Текст книги "Заря востока"

«Во Фландрии, откуда я родом, «чёрная смерть» унесла много народа. От неё умерли мои родители, и младшая сестрёнка. Сам я выжил чудом», – с грустью произнёс Патрик.

«Ты много пережил, мальчик. Надеюсь, ты будешь долго жить, за своих родителей, и сестру. И дай Господь, твоя жизнь будет счастливой», – посочувствовав, пожелал ему Лорме.

Помолчав, он продолжил свой рассказ: «Страшное тогда было время!

Люди умирали в городах и деревнях. В домах, на улицах, вдоль дорог лежали трупы, и никто их не убирал. Все боялись.

Сэр Филипп собрал за стенами своего замка, здоровых крестьян, сколько мог вместить. Приказал запереть ворота замка, и никого не пускать. Моей семье повезло. Мы были все здоровы, и укрылись за стенами замка.

Потом мы узнали, что в Бордо появился какой-то лекарь, который боролся с «чёрной смертью». Он приказал сжигать трупы, окуривать жилище травами, и протирать руки, после общения с больным, раствором уксуса. Не знаю, это помогло, или Господь сжалился над нами, но тогда «чёрная смерть», постепенно отступила. Так мы пережили эту страшную зиму.

Мы тогда не знали, что позже «чёрная смерть» вернётся, и заберёт любимую супругу сэра Роберта, леди Алисию, и его маленького сына Брайана. Сам сэр Роберт в то время был в новом походе против неверных. Но это было позже, а тогда мы радовались, что выжили, и что наконец-то пришла весна.

И тогда же, ранней весной, на пороге замка де Комбс, появилась старуха, с младенцем на руках.

«Старуха с младенцем?», – удивился мальчик.

«Именно так! Старуха с младенцем на руках», – кивнул старик.

«И что же она хотела?», – поинтересовался Патрик.

« Я тогда прислуживал сэру Филиппу, и был свидетелем их разговора. Она сообщила сэру Филиппу, что его сын, Генрих, умер от «чёрной смерти» в Бордо. А его невестка, Жанна, скончалась накануне от послеродовой горячки. Сама старуха была повивальной бабкой, и ухаживала за бедняжкой из жалости. Перед смертью Жанна попросила её отнести младенца в замок де

61

Комбс, и передать его сэру Филиппу.

«Она сказала, что вы, господин, его родной дед. Больше о нём некому позаботиться», – заявила старуха.

Не один мускул не дрогнул на лице сэра Филиппа.

«Заплатите старухе за труды пять золотых, а бастарду*6 найдите кормилицу в деревне, и подыщите приёмную семью, я щедро заплачу, а когда он подрастёт, отправьте в монастырь! Больше я ничего не желаю о нём слышать», – распорядился он.

«Но ведь ребёнок родился в браке, и не был бастардом! А, значит, имел все права, в том числе и право, носить имя де Комбс!», – воскликнул мальчик.

«Всё так, ты прав!», – кивнул Лорме.

«Вот только сэр Филипп не желал признавать ни этого брака, ни своего внука! Он тотчас вызвал легиста*7, который помог составить ему завещание.

По нему, младенец лишался всех своих прав, а всё состояние рода де Комбс переходило после смерти сэра Филиппа к его младшему сыну, Роберту, и его потомству!», – сообщил старик.

«А что же потом стало с младенцем?», – полюбопытствовал Патрик.

«Не знаю, Патрик, не знаю! Судьба была к нему несправедлива!», – покачал головой старик.

«Неужели сэр Филипп так и не раскаялся в том, что отказался от родного внука?», – спросил мальчик.

«В своих грехах он держит теперь ответ перед Господом. Однако, хотя и внешне сэр Филипп ничего не показывал, было видно, особенно в конце его жизни, что это решение тяготило его», – произнёс Лорме.

«А как нарекли того младенца, сына сэра Генриха и Жанны?», – спросил Патрик.

«Погоди-ка, дай вспомнить, столько лет прошло!», – задумавшись, наморщил лоб Лорме.

«Вспомнил! Старуха сказала, что его окрестили Ричардом!», – воскликнул он.

Патрик почувствовал, как его спину порыл липкий холодный пот, несмотря на то, что в комнатке было жарко. Теперь всё сходилось.

Наши дни. Санкт-Петербург.

Сначала за дверью было тихо. Потом Павел услышал шаги. Кто-то подошёл к двери, и посмотрел в глазок.

