Текст книги "Черный тан"

– Ты собираешься на вечернюю молитву, Нокс? – Стремящийся Летать говорил нейтральным тоном, но он не мог не чувствовать запах. Кроме того, еще старался заглянуть за спину Нокса в комнату. – С-Смотрящий Вперед предположил, что тебе захочется п-почитать молитвы сегодня вечером.

– Скажи мне вот что, Стремящийся Летать… почему бы тебе не сделать это? Я сегодня плохо себя чувствую. Конечно, мне лестно ваше внимание. На вот, возьми. – Он схватил одну из страниц, которая прилипла к рубашке, и протянул ее парню. – Это тебя вдохновит.

Тот сначала нахмурился, но потом взглянул на страницу.

– Братство верующих… Хороший в-выбор, Нокс.

– Да, очень хороший…

– Ты на самом деле уверен, что хочешь доверить мне чтение молитвы?

Нокс протянул руку, чтобы потрепать парня по плечу, но потом понял, что это выдаст его, так как можно потерять равновесие, да и запах алкоголя с близкого расстояния будет чувствоваться сильнее, поэтому просто ободряюще кивнул.

– У тебя все получится, Стремящийся Летать… честно. Я полностью доверяю тебе.

– Спасибо, Нокс. – Парень расплылся в улыбке. – Эт-то очень м-много значит для меня. – Он медленно пошел по коридору, не отрывая взгляда от листка, который дал ему Нокс. – С-спокойной ночи…

– Спокойной ночи.

Как только он закрыл дверь, Нокса накрыла волна тошноты. Нервная энергия, которая ему понадобилась, чтобы сохранить достойный вид перед Стремящимся Летать, моментально испарилась, и он согнулся вдвое, уверенный, что его сейчас вырвет. Когда этого не произошло, Нокс опять выпрямился, рассмеявшись про себя. Опустившись на стул, он протянул руку, чтобы достать очередную порцию виски, но вместо этого наткнулся на что-то холодное и острое.

– Нож, – сказал он в пустоту комнаты. – Эй, Эстер, посмотри-ка…

Его голос затих, когда взгляд остановился на ноже. Нокс думал об Эстер весь день, эти мысли не уходили из его подсознания, причиняя боль, даже когда он читал. Обнимать ее, когда девушка плакала о Даниэле… было ужасно. Что бы она подумала о своем утешителе, если бы знала, как он поступил с Даниэлем? И что бы сказала, если бы узнала, что предложение о поддержке вызвано появившимся шансом контролировать ее? Девушка возненавидела бы его. Нокс знал, желание обладать Эстер было не такой уж безоблачной вещью, потому что любовью назвать это чувство нельзя. Так что красивого в нем ничего не было. Эстер пробуждала в Ноксе самые темные стороны его сущности. Ту самую мерзкую, перепуганную часть, которую никто не мог любить, даже он сам. Беспомощность девушки, когда он обнимал ее хрупкие плечи, только разжигала огонь отвращения к самому себе.

Нокс обхватил правой рукой свой стакан с виски, не отводя глаз от ножа, как будто опасаясь, что этот неодушевленный предмет вдруг окажется живым. На сей раз виски не затуманило его взгляд, он со стуком поставил стакан на стол, не расплескав ни капли, и вытер рот тыльной стороной ладони. Когда Нокс ощутил на коже слабое пощипывание от алкоголя, ему в голову внезапно пришла мысль. Эстер не сделала бы этого, она не стала бы его осуждать, даже если он и заслуживал быть наказанным. Наказанным за все, даже за те преступления, о которых не знает: за Даниэля, за свою ложь, за то, что получил от него в наследство…

Не переставая анализировать свои пьяные фантазии, Нокс неожиданно схватил нож и полоснул себя по внутренней поверхности руки. Он не издал ни звука, даже не вскрикнул от боли, потому что ее не было, просто какое-то странное, острое движение адреналина. Нокс уставился на линию бисеринок крови, выступившей из раны. Почему она так слабо течет? Он полоснул еще раз, более сильно. На этот раз кровь полилась сильнее, буквально потекла ручьем, теряя свой красный цвет в полумраке комнаты, больше похожая на обычную темную жидкость. Нокс еще раз провел ножом по руке, но действие адреналина снизилось, и горячая волна боли застала его врасплох.

