Текст книги "Заря востока"

Вдруг, мальчик услышал тихие голоса. Один из них принадлежал отцу Антонию, а вот голос другого человека, мальчик не знал, однако от этого голоса его почему-то бросило в дрожь.

Вскоре, Патрик сообразил, что голоса доносятся из-за стены, недалеко от которой, он остановился. Тихонько подойдя к ней поближе, и посветив, мальчик обнаружил старую деревянную дверь, которая была завешена гобеленом*3.

Осторожно отодвинув пыльный гобелен, мальчик чуть не выдал себя. От старой ткани в воздух взвились клубы пыли, и Патрик изо всех сил зажал себе нос, чтобы не расчихаться. Когда пыль улеглась, он приник

к замочной скважине двери.

Это была келья настоятеля. На столе горели свечи, и поэтому Патрику было хорошо видно всё, что происходило внутри.

Он увидел отца Антония, забившегося в угол. Рядом с ним стоял

37

черноволосый мужчина, в руках у него блеснуло лезвие стилета.

«Покайся, Ричард! Смирись и покайся перед Господом в своих тяжких грехах!», – дрожащим голосом произнёс отец Антоний.

«За свою жизнь, падре, я слишком много, и поверьте, искренне, каялся и молился. И что же, Господь услышал меня? Нет! Он лишил меня всего, что принадлежало мне по праву! Это я наследник богатств де Комбс! Я! Я должен был по праву владеть землями сэра Роберта, гореть ему и его отцу в аду! Я никогда не смирюсь и не прощу!», – со злобой произнёс мужчина.

Патрику хотелось увидеть его лицо, но, к сожалению, он стоял спиной к мальчику.

«Одумайся, сын мой! Ты говоришь страшные и греховные слова! Гордыня и злоба обуяли тебя! Подумай о гиене огненной!», – прерывающимся голосом произнёс настоятель.

Ричард расхохотался. От этого хохота, у Патрика сердце ушло в пятки.

«Гиеной огненной меня пугаешь, отец Антоний? Да вся моя жизнь, это ад!

Вот что, некогда мне с тобой лясы точить! Если хочешь жить, говори, где мальчишка! Он наверняка здесь, больше ему деться некуда.

У него есть вещь леди Розалинды, которая мне нужна. А чтобы ты поверил, что я не шучу, я скажу тебе, что ей она уже никогда не пригодится, я собственноручно всадил ей в сердце, вот этот стилет», – усмехнувшись, произнёс Ричард, поигрывая лезвием стилета перед лицом отца Антония. На его правом мизинце блеснуло кольцо с изумрудом.

От ужаса настоятель отшатнулся, и сотворил крестное знамение.

Патрик же собрал всю силу воли в кулак, чтобы не закричать. Ему пришлось зажать себе рот обеими ладонями.

«Ну вот, теперь ты, падре*4, знаешь, что со мной шутить нельзя! Времени у меня мало, а потому не зли меня, падре, а отвечай, где мальчишка, и будешь жить!», – прошипел Ричард, приставляя стилет к горлу отца Антония.

«Он в твоей бывшей келье!», – просипел настоятель, и вдруг, схватившись за сердце, осел на пол. Ричард похлопал его по щекам, пощупал пульс на шее, и пробормотал: «Сдох! Жидок, оказался на расправу,святоша!».

И тут, Ричард обернулся в сторону Патрика. Мальчик хорошо разглядел его смуглое лицо со шрамом, с чёткими, словно выточенными чертами, и большими чёрными глазами.

От ужаса, Патрику показалось, что его сердце вот– вот остановится. Мальчик старался не дышать. Он начал потихоньку пятится прочь от двери, а потом побежал по переходу со всех ног по ходу, словно за ним гнались все демоны преисподней.

Он сам не помнил, как оказался внутри старого обветшалого заброшенного колодца. Именно туда привёл его подземный ход из монастыря. К счастью, колодец был не глубоким. Собрав последние силы,

38

мальчик вскарабкался по колодезной стене, цепляясь за выступы, и вылез наверх. Кажется, какое-то время он лежал на земле, возле колодца, а затем встал, и, пошатываясь, побрёл куда глаза глядят.