«Откройте, я из полиции!», – произнёс Павел, раскрыв своё удостоверение, и поднеся его к глазку.

Раздался лязг замка, и дверь распахнулась. На пороге стоял светловолосый парень с приятными чертами лица, большими светло-серыми глазами, и капризными губами. Выйдя на лестничную площадку, он прикрыл за собой дверь.

62

«Вы, Алексей Березовский?», – уточнил Стариков.

«Да, это я! А что собственно вам нужно?», – нахмурив брови, поинтересовался Алексей.

«Дело касается вашей бывшей девушки, Веры Степановой», – объяснил Павел.

«Послушайте, я ничего не желаю слышать о Верке! Мы давно не общаемся! Я женат! У меня теперь другая жизнь, другой круг общения! Понимаете, другая! Если она по своей дурости вляпалась в какую-нибудь историю, это её проблема!», – зло, сверкнув глазами, прошипел он.

«Значит у вас всё хорошо?», – усмехнувшись, поинтересовался Стариков.

«Да, я женат, счастлив, и хочу, чтобы вы оставили меня в покое!», – с вызовом произнёс Березовский.

«А вот у Веры всё очень плохо! Её убили!», – вздохнув, сообщил Павел.

От неожиданности, Алексей онемел. Через какое-то время, он открыл рот, очевидно, хотя что-то сказать, но в это время дверь квартиры отворилась, и взору Старикова предстала молодая женщина.

Женщина, несмотря на молодость, была грузной, с маленькими узкими глазками, большим ртом с толстыми губами, носом картошкой, и жидкими светлыми волосами, собранными в неряшливый пучок. Одета она была в аляповатый, пёстрый шёлковый халат, украшенный стразами. На ногах красовались зелёные тапки с красными сердечками.

Когда она открыла дверь, Павел заметил, как в её глазах полыхнул огонёк ревности. Однако, увидев, что Алексей разговаривает с мужчиной, она успокоилась, огонёк ревности потух.

«Алексей, кто это?», – потребовала она объяснений от мужа.

«Яночка, солнышко, это мой знакомый. Он уже уходит. Иди в дом, а то простудишься. Я сейчас буду», – ласково заворковал тот.

Женщина окинула пристальным взглядом Павла, молча кивнула, и ушла в квартиру.

«Вот что! Мне очень жаль Веру, но помочь я вам ничем не могу. Оставьте меня в покое!», – истерически взвизгнул Березовский.

«В таком случае, следователю придётся вызвать вас повесткой, для дачи показаний!», – заявил Павел.

«Хорошо, я сам приду и дам показания!», – сразу пошёл напопятный Алексей.

«Завтра в девять вас будет ждать следователь Немчинов», – произнёс Стариков, и, черкнув на бумажке координаты, передал их Березовскому.

Тот молча кивнул, и тотчас ушёл в свою квартиру, хлопнув дверью.

«Парень явно что-то скрывает, и кого-то боится », – подумал Стариков.

Он вдруг почувствовал, что страшно устал, а в животе урчало от голода.

«На сегодня хватит!», – решил Павел, и отправился домой.

На следующий день, рано утром, Стариков отчитывался перед Немчиновым о проделанной работе.

«Ну и что ты думаешь насчёт Березовского?», – поинтересовался

63

Василий Иванович у Павла.

«Когда я с ним разговаривал, он явно нервничал. Не знаю, он ли убил Веру, или нет, но ему явно есть что скрывать. Я видел страх в его глазах», – задумчиво произнёс Стариков.

«Да, кстати, он обещал явиться к вам сегодня в девять, для дачи показаний», – добавил он.

«Ну, что же, отлично, пообщаюсь с ним. Пока это наша единственная зацепка», – кивнул Василий Иванович.

«На квартире Веры Степановой всё тихо. Преступник осторожен. Я думаю, после того прокола, он на время затаился. Будем ждать», – побарабанив пальцами по столу, сообщил Немчинов.

«Василий Иванович, а как там Петя Гавриков? С ним всё хорошо?», – поинтересовался Стариков.

«Более чем! Ты же заешь мою супругу! Ей просто необходимо о ком-нибудь позаботится! Вот и Петю она сразу в оборот взяла! Отмыла, накормила. Потом они прошлись по магазинам. Аллочка накупила ему одежды и книг. Мальчишка, кстати умный и любознательный. Так что у нас полное взаимопонимание!», – улыбнувшись, сообщил Василий Иванович.