– А-а-а!

Собственный крик оказался для Нокса такой же неожиданностью, как и боль, он ахнул, как будто пытаясь загнать звук назад. Оттолкнув стул, Нокс кинулся к окну, распахнул его и выставил руку на свежий воздух. За окном шел дождь, шум его проникал в сознание. Инстинкт заставил Нокса поступить так же, как и в случае с ожогом, когда спешишь подставить обожженное место под открытый кран с водой. Дождь стучал по крыше старого дома и попадал в открытое окно, он намочил белую рубашку Нокса и прилепил мокрые волосы к щекам и лбу.

Казалось, все вокруг замедлило движение. Нокс смотрел, как прохладная вода смывает кровь, отчего казалось, будто к руке прикасается холодный огонь. Капли скатывались по лицу и груди, оставляя следы, словно маленькие серебряные кометы. Рот Нокса все еще был открыт, как будто он продолжал кричать от боли, хотя теперь из него не вырывалось ни звука. Нокс убрал голову обратно в комнату, потому что холодная вода попадала ему в горло, одновременно охлаждая и обжигая. Пока Нокс стоял у окна, обдуваемый ветром, на несколько коротких мгновений ему показалось, что он летит.

– Поговори со мной.

Сначала Ноксу показалось, что голос раздался у него в голове. Несмотря на то что он был пьян, частица здравого смысла все-таки осталась, достаточная для понимания, что в таком состоянии может показаться все, что угодно. Он вернулся к кровати, взял полотенце со спинки и стал наматывать его на рану, не обращая внимания на то, что ткань тут же промокла. Нокс задыхался и истекал кровью, прислушиваясь, не раздастся ли опять этот голос. Ничего.

Налив себе еще виски, он пробормотал:

– Кто это… кто…

– Поговори со мной. Я знаю, что ты здесь.

Возможно, если бы он был трезв, то еще дольше отказывался бы верить, что слышит голос. Нокс осмотрел комнату, пытаясь найти кого-то, спрятавшегося в тени. Но в комнате было пусто. Он опять взял стакан, испачканный кровью, и когда поднес его ко рту, рука начала дрожать. Обхватив стакан обеими руками, Нокс поднял его и поднес к губам, как спасение. И как только собрался сделать глоток, он увидел это.

На подушке лежало ожерелье, украденное им у той женщины, Беатрис. То была просто прихоть, потому что ожерелье показалось ему достаточно ценным, чтобы обеспечить роскошную жизнь, которая представлялась в виде удовлетворения его пагубной привычки. Если продать, денег может хватить на то, чтобы купить кокаина на целый год… Сейчас ожерелье переливалось зеленым светом. Когда Нокс, пошатываясь, направился к кровати, ему издали показалось, что один из камней отражает свет от настольной лампы, но он тут же отбросил эту мысль. Свет распространялся изнутри одного из камней, как будто вокруг него образовалась некая рассеянная сфера. На внешней ее границе возникли лучи, похожие на усики, которые выходили за пределы сферы, словно вопрошая о чем-то. Нокс остановился у кровати.

– Вы… вы что-то сказали?

Он чувствовал себя глупо уже только потому, что громко задал такой дурацкий вопрос. Может быть, кто-то из Детей пытается разыграть его или даже свести с ума. Возможно, они даже знают о Дэнни…

– Да, я разговариваю с тобой. Как тебя зовут?

— Нокс.

У него шла кругом голова, от алкоголя тошнило, рана на руке ужасно болела. Но, несмотря на все это, теперь Нокс был уверен, что на самом деле слышит голос. Погруженный в апокалиптические видения Вознесения, в которое не верил еще несколько минут назад, теперь он не сомневался, что голос мог иметь только один источник. Нокс упал на колени у подножия кровати, осознав, что нож, которым он терзал свою плоть, признан недостаточным наказанием. Божественная кара стала реальностью.

– Вы… вы Бог?

– Бог?

Голос, казалось, некоторое время осмысливал вопрос. Во время этой паузы Нокс вообразил, что будет наказан за свое нахальство. Наконец, после того как ему показалось, что он ждет почти год, пришел ответ.

