая, а тонкие морщинки на ее шее – самое милое, что я когда-либо видела.

Он поет ей песенку, и на мои глаза наворачиваются слезы.

– Ты – мое солнышко. Мое единственное солнышко.

Мы долго думали над именем, понимая, что хотим найти что-то особенное и гендерно-нейтральное.

Я даже не помню, когда и где мы услышали имя Солей, но мы сразу поняли, что оно подходит нам как нельзя лучше. Ведь даже когда солнце скроют тучи, у нас всегда будет наше собственное маленькое солнышко.

Благодарность

Эта пара – моя самая большая радость и самая большая трудность. Салем и Тайер через многое прошли, но их любовь прекрасна, и я надеюсь, что вам, как и мне, понравится их счастливое воссоединение.

Огромное спасибо Эмили Виттиг за создание двух потрясающих обложек. А еще за то, что ты лучший друг, о каком только можно мечтать. Ты самый отзывчивый, самый добрый человек, которого я когда-либо встречала, и мне бесконечно повезло, что ты на моей стороне. Я верю, что нас свела сама судьба.

Келлен – спасибо тебе за то, что ты всегда меня поддерживаешь. Ты вошла в мою жизнь в очень сложное для меня время, и твоя дружба значит все. А теперь идем есть чизкейк.

Шайенн и КэтиГвен, не могу выразить вам обеим свою благодарность за то, что вы рискнули связаться с моими книгами (и со мной, сумасшедшей) и заказали мои книги для вашей компании «Barnes and Noble». Вы такие замечательные, а ваша страсть к книгам (чем острее, тем лучше) не имеет себе равных. Пожалуйста, продолжайте развлекать нас лучшими видеороликами.

Спасибо Мелани за то, что была так терпелива и в последнюю минуту подгоняла меня редактировать эту книгу. Ты – самый ценный игрок, и я очень это ценю. Правда.

Всем книжным блогерам, тиктокерам и читателям, которые так горячо отзывались об этом дуэте, спасибо вам, я благодарю вас от всей души. Наблюдать вашу симпатию к Салем и Тайеру было невыразимо приятно. Спасибо, что любите их так же сильно, как я.