В это время раздался звонок телефона. Немчинов взял трубку.

Выслушав собеседника, Василий Иванович коротко бросил: «Пропусти!», – и повесил трубку.

«Что, Березовский пришёл? Что-то рановато!», – удивился Стариков, посмотрев на часы.

«Да нет, Паша! Какой-то неизвестный гражданин хочет сообщить важные сведения, касающиеся убийства Веры Степановой!», – многозначительно сказал Небучинов.

«А вот это очень интересно!», – оживился Павел.

«Вот что, Паша, оставайся здесь, вместе послушаем, что такого важного нам хочет сообщить этот гражданин!», – хлопнув ладонью по столу, заявил Василий Иванович.

Через короткое время в кабинет зашёл пожилой плюгавенький усатый мужичонка, небольшого роста.

«Карп Савельевич Борзых!», – представился он.

«Очень внимательно вас слушаем, Карп Савельевич», – поздоровавшись, и усадив посетителя в удобное кресло, доброжелательно произнёс Немчинов.

«Видите ли, каждый день, рано поутру я выгуливаю свою русскую борзую, Лайму», – начал он свой рассказ.

Стариков чуть не прыснул от смеха: «Надо же у мужика фамилия Борзых,

а любимая собака породы борзая!». Но сдержался, и сохранил «серьёзное» лицо.

«Ну, так вот, гуляю я с Лаймой всегда в одном и том же месте. В сквере возле нашего дома. Видите ли, Лайма у меня собака резвая. Ей нужно побегать, поиграть. Приходится выгуливать её рано утром, а то позже

64

выходят мамаши со своими чадами. Мы вот однажды с Лаймой припозднились с прогулкой. Так одна мамаша визжала, что на Лайму нужно намордник одевать! Ей, видите ли, не понравилось, что она играла с её сыном. Это на мою-то Лайму намордник! На добрейшую собаку! Это на ту мамашу надо намордник одеть! А отдельного места для выгула собак у нас нет! Что прикажете делать? Вот и приходится нам с Лаймой гулять ни свет, ни заря!», – с возмущением заявил Борзых.

Павлу хотел сказать ему что-нибудь резкое, мол, у нас убийство, и если есть что сказать, то говорите, а если нет, то не отнимайте время рассказами о своей собаке, но его опередил Немчинов.

«Карп Савельевич, мы сочувствуем, что возле вашего дома нет отдельной площадки для выгула собак! Это безобразие! Однако помочь с этим не в нашей компетенции. Здесь нужно обращаться к муниципальным властям. Нас интересует убийство молодой девушки, которое произошло два дня назад рано утром на набережной Невы, неподалёку от адмиралтейства», – мягко улыбнувшись, произнёс Василий Иванович.

«Ну, так, а я о чём толкую!», – поджал губы Карп Савельевич.

«Вы с Лаймой видели, как произошло убийство?», – поинтересовался Немчинов.

«Нет, мы же всегда гуляем в сквере, а набережная от нас находится довольно далеко, но я видел предполагаемого убийцу!», – подняв палец, многозначительным шёпотом сообщил Карп Савельевич.

«Вот как! А с этого момента поподробнее!», – оживившись, попросил Василий Иванович.

«Понимаете, с некоторых пор, мы с Лаймой стали замечать подозрительного юношу, который, прячась за деревьями, наблюдал за набережной! А вчера от соседа, я узнал, что на набережной убили девушку, так я сразу поспешил к вам!», – заявил Борзых.

«Но ведь вы сказали, что набережная находится от сквера далеко! Как же он мог там что-то рассмотреть?», – вмешался в разговор Павел.

«А вот тут вы правы, молодой человек! Вот только у того юноши был бинокль!», – торжествующе сообщил Карп Савельевич.

«Ну, тогда это всё меняет! А как выглядел этот подозрительный человек?», – кивнув, спросил Немчинов.

«Лет двадцати пяти, высокий, светловолосый, с приятными чертами лица», – подумав, сообщил Борзых. Немчинов и Стариков переглянулись.

«Скажите, а вы можете его опознать?», – поинтересовался Василий Иванович.

«Не без гордости могу сказать, что у меня феноменальная память на лица!», – горделиво выпрямив спину, сообщил Карп Савельевич.

«Вот и прекрасно!», – обрадовался Василий Иванович.