– Да.

— Я очень сожалею. На самом деле сожалею обо всем, что натворил. Я имею в виду, что раскаиваюсь в своих грехах… – врал Нокс. – В случае с Дэнни, вы же и сами видели, что этот фальшивый пророк вел Ваших Детей в…

– Да, да… — Голос звучал абсолютно равнодушно. – Встань с пола. Я не требую, чтобы ты падал ниц. Подойди ближе.

Нокс выполнил приказ и присел на край кровати. Потом стал потихоньку двигаться ближе и ближе, пока не оказался около подушки. Не отводя взгляда от зеленого света, он спросил:

– Вы можете видеть меня?

– Да.

Без предупреждения камень выпустил длинные зеленые лучи, которые протянулись к лицу Нокса, изучая его. Тот дернулся, когда лучи коснулись его щеки. Нельзя было сказать, что ощущение показалось приятным – теплое, но саднящее, похожее на то, как болели раны на его руке.

– Сиди спокойно, — предупредил голос. – Я просто хочу проверить, что в твоем сердце и мозге. Так…

Несколько секунд голос молчал, а Нокс почувствовал странное спокойствие, пока зеленые лучи скользили по его голове и согревали мокрое, испачканное в крови лицо.

– Не понимаю, — вдруг заговорил голос. – Откуда ты, Натан Трей?

— Ты знаешь мое настоящее имя… конечно, ты знаешь. Откуда? Эдинбург. Шотландия.

– Конечно. Не имеет значения. Послушай меня, Натан. Когда ты проснешься, твоим первым побуждением будет усомниться в моем существовании. Не делай этого. Жди моего слова. Ты меня понимаешь?

— Да.

– Это напомнит тебе обо мне.

Пламя вспыхнуло внезапно, и как Нокс ни пытался отвести взгляд, ему это не удавалось. Потом появился острый запах паленой кожи, он упал на подушку, и наконец наступило блаженное забвение, о котором Нокс мечтал целый вечер.

Джал бросился на кровать. Ночь была изматывающей, и если его догадка оказалась верной, она еще не закончилась. В свете новой информации, которую он получил из извращенного мозга незнакомца Нокса, появились вопросы, которые следовало решить еще до рассвета. Его мать гордилась бы тем, какой замечательный план сыну удалось разработать, за исключением того момента, что он вмешал сюда и ее. Узнай она об этом, убила бы без сожаления.

Джал решил поспать немного, прежде чем вернуть Сулис Мор назад, в свое время. Правда, оказалось, что его ресурсы на исходе, поэтому он все-таки счел нужным сначала довести дело до конца и поднял руки вверх, начиная читать заклинание.

В углу комнаты, около темного отверстия окна повисла паутина, сотканная из света. В ней не жили пауки, Джал сам создал этот запутанный лабиринт, который был эхом той паутины, что он раскинул над северными территориями Сутры. Как и обычная ловушка пауков, его собственная могла двигаться и вибрировать, только реагируя не на полет насекомого, а на магию. Джал пересек комнату и внимательно стал изучать незначительные движения нитей, становившиеся более заметными. Если он не ошибался, то магия концентрировалась на берегах озера под названием Свет Небес.

– Когда мы наконец сможем идти? – простонал Талискер. – Сколько еще ждать?

Мориас посмотрел на него от костра, где сидел, скрючившись, как показалось Талискеру, уже около часа, что-то бормоча и бросая в огонь какие-то семена. Сандро нетерпеливо ерзал, потому что приближался шторм. Видимые в ярком свете полной луны облака собирались над восточной частью озера, там уже образовалась огромная туча. За последний час воздух заметно изменился, до этого очень влажный, напитанный снегом и дождем, теперь он стал необычно сухим, и Сандро казалось, что он чувствует запах бриза. Больше всех от погоды страдал Эскариус. Он принял образ человека и сидел, сгорбившись, около костра, все его чувства были обострены.

