Текст книги "Его любимая скрипачка"

Глава 9

Амалии потребовалось несколько секунд, чтобы вернуть самообладание.

– Вы участвовали в боксерских матчах? – спросила она.

– Я был чемпионом школы четыре года подряд. Этот рекорд не повторил никто. – Талос прижал палец к шраму на брови. – Это была моя самая серьезная травма.

Она вздрогнула:

– Вы хотели стать профессиональным боксером?

– Я принц, поэтому такой вариант был невозможен. – Он удрученно покачал головой, потом усмехнулся, но его взгляд остался серьезным. – Я выигрывал все любительские матчи в тяжелом весе, в том числе международные матчи в супертяжелом весе.

– Ого! – Она ахнула. – В самом деле?

– Это было шесть лет назад.

– Это невероятно.

– Это были лучшие дни в моей жизни, – признался он.

Она покачала головой, представляя Талоса в центре ринга, с его великолепного тела капал пот.

– Вы по-прежнему соревнуетесь?

– Я больше не участвую в соревнованиях.

– Должно быть, вы скучаете по ним. – Она попыталась представить себе, что перестала играть на скрипке, и не почувствовала ничего, кроме холода. Первая скрипка у нее появилась, когда ей исполнилось четыре года. Она обожала играть, как ее отец. Она любила радовать своих родителей, но вскоре повышенное внимание внешнего мира превратило ее жизнь в кошмар. Возможно, она унаследовала музыкальный талант от своих родителей, но она боялась сцены.

Талос пожал плечами:

– Я до сих пор регулярно тренируюсь, но теперь я должен сосредоточить свое внимание на бизнесе, который мы основали с моими братьями. Тесей ушел в творческий отпуск, поэтому Гелиосу приходится со всем управляться одному, а также исполнять королевские обязанности. Это несправедливо по отношению к нему.

– Зачем вам заниматься бизнесом, если вы так богаты?

Он задумчиво посмотрел на нее:

– Как вы думаете, сколько стоит содержание этого дворца? Эксплуатационные расходы, техническое обслуживание, персонал.

– Много.

– Да. Много. И это только один дворец. Но есть еще моя вилла, транспортные расходы, оплата охранников.

– Я могу себе представить, – вставила она, чувствуя легкое головокружение.

– Моя семья всегда была богата, – объяснил Талос, – но значительная часть наших доходов приходила от налогов.

– Приходила?

Он кивнул:

– Мы с братьями решили сделать нашу семью самодостаточной, и три года назад нам это удалось. Наши островитяне больше не оплачивают наше содержание. Пусть я больше не участвую в боксерских поединках, зато теперь у меня интеллектуальная работа.

Амалия сглотнула, ей стало совестно за то, что она так пренебрежительно думала о богатстве Талоса.

Возможно, Талос Каллиакис использует шантаж, чтобы добиться своего, но на самом деле он преданный, порядочный и вдумчивый человек. Он явно любит свой остров и его жителей.

– А как насчет физической стимуляции, которую вы получали во время занятий боксом? – спросила она. – Вы нашли ей замену?

Его глаза заблестели, он лениво улыбнулся:

– Есть одно занятие, которое я регулярно выполняю, и оно очень меня стимулирует.

Она резко выдохнула.

Когда он так смотрел на нее и говорил так многозначительно, она терялась и не могла найти слов. Ее переполняло желание.

Талос справился со своими страхами. Наверное, Амалии тоже пора преодолеть свои страхи. Она не должна подавлять свои естественные потребности и оставаться девственницей из-за боязни. Или чувства вины. Она не похожа на свою мать. Позволив себе оказаться в крепких объятиях Талоса и испытав удовольствие, она не влюбится в него.

Откашлявшись, она понизила голос до шепота:

– Не могли бы вы уточнить?

Он наклонил голову и произнес ей на ухо:

– Я могу вам это показать…

Покраснев, она тихонько простонала. Они были в банкетном зале королевского дворца, в окружении почти двухсот человек, наследник трона сидел от них неподалеку. А Амалия изнемогала от вожделения.