«А в день убийства вы этого юношу видели?», – поинтересовался он.

«А как же, пронёсся мимо нас с Лаймой как ошпаренный!», – уверенно кивнул Карп Савельевич.

65

В это время вновь раздался телефонный звонок. Немчинов снял трубку. Сначала он молча слушал, задумчиво постукивая карандашом по столу, затем произнёс: «Пусть подождёт минут десять, потом пригласишь», – и нажал на кнопку сброс.

«Карп Савельевич, нам нужна ваша помощь!», – произнёс Василий Иванович, обращаясь к Борзых.

«Всегда готов помочь!», – оживился тот, блеснув глазами.

«Вот что, сейчас вас проводят в соседнюю комнату. Там вы посидите какое-то время. Потом вас пригласят обратно ко мне в кабинет. В нём будут сидеть несколько молодых людей. Вы должны будете сказать, есть ли среди них тот самый подозрительный человек с биноклем! Сможете?», – внимательно глядя на Борзых, поинтересовался Немчинов.

«Легко! Я же уже сказал, у меня феноменальная память на лица!», – пожал плечами Карп Савельевич.

«Вот и отлично!», – кивнул Василий Иванович.

«Ты всё понял? Действуй!», – наклонившись, шепнул он Павлу. Дважды повторять Старикову не пришлось.

Через десять минут в кабинет Немчинова зашёл Березовский. С первого взгляда было видно, что он нервничает. Губы его тряслись. Пальцы нервно теребили пуговицу на модном пиджаке.

Василий Иванович едва взглянул на него. Казалось, он был поглощён бумагами у себя на столе.

«Присаживайтесь!», – сухо бросил он, указывая на кресло, и вновь закопался в бумагах. Березовский нервно заёрзал в кресле, его лоб покрылся испариной, он достал платочек, и вытер его.

«Прошу прощения! У нас следователей много бумажной работы, а документы, они ведь порядок любят!», – виновато улыбнувшись, произнёс Немчинов.

Алексей кивнул, сглотнул слюну, и пробормотал что-то вроде: «не стоит извинений».

«Как вы знаете, убита ваша знакомая, Вера Степанова, что вы можете о ней рассказать?», – поинтересовался Василий Иванович, и впился глазами в Березовского.

«Да, собственно, ничего! Мы с Верой давно расстались. Я женился. У меня появился другой круг общения. С Верой я больше не общался. Да я ведь уже всё рассказал вашему сотруднику. Боюсь, что ничем не смогу вам помочь!», – произнёс Алексей. Он старался говорить спокойным тоном, но в его голосе то и дело проскальзывали истерические нотки.

«Расскажите, какой была Вера? Нам важна каждая мелочь!», – попросил Немчинов.

«Красивая, умная, скрытная, с характером», – сообщил Березовский.

«Не могу поверить, что её нет!», – произнёс он, и глаза его увлажнились.

«Либо он хороший актёр, либо у него всё же были к ней чувства», – подумал Василий Иванович.

66

«А в чём проявлялась её скрытность?», – поинтересовался он.

«Вера не любила рассказывать о своём прошлом. Знаю только, что она, по-моему, из Выборга. Интересовалась историей Средневековья. Особенно Францией», – сообщил Алексей.

«А почему вы расстались?», – спросил Немчинов.

«Не сошлись характерами!», – нахмурившись, произнёс Березовский.

«Ну, это общая фраза, за которой стоит много чего. Хотелось бы узнать конкретнее, причину вашего расставания», – покачав головой, заявил Василий Иванович.

«Она слишком многого от меня хотела! Понимаете, ей надо было соответствовать. Жить её интересами. Кроме того, она была из тех женщин, которые не созданы для семейной жизни. Её интересовала лишь история», – развёл руками Березовский.

«Ну да, куда лучше найти некрасивую жену с квартирой. Хорошо устроился!»,– усмехнулся про себя Немчинов.

«Как давно вы расстались?», – поинтересовался он.

«Около года», – пожал плечами Березовский.

«Вы расстались мирно?», – полюбопытствовал Василий Иванович.

«Конечно мирно! Мы цивилизованные люди!», – с фальшивым негодованием воскликнул Алексей.

«И что же, после расставания вы не виделись?», – не обращая внимания на негодование Березовского, спросил Немчинов.

«Я же уже сказал, что нет!», – сжимая кулаки, процедил Алексей.