Теперь Сандро был здесь, около камней. Не так уж давно, казалось, Сандро воспроизводил на этом месте «Ур Сиол», единственный обряд магии, доступный ему, и который почти стоил сеаннаху души. Конечно, прошло больше двадцати пяти лет. Он ласково дотронулся до грубой гранитной поверхности разрушенного камня, который поймал одного из Фир Кригов. Если он не ошибается, это был камень Кентигерна…

– Работа нелегкая, Дункан, – пробормотал Мориас. – Камни теперь ослабли. Для Тристана я использовал более сильный проход. Вот и все. Я готов.

Талискер смотрел на проход между камнями.

– Оно выглядит…

– Точно так же, я знаю, – нетерпеливо перебил его Мориас. – Почему люди всегда при применении магии ждут вспышек и грома. Никогда этого не понимал.

Сандро нервно рассмеялся, а Талискер метнул на него обеспокоенный взгляд.

– Помните, – предупредил Мориас, – вы должны вернуться так быстро, как только возможно, иначе здесь могут пройти месяцы. А Джал… – он метнул взгляд на Талискера, – и Риган наделают много бед за это время. Боги помогут вам вернуть мальчика.

– Может, замолвишь за нас словечко перед ними, Мориас? – Замечание Талискера прозвучало несколько более язвительно, чем ему хотелось. – Прости, – промямлил он. – Я слегка нервничаю.

Мориас понимающе кивнул:

– Я, должно быть, уйду, когда вы вернетесь. Мне нужно будет туда, где больше всего потребуется моя помощь. Но Эскариус согласился подождать вас здесь.

– Спасибо, вол… Эскариус.

Талискер улыбнулся виноватой улыбкой, и они повернулись, чтобы войти в кольцо.

– Подождите! Что-то приближается!

Эскариус показывал на другой берег озера. Шторм разразился, и шипящая пелена дождя двигалась с той стороны по направлению к ним. Какое-то мгновение Талискер видел только серую круговерть шторма, но потом при свете молнии заметил, что по краю тучи летят пять существ. Он почувствовал, как у него засосало под ложечкой, и вытащил меч из ножен. Очень много лет прошло с тех пор, как Дункан видел перед собой врага, но мощный приток адреналина напомнил ему, как он должен вести себя, чтобы выжить.

– Наба Скоор, – прошипел Эскариус.

Талискер боковым зрением увидел, что он трансформировался в волка.

– Вы должны идти, – торопил их Мориас. – Не надо оставаться с нами. Мы…

– Не будь глупцом! – прервал его Талискер.

Скооры атаковали с небес, причем так неожиданно, что Талискер оказался на земле, потому что вожак ударил его в спину чем-то вроде копья. Дункан быстро развернулся в мокрой траве и вскочил на ноги, проклиная тварей ртом, полным дождевой воды. Скоор опять взмыл в небо легким движением чешуйчатых крыльев, и как только Талискер поднялся, бросился вниз, чтобы закрепить свое преимущество. Больше надеясь на удачу, чем на разум, Талискер принялся размахивать мечом и случайно отрубил лапы огромного насекомого; но скоор, похоже, не чувствовал боли, он едва взглянул на свои извивающиеся на траве конечности. Талискер услышал пронзительный крик Сандро и рычание Эскариуса Вермеха. Но у него не было времени реагировать на незавидное положение друзей, потому что скоор опять напал сверху и ударил его своим острым копьем.

– Талискер, ложись! – раздался резкий голос Мориаса.

Ни минуты не медля, просто подчиняясь команде, Талискер откатился в сторону, и как только сделал это, яркая вспышка белого огня ударила скоора прямо в железную пластину на груди. Откуда бы это пламя ни взялось, оно было очень сильным и прожгло существо насквозь. Через несколько секунд скоор умер. Оглянувшись в удивлении, Талискер увидел Мориаса, прячущегося за одним из камней. Его руки все еще светились от остатка пламени, которое он выпустил в чудовище.

– Не стой, иди помогай Сандро! – крикнул старик.

Не дожидаясь, пока Талискер выполнит его инструкции, Мориас обратил внимание на Эскариуса, который находился в сложном положении, так как был атакован сверху. Два других скоора кружили над ними вне пределов досягаемости, абсолютно уверенные в своей победе! Талискер бросился к Сандро, пятившемуся от врага, который опустился на землю и приближался к сеаннаху. Его крылья создавали такой шум и треск, что он был слышен даже сквозь проливной дождь. По инерции крылья продолжали нести его вперед, как будто скоор летел по траве. Приблизившись, скоор открыл пасть и издал резкий, ужасный вопль, такой враждебный и пугающий, что Талискеру показалось, будто его кишки превратились в воду.