До конца банкета она очень старалась разговаривать с английским принцем, сидящим справа от нее, но могла думать только о Талосе. Казалось, он увлеченно общается с сидящей слева от него испанской герцогиней.

Каким-то образом их стулья оказались ближе друг к другу, и Талос коснулся бедром ноги Амалии. Когда подали десерт, она к своему ужасу почувствовала, как Талос дотронулся рукой до ее бедра.

Резко вздохнув, чтобы успокоиться, она опустила руку под стол и коснулась ею его руки. Она переплела пальцы с его пальцами, и он нежно сжал ее руку. Амалия затрепетала.

Подали крепкий кофе и портвейн. Английский принц рассказывал об одной благотворительной организации, которой он покровительствовал. Амалия изо всех сил старалась его слушать, улыбалась и смеялась, когда требовалось. Но все это время ей хотелось исчезнуть с банкета и остаться наедине с Талосом.

Она выпила немного, но чувствовала себя так, словно выпила целую бутылку. Талос по-прежнему держал руку на ее бедре, поглаживая его большим пальцем. Английский принц все говорил и говорил, явно не замечая, что с ней происходит.

Талос вдруг замер и стал похож на статую. Амалия поняла, что ее мизинец коснулся его паха. Талос убрал руку с ее бедра, взял бокал портвейна и осушил его, потом поставил бокал на стол. Он снова опустил руку под стол и крепко обхватил ею пальцы Амалии, которая продолжала поглаживать его пах.

– Вы в порядке? – спросил английский принц, прервав свой рассказ о санитарных нормах на воду в развивающихся странах. – Вы раскраснелись.

Амалия почувствовала, как ее шея и щеки пылают.

– По-моему, мне надо на свежий воздух, – сказала она английскому принцу, надеясь, что не выглядит перевозбужденной.

Талос коснулся ее спины теплой рукой.

– Не волнуйся, певчая птичка, – произнес он глубоким голосом, и она затрепетала. – Банкет скоро закончится.

Талосу тоже захотелось на свежий воздух. Еще ни разу в жизни он не был так возбужден.

Сейчас Амалия вела себя так, словно ничего не боялась.

Талос переживал особый вид сладострастной пытки, но не мог встать и уйти. Разумнее всего прекратить прикасаться к Амалии, но быть благоразумным с Амалией Картрайт ему не хотелось.

Он облегченно выдохнул, когда квартет дворцовых музыкантов вошел в банкетный зал и заиграл на мандолинах и банджо народную музыку Агона.

Крепко держа Амалию за руку, Талос повел ее в бальный зал. Как только принцы Агона вошли, оркестр, расположившийся в углу, начал играть.

Большинство гостей расселись за богато оформленными круглыми столами вдоль стен. Два роскошных трона на возвышении сверкали под люстрами. Глядя на них, Талос приуныл. Оба трона останутся пустыми на протяжении всего вечера.

Талос усадил Амалию за стол и налил ей и себе вина. Тесей присоединился к ним, и вскоре Амалия хихикала над его рассказами о своем детстве.

Талос испытал странное ощущение, видя, что Амалия явно увлечена разговором с его братом. Ревность? Да, ревность. Амалия ни разу так не смеялась, разговаривая с ним.

Ситуация становилась опасной.

Желание – это одно, но ревность…

Вот что происходит, когда проводишь много времени с красивой женщиной, не переспав с ней. Если бы они уже переспали, Талос не был бы так ею очарован. Он сумел бы сосредоточиться на более важных делах.

Оркестр заиграл вальс. Талос наблюдал, как Гелиос глубоко вдохнул, заставил себя улыбнуться и пересек бальный зал, чтобы пригласить на танец принцессу из греческой королевской семьи. Она встала и позволила ему вывести себя на танцпол. Это был сигнал для других гостей о начале танцев.