Ричард шёл быстрым мягким бесшумным, пружинистым шагом по коридорам монастыря в кромешной темноте, так как Луна как раз скрылась за тучами. Ему не нужен был её свет, он видел в темноте, как кошка. Кроме того, Ричард знал монастырь со всеми его хитроумными ходами и переходами как свои пять пальцев.

Ещё бы! За долгие годы, проведённые здесь, он изучил каждый уголок монастыря. Монахи, конечно, бранили его за чрезмерную любознательность, и желание засунуть свой нос, куда не требовалось, но теперь эти знания ему пригодились, очень пригодились!

А, кроме того, любопытство оказалось полезным ещё и тем, что открыло ему тайну его рождения. О, он навсегда запомнил тот памятный разговор, подслушанный им, между отцом Стефаном, прежним настоятелем, и отцом Антонием, гореть им в аду!

Тогда ему было четырнадцать лет, и тогда он впервые узнал, кто его настоящие родители, и что с ними стало. Ричард помнил, как тогда волна злобы захлестнула его. Возвратившись в свою келью, он запер дверь, и устроил настоящий погром. Сорвал со стены деревянное распятие, и разбил его вдребезги. Потом бросился на свою кровать, и начал безутешно рыдать. Из полуобморочного состояния его вывел стук в дверь.

«С тобой всё хорошо, сын мой? У тебя слишком шумно в келье. Что-то случилось?», – раздался голос его соседа престарелого отца Чезаре.

Собрав всю силу воли в кулак, и стараясь, чтобы его голос не дрожал, Ричард ответил: «Не беспокойтесь, отец Чезаре! Я засиделся допоздна за книгой, которую мне дал отец настоятель, заснул, и упал со стула. Со мной всё хорошо. Отделался парой синяков. Прошу меня простить, за то, что разбудил вас!». Ричард сам удивился, каким спокойным тоном он это сказал, не смотря на то, что в душе его клокотали страсти.

«Тебе не за что просить у меня прощения, сын мой! Однако ты слишком много занимаешься. Нужно давать себе отдых. Не переоценивай свои силы, сын мой! А сейчас ложись спать!», – произнёс назидательную речь отец Чезаре.

«Непременно так и сделаю!», – ответил Ричард.

«Спокойной ночи, сын мой!», – сказал отец Чезаре.

«Спокойной ночи, падре!», – в тон ему ответил Ричард.

В ту ночь, он так и не сомкнул глаз. Дождавшись, пока шаги отца Чезаре удалились, и, выждав ещё какое-то время, Ричард вышел из своей кельи. Он прокрался к сокровищнице монастыря. Вскрыл её, ограбил, и навсегда покинул монастырь.

На лице Ричарда появилась ухмылка. Он представил себе физиономии монахов, особенно отца Стефана, и отца Антония, когда наутро они обнаружили его отсутствие и вскрытую сокровищницу. С тех пор у него

39

началась новая жизнь, полная риска и опасностей, и она ему нравилась! Но осознание того, как с ним несправедливо обошлись, и что именно ему должен был принадлежать замок де Комбс, со всеми прилегающими землями, и богатствами, точило его изнутри. Это должно было быть всё его по праву, чёрт побери!

Упоминание нечистого в монастырских стенах было страшным грехом, но ему на это было наплевать! Он был доволен собой. Он отомстил многим своим обидчикам. Остался сэр Роберт. Пусть пока страдает из-за смерти дочери. Он непременно доберётся до него позже, а пока заберёт у

мальчишки этот чудесный камень.

Конечно, мальчишку придётся убить, он опасный свидетель, но Ричард не утруждал себя раскаяниями по этому поводу. Мальчишка должен умереть, такова его судьба, а камень должен достаться ему, вот и всё. А вот и его бывшая келья! Сколько же он тут выстрадал и передумал, будучи юнцом!

На какое-то время Ричард остановился перед дверью, не решаясь открыть её. Воспоминания, и призраки прошлого нахлынули на него.

Затем, собравшись с духом, он решительно толкнул дверь. Ричард был готов к тому, что мальчик запер дверь на ночь. На такой случай у него в кармане всегда была отмычка. Однако дверь со скрипом приоткрылась.

Ричард шагнул внутрь. В келье за почти, что двадцать лет практически ничего не изменилось. Лишь мебель обветшала, да кое-где на стенах осыпалась штукатурка.