– Сандро!

Талискер встал рядом со своим другом и приготовился помочь ему атаковать чудовище. Как только скоор приблизился к ним, оба мужчины быстро отскочили в разные стороны, будто прочитав мысли друг друга, с той странной синхронностью, которая иногда случается в бою. Инерция унесла чудовище вперед, и пока скоор смог начать разворачиваться, Талискер и Сандро напали на него сзади, целясь в твердый хитин крыльев. Меч Талискера полностью отрубил одно крыло, а Сандро досталось второе, из которого вовсю уже лилась кровь. Чудовище закричало и забилось в конвульсиях, но друзья не стали наносить последнего удара, а бросились бежать к камням.

Ситуация ухудшалась. Мориас хотел поразить скоора, который атаковал Эскариуса Вермеха. Чудовище вцепилось в спину волка, и старик боялся попасть не в того, кому предназначался удар. Эскариус становился на задние лапы, рычал, извивался, пока не освободился от хватки скоора и не сбросил его на землю, оставив в когтях чудовища значительное количество своей шкуры. Как только это случилось, Мориас тут же воспользовался магией, и поле боя залило яркое пламя, отразившись в миллионах дождевых капель. Скоор рухнул на землю, его конечности задергались в агонии. Два оставшихся чудовища, круживших в воздухе, немедленно спустились ниже и бросились вдогонку за Талискером и Сандро. Эскариус же, освободившись от своего врага, тоже бросился догонять друзей и пробежал рядом с ними последние несколько ярдов.

– Удачи, Дункан Талискер.

Талискер задыхался от бега, да и времени, чтобы ответить, у него не было.

Все было не так, как прежде. Будь у Мориаса больше времени, он бы объяснил Талискеру и Сандро динамику ворот. Хотя, возможно, он подумал, что будет лучше, если они останутся в неведении. Двадцать пять лет назад друзья совершали переход через воду, под поверхностью Света Небес. На сей раз им пришлось бежать сквозь огонь. Как только они вошли в кольцо, Сандро на бегу схватил Талискера за руку, так как Мориас предупредил, чтобы они держались вместе. Потом оба остановились как вкопанные, потому что перед ними буквально ниоткуда выросла стена пламени.

Талискер оглянулся. То, что происходило снаружи, выглядело как замороженное, неподвижное изображение. Прямо рядом с кольцом зависли два скоора, словно готовые броситься в него. Он опять посмотрел на пламя. Они с Сандро вспыхнули, но не ощущали никакого жара.

– Похоже, мы в пути.

Казалось, голос Сандро пришел откуда-то издалека, хотя Талискер видел, как он говорит. Слова попадали в мозг словно эхо чего-то бестелесного. Дункан ухватился за меч, как будто тот мог ему сейчас понадобиться.

– Продолжай идти, – снова раздался голос Сандро. – Мориас сказал…

Потом пламя окружило их со всех сторон.

– Продолжай двигаться. Не останавливайся…

Они горели, но в то же время не горели. Его одежда оставалась нетронутой. Талискер видел себя, бегущего сквозь пламя, свои ноги и меч. И слышал звук, который создавали бегущие ноги. А может быть, так колотилось его сердце. Плохо. Ему не хотелось слышать свое сердце. Оставалось надеяться, что это топот…

Огонь похож… ни на что не похож. Он выглядит совсем не так, как Талискер представлял себе. Он прислушивался к стуку своих ног или сердца. Надеялся, что все еще двигается. Он не мог говорить…

– Сандро, – позвал Талискер и попытался оглянуться, чтобы найти друга.

Теперь он испугался, увидев что-то за пламенем, и это была темнота. Он помнит пустоту. Помнит, что каждый раз, когда приходилось через темноту…

… он умирал.

– Продолжай двигаться.

Кто это сказал? Или он просто подумал?

– Я не хочу умирать…… опять.