– Разве тебе не надо найти даму на танец? – многозначительно спросил Талос своего брата по-гречески.

Улыбка Тесея померкла. Он скривился и оглядел зал, словно отыскивая кого-то.

– Я лучше выпью, – сказал он. – А вы танцуйте. Вы красивая пара.

Талос прищурился и свирепо уставился на Тесея, а тот поморщился и отпил вино.

– Потанцуем? – спросил Талос Амалию. Он ненавидел танцы, но не мог сопротивляться соблазну обнять ее.

– Я никогда не вальсировала, – нерешительно сказала она.

– Большинство наших гостей никогда не вальсировали. Я поведу тебя. – Если он вспомнит, как это делается. Он не танцевал вальс после бала дебютантов в Вене, который его заставил посетить дед, когда Талосу исполнился двадцать один год.

Амалия позволила Талосу помочь ей встать на ноги и пошла с ним на танцпол.

Он отпустил ее руку, шагнул назад и поклонился.

– Ты должна присесть, – приказал он.

Ее сочные губы растянулись в улыбке.

– Конечно, ваше высочество.

Он улыбнулся в ответ и правой рукой взял ее левую руку.

– Теперь положи другую руку на мой бицепс. – Наплевав на традиции, он прижал правую руку к спине Амалии и коснулся пальцами обнаженной кожи над вырезом ее платья.

Она была восхитительной…

Амалии казалось, что она парит в небесах. Она никогда не вальсировала раньше, но это не имело значения; Талос вел ее по танцполу с нежностью и грацией, которая была неожиданной и впечатляющей.

Еще ни разу она не чувствовала себя такой женственной. Расстояние между ними вдруг сократилось, они начали танцевать почти вплотную друг к другу.

Отпустив его бицепс, она обхватила рукой затылок Талоса, радуясь тому, что оркестр играет медленный вальс. Теперь она просто смотрела Талосу в глаза.

– У тебя милые братья, – сказала она, желая избавиться от напряженности между ними.

– Они милые, – согласился он, пристально глядя ей в глаза.

– Что ты имел в виду, говоря, будто вечеринка устроена для того, чтобы они нашли подружек?

Он хихикнул:

– Гелиосу пора распрощаться с холостяцкой жизнью. Он надеется, что сегодня вечером встретит подходящую женщину.

– Подходящую для брака?

– Да. Принцессу. Он же наследник престола.

Он круговыми движениями поглаживал пальцами ее по спине.

– По традиции наследник престола женится на женщине королевского происхождения.

– А почему он ищет невесту сейчас? – Она подумала об их отсутствующем деде и задалась вопросом, все ли Талос рассказал о его болезни.

– У него подходящий для этого возраст. – Он повел плечом. – Он достаточно молод, чтобы обзавестись детьми.

– Ты тоже женишься на женщине королевского происхождения? – У нее вдруг сжалось сердце.

– Нет.

– Значит, ты женишься по любви?

Его губы скривились в насмешливой улыбке.

– Я женюсь только в том случае, если кто-то приставит пистолет к моей голове.

– Брак – бумажное свидетельство. Он ничего не значит.

– Он очень много значит, если ты член королевской семьи Каллиакис. Разводы запрещены.

«Это хорошо, – подумала она. – Я не хочу за тебя замуж. Я просто хочу прикасаться к тебе».

Сердцу Амалии ничто не угрожает. Ее страсть к Талосу чисто физическая. Когда она вернется в Париж, ее сердце не пострадает.

– Разводы запрещены для всех жителей вашего острова?

– Только для членов королевской семьи, – тихо сказал он.

– А вам можно заводить любовниц до брака? – произнесла она еще тише.

Его глаза вспыхнули, он стиснул зубы.

– Если я захочу завести любовницу, меня не остановит никакой указ.

«Этого человека ничто не остановит».

Мысль об этом должна была напугать Амалию, но этого не произошло. Она отчаянно хотела поскорее прикоснуться к его обнаженному телу.