«Проклятье!», – вырвалось у Ричарда. Келья была пуста.

Наши дни. Санкт-Петербург.

Павел был голодный и вымученный. Он с ребятами оперативниками и экспертом-криминалистом Максимом Сергеевичем Жилиным, высоким, худым, и лысым человеком, с проницательными небольшими карими глазами, облазили весь чердак, изучили комнаты убитых Веры и Николая, просмотрели каждый сантиметр.

Ни тайника, ни сейфа с драгоценностями и деньгами, ничего такого, за чем бы мог охотиться убийца, не было. Да и откуда в нищей коммуналке? В комнатах Веры и Николая не было даже компьютера. И, тем не менее, убийца явно что-то искал.

Отпечатков пальцев в комнате Николая было достаточно. Однако, насчёт них, Павел не обольщался. Власов был не дурак выпить, у него часто собирались развесёлые компании. Так что придётся проверить его дружков. Хотя, скорее всего это ложный след, который ничего не даст.

Убийца умён и хитёр, и он явно что-то искал. И это что-то он не нашёл, и в ярости убил Власова. Это Павел нутром чувствовал.

«Понять бы, что он искал и как с этим связана убитая Вера Степанова!», – вздохнул Стариков.

40

Павла заинтересовали несколько белых ворсинок, которые нашёл эксперт-криминалист на осколках разбитой пепельницы и на ручке торчащего из груди убиенного ножа.

«На шерсть животного не похоже. Предположительно убийца действовал в хлопчатобумажных перчатках. Точнее скажу после анализа химического состава», – нахмурив брови, произнёс Жилин, посмотрев на целлофановый пакетик, куда только что пинцетом аккуратно сложил ворсинки.

«По-видимому, убийца знал куда шёл, и хорошо подготовился. И вряд ли этим убийцей был один из собутыльников Николая. Это не похоже на

убийство по пьяной лавочке!», – решил Павел.

«Ну а что вы скажете, Лукьян Иванович?», – поинтересовался Стариков у судмедэксперта Толстикова, флегматичного румяного толстяка лет пятидесяти, с приятными чертами лица, большими голубыми, слегка

на выкате, глазами, лохматой всклокоченной русой бородой и густыми кудрявыми волосами с проседью, которые вечно стояли дыбором, как тот их не приглаживал. За глаза его называли «Барабашкой».

«Могу сказать определённо. Убиенный скончался мгновенно от удара в сердце. Удар был очень точным. По-видимому, убийца был неплохо знаком с анатомией. Смерть наступила два-три часа назад. Точнее скажу после вскрытия», – отчитался Толстиков.

Наконец, все работы были закончены. Тело Николая Власова увезли

морг, под сокрушённые перешёптывания старушек соседок.

Подойдя к ним, Павел попросил: «Вы уж позаботьтесь о своей соседке, бабушке Пети. Она хоть и пьющая, но единственный родной ему человек, и мальчик её очень любит».

«Не извольте беспокоиться, товарищ майор. Уж мы Антонине спуску не дадим. Это ж надо, допилась до того, что единственного внука в детдом забрали. Пропесочим её по-соседски!», – пообещала Олимпиада Михайловна.

«И насчёт похорон Николая и Верочки всё сделаем честь по чести!», – пообещала Марсельеза Петровна.

«Можете на нас положиться!», – поддакнула Искра Степановна.

«У меня к вам, милые дамы, будет ещё одна просьба!», – обаятельно улыбнувшись, произнёс Павел

«Какая?», – оживились старушки.

«Если заметите кого-то подозрительного, или что-то увидите, услышите, тотчас свяжитесь со мной или со следователем Василием Ивановичем Немчиновым!», – произнёс Павел.

Достав свою записную книжку, он накарябал шариковой ручкой на чистой страничке свой номер своего сотового, и служебный номер Василия Ивановича, и, вырвав листочек, протянул его старушкам.

«Непременно, непременно!», – закивали те, забирая листок.

Вскоре, вся опергруппа уселась в полицейский «УАЗик», и тот, урча и фыркая, уехал прочь.

41

Павел попросил подвезти его к управлению полиции.

Ему нужно было отчитаться перед Немчиновым о смерти Власова, и рассказать о Петьке Гаврикове, который видел убийцу.