Потом пламя ушло. Ушла темнота. Она опять сменилась темнотой, только настоящей.

– Черт! Почему это никогда не происходит попроще? – Голос Сандро звучал странно и глухо в маленькой темной комнате. Он печально засмеялся. – Как ты себя чувствуешь, Дункан?

Талискер сел и потер руками лицо, кожа сохраняла какие-то странные ощущения, она горела, тело покалывало, но, может быть, ему это кажется?

– Надеюсь, Трис оценит наши усилия, – пробормотал он. – Как ты думаешь, Сандро, мы на месте?

– Надеюсь, что да. Не уверен, что есть еще одни ворота в Эдинбург.

– Да, Мориас нам так и говорил…

После путешествия настроение у Талискера было неважное.

– Пошли. – Сандро встал, и Талискер увидел смутный силуэт, так как его глаза немного привыкли к темноте. – Давай выйдем на свежий воздух. У меня такое чувство, будто с меня кто-то живьем сдирает кожу.

Талискер тоже встал и последовал за Сандро к темному прямоугольнику дверного проема. Сандро продолжал говорить, его нервы были изрядно потрепаны переходом.

– Знаешь, что я собираюсь сделать? Сначала обязательно выпью кофе, – мечтательно заявил он. – Я не пил кофе двадцать пять лет. И выпью не маленькую обычную чашечку, а большую кружку, после которой, возможно, не буду спать следующие двадцать пять лет.

– Ничего лучшего ты не мог придумать?

Они вышли в длинный коридор, показавшийся Талискеру смутно знакомым. Сюда уже проникали первые серые лучи дневного света.

– Я иду в бар, – улыбнулся Дункан.

Чувствовал он себя немного лучше, а мысль о том, что они находятся в Эдинбурге, неожиданно наполнила его счастьем.

– О да. А что ты собираешься использовать вместо денег? – поинтересовался Сандро.

– Черт тебя побери! Ну почему тебе вечно все нужно испортить?

Он посмотрел вперед, так как они подошли к еще одной двери, которую Сандро открыл. Оттуда хлынул яркий солнечный свет. Его оказалось достаточно, чтобы рассмотреть друг друга.

– О боже!

– Господи!

Оба мужчины уставились на лица друг друга с недоверием. Сандро протянул руку и коснулся кожи Талискера.

– Все еще болит, – пожаловался тот и тут же расплылся в широкой улыбке. – А ты всегда был симпатичным парнем, а?

Сандро издал восторженный вопль, и они обнялись в крепком медвежьем объятии, продолжая танцевать в холодном, безрадостном пространстве Куин-Мери-корт.

Годы канули в вечность. Дункан и Сандро снова были молоды.

– Проснись, Нокс.

— Что?

– Проснись. Ты ведь ничего не забыл?

Наступило утро. Слабый солнечный свет проникал через щели в темных тяжелых шторах. Нокс сел и стал тупо осматриваться, пока смутные воспоминания о минувшей ночи медленно пробуждались в его памяти. В комнате пахло потом, виски и… чем-то еще. Кровью. Волна острой боли в руке нахлынула на него, как только он вспомнил о ноже и о том, как порезал себя. Нокс тихо застонал, увидев испачканные в крови простыни, в которые был завернут. Страшно болела голова. Она действительно болела, если только… Протянув руку, он пощупал лоб, оказавшийся холодным и липким. В центре красовалась довольно болезненная шишка. Нокс с усилием освободился от простыней и отправился к зеркалу, чтобы обследовать странную рану.

– Нокс!

Ничего воображаемого в голосе не было. Он звучал не только в его голове, но и в комнате. Совсем как нормальный голос, но не… вспышка в памяти была моментальной, и Нокс, тяжело опустившись на край кровати, уставился на ожерелье, снова не веря своим ушам.

– Да, Господи, – прошептал он, – я здесь.

– Хорошо. Я хотел бы, чтобы ты кое-что сделал для меня, Нокс. В доказательство того, что способен управлять Детьми… моими Детьми.

— Скажи мне, Господи, это правда, что ты собираешься покончить с миром?

Нокс потер глаза, как будто все еще стараясь пробудить себя от сна.