Кто-то пальцем постучал ее по плечу. Это был английский принц.

– Могу ли я пригласить вас на следующий танец?

– Нет! – прорычал Талос, не глядя на него, и крепче прижимая к себе Амалию.

– Попытка не пытка, – сказал английский принц, печально смеясь, и зашагал в сторону.

Талос перестал танцевать и сильнее стиснул зубы.

– У меня есть апартаменты во дворце, – сказал он.

Она ничуть не смутилась:

– Это далеко?

– Это ближе, чем моя вилла или твой коттедж.

В ее жилах забурлила кровь. Талос поцеловал ей руку.

– Иди за мной, – тихо сказал он.

Глава 10

Крепко держа Амалию за руку, Талос вел ее через толпу танцующих пар, стараясь ни с кем не встречаться взглядом.

Они вышли в коридор через дверь в левом углу зала. Судя по сильному запаху пищи, они были неподалеку от дворцовой кухни.

Они свернули налево, в следующий длинный коридор, потом еще в один. Повсюду были сотрудники дворца, которые кланялись Талосу.

Наконец в пятом, тускло освещенном коридоре Талос и Амалия остались одни. Он прижал ее к стене так быстро, что Амалия не успела охнуть.

Обхватив руками ее лицо, он со всей страстью припал к ее губам, а потом скользнул языком ей в рот. Она жадно поцеловала его в ответ.

– Я еще никогда и нигде так не хотел сорвать с женщины платье и овладеть ею, – резко произнес он, шагнул назад, тяжело дыша, и провел пальцами по ее шее. – Мы рядом с моими апартаментами.

Они почти подбежали к спиральной мраморной лестнице, на верхней площадке которой была дверь. Он набрал на панели код, и дверь распахнулась.

Включилось освещение, и Амалия очутилась в огромных мужских апартаментах с пухлыми темно-серыми диванами, сине-кремовой отделкой стен и огромными красочными картинами.

Талос снял смокинг, пояс и галстук-бабочку и бросил их на пол, а потом повел Амалию через гостиную в спальню, где доминировала очень широкая кровать с деревянной резьбой. На стене напротив двери находилось зеркало в деревянной раме с замысловатой резьбой. Увидев свое отражение, Амалия остановилась.

Неужели женщина с пылающими щеками и дикими глазами – это она?

С замиранием сердца она наблюдала, как Талос подошел к ней сзади и коснулся руками ее предплечий. Она тихо простонала, когда он поцеловал основание ее шеи.

Слегка покачиваясь, она закрыла глаза и прерывисто вздохнула, когда его пальцы коснулись ее лопаток и спины.

Наклонив голову, он поцеловал ее ухо и легко коснулся губами ее виска, а потом расстегнул крючок и скрытую молнию на ее платье. Платье упало к ее ногам, и Амалия осталась только в черных трусиках и золотистых туфлях.

Он провел рукой по ее животу и вокруг груди, вдоль ключицы и у основания шеи. Он медленно вынимал шпильки из ее волос, которые наконец упали ей на плечи.

– У тебя было много любовников, певчая птичка? – спросил он, вдыхая запах ее волос.

Она покачала головой.

– У тебя были любовники? – сказал он.

Она снова покачала головой.

– Я умею читать между строк, – загадочно сказал он и повернул ее к себе лицом. Он провел большим пальцем по ее нижней губе. – Я предлагаю тебе раздеть меня.

Она принялась расстегивать его рубашку дрожащими пальцами. Распахнув рубашку, она прижалась губами к его груди и вдохнула запах его тела. Его грудь тяжело вздымалась, он запустил пальцы в ее волосы.

Проведя рукой по его животу, она прикоснулась к молнии на его брюках и сглотнула, почувствовав его горячую плоть. Она расстегнула его брюки, и тут у нее сдали нервы. Еще ни разу она не прикасалась к полуобнаженному мужчине.