Мысли о мальчике не выходили у него из головы. Петя говорил, что убийца его не видел. А вдруг он ошибается? Вдруг, убийца знает про мальчика, и собирается избавиться от ненужного свидетеля?

Павел похолодел. Нужно непременно поговорить с Василием Ивановичем, и обеспечить охрану Пети. Но вот, только, как это сделать? Людей и так не хватает. К тому же, как охранять десятилетнего мальчика в детском доме? Это попросту невозможно. Но ничего, он что-нибудь придумает, он обязательно что-нибудь придумает.

С этой мыслью Павел сам не заметил, как задремал. Очнулся он оттого, что один из оперативников тормошил его за плечо: «Приехали!».

Немчинов внимательно выслушал Старикова, постукивая костяшками пальцев по столу. «Чувствовал я, что дело будет не простое! Одно убийство за другим!», – задумчиво произнёс он.

«Вы считаете, что убийство Веры Степановой, и Власова связаны между собой?», – произнёс Павел.

«А ты-то как думаешь?», – вздохнул Василий Иванович.

«У меня тоже такое чувство. А, кроме того, мне не даёт покоя цифра на двери Власова!», – заметил Павел.

«Какая цифра, поясни!», – потребовал Василий Иванович.

«Дело в том, что номер комнаты Власова 6. Но старая медная цифра была плохо прибита, и перевернулась, превратившись в 9. А что если преступник попросту перепутал комнаты. Он хотел обыскать комнату Веры, но ошибся, и попал к Власову, который пьяный мирно спал у себя на диване. А потом, когда тот очнулся, убил его как опасного свидетеля, в ярости разгромив комнату, и по-видимому, так и не найдя того, чего искал. Ну а потом, я вспугнул его, и он сбежал через чердак!», – предположил Стариков.

«Ну что же, твоя версия имеет смысл!», – кивнул Немчинов.

«Но опять же слишком много вопросов, на которые пока нет ответа. Кто убил Веру? Наш таинственный мужчина на чердаке, которого видел мальчик, или кто-то другой? И вообще причастен ли тот незнакомец к убийству Власова и разгрому в его квартире?

А быть может убийца и человек обыскавший квартиру Власова вообще два разных человека, а Веру убил кто-то третий? Ведь способы убийства Степановой и Власова разные. Веру застрелили, а Николая зарезали. Возможно, Веру убил отвергнутый ухажёр, ведь одна из старушек видела, как она ругалась с каким-то парнем», – начал строить версии Василий Иванович. Павел задумчиво молчал.

«Однако чутьё следователя подсказывает мне, что ко всем этим преступлениям причастен один человек. И человек этот очень умён.

По заключению судмедэксперта пуля попала прямо в сердце, а затем прошла через тело Веры навылет. Выстрел был один с близкого расстояния,

42

и точно в цель. Похоже, преступник превосходно стреляет. Пулю и гильзу так и не нашли. Очевидно, убийца их подобрал.

Паша он профессионал, причём высокого уровня. А, в общем, у нас одни только догадки. Мы слишком мало знаем!», – заключил Василий Иванович.

«А что насчёт того мальчика, Пети Гаврикова?»,– поинтересовался Немчинов.

«Он сейчас в детском доме, и я очень беспокоюсь за него. А вдруг преступник найдёт мальчика? Ведь он единственный, кто видел предполагаемого убийцу. Нужно как-то защитить Петю», – произнёс Стариков. «Ты прав!», – кивнул Немчинов.

Подумав какое-то время, Василий Иванович заявил: «Вот что! В детском доме обеспечить безопасность мальчика практически невозможно. Пусть он пока поживёт у меня дома. Аллочка будет рада о нём позаботиться, и глаз с него не спустит! Кроме того, наши сотрудники будут сопровождать его в школу».

«Нужно как можно скорее привезти Петю сюда, чтобы составить фоторобот предполагаемого преступника, ну а потом Аллочка заберёт его, я созвонюсь с ней, и предупрежу», – распорядился Василий Иванович. Павел вздохнул с облегчением. Всё решилось как нельзя лучше.

«Ну а ты, Паша, носом землю рой! Отправляйся в это «Общество любителей реконструкции истории», где состояла Вера Степанова, покрутись там, может, узнаешь, что интересного про девушку. Чем она интересовалась, с кем дружила. И особенно спроси, не знают ли они того парня, с кем Вера так бурно выясняла отношения.