«Почему вы мне врёте?», – глядя в глаза Березовскому, невозмутимым тоном поинтересовался Василий Иванович.

«Да, как вы смеете обвинять меня во лжи!»,– побагровев, взвизгнул Березовский.

«У нас есть свидетель, который видел, как некий молодой человек с биноклем, очень похожий на вас, незадолго до убийства наблюдал в сквере, напротив набережной, из-за дерева, как раз за тем местом, где убили Веру! А потом, в день убийства как ошпаренный пробежал мимо него, всё в том же сквере, даже не заметив! Что вы там делали? Почему следили за Верой! Это вы убили её?», – хлопнув ладонью по столу, воскликнул Немчинов.

«Я отказываюсь отвечать на ваши вопросы!», – сквозь зубы процедил Алексей.

«Что ж! Ваше право!», – пожал плечами Василий Иванович.

«Сейчас будет проведено опознание», – равнодушным тоном сообщил он,

кивнув, Старикову. Тот молча вышел из кабинета. Через некоторое время он возвратился с тремя молодыми людьми сходными по возрасту и комплекции с Березовским, и рассадил их на стулья рядом с Алексеем. Тот лишь презрительно поморщился.

Вскоре дежурный привёл Карпа Савельевича.

«Вы узнаёте среди них человека, который наблюдал за набережной?»,-

внимательно посмотрев на Борзых, поинтересовался у него Василий

67

Иванович.

«Конечно!», – усмехнулся тот. И тотчас указав пальцем на Алексея, произнёс: «Это он!».

«Вы уверены?», – уточнил Немчинов.

«Абсолютно!», – пожал плечами Борзых.

Березовский сразу сник, и закрыл лицо ладонями. Поблагодарив Карпа Савельевича, Немчинов отпустил его.

«Ну, что вы теперь скажете?», – скрестив руки на груди, поинтересовался Василий Иванович.

«Я не убивал Веру! Не убивал! Не убивал!», – истерически закричал Березовский.

«Гражданин Березовский, вы задержаны по подозрению в убийстве Веры Николаевны Степановой», – нахмурившись, сообщил Василий Иванович.

«Уведите!», – приказал он оперативникам.

«Я невиновен! Не виновен!», – истерически кричал Алексей, когда на него надевали наручники и уводили.

«Неужели это он убил Веру из ревности? Но кто тогда убил Власова», – удивлённо спросил Павел.

«Да, нет, Паша, не думаю! Ни Веру, ни Власова он не убивал. Я это нутром чувствую! Не такой у него характер. Убийца человек хладнокровный, жестокий и умный, осторожный, прекрасно стреляет. Он не стал бы следить за девушкой на виду у собачатников. Я думаю, что Березовский что-то знает, но молчит. Пусть для его же блага посидит в изоляторе, пока мы не поймаем настоящего убийцу!», – заключил Немчинов.

«Да, кстати, Марина Патрикеева, коллега Веры Степановой, сообщила мне, что хочет рассказать что-то о Вере.

«Вот как! А это интересно!», – потирая руки, произнёс Немчинов.

В его глазах зажёгся огонёк азарта.

«Да, мы встречаемся сегодня вечером в семь, в кафе «У Сильвера»», – сообщил Павел.

«А она симпатичная? Замужем? Присмотрись к девушке. А то что-то ты, Паша, долго в холостяках ходишь! Непорядок! Одному плохо. У каждого человека должна быть своя вторая половинка», – заявил Василий Иванович.

«Вы, Василий Иванович, прямо как моя соседка, баба Маня! Та всё переживает, что я холостой. Всё сосватать мне кого-нибудь хочет», – покраснев, ответил Павел.

«Ну, ладно, ладно! А девушка-то, судя по всему, симпатичная, даже очень! Смотри, как покраснел!», – рассмеялся Немчинов, чем окончательно смутил Старикова.

«Ты вот что Паша! Как поговоришь с Мариной, сразу отзвонишься. Сдаётся мне, что она сообщит тебе действительно что-то важное», – уже серьёзно сказал Немчинов.

В это время вновь раздался телефонный звонок.

Василий Иванович взял трубку. Он молча слушал говорившего, и его лицо

68

всё больше мрачнело. Затем коротко бросил: «Едем!», – и положил трубку.

«У нас ЧП. Похоже, пожар в квартире Веры Степановой!», – сообщил он Старикову.