Ее желание коснуться Талоса граничило с отчаянием, но впервые в жизни она застыдилась своей девственности. Она боялась разочаровать Талоса.

Он почувствовал нерешительность Амалии и понял ее страхи.

Его подозрение о том, что она девственница, оправдалось. Он был бы сильнее удивлен, узнав, что у нее вообще когда-то были любовники.

Ему было наплевать на причины, по которым у нее ни разу не было мужчины. Его волновала только сумасшедшая страсть, вспыхнувшая между ними. Амалия не стремилась к замужеству – он помнил ее высказывание о браке как о бумажном свидетельстве. И он был полностью с ней согласен.

Но подтверждение ее девственности заставило его сделать глубокий вдох и постараться охладить свой пыл. Все предыдущие мысли о том, чтобы просто сорвать с нее одежду и уложить Амалию в постель, испарились. Ему нельзя торопиться. Он не хотел причинить ей боль.

Он осторожно развернул ее лицом к зеркалу и положил руку ей на живот. Она закрыла глаза, запрокинула голову и положила ее ему на плечо. Он чувствовал, что их сердца бьются в унисон.

Он быстро расстегнул брюки, снял их и остался в трусах-боксерах.

Потом он прижался к ее ягодицам, почувствовал ее дрожь и увидел, как она разомкнула губы в тихом стоне.

– Открой глаза, – тихо приказал он ей на ухо.

Она подняла веки, их взгляды встретились в зеркале.

Он теребил пальцами край ее трусиков, а затем потянул их вниз. Запустив одну руку у нее между ног, он стал ритмично ласкать Амалию, а другой рукой коснулся ее груди. Он с благоговением смотрел на ее отражение в зеркале. Ее глаза были плотно закрыты, губы разомкнуты, а на ее щеках выступил румянец. Потом Амалия вздрогнула и обмякла в его руках. Если бы он не держал ее, она, без сомнения, упала бы на пол.

Развернув к себе лицом, он подхватил ее на руки.

Она нисколько ему не сопротивлялась, а только в ошеломлении смотрела ему в глаза. Когда она прижала ладонь к его щеке, он сглотнул, и его сердце забилось так часто, что у него заныло в груди.

Он положил Амалию на кровать, снял с себя рубашку и бросил ее на пол.

Она закрыла руками грудь. Он развел ее руки в стороны. По его мнению, Амалия была совершенством: изящные руки и ноги, мягкая кожа, высокая грудь.

Приподняв голову Амалии, он страстно поцеловал ее в губы. Она ответила на его поцелуй со всей страстью, скользнув языком ему в рот, и запустила пальцы в его волосы.

Углубив поцелуй, он стал поглаживать пальцами ее тело, наслаждаясь мягкостью ее кожи. Впервые с того момента, когда был подростком, он боялся потерять самоконтроль.

Смущенно улыбаясь, она зарылась лицом ему в шею и провела языком по его коже. Она коснулась ступней его ноги, а потом медленно дотронулась пальцами до его члена.

– Я не пью противозачаточные таблетки, – прошептала она ему в шею.

– Я в этом не сомневаюсь, – ответил он, наклонился к тумбочке и достал из ящика упаковку презервативов. – Ничего не бойся.

Он поднялся на ноги, разделся и надел презерватив, а потом встал на колени на кровати.

Амалия ослепительно улыбнулась:

– Я не боюсь.

Он снова поцеловал ее, а потом расцепил ее руки, которые она обвила вокруг его шеи. Он очень медленно опустился на нее, и она вонзила ноготки ему в плечи и закрыла глаза.

– Посмотри на меня, певчая птичка, – сказал он, гладя ее по щеке.

Она открыла глаза, и он увидел ее ошеломленный взгляд.

Талос медленно входил в нее, прилагая все силы, чтобы сдержать желание. Он давал ей время привыкнуть к нему и новым ощущениям. От каждого его движения с ее губ срывался тихий стон удовольствия.