– Не совсем так. Покончить я собираюсь только с теми, кем не доволен. Ты ведь читал Священное Писание?

— Да, я… Но почему ты выбрал именно меня? – Нокс немного сосредоточился, потом, нахмурившись, посмотрел на ожерелье так, будто перед ним сидел оппонент. – Ты мог выбрать Даниэля. Он был гораздо лучше меня и верил по-настоящему. Теперь я это знаю, хотя раньше думал, что он нас дурачит. Дэнни был за истинную веру. А я нет…

– За истинную веру? Но ты тоже можешь быть за истинную веру, Нокс. Еще есть время до Вознесения. Выполни для меня это задание. Докажи, что ты достоин и…

— Нет! – Нокс встал. – Я не верю тебе. Может быть, ты демон… или фальшивый пророк.

Он почувствовал тошноту и головокружение, так как стало давать себя знать обезвоживание организма после прошедшей ночи. В ногах появилась дрожь.

Голос помедлил несколько секунд, прежде чем продолжить, как будто не слышал, что говорил Нокс.

– … и я награжу тебя. Хорошо награжу. Ты ведь мечтаешь о власти, не так ли? Для того, чтобы нести хорошее людям, конечно.

Что-то в его тоне ясно давало понять Ноксу: голосу известно, что хорошие поступки у Нокса не стоят на повестке дня. Но, похоже, для него это не важно. Хотя, возможно, так и должно быть, Бог выбирает человека, который оступился. Грешника.

– Хорошо…

Он почувствовал, как по спине заструился пот.

– Слушай меня, Нокс. Посмотри на изображение, которое я тебе покажу. Можешь закрыть глаза, если так тебе покажется легче. Этот человек потерялся. Пропал. Ты должен его найти.

Нокс закрыл глаза, как велел ему голос, и в его мозгу появилось нечеткое, искаженное изображение. Потом он понял, что оно не искажено. Это был мальчик или молодой человек, чье тело было жестоко искривлено. Голова, наклоненная под странным углом, создавала впечатление, что на спине у него небольшой горб. На молодом человеке была странная одежда, а на голове золотой обруч.

– Это… Антихрист? – прошептал Нокс.

– Возможно.

— Возможно?

Ноксу показалось, что Богу следовало бы знать более точно. Бог вздохнул, опять просто проигнорировав сомнения Нокса.

– Тебе понадобится помощь в поисках. Надень ожерелье на шею.

Они вышли на полуденное солнце Роял-Майл и остановились, пытаясь усмирить нервы, взбудораженные хаосом и шумом города. Если Мориас прав, прошло только два года, и все вокруг выглядело так, будто они покинули Эдинбург только вчера. Роял-Майл, также известная как Хай-стрит, главная туристическая улица Эдинбурга. В верхнем конце ее высится огромное здание Эдинбургского замка, построенного на базальтовой основе потухшего вулкана. На другом конце сонной улицы находятся Холируд-Палас и земли Королевского парка. Между ними мили магазинов, кафе, баров и достопримечательностей любого периода истории Шотландии, который только мог заинтересовать туриста. Историей пропитаны даже древние камни, хотя многие посетители только покупали немного песочного печенья или бросали монетки волынщику.

Сандро и Талискер соскучились по городу. Для Талискера годы в Сутре с Уной сгладили горечь потери, и теперь он смотрел на прекрасную архитектуру и то, с каким мастерством построен собор, совершенно другими глазами.

– И как ты думаешь, сколько нам теперь лет? – задумчиво спросил Сандро, самодовольно приглаживая волосы.

Талискер улыбнулся про себя, с удовольствием вспомнив обычное тщеславие друга в те времена. Существовало кое-что у сицилийца, полностью потерявшееся в Сутре, но Талискер подумал, что стоит ему провести в городе неделю, как все утраченные качества непременно вернутся.

– Как я думаю, мне должно быть тридцать четыре года, а тебе – тридцать шесть. Столько нам было, когда мы совершили переход.

Сандро пожал плечами.

– Да, в этом есть смысл, – согласился он. – Хотя я чувствую себя, будто мне опять восемнадцать.