«Ребята, которые были в засаде, не пострадали?», – помертвев, спросил Павел.

«Пока ничего не знаю! Дежурный сообщил о пожаре. Подробностей не было!», – мрачно ответил Василий Иванович. Вскоре они уже мчались в машине по направлению к дому Веры.

1155 год от Рождества Христова. Аквитания.

Остаток ночи Патрик не сомкнул глаз, лёжа на своей постели. Теперь ему были понятны слова Ричарда. Он прямой наследник рода де Комбс. Очевидно, от кого-то он узнал историю своего рождения, и долгие годы вынашивал план мести.

«Боже, это какой злобой надо пылать, чтобы погубить столько невинных людей! Убить свою двоюродную сестру! И всё ради мести! Душа его будет вечно гореть в гиене огненной!», – перекрестившись, подумал Патрик.

Машинально мальчик засунул руку в потайной карман куртки. Пальцы его обожгло колючим холодом.

«Нет, с этим камнем точно что-то нечисто!», – подумал мальчик, вновь сотворив крестное знамение.

Лишь только начало светать, как в комнату Патрика постучали. Это была Меридит.

«Собирайся, да побыстрее, сэр Роберт ждёт тебя!», – приказала она мальчику.

Патрику не надо было повторять дважды. Быстро умывшись, и одевшись, он поспешил вслед за служанкой.

У входа в покои сэра Роберта их встретил мажордом синьор Риккардо.

«Сэр Роберт сегодня проснулся ни свет, ни заря, если вообще спал! Я осторожно доложил ему о тебе, Патрик. Он тотчас потребовал привести тебя к себе! Вот что, юноша! Будь учтив. Говори только тогда, когда тебя спросят. И помни, что у сэра Роберта большое горе. Постарайся не огорчать его!», – подняв палец, назидательно произнёс он.

«Конечно, синьор Риккардо!», – кивнул мальчик.

Покои сэра Роберта были просторными, с большими окнами. Однако обстановка была достаточно скромной для такого богатого человека. Узкая деревянная кровать. Добротный дубовый стол, два стула, вот

собственно и всё.

Особенно Патрика удивил шкаф с книгами. Увы, но для благородных рыцарей книги были скорее исключением, чем правилом. Они не утруждали себя чтением. Однако, видимо, сэр Роберт был не таким.

69

Сам он сидел за столом, задумавшись. На столе стоял серебряный подсвечник с зажжёнными свечами, которые освещали лицо хозяина замка.

Патрика поразило его трагическое выражение. Казалось, каждая частичка лица сэра Роберта источала скорбь. Глубокие складки пролегли на лбу, и в уголках рта. Он отрешённо смотрел на огонёк свечи.

«Сэр Роберт, я привёл мальчика, его зовут Патрик!», – деликатно кашлянув, и поклонившись, произнёс синьор Риккардо. Патрик последовал его примеру, и тоже склонил голову.

«Спасибо, Риккардо, ты можешь идти!», – произнёс сэр Роберт, и поднял на мальчика глаза. У него были такие же зелёные глаза, как и у его дочери. Только глаза сэра Роберта были поблёкшими, и в них плескалась боль.

«Садись, Патрик!», – указал рукой Сэр Роберт на стул, стоящий напротив. Мальчик тотчас присел.

«Итак, я хочу знать кто ты, и откуда, и что важное ты хочешь сообщить о моей несчастной дочери, Розалинде», – внимательно глядя на Патрика, произнёс сэр Роберт.

«О, сэр Роберт, поверьте, мне есть, что вам рассказать. Родился я во Фландрии в славном городе Генте*1. Родители мои были добрые христиане. Отец был ткачом, матушка белошвейкой», – начал свой рассказ Патрик.

«Твой родной город славится своим сукном. А правитель Фландрии, Тьерри Эльзасский*2, славный рыцарь!», – заметил сэр Роберт.

«Что же тебя заставило покинуть родной город?», – поинтересовался он.

««Чёрная смерть», – сэр Роберт. Три года назад от неё умерли мои родители, и маленькая сестрёнка», – с печалью сообщил мальчик.

«Я сочувствую тебе, Патрик. «Чёрная смерть» забрала мою жену и сына», – вздохнув, произнёс сэр Роберт. В ответ, Патрик приложил руку к сердцу, в знак, что он разделяет его горе.

«И что же было дальше?», – поинтересовался сэр Роберт.