Да, и необходимо всё узнать о прошлом Веры. Сдаётся мне, что там не всё так просто.

Ну а насчёт Власова, поручи своим ребятам опросить его

дружков-собутыльников, вдруг, что расскажут важное!

Кроме того, нужно устроить засаду на квартире Веры Степановой. Думаю, что преступник, которого ты вспугнул, туда ещё вернётся», – заключил Немчинов.

Павел попрощался с Василием Ивановичем, и отправился в историческое общество. Добираться пришлось довольно долго, сначала на метро, потом на автобусе с двумя пересадками.

«Общество любителей реконструкции истории» находилось на самой окраине Санкт-Петербурга. Располагалось оно в полуподвальном помещении старого пятиэтажного дома.

Атмосфера там была на удивление комфортная. Павел залюбовался вытканными гобеленами на стенах с изображениями рыцарских турниров и охоты.

Особенно его привлекли оружие и амуниция, на выставочных стендах. Всевозможные шлемы, кольчуги, мечи, луки со стрелами, алебарды*1.

«Нравится?», – с улыбкой поинтересовалась молоденькая худенькая остроносая брюнетка, лет двадцатипяти, работающая здесь

43

администратором. Именно она открыла Старикову дверь. Кроме неё и Павла

в помещении никого не было.

«Да очень!», – кивнул Стариков.

«Это всё нашими ребятами выполнено!», – с гордостью произнесла брюнетка. «Девочки гобелены выткали, а мальчики оружие сделали! Всё выполнено по средневековым канонам», – пояснила она.

«Эмма!», – представилась брюнетка, протягивая Старикову руку. Рукопожатие Эммы было крепким и уверенным.

«Павел!», – назвал своё имя Стариков, пожав девушке руку в ответ.

«А вы, Павел, к нам пришли в наше общество вступить, или так просто

полюбопытствовать?», – поинтересовалась она.

«Не то, ни другое!», – произнёс Стариков.

После слов в её больших карих глазах зажёгся огонёк удивления.

«А зачем же тогда?», – вскинула брови Эмма.

«Видите ли, я пришёл сюда по долгу службы», – произнёс Павел, протягивая ей своё удостоверение.

«Что случилось?», – нахмурилась Эмма.

«Убита Вера Степанова, и её сосед по коммунальной квартире Николай Власов», – сообщил Стариков.

Зрачки девушки сузились, превратившись в щёлки.

«Этого не может быть, я вчера разговаривала с Верой и она

собиралась сегодня вечером придти на наше собрание в семь!», – потирая виски, произнесла Эмма.

«И, тем не менее, Вера мертва. Её убили сегодня рано утром во время пробежки», – сообщил Павел.

«Господи, я не могу поверить! Вера убита! Она была очень хорошим человеком! Никому не делала зла! Правда была немного закрыта. Не особо общительна. Но Вера искренне интересовалась историей. Знаете, она была настоящий кладезь знаний. Без преувеличения могу сказать, она могла ответить на любой вопрос, касающийся исторических событий. А уж

историю Средневековья Вера знала во всех тонкостях! Кроме того, у неё была масса идей. Она была творческой натурой. Её смерть большая потеря для нас!», – с грустью произнесла Эмма.

«А как её убили?», – спросила она.

«Этого я вам сказать не могу, тайна следствия», – заявил Павел.

«Скажите, а как у неё было с личной жизнью?», – поинтересовался он.

Эмма помолчала, поджала губы, а затем произнесла: «А вот тут ей не везло!».

«А конкретнее», – попросил пояснить Павел.

«Видите ли, Вера встречалась с одним парнем из наших. Как они не шифровались, не скрытничали, правда выплыла наружу», – вздохнув, сообщила Эмма.

«А почему они скрывали свои отношения?», – удивился Стариков.

«Ну, как вам сказать. С одной стороны у нас в обществе не приветствуются амурные отношения между собой . Они могут привести к ненужным

44

распрям, сплетням и интригам в нашем коллективе. Отвлекают от дела.