Слегка передвинувшись, она провела руками по его спине, и он задрожал. Он переживал самую приятную, чувственную пытку в своей жизни. Впервые в жизни ему по-настоящему хотелось заниматься любовью без презерватива.

Только после того, как убедился, что Амалии хорошо, Талос начал двигаться быстрее. Он ни разу не испытывал ничего подобного. С каждым толчком ему казалось, что он погружается все глубже и глубже в какую-то неизведанную пропасть, где его ждет наслаждение.

Обхватив руками ее ягодицы, он вошел в нее глубже и услышал, как она простонала ему в рот. Это был самый красивый звук, который он когда-либо слышал. Несмотря на нестерпимое желание, он сохранял ритм, наблюдая, как Амалия вертит головой туда-сюда и прерывисто дышит. А потом она содрогнулась, выкрикнула его имя и уткнулась лицом ему в шею.

Дождавшись окончания ее кульминации, он встал на колени и шире раздвинул ей ноги. Он хотел утонуть в ее изумрудных глазах. Касаясь одной рукой ее плеча, а другой рукой груди, он увеличил темп, глядя на ее красивое лицо и широко раскрытые глаза, красные и припухшие от поцелуев губы.

Зарывшись лицом в волосы Амалии, которые разметались по подушке, словно веер, он почувствовал, как она крепко обнимает его. Тишину в комнате нарушало только громкое биение их сердец.

Поднявшись с кровати, он медленно направился в ванную комнату. Он вернулся через несколько минут и увидел, что Амалия закрылась шелковыми простынями и застенчиво улыбается.

Талос подумал, что совершил ошибку. Он никогда не приводил женщин в свои дворцовые апартаменты. Его вдруг осенило, что он не только нарушил свое неписаное правило встречаться с любовницами за пределами дворца, но и сбежал с бала, устроенного Гелиосом. Это было немыслимо. Его отсутствие явно заметили.

Но он ничего не мог с собой поделать. Братья его поймут. Они годами теряли голову из-за красивых женщин.

Но теперь, когда желание Талоса удовлетворено, он должен одеться и приказать шоферу отвезти Амалию в коттедж.

Она потянулась, продолжая улыбаться:

– Мы можем это повторить?

Амалия надела рубашку Талоса, которую он бросил на пол вечером накануне, и почувствовала древесный аромат его одеколона. Она провела с Талосом самую приятную ночь в своей жизни.

Она внимательно посмотрела на спящего Талоса, сидя у окна с видом на залив. Она проснулась на рассвете, после страстной ночи в ее жилах по-прежнему бурлила кровь, поэтому она не могла больше спать.

Вид из окна спальни был ошеломляющим, но он не мог сравниться с красотой спящего Талоса. Он лежал на боку, отведя руку на ту сторону кровати, где спала Амалия, словно он искал ее. Больше всего на свете она хотела лечь в кровать, но решила не будить Талоса.

Она улыбнулась. Во сне он выглядел очень беззащитным. Впервые в жизни она почувствовала себя полноценной женщиной.

Талос пошевелился и ощупал постель рядом с собой, а потом поднял голову.

– Доброе утро, – тихо сказала она, положив подбородок себе на колено.

Он потянулся и лениво улыбнулся:

– Доброе утро, певчая птичка. Ты хорошо спала?

Она смущенно улыбнулась:

– Нет.

– Тогда возвращайся в постель.

– Ты прав, – серьезно согласилась она.

Он сбросил с себя простыню, беззастенчиво демонстрируя свое возбуждение. Она слезла с подоконника и подошла к кровати. Он обнял ее большими руками и усадил на себя верхом.

Глядя ей в глаза, он провел пальцами у нее между грудей.

– Ты ни о чем не жалеешь? – спросил он.

Она покачала головой и вздохнула, когда он обхватил пальцами ее сосок:

– Ни о чем.

– Тогда займись со мной любовью, красавица, и докажи это.