Он широко улыбнулся, и Талискер даже растерялся – это была улыбка не Сандро-сеаннаха, а Алессандро Чаплина. Такая же белозубая, но высокомерная, тщеславная и хитрая. После всех этих лет город остался у него в крови.

– Что такое? – нахмурился Сандро.

– Да нет, ничего. Что будем делать? По всей видимости, Тристан не мог уйти далеко… если только не сложилась ситуация, когда у него не было выбора.

– Нам нужна помощь, Дункан, – заметил Сандро.

– Но мы не знаем никого, к кому можно было бы обратиться. Нам за милю надо обходить твоих приятелей из полиции, иначе как объяснить свое отсутствие? Мы даже не знаем, закрыто ли дело об убийстве…

– Эй, мистер.

Два паренька лет десяти или одиннадцати неспеша подошли к тому месту, где стояли мужчины. Оба в мешковатых шортах, футболках и кроссовках. Талискеру показалось, что дети в этом мире выглядят слишком чистыми.

– Мой друг говорит, что ваши мечи из пластика.

Второй мальчик кивнул на кожаные ножны Талискера. Тот выругался про себя, только теперь поняв, насколько мало усилий они приложили, чтобы подготовиться к переходу.

– Ну что, мистер? – спросил один из мальчиков. – Можно мне его подержать?

Сандро выступил вперед, чтобы предотвратить грубый ответ Талискера, тот никогда не умел разговаривать с детьми.

– Как тебя зовут, парень?

– Питер… Пит.

– Послушай, Пит. Я и мой друг приглашены сюда для участия в шоу в замке. Если хочешь посмотреть на наше оружие, попроси свою маму, чтобы привела тебя на представление.

Он отвесил выразительный поклон, как, по его мнению, поступил бы настоящий актер. Пит нахмурился.

– Вот видишь, я же говорил тебе, что меч пластиковый, – вредничал второй паренек. – Пойдем лучше посмотрим, удастся ли нам рассмешить солдат у замка…

Он потянул Пита за рукав, но тот колебался. Талискер выдавил из себя улыбку. Ему вспомнилось, что когда он был мальчишкой, то тоже бегал к замку, чтобы смешить стражу. Часовым не разрешалось двигаться или разговаривать, что делало их объектом издевательств каждого скучающего во время школьных каникул мальчишки.

– Но ведь он не пластиковый, правда?

Пит, похоже, считал делом своей чести разобраться с их оружием до конца. Талискер оглянулся по сторонам, потом немножко вытащил меч из ножен. Солнечный свет заиграл на лезвии.

– Смотри, смотри, Томас…

– Я не могу вытащить его из ножен полностью, ребята, – он посмотрел на Сандро и еле заметно улыбнулся, – иначе полиция арестует меня.

– Да все нормально, мистер…

– Приходите и увидите нас в замке.

– Отлично.

Мальчишки повернулись и побежали прочь, полностью удовлетворенные увиденным. Дункан и Сандро смотрели им вслед и улыбались. В их возрасте они тоже были неразлучными друзьями. Были вместе и в тот день, когда им все-таки удалось рассмешить стражу. Потом они разделили свой жизненный путь и судьбу. Сандро посмотрел на Талискера, только скользнув взглядом по мешочку на шее друга. Выражение его лица было абсолютно непроницаемым.

– Нам поможет Беа, – сказал он. – Она была моим самым близким другом после того, как умерла Диана. Эта девушка на самом деле много для меня значила…

Он опять улыбнулся, подумав о появившейся возможности пофлиртовать.

– Но Беа работает в полиции, – возразил Тристан.

– Прежде всего она друг, я уверен в этом.

– Остается только надеяться.

– Пошли.

– Куда?

– Она живет в Колинтоне. Это около пяти миль отсюда, – сказал Сандро. – Думаю, деньги на проезд за последние двадцать пять лет вряд ли сохранились в твоем кармане.

В глубине комнаты, откуда вышли Дункан и Сандро, влажный воздух стал суше и резче, и буквально ниоткуда появился огонь, полыхающий в полной тишине и отбрасывающий мерцающие тени на старые камни. В центре пламени возникли две фигуры. Они не бежали, а летели, и как только увеличились в размерах, звук, похожий на смертоносное жужжание, заполнил подземные коридоры.