С другой стороны, у Алексея Березовского, парня с которым встречалась Вера, очень властная и строгая мать. Она считала, что её мальчик непременно должен найти состоятельную невесту, с хорошей просторной квартирой, понимаете? Вера под её критерии не подходила. Она хоть и симпатичная, и умная, но в кармане вошь на аркане. Сама снимала комнату в коммуналке.

Ну, Алёшка, Веру поматросил, и бросил. Нашёл себе, как мама и хотела, богатую мадмуазель с квартирой, женился на ней. Правда внешность у неё, мягко сказать, подкачала. Видела я их вместе. Алёшка-то парень симпатичный. А жена его, ну, знаете, как в песне: «Что ж ты такая страшная?! И накрашенная и не накрашенная».

Вера как о свадьбе узнала, так почернела вся. С лица спала. Поцапались они тогда здорово. Так Алёшка тогда своему другу, моему мужу Сашке жаловался. Мол, он хотел на Янке жениться, а с Верой продолжать жить. Представляете, гад какой? А Вера его послала далеко и надолго, да ещё и по физиономии надавала. Вот так-то!».

«Да, неприятная история!», – кивнул Павел.

«Ещё, какая неприятная! А Алёшка потом с нами общаться перестал. Вера говорила, что он при ней симку со своим старым номером телефона выбросил. Мол, у него теперь новая жизнь. И из нашего общества ушёл. Стыдно ему, наверное, стало, что так с Верой поступил», – подвела итог Эмма.

«А вы знаете, адрес, по которому теперь проживает Березовский и его новый номер сотового?», – поинтересовался Стариков.

«Нет, свой новый номер он ни мне, ни мужу не сообщал. А насчёт адреса, Вера говорила, что он живёт где-то на Васильевском острове, в новостройке», – сообщила Эмма. «Ну что же, и на том спасибо!», – поблагодарил девушку Павел.

«А скажите, не изменилось ли у Веры поведение в последнее время? Быть может, у неё появился молодой человек?», – задал вопрос Стариков, вспомнив, что симпатичная рыженькая Марина, коллега Веры, говорила, что та была чем-то воодушевлена.

Эмма призадумалась, а потом заявила: «А знаете, может и так! Мы с Верой не были близкими подругами. Она не любила пускать в своё личное пространство, держала дистанцию. Однако вы правы в последнее время Вера, словно на крыльях летала! Глаза сияли. Она прямо фонтанировала идеями. И постоянно говорила о Франции. Восхищалась этой страной, её историей.

А однажды обмолвилась, что хотела бы уехать туда навсегда!».

Повисла пауза, а затем Эмма тихо произнесла: «А вдруг у неё появился поклонник француз, и Алёшка убил её из ревности?».

«Ведётся следствие. Пока делать какие-либо выводы о причастности Березовского к убийству Веры слишком рано», – строго сказал Стариков,

45

отметив про себя, что неплохо бы узнать, на самом ли деле Вера встречалась с французом, и хотела навсегда уехать из России, или это всего лишь домыслы, не имеющие под собой основания.

«Да действительно, что это я! Алёшка хоть и гад, но на убийство не способен. Трусоват он для такого страшного дела», – заключила Эмма, потирая виски.

«Ну, с Березовским я обязательно пообщаюсь, в ближайшее время, и тогда сам сделаю вывод, что он за человек»,– решил Стариков.

В это время в дверь позвонили.

«Это ребята пришли! Они будут в шоке, когда узнают о смерти Веры», – вздохнула Эмма, и отправилась открывать дверь.

Помещение наполнилось молодыми людьми, от которых так и веяло энергией и здоровьем. Радостно гомоня, они заполнили комнату.

Вскоре, на Павла обратили внимание.

«А ты новенький? В общество хочешь вступить?», – поинтересовался бородатый парень лет тридцати, представившийся Олегом Кашиным. Очевидно, он тут был главный.

«Ребята! Случилась беда!», – громко крикнула Эмма, привлекая к себе внимание. Повисла тишина.

«Что произошло?», – нахмурившись, поинтересовался Олег.

«Веру Степанову убили!», – сообщила Эмма.

Раздались возгласы: «Да ты что!», «Быть такого не может!», «Что ты такое говоришь?!».

Павел, заявив, что он из полиции, призвал всех к спокойствию. Кое-как, вместе с Олегом, им удалось восстановить порядок.