«Я решил отправиться в Аквитанию. Я слышал, что земля эта богата и обильна. Я скитался, терпел нужду. И, наконец, оказался здесь. Поселился в старой хижине. Выжить мне помогали добрые люди. А несколько дней назад на пороге хижины, где я живу, оказалась леди Розалинда. Она подвернула ногу, и не могла идти! Леди Розалинда сообщила, что за ней гонятся разбойники, они убили её жениха, сэра Алана Монтгоммерри», – произнёс мальчик. «Бедная моя девочка!», – прошептал сэр Роберт.

«Она приказала мне немедленно бежать в монастырь святого Бенедикта за помощью», – произнёс Патрик.

«Я хорошо знал настоятеля монастыря, отца Антония. Достойный человек. К сожалению, пришла трагическая весть. Он скончался вчера ночью», – кивнул сэр Роберт.

«Смерть отца Антония не случайна, но об этом позже», – сглотнув, произнёс Патрик.

«Вот как! Говори дальше», – нахмурился сэр Роберт.

70

«Перед тем, как я побежал в монастырь, леди Розалинда передала мне вот это, и велела сохранить», – произнёс мальчик. Он достал из потайного кармана «Зарю востока», и, положил его на стол перед сэром Робертом.

Комната озарилась нежно – розовым светом, который исходил от алмаза.

Сэр Роберт, вздрогнул, а затем горестно вздохнул, посмотрев на алмаз.

«Этот камень привёз мой отец из похода против неверных. Он не принёс счастье ни моей матери, ни жене, ни дочери. Быть может, он принесёт счастье тебе. У тебя чистая душа, Патрик. Ты выполнил клятву, которую дал моей дочери, сохранил камень, и вернул его. Я уже стар, а наследников у меня нет. Так пусть он принадлежит тебе! Храни его! Такова моя воля!», – хлопнув ладонью о стол, произнёс он.

«Но как же я могу?! Этот камень бесценен!», – ошарашено пробормотал мальчик.

«Розалинда отдала его тебе! Храня этот камень, ты проявишь уважение к моей несчастной дочери, и мне, её несчастному отцу!», – глядя мальчику в глаза, произнёс сэр Роберт.

«Я не смею вам перечить!», – пробормотал Патрик, и вновь спрятал камень в потайной карман куртки.

«Итак, Патрик, продолжай, ты добрался до монастыря, и что же было дальше?», – произнёс сэр Роберт, ожидая продолжения рассказа.

«Я сообщил отцу Антонию о беде. Тот послал гонца предупредить вас и ваших рыцарей», – заявил мальчик.

«Да, нас нагнал какой-то монах, и сообщил, что на замок де Комбс напали», – кивнул сэр Роберт.

«К сожалению, мы вернулись слишком поздно! Поздно!», – с горечью произнёс он.

«Ночью я вышел из кельи, в которую меня определили монахи. Блуждая по коридорам монастыря, я случайно стал свидетелем разговора отца настоятеля с одним человеком», – сообщил мальчик.

«О чём же они говорили?», – помрачнев, спросил сэр Роберт.

«Тот человек угрожал отцу Антонию. Говорил, что имеет все права на наследство семьи де Комбс. А ещё он похвалялся, что расправился с леди Розалиндой!

Да, и, по-видимому, он знает об алмазе, и о том, что она передала его мне. То есть, в лицо он меня не знал, но знал, что я должен быть в монастыре, и требовал у отца Антония сказать в какой я келье.

Отец Антоний признался, что я нахожусь в келье, в которой раньше жил тот страшный человек, который угрожал ему. А потом отец Антоний схватился за грудь, и упал, а я бежал из монастыря со всех ног, и вот, я здесь, перед вами», – выпалил мальчик.

По лицу сэра Роберта пробежала судорога.

«Как выглядел этот человек?», – после паузы выдавил он.

«Среднего роста. Стройный. Возраста среднего, лет тридцати. Смуглый, черноглазый, с правильными чертами лица. А ещё, у него шрам на щеке», -

71

сообщил Патрик.

«А имя? Он называл в разговоре своё имя?», – поинтересовался сэр Роберт.

«Да, его зовут Ричард», – сообщил мальчик.

Сэр Роберт покачнулся, и прижал ладонь к груди.

«Вам плохо? Я позову слуг!», – встревожился Патрик.

«Нет! Со мной всё хорошо!», – не требующим возражения голосом остановил его сэр Роберт.