А потом Стариков долго, по очереди, расспрашивал ребят о Вере, но так ничего нового и не узнал. Да, была увлечена историей Средневековой Франции. Да, встречалась с Алексеем Березовским. Потом вышла некрасивая история, тот её бросил, позарился на другую девицу , с квартирой. Появился ли у неё другой мужчина, никто сказать не мог, Вера была скрытным человеком, и никого не допускала в свою личную жизнь. В общем, не густо. Оставалась лишь небольшая надежда, что что-то важное мог сообщить Березовский.

Попрощавшись с ребятами, Павел вышел на улицу, и с удовольствием вдохнул прохладный воздух. Набрал номер знакомого программиста Юрки

Федотова, которого когда-то вытащил из очень некрасивой истории. Тот ответил не сразу. Судя по голосу, он был слегка нетрезв. Из трубки грохотала музыка, и раздавались радостные взвизги девиц. «Хорошо отдыхает, Федотов!», – усмехнулся Павел.

«Вот что, Юрик! Бросай всё, и срочно пробей мне адрес и телефон некоего Алексея Березовского, проживающего на Васильевском острове. Я знаю, у тебя есть база. Конечно, это не совсем законно, но очень надо», – попросил Стариков.

«Паш, а до завтра подождать нельзя? Я тут это, культурно отдыхаю!», -

46

недовольно произнёс Федотов.

«Слушай ты, культурно отдыхающий! Раз я тебе звоню, значит нужно срочно! Уже забыл, из какого дерьма я вытащил твою задницу!», – взорвался Стариков.

«Ну ладно, ладно, не кипятись! Через десять минут перезвоню!», – испуганно пробормотал Федотов, и положил трубку.

Павел выдохнул. « Что-то совсем нервы расшалились! Непорядок!», – покачал он головой.

Федотов, как и обещал, перезвонил через десять минут. Быстро записав адрес, Павел направился на остановку общественного транспорта. Но не успел он дойти до остановки, как вновь зазвонил его сотовый. Звонила симпатичная рыженькая библиотекарша, коллега убитой Веры, Марина Патрикеева.

«Мне просто необходимо с вами увидеться!», – немного смущаясь, и волнуясь, произнесла она.

«Обычно такие слова я говорю красивым девушкам!», – улыбнувшись,

произнёс Павел. И тут же себя отругал: «Вот дурак, что она обо мне подумает!».

Марина, казалось, не обратила внимания, на его игривый тон. Голос её был серьёзен. «У меня для вас информация, по поводу Веры Степановой. Не знаю, насколько она важна, но я думаю, вам следует это знать», – заявила Марина.

«Сегодня я не могу. Давайте завтра в девять, в кафе «У Сильвера». Вас устроит?», – предложил Павел, сразу посерьёзнев. Марина согласилась.

«Спасибо, Павел, что позаботились обо мне после опознания Веры», – вдруг, с теплотой произнесла она.

Павел засмущался, и пробормотал что-то вроде, не стоит благодарностей, не мог же он бросить её в таком состоянии. Но ему было приятно, что Марина его поблагодарила, очень приятно.

Стариков долго трясся в трамвае, добираясь до Васильевского острова. Наконец, он нашёл нужный дом, и подъезд. Как раз из подъезда выходил мужчина вместе с лабрадором, и Павел попросил его придержать дверь. Мужчина пожал плечами, и придержал рукой дверь. Поблагодарив его, Павел зашёл в лифт и нажал кнопку седьмого этажа.

«Беспечный у нас всё-таки народ! Тот человек даже не спросил, кто я, и почему не знаю, кода от подъезда»,– подумал Стариков.

Наконец, оказавшись перед дверью в квартиру 117, Павел нажал кнопку звонка.

1155 год от Рождества Христова. Аквитания.

Патрик уже довольно долго брёл по косогору, куда глаза глядят, не разбирая дороги, лишь бы быть подальше от того страшного человека, Ричарда, который убил леди Розалинду и её жениха. Из-за него умер

настоятель, а теперь он охотится за ним, и Патрик знал почему. Из-за этого

47

алмаза, «Зари востока», который отдала ему леди Розалинда, незадолго до своей смерти. Он нащупал камень в своём кармане. Мальчику показалось, что от него веет холодом.

«Нет, от него нужно поскорее избавиться, вернуть законному владельцу, сэру Роберту», – решил мальчик.

«Бедный сэр Роберт, разом потерять единственную дочь, и будущего зятя! Родителям молодого сэра Монтгоммерри, тоже не позавидуешь!», – посочувствовал Патрик.

«Сэр Роберт уже стар. Вряд ли он снова женится, и заведёт детей. Интересно, кому же после его смерти достанутся все богатства?», – вдруг подумал мальчик.

«Однако тот злодей утверждал, что он имеет все права на владения и деньги семьи де Комбс. И это очень странно. Ведь у сэра Роберта больше нет наследников. Но этот Ричард говорил так уверенно, с такой злобой!», – рассуждал Патрик.

Перед глазами мальчика вновь возникло искажённое злобой лицо Ричарда, и хрипящий, умирающий отец Антоний. Он помотал головой, отгоняя жуткие призраки.

«Нужно во чтобы то не стало добраться до замка де Комбс. Отдать этот алмаз, будь он неладен, и поскорее убраться из этих мест! Тем более что сэр Роберт наверняка вознаградит его! А потом забыть весь этот ужас, как страшный сон!», – решил мальчик.

Патрик был уже совсем вымотан. Его ноги всё чаще заплетались, тем более, что ночь выдалась тёмная, и было трудно что-либо разглядеть. Пару раз он упал, споткнувшись о коряги, и изодрал штаны о кусты колючего шиповника. Добредя до развесистой липы, мальчик рухнул без сил.

«Всё дальше идти не могу! Переночую здесь, и будь что будет!», – решил он.

Мальчик не заметил, как заснул. Проснулся он с первыми лучами солнца от пения жаворонка, предвещавшего чудесный тёплый летний день. Протерев глаза, Патрик огляделся вокруг. Впереди простирались луга с лавандой. Сзади, вдалеке виднелся лес. Напротив, за пригорком

поблёскивало озеро, а дальше возвышался величественный замок де Комбс.

«Вот и прекрасно! Спущусь к озеру. Отсижусь там какое-то время, а потом отправлюсь к замку, разведать, что там происходит. Прибыл ли сэр Роберт со своими рыцарями», – подумал он, потягиваясь.

Добравшись до озера, Патрик с удовольствием напился чистой холодной водой, бьющей из ключа в озеро, и омыл лицо. Вода в озере была удивительного бирюзового цвета. Она манила мальчика своей чистотой и прохладой. Мальчик скинул одежды, спрятал под ними алмаз, и с удовольствием окунулся в воды озера. Он долго плескался и резвился в воде, а потом нежился на берегу, на солнышке. Затем, обсохнув, вглядывался в водную гладь, наблюдая за мальками, резвящимися на мелководье.

Вдруг, на какой-то миг ему показалось, что он видит в воде не отражение своего лица, а облик леди Розалинды. В ужасе мальчик отшатнулся, и,

48

сотворив крестное знамение, прочитал молитву. Страх постепенно отступил.

«Это всё оттого, что я не исполнил обещание леди Розалинде, и не вернул алмаз сэру Роберту! Вот она мне теперь и является!», – решил мальчик. «Леди Розалинда, клянусь Господом, завтра я исполню Вашу волю!», – прошептал он.

Посидев какое-то время на берегу, и немного успокоившись, Патрик почувствовал, что у него от голода сводит живот.

«Нужно попробовать наловить рыбы, а то так недолго и с голоду помереть!», – решил он.

Не без опаски Патрик приблизился к воде, и, перекрестившись, взглянул на неё. К счастью, ничего кроме своего отражения, и снующих в воде рыбёшек, мальчик не увидел.

Облегчённо вздохнув, Патрик отважился зайти в воду. С помощью своей рубахи, на мелководье он наловил достаточно плотвы. К счастью, у него было с собой огниво. Мальчик развёл костёр, затем, насадив рыбёшек на палочки из тростника, запёк их над огнём. Патрик даже опомниться не успел, как проглотил рыбёшек. Они показались ему необычайно вкусными и утолили острый голод.

Целый день мальчик провёл на берегу озера. Пару раз неподалёку проходили люди, и Патрику приходилось прятаться в тростник. Но, к счастью, это были всего лишь местные крестьяне, которые пришли на озеро за водой, и мальчика они не заметили.