«Значит, это он убил мою дочь! Отомстил за себя нашему роду! Гореть ему в гиене огненной!», – прошептал он.

«Вот что, Патрик! Оставайся в замке! Здесь ты в безопасности», – помолчав, произнёс сэр Роберт.

Он долго задумчиво смотрел на огонь свечи. Патрик, было, решил, что сэр Роберт забыл о нём, и собирался попросить у него разрешения уйти, однако, сэр Роберт, словно очнувшись, посмотрел на мальчика, и спросил у него: «Ты обучен грамоте?».

«Да! Меня обучил ей один добрый монах», – кивнул тот.

Сэр Роберт, достав маленький ключ из кармана, отпер ящик своего стола, и достал оттуда пожелтевший от времени, лист бумаги, и свёрнутый старинный пергамент. Глаза у Патрика загорелись от любопытства. Сэр Роберт, между тем, пододвинул к мальчику лист бумаги.

«Это завещание моего отца. В нём он рассказывает историю «Зари востока». Читай!», – потребовал он.

«Завещаю моему сыну, Роберту, и его потомкам…», – начал читать Патрик. Далее шло перечисление богатств рода де Комбс.

«А так же, алмаз, который зовётся «Заря востока». Когда я был молод, то участвовал в войне против неверных. Однажды в пустыне на наш отряд напали магометане. Мы перебили их всех, но в живых из отряда остался лишь я один. Мне повезло, раны мои не были смертельны. Похоронив своих товарищей, и, перевязав раны, я отправился в Иерусалим.

Едя по пустыне, я увидел, лежащего за камнем старика. Старик был тяжело ранен, и находился при смерти. Я пожалел его, и дал ему воды. Вскоре, старик испустил дух. Но перед этим, он отдал мне удивительной красоты алмаз. Я немного понимал по-арабски. Из последних сил старик сказал, что этот алмаз зовётся «Зарёй востока», что он не должен попасть к людям с чёрной душой, иначе будет много бед. Он попросил меня стать его хранителем, а так же передал мне старинный пергамент, с незнакомыми мне письменами. Храни алмаз, и пергамент, сын мой, и смотри, чтобы они не попали в руки к злому человеку», – прочитал Патрик.

«А мне можно взглянуть на пергамент?», – поинтересовался мальчик.

«Конечно, только осторожно! Пергамент старый, и хрупкий», – кивнув, предупредил сэр Роберт.

72

Мальчик осторожно, стараясь не дышать, начал потихоньку разворачивать пожелтевшие листы. Действительно, перед Патриком были незнакомые ему, загадочные письмена.

«Этот язык мне не известен. Вот бы найти того, кто его знает!», – воскликнул он.

«Я разговаривал со многими учёными людьми. Однако, никто из них не смог прочесть письмена!», – покачав головой, сообщил сэр Роберт.

«Этот пергамент тоже теперь принадлежит тебе, храни его! Быть может, ты сможешь, когда вырастешь, прочитать то, что там написано, и тебе откроются великие тайны », – заявил сэр Роберт, протягивая мальчику пожелтевшие листы.

Патрик низко поклонился, с трепетом в сердце, осторожно свернул пергамент, и спрятал его под своё нательное бельё, возле сердца.

«Однако уже рассвело! Пора гасить свет!», – произнёс сэр Роберт, и затушил свечу.

«Здесь очень душно! Открой окно!», – попросил он мальчика. Патрик тотчас отворил створки. В комнате повеяло утренней прохладой.

«Помоги мне встать, и подведи к окну!», – вновь обратился к нему с просьбой сэр Роберт. Тяжело опираясь на хрупкое плечо мальчика, хозяин замка подошёл к окну, и с удовольствием вдохнул свежий воздух.

«День сегодня будет погожий!», – заметил он.

Вдруг, Патрик услышал, как рядом с его головой что-то прожужжало.

Мальчик инстинктивно посмотрел, откуда шёл звук, и увидел, как в кроне дерева, растущего рядом с окном, мелькнуло лицо того страшного человека, Ричарда.

Внезапно, сэр Роберт осел на пол, схватился за горло, и захрипел. Из его шеи торчала стрела, выпущенная из арбалета*3, а из раны густыми толчками текла кровь. От ужаса мальчик онемел. Когда язык вновь стал его слушаться, сэр Роберт был уже мёртв. Собрав всю силу своих лёгких, Патрик закричал.